Это была
скрытая карта, если угодно. Позволить Земле или Содружеству получить в
распоряжение мир, потенциально более продуктивный, чем Сайтиин - это было
бы ужасно. В этом заключалась вторая часть плана: если колония погибнет,
она все равно внесет свои микроорганизмы в экологическую систему. И в
пределах столетия - в теперешнее Содружество или новое правительство -
встанет перед сложной проблемой, которую наша наука способна разрешить, а
их - нет. Я могу сказать, что некоторые местные микроорганизмы были даже
выведены для достижения запланированного эффекта. В твоей собственной
лаборатории. И я убежден, что твои записи это подтвердят. Не говоря уже об
эйзи и разработке лент.
- Ты совершенно прав, записи подтвердят это. - Жиро с трудом дышал. -
Боже мой, мы даже не знали, что эта штука в самом деле запущена! Ты
знаешь, какие у нас теперь проблемы с секретностью? Теперь не 23050-е. Мы
не на войне. Твоя проклятая мина замедленного действия сработала в век,
когда на дальней стороне Сол зашевелились чужаки, когда мы стоим перед
экологической угрозой - у нас имеется, слава Богу, своя позиция в
отношении экологической ответственности, генобанки, контейнеры и...
- И, конечно, создатель генобанков, и договора, и контейнеров, в
действительности управлял Резьюн в период подготовки колонизации Геенны.
Подпись Советника Эмори красуется на всех оборонных контрактах.
- И эти аболиционисты! Боже мой, мы сами дали им лучший предлог, о
котором только они могли мечтать! Это был исследовательский проект.
Господи, еще отец Джордана Уоррика работал с теми лентами для Геенны.
- Мы полагаем, что из-за секретности в Резьюн сотрудники не знают о
целях своей работы.
- Мы полагаем, черт возьми! Все уже известно, генерал. Рано или
поздно новости дойдут да Пламуса. Ты поставил бы на то, что Джордан Уоррик
не догадается, кто и в каком отделе работал с теми лентами?
- И погубить репутацию собственного отца?
- Чтобы защитить репутацию отца, черт возьми; и подорвать репутацию
Резьюн. Ты истратил сорок тысяч эйзи для совершения диверсии на планете,
спаси Господи, ты привязал исследования к Департаменту Науки, и невозможно
было выбрать худшее время для выставления всего этого напоказ.
- О, - негромко сказал Лу, - я могу представить и худшие времена для
этого. Сейчас - спокойное время, период, когда человечество - особенно
Содружество - имеет массу других причин для беспокойства. На самом деле
Геенна выполнила свое предназначение: экологическая катастрофа налицо.
Конечно, ситуация с развитием Содружества бесповоротно переменилась: если
они ассимилируют население этой планеты, они впитают этнически уникальное
сообщество с союзными ценностями, если ты веришь в устойчивость своих
собственных ленточных инструкций. Так или иначе, мы лишили и Содружество,
и Землю возможности обретения ценного источника сырья - а также ступеньки
к другим звездам. Теперь Содружество либо выследит рассеянную массу
дикарей и вывезет их силой, пережив весь кошмар перевозки, либо
Содружеству придется принимать как должное их собственное устройство
планеты. Конечно, если они выберут урегулирование. Разведка сообщает, что
они всерьез задумались. Они осознают возможные трудности, если они
свяжутся с этой приземленной культурой. У колонизационных стремлений
всегда имелась звучная оппозиция. Космонавты, находящиеся вдали от
большинства Содружества, не слишком доверяют любым попыткам усиления
власти наземников - синенебых, как космонавты их называют, а
предындустриальный округ - или другой, гораздо более сомнительный
протекторат - это больше, чем то, с чем Совет Капитанов готов
согласиться... не говоря, конечно же, об их департаменте науки, который
пообещает изучать планету до смерти, пока строительные компании, нанятые
на постройке станции там, сдерживают их кредиторов. Посол Содружества
требует информации для их ученых - ерундовая цена. Произойдет некоторое
охлаждение, а в конце концов - сотрудничество. Я уверяю тебя, что они
гораздо больше опасаются того, во что ввязалась Сол, чем мы. Так или
иначе, сейчас прекрасное время для обнародования всего этого: мы следили
за их приготовлениями, мы не захвачены врасплох - именно поэтому, когда
случилось. Городин оказался недоступен. Мы знали, что это приближается.
- И скрывали это от нас!
Лу выдержал небольшую ледяную паузу. Затем:
- "Нас" - это от Науки, или "нас"? - это от Резьюн?
- От нас, Резьюн, черт побери! Резьюн имеет интерес в этом деле!
- Прошедший интерес, - возразил Лу. - Ребенок еще далек от взрослых.
Она сможет благополучно перенести этот шторм. Эмори не подвластна никакому
закону, разве что ты религиозен. Пусть они рассмотрят в суде несколько
документов. Уоррик находится в карантине, основательно дискредитированный,
если дойдет дело до свидетельствования перед Советом. Если его отец
участвовал в проекте, то это только ущерб имени Уорриков. Что же беспокоит
Резьюн?
Жиро закрыл рот. Он был весь в поту. Богданович скончался четыре года
назад, Харад с Фаргона занимал место Государства и выстраивал общую
позицию с Городином от обороны, и де Франко от Торговли, и Лао от
Информации. Черт бы их побрал! Коалиция экспансионистов стояла твердо,
аболиционисты отступали, а Корэйн и центристы потеряли опору, когда
Городин перешел в лагерь экспансионистов, к которому всегда принадлежал,
однако Назир Харад, черт бы его побрал, снюхался с Городиным, с источником
жирных Оборонных контрактов для его станции, так что Государство, и
Оборона, и Информация образовали коалицию внутри коалиции экспансионистов
- секретные любовнички.
У Резьюн не было прежнего влияния. В этом заключалась самая горькая
правда, с которой приходилось смиряться Жиро. От этого у него болел живот
и появлялась бессонница. Однако Ари была - насколько они понимали -
уникальна.
- Позволь сказать тебе, - начал Жиро, - что в наших файлах содержится
информация весьма деликатного свойства. И мы не хотим предавать их
гласности. Более того, мы ни в коем случае не хотим, чтобы Уоррика вызвали
с Пламуса для дачи показаний. Ты не представляешь, насколько переменчива
ситуация. Нужно, чтобы он молчал. Его воспоминания о мелких деталях, о
том, что он мог слышать, вопросы, которые он мог обсуждать с отцом по
прошествии лет могут оказаться гораздо более существенными, чем хотим мы с
тобой. Его память исключительно точна. Если ты не хочешь, чтобы
Содружество во всех подробностях разобралось в том, что ты сделал, не
давай Уоррику выступать. Ясно?
- Хочешь сказать, что теперешняя ситуация может оказаться
скомпрометированной?
Опасный вопрос. Опасный интерес. Жиро снова вздохнул.
- Я только прошу тебя выслушать меня. До того, как ты обнаружишь, что
ниточки отсюда тянутся под запертые двери. Если ты хочешь послать к черту
проект Рубина - разреши освободить Уоррика, и никакого проект Рубина не
будет.
- Иногда мы не уверены, что проект Рубина вообще существует? - едко
сказал Лу. - Поскольку РЕЗЬЮН-СПЕЙС еще должен выполнить серьезные работы.
Тесты, сказал ты. Сравнение данных. А директор есть?
- Директор есть. Мы почти готовы к переводу банка данных. Это не
маленькая операция. Это расследование совсем не поможем нам. Мы и без того
все в напряжении. Сюда входит колоссальный объем информации. Без этого не
обойтись. Мы вовсю работаем. Мы работаем уже шесть лет. Мы не собираемся
тратить средства на неполноценное усилие, генерал. - Проклятая тактика
отвлечений и уверток. - Вопрос упирается в Уоррика. Вопрос заключается в
том, что безопасность лаборатории на Планусе обеспечивается твоими
службами и мы должны полагаться на них. Мы надеемся, что мы можем
положиться на них.
- Да. Так же, как мы рассчитываем положиться на твое сотрудничество в
делах, касающихся Геенны.
Шантаж. Очевидный и простой. Он видел руку Харада в этом. Ваши
условия?
- Согласие сотрудничать с учеными Содружества. Мы поклянемся, что это
была неудачная операция, затененная военными секретами. Нечто такое, о чем
никто на знал. Никто из теперешних хозяев офисов. Но какая-то мелкая сошка
из служб связи видела его запуск.
- Имя Арианы Эмори должно оказаться в стороне.
- Я не думаю, что это возможно. Пусть груз ответственности ляжет на
мертвых. У живых гораздо больше поставлено на карту. Я уверяю тебя -
поставлено гораздо больше. Мы хотим сохранить активный контроль за
ситуацией на Геенне. Потомки граждан Союза по закону являются по-прежнему
нашими гражданами - если мы встанем на такую позицию. Но мы можем это и не
делать. В любом случае - Наука должна быть обеспокоена последствиями удара
по экологии и по социальной системе. Мы не получим никакой выгоды утаивая
очевидное сотрудничество. Я имею ввиду устройство колонии, отношение
военных и эйзи. Личные биографии отдельных военных (например, Конна). Люди
заслужили какое-то признание, после стольких лет.
Сантименты. Великий Боже!
- Резьюн, - сказал Жиро, - равно чтит выдающийся послужной список
Эмори.
- Я боюсь, что эта часть не пройдет. Психология эйзи, знаешь ли...
- Харад знал об этой операции?
- Это попадает в сферу ответственности Государства. Наука не
занимается внешней политикой. Наши обязательства в подобных случаях
существенно различаются. Я настаиваю, чтобы ты подумал, сколь ценны твои
контракты. Мы заключаем контракты в первую очередь не с лабораториями
Батчера. Мы продолжаем работать с тобой. Мы продолжаем поддерживать
РЕЗЬЮН-СПЕЙС - даже в убыток. Мы ожидаем, что эти отношения окажутся
взаимовыгодными - отношения, которые мы надеемся продолжать.
- Понимаю, - горько проговорил Жиро. - Понимаю, - и раз или два
вздохнув. - Сир Секретарь, нам нужна защита этих данных - не только для
сохранения репутации погибшей женщины. А еще и для того, чтобы удержать
Совет от открытого раздувания всего этого - и уничтожения всякого шанса на
успех.
- Теперь ты хочешь нашей помощи. Ты хочешь, чтобы я сам вместе с моим
Департаментом бросился на амбразуру. Это так?
- Позволь разъяснить тебе, сир, что в данный момент у нас имеются
другие заботы и среди них первоочередной является тот оголтелый
антимилитаризм, который и так разрастается. Он очень опасен для
национальной обороны, и это в то время, когда положены бюджетные
ограничения, в то время, когда мы не можем получить так нужные нам корабли
и когда мы не можем убедить население и финансовую оппозицию расширить
границы. И наша основная проблема, сир, в том, что твой проект превратился
помойку для денег, а взамен ничего не появится, и, черт побери, ты хочешь,
чтобы мы встали защищать тебя от расследования, тогда как ты не
предоставляешь нам данных? Я полагаю, что ты защищаешь самого себя, сир, -
с помощью общеизвестных методов Резьюн. Может быть, настало время придать
гласности этот твой проект. Выбирай. Либо дай мне основание, которое я мог
бы использовать как предлог для хранения данных, как секретных - либо дай
нужные мне записи.
- Она не готова, Боже Мой, только не сейчас, в разгаре скандала,
касающегося ее предшественницы. Она же шестилетний ребенок, она не сможет
выдержать такую атаку.
- Это твои проблемы, - сказал Лу, скрестив руки и надевая неумолимую
вежливую личину. - Честно говоря, сир, мы не знаем, есть ли то, что нам
нужно защищать. На основании того, что ты согласился показать нам.
- Я покажу тебе записи.
- Бок была весьма хороша, когда была ребенком. Проблемы появились
позже. Не так ли? И если ты не собираешься выходить с ребенком на люди и
не допускаешь меня к записям - я больше не смогу обеспечивать прикрытие.
- Черт возьми, ты оставляешь нас беззащитными, и они найдут лазейку
на твою собственную территорию!
- Но сначала пройдут по твоим владениям, я полагаю. В те годы ты был
очень активен в администрации Резьюн. Может ли так быть - что те записи,
которые ты так упорно защищаешь - бросают тень на тебя, сир?
- Это всего лишь твое предположение, Они могут высветить такое, чего
не хотели бы увидеть многие люди.
- Так что мы провоцируем направление удара, не так ли? Всегда полезно
знать, что оставлено открытым для атаки. Сожалею, что это оказалось на
твоей территории. Но я определенно не хотел подставлять свою.
- Если ты проявишь немного терпения.
- Я предпочитаю слово прогресс, которое, честно говоря, в последнее
время непопулярно в Резьюн. Мы можем обсудить это. Но я полагаю, что ты
понимаешь, что по определенным позициям я не уступлю. Сейчас очень важно
сотрудничество. Если у нас не найдется предлога утаить те записи, нам
придется их представить. Тебе следует понять - нам надо представить
что-нибудь для расследования. И быстро.
Он понимал. Он сидел и слушал, как заместитель по Обороне, черт бы
его побрал, выкладывал городинскую программу того, что они называли
контролем ущерба.
Предложение научного и культурного сотрудничества с Содружеством.
Исходящее от Обороны через Департамент Науки.
Официальное выражение сожаления от Совета в совместной резолюции,
подкрепляемое передачей нынешней администрацией Резьюн отдельных
документов, подставляющих Богдановича, Эмори и Азова из Обороны,
благополучно усопших, совместно разработавших гееннскую операцию.
Будь он проклят.
- Мы присмотрим за Уорриком, - пообещал Лу. - На самом деле сейчас
имело бы полный смысл разрешить ему разговоры с сыном. Под контролем,
разумеется.

- Джастин? - донесся голос с другого конца света, голос Джордана,
голос его отца, после восьми лет разлуки; и Джастин, закалявший себя,
чтобы не потерять самообладание, не потерять самообладания перед Дэнис, на
столе которого стоял телефонный аппарат, до крови закусил губу и смотрел,
как из небытия на экране появляется изображение Джордана - Джордана
постаревшего, похудевшего. Его волосы побелели. Джастин пристально
смотрел, пораженный, осознавая потерянные годы, и пробормотал: - Джордан,
Господи, как здорово увидеть тебя. У нас все прекрасно, мы оба в порядке.
Гранта сейчас нет здесь, но они разрешат ему в следующий раз...
- ...Ты прекрасно выглядишь, - голос Джордана перебил его, и в его
глазах была боль. - Господи, ты подрос немного, верно? Как приятно увидеть
тебя, сынок. А где Грант?
Задержка. Пятнадцатисекундное запаздывание для служб безопасности на
обоих сторонах.
- Ты сам прекрасно выглядишь. - О, Господи, какими банальностями им
приходится обмениваться, когда так мало времени. Когда надо рассказать обо
всем на свете, что они не имели права делать, из-за агентов безопасности,
готовых прервать связь при первом нарушении правил. - Как Пауль? Мы с
Грантом живем в твоих апартаментах, у нас действительно все в порядке. Я
по-прежнему разрабатываю.
Приподнявшаяся рука Дэниса предупредила его. Никаких обсуждений
работы. Он остановился.
"...Я знаю. Я совсем неплохо поживаю. Здоровье хорошее и все
прочее... И Пауль тоже. Черт возьми, как приятно видеть твое лицо..."
- Ты можешь увидеть его в зеркале, правда? - Он выдавил усмешку. - Я
надеюсь, что в твоем возрасте буду так же хорошо выглядеть. Весьма
вероятно, не правда ли? - Я не могу о многом рассказать - Они не позволят
мне. - Я постоянно занят. Я получил твои письма. - Дьявольски изрезанные.
- Я их жду - не дождусь. Так же...
Отец улыбнулся, когда передали шутку. "Ты - моя машина времени. У
тебя отличные шансы... Я тоже получил твои письма. Я все их сохраняю."
- Так же и Грант. Он тоже подрос. Высокий. Ты можешь представить? Мы
как левая и правая руки. Не можем друг без друга. У нас все хорошо.
"Ты не собирался догнать его. По росту. Пауль тоже поседел. Конечно,
омоложение необходимо, к сожалению. Я был совершенно убежден, что писал
тебе об этом. Я забыл. Я слишком ленив, чтобы красить их."
Цензура, черт бы ее побрал, вырезала те строки в которых говорилось
об этом.
- Я думаю, что ты выглядишь замечательно, в самом деле! Ты знаешь,
что дома все по-старому.
Чего не скажешь о других местах.
- За исключением того, что не хватает тебя. Вас обоих.
"Мне тоже не хватает тебя, сынок. В самом деле не хватает. Они
сигналят, что пора закругляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47