Они были неподвижны: человек на столе не дышал. За него
это делала машина. Она гнала по сосудам кровь, насыщала её кислородом, уда
ляла из организма углекислый газ. Этот аппарат работал в больнице уже ле
т десять, и пока в него не вносились никакие усовершенствования.
Люди в операционной не испытывали ни малейшего трепета ни перед этим агр
егатом, ни перед лицом таинства, в котором они участвовали. Они просто раб
отали, с толком и знанием дела. Наверное, поэтому происходящее и казалось
фантастикой.
Я наблюдал это зрелище минут пять, не замечая хода времени, потом вышел в к
оридор, где стояли двое стажеров в шапочках. Их маски болтались на бечевк
ах. Стажеры уплетали пончики, запивали их кофе и смеялись, обсуждая какое-
то свидание вслепую.
9
Доктор медицины Роджер Уайтинг проживал на третьем этаже многоквартир
ного дома, стоявшего на ближнем к больнице склоне Маячного холма. В этом у
богом районе селились те, кому было не по карману жилье на Луисбергской п
лощади. Дверь мне открыла жена Уайтинга, невзрачная женщина на седьмом и
ли восьмом месяце беременности. На лице её застыла встревоженная мина.
Ч Что вам угодно?
Ч Я Джон Берри, патологоанатом из Линкольновской больницы. Мне хотелос
ь бы побеседовать с вашим супругом.
Она окинула меня долгим подозрительным взглядом.
Ч Муж пытается уснуть. Он работал двое суток подряд и очень устал.
Ч У меня чрезвычайно важное дело.
За спиной женщины вросла фигура тщедушного молодого человека в белых ме
шковатых штанах. Он выглядел не просто уставшим, а совершенно изнуренным
и насмерть перепуганным.
Ч В чем дело?
Ч Я хотел бы поговорить с вами о Карен Рэндэлл.
Ч Я уже раз десять все объяснял. Спросите лучше доктора Карра.
Ч Я был у него.
Уайтинг провел ладонью по волосам и повернулся к жене.
Ч Все хорошо, дорогая. Налей мне кофе, пожалуйста. Не угодно ли чашечку? Ч
спросил он меня.
Ч Да, если можно.
Мы устроились в тесной гостиной, обставленной дешевой ветхой мебелью, и
я сразу почувствовал себя как дома. Каких-нибудь несколько лет назад я и с
ам был интерном и прекрасно знал, что такое безденежье, тревога, подавлен
ность, черная работа по скользящему графику, когда среди ночи тебя то и де
ло кличет медсестра, чтобы получить «добро» на очередную пилюлю аспирин
а для пациента Джонса, когда приходится усилием воли соскребаться с топч
ана и осматривать больного. Знал, как легко допустить роковую ошибку в эт
и предутренние часы. В бытность мою стажером я однажды едва не убил стари
ка, у которого было слабое сердце. Когда спишь три часа за двое суток, можн
о таких дров наломать. И пропади оно все пропадом.
Ч Я понимаю, что вы устали, и не отниму у вас много времени, Ч сказал я.
Ч Нет-нет, Ч с очень серьезным видом ответил Уайтинг. Ч Если я сумею че
м-то помочь… Ну, то есть…
В комнату вошла миссис Уайтинг с двумя чашками кофе. Она окинула меня неп
риязненным взглядом. Кофе оказался жидким.
Ч Хочу расспросить вас о состоянии девушки в момент её поступления. Вы т
огда были в приемном покое?
Ч Нет, я пытался вздремнуть. Меня позвали.
Ч Во сколько это было?
Ч В четыре часа плюс-минус несколько минут.
Ч Расскажите, как все происходило.
Ч Я прилег, не раздеваясь, в каморке возле травмпункта, но едва успел зад
ремать, как меня позвали. Я только что поставил капельницу одной старухе,
которая все время норовит выдернуть иголку, да ещё врет, что это делает кт
о-то другой, Ч Уайтинг тяжко вздохнул. Ч Короче, намучился я с ней и был с
овсем осоловевший, а тут ещё срочный вызов. Я встал, окатил голову холодно
й водой, вытерся и отправился в приемный покой. Девушку как раз вносили.
Ч Она была в сознании?
Ч Да, хотя почти не соображала. Потеряла много крови и была белая как мел.
Бредила, тряслась в лихорадке. Мы не могли толком измерить температуру, п
отому что больная клацала зубами. Но кое-как определили. Тридцать восемь
и девять. После этого начали брать перекрестную пробу.
Ч Что ещё вы сделали?
Ч Медсестры укутали её одеялом и подсунули под ноги подставки, чтобы кр
овь приливала к голове. Затем я осмотрел её. Было вагинальное кровотечен
ие, и мы поставили диагноз: самопроизвольный аборт.
Ч В крови были какие-нибудь сгустки? Ч спросил я.
Ч Нет.
Ч Никаких фрагментов тканей? Может быть, лоскутья детского места?
Ч Нет, ничего такого. Но кровотечение началось задолго до её поступлени
я к нам. Ее одежда… Ч Уайтинг умолк и уставился в угол. Наверное, перед его
мысленным взором опять встала вчерашняя картина. Ч Одежда была очень т
яжелая. Санитарам пришлось повозиться, чтобы снять её.
Ч Девушка произнесла что-нибудь членораздельное, пока её раздевали?
Ч В общем-то нет. Бормотала время от времени. Кажется, что-то про старика.
То ли «мой старик», то ли просто «старик», не знаю. Но речь была невнятная, д
а никто и не прислушивался.
Ч Больше она ничего не сказала?
Уайтинг покачал головой.
Ч Нет, когда срезали одежду, она все норовила прикрыться. Однажды произн
есла: «Не смейте так со мной обращаться», а потом спросила: «Где я?». Но это б
ыло в бреду. Она почти ничего не соображала.
Ч Как вы боролись с кровотечением?
Ч Пытался локализовать. Это оказалось непросто, да ещё время поджимало.
Нам никак не удавалось установить лампы. В конце концов я решил использо
вать марлевые тампоны и заняться возмещением кровопотери.
Ч А где все это время была миссис Рэндэлл?
Ч Ждала за дверью. Держалась молодцом, пока мы не сообщили ей, что случил
ось, а потом сломалась. Совсем расклеилась.
Ч А что с бумагами Карен? Она когда-нибудь лежала в вашей больнице?
Ч Я увидел её карточку, только когда… когда все было кончено. Их приходит
ся доставлять из регистратуры, на это требуется время. Но я знаю, что она н
аблюдалась у нас. С пятнадцатилетнего возраста у неё ежегодно брали мазо
к на рак матки, дважды в год обследовали и брали кровь. За её здоровьем сле
дили весьма и весьма пристально. Оно и неудивительно.
Ч Вы не заметили в её истории болезни чего-нибудь необычного? Кроме алле
ргических реакций?
Уайтинг печально улыбнулся.
Ч А разве их не достаточно?
На какое-то мгновение меня охватила злость. Парень напуган, это понятно, н
о зачем такое усердное самобичевание? Люди ещё будут умирать у него на ру
ках. Много людей. И пора бы уже свыкнуться с этой мыслью. Равно как и с мысль
ю о том, что он всегда может дать маху. Ошибки неизбежны, в том числе и роков
ые. Мне хотелось сказать Уайтингу, что, если бы он потрудился спросить мис
сис Рэндэлл, нет ли у Карен аллергических реакций, и получил отрицательн
ый ответ, сейчас ему нечего было бы опасаться. Разумеется, Карен все равно
умерла бы, но никто не смог бы обвинить в этом Уайтинга. Промах стажера зак
лючался не в том, что он убил Карен Рэндэлл, а в том, что не испросил на это р
азрешения.
Но я не стал говорить ему об этом.
Ч В истории болезни были какие-нибудь упоминания о душевных расстройс
твах?
Ч Нет.
Ч Ничего примечательного?
Ч Ничего, Ч ответил Уайтинг и вдруг нахмурился. Ч Погодите-ка. Была одн
а странность. С полгода назад Карен направили на просвечивание черепной
коробки.
Ч Вы видели снимки?
Ч Нет, только просмотрел отчет рентгенолога.
Ч И что?
Ч Все в норме, никакой патологии.
Ч Зачем делались эти снимки?
Ч Там не сказано.
Ч Может быть, она попала в какую-нибудь аварию? Упала или разбилась на ав
томобиле?
Ч Не знаю.
Ч Кто направил её на рентген?
Ч Вероятно, доктор Рэндэлл. Питер Рэндэлл. Она наблюдалась у него.
Ч Зачем понадобилось делать эти снимки? Должна же быть какая-то причина.
Ч Да, Ч согласился Уайтинг. Но, похоже, этот вопрос не очень интересовал
его. Молодой стажер долго и печально смотрел на свою чашку и, наконец, отпи
л глоток кофе. Ч Надеюсь, Ч сказал он, Ч они прижмут этого подпольного к
овыряльщика и размажут его по стенке. Такому любого наказания будет мало
.
Я встал. Мальчишка был подавлен. Казалось, он вот-вот ударится в слезы. Над
его врачебной карьерой, сулившей успех, теперь нависла опасность: он доп
устил ошибку и угробил дочь знаменитого эскулапа. И, разумеется, Уайтинг
не мог думать ни о чем другом. В приливе злости, отчаяния и жалости к себе о
н тоже искал козла отпущения. Искал усерднее, чем кто-либо другой.
Ч Вы намереваетесь обосноваться в Бостоне? Ч спросил я его.
Ч Вообще-то была такая мысль, Ч искоса взглянув на меня, ответил Уайтин
г.
Расставшись с ним, я позвонил Льюису Карру. Теперь я просто сгорал от жела
ния увидеть историю болезни Карен Рэндэлл и выяснить, зачем ей просвечив
али голову.
Ч Лью, мне снова понадобится твоя помощь, Ч сказал я.
Ч О! Ч Судя по тону, эта весть наполнила его душу радостью.
Ч Да, я непременно должен заполучить историю болезни.
Ч Мне казалось, мы уже это проходили.
Ч Да, но открылись кое-какие новые обстоятельства. С каждой минутой дело
становится все запутаннее. Зачем её направили на рент…
Ч Извини, Ч перебил меня Карр, Ч но я не могу быть тебе полезен.
Ч Лью, даже если история болезни у Рэндэлла, он не будет держать ее…
Ч Извини, Джон, но мне придется проторчать здесь до конца рабочего дня. И
завтра тоже. У меня просто не будет времени.
Он говорил сдержанным тоном человека, который тщательно подбирает слов
а и мысленно проговаривает их, прежде чем произнести вслух.
Ч Да что стряслось? Неужто Рэндэлл велел тебе держать рот на замке?
Ч По-моему, Ч ответил Карр, Ч этим делом должны заниматься люди, распол
агающие всеми необходимыми для его расследования средствами. Я такими с
редствами не располагаю. Уверен, что и другие врачи в таком же положении.
Я прекрасно понимал, куда он клонит. Арт Ли в свое время посмеивался над пр
исущим всем врачам стремлением ни в коем случае не попасть в щекотливое
положение и их привычкой прятаться в словесном тумане. Арт называл это «
финт Пилата».
Ч Ну что ж, Ч проговорил я, Ч если ты действительно так считаешь, то и ла
дно.
Повесив трубку, я подумал, что, в общем-то, ничего неожиданного не произош
ло. Льюис Карр был пай-мальчиком и никогда не нарушал правил игры. А значи
т, не нарушит и впредь.
10
Путь от дома Уайтинга к медицинской школе пролегал мимо Линкольновской
больницы. Проезжая, я увидел возле будки для вызова такси Фрэнка Конвея; о
н стоял, нахохлившись, засунув руки глубоко в карманы пальто и вперив взо
р в мостовую, в позе человека, которого одолевают тоска и застарелая одур
яющая усталость. Я подкатил к тротуару.
Ч Хотите, подвезу?
Ч Мне надо в детскую больницу, Ч ответил Конвей, немного удивившись мое
й предупредительности: мы с ним никогда не были близкими друзьями. Врач о
н прекрасный, но человек Ч не приведи, господь. От него уже сбежали две же
ны, причем вторая Ч через полгода после свадьбы.
Ч Это мне по пути, Ч сообщил я ему.
Разумеется, детская больница была вовсе не по пути, но я в любом случае отв
ез бы его туда, потому что мне хотелось поговорить с Конвеем. Он влез в маш
ину, и мы влились в уличный поток.
Ч Зачем вам в детскую? Ч спросил я.
Ч На конференцию. Их там проводят каждую неделю. А вам?
Ч Хочу пообедать с приятелем.
Конвей кивнул и откинулся на спинку. Он был ещё совсем молод Ч тридцать п
ять лет. Стажировался Конвей под началом лучших кардиохирургов страны, а
теперь превзошел своих учителей. Во всяком случае, так о нем говорили. Не
знаю, правда ли это. Конвей принадлежал к той горстке врачей, которые прос
лавились так быстро, что стали немного смахивать на политиканов и кинозв
езд. Поклонники слепо почитают их, враги столь же слепо ненавидят. Внешне
Конвей был очень видным мужчиной Ч крепким, мощным, с чуть тронутыми сед
иной волосами и глубокими проницательными голубыми глазами.
Ч Хочу извиниться за свое поведение нынче утром, Ч сказал он. Ч Не дума
л, что так вспылю.
Ч Ничего страшного.
Ч Надо будет попросить прощения у Херби. Я ему такого наговорил…
Ч Он поймет.
Ч Черт, как же погано, Ч продолжал Конвей. Ч Но когда пациент умирает у
вас на глазах… Буквально разваливается на части… Вам это неведомо.
Ч Да, Ч согласился я.
Мы немного помолчали. Наконец я сказал:
Ч Можно попросить вас об услуге?
Ч Конечно.
Ч Расскажите мне о Джей Ди Рэндэлле.
Конвей замялся.
Ч Зачем вам это?
Ч Простое любопытство.
Ч Врете.
Ч Хорошо, вру.
Ч Они сцапали Ли, правильно?
Ч Да.
Ч Он виновен?
Ч Нет.
Ч Вы готовы в этом присягнуть?
Ч Я верю ему.
Конвей вздохнул.
Ч Вы же не дурак, Джон. Представьте себе, что в таком преступлении обвини
ли вас. Неужели вы не станете все отрицать?
Ч Дело не в этом.
Ч Как раз в этом. Тут любой закричит: это не я!
Ч А разве Арт не может быть невиновен?
Ч Не просто может, а, скорее всего, так и есть.
Ч Ну, так и что же вы тогда?
Конвей покачал головой.
Ч Вы забываете, как работает система. Джей Ди Ч важная шишка. Джей Ди пот
ерял дочь. А поблизости весьма кстати отирается китаец, который слывет п
одпольным акушером. Все как по нотам.
Ч Мне уже доводилось слышать нечто подобное. Вы меня не убедили.
Ч Стало быть, вы не знаете Джей Ди Рэндэлла.
Ч Что верно, то верно.
Ч Джей Ди Рэндэлл Ч пуп Земли и центр мироздания, Ч продолжал Конвей.
Ч Влиятельный, богатый и уважаемый человек, вполне способный получить в
се, чего ни пожелает. Даже голову какого-то жалкого китайца.
Ч Но зачем она ему? Ч спросил я.
Конвей расхохотался.
Ч Братец мой, вы что, с луны свалились?
Должно быть, на моей физиономии появилась озадаченная мина. Конвей пусти
лся в объяснения:
Ч Известно ли вам, что… Ч он умолк, поняв, что мне ничего не известно. Мгно
вение спустя Конвей демонстративно сложил руки на груди, откинулся на сп
инку сиденья и устремил взор на дорогу.
Ч Ну? Ч поторопил я его.
Ч Спросите лучше Арта.
Ч Я спрашиваю вас.
Ч Или Льюиса Карра. Может быть, он вам расскажет, а я не буду.
Ч Что ж, тогда поведайте мне о Рэндэлле.
Ч Как о хирурге?
Ч Хотя бы.
Конвей кивнул.
Ч Хирург он посредственный, почти никудышный. Теряет пациентов, которы
х можно было бы спасти. Молодых крепких людей.
Я кивнул.
Ч К тому же, он мерзавец, Ч продолжал Конвей. Ч Измывается над стажерам
и и всячески унижает их, внушает комплекс неполноценности. С ним работае
т немало славных молодых ребят, и он держит их в ежовых рукавицах. Знаю по
себе. Я два года работал в хирургии грудной полости, прежде чем выучился н
а кардиохирурга в Хьюстоне, и Рэндэлл был моим начальником. Когда я позна
комился с ним, мне было двадцать девять, а Рэндэллу Ч сорок девять. Он уме
ет пустить пыль в глаза этой своей деловитой повадкой, костюмами с Бонд-с
трит и дружбой с владельцами средневековых замков во Франции. Разумеетс
я, костюмы и замки ещё не делают его хорошим хирургом, но Рэндэлл умеет соз
давать видимость. Эдакий ореол благообразия.
Я молчал. Конвей понемногу входил в раж, его голос окреп, сильные руки задв
игались. Мне не хотелось прерывать его.
Ч Беда в том, Ч продолжал Конвей, Ч что Джей Ди работает по-старинке. Он
начинал резать ещё в сороковых и пятидесятых, вместе с Гроссом, Чартрисо
м, Шеклфордом и остальной славной когортой. Хирургия тогда была совсем д
ругой. Требовалась ловкость рук, а наука не имела почти никакого значени
я. Никто не слыхал ни о химии, ни об электролитах. Вот почему Рэндэллу не по
себе от этих нововведений. Молодые ребята Ч те в своей стихии, они воспит
ывались на энзиме и натриевой сыворотке, но для Рэндэлла все это Ч темны
й лес и досадная помеха в работе.
Ч О нем идет добрая слава, Ч заметил я.
Ч Джон Уилкс Бут тоже слыл добрым малым, пока не застрелил президента Ли
нкольна, Ч парировал Конвей.
Ч А может, в вас говорит профессиональная ревность?
Ч Завяжите мне глаза, и я обставлю этого Рэндэлла одной левой.
Я усмехнулся.
Ч Даже в воскресенье и с похмелья, Ч добавил Конвей.
Ч А что он за человек? Ч спросил я.
Ч Скотина. Форменная скотина. Стажеры говорят, он таскает в карманах мол
оток и пяток гвоздей на тот случай, если выдастся возможность распять ко
го-нибудь.
Ч Неужто бывают такие сволочи?
Ч Вообще-то, Ч сказал Конвей, Ч он не всегда такой. Только когда в хорош
ей форме. Ему, как и всем нам, тоже требуется отдых.
Ч Вас послушать, так он Ч та ещё тварь.
Ч Не хуже любого подонка, Ч ответил Конвей. Ч Впрочем, стажеры говорят
ещё кое-что.
Ч Правда?
Ч Да. По их мнению, Джей Ди любит вскрывать сердца, потому что у него нет се
рдца.
11
Ни один англичанин, если он в здравом уме, не поехал бы жить в Бостон, особе
нно в 1630 году. Чтобы взойти на борт корабля и пуститься в долгое плавание к
неведомой враждебной земле, отваги и мужества мало, для этого надо быть о
держимым или вконец отчаявшимся человеком, который, к тому же, готов к пол
ному и бесповоротному разрыву с родиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
это делала машина. Она гнала по сосудам кровь, насыщала её кислородом, уда
ляла из организма углекислый газ. Этот аппарат работал в больнице уже ле
т десять, и пока в него не вносились никакие усовершенствования.
Люди в операционной не испытывали ни малейшего трепета ни перед этим агр
егатом, ни перед лицом таинства, в котором они участвовали. Они просто раб
отали, с толком и знанием дела. Наверное, поэтому происходящее и казалось
фантастикой.
Я наблюдал это зрелище минут пять, не замечая хода времени, потом вышел в к
оридор, где стояли двое стажеров в шапочках. Их маски болтались на бечевк
ах. Стажеры уплетали пончики, запивали их кофе и смеялись, обсуждая какое-
то свидание вслепую.
9
Доктор медицины Роджер Уайтинг проживал на третьем этаже многоквартир
ного дома, стоявшего на ближнем к больнице склоне Маячного холма. В этом у
богом районе селились те, кому было не по карману жилье на Луисбергской п
лощади. Дверь мне открыла жена Уайтинга, невзрачная женщина на седьмом и
ли восьмом месяце беременности. На лице её застыла встревоженная мина.
Ч Что вам угодно?
Ч Я Джон Берри, патологоанатом из Линкольновской больницы. Мне хотелос
ь бы побеседовать с вашим супругом.
Она окинула меня долгим подозрительным взглядом.
Ч Муж пытается уснуть. Он работал двое суток подряд и очень устал.
Ч У меня чрезвычайно важное дело.
За спиной женщины вросла фигура тщедушного молодого человека в белых ме
шковатых штанах. Он выглядел не просто уставшим, а совершенно изнуренным
и насмерть перепуганным.
Ч В чем дело?
Ч Я хотел бы поговорить с вами о Карен Рэндэлл.
Ч Я уже раз десять все объяснял. Спросите лучше доктора Карра.
Ч Я был у него.
Уайтинг провел ладонью по волосам и повернулся к жене.
Ч Все хорошо, дорогая. Налей мне кофе, пожалуйста. Не угодно ли чашечку? Ч
спросил он меня.
Ч Да, если можно.
Мы устроились в тесной гостиной, обставленной дешевой ветхой мебелью, и
я сразу почувствовал себя как дома. Каких-нибудь несколько лет назад я и с
ам был интерном и прекрасно знал, что такое безденежье, тревога, подавлен
ность, черная работа по скользящему графику, когда среди ночи тебя то и де
ло кличет медсестра, чтобы получить «добро» на очередную пилюлю аспирин
а для пациента Джонса, когда приходится усилием воли соскребаться с топч
ана и осматривать больного. Знал, как легко допустить роковую ошибку в эт
и предутренние часы. В бытность мою стажером я однажды едва не убил стари
ка, у которого было слабое сердце. Когда спишь три часа за двое суток, можн
о таких дров наломать. И пропади оно все пропадом.
Ч Я понимаю, что вы устали, и не отниму у вас много времени, Ч сказал я.
Ч Нет-нет, Ч с очень серьезным видом ответил Уайтинг. Ч Если я сумею че
м-то помочь… Ну, то есть…
В комнату вошла миссис Уайтинг с двумя чашками кофе. Она окинула меня неп
риязненным взглядом. Кофе оказался жидким.
Ч Хочу расспросить вас о состоянии девушки в момент её поступления. Вы т
огда были в приемном покое?
Ч Нет, я пытался вздремнуть. Меня позвали.
Ч Во сколько это было?
Ч В четыре часа плюс-минус несколько минут.
Ч Расскажите, как все происходило.
Ч Я прилег, не раздеваясь, в каморке возле травмпункта, но едва успел зад
ремать, как меня позвали. Я только что поставил капельницу одной старухе,
которая все время норовит выдернуть иголку, да ещё врет, что это делает кт
о-то другой, Ч Уайтинг тяжко вздохнул. Ч Короче, намучился я с ней и был с
овсем осоловевший, а тут ещё срочный вызов. Я встал, окатил голову холодно
й водой, вытерся и отправился в приемный покой. Девушку как раз вносили.
Ч Она была в сознании?
Ч Да, хотя почти не соображала. Потеряла много крови и была белая как мел.
Бредила, тряслась в лихорадке. Мы не могли толком измерить температуру, п
отому что больная клацала зубами. Но кое-как определили. Тридцать восемь
и девять. После этого начали брать перекрестную пробу.
Ч Что ещё вы сделали?
Ч Медсестры укутали её одеялом и подсунули под ноги подставки, чтобы кр
овь приливала к голове. Затем я осмотрел её. Было вагинальное кровотечен
ие, и мы поставили диагноз: самопроизвольный аборт.
Ч В крови были какие-нибудь сгустки? Ч спросил я.
Ч Нет.
Ч Никаких фрагментов тканей? Может быть, лоскутья детского места?
Ч Нет, ничего такого. Но кровотечение началось задолго до её поступлени
я к нам. Ее одежда… Ч Уайтинг умолк и уставился в угол. Наверное, перед его
мысленным взором опять встала вчерашняя картина. Ч Одежда была очень т
яжелая. Санитарам пришлось повозиться, чтобы снять её.
Ч Девушка произнесла что-нибудь членораздельное, пока её раздевали?
Ч В общем-то нет. Бормотала время от времени. Кажется, что-то про старика.
То ли «мой старик», то ли просто «старик», не знаю. Но речь была невнятная, д
а никто и не прислушивался.
Ч Больше она ничего не сказала?
Уайтинг покачал головой.
Ч Нет, когда срезали одежду, она все норовила прикрыться. Однажды произн
есла: «Не смейте так со мной обращаться», а потом спросила: «Где я?». Но это б
ыло в бреду. Она почти ничего не соображала.
Ч Как вы боролись с кровотечением?
Ч Пытался локализовать. Это оказалось непросто, да ещё время поджимало.
Нам никак не удавалось установить лампы. В конце концов я решил использо
вать марлевые тампоны и заняться возмещением кровопотери.
Ч А где все это время была миссис Рэндэлл?
Ч Ждала за дверью. Держалась молодцом, пока мы не сообщили ей, что случил
ось, а потом сломалась. Совсем расклеилась.
Ч А что с бумагами Карен? Она когда-нибудь лежала в вашей больнице?
Ч Я увидел её карточку, только когда… когда все было кончено. Их приходит
ся доставлять из регистратуры, на это требуется время. Но я знаю, что она н
аблюдалась у нас. С пятнадцатилетнего возраста у неё ежегодно брали мазо
к на рак матки, дважды в год обследовали и брали кровь. За её здоровьем сле
дили весьма и весьма пристально. Оно и неудивительно.
Ч Вы не заметили в её истории болезни чего-нибудь необычного? Кроме алле
ргических реакций?
Уайтинг печально улыбнулся.
Ч А разве их не достаточно?
На какое-то мгновение меня охватила злость. Парень напуган, это понятно, н
о зачем такое усердное самобичевание? Люди ещё будут умирать у него на ру
ках. Много людей. И пора бы уже свыкнуться с этой мыслью. Равно как и с мысль
ю о том, что он всегда может дать маху. Ошибки неизбежны, в том числе и роков
ые. Мне хотелось сказать Уайтингу, что, если бы он потрудился спросить мис
сис Рэндэлл, нет ли у Карен аллергических реакций, и получил отрицательн
ый ответ, сейчас ему нечего было бы опасаться. Разумеется, Карен все равно
умерла бы, но никто не смог бы обвинить в этом Уайтинга. Промах стажера зак
лючался не в том, что он убил Карен Рэндэлл, а в том, что не испросил на это р
азрешения.
Но я не стал говорить ему об этом.
Ч В истории болезни были какие-нибудь упоминания о душевных расстройс
твах?
Ч Нет.
Ч Ничего примечательного?
Ч Ничего, Ч ответил Уайтинг и вдруг нахмурился. Ч Погодите-ка. Была одн
а странность. С полгода назад Карен направили на просвечивание черепной
коробки.
Ч Вы видели снимки?
Ч Нет, только просмотрел отчет рентгенолога.
Ч И что?
Ч Все в норме, никакой патологии.
Ч Зачем делались эти снимки?
Ч Там не сказано.
Ч Может быть, она попала в какую-нибудь аварию? Упала или разбилась на ав
томобиле?
Ч Не знаю.
Ч Кто направил её на рентген?
Ч Вероятно, доктор Рэндэлл. Питер Рэндэлл. Она наблюдалась у него.
Ч Зачем понадобилось делать эти снимки? Должна же быть какая-то причина.
Ч Да, Ч согласился Уайтинг. Но, похоже, этот вопрос не очень интересовал
его. Молодой стажер долго и печально смотрел на свою чашку и, наконец, отпи
л глоток кофе. Ч Надеюсь, Ч сказал он, Ч они прижмут этого подпольного к
овыряльщика и размажут его по стенке. Такому любого наказания будет мало
.
Я встал. Мальчишка был подавлен. Казалось, он вот-вот ударится в слезы. Над
его врачебной карьерой, сулившей успех, теперь нависла опасность: он доп
устил ошибку и угробил дочь знаменитого эскулапа. И, разумеется, Уайтинг
не мог думать ни о чем другом. В приливе злости, отчаяния и жалости к себе о
н тоже искал козла отпущения. Искал усерднее, чем кто-либо другой.
Ч Вы намереваетесь обосноваться в Бостоне? Ч спросил я его.
Ч Вообще-то была такая мысль, Ч искоса взглянув на меня, ответил Уайтин
г.
Расставшись с ним, я позвонил Льюису Карру. Теперь я просто сгорал от жела
ния увидеть историю болезни Карен Рэндэлл и выяснить, зачем ей просвечив
али голову.
Ч Лью, мне снова понадобится твоя помощь, Ч сказал я.
Ч О! Ч Судя по тону, эта весть наполнила его душу радостью.
Ч Да, я непременно должен заполучить историю болезни.
Ч Мне казалось, мы уже это проходили.
Ч Да, но открылись кое-какие новые обстоятельства. С каждой минутой дело
становится все запутаннее. Зачем её направили на рент…
Ч Извини, Ч перебил меня Карр, Ч но я не могу быть тебе полезен.
Ч Лью, даже если история болезни у Рэндэлла, он не будет держать ее…
Ч Извини, Джон, но мне придется проторчать здесь до конца рабочего дня. И
завтра тоже. У меня просто не будет времени.
Он говорил сдержанным тоном человека, который тщательно подбирает слов
а и мысленно проговаривает их, прежде чем произнести вслух.
Ч Да что стряслось? Неужто Рэндэлл велел тебе держать рот на замке?
Ч По-моему, Ч ответил Карр, Ч этим делом должны заниматься люди, распол
агающие всеми необходимыми для его расследования средствами. Я такими с
редствами не располагаю. Уверен, что и другие врачи в таком же положении.
Я прекрасно понимал, куда он клонит. Арт Ли в свое время посмеивался над пр
исущим всем врачам стремлением ни в коем случае не попасть в щекотливое
положение и их привычкой прятаться в словесном тумане. Арт называл это «
финт Пилата».
Ч Ну что ж, Ч проговорил я, Ч если ты действительно так считаешь, то и ла
дно.
Повесив трубку, я подумал, что, в общем-то, ничего неожиданного не произош
ло. Льюис Карр был пай-мальчиком и никогда не нарушал правил игры. А значи
т, не нарушит и впредь.
10
Путь от дома Уайтинга к медицинской школе пролегал мимо Линкольновской
больницы. Проезжая, я увидел возле будки для вызова такси Фрэнка Конвея; о
н стоял, нахохлившись, засунув руки глубоко в карманы пальто и вперив взо
р в мостовую, в позе человека, которого одолевают тоска и застарелая одур
яющая усталость. Я подкатил к тротуару.
Ч Хотите, подвезу?
Ч Мне надо в детскую больницу, Ч ответил Конвей, немного удивившись мое
й предупредительности: мы с ним никогда не были близкими друзьями. Врач о
н прекрасный, но человек Ч не приведи, господь. От него уже сбежали две же
ны, причем вторая Ч через полгода после свадьбы.
Ч Это мне по пути, Ч сообщил я ему.
Разумеется, детская больница была вовсе не по пути, но я в любом случае отв
ез бы его туда, потому что мне хотелось поговорить с Конвеем. Он влез в маш
ину, и мы влились в уличный поток.
Ч Зачем вам в детскую? Ч спросил я.
Ч На конференцию. Их там проводят каждую неделю. А вам?
Ч Хочу пообедать с приятелем.
Конвей кивнул и откинулся на спинку. Он был ещё совсем молод Ч тридцать п
ять лет. Стажировался Конвей под началом лучших кардиохирургов страны, а
теперь превзошел своих учителей. Во всяком случае, так о нем говорили. Не
знаю, правда ли это. Конвей принадлежал к той горстке врачей, которые прос
лавились так быстро, что стали немного смахивать на политиканов и кинозв
езд. Поклонники слепо почитают их, враги столь же слепо ненавидят. Внешне
Конвей был очень видным мужчиной Ч крепким, мощным, с чуть тронутыми сед
иной волосами и глубокими проницательными голубыми глазами.
Ч Хочу извиниться за свое поведение нынче утром, Ч сказал он. Ч Не дума
л, что так вспылю.
Ч Ничего страшного.
Ч Надо будет попросить прощения у Херби. Я ему такого наговорил…
Ч Он поймет.
Ч Черт, как же погано, Ч продолжал Конвей. Ч Но когда пациент умирает у
вас на глазах… Буквально разваливается на части… Вам это неведомо.
Ч Да, Ч согласился я.
Мы немного помолчали. Наконец я сказал:
Ч Можно попросить вас об услуге?
Ч Конечно.
Ч Расскажите мне о Джей Ди Рэндэлле.
Конвей замялся.
Ч Зачем вам это?
Ч Простое любопытство.
Ч Врете.
Ч Хорошо, вру.
Ч Они сцапали Ли, правильно?
Ч Да.
Ч Он виновен?
Ч Нет.
Ч Вы готовы в этом присягнуть?
Ч Я верю ему.
Конвей вздохнул.
Ч Вы же не дурак, Джон. Представьте себе, что в таком преступлении обвини
ли вас. Неужели вы не станете все отрицать?
Ч Дело не в этом.
Ч Как раз в этом. Тут любой закричит: это не я!
Ч А разве Арт не может быть невиновен?
Ч Не просто может, а, скорее всего, так и есть.
Ч Ну, так и что же вы тогда?
Конвей покачал головой.
Ч Вы забываете, как работает система. Джей Ди Ч важная шишка. Джей Ди пот
ерял дочь. А поблизости весьма кстати отирается китаец, который слывет п
одпольным акушером. Все как по нотам.
Ч Мне уже доводилось слышать нечто подобное. Вы меня не убедили.
Ч Стало быть, вы не знаете Джей Ди Рэндэлла.
Ч Что верно, то верно.
Ч Джей Ди Рэндэлл Ч пуп Земли и центр мироздания, Ч продолжал Конвей.
Ч Влиятельный, богатый и уважаемый человек, вполне способный получить в
се, чего ни пожелает. Даже голову какого-то жалкого китайца.
Ч Но зачем она ему? Ч спросил я.
Конвей расхохотался.
Ч Братец мой, вы что, с луны свалились?
Должно быть, на моей физиономии появилась озадаченная мина. Конвей пусти
лся в объяснения:
Ч Известно ли вам, что… Ч он умолк, поняв, что мне ничего не известно. Мгно
вение спустя Конвей демонстративно сложил руки на груди, откинулся на сп
инку сиденья и устремил взор на дорогу.
Ч Ну? Ч поторопил я его.
Ч Спросите лучше Арта.
Ч Я спрашиваю вас.
Ч Или Льюиса Карра. Может быть, он вам расскажет, а я не буду.
Ч Что ж, тогда поведайте мне о Рэндэлле.
Ч Как о хирурге?
Ч Хотя бы.
Конвей кивнул.
Ч Хирург он посредственный, почти никудышный. Теряет пациентов, которы
х можно было бы спасти. Молодых крепких людей.
Я кивнул.
Ч К тому же, он мерзавец, Ч продолжал Конвей. Ч Измывается над стажерам
и и всячески унижает их, внушает комплекс неполноценности. С ним работае
т немало славных молодых ребят, и он держит их в ежовых рукавицах. Знаю по
себе. Я два года работал в хирургии грудной полости, прежде чем выучился н
а кардиохирурга в Хьюстоне, и Рэндэлл был моим начальником. Когда я позна
комился с ним, мне было двадцать девять, а Рэндэллу Ч сорок девять. Он уме
ет пустить пыль в глаза этой своей деловитой повадкой, костюмами с Бонд-с
трит и дружбой с владельцами средневековых замков во Франции. Разумеетс
я, костюмы и замки ещё не делают его хорошим хирургом, но Рэндэлл умеет соз
давать видимость. Эдакий ореол благообразия.
Я молчал. Конвей понемногу входил в раж, его голос окреп, сильные руки задв
игались. Мне не хотелось прерывать его.
Ч Беда в том, Ч продолжал Конвей, Ч что Джей Ди работает по-старинке. Он
начинал резать ещё в сороковых и пятидесятых, вместе с Гроссом, Чартрисо
м, Шеклфордом и остальной славной когортой. Хирургия тогда была совсем д
ругой. Требовалась ловкость рук, а наука не имела почти никакого значени
я. Никто не слыхал ни о химии, ни об электролитах. Вот почему Рэндэллу не по
себе от этих нововведений. Молодые ребята Ч те в своей стихии, они воспит
ывались на энзиме и натриевой сыворотке, но для Рэндэлла все это Ч темны
й лес и досадная помеха в работе.
Ч О нем идет добрая слава, Ч заметил я.
Ч Джон Уилкс Бут тоже слыл добрым малым, пока не застрелил президента Ли
нкольна, Ч парировал Конвей.
Ч А может, в вас говорит профессиональная ревность?
Ч Завяжите мне глаза, и я обставлю этого Рэндэлла одной левой.
Я усмехнулся.
Ч Даже в воскресенье и с похмелья, Ч добавил Конвей.
Ч А что он за человек? Ч спросил я.
Ч Скотина. Форменная скотина. Стажеры говорят, он таскает в карманах мол
оток и пяток гвоздей на тот случай, если выдастся возможность распять ко
го-нибудь.
Ч Неужто бывают такие сволочи?
Ч Вообще-то, Ч сказал Конвей, Ч он не всегда такой. Только когда в хорош
ей форме. Ему, как и всем нам, тоже требуется отдых.
Ч Вас послушать, так он Ч та ещё тварь.
Ч Не хуже любого подонка, Ч ответил Конвей. Ч Впрочем, стажеры говорят
ещё кое-что.
Ч Правда?
Ч Да. По их мнению, Джей Ди любит вскрывать сердца, потому что у него нет се
рдца.
11
Ни один англичанин, если он в здравом уме, не поехал бы жить в Бостон, особе
нно в 1630 году. Чтобы взойти на борт корабля и пуститься в долгое плавание к
неведомой враждебной земле, отваги и мужества мало, для этого надо быть о
держимым или вконец отчаявшимся человеком, который, к тому же, готов к пол
ному и бесповоротному разрыву с родиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31