Слева и справа от них стояли две д
искотечные девицы в бикини с оборочками. Одна была круглолица и коренаст
а, другая Ч прекрасна ликом и безобразна фигурой. В свете прожекторов ко
жа девиц казалась белой как мел.
Подойдя к стойке, я попросил чистого виски со льдом. Теперь можно было не с
омневаться, что мне подадут немилосердно разбавленный напиток. Этого я и
хотел.
Расплатившись, я принялся разглядывать музыкантов. Роман, жилистый креп
ыш с копной жестких черных кудряшек на голове, мучил гитару. В розовом све
те рампы его напомаженная шевелюра прямо-таки сверкала. Играя, он приста
льно вглядывался в свои пальцы.
Ч Неплохие ребята, Ч сказал я бармену.
Он передернул плечами.
Ч Неужто вам нравится такая музыка?
Ч Конечно. А вам?
Ч Дребедень, Ч ответил он. Ч Какофония.
Ч Что же вы предпочитаете?
Ч Оперу, Ч сообщил мне бармен и отправился обслуживать другого посети
теля. Я так и не понял, шутит он или нет.
«Зефиры» завершили свой номер, и матросы на танцплощадке захлопали в лад
оши, но их никто не поддержал. Продолжая покачиваться в такт только что от
гремевшей мелодии, певец подался к микрофону и с придыханием произнес: «
Спасибо, спасибо», Ч как будто ему внимала многотысячная аудитория.
Ч А теперь, Ч объявил певец, Ч мы исполним старую песенку Чака Берри.
«Старой песенкой» оказалась «Долговязая Салли». И впрямь старье. Во всяк
ом случае, достаточно древняя, коль скоро я прекрасно помнил, что песнь си
я Ч творение Литтл Ричарда, а вовсе не Чака Берри. Под неё я, бывало, отпляс
ывал с девчонками в таких же дурацких заведениях. Это было во времена, ког
да негры ещё считались забавными существами. Не людьми, а просто приложе
нием к музыке. Разумеется, я тогда ещё и не помышлял о женитьбе. В те дни бел
ые парни могли спокойно заходить в бар «Аполлон» в Гарлеме.
Ох, эти старые добрые времена.
«Долговязую Салли» они исполнили просто здорово: громко и недлинно. Джуд
ит презирает рок-н-ролл, и это грустно: мне он всегда нравился. Но, когда я п
одрастал, рок-н-ролл ещё не успел войти в моду. Тогда он считался грубой ут
ехой низших сословий, и начинающие музыканты играли произведения Лесте
ра Лэнина и Эдди Дэвиса, а Леонард Бернстайн ещё не знал, что такое твист.
Но времена меняются.
Наконец «Зефиры» завершили выступление, подключили к своим усилителям
проигрыватель и пустили пластинку, после чего спустились с подмостков и
потянулись к стойке. Когда Роман поравнялся со мной, я тронул его за плечо.
Ч Позвольте вас угостить.
Он изумленно взглянул на меня.
Ч С какой стати?
Ч Я Ч поклонник Литтл Ричарда.
Негр обглазел меня с головы до ног.
Ч Не заговаривайте мне зубы.
Ч Я не шучу.
Ч Тогда мне Ч водки, Ч сказал он, устраиваясь на соседнем табурете.
Когда бармен подал стакан, Роман осушил его единым духом и сказал:
Ч Сейчас пропустим ещё по одной, а потом пойдем потолкуем о Литтл Ричард
е.
Ч Хорошо.
Получив вторую порцию, Роман отправился к дальнему столику. Я побрел за н
им. Серебристый пиджак музыканта поблескивал в полумраке. Мы сели, Роман
заглянул в свой стакан и сказал:
Ч Давай-ка полюбуемся серебряным кругляшом.
Ч Что?
Ч Жетон, Ч поморщившись, объяснил негр. Ч Бляха, мальчик. Если у тебя её
нет, я ничего не скажу.
Наверное, вид у меня сделался вконец обескураженный.
Ч Господи, когда же они наймут хоть одного легавого с мозгами? Ч со вздо
хом молвил Роман.
Ч Я не легавый.
Ч Так я и поверил. Ч Он взял стакан и поднялся.
Ч Погодите, Ч остановил я его. Ч Хочу показать вам кое-что.
Раскрыв бумажник, я вытащил служебное удостоверение. Негр склонился над
ним, щуря глаза в полутьме.
Ч Не врешь, Ч сказал он, наконец. И, хотя в голосе Романа слышались насмеш
ливые нотки, он снова сел за столик.
Ч Не вру, Ч подтвердил я. Ч Я врач.
Ч Ладно, пусть врач, хотя от тебя и разит легавым. Что ж, давай установим пр
авила. Видишь вон тех четверых парней? В случае чего они заявят под присяг
ой, что ты показал мне карточку врача, а не бляху полицейского. Это получен
ие показаний обманным путем. В суде такое не проходит, мальчик. Тебе все яс
но?
Ч Я просто хочу поговорить.
Ч Верю, Ч ответил Роман и, отпив глоток, тускло ухмыльнулся. Ч Мир слуха
ми полнится.
Ч Правда?
Ч Правда. Ч Он взглянул на меня. Ч Откуда вы узнали обо мне?
Ч Есть разные способы.
Ч Какие же?
Я передернул плечами.
Ч Да всякие.
Ч Кто меня ищет?
Ч Я.
Негр расхохотался.
Ч Вы? Шутки в сторону, приятель. Уж вам-то ничего не нужно.
Ч Ну что ж, Ч я встал. Ч Вероятно, я обратился не по адресу.
Ч Погоди-ка, мальчик.
Я остановился. Роман поигрывал своим стаканом и смотрел в стол.
Ч Сядь, Ч велел он мне.
Я сел. Продолжая таращиться на свой стакан, музыкант изрек:
Ч Товар Ч что надо. Дерьмом не разбавляем. Высшего качества. И за высоку
ю цену, понял?
Ч Понял, Ч ответил я.
Роман нервно почесал локти и запястья.
Ч Сколько мешков?
Ч Десять, пятнадцать. Сколько есть.
Ч Сколько надо, столько и будет.
Ч Тогда пятнадцать, Ч сказал я. Ч Но сперва посмотрю.
Ч Ладно, ладно, сперва посмотри. Товар в порядке. Ч Он снова принялся чес
ать руки сквозь серебристую ткань пиджака. Потом вдруг улыбнулся. Ч Но с
начала скажи мне одну вещь.
Ч Что такое?
Ч Кто тебя навел?
Ч Анджела Хардинг, Ч после минутного колебания ответил я.
Похоже, он был озадачен. Неужто я дал маху? Роман заерзал на стуле, как чело
век, мучительно ищущий какое-то решение, и, наконец, спросил:
Ч Она что, твоя подружка?
Ч Вроде того.
Ч Когда ты с ней виделся?
Ч Вчера.
Негр медленно кивнул.
Ч Вон дверь, Ч сообщил он мне. Ч Даю тебе тридцать секунд. Не успеешь уб
раться, разорву на части. Слышишь, легавый? Тридцать секунд.
Ч Ладно, Ч сказал я. Ч Это была не Анджела, а её подруга.
Ч Кто такая?
Ч Карен Рэндэлл.
Ч Отродясь не слыхал.
Ч А я думал, ты знаешь её как облупленную.
Роман покачал головой.
Ч Нет.
Ч Мне так сказали.
Ч Значит, тебе наврали, мальчик. Наврали с три короба.
Я полез в карман и достал фотографию Романа.
Ч Это было в её комнате в колледже.
Негр молниеносно выхватил у меня снимок и разорвал его пополам.
Ч Какая-такая фотография? Ч невозмутимо спросил он. Ч Знать не знаю. Ни
когда не видел эту девицу.
Я откинулся на спинку стула. Роман злобно зыркнул на меня.
Ч Брось это дело, Ч посоветовал он.
Ч Я пришел сюда за покупкой, Ч сказал я. Ч И уйду, как только куплю то, что
мне нужно.
Ч Ты уйдешь немедленно, если у тебя есть голова на плечах.
Он снова принялся чесать руки. Взглянув на него, я понял, что больше мне ни
чего не выведать. По доброй воле парень говорить не будет, а заставить его
я не мог.
Ч Что ж, ладно, Ч я встал, «забыв» на столе очки. Ч Кстати, ты не знаешь, гд
е можно достать тиопентал?
Его зрачки на миг расширились.
Ч Чего?
Ч Тиопентал.
Ч Никогда не слышал. А теперь катись, пока кто-нибудь из тех славных парн
ей у стойки не затеял с тобой драку и не раскроил твой поганый череп.
Я вышел на улицу. Было холодно. Опять моросило. Я посмотрел в сторону Вашин
гтон-стрит, на яркие огни других заведений, в которых посетителей оделял
и рок-н-роллом, стриптизом и наркотиками. Выждав полминуты, я вернулся в б
ар.
Мои очки по-прежнему лежали на столике. Взяв их, я повернулся и обвел взгл
ядом зал. Роман стоял в телефонной будке в углу.
Что ж, это и требовалось выяснить.
4
За углом в конце квартала была грязная забегаловка, где подавали гамбург
еры за двадцать центов. Эта дыра гордо сияла огромной витриной, за которо
й трапезничали смешливые девчонки и двое-трое доходяг в длинных, почти д
о пола, драных плащах. В углу сидели трое моряков, они хохотали и хлопали д
руг дружку по спине, вспоминая победы на любовном фронте и мечтая о новых
завоеваниях. В глубине зала виднелся телефон.
Я позвонил в Мемориалку и спросил доктора Хэммонда. Девушка соединила ме
ня с отделением неотложной помощи, где он сегодня дежурил.
Ч Нортон, это я, Джон Берри.
Ч В чем дело?
Ч Мне нужны ещё кое-какие сведения из архива, Ч сказал я.
Ч Тебе повезло, Ч ответил он. Ч Похоже, нынче у нас выдался спокойный ве
чер. Две-три царапины и пара пьяных драчунов. Что ты хочешь узнать?
Ч Запиши. Роман Джонс. Черный, лет двадцать пять. Мне надо знать, лежал ли о
н у вас и наблюдался ли амбулаторно. И когда.
Ч Хорошо. Роман Джонс. Стационар и амбулатория. Сейчас проверю.
Ч Спасибо.
Ч Ты ещё позвонишь?
Ч Нет. Скоро заеду.
Как выяснилось впоследствии, я выразился чересчур мягко.
Повесив трубку, я вдруг обнаружил, что голоден, и купил «горячую собаку» с
кофе, поскольку не мог заставить себя съесть гамбургер в такой дыре. Во-пе
рвых, потому что при их приготовлении нередко используются конина, кроль
чатина, субпродукты и прочая гадость, которую можно раздобыть по-дешевк
е. Во-вторых, потому что бактерий, гнездящихся в одном гамбургере, достато
чно, чтобы заразить целое войско. Уровень заболеваемости трихинеллезом,
например, в Бостоне в шесть раз выше, чем в среднем по стране. Нет, лучше не р
исковать.
У меня есть дружок-бактериолог, день-деньской просиживающий в лаборато
рии, выращивая микроорганизмы, которыми заражены пациенты. Этот парень н
астолько запуган, что уже не ходит в рестораны, даже к «Джозефу» или «Локе
-Обер». Всегда проверяет, хорошо ли прожарена отбивная. Живет в постоянно
м страхе. Однажды я обедал в его обществе, и это был сущий кошмар. С бедняги
сходит семь потов, пока он расправляется со вторым блюдом. Так и кажется, ч
то вместо куска мяса он видит перед собой чашку петри, полную крови, с плав
ающими в ней колониями микроорганизмов. Стафилококк, стрептококк, грамо
трицательные бациллы. Его жизнь безнадежно испорчена.
Как бы там ни было, но сосиска в хлебе безопаснее, хотя и ненамного. Посему
я съел именно это изысканное блюдо и запил его кофе, любуясь сквозь витри
ну запрудившей улицу толпой.
И вспоминая Романа. Мне очень не понравилось то, что я от него услышал. Он т
оргует дурманом, это было ясно. Вероятно, тяжелыми наркотиками. Гашиш-то л
юбой раздобудет. ЛСД больше не выпускают, но её предшественницу, лизерги
новую кислоту, до сих пор тоннами производят в Италии, и любой студент, укр
ав из лаборатории несколько реактивов и склянок, может сделать из неё ЛС
Д. А получить псилоцибин и ДМТ и того легче.
Возможно, Роман приторговывает опиатами Ч морфием и героином. Если так,
дело значительно усложняется. Достаточно вспомнить, как он повел себя, у
слышав имена Анджелы Хардинг и Карен Рэндэлл. Я не знал, какая между ними с
уществует связь, но был почти уверен, что скоро выясню это.
Покончив с сосиской, я вновь выглянул в окно и увидел торопливо шагавшег
о мимо Романа. Он смотрел прямо перед собой и не заметил меня. На его напря
женной физиономии читалась тревога.
Залпом проглотив остатки кофе, я поспешил за ним.
5
Я отстал примерно на полквартала. Негр протискивался сквозь толпу, раста
лкивая прохожих. Так мы добрались до Стюарт-стрит. Здесь Роман свернул на
лево, к шоссе. Я последовал за ним. В этом конце улицы было безлюдно, и я заме
длил шаг, плотнее закутавшись в плащ. Увы, я был без шляпы, и негр наверняка
узнал бы меня, если бы ему пришло в голову оглянуться.
Роман миновал квартал и снова свернул налево. Он путал следы. Я немного ра
стерялся и решил действовать ещё осторожнее. Негр продвигался вперед су
дорожной семенящей поступью явно напуганного человека.
Мы вышли на Харви-стрит, к двум китайским ресторанчикам. Я остановился и п
робежал глазами вывешенное в витрине меню. Не оглядываясь, Роман миновал
ещё один квартал и свернул направо. Я бросился за ним.
Южнее Общественного парка облик города разительно меняется. Вдоль Трим
онт-стрит тянется вереница дорогих магазинов и прекрасных театров. Даль
ше идет Вашингтон-стрит. Она куда менее респектабельна Ч бары, шлюхи, кин
отеатры, где крутят порнуху. Еще через квартал начинается и вовсе ад кром
ешный. Потом Ч район китайских забегаловок, а за ним Ч оптовые базы и скл
ады. Главным образом, готового платья.
Вот куда меня занесло.
Свет в магазинах уже не горел. В витринах стояли рулоны тканей. Поблескив
али широкие рифленые створки ворот складов. Тут же приютились две-три ла
вчонки, торговавшие полуфабрикатами, рядом Ч магазин театрального рек
визита, в его витрине висели причудливые костюмы, гольфы для хористок, не
сколько армейских мундиров, парики. В подвальном помещении располагала
сь бильярдная, оттуда доносились глухие щелчки сталкивающихся шаров.
Тьма окутывала мокрые улицы, теперь почти безлюдные. Роман быстрым шагом
миновал ещё один квартал и вдруг остановился. Я юркнул в какой-то подъезд
и замер. Негр постоял немного, оглядывая улицу, и снова двинулся вперед. Я
не отставал.
Роман несколько раз сворачивал, путая след, и часто останавливался, чтоб
ы окинуть взором пройденный путь. Мимо проехала машина, её покрышки шипе
ли на мокром асфальте. Негр шмыгнул в тень и переждал, пока автомобиль не с
кроется за углом.
Он явно нервничал.
Я шел за ним минут пятнадцать, не понимая, чего он хочет. Парень то ли остор
ожничал, то ли просто убивал время. Несколько раз он останавливался и, под
нося к глазам ладонь, разглядывал какой-то зажатый в ней предмет. Я не мог
сказать, что это было. Вероятно, карманные часы.
Наконец Роман направился на север. Он шел переулками, огибая Общественны
й парк и капитолий штата, и я не сразу уразумел, что парень держит путь к Ма
ячному холму.
Так мы шагали ещё минут десять. Должно быть, моя бдительность притупилас
ь. Роман внезапно куда-то исчез. Юркнул за угол и был таков. Я остановился, о
глядел безлюдную улицу и прислушался, в надежде уловить топот ног. Увы. Ни
чего не услышав, я встревожился и бросился вперед.
И тут на мою голову обрушилось что-то тяжелое, холодное и мокрое. Удар при
шелся точно в лоб, я почувствовал острую леденящую боль, а мгновение спус
тя ощутил мощный толчок в солнечное сплетение. Я рухнул на мостовую, все в
округ завертелось колесом, мне сделалось дурно. Раздался крик, потом Ч з
атихающий топот ног. Больше я ничего не помню.
6
Состояние было довольно занятное Ч как сон, в котором все искажено и не н
а своем месте. Дома вдруг почернели и выросли. Казалось, они неудержимо ст
ремятся ввысь и вот-вот рухнут на меня. Я замерз и промок, дождь хлестал ме
ня по лицу. Приподняв голову, я увидел, что мостовая вокруг сделалась крас
ной.
Я приподнялся на локте, и кровь закапала на плащ. Тупо глядя на багровый ас
фальт, я с удивлением гадал, откуда взялось столько кровищи. Неужто из мен
я?
Внезапно свело желудок, и меня вырвало прямо на мостовую. Голова закружи
лась, все вокруг на миг позеленело.
Наконец я с трудом поднялся на колени. Издалека донесся нарастающий рев
сирены. Я зашатался и привалился к какой-то машине. Где я? Безмолвную улиц
у окутывал мрак. Я таращился на залитую кровью мостовую и не знал, что мне
делать.
Вой сирен был все громче. Спотыкаясь, я забежал за угол и остановился пере
вести дух. На улице, которую я только что покинул, сверкнула синяя вспышка
. Я снова бросился наутек. Не знаю, далеко ли мне удалось убежать. Мне вообщ
е было неведомо, где я. Поэтому я просто трусил вперед, пока не увидел стоя
нку, а на ней Ч такси с тихо урчащим мотором.
Ч В ближайшую больницу, Ч сказал я водителю.
Он всмотрелся в мою физиономию.
Ч Ничего не выйдет.
Я открыл дверцу и полез в машину.
Ч Брось, приятель! Ч гаркнул таксист, сердито захлопнул дверь и рванул
с места.
Снова сирены. Далеко. Внезапно накатила тошнота. Я опустился на корточки,
и меня опять вывернуло. С лица по-прежнему капала кровь, смешиваясь с блев
отиной.
Дождь все не унимался. Я дрожал от холода, но это помогало мне оставаться в
сознании. Выпрямившись, я попытался сориентироваться. Вашингтон-стрит
была севернее. На ближайшем указателе виднелась надпись: Кэрли-авеню, но
это ничего мне не говорило. Медленно, то и дело останавливаясь, я поплелся
вперед.
Я мог лишь надеяться, что продвигаюсь в нужном направлении. К тому же, я те
рял кровь, но не знал, насколько быстро. Сделав два-три шага, я останавлива
лся, прислонялся к стоявшим на улице машинам и переводил дух. Голова круж
илась все сильнее и сильнее. В конце концов я споткнулся и упал. Колени с х
рустом приложились к мостовой, боль пронзила меня насквозь. На миг в голо
ве прояснилось, и я сумел подняться на ноги. В башмаках хлюпало, одежда про
питалась потом и дождевой водой. Решив воспользоваться этим хлюпанием в
ботинках как своего рода звуковым маяком, я заставил себя идти дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
искотечные девицы в бикини с оборочками. Одна была круглолица и коренаст
а, другая Ч прекрасна ликом и безобразна фигурой. В свете прожекторов ко
жа девиц казалась белой как мел.
Подойдя к стойке, я попросил чистого виски со льдом. Теперь можно было не с
омневаться, что мне подадут немилосердно разбавленный напиток. Этого я и
хотел.
Расплатившись, я принялся разглядывать музыкантов. Роман, жилистый креп
ыш с копной жестких черных кудряшек на голове, мучил гитару. В розовом све
те рампы его напомаженная шевелюра прямо-таки сверкала. Играя, он приста
льно вглядывался в свои пальцы.
Ч Неплохие ребята, Ч сказал я бармену.
Он передернул плечами.
Ч Неужто вам нравится такая музыка?
Ч Конечно. А вам?
Ч Дребедень, Ч ответил он. Ч Какофония.
Ч Что же вы предпочитаете?
Ч Оперу, Ч сообщил мне бармен и отправился обслуживать другого посети
теля. Я так и не понял, шутит он или нет.
«Зефиры» завершили свой номер, и матросы на танцплощадке захлопали в лад
оши, но их никто не поддержал. Продолжая покачиваться в такт только что от
гремевшей мелодии, певец подался к микрофону и с придыханием произнес: «
Спасибо, спасибо», Ч как будто ему внимала многотысячная аудитория.
Ч А теперь, Ч объявил певец, Ч мы исполним старую песенку Чака Берри.
«Старой песенкой» оказалась «Долговязая Салли». И впрямь старье. Во всяк
ом случае, достаточно древняя, коль скоро я прекрасно помнил, что песнь си
я Ч творение Литтл Ричарда, а вовсе не Чака Берри. Под неё я, бывало, отпляс
ывал с девчонками в таких же дурацких заведениях. Это было во времена, ког
да негры ещё считались забавными существами. Не людьми, а просто приложе
нием к музыке. Разумеется, я тогда ещё и не помышлял о женитьбе. В те дни бел
ые парни могли спокойно заходить в бар «Аполлон» в Гарлеме.
Ох, эти старые добрые времена.
«Долговязую Салли» они исполнили просто здорово: громко и недлинно. Джуд
ит презирает рок-н-ролл, и это грустно: мне он всегда нравился. Но, когда я п
одрастал, рок-н-ролл ещё не успел войти в моду. Тогда он считался грубой ут
ехой низших сословий, и начинающие музыканты играли произведения Лесте
ра Лэнина и Эдди Дэвиса, а Леонард Бернстайн ещё не знал, что такое твист.
Но времена меняются.
Наконец «Зефиры» завершили выступление, подключили к своим усилителям
проигрыватель и пустили пластинку, после чего спустились с подмостков и
потянулись к стойке. Когда Роман поравнялся со мной, я тронул его за плечо.
Ч Позвольте вас угостить.
Он изумленно взглянул на меня.
Ч С какой стати?
Ч Я Ч поклонник Литтл Ричарда.
Негр обглазел меня с головы до ног.
Ч Не заговаривайте мне зубы.
Ч Я не шучу.
Ч Тогда мне Ч водки, Ч сказал он, устраиваясь на соседнем табурете.
Когда бармен подал стакан, Роман осушил его единым духом и сказал:
Ч Сейчас пропустим ещё по одной, а потом пойдем потолкуем о Литтл Ричард
е.
Ч Хорошо.
Получив вторую порцию, Роман отправился к дальнему столику. Я побрел за н
им. Серебристый пиджак музыканта поблескивал в полумраке. Мы сели, Роман
заглянул в свой стакан и сказал:
Ч Давай-ка полюбуемся серебряным кругляшом.
Ч Что?
Ч Жетон, Ч поморщившись, объяснил негр. Ч Бляха, мальчик. Если у тебя её
нет, я ничего не скажу.
Наверное, вид у меня сделался вконец обескураженный.
Ч Господи, когда же они наймут хоть одного легавого с мозгами? Ч со вздо
хом молвил Роман.
Ч Я не легавый.
Ч Так я и поверил. Ч Он взял стакан и поднялся.
Ч Погодите, Ч остановил я его. Ч Хочу показать вам кое-что.
Раскрыв бумажник, я вытащил служебное удостоверение. Негр склонился над
ним, щуря глаза в полутьме.
Ч Не врешь, Ч сказал он, наконец. И, хотя в голосе Романа слышались насмеш
ливые нотки, он снова сел за столик.
Ч Не вру, Ч подтвердил я. Ч Я врач.
Ч Ладно, пусть врач, хотя от тебя и разит легавым. Что ж, давай установим пр
авила. Видишь вон тех четверых парней? В случае чего они заявят под присяг
ой, что ты показал мне карточку врача, а не бляху полицейского. Это получен
ие показаний обманным путем. В суде такое не проходит, мальчик. Тебе все яс
но?
Ч Я просто хочу поговорить.
Ч Верю, Ч ответил Роман и, отпив глоток, тускло ухмыльнулся. Ч Мир слуха
ми полнится.
Ч Правда?
Ч Правда. Ч Он взглянул на меня. Ч Откуда вы узнали обо мне?
Ч Есть разные способы.
Ч Какие же?
Я передернул плечами.
Ч Да всякие.
Ч Кто меня ищет?
Ч Я.
Негр расхохотался.
Ч Вы? Шутки в сторону, приятель. Уж вам-то ничего не нужно.
Ч Ну что ж, Ч я встал. Ч Вероятно, я обратился не по адресу.
Ч Погоди-ка, мальчик.
Я остановился. Роман поигрывал своим стаканом и смотрел в стол.
Ч Сядь, Ч велел он мне.
Я сел. Продолжая таращиться на свой стакан, музыкант изрек:
Ч Товар Ч что надо. Дерьмом не разбавляем. Высшего качества. И за высоку
ю цену, понял?
Ч Понял, Ч ответил я.
Роман нервно почесал локти и запястья.
Ч Сколько мешков?
Ч Десять, пятнадцать. Сколько есть.
Ч Сколько надо, столько и будет.
Ч Тогда пятнадцать, Ч сказал я. Ч Но сперва посмотрю.
Ч Ладно, ладно, сперва посмотри. Товар в порядке. Ч Он снова принялся чес
ать руки сквозь серебристую ткань пиджака. Потом вдруг улыбнулся. Ч Но с
начала скажи мне одну вещь.
Ч Что такое?
Ч Кто тебя навел?
Ч Анджела Хардинг, Ч после минутного колебания ответил я.
Похоже, он был озадачен. Неужто я дал маху? Роман заерзал на стуле, как чело
век, мучительно ищущий какое-то решение, и, наконец, спросил:
Ч Она что, твоя подружка?
Ч Вроде того.
Ч Когда ты с ней виделся?
Ч Вчера.
Негр медленно кивнул.
Ч Вон дверь, Ч сообщил он мне. Ч Даю тебе тридцать секунд. Не успеешь уб
раться, разорву на части. Слышишь, легавый? Тридцать секунд.
Ч Ладно, Ч сказал я. Ч Это была не Анджела, а её подруга.
Ч Кто такая?
Ч Карен Рэндэлл.
Ч Отродясь не слыхал.
Ч А я думал, ты знаешь её как облупленную.
Роман покачал головой.
Ч Нет.
Ч Мне так сказали.
Ч Значит, тебе наврали, мальчик. Наврали с три короба.
Я полез в карман и достал фотографию Романа.
Ч Это было в её комнате в колледже.
Негр молниеносно выхватил у меня снимок и разорвал его пополам.
Ч Какая-такая фотография? Ч невозмутимо спросил он. Ч Знать не знаю. Ни
когда не видел эту девицу.
Я откинулся на спинку стула. Роман злобно зыркнул на меня.
Ч Брось это дело, Ч посоветовал он.
Ч Я пришел сюда за покупкой, Ч сказал я. Ч И уйду, как только куплю то, что
мне нужно.
Ч Ты уйдешь немедленно, если у тебя есть голова на плечах.
Он снова принялся чесать руки. Взглянув на него, я понял, что больше мне ни
чего не выведать. По доброй воле парень говорить не будет, а заставить его
я не мог.
Ч Что ж, ладно, Ч я встал, «забыв» на столе очки. Ч Кстати, ты не знаешь, гд
е можно достать тиопентал?
Его зрачки на миг расширились.
Ч Чего?
Ч Тиопентал.
Ч Никогда не слышал. А теперь катись, пока кто-нибудь из тех славных парн
ей у стойки не затеял с тобой драку и не раскроил твой поганый череп.
Я вышел на улицу. Было холодно. Опять моросило. Я посмотрел в сторону Вашин
гтон-стрит, на яркие огни других заведений, в которых посетителей оделял
и рок-н-роллом, стриптизом и наркотиками. Выждав полминуты, я вернулся в б
ар.
Мои очки по-прежнему лежали на столике. Взяв их, я повернулся и обвел взгл
ядом зал. Роман стоял в телефонной будке в углу.
Что ж, это и требовалось выяснить.
4
За углом в конце квартала была грязная забегаловка, где подавали гамбург
еры за двадцать центов. Эта дыра гордо сияла огромной витриной, за которо
й трапезничали смешливые девчонки и двое-трое доходяг в длинных, почти д
о пола, драных плащах. В углу сидели трое моряков, они хохотали и хлопали д
руг дружку по спине, вспоминая победы на любовном фронте и мечтая о новых
завоеваниях. В глубине зала виднелся телефон.
Я позвонил в Мемориалку и спросил доктора Хэммонда. Девушка соединила ме
ня с отделением неотложной помощи, где он сегодня дежурил.
Ч Нортон, это я, Джон Берри.
Ч В чем дело?
Ч Мне нужны ещё кое-какие сведения из архива, Ч сказал я.
Ч Тебе повезло, Ч ответил он. Ч Похоже, нынче у нас выдался спокойный ве
чер. Две-три царапины и пара пьяных драчунов. Что ты хочешь узнать?
Ч Запиши. Роман Джонс. Черный, лет двадцать пять. Мне надо знать, лежал ли о
н у вас и наблюдался ли амбулаторно. И когда.
Ч Хорошо. Роман Джонс. Стационар и амбулатория. Сейчас проверю.
Ч Спасибо.
Ч Ты ещё позвонишь?
Ч Нет. Скоро заеду.
Как выяснилось впоследствии, я выразился чересчур мягко.
Повесив трубку, я вдруг обнаружил, что голоден, и купил «горячую собаку» с
кофе, поскольку не мог заставить себя съесть гамбургер в такой дыре. Во-пе
рвых, потому что при их приготовлении нередко используются конина, кроль
чатина, субпродукты и прочая гадость, которую можно раздобыть по-дешевк
е. Во-вторых, потому что бактерий, гнездящихся в одном гамбургере, достато
чно, чтобы заразить целое войско. Уровень заболеваемости трихинеллезом,
например, в Бостоне в шесть раз выше, чем в среднем по стране. Нет, лучше не р
исковать.
У меня есть дружок-бактериолог, день-деньской просиживающий в лаборато
рии, выращивая микроорганизмы, которыми заражены пациенты. Этот парень н
астолько запуган, что уже не ходит в рестораны, даже к «Джозефу» или «Локе
-Обер». Всегда проверяет, хорошо ли прожарена отбивная. Живет в постоянно
м страхе. Однажды я обедал в его обществе, и это был сущий кошмар. С бедняги
сходит семь потов, пока он расправляется со вторым блюдом. Так и кажется, ч
то вместо куска мяса он видит перед собой чашку петри, полную крови, с плав
ающими в ней колониями микроорганизмов. Стафилококк, стрептококк, грамо
трицательные бациллы. Его жизнь безнадежно испорчена.
Как бы там ни было, но сосиска в хлебе безопаснее, хотя и ненамного. Посему
я съел именно это изысканное блюдо и запил его кофе, любуясь сквозь витри
ну запрудившей улицу толпой.
И вспоминая Романа. Мне очень не понравилось то, что я от него услышал. Он т
оргует дурманом, это было ясно. Вероятно, тяжелыми наркотиками. Гашиш-то л
юбой раздобудет. ЛСД больше не выпускают, но её предшественницу, лизерги
новую кислоту, до сих пор тоннами производят в Италии, и любой студент, укр
ав из лаборатории несколько реактивов и склянок, может сделать из неё ЛС
Д. А получить псилоцибин и ДМТ и того легче.
Возможно, Роман приторговывает опиатами Ч морфием и героином. Если так,
дело значительно усложняется. Достаточно вспомнить, как он повел себя, у
слышав имена Анджелы Хардинг и Карен Рэндэлл. Я не знал, какая между ними с
уществует связь, но был почти уверен, что скоро выясню это.
Покончив с сосиской, я вновь выглянул в окно и увидел торопливо шагавшег
о мимо Романа. Он смотрел прямо перед собой и не заметил меня. На его напря
женной физиономии читалась тревога.
Залпом проглотив остатки кофе, я поспешил за ним.
5
Я отстал примерно на полквартала. Негр протискивался сквозь толпу, раста
лкивая прохожих. Так мы добрались до Стюарт-стрит. Здесь Роман свернул на
лево, к шоссе. Я последовал за ним. В этом конце улицы было безлюдно, и я заме
длил шаг, плотнее закутавшись в плащ. Увы, я был без шляпы, и негр наверняка
узнал бы меня, если бы ему пришло в голову оглянуться.
Роман миновал квартал и снова свернул налево. Он путал следы. Я немного ра
стерялся и решил действовать ещё осторожнее. Негр продвигался вперед су
дорожной семенящей поступью явно напуганного человека.
Мы вышли на Харви-стрит, к двум китайским ресторанчикам. Я остановился и п
робежал глазами вывешенное в витрине меню. Не оглядываясь, Роман миновал
ещё один квартал и свернул направо. Я бросился за ним.
Южнее Общественного парка облик города разительно меняется. Вдоль Трим
онт-стрит тянется вереница дорогих магазинов и прекрасных театров. Даль
ше идет Вашингтон-стрит. Она куда менее респектабельна Ч бары, шлюхи, кин
отеатры, где крутят порнуху. Еще через квартал начинается и вовсе ад кром
ешный. Потом Ч район китайских забегаловок, а за ним Ч оптовые базы и скл
ады. Главным образом, готового платья.
Вот куда меня занесло.
Свет в магазинах уже не горел. В витринах стояли рулоны тканей. Поблескив
али широкие рифленые створки ворот складов. Тут же приютились две-три ла
вчонки, торговавшие полуфабрикатами, рядом Ч магазин театрального рек
визита, в его витрине висели причудливые костюмы, гольфы для хористок, не
сколько армейских мундиров, парики. В подвальном помещении располагала
сь бильярдная, оттуда доносились глухие щелчки сталкивающихся шаров.
Тьма окутывала мокрые улицы, теперь почти безлюдные. Роман быстрым шагом
миновал ещё один квартал и вдруг остановился. Я юркнул в какой-то подъезд
и замер. Негр постоял немного, оглядывая улицу, и снова двинулся вперед. Я
не отставал.
Роман несколько раз сворачивал, путая след, и часто останавливался, чтоб
ы окинуть взором пройденный путь. Мимо проехала машина, её покрышки шипе
ли на мокром асфальте. Негр шмыгнул в тень и переждал, пока автомобиль не с
кроется за углом.
Он явно нервничал.
Я шел за ним минут пятнадцать, не понимая, чего он хочет. Парень то ли остор
ожничал, то ли просто убивал время. Несколько раз он останавливался и, под
нося к глазам ладонь, разглядывал какой-то зажатый в ней предмет. Я не мог
сказать, что это было. Вероятно, карманные часы.
Наконец Роман направился на север. Он шел переулками, огибая Общественны
й парк и капитолий штата, и я не сразу уразумел, что парень держит путь к Ма
ячному холму.
Так мы шагали ещё минут десять. Должно быть, моя бдительность притупилас
ь. Роман внезапно куда-то исчез. Юркнул за угол и был таков. Я остановился, о
глядел безлюдную улицу и прислушался, в надежде уловить топот ног. Увы. Ни
чего не услышав, я встревожился и бросился вперед.
И тут на мою голову обрушилось что-то тяжелое, холодное и мокрое. Удар при
шелся точно в лоб, я почувствовал острую леденящую боль, а мгновение спус
тя ощутил мощный толчок в солнечное сплетение. Я рухнул на мостовую, все в
округ завертелось колесом, мне сделалось дурно. Раздался крик, потом Ч з
атихающий топот ног. Больше я ничего не помню.
6
Состояние было довольно занятное Ч как сон, в котором все искажено и не н
а своем месте. Дома вдруг почернели и выросли. Казалось, они неудержимо ст
ремятся ввысь и вот-вот рухнут на меня. Я замерз и промок, дождь хлестал ме
ня по лицу. Приподняв голову, я увидел, что мостовая вокруг сделалась крас
ной.
Я приподнялся на локте, и кровь закапала на плащ. Тупо глядя на багровый ас
фальт, я с удивлением гадал, откуда взялось столько кровищи. Неужто из мен
я?
Внезапно свело желудок, и меня вырвало прямо на мостовую. Голова закружи
лась, все вокруг на миг позеленело.
Наконец я с трудом поднялся на колени. Издалека донесся нарастающий рев
сирены. Я зашатался и привалился к какой-то машине. Где я? Безмолвную улиц
у окутывал мрак. Я таращился на залитую кровью мостовую и не знал, что мне
делать.
Вой сирен был все громче. Спотыкаясь, я забежал за угол и остановился пере
вести дух. На улице, которую я только что покинул, сверкнула синяя вспышка
. Я снова бросился наутек. Не знаю, далеко ли мне удалось убежать. Мне вообщ
е было неведомо, где я. Поэтому я просто трусил вперед, пока не увидел стоя
нку, а на ней Ч такси с тихо урчащим мотором.
Ч В ближайшую больницу, Ч сказал я водителю.
Он всмотрелся в мою физиономию.
Ч Ничего не выйдет.
Я открыл дверцу и полез в машину.
Ч Брось, приятель! Ч гаркнул таксист, сердито захлопнул дверь и рванул
с места.
Снова сирены. Далеко. Внезапно накатила тошнота. Я опустился на корточки,
и меня опять вывернуло. С лица по-прежнему капала кровь, смешиваясь с блев
отиной.
Дождь все не унимался. Я дрожал от холода, но это помогало мне оставаться в
сознании. Выпрямившись, я попытался сориентироваться. Вашингтон-стрит
была севернее. На ближайшем указателе виднелась надпись: Кэрли-авеню, но
это ничего мне не говорило. Медленно, то и дело останавливаясь, я поплелся
вперед.
Я мог лишь надеяться, что продвигаюсь в нужном направлении. К тому же, я те
рял кровь, но не знал, насколько быстро. Сделав два-три шага, я останавлива
лся, прислонялся к стоявшим на улице машинам и переводил дух. Голова круж
илась все сильнее и сильнее. В конце концов я споткнулся и упал. Колени с х
рустом приложились к мостовой, боль пронзила меня насквозь. На миг в голо
ве прояснилось, и я сумел подняться на ноги. В башмаках хлюпало, одежда про
питалась потом и дождевой водой. Решив воспользоваться этим хлюпанием в
ботинках как своего рода звуковым маяком, я заставил себя идти дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31