Я заблудился и решил спросить дорогу. Рядом бы
л большой дом, настолько огромный, что я, разумеется, принял его за учрежде
ние. Мне и в голову не пришло, что там живут люди.
Ч Учреждение, говорите?
Ч Да. К примеру, сиротский приют. Или дом престарелых. Вот я и подъехал, что
бы узнать, как мне попасть, куда нужно. Представьте себе мое изумление, ког
да я совершенно случайно…
Ч Случайно?
Ч А вы можете доказать обратное?
Питерсон добродушно хмыкнул. Получилось вполне достоверно.
Ч Хитрец. Большой хитрец.
Ч Едва ли, Ч ответил я. Ч Кстати, почему бы вам не погасить эту мигалку и
не прекратить привлекать всеобщее внимание? Я ведь тоже могу подать жало
бу и заявить, что полиция не дает мне проходу. Пошлю её начальнику полицей
ского управления, в окружную прокуратуру и мэрию.
Он лениво протянул руку к приборному щитку и выключил маячок. Противное
мигание прекратилось.
Ч Когда-нибудь, Ч сказал Питерсон, Ч все это выйдет вам боком.
Ч Воистину, Ч согласился я. Ч Мне или кому-нибудь другому.
Капитан почесал тыльную сторону ладони, как тогда, в участке.
Ч Иногда я теряюсь и не знаю, кто вы такой Ч честный человек или круглый
дурак.
Ч Может, и то, и другое.
Питерсон задумчиво кивнул.
Ч Возможно, Ч распахнув дверцу машины, он скользнул за руль, а я вошел в д
ом. Закрывая за собой дверь, я услышал, как патрульная машина тронулась с м
еста.
9
Мне не очень хотелось тащиться на вечеринку с коктейлями, но Джудит наст
ояла на своем. По пути в Кембридж она спросила:
Ч Чего он хотел?
Ч Кто?
Ч Этот полицейский.
Ч А… Попытался вывести меня из игры.
Ч С какой стати?
Ч Рэндэлл пожаловался на домогательства.
Ч Обоснованно?
Ч Думаю, да.
Я в двух словах рассказал ей о своих сегодняшних встречах. Выслушав меня,
Джудит проговорила:
Ч Запутанное дело.
Ч По-моему, я только скребу по поверхности.
Ч Думаешь, миссис Рэндэлл сочинила про тот чек на три сотни?
Ч Возможно.
Вопрос Джудит ошеломил меня. Я вдруг понял, что не поспеваю за стремитель
ным развитием событий. Я не обдумал то, что уже произошло, не рассортирова
л факты, не сложил их воедино. Я понимал, что в деле есть неясности и закавы
ки, причем немало, но пока не имел случая как следует поразмыслить о них.
Ч Как там Бетти?
Ч Неважно. В сегодняшней газете напечатали статью…
Ч Правда? Я не видел.
Ч Маленькая заметочка. Арест врача за незаконный аборт. Никаких подроб
ностей, только имя. Бетти пару раз звонили какие-то психи.
Ч Что, плохо дело?
Ч Да ничего хорошего. Теперь трубку снимаю я.
Ч Молодчина.
Ч Бетти храбрится и пытается вести себя так, будто ничего не случилось. Н
е знаю, правильно ли она делает, только у неё ничего не получается. Обыденн
ая жизнь разладилась бесповоротно.
Ч Ты пойдешь к ней завтра?
Ч Да.
Я остановил машину в тихом жилом квартале Кембриджа, недалеко от местной
городской больницы. Это был красивый район, застроенный старыми деревян
ными особняками; вдоль булыжных тротуаров росли клены. Кембридж во всей
красе. Когда я вылезал из машины, к нам подкатил Хэммонд на своем мотоцикл
е.
Нортон Фрэнсис Хэммонд III Ч надежда медицины. Правда, сам он этого не знае
т, и слава богу. Будь иначе, он превратился бы в совершенно несносную лично
сть. Родился Хэммонд в Сан-Франциско, в семье, которую он называет «постав
щиками первоклассного товара». Выглядит он как ходячая реклама калифор
нийского образа жизни. Нортон высок ростом, белокур, загорел и очень хоро
ш собой. К тому же, он Ч прекрасный врач и уже второй год проходит ординат
уру в Мемориалке, где его ценят столь высоко, что не обращают внимания на т
акие мелочи, как длинные, до плеч, волосы и лихо закрученные пышные усищи.
Главное достоинство Хэммонда и немногочисленных молодых врачей, подоб
ных ему, состоит в том, что они ведут борьбу с косностью, не восставая прот
ив старой профессиональной элиты. Хэммонд не стремится шокировать кого-
либо своей шевелюрой, образом жизни или мотоциклом. Ему просто глубоко п
левать, что подумают другие врачи. Благодаря такому отношению к жизни, ег
о никто не осуждает. В конце концов, он знает свое дело. И, даже если другим в
рачам не нравится его внешний облик, никаких причин жаловаться на Хэммон
да у них нет. Вот он и живет себе спокойно. Да ещё и занимается преподавани
ем, поскольку это входит в ординаторские обязанности. А значит, он оказыв
ает влияние на молодежь. Вот почему Хэммонд Ч надежда медицины.
После второй мировой войны врачевание претерпело огромные изменения. О
бновление шло как бы двумя волнами. Сначала, в первые послевоенные годы, б
урно расцвели наука, технологии и методики. Врачи стали применять антиби
отики, потом разобрались в электромагнитном балансе организма, изучили
строение белка и работу генов. Достижения эти лежали, главным образом, в с
фере науки и технологии, но они до неузнаваемости изменили облик практич
еской, прикладной медицины. До 1965 года три из четырех наиболее распростра
ненных групп лекарственных средств Ч антибиотики, гормоны и транквили
заторы Ч оставались главными новациями послевоенных лет. Четвертая гр
уппа, анальгетики, была представлена в основном старым добрым аспирином
, синтезированным в 1853 году. Аспирин Ч одно из чудес фармацевтики. Он снима
ет боль, отеки, лихорадку и аллергию, и при этом никто не может объяснить м
еханизм его действия.
Вторая волна перемен Ч явление относительно недавнее и, скорее, обществ
енное, нежели технологическое. Оно связано с социальной медициной и госу
дарственным врачебным обслуживанием, которые превратились в серьезную
помеху. С ними надо было бороться как с раком или сердечно-сосудистыми за
болеваниями. Некоторые врачи считали, что государственная медицина хуж
е любого рака, и кое-кто из молодых коллег разделял это мнение. Но было сов
ершенно ясно, что, нравится это врачам или нет, им придется оказывать боле
е качественную медицинскую помощь гораздо большему числу людей, чем ког
да-либо прежде.
Казалось бы, новаций следовало ждать именно от молодежи. Но в медицине не
все так просто. Молодые врачи постигают премудрости ремесла под руковод
ством своих пожилых коллег, и зачастую ученик становится точной копией у
чителя. Кроме того, в лекарском деле идет война поколений, особенно в наши
дни. Нынешние молодые врачи более образованны и лучше подготовлены, их н
аучные познания обширнее, чем у старой гвардии. Они задаются гораздо бол
ее серьезными вопросами и не довольствуются простыми ответами. К тому же
, они с присущей молодежи пронырливостью стремятся избавиться от пожилы
х коллег и занять их должности.
Вот почему Нортон Хэммонд слывет незаурядной личностью. Он вершит револ
юцию, не прибегая к мятежу. Эдакий «безмятежный» переворот.
Хэммонд поставил свой мотоцикл, повесил на колесо замок, любовно похлопа
л ладонью по седлу, отряхнул пыль с одежды и мгновение спустя заметил нас
с Джудит.
Ч О, привет, дети мои! Ч воскликнул он.
По-моему, он называл своими детьми всех без разбора. Во всяком случае, так
ое у меня сложилось впечатление.
Ч Как поживаешь, Нортон?
Ч Да все продираюсь сквозь тернии, Ч он усмехнулся и ткнул меня кулаком
в плечо. Ч А ты, говорят, вышел на тропу войны. Это правда?
Ч Не совсем.
Ч Шрамов пока нет?
Ч Только пара синяков.
Ч Повезло, Ч рассудил Хэммонд. Ч Надо же, сцепился с самим СК.
Ч СК? Ч растерянно переспросила Джудит.
Ч Старый клистир. Так его прозвали на третьем этаже.
Ч Рэндэлла?
Ч Кого же еще? Ч Хэммонд улыбнулся моей жене. Ч Наша детка решила не мел
очиться.
Ч Я знаю.
Ч Говорят, СК мечется по третьему этажу, словно стервятник с перебитым к
рылом. Все никак не может поверить, что кто-то пошел против его величества
.
Ч Да, представляю себе эту картину, Ч сказал я.
Ч Он в жутком состоянии, Ч сообщил мне Хэммонд. Ч Даже напустился на Сэ
ма Карлсона. Ты знаешь Сэма? Стажер, работает под началом СК, роется в отбр
осах «высокой хирургии». Старый клистир числит его в любимчиках, и никто
не понимает, почему. Говорят, потому что он тупой, этот Сэм. Ослепительно, у
бийственно, пугающе, непроходимо тупой.
Ч Неужели? Ч спросил я.
Ч Эту тупость невозможно описать словами, Ч продолжал Хэммонд. Ч Но и
Сэму вчера досталось. Он сидел в кафетерии, поедая бутерброд с цыпленком
и салатом (несомненно, он долго выяснял у официанток, что такое цыпленок),
и тут входит СК. Видит Сэма и спрашивает: «Чем это вы занимаетесь?» А Сэм и о
твечает: «Ем бутерброд с салатом и цыпленком». «И за каким чертом?» Ч гово
рит СК.
Ч Ну, а Сэм что?
Хэммонд расплылся в улыбке.
Ч По сообщениям из надежного источника, Сэм ответил: «Не знаю, сэр», Ч по
сле чего бросил свой бутерброд и вышел вон.
Ч Голодный?
Хэммонд расхохотался.
Ч Вероятно. Ч Он покачал головой. Ч Но не надо осуждать СК. Он прожил в М
емориалке лет сто, и за все это время у него ни разу не было никаких неприя
тностей. А теперь, когда идет охота за черепами, и его дочь…
Ч Охота за черепами? Ч переспросила Джудит.
Ч Да что же это такое? Или институт сплетни лежит в руинах? Обычно жены пе
рвыми узнают все новости. В Мемориалке ад кромешный. А все из-за больнично
й аптеки.
Ч Какая-то недостача? Ч предположил я.
Ч Вот именно.
Ч Что пропало?
Ч Чертова уйма ампул с морфием. Гидроморфин-гидрохлорид. Он в три-пять р
аз забористее, чем сульфат морфия.
Ч Когда это случилось?
Ч На прошлой неделе. Аптекаря чуть удар не хватил. Зелье увели в обеденны
й перерыв, пока он тискал какую-то медсестру.
Ч Чем кончились поиски? Ч спросил я.
Ч Ничем. Больницу перевернули вверх дном, но без толку.
Ч А прежде такое бывало?
Ч Кажется, да. Несколько лет назад. Но тогда сперли всего две ампулы, а на э
тот раз взяли по-крупному.
Ч Какой-нибудь фельдшер?
Хэммонд пожал плечами.
Ч Это мог быть кто угодно. Лично я думаю, что зелье взяли на продажу: слишк
ом уж много унесли. И очень рисковали. Как ты думаешь, можно ли вот так запр
осто забрести в амбулаторное отделение Мемориалки и спокойно вынести п
одмышкой коробку, набитую склянками с морфием?
Ч Нет, думаю, что нельзя.
Ч Чертовски дерзкий малый.
Ч И куда ему столько?
Ч Вот именно. Поэтому я и думаю, что морфий взяли на продажу. Это было тщат
ельно подготовленное похищение.
Ч Значит, кто-то со стороны?
Ч Ну, наконец-то! Это Ч самый интересный вопрос. В больнице считают, что д
ельце провернул один из работников.
Ч А улики?
Ч Ни единой.
Мы поднялись на крыльцо дома.
Ч Это очень, очень интересно, Нортон.
Ч Да уж надо думать.
Ч У вас там кто-нибудь сидит на игле?
Ч Из персонала? Нет. Говорят, одна девчонка из кардиологии ширялась амфи
тамином, но с год назад бросила. Тем не менее, её взяли в оборот. Раздели, иск
али следы уколов. Ничего не нашли.
Ч А как насчет…
Ч Врачей?
Я кивнул. Врачи и наркомания Ч запретная тема. Не секрет, что среди нашего
брата есть любители зелья. Как не секрет и то, что врачи довольно часто ко
нчают самоубийством. Психиатры, например. Самоубийц среди них в десять р
аз больше, чем среди людей, не связанных с медициной. В пропорции, разумеет
ся. Гораздо менее известен классический синдром врача-отца, когда сын на
ркоман, а отец снабжает его зельем. И оба довольны. Но говорить о таких вещ
ах не принято.
Ч Насколько мне известно, врачи ни при чем, Ч ответил Нортон.
Ч Никто не увольнялся? Может, медсестра или секретарша?
Хэммонд усмехнулся.
Ч Что-то ты больно суетишься.
Я пожал плечами.
Ч Думаешь, тут есть связь с гибелью девушки?
Ч Не знаю.
Ч Вряд ли это звенья одной цепи, Ч сказал Хэммонд. Ч Но мысль интересна
я.
Ч Да.
Ч Чисто теоретически.
Ч Разумеется.
Ч Я позвоню тебе, если что-нибудь выясню, Ч пообещал он.
Ч Да уж, будь добр, Ч пробормотал я.
Мы подошли к двери. Из дома доносились звуки, сопутствующие любой весело
й вечеринке Ч звон бокалов, смех и гвалт.
Ч Желаю успеха в битве, Ч сказал Хэммонд. Ч Надеюсь, ты победишь.
Ч Я тоже надеюсь.
Ч Так и будет. Только не бери пленных.
Я улыбнулся.
Ч Это противоречит Женевской конвенции.
Ч Ничего. Война-то совсем крошечная.
Хозяином вечеринки был Джордж Моррис, старший стажер терапевтического
отделения Линкольновской больницы. Он уже заканчивал стажировку и гото
вился открыть частную практику, так что сегодня Моррис, можно сказать, ус
траивал себе «отходную».
И устраивал очень славно. Он сумел создать ненавязчивый уют, который, над
о полагать, едва ли был ему по карману. Мне вспомнились банкеты промышлен
ников, запускавших в производство новые изделия. В каком-то смысле слова
именно это и делал сейчас Моррис.
Двадцативосьмилетний Джордж был женат, растил двоих детей и сидел по уши
в долгах. Впрочем, любой врач в его положении задолжал бы не меньше. Ему пр
едстояло выбиваться в люди, а для этого нужны пациенты. Коллеги-поставщи
ки. Консультации. Иными словами, он нуждался в добром отношении уважаемы
х местных врачей, вот почему созвал в гости две сотни эскулапов и начинил
их лучшими бутербродами, какие только нашлись в ближайшем ресторане, да
ещё нагрузил под завязку самой дорогой выпивкой.
Я был польщен приглашением на это сборище. Что проку Моррису в патологоа
натоме? Мы возимся с трупами, а трупы не надо направлять к узким специалис
там. Джордж позвал Джудит и меня, потому что считал нас своими друзьями. По
-моему, на этой вечеринке мы были его единственными приятелями.
Я оглядел комнату. Здесь собрались заведующие отделениями почти всех кр
упных больниц Бостона. И стажеры с супругами. Женщины сбились в кучку в уг
олке и болтали о детях. Врачи тоже держались вместе, в зависимости от спец
иальности и места работы. Забавно было наблюдать такое четкое профессио
нальное размежевание.
В одном углу Эмери доказывал преимущества малых доз йода-131 при гипертери
озе; в другом Джонстон рассуждал о печеночном давлении при портокавальн
ом анастомозе; в третьем Льюистон, по своему обыкновению, бормотал о бесч
еловечности электрошоковой терапии при лечении депрессий. Из девичьег
о уголка то и дело долетали словечки типа «прививка» или «ветрянка».
Джудит стояла рядом со мной. В голубом платье с открытой спиной она выгля
дела совсем юной красавицей. Джудит сноровисто заправлялась шотландск
им виски (она любила пить залпом) и, кажется, готовилась примкнуть к компан
ии докторш.
Ч Иногда мне хочется, чтобы они говорили о политике, Ч сказала она. Ч О
чем угодно, только не о медицине.
Я улыбнулся, вспомнив изречение Арта о том, что врачи «безполитичны». Он и
мел в виду, что они политически безграмотны. Арт говорил, что врачи не толь
ко не имеют четких политических убеждений, но и не способны их иметь.
«У них, как у военных, Ч сказал он однажды. Ч Политические пристрастия
Ч признак непрофессионализма». Арт, по своему обыкновению, преувеличив
ал, но доля истины в его словах была.
Я думаю, что Арт любит сгустить краски, ему нравится злить, шокировать, под
дразнивать. Такой уж он человек. Но, по-моему, его как магнитом тянет к той т
оненькой линии, которая отделяет истинное от ложного, правду от преувели
чения. Поэтому он все время роняет какие-то замечания, а потом наблюдает,
кто и как реагирует на них. Особенно если он в подпитии.
Арт Ч единственный знакомый мне врач, который напивается допьяна. Все о
стальные поглощают чудовищные количества спиртного, но оно не оказывае
т на них никакого видимого действия. На какое-то время они становятся не в
меру болтливыми, потом начинают клевать носом, и все. Но Арт бывает по-нас
тоящему пьян. И в этом состоянии ведет себя особенно задиристо и безобра
зно.
Я этого никогда не понимал. Одно время мне казалось, что Арт страдает пато
логической интоксикацией, но потом я понял: это просто распущенность, же
лание пойти вразнос и не следить за собой, как другие. Возможно, это ему не
обходимо, и он не в силах ничего с собой поделать. А может быть, Арту просто
нужен какой-то предлог, чтобы выпустить пар.
Уверен, что Арт недолюбливает людей своей профессии. Этим отличаются мно
гие врачи, хотя и по разным причинам. Джонс не любит своих, потому что одер
жим научными исследованиями и зарабатывает меньше, чем тратит; Эндрюс Ч
потому что за страсть к урологии ему пришлось заплатить счастьем и радо
стями семейной жизни; Тезлер Ч потому что он дерматолог и считает своих
пациентов мнительными, а вовсе не больными. Поговорив с любым из этих люд
ей, вы рано или поздно почувствуете их неприязнь ко всем остальным медик
ам. Но Арт Ч случай особый. Он ненавидит медицину как таковую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
л большой дом, настолько огромный, что я, разумеется, принял его за учрежде
ние. Мне и в голову не пришло, что там живут люди.
Ч Учреждение, говорите?
Ч Да. К примеру, сиротский приют. Или дом престарелых. Вот я и подъехал, что
бы узнать, как мне попасть, куда нужно. Представьте себе мое изумление, ког
да я совершенно случайно…
Ч Случайно?
Ч А вы можете доказать обратное?
Питерсон добродушно хмыкнул. Получилось вполне достоверно.
Ч Хитрец. Большой хитрец.
Ч Едва ли, Ч ответил я. Ч Кстати, почему бы вам не погасить эту мигалку и
не прекратить привлекать всеобщее внимание? Я ведь тоже могу подать жало
бу и заявить, что полиция не дает мне проходу. Пошлю её начальнику полицей
ского управления, в окружную прокуратуру и мэрию.
Он лениво протянул руку к приборному щитку и выключил маячок. Противное
мигание прекратилось.
Ч Когда-нибудь, Ч сказал Питерсон, Ч все это выйдет вам боком.
Ч Воистину, Ч согласился я. Ч Мне или кому-нибудь другому.
Капитан почесал тыльную сторону ладони, как тогда, в участке.
Ч Иногда я теряюсь и не знаю, кто вы такой Ч честный человек или круглый
дурак.
Ч Может, и то, и другое.
Питерсон задумчиво кивнул.
Ч Возможно, Ч распахнув дверцу машины, он скользнул за руль, а я вошел в д
ом. Закрывая за собой дверь, я услышал, как патрульная машина тронулась с м
еста.
9
Мне не очень хотелось тащиться на вечеринку с коктейлями, но Джудит наст
ояла на своем. По пути в Кембридж она спросила:
Ч Чего он хотел?
Ч Кто?
Ч Этот полицейский.
Ч А… Попытался вывести меня из игры.
Ч С какой стати?
Ч Рэндэлл пожаловался на домогательства.
Ч Обоснованно?
Ч Думаю, да.
Я в двух словах рассказал ей о своих сегодняшних встречах. Выслушав меня,
Джудит проговорила:
Ч Запутанное дело.
Ч По-моему, я только скребу по поверхности.
Ч Думаешь, миссис Рэндэлл сочинила про тот чек на три сотни?
Ч Возможно.
Вопрос Джудит ошеломил меня. Я вдруг понял, что не поспеваю за стремитель
ным развитием событий. Я не обдумал то, что уже произошло, не рассортирова
л факты, не сложил их воедино. Я понимал, что в деле есть неясности и закавы
ки, причем немало, но пока не имел случая как следует поразмыслить о них.
Ч Как там Бетти?
Ч Неважно. В сегодняшней газете напечатали статью…
Ч Правда? Я не видел.
Ч Маленькая заметочка. Арест врача за незаконный аборт. Никаких подроб
ностей, только имя. Бетти пару раз звонили какие-то психи.
Ч Что, плохо дело?
Ч Да ничего хорошего. Теперь трубку снимаю я.
Ч Молодчина.
Ч Бетти храбрится и пытается вести себя так, будто ничего не случилось. Н
е знаю, правильно ли она делает, только у неё ничего не получается. Обыденн
ая жизнь разладилась бесповоротно.
Ч Ты пойдешь к ней завтра?
Ч Да.
Я остановил машину в тихом жилом квартале Кембриджа, недалеко от местной
городской больницы. Это был красивый район, застроенный старыми деревян
ными особняками; вдоль булыжных тротуаров росли клены. Кембридж во всей
красе. Когда я вылезал из машины, к нам подкатил Хэммонд на своем мотоцикл
е.
Нортон Фрэнсис Хэммонд III Ч надежда медицины. Правда, сам он этого не знае
т, и слава богу. Будь иначе, он превратился бы в совершенно несносную лично
сть. Родился Хэммонд в Сан-Франциско, в семье, которую он называет «постав
щиками первоклассного товара». Выглядит он как ходячая реклама калифор
нийского образа жизни. Нортон высок ростом, белокур, загорел и очень хоро
ш собой. К тому же, он Ч прекрасный врач и уже второй год проходит ординат
уру в Мемориалке, где его ценят столь высоко, что не обращают внимания на т
акие мелочи, как длинные, до плеч, волосы и лихо закрученные пышные усищи.
Главное достоинство Хэммонда и немногочисленных молодых врачей, подоб
ных ему, состоит в том, что они ведут борьбу с косностью, не восставая прот
ив старой профессиональной элиты. Хэммонд не стремится шокировать кого-
либо своей шевелюрой, образом жизни или мотоциклом. Ему просто глубоко п
левать, что подумают другие врачи. Благодаря такому отношению к жизни, ег
о никто не осуждает. В конце концов, он знает свое дело. И, даже если другим в
рачам не нравится его внешний облик, никаких причин жаловаться на Хэммон
да у них нет. Вот он и живет себе спокойно. Да ещё и занимается преподавани
ем, поскольку это входит в ординаторские обязанности. А значит, он оказыв
ает влияние на молодежь. Вот почему Хэммонд Ч надежда медицины.
После второй мировой войны врачевание претерпело огромные изменения. О
бновление шло как бы двумя волнами. Сначала, в первые послевоенные годы, б
урно расцвели наука, технологии и методики. Врачи стали применять антиби
отики, потом разобрались в электромагнитном балансе организма, изучили
строение белка и работу генов. Достижения эти лежали, главным образом, в с
фере науки и технологии, но они до неузнаваемости изменили облик практич
еской, прикладной медицины. До 1965 года три из четырех наиболее распростра
ненных групп лекарственных средств Ч антибиотики, гормоны и транквили
заторы Ч оставались главными новациями послевоенных лет. Четвертая гр
уппа, анальгетики, была представлена в основном старым добрым аспирином
, синтезированным в 1853 году. Аспирин Ч одно из чудес фармацевтики. Он снима
ет боль, отеки, лихорадку и аллергию, и при этом никто не может объяснить м
еханизм его действия.
Вторая волна перемен Ч явление относительно недавнее и, скорее, обществ
енное, нежели технологическое. Оно связано с социальной медициной и госу
дарственным врачебным обслуживанием, которые превратились в серьезную
помеху. С ними надо было бороться как с раком или сердечно-сосудистыми за
болеваниями. Некоторые врачи считали, что государственная медицина хуж
е любого рака, и кое-кто из молодых коллег разделял это мнение. Но было сов
ершенно ясно, что, нравится это врачам или нет, им придется оказывать боле
е качественную медицинскую помощь гораздо большему числу людей, чем ког
да-либо прежде.
Казалось бы, новаций следовало ждать именно от молодежи. Но в медицине не
все так просто. Молодые врачи постигают премудрости ремесла под руковод
ством своих пожилых коллег, и зачастую ученик становится точной копией у
чителя. Кроме того, в лекарском деле идет война поколений, особенно в наши
дни. Нынешние молодые врачи более образованны и лучше подготовлены, их н
аучные познания обширнее, чем у старой гвардии. Они задаются гораздо бол
ее серьезными вопросами и не довольствуются простыми ответами. К тому же
, они с присущей молодежи пронырливостью стремятся избавиться от пожилы
х коллег и занять их должности.
Вот почему Нортон Хэммонд слывет незаурядной личностью. Он вершит револ
юцию, не прибегая к мятежу. Эдакий «безмятежный» переворот.
Хэммонд поставил свой мотоцикл, повесил на колесо замок, любовно похлопа
л ладонью по седлу, отряхнул пыль с одежды и мгновение спустя заметил нас
с Джудит.
Ч О, привет, дети мои! Ч воскликнул он.
По-моему, он называл своими детьми всех без разбора. Во всяком случае, так
ое у меня сложилось впечатление.
Ч Как поживаешь, Нортон?
Ч Да все продираюсь сквозь тернии, Ч он усмехнулся и ткнул меня кулаком
в плечо. Ч А ты, говорят, вышел на тропу войны. Это правда?
Ч Не совсем.
Ч Шрамов пока нет?
Ч Только пара синяков.
Ч Повезло, Ч рассудил Хэммонд. Ч Надо же, сцепился с самим СК.
Ч СК? Ч растерянно переспросила Джудит.
Ч Старый клистир. Так его прозвали на третьем этаже.
Ч Рэндэлла?
Ч Кого же еще? Ч Хэммонд улыбнулся моей жене. Ч Наша детка решила не мел
очиться.
Ч Я знаю.
Ч Говорят, СК мечется по третьему этажу, словно стервятник с перебитым к
рылом. Все никак не может поверить, что кто-то пошел против его величества
.
Ч Да, представляю себе эту картину, Ч сказал я.
Ч Он в жутком состоянии, Ч сообщил мне Хэммонд. Ч Даже напустился на Сэ
ма Карлсона. Ты знаешь Сэма? Стажер, работает под началом СК, роется в отбр
осах «высокой хирургии». Старый клистир числит его в любимчиках, и никто
не понимает, почему. Говорят, потому что он тупой, этот Сэм. Ослепительно, у
бийственно, пугающе, непроходимо тупой.
Ч Неужели? Ч спросил я.
Ч Эту тупость невозможно описать словами, Ч продолжал Хэммонд. Ч Но и
Сэму вчера досталось. Он сидел в кафетерии, поедая бутерброд с цыпленком
и салатом (несомненно, он долго выяснял у официанток, что такое цыпленок),
и тут входит СК. Видит Сэма и спрашивает: «Чем это вы занимаетесь?» А Сэм и о
твечает: «Ем бутерброд с салатом и цыпленком». «И за каким чертом?» Ч гово
рит СК.
Ч Ну, а Сэм что?
Хэммонд расплылся в улыбке.
Ч По сообщениям из надежного источника, Сэм ответил: «Не знаю, сэр», Ч по
сле чего бросил свой бутерброд и вышел вон.
Ч Голодный?
Хэммонд расхохотался.
Ч Вероятно. Ч Он покачал головой. Ч Но не надо осуждать СК. Он прожил в М
емориалке лет сто, и за все это время у него ни разу не было никаких неприя
тностей. А теперь, когда идет охота за черепами, и его дочь…
Ч Охота за черепами? Ч переспросила Джудит.
Ч Да что же это такое? Или институт сплетни лежит в руинах? Обычно жены пе
рвыми узнают все новости. В Мемориалке ад кромешный. А все из-за больнично
й аптеки.
Ч Какая-то недостача? Ч предположил я.
Ч Вот именно.
Ч Что пропало?
Ч Чертова уйма ампул с морфием. Гидроморфин-гидрохлорид. Он в три-пять р
аз забористее, чем сульфат морфия.
Ч Когда это случилось?
Ч На прошлой неделе. Аптекаря чуть удар не хватил. Зелье увели в обеденны
й перерыв, пока он тискал какую-то медсестру.
Ч Чем кончились поиски? Ч спросил я.
Ч Ничем. Больницу перевернули вверх дном, но без толку.
Ч А прежде такое бывало?
Ч Кажется, да. Несколько лет назад. Но тогда сперли всего две ампулы, а на э
тот раз взяли по-крупному.
Ч Какой-нибудь фельдшер?
Хэммонд пожал плечами.
Ч Это мог быть кто угодно. Лично я думаю, что зелье взяли на продажу: слишк
ом уж много унесли. И очень рисковали. Как ты думаешь, можно ли вот так запр
осто забрести в амбулаторное отделение Мемориалки и спокойно вынести п
одмышкой коробку, набитую склянками с морфием?
Ч Нет, думаю, что нельзя.
Ч Чертовски дерзкий малый.
Ч И куда ему столько?
Ч Вот именно. Поэтому я и думаю, что морфий взяли на продажу. Это было тщат
ельно подготовленное похищение.
Ч Значит, кто-то со стороны?
Ч Ну, наконец-то! Это Ч самый интересный вопрос. В больнице считают, что д
ельце провернул один из работников.
Ч А улики?
Ч Ни единой.
Мы поднялись на крыльцо дома.
Ч Это очень, очень интересно, Нортон.
Ч Да уж надо думать.
Ч У вас там кто-нибудь сидит на игле?
Ч Из персонала? Нет. Говорят, одна девчонка из кардиологии ширялась амфи
тамином, но с год назад бросила. Тем не менее, её взяли в оборот. Раздели, иск
али следы уколов. Ничего не нашли.
Ч А как насчет…
Ч Врачей?
Я кивнул. Врачи и наркомания Ч запретная тема. Не секрет, что среди нашего
брата есть любители зелья. Как не секрет и то, что врачи довольно часто ко
нчают самоубийством. Психиатры, например. Самоубийц среди них в десять р
аз больше, чем среди людей, не связанных с медициной. В пропорции, разумеет
ся. Гораздо менее известен классический синдром врача-отца, когда сын на
ркоман, а отец снабжает его зельем. И оба довольны. Но говорить о таких вещ
ах не принято.
Ч Насколько мне известно, врачи ни при чем, Ч ответил Нортон.
Ч Никто не увольнялся? Может, медсестра или секретарша?
Хэммонд усмехнулся.
Ч Что-то ты больно суетишься.
Я пожал плечами.
Ч Думаешь, тут есть связь с гибелью девушки?
Ч Не знаю.
Ч Вряд ли это звенья одной цепи, Ч сказал Хэммонд. Ч Но мысль интересна
я.
Ч Да.
Ч Чисто теоретически.
Ч Разумеется.
Ч Я позвоню тебе, если что-нибудь выясню, Ч пообещал он.
Ч Да уж, будь добр, Ч пробормотал я.
Мы подошли к двери. Из дома доносились звуки, сопутствующие любой весело
й вечеринке Ч звон бокалов, смех и гвалт.
Ч Желаю успеха в битве, Ч сказал Хэммонд. Ч Надеюсь, ты победишь.
Ч Я тоже надеюсь.
Ч Так и будет. Только не бери пленных.
Я улыбнулся.
Ч Это противоречит Женевской конвенции.
Ч Ничего. Война-то совсем крошечная.
Хозяином вечеринки был Джордж Моррис, старший стажер терапевтического
отделения Линкольновской больницы. Он уже заканчивал стажировку и гото
вился открыть частную практику, так что сегодня Моррис, можно сказать, ус
траивал себе «отходную».
И устраивал очень славно. Он сумел создать ненавязчивый уют, который, над
о полагать, едва ли был ему по карману. Мне вспомнились банкеты промышлен
ников, запускавших в производство новые изделия. В каком-то смысле слова
именно это и делал сейчас Моррис.
Двадцативосьмилетний Джордж был женат, растил двоих детей и сидел по уши
в долгах. Впрочем, любой врач в его положении задолжал бы не меньше. Ему пр
едстояло выбиваться в люди, а для этого нужны пациенты. Коллеги-поставщи
ки. Консультации. Иными словами, он нуждался в добром отношении уважаемы
х местных врачей, вот почему созвал в гости две сотни эскулапов и начинил
их лучшими бутербродами, какие только нашлись в ближайшем ресторане, да
ещё нагрузил под завязку самой дорогой выпивкой.
Я был польщен приглашением на это сборище. Что проку Моррису в патологоа
натоме? Мы возимся с трупами, а трупы не надо направлять к узким специалис
там. Джордж позвал Джудит и меня, потому что считал нас своими друзьями. По
-моему, на этой вечеринке мы были его единственными приятелями.
Я оглядел комнату. Здесь собрались заведующие отделениями почти всех кр
упных больниц Бостона. И стажеры с супругами. Женщины сбились в кучку в уг
олке и болтали о детях. Врачи тоже держались вместе, в зависимости от спец
иальности и места работы. Забавно было наблюдать такое четкое профессио
нальное размежевание.
В одном углу Эмери доказывал преимущества малых доз йода-131 при гипертери
озе; в другом Джонстон рассуждал о печеночном давлении при портокавальн
ом анастомозе; в третьем Льюистон, по своему обыкновению, бормотал о бесч
еловечности электрошоковой терапии при лечении депрессий. Из девичьег
о уголка то и дело долетали словечки типа «прививка» или «ветрянка».
Джудит стояла рядом со мной. В голубом платье с открытой спиной она выгля
дела совсем юной красавицей. Джудит сноровисто заправлялась шотландск
им виски (она любила пить залпом) и, кажется, готовилась примкнуть к компан
ии докторш.
Ч Иногда мне хочется, чтобы они говорили о политике, Ч сказала она. Ч О
чем угодно, только не о медицине.
Я улыбнулся, вспомнив изречение Арта о том, что врачи «безполитичны». Он и
мел в виду, что они политически безграмотны. Арт говорил, что врачи не толь
ко не имеют четких политических убеждений, но и не способны их иметь.
«У них, как у военных, Ч сказал он однажды. Ч Политические пристрастия
Ч признак непрофессионализма». Арт, по своему обыкновению, преувеличив
ал, но доля истины в его словах была.
Я думаю, что Арт любит сгустить краски, ему нравится злить, шокировать, под
дразнивать. Такой уж он человек. Но, по-моему, его как магнитом тянет к той т
оненькой линии, которая отделяет истинное от ложного, правду от преувели
чения. Поэтому он все время роняет какие-то замечания, а потом наблюдает,
кто и как реагирует на них. Особенно если он в подпитии.
Арт Ч единственный знакомый мне врач, который напивается допьяна. Все о
стальные поглощают чудовищные количества спиртного, но оно не оказывае
т на них никакого видимого действия. На какое-то время они становятся не в
меру болтливыми, потом начинают клевать носом, и все. Но Арт бывает по-нас
тоящему пьян. И в этом состоянии ведет себя особенно задиристо и безобра
зно.
Я этого никогда не понимал. Одно время мне казалось, что Арт страдает пато
логической интоксикацией, но потом я понял: это просто распущенность, же
лание пойти вразнос и не следить за собой, как другие. Возможно, это ему не
обходимо, и он не в силах ничего с собой поделать. А может быть, Арту просто
нужен какой-то предлог, чтобы выпустить пар.
Уверен, что Арт недолюбливает людей своей профессии. Этим отличаются мно
гие врачи, хотя и по разным причинам. Джонс не любит своих, потому что одер
жим научными исследованиями и зарабатывает меньше, чем тратит; Эндрюс Ч
потому что за страсть к урологии ему пришлось заплатить счастьем и радо
стями семейной жизни; Тезлер Ч потому что он дерматолог и считает своих
пациентов мнительными, а вовсе не больными. Поговорив с любым из этих люд
ей, вы рано или поздно почувствуете их неприязнь ко всем остальным медик
ам. Но Арт Ч случай особый. Он ненавидит медицину как таковую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31