Нам то и дело п
риходится вскрывать трупы жертв автомобильных катастроф. Здешние води
тели носятся как угорелые, и, когда дежуришь в приемном покое неотложки, с
оздается впечатление, что в городе развернулись военные действия: мертв
ые тела поступают почти непрерывно. Джудит винит в этом депрессию. Арт же
твердит, что дело в вероисповедании. Садясь за руль, бостонские католики
уповают на покровительство Всевышнего и бездумно прут через двойную ра
зметку на встречную полосу. Но Арт Ч циник. Однажды на вечеринке в больни
це какой-то хирург рассказывал о том, сколько глазных травм наносят фигу
рки, которыми водители украшают приборные щитки. Машины сталкиваются, па
ссажиров швыряет вперед, и какая-нибудь пятнадцатисантиметровая мадон
на выбивает им глаза. Арт послушал-послушал, да и говорит: «Это Ч самая за
бавная корка, какую я когда-либо слышал!» Он хохотал буквально до слез, до
колик, хватался за живот, сгибался пополам и все повторял: «Ослепленные в
ерой! Ослепленные верой!» Рассказчик был хирургом-косметологом и не пон
ял юмора. Полагаю, потому, что залатал на своем веку слишком много пустых г
лазниц. А вот Арт ржал до судорог.
Большинство гостей на той вечеринке сочло его смех дурным тоном. Полагаю
, я был единственным, кто сумел понять, почему Арт посчитал свою шутку тако
й удачной. И, пожалуй, никто, кроме меня, не знал, какая нервная у Арта работа
.
Мы с Артом подружились ещё в бытность студентами медицинского факульте
та. Арт Ч большая умница и очень искусный лекарь, да ещё считает врачеван
ие своим призванием. Парень он своевольный и, подобно большинству практи
кующих врачей, немного самодур. Арт мнит себя корифеем, но ведь и на старух
у бывает проруха. Возможно, он и впрямь слишком важничает, но я его не виню:
он выполняет очень важную работу. В конце концов, кто-то же должен делать
аборты.
Не знаю, когда именно он начал заниматься этим. Наверное, сразу же после ст
ажировки. Аборт Ч не ахти какая сложная операция. Набив руку, её без труда
сможет сварганить и сиделка. Дело нехитрое. Но в этом нехитром деле есть о
дна маленькая закавыка: аборты запрещены законом.
Я очень хорошо помню тот день, когда мне стало известно о проделках Арта. К
то-то из наших стажеров все удивлялся тому, что слишком много образцов, по
ступающих в лабораторию после профилактических выскабливаний, дают по
ложительный результат. Профилактические выскабливания, ПВ, назначаютс
я при самых разных недомоганиях Ч нарушениях менструального цикла, бол
ях, межменструальных кровотечениях. Но уж очень часто анализы показывал
и наличие беременности. Я струхнул. Стажеры были молоды и болтливы, и я тот
час заявил им, что не считаю происходящее темой для шуточек, и их зубоскал
ьство может серьезно подорвать репутацию хорошего врача. Парни мигом пр
отрезвели, а я отправился на поиски Артура. Он сидел в больничном кафетер
ии и безмятежно уписывал пончики, запивая их кофе. Я подошел к нему и сказа
л безо всяких предисловий:
Ч Арт, меня кое-что беспокоит.
Ч Надеюсь, не по гинекологической части? Ч спросил он и весело рассмеял
ся.
Ч Да как сказать. Я тут ненароком подслушал разговор нескольких наших с
тажеров. Вроде бы, в прошлом месяце пять или шесть твоих соскобов показал
и наличие беременности. Тебе об этом сообщили?
Безмятежного веселья как не бывало.
Ч Да, сообщили, Ч настороженно ответил Арт.
Ч Я просто хочу, чтобы ты был в курсе. У тебя могут возникнуть трения с пат
ологоанатомической комиссией. Если это всплывет…
Арт покачал головой.
Ч Никаких трений не будет.
Ч Ты и сам прекрасно понимаешь, как это выглядит со стороны.
Ч Да, Ч ответил он. Ч Это выглядит так, будто я делаю аборты.
Арт говорил едва слышно, вперив в меня тяжелый взгляд. Я почувствовал хол
одок под ложечкой.
Ч Пожалуй, нам надо обсудить это за выпивкой, Ч предложил он. Ч Ты сможе
шь освободиться часам к шести?
Ч Надеюсь.
Ч Тогда встретимся на стоянке. А если выкроишь время, посмотри, пожалуйс
та, историю болезни одной из моих пациенток.
Ч Хорошо, Ч ответил я и задумчиво насупил брови.
Ч Сюзэнн Блэк. Номер АО 221365.
Я записал эти сведения на салфетке, теряясь в догадках, с чего бы вдруг Арт
у запоминать номер. Память врача хранит множество сведений о пациентах,
но только не номера их карточек.
Ч Изучи этот случай повнимательнее, Ч посоветовал мне Арт. Ч И Ч нико
му ни слова, пока не поговоришь со мной.
Недоумевая, я вернулся в лабораторию и снова взялся за работу. В тот день м
не предстояло делать вскрытие, и я освободился только в четыре пополудни
. В регистратуре я без труда нашел историю болезни Сюзэнн Блэк и просмотр
ел её, не сходя с места Ч благо, тетрадочка была не очень толстая. Сюзэнн Б
лэк, двадцатилетняя первокурсница одного из бостонских колледжей, обра
тилась к доктору Ли с жалобой на нарушения менструального цикла. Незадол
го до прихода к Арту она перенесла коревую краснуху, после чего у неё разв
илась хроническая усталость. В конце концов факультетский врач заподоз
рил мононуклеоз и осмотрел Сюзэнн. Примерно раз в 7-10 дней у неё случались н
ебольшие кровотечения, нормального цикла не наблюдалось. Это продолжал
ось два месяца и сопровождалось упадком сил.
Общее физическое состояние было более-менее в норме, если не считать лег
кого озноба. Анализы крови хорошие, разве что уровень гемоглобина низков
ат.
Чтобы упорядочить цикл, доктор Ли назначил ей ПВ. Это было в 1956 году, до внед
рения гормональной терапии. ПВ прошло нормально, никаких признаков опух
оли или беременности выявлено не было. Сюзэнн наблюдали ещё три месяца. Ц
икл полностью восстановился.
Заурядный случай. Болезнь или нервное напряжение могут расстроить биол
огические часы женского организма и нарушить менструальный цикл. ПВ Ч э
то своего рода подводка часов. Я никак не мог уразуметь, почему Арт решил о
братить мое внимание на эту больную. Просмотрев отчет патологоанатомов
об анализах тканей, я увидел, что он подписан доктором Сандерсоном. Всего
несколько строк: общий вид Ч норма, вид под микроскопом Ч норма.
Я водворил историю болезни на место и вернулся в лабораторию, по-прежнем
у не понимая, в чем тут фокус. Малость послонялся по комнате, сделал нескол
ько мелких работ и, наконец, засел за отчет о вскрытии.
Ума не приложу, почему я вдруг вспомнил о предметном стекле.
В Линкольновской больнице, как и в большинстве других, предметные стекла
с мазками приобщают к историям болезни и хранят вечно. И если вдруг вас за
интересует образец, взятый двадцать или тридцать лет назад, вы всегда мо
жете сходить и посмотреть его. Предметные стекла стоят в длинных ящиках
навроде картотечных, под которые в нашей больнице отведено специальное
помещение.
Я нашел нужный ящик, а в нем Ч микроскопический препарат номер 1365. На ярлыч
ке значился номер истории болезни, стояли инициалы доктора Сандерсона и
ещё две буквы Ч ПВ.
Я взял предметное стекло с собой в лабораторию. Один из десяти микроскоп
ов на длинном столе оказался свободным. Устроив препарат на предметном с
толике, я приник к окуляру.
Мне хватило одного взгляда. Препарат представлял собой соскоб с внутрен
ней стенки матки. Вполне нормальная ткань в профилеративной фазе. Но мен
я удивила тонировка. Препарат был окрашен зенкен-формалином, который да
ет ярко-синий или зеленый цвета. Такой краситель применялся нечасто, тол
ько если возникали какие-то затруднения с диагностикой. Обычно мы польз
уемся гематоксилин-эозином, придающим препаратам розовый или лиловый о
ттенки. А если употреблен другой краситель, причины такого решения непре
менно излагаются в отчете патологоанатома.
Однако доктор Сандерсон даже не упомянул о том, что препарат был окрашен
зенкен-формалином.
Напрашивался очевидный вывод: предметное стекло подменили. Я посмотрел
на ярлычок. Почерк, несомненно, принадлежал Сандерсону. Что же случилось?
Ответы на этот вопрос не заставили себя ждать. Сандерсон мог забыть впис
ать в отчет сведения о необычном красителе. Мог заказать два среза, один
Ч с з-ф, другой Ч с г-э, но сохранился только первый. Наконец, кто-то мог пр
осто напутать.
Но ни один из этих ответов не показался мне убедительным. Силясь разгада
ть головоломку и сгорая от нетерпения, я ждал, когда часы пробьют шесть. На
конец мы встретились с Артом на стоянке, и я сел в его машину. Арт предложи
л уехать куда-нибудь подальше от больницы, чтобы спокойно поговорить, и м
ы покатили.
Ч Ну, читал историю болезни? Ч спросил Арт.
Ч Да, Ч ответил я. Ч Весьма занятная писанина.
Ч Срез смотрел?
Ч Конечно. Это оригинал?
Ч Ты хочешь знать, был ли он взят у Сюзэнн Блэк? Разумеется, нет.
Ч Надо было действовать осторожнее. Ты прокололся с красителем и тепер
ь можешь попасть в передрягу. Откуда этот препарат?
Арт усмехнулся.
Ч Из хранилища биологических образцов. Соскоб со здоровой матки.
Ч Кто осуществил подмену?
Ч Сандерсон. Мы тогда были новичками в этой игре. Сандерсону пришло в гол
ову сунуть в ящик подложный препарат и описать его как подлинный. Теперь-
то мы, конечно, действуем гораздо тоньше. Всякий раз, когда к Сандерсону по
падает здоровый соскоб, он делает несколько лишних препаратов и хранит и
х про запас.
Ч Ничего не понимаю, Ч признался я. Ч Ты хочешь сказать, что Сандерсон
Ч твой пособник?
Ч Ну да. Уже несколько лет.
Сандерсон был умным, добрым и безукоризненно порядочным человеком. Я вко
нец растерялся.
Ч Пойми, Ч продолжал Арт. Ч Эта история болезни Ч туфта от начала до ко
нца. Да, верно, девчонке было двадцать лет, и она переболела краснухой. Цик
л и правда нарушился, но причиной тому Ч беременность. Залетела от футбо
листа, которого якобы любила и собиралась окрутить. Но ей хотелось сперв
а получить диплом, а ребенок стал бы обузой. Более того, во время первой тр
ети беременности она умудрилась подхватить краснуху. Девица не блистал
а умом, однако ей достало смекалки сообразить, чем это чревато. Когда приш
ла ко мне, на ней лица не было. Как водится, малость потемнила, но потом выло
жила все как на духу и попросила прервать беременность.
Я тогда только-только закончил стажировку и все ещё смотрел на мир сквоз
ь розовые очки, поэтому пришел в ужас. Но девица и впрямь попала в беду, не з
нала, как ей быть, и думала, что настал конец света. Полагаю, в каком-то смыс
ле так оно и было: она уже видела себя недоучившейся матерью-одиночкой с у
родцем на руках. Девчушка была славная, и мне стало жаль её, но я все равно о
тказал. Сочувствие Ч сочувствием, а руки-то у меня связаны. Так я ей и сказ
ал.
Тогда она спросила, опасная ли это штука Ч аборт. Поначалу я подумал, что
девчонка замыслила сделать его подпольно, и ответил: да, опасная. А она ска
зала, что знает парня в Северном районе, который все уладит за две сотни до
лларов. Он, мол, санитар в госпитале морской пехоты или что-то в этом роде. И
, если парень согласится, она пойдет к нему. С тем и была такова. Ч Арт вздо
хнул и покачал головой. Ч В тот вечер я вернулся домой в препоганейшем на
строении. Я возненавидел эту девицу. Своим приходом ко мне она поставила
под угрозу и мою практику, и всю расписанную по пунктам будущую жизнь. Да е
щё пыталась надавить на меня. Я не спал всю ночь. Лежал и думал. Представля
л себе, как эта девица входит в вонючую каморку, где её ждет вороватый сопл
як, который наверняка способен покалечить, а то и убить. Я думал о своей же
не и нашем годовалом малыше, о том, что есть способ уладить дело ко всеобще
му удовлетворению. Вспоминал девчонок, которых видел, когда был интерном
. Как они приползали в больницу в три часа утра, истекая кровью и слизью по
сле таких вот любительских абортов. И, не буду врать, вспоминал, как тяжко
мне приходилось в студенчестве. Однажды мы с Бетти шесть недель ждали её
менструации. Вот уж пришлось попотеть. Я-то знал, что залететь можно и дур
иком. Так почему аборт должен считаться преступлением?
Я молча курил, слушая его.
Ч Короче, встал я среди ночи и принялся дуть кофе, глядя в стену. Выпил шес
ть чашек и решил, что закон несправедлив. Врач может корчить из себя госпо
да-бога просто по глупости. Мало ли таких? Но в данном случае речь шла о бла
гом деле. Я встретил попавшего в беду пациента и отказался помочь, хотя им
ел такую возможность. Вот что меня волновало: я не стал лечить человека. Эт
о все равно что отказать страждущему в уколе пенициллина. Так же жестоко
и так же глупо. Наутро я отправился к Сандерсону, зная, что он придерживает
ся весьма либеральной точки зрения на множество вещей и явлений. Объясни
л ему, что к чему, и сказал, что хочу назначить ПВ. Сандерсон обещал лично пр
овести патоисследование и сдержал слово. Так все и началось.
Ч И с тех пор ты делаешь аборты?
Ч Да. Когда считаю, что это оправданно, Ч ответил Арт.
Мы поехали в бар в Северном районе. Это было недорогое заведение, битком н
абитое итальянскими и немецкими работягами. Арту хотелось выговоритьс
я. На него вроде как нашел исповедальный стих.
Ч Я часто думаю, Ч рассуждал он, Ч что стало бы с медициной, если бы в Аме
рике возобладала идеология приверженцев христианской науки. В прошлом
это не имело бы большого значения, коль скоро врачевание тогда было прим
итивным и мало кому помогало. Но давай представим себе, что христианская
наука стала влиятельной силой в эпоху пенициллина и антибиотиков. Допус
тим, появились общественные объединения, всячески препятствующие прим
енению этих лекарств. Допустим, в таком обществе живут больные люди, кото
рые знают, что их недуг не смертелен, и существует нехитрое снадобье, спос
обное принести исцеление. Значит, возникнет огромный черный рынок таких
снадобий, верно? Значит, люди будут колоться в домашних условиях и умират
ь от передозировок или недоброкачественных контрабандных лекарств, та
к? Значит, воцарится ад кромешный.
Ч Я улавливаю аналогию, Ч ответил я. Ч Но она меня не убеждает.
Ч Послушай! Ч пылко продолжал мой друг. Ч Нравственность должна поспе
вать за технологией. Когда человеку предлагается выбор: сохранить нравс
твенность и лишиться жизни, или наоборот, он наверняка предпочтет остать
ся на этом свете. Наши современники знают, что аборт уже давно превратилс
я в простую и безопасную операцию, которая, к тому же, избавляет от многих
бед и возвращает радость жизни. Это им и нужно. Этого они и требуют. И получ
ают желаемое. Не мытьем, так катаньем. Богатые отправляются в Японию или П
уэрто-Рико, бедные идут к санитару из госпиталя морской пехоты. Так или ин
аче, но они своего добиваются.
Ч Арт, Ч с нажимом произнес я, Ч аборты запрещены законом.
Он улыбнулся.
Ч А мне и невдомек, что ты так чтишь закон.
Ага. Он решил напомнить мне о зигзаге моей карьеры. После колледжа я посту
пил в школу правоведения и полтора года валял там дурака, пока не понял, чт
о это Ч не лучшее из поприщ. Тогда-то мне и захотелось попытать счастья в
медицине. А в промежутке я успел немного послужить в армии.
Ч Дело не в этом, Ч ответил я. Ч Если тебя поймают, то лишат диплома и упр
ячут в тюрьму. Сам знаешь.
Ч Я делаю то, что должен делать.
Ч Не будь ослом.
Ч Я убежден, что поступаю правильно.
Я взглянул на Арта и понял, что он говорит на полном серьезе. А со временем
и сам убедился, что в некоторых случаях аборт Ч самый гуманный выход из п
оложения. И пошло-поехало. Арт оперировал, а мы с доктором Сандерсоном при
крывали его по линии патологоанатомического отделения. Мы действовали
так ловко, что обвели вокруг пальца даже членов комиссии. Иначе было нель
зя: в нашей больнице в комиссию входили все заведующие отделениями и ещё
шестеро врачей, которые избирались на определенный срок. Средний возрас
т комиссии составлял 61 год, и не менее трети её членов были католиками.
Разумеется, сохранить полную тайну не удалось. Многие молодые врачи знал
и, чем занимается Арт, и большинство одобряло его действия. Он всесторонн
е обдумывал каждый случай и никогда не принимал опрометчивых решений. Кр
оме того, почти все эти врачи и сами хотели бы делать аборты, но им не хвата
ло смелости.
Только несколько человек искренне осуждали Арта и, вероятно, испытывали
соблазн настучать на него. Засранцы вроде Уиппла и Глюка, чьи «религиозн
ые убеждения» начисто исключали сострадание и здравый смысл. Но у них ки
шка была тонка.
Все эти уипплы и глюки довольно долго внушали мне опасения, но потом я пер
естал обращать на них внимание и больше не замечал неприязненных взгляд
ов, поджатых губ и суровых мин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
риходится вскрывать трупы жертв автомобильных катастроф. Здешние води
тели носятся как угорелые, и, когда дежуришь в приемном покое неотложки, с
оздается впечатление, что в городе развернулись военные действия: мертв
ые тела поступают почти непрерывно. Джудит винит в этом депрессию. Арт же
твердит, что дело в вероисповедании. Садясь за руль, бостонские католики
уповают на покровительство Всевышнего и бездумно прут через двойную ра
зметку на встречную полосу. Но Арт Ч циник. Однажды на вечеринке в больни
це какой-то хирург рассказывал о том, сколько глазных травм наносят фигу
рки, которыми водители украшают приборные щитки. Машины сталкиваются, па
ссажиров швыряет вперед, и какая-нибудь пятнадцатисантиметровая мадон
на выбивает им глаза. Арт послушал-послушал, да и говорит: «Это Ч самая за
бавная корка, какую я когда-либо слышал!» Он хохотал буквально до слез, до
колик, хватался за живот, сгибался пополам и все повторял: «Ослепленные в
ерой! Ослепленные верой!» Рассказчик был хирургом-косметологом и не пон
ял юмора. Полагаю, потому, что залатал на своем веку слишком много пустых г
лазниц. А вот Арт ржал до судорог.
Большинство гостей на той вечеринке сочло его смех дурным тоном. Полагаю
, я был единственным, кто сумел понять, почему Арт посчитал свою шутку тако
й удачной. И, пожалуй, никто, кроме меня, не знал, какая нервная у Арта работа
.
Мы с Артом подружились ещё в бытность студентами медицинского факульте
та. Арт Ч большая умница и очень искусный лекарь, да ещё считает врачеван
ие своим призванием. Парень он своевольный и, подобно большинству практи
кующих врачей, немного самодур. Арт мнит себя корифеем, но ведь и на старух
у бывает проруха. Возможно, он и впрямь слишком важничает, но я его не виню:
он выполняет очень важную работу. В конце концов, кто-то же должен делать
аборты.
Не знаю, когда именно он начал заниматься этим. Наверное, сразу же после ст
ажировки. Аборт Ч не ахти какая сложная операция. Набив руку, её без труда
сможет сварганить и сиделка. Дело нехитрое. Но в этом нехитром деле есть о
дна маленькая закавыка: аборты запрещены законом.
Я очень хорошо помню тот день, когда мне стало известно о проделках Арта. К
то-то из наших стажеров все удивлялся тому, что слишком много образцов, по
ступающих в лабораторию после профилактических выскабливаний, дают по
ложительный результат. Профилактические выскабливания, ПВ, назначаютс
я при самых разных недомоганиях Ч нарушениях менструального цикла, бол
ях, межменструальных кровотечениях. Но уж очень часто анализы показывал
и наличие беременности. Я струхнул. Стажеры были молоды и болтливы, и я тот
час заявил им, что не считаю происходящее темой для шуточек, и их зубоскал
ьство может серьезно подорвать репутацию хорошего врача. Парни мигом пр
отрезвели, а я отправился на поиски Артура. Он сидел в больничном кафетер
ии и безмятежно уписывал пончики, запивая их кофе. Я подошел к нему и сказа
л безо всяких предисловий:
Ч Арт, меня кое-что беспокоит.
Ч Надеюсь, не по гинекологической части? Ч спросил он и весело рассмеял
ся.
Ч Да как сказать. Я тут ненароком подслушал разговор нескольких наших с
тажеров. Вроде бы, в прошлом месяце пять или шесть твоих соскобов показал
и наличие беременности. Тебе об этом сообщили?
Безмятежного веселья как не бывало.
Ч Да, сообщили, Ч настороженно ответил Арт.
Ч Я просто хочу, чтобы ты был в курсе. У тебя могут возникнуть трения с пат
ологоанатомической комиссией. Если это всплывет…
Арт покачал головой.
Ч Никаких трений не будет.
Ч Ты и сам прекрасно понимаешь, как это выглядит со стороны.
Ч Да, Ч ответил он. Ч Это выглядит так, будто я делаю аборты.
Арт говорил едва слышно, вперив в меня тяжелый взгляд. Я почувствовал хол
одок под ложечкой.
Ч Пожалуй, нам надо обсудить это за выпивкой, Ч предложил он. Ч Ты сможе
шь освободиться часам к шести?
Ч Надеюсь.
Ч Тогда встретимся на стоянке. А если выкроишь время, посмотри, пожалуйс
та, историю болезни одной из моих пациенток.
Ч Хорошо, Ч ответил я и задумчиво насупил брови.
Ч Сюзэнн Блэк. Номер АО 221365.
Я записал эти сведения на салфетке, теряясь в догадках, с чего бы вдруг Арт
у запоминать номер. Память врача хранит множество сведений о пациентах,
но только не номера их карточек.
Ч Изучи этот случай повнимательнее, Ч посоветовал мне Арт. Ч И Ч нико
му ни слова, пока не поговоришь со мной.
Недоумевая, я вернулся в лабораторию и снова взялся за работу. В тот день м
не предстояло делать вскрытие, и я освободился только в четыре пополудни
. В регистратуре я без труда нашел историю болезни Сюзэнн Блэк и просмотр
ел её, не сходя с места Ч благо, тетрадочка была не очень толстая. Сюзэнн Б
лэк, двадцатилетняя первокурсница одного из бостонских колледжей, обра
тилась к доктору Ли с жалобой на нарушения менструального цикла. Незадол
го до прихода к Арту она перенесла коревую краснуху, после чего у неё разв
илась хроническая усталость. В конце концов факультетский врач заподоз
рил мононуклеоз и осмотрел Сюзэнн. Примерно раз в 7-10 дней у неё случались н
ебольшие кровотечения, нормального цикла не наблюдалось. Это продолжал
ось два месяца и сопровождалось упадком сил.
Общее физическое состояние было более-менее в норме, если не считать лег
кого озноба. Анализы крови хорошие, разве что уровень гемоглобина низков
ат.
Чтобы упорядочить цикл, доктор Ли назначил ей ПВ. Это было в 1956 году, до внед
рения гормональной терапии. ПВ прошло нормально, никаких признаков опух
оли или беременности выявлено не было. Сюзэнн наблюдали ещё три месяца. Ц
икл полностью восстановился.
Заурядный случай. Болезнь или нервное напряжение могут расстроить биол
огические часы женского организма и нарушить менструальный цикл. ПВ Ч э
то своего рода подводка часов. Я никак не мог уразуметь, почему Арт решил о
братить мое внимание на эту больную. Просмотрев отчет патологоанатомов
об анализах тканей, я увидел, что он подписан доктором Сандерсоном. Всего
несколько строк: общий вид Ч норма, вид под микроскопом Ч норма.
Я водворил историю болезни на место и вернулся в лабораторию, по-прежнем
у не понимая, в чем тут фокус. Малость послонялся по комнате, сделал нескол
ько мелких работ и, наконец, засел за отчет о вскрытии.
Ума не приложу, почему я вдруг вспомнил о предметном стекле.
В Линкольновской больнице, как и в большинстве других, предметные стекла
с мазками приобщают к историям болезни и хранят вечно. И если вдруг вас за
интересует образец, взятый двадцать или тридцать лет назад, вы всегда мо
жете сходить и посмотреть его. Предметные стекла стоят в длинных ящиках
навроде картотечных, под которые в нашей больнице отведено специальное
помещение.
Я нашел нужный ящик, а в нем Ч микроскопический препарат номер 1365. На ярлыч
ке значился номер истории болезни, стояли инициалы доктора Сандерсона и
ещё две буквы Ч ПВ.
Я взял предметное стекло с собой в лабораторию. Один из десяти микроскоп
ов на длинном столе оказался свободным. Устроив препарат на предметном с
толике, я приник к окуляру.
Мне хватило одного взгляда. Препарат представлял собой соскоб с внутрен
ней стенки матки. Вполне нормальная ткань в профилеративной фазе. Но мен
я удивила тонировка. Препарат был окрашен зенкен-формалином, который да
ет ярко-синий или зеленый цвета. Такой краситель применялся нечасто, тол
ько если возникали какие-то затруднения с диагностикой. Обычно мы польз
уемся гематоксилин-эозином, придающим препаратам розовый или лиловый о
ттенки. А если употреблен другой краситель, причины такого решения непре
менно излагаются в отчете патологоанатома.
Однако доктор Сандерсон даже не упомянул о том, что препарат был окрашен
зенкен-формалином.
Напрашивался очевидный вывод: предметное стекло подменили. Я посмотрел
на ярлычок. Почерк, несомненно, принадлежал Сандерсону. Что же случилось?
Ответы на этот вопрос не заставили себя ждать. Сандерсон мог забыть впис
ать в отчет сведения о необычном красителе. Мог заказать два среза, один
Ч с з-ф, другой Ч с г-э, но сохранился только первый. Наконец, кто-то мог пр
осто напутать.
Но ни один из этих ответов не показался мне убедительным. Силясь разгада
ть головоломку и сгорая от нетерпения, я ждал, когда часы пробьют шесть. На
конец мы встретились с Артом на стоянке, и я сел в его машину. Арт предложи
л уехать куда-нибудь подальше от больницы, чтобы спокойно поговорить, и м
ы покатили.
Ч Ну, читал историю болезни? Ч спросил Арт.
Ч Да, Ч ответил я. Ч Весьма занятная писанина.
Ч Срез смотрел?
Ч Конечно. Это оригинал?
Ч Ты хочешь знать, был ли он взят у Сюзэнн Блэк? Разумеется, нет.
Ч Надо было действовать осторожнее. Ты прокололся с красителем и тепер
ь можешь попасть в передрягу. Откуда этот препарат?
Арт усмехнулся.
Ч Из хранилища биологических образцов. Соскоб со здоровой матки.
Ч Кто осуществил подмену?
Ч Сандерсон. Мы тогда были новичками в этой игре. Сандерсону пришло в гол
ову сунуть в ящик подложный препарат и описать его как подлинный. Теперь-
то мы, конечно, действуем гораздо тоньше. Всякий раз, когда к Сандерсону по
падает здоровый соскоб, он делает несколько лишних препаратов и хранит и
х про запас.
Ч Ничего не понимаю, Ч признался я. Ч Ты хочешь сказать, что Сандерсон
Ч твой пособник?
Ч Ну да. Уже несколько лет.
Сандерсон был умным, добрым и безукоризненно порядочным человеком. Я вко
нец растерялся.
Ч Пойми, Ч продолжал Арт. Ч Эта история болезни Ч туфта от начала до ко
нца. Да, верно, девчонке было двадцать лет, и она переболела краснухой. Цик
л и правда нарушился, но причиной тому Ч беременность. Залетела от футбо
листа, которого якобы любила и собиралась окрутить. Но ей хотелось сперв
а получить диплом, а ребенок стал бы обузой. Более того, во время первой тр
ети беременности она умудрилась подхватить краснуху. Девица не блистал
а умом, однако ей достало смекалки сообразить, чем это чревато. Когда приш
ла ко мне, на ней лица не было. Как водится, малость потемнила, но потом выло
жила все как на духу и попросила прервать беременность.
Я тогда только-только закончил стажировку и все ещё смотрел на мир сквоз
ь розовые очки, поэтому пришел в ужас. Но девица и впрямь попала в беду, не з
нала, как ей быть, и думала, что настал конец света. Полагаю, в каком-то смыс
ле так оно и было: она уже видела себя недоучившейся матерью-одиночкой с у
родцем на руках. Девчушка была славная, и мне стало жаль её, но я все равно о
тказал. Сочувствие Ч сочувствием, а руки-то у меня связаны. Так я ей и сказ
ал.
Тогда она спросила, опасная ли это штука Ч аборт. Поначалу я подумал, что
девчонка замыслила сделать его подпольно, и ответил: да, опасная. А она ска
зала, что знает парня в Северном районе, который все уладит за две сотни до
лларов. Он, мол, санитар в госпитале морской пехоты или что-то в этом роде. И
, если парень согласится, она пойдет к нему. С тем и была такова. Ч Арт вздо
хнул и покачал головой. Ч В тот вечер я вернулся домой в препоганейшем на
строении. Я возненавидел эту девицу. Своим приходом ко мне она поставила
под угрозу и мою практику, и всю расписанную по пунктам будущую жизнь. Да е
щё пыталась надавить на меня. Я не спал всю ночь. Лежал и думал. Представля
л себе, как эта девица входит в вонючую каморку, где её ждет вороватый сопл
як, который наверняка способен покалечить, а то и убить. Я думал о своей же
не и нашем годовалом малыше, о том, что есть способ уладить дело ко всеобще
му удовлетворению. Вспоминал девчонок, которых видел, когда был интерном
. Как они приползали в больницу в три часа утра, истекая кровью и слизью по
сле таких вот любительских абортов. И, не буду врать, вспоминал, как тяжко
мне приходилось в студенчестве. Однажды мы с Бетти шесть недель ждали её
менструации. Вот уж пришлось попотеть. Я-то знал, что залететь можно и дур
иком. Так почему аборт должен считаться преступлением?
Я молча курил, слушая его.
Ч Короче, встал я среди ночи и принялся дуть кофе, глядя в стену. Выпил шес
ть чашек и решил, что закон несправедлив. Врач может корчить из себя госпо
да-бога просто по глупости. Мало ли таких? Но в данном случае речь шла о бла
гом деле. Я встретил попавшего в беду пациента и отказался помочь, хотя им
ел такую возможность. Вот что меня волновало: я не стал лечить человека. Эт
о все равно что отказать страждущему в уколе пенициллина. Так же жестоко
и так же глупо. Наутро я отправился к Сандерсону, зная, что он придерживает
ся весьма либеральной точки зрения на множество вещей и явлений. Объясни
л ему, что к чему, и сказал, что хочу назначить ПВ. Сандерсон обещал лично пр
овести патоисследование и сдержал слово. Так все и началось.
Ч И с тех пор ты делаешь аборты?
Ч Да. Когда считаю, что это оправданно, Ч ответил Арт.
Мы поехали в бар в Северном районе. Это было недорогое заведение, битком н
абитое итальянскими и немецкими работягами. Арту хотелось выговоритьс
я. На него вроде как нашел исповедальный стих.
Ч Я часто думаю, Ч рассуждал он, Ч что стало бы с медициной, если бы в Аме
рике возобладала идеология приверженцев христианской науки. В прошлом
это не имело бы большого значения, коль скоро врачевание тогда было прим
итивным и мало кому помогало. Но давай представим себе, что христианская
наука стала влиятельной силой в эпоху пенициллина и антибиотиков. Допус
тим, появились общественные объединения, всячески препятствующие прим
енению этих лекарств. Допустим, в таком обществе живут больные люди, кото
рые знают, что их недуг не смертелен, и существует нехитрое снадобье, спос
обное принести исцеление. Значит, возникнет огромный черный рынок таких
снадобий, верно? Значит, люди будут колоться в домашних условиях и умират
ь от передозировок или недоброкачественных контрабандных лекарств, та
к? Значит, воцарится ад кромешный.
Ч Я улавливаю аналогию, Ч ответил я. Ч Но она меня не убеждает.
Ч Послушай! Ч пылко продолжал мой друг. Ч Нравственность должна поспе
вать за технологией. Когда человеку предлагается выбор: сохранить нравс
твенность и лишиться жизни, или наоборот, он наверняка предпочтет остать
ся на этом свете. Наши современники знают, что аборт уже давно превратилс
я в простую и безопасную операцию, которая, к тому же, избавляет от многих
бед и возвращает радость жизни. Это им и нужно. Этого они и требуют. И получ
ают желаемое. Не мытьем, так катаньем. Богатые отправляются в Японию или П
уэрто-Рико, бедные идут к санитару из госпиталя морской пехоты. Так или ин
аче, но они своего добиваются.
Ч Арт, Ч с нажимом произнес я, Ч аборты запрещены законом.
Он улыбнулся.
Ч А мне и невдомек, что ты так чтишь закон.
Ага. Он решил напомнить мне о зигзаге моей карьеры. После колледжа я посту
пил в школу правоведения и полтора года валял там дурака, пока не понял, чт
о это Ч не лучшее из поприщ. Тогда-то мне и захотелось попытать счастья в
медицине. А в промежутке я успел немного послужить в армии.
Ч Дело не в этом, Ч ответил я. Ч Если тебя поймают, то лишат диплома и упр
ячут в тюрьму. Сам знаешь.
Ч Я делаю то, что должен делать.
Ч Не будь ослом.
Ч Я убежден, что поступаю правильно.
Я взглянул на Арта и понял, что он говорит на полном серьезе. А со временем
и сам убедился, что в некоторых случаях аборт Ч самый гуманный выход из п
оложения. И пошло-поехало. Арт оперировал, а мы с доктором Сандерсоном при
крывали его по линии патологоанатомического отделения. Мы действовали
так ловко, что обвели вокруг пальца даже членов комиссии. Иначе было нель
зя: в нашей больнице в комиссию входили все заведующие отделениями и ещё
шестеро врачей, которые избирались на определенный срок. Средний возрас
т комиссии составлял 61 год, и не менее трети её членов были католиками.
Разумеется, сохранить полную тайну не удалось. Многие молодые врачи знал
и, чем занимается Арт, и большинство одобряло его действия. Он всесторонн
е обдумывал каждый случай и никогда не принимал опрометчивых решений. Кр
оме того, почти все эти врачи и сами хотели бы делать аборты, но им не хвата
ло смелости.
Только несколько человек искренне осуждали Арта и, вероятно, испытывали
соблазн настучать на него. Засранцы вроде Уиппла и Глюка, чьи «религиозн
ые убеждения» начисто исключали сострадание и здравый смысл. Но у них ки
шка была тонка.
Все эти уипплы и глюки довольно долго внушали мне опасения, но потом я пер
естал обращать на них внимание и больше не замечал неприязненных взгляд
ов, поджатых губ и суровых мин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31