Ч Ну, вот, собственно, и все, Ч с грустной улыбкой сказал Уэстон.
Я закурил новую сигарету. При этом я сложил ладони лодочкой и низко склон
ил голову, хотя воздух в комнате был совершенно неподвижен. Духота стоял
а, как в оранжерее, где растут особенно нежные цветы.
Уэстон не стал ни о чем спрашивать. В этом не было нужды.
Ч Вы могли бы заявить, что защищались, Ч сказал я.
Ч Да, Ч медленно и очень тихо ответил он. Ч Мог бы.
Осеннее солнышко озаряло голые ветви деревьев на Массачусетс-авеню. Ког
да я спускался по ступеням крыльца, мимо проехала карета «скорой помощи»
. Я успел заметить, что на носилках лежит человек, и санитар прижимает к ег
о лицу кислородную маску. Черт я не разглядел, даже не понял, мужчина это и
ли женщина.
Несколько прохожих остановились и посмотрели вслед машине. На их лицах ч
италась тревога, смешанная с любопытством и состраданием. Постояв неско
лько секунд в глубоком раздумье, люди шли дальше своей дорогой.
Наверняка они гадали, кого привезли в отделение неотложной помощи, чем б
олен этот человек, выйдет ли из больницы на своих двоих. Разумеется, они не
знали ответов на эти вопросы. Зато я знал.
На крыше «скорой помощи» мерцал маячок, но сирена молчала. Машина ехала м
едленно, почти лениво. Значит, состояние пациента, которого она везла, не в
ызывало опасений.
Или он уже мертв.
На какое-то мгновение меня охватило странное любопытство. Я почувствова
л себя едва ли не обязанным тотчас отправиться в приемный покой и выясни
ть, кого туда привезли и каковы виды на будущее этого человека.
Но я не пошел туда. Я сел в машину и поехал домой; мне очень хотелось изгнат
ь из памяти эту картину Ч медленно ползущую по улице карету «скорой пом
ощи». Ведь таких машин миллионы. И пациентов тоже миллионы. И больниц на св
ете черт-те сколько.
В конце концов образ потускнел и исчез. И мне сразу стало легче.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31