Неужели вам действительно хочется оглядываться, ожидая появления еще одной Луизы Лаваль, которая поведает о ваших тайнах всему свету? Более умной, глаза которой вы в следующий раз не сможете прочесть.
– Еще не родилась ведьма, глаза которой я не сумела бы прочесть, – огрызнулась Екатерина. – Известно ли тебе, с какой легкостью я могла бы обнажить все твои тайны?
Екатерина вцепилась в подбородок Арианн, вынуждая ее в упор смотреть в свои холодные черные глаза. Арианн хотелось отвернуться, но потом заставила себя принять вызов Темной Королевы, мысленно воздвигнув стену, хранящую ее мысли.
Никогда еще она не испытывала на себе такого пронзительного взгляда, не участвовала в такой схватке душ. Арианн отражала непрерывные попытки Екатерины прощупать ее мысли. По лбу катился пот. Она не мигая яростно смотрела в упор. Создавалось ощущение, что они сцепились в мертвой хватке, сталь против стали, ни одна сторона не поддавалась другой.
В голове стучала кровь, и Арианн не знала, сколько еще она выдержит такое напряжение. Каким-то чудом ощутила, что Екатерина дрогнула.
Ее преграды рассыпались, и Арианн вдруг увидела таившуюся в душе Темной Королевы несчастную женщину. Женщину, которая жаждала любви и была отвергнута. Которая заполняла душевную пустоту жаждой власти. Которая никому не доверяла, ни во что не верила. Которая больше всего боялась, что ее свалят враги. Боялась умереть, осыпаемая проклятиями. Которую медленно пожирали ее собственные темные деяния.
Теперь Арианн поняла, почему ее мать жалела Екатерину, хотя сама она была на это неспособна. Урон, который Екатерина причинила, был слишком велик. Но Арианн знала, что никогда не будет снова так бояться Темной Королевы, как было раньше. Екатерина вздрогнула и резко оттолкнула Арианн. Дрожащей рукой прикрыла глаза и, вернувшись к столу, снова взяла ордер.
– Очень хорошо, – пробормотала она. – Я согласна на твои условия. Постарайся, чтобы вторая перчатка была у меня до заката, иначе пошлю солдат по вашему следу, и ты никогда снова не ступишь на берег своего любимого острова Фэр.
Екатерина толкнула ей через стол ордер об освобождении Ренара. Дрожащими пальцами Арианн схватила лист пергамента. Ей страшно хотелось поскорее убежать из дворца, добиться освобождения Ренара и увезти его и сестер из Парижа, пока Екатерина не передумала. Но она только что одержала важную победу над Темной Королевой. Отступать теперь было бы трусостью.
– Есть еще одна вещь. Мне нужно знать о судьбе, э-э… Николя Реми.
– Бича? Мертв, вне всякого сомнения. Я надеюсь, что так.
Но в голосе Екатерины не было полной уверенности. У Арианн появился слабый огонек надежды. Она смело продолжала:
– А как насчет его молодого короля, Генриха Наваррского? Насколько я понимаю, вы держите его в заключении здесь, в его апартаментах. Я бы хотела, чтобы и его освободили.
Екатерина поджала губы.
– Ты много на себя берешь, моя девочка. Можешь получить своего жалкого Ренара, но не короля.
– Намерены казнить собственного зятя?
– Нет, в этом больше нет необходимости. Без своих советников Генрих ничто. Он далеко не так умен и опасен, как его покойная мамаша. Очень податливый молодой человек, без труда откажется от своих еретических убеждений. Однако я предпочитаю держать его под своим неусыпным оком.
Арианн помрачнела, но поняла, что в этом вопросе Екатерина ни за что не уступит. Она присела в реверансе и попятилась к двери, но тут в голову пришла одна мысль. Не верилось, что она почти забыла об этом.
– И еще…
– Что еще? – нетерпеливо переспросила Екатерина.
– Мое кольцо. Я хочу взять его обратно. Екатерина поморщилась, потом утомленно вздохнула:
– Почему бы не вернуть? Мне от него больше никакой пользы, и чертова штука все равно мне не годится.
Шурша юбками, она подошла к столу, отперла один из ящиков и достала кольцо. Швырнула на угол стола, но, когда Арианн подошла его забрать, накрыла ее руку своей. Изобразила подобие улыбки.
– Послушай, дорогая. Ни тебе, ни мне нет смысла расставаться так холодно. Вдовствующей королеве Франции и Хозяйке острова Фэр негоже быть злейшими врагами. Мы с твоей матерью когда-то считались лучшими подругами.
Зажав кольцо, Арианн вырвала руку:
– Я полностью осведомлена, во что обернулась моей матери дружба с вами, так что напоследок советую подумать еще вот о чем, ваше величество. Если вы когда-то надумаете причинить вред кому-либо, кто находится под моим покровительством, или кому-либо, кого я люблю, то тогда вы точно узнаете, какой ведьмой я могу быть.
Подняв голову, не оглядываясь, Арианн с достоинством покинула покои.
Еще долгое время, после того как за Арианн закрылась дверь, Екатерина стояла, опираясь о стол, совершенно выбитая из колеи противоборством с молодой женщиной. Никто еще не был в такой мере способен разнести вдребезги воздвигнутые Екатериной преграды, прочесть все страхи, вскрыть все уязвимые места, которые она так тщательно прятала. Никто, за исключением, пожалуй, Евангелины.
Но еще неприятнее было то, что Екатерина мельком увидела на лице Арианн. Глаза Арианн были своего рода мистическим зеркалом, отражавшим Екатерине навязчивый образ знахарки, какой она могла бы быть, если бы жизнь сложилась иначе, и она сделала иной выбор.
Вздрогнув, королева через силу выпрямилась. У Арианн стальные нервы, каких не было даже у ее матери. Екатерина подумала, не сделала ли она глупость, отпустив девчонку живой. Но, как бы ни хотелось ей забыть, некоторые угрозы Арианн ее поколебали. Екатерине хватало врагов и без союза Дочерей Земли.
Девчонка оказалась сильнее и умнее, чем предполагала Екатерина. Как Арианн узнала о заседании ее тайного совета? О миазмах? Могла она уже внедрить другую шпионку, о которой Екатерина не знает?
Она решила, что следует действовать осторожно. Еще будет время решить, что делать с Арианн. Вполне возможно, что волнуется она зря.
Арианн вернет, как обещала, перчатку, потом уедет к себе на остров. Возможно, этим и кончится всякое общение между ними. Екатерина устала от всего этого, а надо уладить еще одно небольшое дельце.
Этот негодяй де Виз с раннего утра требует встречи с Екатериной, несомненно, ожидая от нее выполнения обещаний.
Вскоре магистр предстал пред ее очами. Кровавая баня в Париже, казалось, привела его в крайнее возбуждение. В глазах сияла безумная радость. Облаченный в кроваво-красную мантию, он представлялся Екатерине епископом адского исчадия, но она, скрывая отвращение и презрение, пригласила его сесть, предложила бокал вина.
Де Виз жадно согласился и, подняв бокал, предложил тост за победу единственной истинной веры.
– Улицы Парижа вымыты кровью еретиков, – торжествовал он. – Какое приятное зрелище для Божьих очей!
– Да, – сухо подтвердила Екатерина. – Уверена, что ангелы небесные рыдают от радости.
Де Виз, похоже, не заметил сквозившей в ее голосе иронии. Екатерина, прищурясь, следила, как он жадно осушал бокал.
Тот продолжал восторгаться:
– Эта великая победа открывает путь для ваших еще более великих дел, ваше величество, – истребления во Франции всех ведьм. Когда начнем суд над этим сатаной Ренаром и его колдуньей Шене?
– Никогда, – вяло ответила Екатерина.
– Что? – Де Виз, нахмурившись, поставил бокал на стол.
– Я освободила графа, – холодно сообщила она. – Он и Арианн скоро покинут Париж.
К лицу де Виза прихлынула кровь.
– Но… как же насчет нашего прекрасного плана? Нашей кампании избавления Франции от всех ведьм?
– Боюсь, что для меня это никогда не представляло большого интереса.
Де Виз издал подавленный звук, но он был скорее страдальческим, чем протестующим. Схватившись за горло, он судорожно ловил ртом воздух. Попытался подняться на ноги, но обмяк и свалился, опрокинув бокал с вином.
Екатерина обошла стол и встала над ним, бесстрастно наблюдая, как де Виз корчится в предсмертной агонии. В глазах, вылезших из орбит, стояли ужас и недоумение.
Наклонившись над ним, Екатерина тихо произнесла:
– Видите ли, месье де Виз, забыла вам сказать, но я тоже немножко ведьма.
Ей было забавно наблюдать, как на его лице мелькнуло выражение потрясения от осознания случившегося. Затем, издав мучительный вздох, он затих. На нее уставились незрячие глаза, из широко раскрытого рта сочилась струйка слюны.
Передернувшись от отвращения, Екатерина отошла. Подняла и поставила на стол упавший бокал. Один из ее сравнительно простых ядов подействовал быстро. Тратить что-либо более хитроумное на охотника на ведьм было бы расточительно.
Подойдя к двери покоев, Екатерина послала одного из пажей разыскать Бартоломея Вердуччи. Тощий седоволосый мужчина нашелся быстро, ему не терпелось скорее снискать милость Екатерины после оплошностей с капитаном Реми и пропавшими перчатками.
Кланяясь и расшаркиваясь, еле дыша, он спросил:
– Чем могу услужить вашему величеству?
– У меня в передней мертвый охотник на ведьм. Убери его, – монотонно произнесла Екатерина.
У Бартоломея глаза чуть не выскочили из орбит, но он постарался оправиться от потрясения.
– С-слушаюсь, ваше величество.
– И помалкивай об этом, – приказала Екатерина. – Подсунь месье де Виза к другим трупам, собранным для похорон. Одним больше, одним меньше… Мало кто заметит, да и сомневаюсь, чтобы по де Визу кто-нибудь скорбел или его вспомнил. Весь его орден охотников на ведьм уничтожен, за исключением того парня.
Парень…
Бартоломей двинулся выполнять приказание, но тут на ум Екатерины пришла озорная мысль. Пока не зная силы Арианн, она, хотя и осторожно, могла прибегнуть и к прямому, открытому нападению. Но можно использовать и обходные действия.
– Я тут подумала, Бартоломей, – остановила она слугу. – Пройдись по де Визу пару раз своей шпагой и верни тело магистру Аристиду. Скажи ему, что его хозяина убили граф де Ренар и Арианн Шене. Проследи за Арианн, после того как она освободит графа из Бастилии, и постарайся, чтобы юный Аристид знал, где их найти. Скажи ему, – ухмыльнулась Екатерина, – что Ренар – внук Мелюзины и что она – та ведьма, которая, вероятно, разрушила его деревню.
Хотя Бартоломей смущенно хлопал глазами, выслушивая эти наставления, он поспешил выполнять приказ.
Поверит ли парень такой выдумке, гадала Екатерина. Может, поверит, может, нет. Если поверит и решит отомстить Арианн и ее графу, то, как бы то ни было, Екатерина покончит с одним из своих врагов.
Во всяком случае, она добилась всего, что смогла. Последние несколько дней были довольно богаты событиями, и Екатерина порядком устала. Темная Королева сладко зевнула и пошла ложиться спать.
Ренар с трудом повернулся на походной койке. Один глаз заплыл, второй слезился от бессонной ночи. В высоко расположенное окошко его камеры в башне проникал солнечный свет. Отбивавший каждую четверть часа звук колокола проникал даже сквозь толстые стены. Ренар накрыл голову перьевой подушкой, пока тот не перестал звонить. Звон вызывал в памяти слишком много мрачных воспоминаний о недавней ночи.
В голове до сих пор стучало от того удара дубинкой, от которого он потерял сознание. К счастью, череп оказался достаточно крепким. Ребрам пришлось хуже. Он не сомневался, что многие из них треснули от полученных им ударов и пинков. Тело было сплошным кровоподтеком, и он опасался, что сломан нос. Опять.
Но он отделался легче, чем Николя Реми. По крайней мере он пока жив. Он даже не мог пожаловаться на условия содержания. Камера в башне достаточно просторная, хорошо проветривается и сравнительно чистая. Дают горячую воду помыться. Кормят прилично, с вином. Начальник тюрьмы приглашал врача осмотреть телесные повреждения, но Ренар, только взглянув на банку с пиявками в руках врача, выпроводил его.
Ему даже разрешалось принимать посетителей, хотя гость был всего один. Сегодня рано утром приходил злорадно полюбоваться на него этот негодяй де Виз. От него-то Ренар и узнал, каким путем кольцо оказалось у Темной Королевы, а также почему Ренара держат живым.
Он был приманкой, чтобы заманить в Париж Арианн. Ренару лишь оставалось надеться, что девушка окажется умнее его. Они расстались поссорившись. Может быть, она не будет торопиться спасать его.
Но, даже размышляя о такой возможности, Ренар понимал, что надежда довольно призрачная. Он слишком хорошо знал чувство ответственности Арианн. Она станет винить себя за утрату кольца. Даже если она теперь считает его своим лютым врагом, все равно попытается прийти на помощь и попадет прямо в лапы Темной Королевы.
Этой мысли было достаточно, чтобы сойти с ума. У него не было возможности послать весточку кому-нибудь на воле. Не было и никаких планов побега. Когда вчера ему дали возможность выйти на прогулку, он с трудом встал с постели, чтобы пройти по парапетам Бастилии. Но он был под плотным надзором, уже стемнело, и он был не в состоянии даже определить очертания крепости.
Он также не смог бы одолеть охрану. Все, на что он был способен, – это лежать как бесполезный чурбан, пытаясь восстановить силы и здоровье. Он заставил себя закрыть глаза и наконец задремать, но тут услышал звяканье ключа в замке.
Тяжелая дверь со скрипом открылась. Вошел Баруа, главный надзиратель, малый с вытянутой физиономией и густыми седыми усами. Для тюремщика он был достаточно вежлив, не забывал о титуле графа.
– Месье граф, – отвесил поклон Баруа. – К вам посетитель…
Ренар выругался и прикрыл лицо рукой.
– Если это снова де Виз, скажите, чтобы убирался ко всем чертям. Мне наплевать, сколько человек из вас попытаются за него заступиться. Если он переступит порог, клянусь, что выбью окно его грязной задницей…
– Месье, – в ужасе воскликнул Баруа. – Будьте любезны, следите за выражениями. К вам дама.
Ренар опустил руку. Дама? Нет, женщина, которую он мельком увидел за спиной Баруа, была чудесным видением, слишком прекрасным, чтобы быть реальным, как те безмятежные фигуры, изображенные на гобеленах, приручавшие единорогов или вручавшие рыцарям символы их благосклонности.
Разве что эта дама совсем не выглядела безмятежной. В ее глазах выражение ужаса, нежные губы дрожат. Если Ренар, возможно, увидев ее, и почувствовал радость, то ее тут же подавила нахлынувшая волна горечи бессилия и отчаяния.
– Черт возьми, Арианн, – встретил ее скрипучим голосом Ренар. – Что ты здесь делаешь?
– А я-то надеялась на другую встречу, – попыталась пошутить девушка, но это ей не удалось. При виде изуродованного лица у нее перехватило горло, а судя по тому, с каким трудом Ренар пошевелился, это еще не все.
Скрипя зубами, он сел, свесив ноги. Надзиратель потихоньку выскользнул из камеры. Арианн кинулась к любимому и опустилась перед ним.
Как целительница, она всегда гордилась умением сохранять хладнокровие. Но теперь, не удержавшись, вскрикнула:
– О, Жюстис, что они с тобой сделали?
Ренар через силу хмуро улыбнулся:
– Ничего, в сравнении с тем, что я сделал с ними. Пытаясь обезоружить и взять живым человека, вооруженного шпагой, лишаешься определенного преимущества. Мои дела шли довольно хорошо, пока один из негодяев не подкрался ко мне сзади со здоровенной дубиной.
Арианн с беспокойством сквозь волосы прощупывала пальцами голову. Ренар охал, когда она дотрагивалась до большой шишки, но она, по крайней мере, не обнаружила повреждений на коже. Лицо на вид пострадало значительно больше: рассечена губа, заплыл один глаз, на щеках и скулах страшные темные синяки. Арианн легонько потрогала щеку. Ренар поморщился, и ее глаза наполнились слезами.
– Не плачь, дорогая, – утешал ее Ренар. – Моя физиономия никогда не отличалась красотой, ты же знаешь.
– Мне… мне думалось иначе, – всхлипнула она.
– Боже мой, – рассмеялся Ренар, потом резко оборвал смех. – Проклятье, Темная Королева, должно быть, тебя околдовала.
– Нет, это ты меня околдовал.
Несмотря на сквозившую во взгляде адскую боль, что-то в нем потеплело. Ренар попытался обнять ее за талию, но лишь тихо простонал.
– Проклятье, тебе не следовало приезжать сюда, Арианн. Как ты вообще дала этой страшной женщине заманить себя в Париж?
– А ты? – в тон ему ответила она.
– Потому что я великий болван, который отправится куда угодно, пойдет на любой риск, если сочтет, что тебе грозит опасность.
– В таком случае такой же ответ должен быть достаточным и для тебя. – Она, волнуясь, сглотнула и, запинаясь, продолжила: – Ох, Жюстис… насчет того последнего вечера на острове Фэр, когда мы расстались. Я тебе наговорила ужасных вещей. Я так сожалею…
– Тихо, милая. – Он коснулся пальцами ее губ, чтобы она замолчала. – Я тоже наговорил много такого, о чем жалею. Но сейчас ничто из этого не имеет значения.
Арианн осушила слезы:
– Ты прав. Главное – вызволить тебя отсюда.
– Боюсь, это дело трудное, если только ты под своим прекрасным золотистым платьем украдкой не пронесла веревочную лестницу и пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Еще не родилась ведьма, глаза которой я не сумела бы прочесть, – огрызнулась Екатерина. – Известно ли тебе, с какой легкостью я могла бы обнажить все твои тайны?
Екатерина вцепилась в подбородок Арианн, вынуждая ее в упор смотреть в свои холодные черные глаза. Арианн хотелось отвернуться, но потом заставила себя принять вызов Темной Королевы, мысленно воздвигнув стену, хранящую ее мысли.
Никогда еще она не испытывала на себе такого пронзительного взгляда, не участвовала в такой схватке душ. Арианн отражала непрерывные попытки Екатерины прощупать ее мысли. По лбу катился пот. Она не мигая яростно смотрела в упор. Создавалось ощущение, что они сцепились в мертвой хватке, сталь против стали, ни одна сторона не поддавалась другой.
В голове стучала кровь, и Арианн не знала, сколько еще она выдержит такое напряжение. Каким-то чудом ощутила, что Екатерина дрогнула.
Ее преграды рассыпались, и Арианн вдруг увидела таившуюся в душе Темной Королевы несчастную женщину. Женщину, которая жаждала любви и была отвергнута. Которая заполняла душевную пустоту жаждой власти. Которая никому не доверяла, ни во что не верила. Которая больше всего боялась, что ее свалят враги. Боялась умереть, осыпаемая проклятиями. Которую медленно пожирали ее собственные темные деяния.
Теперь Арианн поняла, почему ее мать жалела Екатерину, хотя сама она была на это неспособна. Урон, который Екатерина причинила, был слишком велик. Но Арианн знала, что никогда не будет снова так бояться Темной Королевы, как было раньше. Екатерина вздрогнула и резко оттолкнула Арианн. Дрожащей рукой прикрыла глаза и, вернувшись к столу, снова взяла ордер.
– Очень хорошо, – пробормотала она. – Я согласна на твои условия. Постарайся, чтобы вторая перчатка была у меня до заката, иначе пошлю солдат по вашему следу, и ты никогда снова не ступишь на берег своего любимого острова Фэр.
Екатерина толкнула ей через стол ордер об освобождении Ренара. Дрожащими пальцами Арианн схватила лист пергамента. Ей страшно хотелось поскорее убежать из дворца, добиться освобождения Ренара и увезти его и сестер из Парижа, пока Екатерина не передумала. Но она только что одержала важную победу над Темной Королевой. Отступать теперь было бы трусостью.
– Есть еще одна вещь. Мне нужно знать о судьбе, э-э… Николя Реми.
– Бича? Мертв, вне всякого сомнения. Я надеюсь, что так.
Но в голосе Екатерины не было полной уверенности. У Арианн появился слабый огонек надежды. Она смело продолжала:
– А как насчет его молодого короля, Генриха Наваррского? Насколько я понимаю, вы держите его в заключении здесь, в его апартаментах. Я бы хотела, чтобы и его освободили.
Екатерина поджала губы.
– Ты много на себя берешь, моя девочка. Можешь получить своего жалкого Ренара, но не короля.
– Намерены казнить собственного зятя?
– Нет, в этом больше нет необходимости. Без своих советников Генрих ничто. Он далеко не так умен и опасен, как его покойная мамаша. Очень податливый молодой человек, без труда откажется от своих еретических убеждений. Однако я предпочитаю держать его под своим неусыпным оком.
Арианн помрачнела, но поняла, что в этом вопросе Екатерина ни за что не уступит. Она присела в реверансе и попятилась к двери, но тут в голову пришла одна мысль. Не верилось, что она почти забыла об этом.
– И еще…
– Что еще? – нетерпеливо переспросила Екатерина.
– Мое кольцо. Я хочу взять его обратно. Екатерина поморщилась, потом утомленно вздохнула:
– Почему бы не вернуть? Мне от него больше никакой пользы, и чертова штука все равно мне не годится.
Шурша юбками, она подошла к столу, отперла один из ящиков и достала кольцо. Швырнула на угол стола, но, когда Арианн подошла его забрать, накрыла ее руку своей. Изобразила подобие улыбки.
– Послушай, дорогая. Ни тебе, ни мне нет смысла расставаться так холодно. Вдовствующей королеве Франции и Хозяйке острова Фэр негоже быть злейшими врагами. Мы с твоей матерью когда-то считались лучшими подругами.
Зажав кольцо, Арианн вырвала руку:
– Я полностью осведомлена, во что обернулась моей матери дружба с вами, так что напоследок советую подумать еще вот о чем, ваше величество. Если вы когда-то надумаете причинить вред кому-либо, кто находится под моим покровительством, или кому-либо, кого я люблю, то тогда вы точно узнаете, какой ведьмой я могу быть.
Подняв голову, не оглядываясь, Арианн с достоинством покинула покои.
Еще долгое время, после того как за Арианн закрылась дверь, Екатерина стояла, опираясь о стол, совершенно выбитая из колеи противоборством с молодой женщиной. Никто еще не был в такой мере способен разнести вдребезги воздвигнутые Екатериной преграды, прочесть все страхи, вскрыть все уязвимые места, которые она так тщательно прятала. Никто, за исключением, пожалуй, Евангелины.
Но еще неприятнее было то, что Екатерина мельком увидела на лице Арианн. Глаза Арианн были своего рода мистическим зеркалом, отражавшим Екатерине навязчивый образ знахарки, какой она могла бы быть, если бы жизнь сложилась иначе, и она сделала иной выбор.
Вздрогнув, королева через силу выпрямилась. У Арианн стальные нервы, каких не было даже у ее матери. Екатерина подумала, не сделала ли она глупость, отпустив девчонку живой. Но, как бы ни хотелось ей забыть, некоторые угрозы Арианн ее поколебали. Екатерине хватало врагов и без союза Дочерей Земли.
Девчонка оказалась сильнее и умнее, чем предполагала Екатерина. Как Арианн узнала о заседании ее тайного совета? О миазмах? Могла она уже внедрить другую шпионку, о которой Екатерина не знает?
Она решила, что следует действовать осторожно. Еще будет время решить, что делать с Арианн. Вполне возможно, что волнуется она зря.
Арианн вернет, как обещала, перчатку, потом уедет к себе на остров. Возможно, этим и кончится всякое общение между ними. Екатерина устала от всего этого, а надо уладить еще одно небольшое дельце.
Этот негодяй де Виз с раннего утра требует встречи с Екатериной, несомненно, ожидая от нее выполнения обещаний.
Вскоре магистр предстал пред ее очами. Кровавая баня в Париже, казалось, привела его в крайнее возбуждение. В глазах сияла безумная радость. Облаченный в кроваво-красную мантию, он представлялся Екатерине епископом адского исчадия, но она, скрывая отвращение и презрение, пригласила его сесть, предложила бокал вина.
Де Виз жадно согласился и, подняв бокал, предложил тост за победу единственной истинной веры.
– Улицы Парижа вымыты кровью еретиков, – торжествовал он. – Какое приятное зрелище для Божьих очей!
– Да, – сухо подтвердила Екатерина. – Уверена, что ангелы небесные рыдают от радости.
Де Виз, похоже, не заметил сквозившей в ее голосе иронии. Екатерина, прищурясь, следила, как он жадно осушал бокал.
Тот продолжал восторгаться:
– Эта великая победа открывает путь для ваших еще более великих дел, ваше величество, – истребления во Франции всех ведьм. Когда начнем суд над этим сатаной Ренаром и его колдуньей Шене?
– Никогда, – вяло ответила Екатерина.
– Что? – Де Виз, нахмурившись, поставил бокал на стол.
– Я освободила графа, – холодно сообщила она. – Он и Арианн скоро покинут Париж.
К лицу де Виза прихлынула кровь.
– Но… как же насчет нашего прекрасного плана? Нашей кампании избавления Франции от всех ведьм?
– Боюсь, что для меня это никогда не представляло большого интереса.
Де Виз издал подавленный звук, но он был скорее страдальческим, чем протестующим. Схватившись за горло, он судорожно ловил ртом воздух. Попытался подняться на ноги, но обмяк и свалился, опрокинув бокал с вином.
Екатерина обошла стол и встала над ним, бесстрастно наблюдая, как де Виз корчится в предсмертной агонии. В глазах, вылезших из орбит, стояли ужас и недоумение.
Наклонившись над ним, Екатерина тихо произнесла:
– Видите ли, месье де Виз, забыла вам сказать, но я тоже немножко ведьма.
Ей было забавно наблюдать, как на его лице мелькнуло выражение потрясения от осознания случившегося. Затем, издав мучительный вздох, он затих. На нее уставились незрячие глаза, из широко раскрытого рта сочилась струйка слюны.
Передернувшись от отвращения, Екатерина отошла. Подняла и поставила на стол упавший бокал. Один из ее сравнительно простых ядов подействовал быстро. Тратить что-либо более хитроумное на охотника на ведьм было бы расточительно.
Подойдя к двери покоев, Екатерина послала одного из пажей разыскать Бартоломея Вердуччи. Тощий седоволосый мужчина нашелся быстро, ему не терпелось скорее снискать милость Екатерины после оплошностей с капитаном Реми и пропавшими перчатками.
Кланяясь и расшаркиваясь, еле дыша, он спросил:
– Чем могу услужить вашему величеству?
– У меня в передней мертвый охотник на ведьм. Убери его, – монотонно произнесла Екатерина.
У Бартоломея глаза чуть не выскочили из орбит, но он постарался оправиться от потрясения.
– С-слушаюсь, ваше величество.
– И помалкивай об этом, – приказала Екатерина. – Подсунь месье де Виза к другим трупам, собранным для похорон. Одним больше, одним меньше… Мало кто заметит, да и сомневаюсь, чтобы по де Визу кто-нибудь скорбел или его вспомнил. Весь его орден охотников на ведьм уничтожен, за исключением того парня.
Парень…
Бартоломей двинулся выполнять приказание, но тут на ум Екатерины пришла озорная мысль. Пока не зная силы Арианн, она, хотя и осторожно, могла прибегнуть и к прямому, открытому нападению. Но можно использовать и обходные действия.
– Я тут подумала, Бартоломей, – остановила она слугу. – Пройдись по де Визу пару раз своей шпагой и верни тело магистру Аристиду. Скажи ему, что его хозяина убили граф де Ренар и Арианн Шене. Проследи за Арианн, после того как она освободит графа из Бастилии, и постарайся, чтобы юный Аристид знал, где их найти. Скажи ему, – ухмыльнулась Екатерина, – что Ренар – внук Мелюзины и что она – та ведьма, которая, вероятно, разрушила его деревню.
Хотя Бартоломей смущенно хлопал глазами, выслушивая эти наставления, он поспешил выполнять приказ.
Поверит ли парень такой выдумке, гадала Екатерина. Может, поверит, может, нет. Если поверит и решит отомстить Арианн и ее графу, то, как бы то ни было, Екатерина покончит с одним из своих врагов.
Во всяком случае, она добилась всего, что смогла. Последние несколько дней были довольно богаты событиями, и Екатерина порядком устала. Темная Королева сладко зевнула и пошла ложиться спать.
Ренар с трудом повернулся на походной койке. Один глаз заплыл, второй слезился от бессонной ночи. В высоко расположенное окошко его камеры в башне проникал солнечный свет. Отбивавший каждую четверть часа звук колокола проникал даже сквозь толстые стены. Ренар накрыл голову перьевой подушкой, пока тот не перестал звонить. Звон вызывал в памяти слишком много мрачных воспоминаний о недавней ночи.
В голове до сих пор стучало от того удара дубинкой, от которого он потерял сознание. К счастью, череп оказался достаточно крепким. Ребрам пришлось хуже. Он не сомневался, что многие из них треснули от полученных им ударов и пинков. Тело было сплошным кровоподтеком, и он опасался, что сломан нос. Опять.
Но он отделался легче, чем Николя Реми. По крайней мере он пока жив. Он даже не мог пожаловаться на условия содержания. Камера в башне достаточно просторная, хорошо проветривается и сравнительно чистая. Дают горячую воду помыться. Кормят прилично, с вином. Начальник тюрьмы приглашал врача осмотреть телесные повреждения, но Ренар, только взглянув на банку с пиявками в руках врача, выпроводил его.
Ему даже разрешалось принимать посетителей, хотя гость был всего один. Сегодня рано утром приходил злорадно полюбоваться на него этот негодяй де Виз. От него-то Ренар и узнал, каким путем кольцо оказалось у Темной Королевы, а также почему Ренара держат живым.
Он был приманкой, чтобы заманить в Париж Арианн. Ренару лишь оставалось надеться, что девушка окажется умнее его. Они расстались поссорившись. Может быть, она не будет торопиться спасать его.
Но, даже размышляя о такой возможности, Ренар понимал, что надежда довольно призрачная. Он слишком хорошо знал чувство ответственности Арианн. Она станет винить себя за утрату кольца. Даже если она теперь считает его своим лютым врагом, все равно попытается прийти на помощь и попадет прямо в лапы Темной Королевы.
Этой мысли было достаточно, чтобы сойти с ума. У него не было возможности послать весточку кому-нибудь на воле. Не было и никаких планов побега. Когда вчера ему дали возможность выйти на прогулку, он с трудом встал с постели, чтобы пройти по парапетам Бастилии. Но он был под плотным надзором, уже стемнело, и он был не в состоянии даже определить очертания крепости.
Он также не смог бы одолеть охрану. Все, на что он был способен, – это лежать как бесполезный чурбан, пытаясь восстановить силы и здоровье. Он заставил себя закрыть глаза и наконец задремать, но тут услышал звяканье ключа в замке.
Тяжелая дверь со скрипом открылась. Вошел Баруа, главный надзиратель, малый с вытянутой физиономией и густыми седыми усами. Для тюремщика он был достаточно вежлив, не забывал о титуле графа.
– Месье граф, – отвесил поклон Баруа. – К вам посетитель…
Ренар выругался и прикрыл лицо рукой.
– Если это снова де Виз, скажите, чтобы убирался ко всем чертям. Мне наплевать, сколько человек из вас попытаются за него заступиться. Если он переступит порог, клянусь, что выбью окно его грязной задницей…
– Месье, – в ужасе воскликнул Баруа. – Будьте любезны, следите за выражениями. К вам дама.
Ренар опустил руку. Дама? Нет, женщина, которую он мельком увидел за спиной Баруа, была чудесным видением, слишком прекрасным, чтобы быть реальным, как те безмятежные фигуры, изображенные на гобеленах, приручавшие единорогов или вручавшие рыцарям символы их благосклонности.
Разве что эта дама совсем не выглядела безмятежной. В ее глазах выражение ужаса, нежные губы дрожат. Если Ренар, возможно, увидев ее, и почувствовал радость, то ее тут же подавила нахлынувшая волна горечи бессилия и отчаяния.
– Черт возьми, Арианн, – встретил ее скрипучим голосом Ренар. – Что ты здесь делаешь?
– А я-то надеялась на другую встречу, – попыталась пошутить девушка, но это ей не удалось. При виде изуродованного лица у нее перехватило горло, а судя по тому, с каким трудом Ренар пошевелился, это еще не все.
Скрипя зубами, он сел, свесив ноги. Надзиратель потихоньку выскользнул из камеры. Арианн кинулась к любимому и опустилась перед ним.
Как целительница, она всегда гордилась умением сохранять хладнокровие. Но теперь, не удержавшись, вскрикнула:
– О, Жюстис, что они с тобой сделали?
Ренар через силу хмуро улыбнулся:
– Ничего, в сравнении с тем, что я сделал с ними. Пытаясь обезоружить и взять живым человека, вооруженного шпагой, лишаешься определенного преимущества. Мои дела шли довольно хорошо, пока один из негодяев не подкрался ко мне сзади со здоровенной дубиной.
Арианн с беспокойством сквозь волосы прощупывала пальцами голову. Ренар охал, когда она дотрагивалась до большой шишки, но она, по крайней мере, не обнаружила повреждений на коже. Лицо на вид пострадало значительно больше: рассечена губа, заплыл один глаз, на щеках и скулах страшные темные синяки. Арианн легонько потрогала щеку. Ренар поморщился, и ее глаза наполнились слезами.
– Не плачь, дорогая, – утешал ее Ренар. – Моя физиономия никогда не отличалась красотой, ты же знаешь.
– Мне… мне думалось иначе, – всхлипнула она.
– Боже мой, – рассмеялся Ренар, потом резко оборвал смех. – Проклятье, Темная Королева, должно быть, тебя околдовала.
– Нет, это ты меня околдовал.
Несмотря на сквозившую во взгляде адскую боль, что-то в нем потеплело. Ренар попытался обнять ее за талию, но лишь тихо простонал.
– Проклятье, тебе не следовало приезжать сюда, Арианн. Как ты вообще дала этой страшной женщине заманить себя в Париж?
– А ты? – в тон ему ответила она.
– Потому что я великий болван, который отправится куда угодно, пойдет на любой риск, если сочтет, что тебе грозит опасность.
– В таком случае такой же ответ должен быть достаточным и для тебя. – Она, волнуясь, сглотнула и, запинаясь, продолжила: – Ох, Жюстис… насчет того последнего вечера на острове Фэр, когда мы расстались. Я тебе наговорила ужасных вещей. Я так сожалею…
– Тихо, милая. – Он коснулся пальцами ее губ, чтобы она замолчала. – Я тоже наговорил много такого, о чем жалею. Но сейчас ничто из этого не имеет значения.
Арианн осушила слезы:
– Ты прав. Главное – вызволить тебя отсюда.
– Боюсь, это дело трудное, если только ты под своим прекрасным золотистым платьем украдкой не пронесла веревочную лестницу и пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50