– И нехотя добавила: – Правда, мне его немножко жалко. Когда я украдкой пробралась в подвал взглянуть на него, он выглядел очень старым и больным.
Габриэль, закрыв глаза, снова плюхнулась на подушку.
– Удивительно, что тебе еще удалось его увидеть. Арианн охраняет его, как дракон. Но если бы ты посмотрела получше, то увидела бы, что капитан Реми далеко не стар. Я думаю, тебя обманули его борода и бледность. Он совсем молодой, и, если бы не ранение, я бы предположила, что он довольно сильный.
Мири упрямо покачала головой:
– Может, телом он молодой, но душой нет. Если посмотреть ему в глаза, то можно почувствовать, что он видел слишком много плохого. Боюсь, что иногда твои глаза становятся похожими на его.
Габриэль стоило больших усилий сохранить спокойное выражение.
– Я не могу читать глаза, и если бы обладала такой способностью, то не стала бы тратить силы на капитана Реми. Он всего лишь простой солдат. – Помолчав, спросила помягче: – Э-э… а что еще ты прочитала в глазах Реми? Может, заметила в его глазах что-нибудь о… о…
– О чем?
– О… о его короле.
Мири чувствовала, что Габриэль говорит не все. Сестра поспешно добавила:
– Капитан мне интересен только потому, что служит молодому королю Наварры.
– Тоже мне король, – хмыкнула Мири. – А как насчет великанов?
– Прости, не поняла, – процедила Габриэль, устраиваясь поудобнее.
– Каменных великанов. Обряд.
– А-а, это.
– Я единственная, кто помнит, что древним надо воздавать должное. А Арианн даже не находит времени поговорить об этом.
– Наша старшая сестрица все это время очень озабочена важными делами, которые нам, детям, не понять, – язвительно заметила Габриэль.
Мири заключила, что ее сестры, должно быть, снова в ссоре. Неудивительно, что она предпочитает компанию своих зверюшек.
– Даже если Арианн не найдет времени для обряда, мы с тобой должны там побывать, – убеждала Мири сестру.
– Топать в такую даль, чтобы порезвиться вокруг этих каменных громадин? Ты, должно быть, шутишь.
– Но, Габриэль…
– Занялась бы чем-нибудь поважнее, хотя бы изредка причесывалась.
– Твоих причесываний хватит нам на двоих и… – Мири прикусила губу, чтобы не наговорить лишнего. – Ну, пожалуйста, Габби. Это же так важно. Пойдем со мной, ну последний разок.
– Нет, Мирибель. Ходить в гости к великанам – абсолютная чепуха. Уходи и больше не приставай ко мне. Мне нельзя говорить – помада засыхает.
«Дело не только в помаде», – подумала Мири, глядя на напряженную складку у рта сестры. Габриэль отвернулась, и Мири, тяжело вздохнув, перестала упрашивать. Но, когда она встала и поплелась к двери, Габриэль ее окликнула:
– И даже не думай ускользнуть одна. Арианн тогда с тебя шкуру спустит. Пока не будет уверенности, что солдаты не вернутся, она хочет, чтобы мы держались ближе к дому.
Мири вышла из комнаты. Ни Габриэль, ни Арианн не могут ее понять. Она должна пойти туда и по причине, слишком ужасной, чтобы говорить о ней сестрам.
Ее кошмарные сны о залитом кровью городе и колокольном звоне становились все ужаснее, предвещая какое-то огромное зло, которое неуклонно надвигалось. Зло, которое можно было бы умиротворить, если бы она воздала должное уважение каменным великанам. Может быть, обряд и не подействовал бы, но все-таки хорошо бы избежать еще одной бессонной ночи, когда в страхе мечешься по постели.
Мири, крадучись, спустилась по лестнице, опасаясь натолкнуться на Арианн, которая прочла бы по глазам о ее намерениях. То и дело оглядываясь, она, наконец, облегченно вздохнув, вышла из дома и побежала готовить пони к поездке на единственное место, где, как она верила, еще оставалась какая-то магия.
Уже смеркалось, когда Мири, шепча на ухо Орешку ободряющие слова, вела своего пони вверх по крутому склону холма. Тропинка была неровной, каменистая поверхность лишена растительности, двигаться приходилось с осторожностью.
Внизу в небольшой бухте о скалы разбивались в пыль и пенились океанские волны. От одного взгляда кружилась голова, и Мири, откидывая с лица пряди раздуваемых ветром волос, старалась не смотреть вниз.
Она уже забыла, какой дикой и отчужденной была эта часть острова, так не похожей на укрытую долину, приютившую Бель-Хейвен. Или, может быть, путешествие к скалам Арго не казалось таким страшным в другие годы, когда ее обнимала сильная папина рука.
Прижимаясь к пони, Мири тяжело поднималась в гору, пока не увидела вершину скалистого холма и на фоне сумеречного неба силуэты величественного круга дольменов Восхищенно любуясь увиденным, Мири остановилась перевести дух. Мамы нет, возможно, нет и папы. Сестры ведут себя странно. Ее любимый пони стареет. Но, по крайней мере, существует такое, на что можно рассчитывать, что оно никогда не изменится: каменные великаны, как всегда, стояли твердо и непоколебимо.
Свет восходящей луны придавал кольцу высящихся камней торжественную и таинственную красоту. Арианн утверждала, что дольмены были сооружены в далеком прошлом, когда люди лучше владели инженерным искусством, и что этот круг, по существу, является древним способом следить за движением небесных тел. Но Арианн старалась всему найти логическое объяснение.
Мири больше верила старинному преданию о добрых великанах, когда-то населявших этот остров. Когда им стали угрожать суеверные глупцы с материка, сама мать-земля защитила их своим волшебством, превратив в камни. Мири удивляло, как кто-то мог подвергать сомнению это предание. Это было не место науки и разума, а царство магии и легенд.
Погоняя пони, девочка поднялась выше. До нее донесся запах древесного дыма, говорящий, что кто-то уже разжег там костер.
Эта догадка ей понравилась, но и заставила замедлить нетерпеливые шаги. Хотя она всю свою жизнь знала большинство жителей Порт-Корсар, но все еще стеснялась в присутствии кого-либо не из ближайшего окружения – семьи и прислуги. В другое время она могла прижаться к отцу или остаться в тени мамы и сестер.
Услыхав шум голосов, она остановилась. Ветер доносил до нее произносимые нараспев высокими гортанными голосами странные непонятные ей слова. От жуткого монотонного завывания у Мири по коже побежали мурашки. На ее памяти такого странного пения при обрядах не было.
– Что ты на это скажешь, Орешек? – прошептала она.
Пони фыркал, явно стремясь вернуться к подножию холма. Но Орешку никогда не нравились высокие обдуваемые ветром места. Пение было все пронзительнее и громче, отчего Мири становилось не по себе, но она зашла слишком далеко, чтобы отступать.
Девочка отвела Орешка под укрытие самого широкого из стоявших камней. Мири никогда не приходилось привязывать своих питомцев. Похлопав пони по холке, она пристально посмотрела Орешку в глаза, прошептав:
– Пожалуйста, стой здесь.
Потом Мири поползла мимо каменного великана, решив, прежде чем показаться, посмотреть, что происходит. Полянку в центре кольца камней освещал потрескивавший костер. Вокруг пляшущих языков пламени танцевала группа рослых девушек.
Это были не те девушки, которых она знала в городе. В свете костра их лица показались Мири грубыми и страшными.
Конечно же, она опять не сразу сообразила. Несомненно, это были всего лишь крестьянки из одиноких избушек, рассеянных там и сям за скалами, далекие от цивилизации люди, зарабатывавшие на жизнь рыбной ловлей на этой стороне острова.
Молодые женщины двигали бедрами, били в грудь и в исступлении рвали на себе волосы. Одна полногрудая вульгарная девица с растрепанной гривой темных волос воздела к небу толстые руки и издала пронзительный вопль.
– О, великий граф Иштар! Опусти взор свой и окажи милость своим служанкам. Выбери одну из нас себе в невесты.
Мири неодобрительно нахмурилась. Кто такой Иштар? К чему вся эта чепуха о выборе невесты? Ведь все знают, что все эти великаны – женщины.
Остальные девушки опустились на колени перед плоским жертвенным камнем в центре кольца. Они стонали в каком-то странном исступлении, а грудастая раскачивалась и размахивала ножом.
– О, приди к нам, великий двурогий. В твою честь мы приносим жертву.
Жертву? Мири вытянула шею, чтобы разглядеть получше, и похолодела. На жертвеннике, обычно заваленном цветами в приношение великаншам, ничего не было… разве что нечто темное, привязанное к камню. Что-то живое. Оно шевелилось и старалось вырваться, поднимало голову. Мири разглядела черного котенка. Его янтарные глаза, казалось, пронизывали тьму, чувствуя присутствие Мири. Котенок жалобно мяукал, и Мири отчетливо услышала, что он зовет ее.
«Помоги мне. Пожалуйста».
Как раз когда он замяукал, темноволосая девушка наклонилась над алтарем и подняла нож.
– Нет! – выбегая, закричала Мири.
Услышав крик, все девушки, прервав пение, застыли на месте. Мири, оттолкнув по пути темноволосую, ворвалась в середину девичьего круга и метнулась к жертвеннику.
– А ну отойдите! – крикнула она. Схватив толстый сук, угрожающе замахнулась на них. – Оставьте это бедное животное. Вы… вы злые дикари.
Внезапное появление Мири на минуту ошеломило всех, даже темноволосая среагировала не сразу.
– А кто ты такая, глупая смертная? Кто смеет нарушать наш шабаш ведьм?
Мири еще не ответила, когда одна из девушек потянула темноволосую за руку.
– Берта, это одна из девиц Шене с того края острова. – И испуганно добавила: – Она настоящая ведьма.
Окинув Мири сомневающимся взглядом, Берта насмешливо ухмыльнулась:
– Вот еще! Всего лишь слабенькая малолетка.
– Я тебе покажу слабенькую, – замахнулась на нее Мири. – Один твой шаг, – и я раскрою твою глупую башку. И… и нашлю на тебя проклятие.
При этих словах многие отпрянули назад, но Берта окинула сообщниц презрительным взглядом.
– Что? Испугались девчонки? Хватай ее! Большинство девушек колебались, но некоторые, что посмелее, по призыву своей предводительницы медленно двинулись вперед, окружая девочку со всех сторон и прижимая к скале.
От страха у Мири перехватило горло, но она решила дать бой. Скорчив рожу и свирепо рыча, она размахивала суком, но девушки, смеясь и поддразнивая, отскакивали назад.
Потом, как стая шакалов, набросились на нее. Мири отчаянно сопротивлялась, кусалась, лягала ногами, но все было бесполезно. Ее силой поставили на колени, руки небрежно прикрутили к бокам. Берта выступила вперед и схватила за волосы, так что у Мири невольно выступили слезы.
Та откинула голову девочки и злорадно заглянула в лицо.
– Итак, ты хотела спасти котенка. Ладно, он, может быть, больше нам не нужен. Может быть, мы пожертвуем тобой.
Со зловещей улыбкой Берта поднесла нож к горлу Мири. С бешено бьющимся сердцем Мири закрыла глаза и собралась с силами.
– Стойте, вы, дочери тьмы!
Голос возник словно из воздуха. Мири на мгновение подумала, что ей почудилось, но потом она услышала, как шумно вдохнула воздух Берта. Рука с ножом у горла дрогнула, вздрогнули и державшие ее девушки.
– Боже сохрани, – пробормотала одна. – Кто это?
Мири охватила волна надежды, но, когда она открыла глаза, чувство облегчения погасло. При виде спасителя ею, как и ее мучительницами, овладел страх.
Свет костра отбрасывал на один из камней его тень, но и сам он, плавно приближающийся, ступая по траве, выглядел не более чем тень. Высокий и худой, одетый во все черное, капюшон низко надвинут, закрывая лицо.
– Отпустите девочку. – Голос исходил как бы из глубины клобука.
После небольшой заминки Мири почувствовала, что она свободна. Даже Берта при приближении шуршащего длинным одеянием по траве призрака опустила руку.
– Именем Маллеус Малефикарум приказываю вам немедленно прекратить свои дьявольские занятия.
– Это… это охотник на ведьм, – взвизгнула какая-то из участниц шабаша.
Девушки завизжали и, спотыкаясь и толкая друг друга, стали разбегаться. Берта бросила нож и, чуть не наступив на Мири, рванула прочь. Нож упал у ноги Мири.
Мири схватила нож. Хотя у самой сердце от страха ушло в пятки, она с трудом поднялась на ноги и наклонилась над жертвенником. Котенок жалобно мяукал.
Лихорадочно перерезая веревки, Мири в то же время старалось успокоить маленькое живое существо.
– Не бойся. Я не такая, как эти дуры, а настоящая Дочь Земли.
Котенок, моргая, глядел на нее. «Я знаю».
Когда спали последние узы, котенок поднялся на трясущиеся ноги. Он не был целиком черный, как поначалу думала Мири. Лапки у него были белые, будто вывалянные в снегу. Мири осторожно взяла его на руки. Бедняга был такой тощий, что сквозь густую шерсть прощупывались все ребрышки.
– Не волнуйся, – шептала она. – Тебя никто не тронет, только надо отсюда уходить.
Но когда она повернулась, чтобы бежать, то, как на стену, натолкнулась на подкравшееся сзади черное привидение, которое оказалось куда массивнее, чем тогда, когда оно появилось в кустах. Повисла страшная тишина, нарушаемая только потрескиванием костра да дыханием перепуганной Мири.
Девочка осталась один на один с охотником на ведьм. В глаза бросились вышитые на кромке его одеяния языки пламени, горящие кресты на рукавах, символизирующие его внушающее страх ремесло. Бережно держа котенка в руках, она отпрянула назад, к жертвеннику. Охотник на ведьм поднял руку, чтобы откинуть капюшон, и она со страхом затаила дыхание, собираясь увидеть нечто ужасное.
Но увидела мальчишеское лицо. Хотя ростом на целый фут выше Мири, он выглядел ненамного старше ее. На лоб спадали блестящие черные пряди волос, на гладких щеках не было и намека на бороду. Молочно-белая кожа служила разительным контрастом темным бровям, густым ресницам и угольно-черным глазам. Ей оставалось лишь зачарованно глядеть на него. В ее глазах он был самым красивым двуногим, каких она видела.
– Вы в порядке, мадемуазель? – отрывисто спросил он.
Мири, глубоко вздохнув, кивнула.
– Кто… кто вы?
– Симон Аристид, – с гордостью произнес он. – Служитель ордена Маллеус Малефикарум.
Маллеус Малефикарум… Молот Ведьм. Мири вздрогнула. Даже она знала, что это один из самых фанатичных орденов, единственная цель которого – выслеживать и уничтожать колдуний. И все же при взгляде на стоявшего перед ней красивого мальчика эти вышитые на рукавах страшные кресты теряли всякий смысл.
– Вы… вы действительно охотник на ведьм? – запинаясь, спросила она. – А я думала, что все охотники на ведьм старые и страшные.
– Странно. А я всегда так думал о ведьмах.
– Но я не ведьма.
– Я не говорил, что это вы, – серьезно заявил он и не удержал улыбки, смягчившей выражение лица и добавившей блеска в глазах.
Она никогда не умела так хорошо читать глаза людей, как ей удавалось это с животными. Она была не настолько глупа, чтобы думать, что может доверять любому существу только потому, что оно ходит на всех четырех и покрыто шерстью. К сожалению, встречаясь с миром человека, некоторые из них получали непоправимые увечья.
Глаза Симона блестели, как далекие звезды. Было видно, что и котенок доверяет ему. Симон почесал ему горлышко, и тот замурлыкал.
– А что маленькая девочка делает здесь одна ночью? – спросил он.
– Я не маленькая девочка, – возразила Мири. – Бьюсь об заклад, что мне столько же лет, сколько и вам.
– Мне пятнадцать, – сказал он, чуть выпячивая грудь.
– Ну, а мне… четырнадцать, – выпалила Мири, накидывая себе несколько годков.
– А выглядишь не больше чем на восемь.
Мири начала возмущенно опровергать подобное утверждение, когда ее прервал отдаленный крик.
– Симон? Симон Аристид?
Улыбка исчезла с лица мальчика. Он отступил от Мири и вытянулся, как солдат по стойке «смирно». Обернувшись, прокричал в темноту:
– Здесь, монсеньор.
Мири услыхала шаги, стук сбиваемых тяжелыми сапогами камней. В кустах возникала другая фигура, человек постарше, ниже ростом, поплотнее Симона и намного страшнее. Его одежды были из кроваво-красного атласа, клобук откинут назад, открывая грубое лицо и седую щетину.
У Мири бешено забилось сердце, она почувствовала, что и котенок в ее руках напрягся. Глядя на нее горящими глазами, постучал белой лапкой по подбородку.
«Беги, Дочь Земли. Сейчас же!»
Но, как бы почувствовав ее страх, Симон, оглянувшись, ободряюще улыбнулся ей:
– Это всего лишь мой наставник, месье де Виз. Не надо его бояться. Ты ничего плохого не сделала.
Мири в ответ улыбнулась, стараясь найти в его словах поддержку. Но с беспокойством смотрела, как Симон шагнул вперед и склонился перед старшим в глубоком поклоне.
Месье де Виз недовольно поглядел на Симона.
– Вот что, парень! Я же говорил, чтобы ты не забегал вперед нас.
– Простите, монсеньор. Я увидел дым костра и не мог больше ждать.
– Да, как я и предполагал, эти островитяне совершали свои адские обряды. Это было бы хорошим началом нашей охоты, если бы ты не к месту не встрял и не дал всем им возможность удрать.
Симон понурил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Габриэль, закрыв глаза, снова плюхнулась на подушку.
– Удивительно, что тебе еще удалось его увидеть. Арианн охраняет его, как дракон. Но если бы ты посмотрела получше, то увидела бы, что капитан Реми далеко не стар. Я думаю, тебя обманули его борода и бледность. Он совсем молодой, и, если бы не ранение, я бы предположила, что он довольно сильный.
Мири упрямо покачала головой:
– Может, телом он молодой, но душой нет. Если посмотреть ему в глаза, то можно почувствовать, что он видел слишком много плохого. Боюсь, что иногда твои глаза становятся похожими на его.
Габриэль стоило больших усилий сохранить спокойное выражение.
– Я не могу читать глаза, и если бы обладала такой способностью, то не стала бы тратить силы на капитана Реми. Он всего лишь простой солдат. – Помолчав, спросила помягче: – Э-э… а что еще ты прочитала в глазах Реми? Может, заметила в его глазах что-нибудь о… о…
– О чем?
– О… о его короле.
Мири чувствовала, что Габриэль говорит не все. Сестра поспешно добавила:
– Капитан мне интересен только потому, что служит молодому королю Наварры.
– Тоже мне король, – хмыкнула Мири. – А как насчет великанов?
– Прости, не поняла, – процедила Габриэль, устраиваясь поудобнее.
– Каменных великанов. Обряд.
– А-а, это.
– Я единственная, кто помнит, что древним надо воздавать должное. А Арианн даже не находит времени поговорить об этом.
– Наша старшая сестрица все это время очень озабочена важными делами, которые нам, детям, не понять, – язвительно заметила Габриэль.
Мири заключила, что ее сестры, должно быть, снова в ссоре. Неудивительно, что она предпочитает компанию своих зверюшек.
– Даже если Арианн не найдет времени для обряда, мы с тобой должны там побывать, – убеждала Мири сестру.
– Топать в такую даль, чтобы порезвиться вокруг этих каменных громадин? Ты, должно быть, шутишь.
– Но, Габриэль…
– Занялась бы чем-нибудь поважнее, хотя бы изредка причесывалась.
– Твоих причесываний хватит нам на двоих и… – Мири прикусила губу, чтобы не наговорить лишнего. – Ну, пожалуйста, Габби. Это же так важно. Пойдем со мной, ну последний разок.
– Нет, Мирибель. Ходить в гости к великанам – абсолютная чепуха. Уходи и больше не приставай ко мне. Мне нельзя говорить – помада засыхает.
«Дело не только в помаде», – подумала Мири, глядя на напряженную складку у рта сестры. Габриэль отвернулась, и Мири, тяжело вздохнув, перестала упрашивать. Но, когда она встала и поплелась к двери, Габриэль ее окликнула:
– И даже не думай ускользнуть одна. Арианн тогда с тебя шкуру спустит. Пока не будет уверенности, что солдаты не вернутся, она хочет, чтобы мы держались ближе к дому.
Мири вышла из комнаты. Ни Габриэль, ни Арианн не могут ее понять. Она должна пойти туда и по причине, слишком ужасной, чтобы говорить о ней сестрам.
Ее кошмарные сны о залитом кровью городе и колокольном звоне становились все ужаснее, предвещая какое-то огромное зло, которое неуклонно надвигалось. Зло, которое можно было бы умиротворить, если бы она воздала должное уважение каменным великанам. Может быть, обряд и не подействовал бы, но все-таки хорошо бы избежать еще одной бессонной ночи, когда в страхе мечешься по постели.
Мири, крадучись, спустилась по лестнице, опасаясь натолкнуться на Арианн, которая прочла бы по глазам о ее намерениях. То и дело оглядываясь, она, наконец, облегченно вздохнув, вышла из дома и побежала готовить пони к поездке на единственное место, где, как она верила, еще оставалась какая-то магия.
Уже смеркалось, когда Мири, шепча на ухо Орешку ободряющие слова, вела своего пони вверх по крутому склону холма. Тропинка была неровной, каменистая поверхность лишена растительности, двигаться приходилось с осторожностью.
Внизу в небольшой бухте о скалы разбивались в пыль и пенились океанские волны. От одного взгляда кружилась голова, и Мири, откидывая с лица пряди раздуваемых ветром волос, старалась не смотреть вниз.
Она уже забыла, какой дикой и отчужденной была эта часть острова, так не похожей на укрытую долину, приютившую Бель-Хейвен. Или, может быть, путешествие к скалам Арго не казалось таким страшным в другие годы, когда ее обнимала сильная папина рука.
Прижимаясь к пони, Мири тяжело поднималась в гору, пока не увидела вершину скалистого холма и на фоне сумеречного неба силуэты величественного круга дольменов Восхищенно любуясь увиденным, Мири остановилась перевести дух. Мамы нет, возможно, нет и папы. Сестры ведут себя странно. Ее любимый пони стареет. Но, по крайней мере, существует такое, на что можно рассчитывать, что оно никогда не изменится: каменные великаны, как всегда, стояли твердо и непоколебимо.
Свет восходящей луны придавал кольцу высящихся камней торжественную и таинственную красоту. Арианн утверждала, что дольмены были сооружены в далеком прошлом, когда люди лучше владели инженерным искусством, и что этот круг, по существу, является древним способом следить за движением небесных тел. Но Арианн старалась всему найти логическое объяснение.
Мири больше верила старинному преданию о добрых великанах, когда-то населявших этот остров. Когда им стали угрожать суеверные глупцы с материка, сама мать-земля защитила их своим волшебством, превратив в камни. Мири удивляло, как кто-то мог подвергать сомнению это предание. Это было не место науки и разума, а царство магии и легенд.
Погоняя пони, девочка поднялась выше. До нее донесся запах древесного дыма, говорящий, что кто-то уже разжег там костер.
Эта догадка ей понравилась, но и заставила замедлить нетерпеливые шаги. Хотя она всю свою жизнь знала большинство жителей Порт-Корсар, но все еще стеснялась в присутствии кого-либо не из ближайшего окружения – семьи и прислуги. В другое время она могла прижаться к отцу или остаться в тени мамы и сестер.
Услыхав шум голосов, она остановилась. Ветер доносил до нее произносимые нараспев высокими гортанными голосами странные непонятные ей слова. От жуткого монотонного завывания у Мири по коже побежали мурашки. На ее памяти такого странного пения при обрядах не было.
– Что ты на это скажешь, Орешек? – прошептала она.
Пони фыркал, явно стремясь вернуться к подножию холма. Но Орешку никогда не нравились высокие обдуваемые ветром места. Пение было все пронзительнее и громче, отчего Мири становилось не по себе, но она зашла слишком далеко, чтобы отступать.
Девочка отвела Орешка под укрытие самого широкого из стоявших камней. Мири никогда не приходилось привязывать своих питомцев. Похлопав пони по холке, она пристально посмотрела Орешку в глаза, прошептав:
– Пожалуйста, стой здесь.
Потом Мири поползла мимо каменного великана, решив, прежде чем показаться, посмотреть, что происходит. Полянку в центре кольца камней освещал потрескивавший костер. Вокруг пляшущих языков пламени танцевала группа рослых девушек.
Это были не те девушки, которых она знала в городе. В свете костра их лица показались Мири грубыми и страшными.
Конечно же, она опять не сразу сообразила. Несомненно, это были всего лишь крестьянки из одиноких избушек, рассеянных там и сям за скалами, далекие от цивилизации люди, зарабатывавшие на жизнь рыбной ловлей на этой стороне острова.
Молодые женщины двигали бедрами, били в грудь и в исступлении рвали на себе волосы. Одна полногрудая вульгарная девица с растрепанной гривой темных волос воздела к небу толстые руки и издала пронзительный вопль.
– О, великий граф Иштар! Опусти взор свой и окажи милость своим служанкам. Выбери одну из нас себе в невесты.
Мири неодобрительно нахмурилась. Кто такой Иштар? К чему вся эта чепуха о выборе невесты? Ведь все знают, что все эти великаны – женщины.
Остальные девушки опустились на колени перед плоским жертвенным камнем в центре кольца. Они стонали в каком-то странном исступлении, а грудастая раскачивалась и размахивала ножом.
– О, приди к нам, великий двурогий. В твою честь мы приносим жертву.
Жертву? Мири вытянула шею, чтобы разглядеть получше, и похолодела. На жертвеннике, обычно заваленном цветами в приношение великаншам, ничего не было… разве что нечто темное, привязанное к камню. Что-то живое. Оно шевелилось и старалось вырваться, поднимало голову. Мири разглядела черного котенка. Его янтарные глаза, казалось, пронизывали тьму, чувствуя присутствие Мири. Котенок жалобно мяукал, и Мири отчетливо услышала, что он зовет ее.
«Помоги мне. Пожалуйста».
Как раз когда он замяукал, темноволосая девушка наклонилась над алтарем и подняла нож.
– Нет! – выбегая, закричала Мири.
Услышав крик, все девушки, прервав пение, застыли на месте. Мири, оттолкнув по пути темноволосую, ворвалась в середину девичьего круга и метнулась к жертвеннику.
– А ну отойдите! – крикнула она. Схватив толстый сук, угрожающе замахнулась на них. – Оставьте это бедное животное. Вы… вы злые дикари.
Внезапное появление Мири на минуту ошеломило всех, даже темноволосая среагировала не сразу.
– А кто ты такая, глупая смертная? Кто смеет нарушать наш шабаш ведьм?
Мири еще не ответила, когда одна из девушек потянула темноволосую за руку.
– Берта, это одна из девиц Шене с того края острова. – И испуганно добавила: – Она настоящая ведьма.
Окинув Мири сомневающимся взглядом, Берта насмешливо ухмыльнулась:
– Вот еще! Всего лишь слабенькая малолетка.
– Я тебе покажу слабенькую, – замахнулась на нее Мири. – Один твой шаг, – и я раскрою твою глупую башку. И… и нашлю на тебя проклятие.
При этих словах многие отпрянули назад, но Берта окинула сообщниц презрительным взглядом.
– Что? Испугались девчонки? Хватай ее! Большинство девушек колебались, но некоторые, что посмелее, по призыву своей предводительницы медленно двинулись вперед, окружая девочку со всех сторон и прижимая к скале.
От страха у Мири перехватило горло, но она решила дать бой. Скорчив рожу и свирепо рыча, она размахивала суком, но девушки, смеясь и поддразнивая, отскакивали назад.
Потом, как стая шакалов, набросились на нее. Мири отчаянно сопротивлялась, кусалась, лягала ногами, но все было бесполезно. Ее силой поставили на колени, руки небрежно прикрутили к бокам. Берта выступила вперед и схватила за волосы, так что у Мири невольно выступили слезы.
Та откинула голову девочки и злорадно заглянула в лицо.
– Итак, ты хотела спасти котенка. Ладно, он, может быть, больше нам не нужен. Может быть, мы пожертвуем тобой.
Со зловещей улыбкой Берта поднесла нож к горлу Мири. С бешено бьющимся сердцем Мири закрыла глаза и собралась с силами.
– Стойте, вы, дочери тьмы!
Голос возник словно из воздуха. Мири на мгновение подумала, что ей почудилось, но потом она услышала, как шумно вдохнула воздух Берта. Рука с ножом у горла дрогнула, вздрогнули и державшие ее девушки.
– Боже сохрани, – пробормотала одна. – Кто это?
Мири охватила волна надежды, но, когда она открыла глаза, чувство облегчения погасло. При виде спасителя ею, как и ее мучительницами, овладел страх.
Свет костра отбрасывал на один из камней его тень, но и сам он, плавно приближающийся, ступая по траве, выглядел не более чем тень. Высокий и худой, одетый во все черное, капюшон низко надвинут, закрывая лицо.
– Отпустите девочку. – Голос исходил как бы из глубины клобука.
После небольшой заминки Мири почувствовала, что она свободна. Даже Берта при приближении шуршащего длинным одеянием по траве призрака опустила руку.
– Именем Маллеус Малефикарум приказываю вам немедленно прекратить свои дьявольские занятия.
– Это… это охотник на ведьм, – взвизгнула какая-то из участниц шабаша.
Девушки завизжали и, спотыкаясь и толкая друг друга, стали разбегаться. Берта бросила нож и, чуть не наступив на Мири, рванула прочь. Нож упал у ноги Мири.
Мири схватила нож. Хотя у самой сердце от страха ушло в пятки, она с трудом поднялась на ноги и наклонилась над жертвенником. Котенок жалобно мяукал.
Лихорадочно перерезая веревки, Мири в то же время старалось успокоить маленькое живое существо.
– Не бойся. Я не такая, как эти дуры, а настоящая Дочь Земли.
Котенок, моргая, глядел на нее. «Я знаю».
Когда спали последние узы, котенок поднялся на трясущиеся ноги. Он не был целиком черный, как поначалу думала Мири. Лапки у него были белые, будто вывалянные в снегу. Мири осторожно взяла его на руки. Бедняга был такой тощий, что сквозь густую шерсть прощупывались все ребрышки.
– Не волнуйся, – шептала она. – Тебя никто не тронет, только надо отсюда уходить.
Но когда она повернулась, чтобы бежать, то, как на стену, натолкнулась на подкравшееся сзади черное привидение, которое оказалось куда массивнее, чем тогда, когда оно появилось в кустах. Повисла страшная тишина, нарушаемая только потрескиванием костра да дыханием перепуганной Мири.
Девочка осталась один на один с охотником на ведьм. В глаза бросились вышитые на кромке его одеяния языки пламени, горящие кресты на рукавах, символизирующие его внушающее страх ремесло. Бережно держа котенка в руках, она отпрянула назад, к жертвеннику. Охотник на ведьм поднял руку, чтобы откинуть капюшон, и она со страхом затаила дыхание, собираясь увидеть нечто ужасное.
Но увидела мальчишеское лицо. Хотя ростом на целый фут выше Мири, он выглядел ненамного старше ее. На лоб спадали блестящие черные пряди волос, на гладких щеках не было и намека на бороду. Молочно-белая кожа служила разительным контрастом темным бровям, густым ресницам и угольно-черным глазам. Ей оставалось лишь зачарованно глядеть на него. В ее глазах он был самым красивым двуногим, каких она видела.
– Вы в порядке, мадемуазель? – отрывисто спросил он.
Мири, глубоко вздохнув, кивнула.
– Кто… кто вы?
– Симон Аристид, – с гордостью произнес он. – Служитель ордена Маллеус Малефикарум.
Маллеус Малефикарум… Молот Ведьм. Мири вздрогнула. Даже она знала, что это один из самых фанатичных орденов, единственная цель которого – выслеживать и уничтожать колдуний. И все же при взгляде на стоявшего перед ней красивого мальчика эти вышитые на рукавах страшные кресты теряли всякий смысл.
– Вы… вы действительно охотник на ведьм? – запинаясь, спросила она. – А я думала, что все охотники на ведьм старые и страшные.
– Странно. А я всегда так думал о ведьмах.
– Но я не ведьма.
– Я не говорил, что это вы, – серьезно заявил он и не удержал улыбки, смягчившей выражение лица и добавившей блеска в глазах.
Она никогда не умела так хорошо читать глаза людей, как ей удавалось это с животными. Она была не настолько глупа, чтобы думать, что может доверять любому существу только потому, что оно ходит на всех четырех и покрыто шерстью. К сожалению, встречаясь с миром человека, некоторые из них получали непоправимые увечья.
Глаза Симона блестели, как далекие звезды. Было видно, что и котенок доверяет ему. Симон почесал ему горлышко, и тот замурлыкал.
– А что маленькая девочка делает здесь одна ночью? – спросил он.
– Я не маленькая девочка, – возразила Мири. – Бьюсь об заклад, что мне столько же лет, сколько и вам.
– Мне пятнадцать, – сказал он, чуть выпячивая грудь.
– Ну, а мне… четырнадцать, – выпалила Мири, накидывая себе несколько годков.
– А выглядишь не больше чем на восемь.
Мири начала возмущенно опровергать подобное утверждение, когда ее прервал отдаленный крик.
– Симон? Симон Аристид?
Улыбка исчезла с лица мальчика. Он отступил от Мири и вытянулся, как солдат по стойке «смирно». Обернувшись, прокричал в темноту:
– Здесь, монсеньор.
Мири услыхала шаги, стук сбиваемых тяжелыми сапогами камней. В кустах возникала другая фигура, человек постарше, ниже ростом, поплотнее Симона и намного страшнее. Его одежды были из кроваво-красного атласа, клобук откинут назад, открывая грубое лицо и седую щетину.
У Мири бешено забилось сердце, она почувствовала, что и котенок в ее руках напрягся. Глядя на нее горящими глазами, постучал белой лапкой по подбородку.
«Беги, Дочь Земли. Сейчас же!»
Но, как бы почувствовав ее страх, Симон, оглянувшись, ободряюще улыбнулся ей:
– Это всего лишь мой наставник, месье де Виз. Не надо его бояться. Ты ничего плохого не сделала.
Мири в ответ улыбнулась, стараясь найти в его словах поддержку. Но с беспокойством смотрела, как Симон шагнул вперед и склонился перед старшим в глубоком поклоне.
Месье де Виз недовольно поглядел на Симона.
– Вот что, парень! Я же говорил, чтобы ты не забегал вперед нас.
– Простите, монсеньор. Я увидел дым костра и не мог больше ждать.
– Да, как я и предполагал, эти островитяне совершали свои адские обряды. Это было бы хорошим началом нашей охоты, если бы ты не к месту не встрял и не дал всем им возможность удрать.
Симон понурил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50