К тому же его сейчас нет в городе.– Ты можешь получить какие-нибудь новые сведения?– Я сама об этом думаю. На первой съемке, которую проводил Джастин, было двадцать четыре натурщика в плавках. На следующей – он снимал «Туалеты знаменитостей» для рубрики «Творческий беспорядок и его позитивная роль». Через месяц – Билла Бласса, демонстрировавшего тридцать способов, как носить старые свитеры. Кроме мод, Джастин еще много снимал для «Би-Би». Я сейчас как раз просматриваю все его фото.– Двадцать четыре натурщика, говоришь? И все из одного агентства?– Джулия заказывала их по четырем разным каналам. А может, даже по пяти.– Достань счета. Они должны быть у тебя в бухгалтерии. Потом передай их мне – я кое-кому позвоню. А потом перезвоню тебе, если что-то прояснится.– Сейчас же пойду за счетами.– Они должны быть у меня не позже завтрашнего утра. Придется ведь звонить людям на работу, домой я им звонить не могу.– Их тебе привезут. Рокко, я хочу еще сказать, что с твоей стороны это крайне любезно. Я так тебе признательна. Никогда этого не забуду.– Какая, к черту, любезность, – отмахнулся Рокко. – Ты ведь знаешь, как я всегда любил Джастина. Чертов ублюдок! А как Анжелика все это восприняла? – В его голосе впервые послышалось беспокойство.– По-своему.– Что это должно означать?– Если кто-нибудь все это переживет, так это моя дочь, – фыркнула Мэкси.– Ты ее не понимаешь, – ответил Рокко. – Моя дочь самый чувствительный ребенок, какого я знал.– О, ее чувства столь тонки, что при своей толстокожести я их, наверное, не состоянии заметить?– Вот именно. Уверен, все это нанесло ей травму, которую ты просто не видишь, не говоря уже о том, чтобы помочь Анжелике от нее избавиться.– Рокко, у меня идея. Я попрошу Эли, чтобы он отвез Анжелику к тебе, ладно? Вечером вы с ней поедете куда-нибудь поужинать, чтобы она оправилась от шока.– Хм. У меня как раз на сегодня назначена встреча с одним человеком. Конечно, Анжелика может к нам присоединиться. Не знаю, правда, стоит ли. Пожалуй, что нет. Лучше все-таки этого не делать. Она все равно проводит ближайший уик-энд у меня – тогда все и обсудим.– Хорошо. В любом случае, спасибо тебе. Держим связь.Мэкси тихо положила трубку и поискала глазами что-нибудь подходящее: шмякнуть бы об стену, чтоб разлетелось на миллион осколков и чтоб шуму побольше. Впрочем, предмет не должен быть слишком уж дорогим. Чересчур много для этого жалкого ничтожества!
– Су, говорит Рокко Сиприани.– О, мистер Сиприани. Как поживаете? Чем могу быть вам полезна? – защебетали на другом конце провода.– У меня небольшой вопрос. Насчет четырех ваших натурщиков, – как бы между прочим начал Рокко.Сузи отвечала за прокат моделей в своем агентстве.– О чем речь. И кто из наших мальчиков вас интересует?– Сейчас скажу. Тут есть некоторая деликатность, Су, но вы поймете, я уверен. Иногда приходится задавать неудобные вопросы.– Для этого я тут и сижу, – бодро заявила Сузи.Рокко сообщил ей имена натурщиков из ее агентства, принимавших участие в съемке купальных костюмов, добавив таким тоном, словно спрашивал насчет объема грудной клетки:– Мне надо знать, нет ли среди них любителей кокаина?– Это что… жалоба, мистер Сиприани? – Сузи слегка замешкалась.– Нет, Су, никоим образом. И никакого повода для паники. Я просто решил, что если у других ваших клиентов, пользовавшихся их услугами, возникали какие-нибудь проблемы по этой части, то могли быть и жалобы, а о них прежде всего будет известно вам.– Мистер Сиприани, вы знаете не хуже меня, что если бы какая-нибудь из наших моделей сидела на игле, то долго ей у нас не протянуть. После одной-двух жалоб мы е таким человеком расстаемся. – Теперь от наигранной веселости не осталось и следа: в голосе звучала та твердость, которая сделала Сузи одним из самых авторитетных руководителей в своей области.– Конечно, конечно. Но, с другой стороны, Су, можно ведь и закрывать глаза на некоторые жалобы, если модель действительно первоклассная. Хорошие натурщики нарасхват, и из-за какого-то там баловства с кокаином терять такой капитал…– Только не у нас, – продолжала она настаивать на своем. – Это вам не Голливуд все-таки.– Да, Су, ваши людей действительно не такие. Мы неоднократно убеждались в этом. – Рокко постарался вложить в этот комплимент все свое обаяние. – Мне хотелось бы еще узнать: никто из этих четырех не замечен в том, что живет не по средствам и тратит денег больше, чем получает?– Не понимаю, к чему вы клоните, – произнесла Сузи, стараясь, чтобы это не выглядело так, словно она из нападения перешла в защиту.– Ну, давайте скажем так, – примирительно согласился с ее упреком Рокко. – Инстинкт подсказывает мне, что среди натурщиков в нашем городе есть несколько заядлых наркоманов или торговцев наркотиками. Не исключено, что и то и другое. Так или иначе, но мне нужна информация.– В нашем агентстве, мистер Сиприани, таких людей нет. Абсолютно исключено.– Может быть, и так. Даже уверен, что вы правы. Но что-то все-таки происходит. Со своей стороны, я хотел бы всего-навсего предположить, что интересы вашей профессии только выиграют, если в ней будет наведен должный порядок. Можете считать это дружеским предостережением, Су, прежде чем нам придется заявлять в полицию. Дело в том, что если я не узнаю интересующих меня имен, то, боюсь, Су, этим делом займется полиция. А уж она-то перевернет все агентства в городе вверх дном, – твердо произнес Рокко и добавил уже мягче: – можно не сомневаться.– Постараюсь сделать все, что в моих силах, – нарочито деловым тоном заверила его Сузи. – Во всяком случае, наведу справки.– Да, окажите мне эту любезность. Кстати, я тут проверял, сколько выплатила наша контора вашему агентству за прошлый год. Четыреста тысяч долларов набежало как-нибудь. Даже, по-моему, больше. Надо же, как оно в жизни бывает. У вас прямо талант доставать то, что надо. До свидания, Су. Да, если вдруг вам удалось бы что-то для меня разузнать, не откажите в любезности тут же мне сообщить.– Конечно, мистер Сиприани.– Сегодня до половины четвертого или четырех, Су. В общем, не позже конца рабочего дня. И еще, Су, мне нужен настоящий дилер, а не какая-нибудь мелкая шушера. Впрочем, с вашим чутьем вы, я уверен, сразу все поняли, не так ли? Меня не интересуют обычные бытовые наркоманы, но их имена мне все равно пригодятся, так что дайте и их на всякий случай.– На всякий случай?– Вот именно. Значит, дилер и те, кому он своей товар сбывает! Это то, что меня интересует, Су. И лучше будет, если я эти сведения получу. И для меня, и для вас – в равной мере. Итак, я рассчитываю на ваш звонок, каков бы ни был результат? – Усмешка в голосе Рокко звучала все явственней.– О, да. Можете не сомневаться. Каков бы ни был результат, как вы сказали. И спасибо, что позвонили, мистер Сиприани.– С приятным человеком всегда приятно побеседовать, – расцвел Рокко. – Значит, дилер и те, кому он сбывает товар, Су…В это утро Рокко провел еще четыре весьма схожих телефонных разговора с другими агентствами, поставившими натурщиков для съемки купальных принадлежностей. Агентствами, тесно связанными, как и Су, с фирмой «Сиприани, Лефковитл, и Келли», сокращенно «С. Л. и К.». Ответы во всех этих случаях были столь же однозначно отрицательными, но тем не менее к пяти пополудни в его распоряжении оказался список имен, гораздо более длинный, чем он предполагал; между тем за кулисами событий весьма обеспокоенные управляющие всех пяти агентств вели бесконечные консультации друг с другом. Подобного рода вещам у них случаться не полагалось, говорили они между собой. Хорошо, можно в конце концов потерять клиентов из «С. Л. и К.», но как избежать огласки? Вот почему они поспешили раздобыть для Рокко как можно большее количество имен, прибегая даже к шантажу своих натурщиков и рекламных агентов, не говоря уже об именах тех, кого они сами в той или иной степени подозревали. Но что имел в виду этот Сиприани, когда говорил, что «придется заявить в полицию»? И почему это он был так непривычно медоточив? Так чертовски мягок?
Через два дня Рокко уже звонил Мэкси в офис.– Джастина оправдали, Мэкси. Я подумал, тебе это надо знать. Все обвинения с него сняты.– Рокко! Ты не шутишь? Правда?– Мне только что звонил Чарли Соломон. Он все подтвердил.– Но что ты сделал? Как тебе это удалось? – Мэкси так разволновалась, что чуть не выронила трубку.– Да так, навел кое-какие справки.– Рокко! Ты меня с ума сведешь! Надо же, дерьмо какое… но ты чудо!– Хватит, Мэкси. Ничего особенного не потребовалось. Порасспрашивал одного, другого. Получил кой-какие имена. Потом вычислил того типа по твоему списку и передал его координаты Чарли Соломону. И еще имена тех, кому этот джастиновский дружок продавал свой товар… Всем им агентства порекомендовали.. весьма настойчиво порекомендовали дать показания против него, если они хотят работать и дальше… В общем, ничего такого, что не мог бы сделать на моем месте любой детектив-любитель, знай он, где искать следы.– Нет, ты бесподобен, ты самый чудесный… да, кто же он?– Красавчик по имени Джон, сравнительно мелкий дилер. Его сейчас накрыли во Флориде, где он как раз проворачивал грязное дельце с одним более крупным воротилой. Джон пытается признать себя виновным в совершении менее тяжкого преступления, а главную вину переложил на Джастина. К несчастью, он действительно оставил на квартире у Джастина партию своего товара. В общем, не слишком приятный тип, этот Джон. Как сказала бы Анжелика, у него неправильная ценностная ориентация. Сейчас копам удалось доказать его вину. Я так понимаю, это было не трудно, особенно когда они узнали, с кем имеют дело.– Мне почему-то кажется, ты чего-то не договариваешь. Я права?– Всю жизнь ты была подозрительной. Жаль, Джас-тин не обладает этим качеством. В общем, я все тебе сказал. Рад, что это уже позади. До свидания, Мэкси.– Рокко, Рокко! Подожди! Не вешай трубку. Пожалуйста, позволь мне как-то тебя отблагодарить. Ты даже не представляешь себе, что все это для меня значит. Я прямо… у меня нет слов… – Мэкси захлебывалась в словах благодарности, будто ребенок, неспособный выразить переполнявшую его радость.– Перестань, что ты выдумываешь! Я сделал то, что сделал, ради Анжелики, и Джастина, и, конечно, твоей матери. Соломон ей как раз сейчас звонит. В понедельник Джастин будет в офисе. Все как обычно. Он просил тебе об этом сказать.– Когда ты с ним говорил? – недоверчиво спросила Мэкси.– Несколько минут назад. Я решил, что ему первому следует узнать добрые вести.– Ну и что он сказал?– Не много. Конечно, у него гора с плеч свалилась. Но ему так не хотелось верить, что заложил его именно Джон, а не кто-то другой. Судя по всему, он питал весьма большие иллюзии в отношении этого ублюдка. Твой брат – один из последних великих романтиков нашего времени. На твоем месте я не стал бы плясать и ликовать а-ля Мери Тейлор Мур, когда Джастин появится на работе. Попробуй вести себя так, как будто ничего не было. Конец света еще не настал, верно? Облегчи этому сукиному сыну возвращение в нормальную жизнь.– Постараюсь, – мягко пообещала Мэкси.– И не распускай нюни, ладно?– Ладно, Рокко, попробую. – Мэкси огляделась в поисках чего-нибудь достаточно прочного, что можно было бы с хрустом раздавить под высокими, целых четыре дюйма, каблуками новеньких туфелек от «Марио Валентине». – Представление удалось на славу. Молодец. Семья благодарит тебя за усилия, предпринятые ради спасения ее чести, за что тебя ждет индейка к Рождеству. Можешь не сомневаться, мой милый.Ну хорошо, хорошо, думала Мэкси. Пусть она говорила с ним так, словно он Супермен, а она Луиз Лейн, привязанная к железнодорожным рельсам. Наверное, от радости она просто потеряла голову. Но разве это так уж неестественно быть благодарной? И как может человек, даже такой черствый и сварливый, как Рокко Сиприани, не хотеть, чтобы его благодарили? До чего же гнусный тип, накручивала она себя, сидя посреди кровати, положив подбородок на скрещенные руки, уперев локти в колени, недвижимая, нахохленная, негодующая..– И всегда-то он использует любую возможность, чтобы заставить меня чувствовать себя слабоумной, даже когда совершает благородный поступок, – продолжала она свои размышления. – Ведь, по существу, он обвинил меня в бесчувственности! Предупредил, видите ли, как надо обращаться с Джастином, как будто ожидал, что я буду вести себя как неуклюжая дура. О, эта всегдашняя заносчивость, упрямое дерьмовое тщеславие, побуждавшее его считать, что прав бывает только он! Надо же, центр вселенной выискался. И ничто в жизни не заставит его понять, что он всего-навсего обладатель красивого лица и куриных мозгов. Подумаешь, соображает, как водить карандашом по бумаге. Нужно поставить его на место, проучить, чтоб впредь был поскромней.Она произнесла это слово громко, пробуя его на вкус, наслаждаясь им. Но она не такая, как он, – мелочная, завистливая, жадная. Конечно, приятно, что отец ее дочери в тяжелую минуту оказался на высоте. Оказать семье Эмбервиллов такую колоссальную услугу! За это ему полагается награда – хочет он этого или нет. Королевская, такая, от которой ему, конечно, станет плохо!В приливе неожиданного злорадства Мэкси потянулась за очередным желтым блокнотом, отныне всегда находившимся под рукой, и начала набрасывать варианты. Во-первых, «альфа-ромео» с откидным верхом. Что с того, что он не сумеет им пользоваться, потому что не найдет места для парковки. И потом: такой роскошный автомобиль – настоящая приманка для любителей «раздевать» чужие машины. Цвет она возьмет какой будет – предпочтительнее, правда, черный – на нем лучше видна грязь. Во-вторых, набор старинных бокалов тончайшего хрусталя, который она видела в антикварном магазине у Джеймса Робинсона. Три тысячи долларов, протирать можно только вручную, а мыть рекомендуется в специальной резиновой ванночке. Сушить тоже со всякими предосторожностями. Через полгода он их, скорей всего, перебьет – ну и пусть. Что еще? А почему бы не подарить ему замшевые, из кожи антилопы, чемоданы от «Лоуи»? На первом этаже у них выставлена испанская кожаная галантерея, и Мэкси с вожделением засматривалась на мягкие бледно-серые чемоданы с пурпурно-красной отделкой. Конечно, они не слишком прочные: на самолетах с такими не налетаешься, один рейс – и пиши пропало. Самая маленькая дорожная сумка из этой коллекции стоила почти шестьсот долларов. Может, она сохранится у него в приличном виде подольше? Ага, чуть не забыла! Кофейный сервиз чистого серебра от Пюифорката. Ну и что, если он стоит сорок тысяч долларов – все равно его надо регулярно чистить, чтобы не потускнел, как и всякое серебро. Но зато никто не скажет, что она не проявила трогательного внимания.А как насчет пони для игры в поло? Нет, с сожалением констатировала Мэкси. Они идут, правда, всего по десять тысяч долларов штука, но даже Рокко, при всей его неискушенности, поймет, что это уже слишком. К пони положен специальный грум, стойла, овес… надо или оплачивать все это полностью, или отказаться от самой идеи. И потом, Рокко знает, что ей известно: он же не умеет ездить верхом. Было бы восхитительно преподнести ему небольшой реактивный самолет, но триста тысяч долларов, пожалуй, чересчур дорогая цена вечной благодарности за содеянное.И все-таки Мэкси чувствовала, что в ее списке чего-то недостает. Уж очень он скудный. Почему бы, скажем, не презентовать бывшему мужу парочку билетов на теплоход, совершающий длительный круиз по Карибскому морю? Для такого заядлого работоголика, как Рокко, это было бы весьма полезно – пускай себе укрепляет здоровье и наслаждается. Что еще? Может, пару… или нет, три дюжины банных полотенец с кружевами по краям, которые привлекли ее внимание в «Барни», когда она недавно заходила покупать кое-что. Конечно, бежевых или даже лучше просто белых. Цвет, одинаково подходящий и для женщин, и для мужчин. Он наверняка отыщет хорошую прачечную с ручной стиркой, это не так трудно. Ну и напоследок, чтобы доказать, что зла на него она в своем сердце не таит, ящик «Гленфиддич», его любимого содового виски. Это его окончательно собьет с толку, решила Мэкси. Да, очень хотелось бы подарить ему старинный фолиант с рисунками Леонардо да Винчи. Это сразу продемонстрировало бы всю мизерность его собственного таланта. Но, увы, лучшие рисунки Леонардо уже давно скупила английская королева, а большинство других приобрела Моргановская библиотека.Ее раздумья прервал стук в дверь. На пороге появилась Анжелика.– Что такое? Почему ты не у отца? – удивилась Мэкси: по расписанию в этот уик-энд дочери полагалось гостить у Рокко. – Только не делай вид, что он отменил твой визит.– Нет, ма. Ничего он не отменял. Ты же сама знаешь, он никогда на это не пошел бы. Просто у него дикая простуда. Он только что звонил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– Су, говорит Рокко Сиприани.– О, мистер Сиприани. Как поживаете? Чем могу быть вам полезна? – защебетали на другом конце провода.– У меня небольшой вопрос. Насчет четырех ваших натурщиков, – как бы между прочим начал Рокко.Сузи отвечала за прокат моделей в своем агентстве.– О чем речь. И кто из наших мальчиков вас интересует?– Сейчас скажу. Тут есть некоторая деликатность, Су, но вы поймете, я уверен. Иногда приходится задавать неудобные вопросы.– Для этого я тут и сижу, – бодро заявила Сузи.Рокко сообщил ей имена натурщиков из ее агентства, принимавших участие в съемке купальных костюмов, добавив таким тоном, словно спрашивал насчет объема грудной клетки:– Мне надо знать, нет ли среди них любителей кокаина?– Это что… жалоба, мистер Сиприани? – Сузи слегка замешкалась.– Нет, Су, никоим образом. И никакого повода для паники. Я просто решил, что если у других ваших клиентов, пользовавшихся их услугами, возникали какие-нибудь проблемы по этой части, то могли быть и жалобы, а о них прежде всего будет известно вам.– Мистер Сиприани, вы знаете не хуже меня, что если бы какая-нибудь из наших моделей сидела на игле, то долго ей у нас не протянуть. После одной-двух жалоб мы е таким человеком расстаемся. – Теперь от наигранной веселости не осталось и следа: в голосе звучала та твердость, которая сделала Сузи одним из самых авторитетных руководителей в своей области.– Конечно, конечно. Но, с другой стороны, Су, можно ведь и закрывать глаза на некоторые жалобы, если модель действительно первоклассная. Хорошие натурщики нарасхват, и из-за какого-то там баловства с кокаином терять такой капитал…– Только не у нас, – продолжала она настаивать на своем. – Это вам не Голливуд все-таки.– Да, Су, ваши людей действительно не такие. Мы неоднократно убеждались в этом. – Рокко постарался вложить в этот комплимент все свое обаяние. – Мне хотелось бы еще узнать: никто из этих четырех не замечен в том, что живет не по средствам и тратит денег больше, чем получает?– Не понимаю, к чему вы клоните, – произнесла Сузи, стараясь, чтобы это не выглядело так, словно она из нападения перешла в защиту.– Ну, давайте скажем так, – примирительно согласился с ее упреком Рокко. – Инстинкт подсказывает мне, что среди натурщиков в нашем городе есть несколько заядлых наркоманов или торговцев наркотиками. Не исключено, что и то и другое. Так или иначе, но мне нужна информация.– В нашем агентстве, мистер Сиприани, таких людей нет. Абсолютно исключено.– Может быть, и так. Даже уверен, что вы правы. Но что-то все-таки происходит. Со своей стороны, я хотел бы всего-навсего предположить, что интересы вашей профессии только выиграют, если в ней будет наведен должный порядок. Можете считать это дружеским предостережением, Су, прежде чем нам придется заявлять в полицию. Дело в том, что если я не узнаю интересующих меня имен, то, боюсь, Су, этим делом займется полиция. А уж она-то перевернет все агентства в городе вверх дном, – твердо произнес Рокко и добавил уже мягче: – можно не сомневаться.– Постараюсь сделать все, что в моих силах, – нарочито деловым тоном заверила его Сузи. – Во всяком случае, наведу справки.– Да, окажите мне эту любезность. Кстати, я тут проверял, сколько выплатила наша контора вашему агентству за прошлый год. Четыреста тысяч долларов набежало как-нибудь. Даже, по-моему, больше. Надо же, как оно в жизни бывает. У вас прямо талант доставать то, что надо. До свидания, Су. Да, если вдруг вам удалось бы что-то для меня разузнать, не откажите в любезности тут же мне сообщить.– Конечно, мистер Сиприани.– Сегодня до половины четвертого или четырех, Су. В общем, не позже конца рабочего дня. И еще, Су, мне нужен настоящий дилер, а не какая-нибудь мелкая шушера. Впрочем, с вашим чутьем вы, я уверен, сразу все поняли, не так ли? Меня не интересуют обычные бытовые наркоманы, но их имена мне все равно пригодятся, так что дайте и их на всякий случай.– На всякий случай?– Вот именно. Значит, дилер и те, кому он своей товар сбывает! Это то, что меня интересует, Су. И лучше будет, если я эти сведения получу. И для меня, и для вас – в равной мере. Итак, я рассчитываю на ваш звонок, каков бы ни был результат? – Усмешка в голосе Рокко звучала все явственней.– О, да. Можете не сомневаться. Каков бы ни был результат, как вы сказали. И спасибо, что позвонили, мистер Сиприани.– С приятным человеком всегда приятно побеседовать, – расцвел Рокко. – Значит, дилер и те, кому он сбывает товар, Су…В это утро Рокко провел еще четыре весьма схожих телефонных разговора с другими агентствами, поставившими натурщиков для съемки купальных принадлежностей. Агентствами, тесно связанными, как и Су, с фирмой «Сиприани, Лефковитл, и Келли», сокращенно «С. Л. и К.». Ответы во всех этих случаях были столь же однозначно отрицательными, но тем не менее к пяти пополудни в его распоряжении оказался список имен, гораздо более длинный, чем он предполагал; между тем за кулисами событий весьма обеспокоенные управляющие всех пяти агентств вели бесконечные консультации друг с другом. Подобного рода вещам у них случаться не полагалось, говорили они между собой. Хорошо, можно в конце концов потерять клиентов из «С. Л. и К.», но как избежать огласки? Вот почему они поспешили раздобыть для Рокко как можно большее количество имен, прибегая даже к шантажу своих натурщиков и рекламных агентов, не говоря уже об именах тех, кого они сами в той или иной степени подозревали. Но что имел в виду этот Сиприани, когда говорил, что «придется заявить в полицию»? И почему это он был так непривычно медоточив? Так чертовски мягок?
Через два дня Рокко уже звонил Мэкси в офис.– Джастина оправдали, Мэкси. Я подумал, тебе это надо знать. Все обвинения с него сняты.– Рокко! Ты не шутишь? Правда?– Мне только что звонил Чарли Соломон. Он все подтвердил.– Но что ты сделал? Как тебе это удалось? – Мэкси так разволновалась, что чуть не выронила трубку.– Да так, навел кое-какие справки.– Рокко! Ты меня с ума сведешь! Надо же, дерьмо какое… но ты чудо!– Хватит, Мэкси. Ничего особенного не потребовалось. Порасспрашивал одного, другого. Получил кой-какие имена. Потом вычислил того типа по твоему списку и передал его координаты Чарли Соломону. И еще имена тех, кому этот джастиновский дружок продавал свой товар… Всем им агентства порекомендовали.. весьма настойчиво порекомендовали дать показания против него, если они хотят работать и дальше… В общем, ничего такого, что не мог бы сделать на моем месте любой детектив-любитель, знай он, где искать следы.– Нет, ты бесподобен, ты самый чудесный… да, кто же он?– Красавчик по имени Джон, сравнительно мелкий дилер. Его сейчас накрыли во Флориде, где он как раз проворачивал грязное дельце с одним более крупным воротилой. Джон пытается признать себя виновным в совершении менее тяжкого преступления, а главную вину переложил на Джастина. К несчастью, он действительно оставил на квартире у Джастина партию своего товара. В общем, не слишком приятный тип, этот Джон. Как сказала бы Анжелика, у него неправильная ценностная ориентация. Сейчас копам удалось доказать его вину. Я так понимаю, это было не трудно, особенно когда они узнали, с кем имеют дело.– Мне почему-то кажется, ты чего-то не договариваешь. Я права?– Всю жизнь ты была подозрительной. Жаль, Джас-тин не обладает этим качеством. В общем, я все тебе сказал. Рад, что это уже позади. До свидания, Мэкси.– Рокко, Рокко! Подожди! Не вешай трубку. Пожалуйста, позволь мне как-то тебя отблагодарить. Ты даже не представляешь себе, что все это для меня значит. Я прямо… у меня нет слов… – Мэкси захлебывалась в словах благодарности, будто ребенок, неспособный выразить переполнявшую его радость.– Перестань, что ты выдумываешь! Я сделал то, что сделал, ради Анжелики, и Джастина, и, конечно, твоей матери. Соломон ей как раз сейчас звонит. В понедельник Джастин будет в офисе. Все как обычно. Он просил тебе об этом сказать.– Когда ты с ним говорил? – недоверчиво спросила Мэкси.– Несколько минут назад. Я решил, что ему первому следует узнать добрые вести.– Ну и что он сказал?– Не много. Конечно, у него гора с плеч свалилась. Но ему так не хотелось верить, что заложил его именно Джон, а не кто-то другой. Судя по всему, он питал весьма большие иллюзии в отношении этого ублюдка. Твой брат – один из последних великих романтиков нашего времени. На твоем месте я не стал бы плясать и ликовать а-ля Мери Тейлор Мур, когда Джастин появится на работе. Попробуй вести себя так, как будто ничего не было. Конец света еще не настал, верно? Облегчи этому сукиному сыну возвращение в нормальную жизнь.– Постараюсь, – мягко пообещала Мэкси.– И не распускай нюни, ладно?– Ладно, Рокко, попробую. – Мэкси огляделась в поисках чего-нибудь достаточно прочного, что можно было бы с хрустом раздавить под высокими, целых четыре дюйма, каблуками новеньких туфелек от «Марио Валентине». – Представление удалось на славу. Молодец. Семья благодарит тебя за усилия, предпринятые ради спасения ее чести, за что тебя ждет индейка к Рождеству. Можешь не сомневаться, мой милый.Ну хорошо, хорошо, думала Мэкси. Пусть она говорила с ним так, словно он Супермен, а она Луиз Лейн, привязанная к железнодорожным рельсам. Наверное, от радости она просто потеряла голову. Но разве это так уж неестественно быть благодарной? И как может человек, даже такой черствый и сварливый, как Рокко Сиприани, не хотеть, чтобы его благодарили? До чего же гнусный тип, накручивала она себя, сидя посреди кровати, положив подбородок на скрещенные руки, уперев локти в колени, недвижимая, нахохленная, негодующая..– И всегда-то он использует любую возможность, чтобы заставить меня чувствовать себя слабоумной, даже когда совершает благородный поступок, – продолжала она свои размышления. – Ведь, по существу, он обвинил меня в бесчувственности! Предупредил, видите ли, как надо обращаться с Джастином, как будто ожидал, что я буду вести себя как неуклюжая дура. О, эта всегдашняя заносчивость, упрямое дерьмовое тщеславие, побуждавшее его считать, что прав бывает только он! Надо же, центр вселенной выискался. И ничто в жизни не заставит его понять, что он всего-навсего обладатель красивого лица и куриных мозгов. Подумаешь, соображает, как водить карандашом по бумаге. Нужно поставить его на место, проучить, чтоб впредь был поскромней.Она произнесла это слово громко, пробуя его на вкус, наслаждаясь им. Но она не такая, как он, – мелочная, завистливая, жадная. Конечно, приятно, что отец ее дочери в тяжелую минуту оказался на высоте. Оказать семье Эмбервиллов такую колоссальную услугу! За это ему полагается награда – хочет он этого или нет. Королевская, такая, от которой ему, конечно, станет плохо!В приливе неожиданного злорадства Мэкси потянулась за очередным желтым блокнотом, отныне всегда находившимся под рукой, и начала набрасывать варианты. Во-первых, «альфа-ромео» с откидным верхом. Что с того, что он не сумеет им пользоваться, потому что не найдет места для парковки. И потом: такой роскошный автомобиль – настоящая приманка для любителей «раздевать» чужие машины. Цвет она возьмет какой будет – предпочтительнее, правда, черный – на нем лучше видна грязь. Во-вторых, набор старинных бокалов тончайшего хрусталя, который она видела в антикварном магазине у Джеймса Робинсона. Три тысячи долларов, протирать можно только вручную, а мыть рекомендуется в специальной резиновой ванночке. Сушить тоже со всякими предосторожностями. Через полгода он их, скорей всего, перебьет – ну и пусть. Что еще? А почему бы не подарить ему замшевые, из кожи антилопы, чемоданы от «Лоуи»? На первом этаже у них выставлена испанская кожаная галантерея, и Мэкси с вожделением засматривалась на мягкие бледно-серые чемоданы с пурпурно-красной отделкой. Конечно, они не слишком прочные: на самолетах с такими не налетаешься, один рейс – и пиши пропало. Самая маленькая дорожная сумка из этой коллекции стоила почти шестьсот долларов. Может, она сохранится у него в приличном виде подольше? Ага, чуть не забыла! Кофейный сервиз чистого серебра от Пюифорката. Ну и что, если он стоит сорок тысяч долларов – все равно его надо регулярно чистить, чтобы не потускнел, как и всякое серебро. Но зато никто не скажет, что она не проявила трогательного внимания.А как насчет пони для игры в поло? Нет, с сожалением констатировала Мэкси. Они идут, правда, всего по десять тысяч долларов штука, но даже Рокко, при всей его неискушенности, поймет, что это уже слишком. К пони положен специальный грум, стойла, овес… надо или оплачивать все это полностью, или отказаться от самой идеи. И потом, Рокко знает, что ей известно: он же не умеет ездить верхом. Было бы восхитительно преподнести ему небольшой реактивный самолет, но триста тысяч долларов, пожалуй, чересчур дорогая цена вечной благодарности за содеянное.И все-таки Мэкси чувствовала, что в ее списке чего-то недостает. Уж очень он скудный. Почему бы, скажем, не презентовать бывшему мужу парочку билетов на теплоход, совершающий длительный круиз по Карибскому морю? Для такого заядлого работоголика, как Рокко, это было бы весьма полезно – пускай себе укрепляет здоровье и наслаждается. Что еще? Может, пару… или нет, три дюжины банных полотенец с кружевами по краям, которые привлекли ее внимание в «Барни», когда она недавно заходила покупать кое-что. Конечно, бежевых или даже лучше просто белых. Цвет, одинаково подходящий и для женщин, и для мужчин. Он наверняка отыщет хорошую прачечную с ручной стиркой, это не так трудно. Ну и напоследок, чтобы доказать, что зла на него она в своем сердце не таит, ящик «Гленфиддич», его любимого содового виски. Это его окончательно собьет с толку, решила Мэкси. Да, очень хотелось бы подарить ему старинный фолиант с рисунками Леонардо да Винчи. Это сразу продемонстрировало бы всю мизерность его собственного таланта. Но, увы, лучшие рисунки Леонардо уже давно скупила английская королева, а большинство других приобрела Моргановская библиотека.Ее раздумья прервал стук в дверь. На пороге появилась Анжелика.– Что такое? Почему ты не у отца? – удивилась Мэкси: по расписанию в этот уик-энд дочери полагалось гостить у Рокко. – Только не делай вид, что он отменил твой визит.– Нет, ма. Ничего он не отменял. Ты же сама знаешь, он никогда на это не пошел бы. Просто у него дикая простуда. Он только что звонил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62