Вместо этого до слуха донесся
странный угрюмый звук Ц то пел хор из многих голосов. Звук этот Ц в унисо
н Ц то усиливался, то становился тише.
На следующую, ночь события начали ускоряться. Пение напомнило мне псалмы
, которые я слышал в детстве. Оно звучало тоскливо, как погребальная молит
ва. Я был уверен, что пришел на собрание островитян с Льюиса, возможно, это
были несколько поколений местных мертвецов. Когда я прислушался повним
ательнее, то понял, что слова не гэльские. Пели на языке, которого я никогд
а раньше не слышал.
Ночь за ночью возвращался я в храм, слушал странное пение, старался рассм
отреть детали интерьера. Глаза мои стали быстро привыкать к темноте, и вс
коре я начал различать фигуры, стоящие ко мне спиной, лицом Ц к тускло осв
ещенному алтарю в дальнем от меня конце здания. Голоса были звучные и глу
бокие. Фигуры не шевелились и не поворачивали голов. Незримый священносл
ужитель служил какую-то незнакомую литургию. Странные тени, едва заметн
ые в неверном свете свечей, мелькали повсюду в сгустках тьмы, собиравших
ся у стен, статуй и горгулий. Почему-то меня радовало, что я не могу разгляд
еть их в подробностях.
Каждую ночь чувство тревоги возрастало. Я знал, что в тенях притаилось и п
оджидало меня неизвестное зло. Чем глубже я заходил в церковь, тем сильне
е накатывали на меня дурные предчувствия. Сила голосов постепенно нарас
тала, а вместе с ней и уверенность в том, что меня ожидало что-то неприятно
е. Когда я приблизился к хору, то смог разглядеть, что певчие одеты в белые
одежды, ниспадавшие, как саван, с плеч до пят, и возле ног их скакали тонкие
белые существа, размером чуть побольше крыс и более подвижные.
Однажды, когда я стоял в центре черной церкви, пение вдруг прекратилось. Л
еденящая тишина заполнила пространство. Мне показалось, что я стою в это
й тишине и темноте целую вечность, глядя на фигуры в саванах. Затем, как по
команде, все они стали поворачиваться ко мне лицом. Я прирос к полу. Когда
глаза мои обратились на их лица, я закричал и в ужасе проснулся.
В следующую ночь я старался не ложиться спать. Мысль о том, что я увижу, дов
одила меня до полуобморочного состояния. Я пил кофе, чашку за чашкой, и игр
ал на фортепьяно всю ночь. Все же я не выдержал. Перед самым рассветом на м
еня напала дремота, и я глубоко уснул. Когда я проснулся, был уже полдень. К
своему удивлению, я понял, что спал без сновидений. Хотя и не потревоженны
й, сон мой не был нормальным, потому что в этот раз я не видел ничего.
Глава 7
На следующий день за мной заехал Дункан Милн. Тогда мне почему-то не пришл
о в голову спросить, откуда ему известен мой адрес. Он явился без предупре
ждения, будто был уверен, что я дома, и даже не спросил, готов ли я отправить
ся с ним в Братство. В нем была самонадеянность, которая не позволяла усом
ниться, что ему может быть отказано. Я и не возразил. В это время шел дождь, и
я был благодарен за то, что он меня подвезет. Хотя я и не чувствовал себя св
ободно в его присутствии, однако был уверен, что более близкое знакомств
о с ним пойдет мне на пользу.
Собрание ничем не отличалось от прежних. Наблюдая за скучными ритуалами
, я не мог не поглядывать время от времени на Милна. Чувствовалось, что ему
тоже скучно, но он терпит в силу привычки и принимает участие в этих ритуа
лах ради приличия. Возможно, думал я, все это лишь прикрытие, и существуют
другие ритуалы и другой, более узкий круг, к которому принадлежат он и нес
колько избранных членов Братства. В таком случае можно было бы понять, ка
к такой умный человек мог очутиться здесь, в компании с заурядными людьм
и, и наблюдать неделю за неделей глупые театральные представления.
Мелкий дождь не прекращался, когда мы ехали домой. Говорили мы о пустяках,
как будто возвращались с рядового спектакля. Когда мы выехали на Хай-стр
ит, он повернулся и заговорил более серьезным тоном.
Ц Эндрю, Ц сказал он. Ц Чувствую, нам надо поговорить. Вы можете уделить
мне полчаса? У меня есть очень хороший виски. Я снимаю квартиру здесь непо
далеку, возле Парламента.
Я, конечно, вполне мог предположить, что это был всего лишь предлог, чтобы
меня соблазнить. Милн, как я знал, был не женат. Манеры его выдавали в нем ск
рытого гомосексуалиста, который начинал еще в те времена, когда такие от
ношения были запрещены законом. Однако я не думал, что у него ко мне сексуа
льный интерес. Поэтому я с готовностью принял его приглашение, надеясь р
азузнать, что же его связывало с Братством, и выяснить степень его осведо
мленности в оккультизме.
Квартира, как и его одежда, была немного старомодной и дорогой. Над камино
м из черного мрамора висела картина маслом, изображавшая мужчину в костю
ме девятнадцатого века. По обе стороны от камина стояли два больших книж
ных шкафа, плотно заставленные книгами в дорогих переплетах. Он взял у ме
ня пальто и повесил его в маленький шкаф в прихожей. Через несколько мину
т в камине запылал огонь. Усадив меня в глубокое, удобное кресло, обтянуто
е Дамаском и предложив чувствовать себя, как дома, Милн отправился за вис
ки и рюмками.
Ц Льда нет, Ц сказал он, подавая мне рюмку. Ц Не вздумайте добавлять вод
ы. Этот виски нужно пить неразбавленным.
Пригубив, я понял: все то, что я пил до сих пор, по сравнению с этим волшебным
напитком было сущим ацетоном.
Ц Ну, Ц приступил он, устраиваясь в кресле напротив меня, Ц расскажите-
ка мне, что там такое случилось с книгой.
Ц Да рассказывать-то, собственно, и нечего, Ц ответил я, зная, что никогд
а не смогу рассказать всего, что произошло.
Ц Тем не менее, мне интересно. Кажется, этот инцидент вас расстроил.
Я придумал историю о том, как вдруг, ни с того, ни с сего заболел, работая в б
иблиотеке, а когда поправился, обнаружил книгу в портфеле. Она, должно быт
ь, в тот вечер ненароком туда проскользнула, а я и забыл об этом.
Ц Ну, и как же называлась эта скользкая книга? Ц поинтересовался он.
Ц Я... Я уже не помню. Должно быть, это был Уокер, а может, это был Кроули, «Кни
га закона».
Милн шутливо передернул плечами и глотнул виски.
Ц Только не этот кошмар. Право, мне казалось, у вас больше здравого смысл
а. «Пусть то, что ты делаешь, будет законом». Какая чепуха!
Ц Мне кажется, я должен иметь представление обо всем, Ц заметил я.
Ц Да, конечно. В вашем возрасте это совершенно естественно. Но существую
т же пределы. Кроули, например. Вам нужен наставник. Иначе вы будете тратит
ь время на шарлатанов. Оставьте Кроули подросткам. Впереди у вас серьезн
ая работа.
Я чувствовал, что он вот-вот скажет то, на что я так долго надеялся: мне пред
стоит перейти на следующий уровень в оккультной иерархии.
Ц Вам легко говорить, Ц ответил я, надеясь подтолкнуть его. Ц Но откуда
мне взять такого наставника? Я прочел все, что мог. Я посещаю собрания, наб
людаю ритуалы, слушаю лекции, говорю со всеми, у кого только находится для
меня время. Но я до сих пор так и варюсь в собственном соку.
Он взглянул на меня как-то странно и поставил рюмку на низкий столик.
Ц Зачем вы ходите на собрания Братства? Что вы ищете?
Ц Знаний, Ц ответил я, надеясь, что это не прозвучало слишком банально. П
о крайней мере, это была почти правда. Ц Я в поисках знания.
Ц Каждый Том, Дик или Гарри ищет знания, Ц ответил он. Ц Вы же незаурядн
ый человек. Я хочу убедиться, что вы ищете то, о чем заурядный человек даже
и не догадывается.
Если бы я к тому времени не прочел так много на эту тему, то ни за что бы прав
ильно не ответил на этот каверзный вопрос. Но имелось одно слово, которое
повторялось из книги в книгу, и я понял, чего Дункан Милн ждет от меня.
Ц Мастерство, Ц ответил я. Ц Я ищу реального знания и совершенного мас
терства.
Он улыбнулся не слишком приятно, и я понял, что сказал то, что нужно.
Ц Вы полагаете, что найдете это в Братстве Старого пути? Ц спросил он.
Я покачал головой. Теперь я примерно догадывался, к чему он ведет.
Ц Нет, Ц сказал я. Ц Но с чего-то нужно начать.
Ц Хорошо, что вы искренни, Ц похвалил он. Ц Библиотека в Эйнсли-Плейс о
твечает вашим запросам?
Я опять отрицательно покачал головой:
Ц Поначалу она меня удовлетворяла, а сейчас Ц нет. Я не могу достать кни
г, которые мне нужны. Я пытался заказать их в Национальной библиотеке, но и
х либо нет в фонде, либо библиотекари не желают их выдавать.
Ц Да нет, конечно же, у них они есть. Только они держат их под замком. Вам ну
жны влиятельные друзья, которые замолвили бы за вас слово. И тогда вам дад
ут на эти книги взглянуть. Возможно, я вам помогу. У меня имеется большая б
иблиотека. Не эта, Ц он указал на ряды книг в кожаных переплетах. Ц Это ли
шь часть моей семейной коллекции. Я привез их сюда после смерти родителе
й. Свою настоящую библиотеку я храню дома. В ней есть несколько книг, котор
ые должны вас заинтересовать. К несчастью, они невероятно дороги. Я, вы пон
имаете, не могу вам дать их читать домой. Но я могу принести несколько книг
сюда. Я часто бываю здесь по вечерам, готовясь к лекциям. Вы можете приход
ить сюда, когда хотите.
Он помолчал.
Ц Многие из самых ценных томов Ц на иностранных языках. Какие языки вы з
наете?
Ц Латынь, Ц ответил я, Ц и греческий. На экзаменах я получил за них высш
ий балл. Мой отец получил классическое образование. Ну, разумеется, гэльс
кий, хотя, думаю, он здесь ни к чему. Французский. Немного немецкий.
Ц А древнееврейский?
Я покачал головой.
Ц Жаль. На нем имеются один-два небезынтересных трактата. Арабского, вы,
как я полагаю, тоже не знаете?
И опять я покачал головой, вспомнив о книге, найденной в Эйнсли-Плейс, пер
еведенной с арабского на латынь.
Ц Арабы научили средневековых мастеров многому из того, что знали. Джаб
ир ибн Хайян получил широкую известность как Гебер, под этим именем вышл
о много работ по алхимии. Книга о магии и переходящих праздниках Ц «Picatrix», д
атированная десятым столетием, была переведена на испанский, а затем на
латинский языки с арабского оригинала, называвшегося «Rutbat al-Hakim». Под ее влия
ние попали все Ц от Петра Абанского до Кампанеллы. Абу Машар аль-Балхи из
Багдада был очень хорошо известен в Европе как Альбумазар, величайший и
з астрологов. Позднее, когда узнаете побольше, вам не помешает изучить ар
абский язык. Но то, что вы знаете латынь и греческий, Ц очень удачно. Я этог
о не ожидал. Вам понадобится помощь в терминологии, но мы можем начать с бо
лее простых текстов. Приходите сюда завтра в семь. Сначала мы пообедаем, а
потом начнем обучение.
Ц А как же Братство? Ц спросил я, ибо мне требовалось узнать, было ли это
просто приглашение помочь мне с чтением или нечто другое.
Ц А, забудьте о них. Дешевка. Вы, Эндрю, созданы для большего. Я это чувству
ю. Но пока вы еще не готовы. Читайте книги, которые я буду вам давать. Можете
задавать любые вопросы. Когда придет время, я познакомлю вас с моими друз
ьями, которые знают то, о чем эти дураки из Эйнага-Плейс даже не догадываю
тся.
* * *
Мы проговорили допоздна. Когда я пошел домой, дождь уже прекратился. Во вр
емя беседы Милн спросил о моей работе, и я ответил, что готовлюсь к защите
докторской диссертации по социологии, пишу трактат о Дюркхайме. У него н
е было оснований не доверять мне, и легенда эта обеспечивала мне некотор
ую свободу. Тем не менее, как только я вернулся домой, первое, что сделал, Ц
это убрал в шкаф все свои тетради и документы, чтобы при посещении он нена
роком на них не наткнулся. Самому мне эта секретность не нравилась, но аль
тернативы не было, особенно ввиду того, что Милн обещал познакомить меня
со своими друзьями, которым вряд ли бы понравилось, что их деятельность б
удет обнародована.
В последующие дни и недели я все больше виделся с Милном и все меньше Ц с
Яном и Генриеттой. Несколько раз отказывался от заранее назначенной вст
речи с Яном и спешил к Дункану на урок. Семинары мои стали чрезвычайно сло
жными и непонятными. Один за другим студенты и преподаватели начинали их
пропускать. Ян сказал мне, что в коридорах недовольно шепчутся. Содержан
ие моих лекций стало слишком эзотерическим, слишком далеким от социолог
ии и от реальной жизни. Я, в свою очередь, посоветовал ему заниматься своим
делом.
Дункан приносил мне кучу книг. Почти каждый вечер мы вместе жадно их чита
ли. Начали мы со знакомых мне текстов, а потом перешли к более трудному мат
ериалу. Это все были тяжеленные, переплетенные в кожу тома, которые заман
чиво было не только читать, но и просто взять в руки. Страницы их загнулись
со временем, шрифт, также подвергшийся испытанию годами, поначалу трудн
о было разбирать. Многие издания относились к XVI-XVII векам, а одна или две кни
ги были еще старше и представляли собой огромную редкость.
Объяснения Милна проливали свет на темные места, и я начал понимать, наск
олько ребяческим до сих пор было мое восприятие прочитанного. С помощью
моего наставника я преодолел сложности средневековой латыни, которой и
злагались труды по алхимии и магии. Начал подступать к основным текстам
ритуальной магии. Когда я впервые увидел их, то был поражен. Книги, которые
мне были известны лишь по названию, которые, как я слышал, сохранились лиш
ь в трех-четырех экземплярах, теперь лежали передо мной.
В конце каждого так называемого семестра Милн учил меня немного арабско
му, и я купил грамматику, чтобы дополнительно заниматься дома. Постепенн
о мы перешли к простым текстам. А когда мы читали с ним латинский перевод а
рабских сочинений, он часто отсылал меня к оригиналу, исправляя или улуч
шая версию переводчика.
Он научил меня строить пентаграмму и создавать талисманы, как для защиты
, так и для заклинания. Вскоре я осознал, что все мои прежние усилия можно б
ыло сравнить с попыткой ребенка построить дом с помощью сломанных прути
ков и грязи. Теперь же интерес мой к оккультизму из чисто академического
перерос в личный. Мои ранние исследования выглядели теперь в моих глазах
лишь бесплодными интеллектуальными играми. Ныне я возжаждал подлинног
о знания Ц знания, которое я мог ощутить, знания, с помощью которого я мог
добиться чего-то большего, нежели создание теории. Это было как раз то, чт
о я сказал Милну: я хотел мастерства.
Под его руководством я стал более сведущ в основах магии. Однажды я нечая
нно сказал о нашем общем интересе в «черной магии». Он рассердился и тут ж
е одернул меня.
Ц Магия не бывает ни черной, ни белой, Ц сказал он. Ц О морали пусть расс
уждает церковь. Магия выше обычной дихотомии. У нее более глубокие цели. З
аклинанием можно как убить святого, так и сбросить тирана, чары могут защ
итить как убийцу, так и священника.
Он снял с верхней полки средневековое издание и открыл его на разделе «З
аклинания и магические формулы для причинения вреда твоему врагу».
Ц Здесь имеются заклинания, Ц проговорил он, Ц которые, если их правил
ьно применить, убьют человека или сделают его инвалидом. Они действуют б
ез промаха, уверяю вас. Для этого требуется лишь иметь в своем распоряжен
ии прядь волос жертвы или предмет его одежды. В этом случае главное Ц вол
я исполнителя, его убежденность в том, что жертва должна заболеть или пог
ибнуть. Если намерение его чистое, каким бы злым оно ни казалось в глазах т
олпы, в глазах избранных оно тоже будет чистым.
Ц Даже если вред будет нанесен хорошему человеку?
Ц Вы не можете судить об этом до тех пор, пока не достигнете мастерства.
Ц Вы сами когда-нибудь использовали такие заклинания?
Он опять положил книгу на верхнюю полку.
Ц Я делал все, Ц ответил он. Ц Когда вы будете готовы, мы изучим эти закл
инания вместе. А теперь давайте ужинать.
* * *
Однажды весенним днем я сидел дома и читал, когда вдруг раздался стук в дв
ерь. Я открыл. На пороге стояла Генриетта. Не спрашивая разрешения, она про
скользнула мимо меня и прошла в гостиную. Я закрыл дверь и последовал за н
ей.
Ц Простите, Генриетта, но что же это вы...
Она быстро обернулась и посмотрела на меня.
Ц Я не намерена тратить ваше драгоценное время, Эндрю, не бойтесь. Вижу, в
ам надо прочесть еще уйму книг.
Комната моя была завалена книгами, некоторые из них были из университетс
кой библиотеки, несколько моих собственных, да пара современных книжек,
которые дал мне почитать Дункан.
Ц Все дело в том, что мы с Яном очень о вас беспокоимся, Ц продолжила она,
не давая мне возможности вставить слово. Ц Мы были напуганы тем, что прик
лючилось с вами в канун Рождества. Вы были очень больны, даже сами не знает
е, как тяжело. Маклин говорил, что вы были на краю. Ведь он предупреждал вас,
что перенапрягаться вам нельзя, но вот прошло всего лишь несколько месяц
ев, а вы работаете больше прежнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
странный угрюмый звук Ц то пел хор из многих голосов. Звук этот Ц в унисо
н Ц то усиливался, то становился тише.
На следующую, ночь события начали ускоряться. Пение напомнило мне псалмы
, которые я слышал в детстве. Оно звучало тоскливо, как погребальная молит
ва. Я был уверен, что пришел на собрание островитян с Льюиса, возможно, это
были несколько поколений местных мертвецов. Когда я прислушался повним
ательнее, то понял, что слова не гэльские. Пели на языке, которого я никогд
а раньше не слышал.
Ночь за ночью возвращался я в храм, слушал странное пение, старался рассм
отреть детали интерьера. Глаза мои стали быстро привыкать к темноте, и вс
коре я начал различать фигуры, стоящие ко мне спиной, лицом Ц к тускло осв
ещенному алтарю в дальнем от меня конце здания. Голоса были звучные и глу
бокие. Фигуры не шевелились и не поворачивали голов. Незримый священносл
ужитель служил какую-то незнакомую литургию. Странные тени, едва заметн
ые в неверном свете свечей, мелькали повсюду в сгустках тьмы, собиравших
ся у стен, статуй и горгулий. Почему-то меня радовало, что я не могу разгляд
еть их в подробностях.
Каждую ночь чувство тревоги возрастало. Я знал, что в тенях притаилось и п
оджидало меня неизвестное зло. Чем глубже я заходил в церковь, тем сильне
е накатывали на меня дурные предчувствия. Сила голосов постепенно нарас
тала, а вместе с ней и уверенность в том, что меня ожидало что-то неприятно
е. Когда я приблизился к хору, то смог разглядеть, что певчие одеты в белые
одежды, ниспадавшие, как саван, с плеч до пят, и возле ног их скакали тонкие
белые существа, размером чуть побольше крыс и более подвижные.
Однажды, когда я стоял в центре черной церкви, пение вдруг прекратилось. Л
еденящая тишина заполнила пространство. Мне показалось, что я стою в это
й тишине и темноте целую вечность, глядя на фигуры в саванах. Затем, как по
команде, все они стали поворачиваться ко мне лицом. Я прирос к полу. Когда
глаза мои обратились на их лица, я закричал и в ужасе проснулся.
В следующую ночь я старался не ложиться спать. Мысль о том, что я увижу, дов
одила меня до полуобморочного состояния. Я пил кофе, чашку за чашкой, и игр
ал на фортепьяно всю ночь. Все же я не выдержал. Перед самым рассветом на м
еня напала дремота, и я глубоко уснул. Когда я проснулся, был уже полдень. К
своему удивлению, я понял, что спал без сновидений. Хотя и не потревоженны
й, сон мой не был нормальным, потому что в этот раз я не видел ничего.
Глава 7
На следующий день за мной заехал Дункан Милн. Тогда мне почему-то не пришл
о в голову спросить, откуда ему известен мой адрес. Он явился без предупре
ждения, будто был уверен, что я дома, и даже не спросил, готов ли я отправить
ся с ним в Братство. В нем была самонадеянность, которая не позволяла усом
ниться, что ему может быть отказано. Я и не возразил. В это время шел дождь, и
я был благодарен за то, что он меня подвезет. Хотя я и не чувствовал себя св
ободно в его присутствии, однако был уверен, что более близкое знакомств
о с ним пойдет мне на пользу.
Собрание ничем не отличалось от прежних. Наблюдая за скучными ритуалами
, я не мог не поглядывать время от времени на Милна. Чувствовалось, что ему
тоже скучно, но он терпит в силу привычки и принимает участие в этих ритуа
лах ради приличия. Возможно, думал я, все это лишь прикрытие, и существуют
другие ритуалы и другой, более узкий круг, к которому принадлежат он и нес
колько избранных членов Братства. В таком случае можно было бы понять, ка
к такой умный человек мог очутиться здесь, в компании с заурядными людьм
и, и наблюдать неделю за неделей глупые театральные представления.
Мелкий дождь не прекращался, когда мы ехали домой. Говорили мы о пустяках,
как будто возвращались с рядового спектакля. Когда мы выехали на Хай-стр
ит, он повернулся и заговорил более серьезным тоном.
Ц Эндрю, Ц сказал он. Ц Чувствую, нам надо поговорить. Вы можете уделить
мне полчаса? У меня есть очень хороший виски. Я снимаю квартиру здесь непо
далеку, возле Парламента.
Я, конечно, вполне мог предположить, что это был всего лишь предлог, чтобы
меня соблазнить. Милн, как я знал, был не женат. Манеры его выдавали в нем ск
рытого гомосексуалиста, который начинал еще в те времена, когда такие от
ношения были запрещены законом. Однако я не думал, что у него ко мне сексуа
льный интерес. Поэтому я с готовностью принял его приглашение, надеясь р
азузнать, что же его связывало с Братством, и выяснить степень его осведо
мленности в оккультизме.
Квартира, как и его одежда, была немного старомодной и дорогой. Над камино
м из черного мрамора висела картина маслом, изображавшая мужчину в костю
ме девятнадцатого века. По обе стороны от камина стояли два больших книж
ных шкафа, плотно заставленные книгами в дорогих переплетах. Он взял у ме
ня пальто и повесил его в маленький шкаф в прихожей. Через несколько мину
т в камине запылал огонь. Усадив меня в глубокое, удобное кресло, обтянуто
е Дамаском и предложив чувствовать себя, как дома, Милн отправился за вис
ки и рюмками.
Ц Льда нет, Ц сказал он, подавая мне рюмку. Ц Не вздумайте добавлять вод
ы. Этот виски нужно пить неразбавленным.
Пригубив, я понял: все то, что я пил до сих пор, по сравнению с этим волшебным
напитком было сущим ацетоном.
Ц Ну, Ц приступил он, устраиваясь в кресле напротив меня, Ц расскажите-
ка мне, что там такое случилось с книгой.
Ц Да рассказывать-то, собственно, и нечего, Ц ответил я, зная, что никогд
а не смогу рассказать всего, что произошло.
Ц Тем не менее, мне интересно. Кажется, этот инцидент вас расстроил.
Я придумал историю о том, как вдруг, ни с того, ни с сего заболел, работая в б
иблиотеке, а когда поправился, обнаружил книгу в портфеле. Она, должно быт
ь, в тот вечер ненароком туда проскользнула, а я и забыл об этом.
Ц Ну, и как же называлась эта скользкая книга? Ц поинтересовался он.
Ц Я... Я уже не помню. Должно быть, это был Уокер, а может, это был Кроули, «Кни
га закона».
Милн шутливо передернул плечами и глотнул виски.
Ц Только не этот кошмар. Право, мне казалось, у вас больше здравого смысл
а. «Пусть то, что ты делаешь, будет законом». Какая чепуха!
Ц Мне кажется, я должен иметь представление обо всем, Ц заметил я.
Ц Да, конечно. В вашем возрасте это совершенно естественно. Но существую
т же пределы. Кроули, например. Вам нужен наставник. Иначе вы будете тратит
ь время на шарлатанов. Оставьте Кроули подросткам. Впереди у вас серьезн
ая работа.
Я чувствовал, что он вот-вот скажет то, на что я так долго надеялся: мне пред
стоит перейти на следующий уровень в оккультной иерархии.
Ц Вам легко говорить, Ц ответил я, надеясь подтолкнуть его. Ц Но откуда
мне взять такого наставника? Я прочел все, что мог. Я посещаю собрания, наб
людаю ритуалы, слушаю лекции, говорю со всеми, у кого только находится для
меня время. Но я до сих пор так и варюсь в собственном соку.
Он взглянул на меня как-то странно и поставил рюмку на низкий столик.
Ц Зачем вы ходите на собрания Братства? Что вы ищете?
Ц Знаний, Ц ответил я, надеясь, что это не прозвучало слишком банально. П
о крайней мере, это была почти правда. Ц Я в поисках знания.
Ц Каждый Том, Дик или Гарри ищет знания, Ц ответил он. Ц Вы же незаурядн
ый человек. Я хочу убедиться, что вы ищете то, о чем заурядный человек даже
и не догадывается.
Если бы я к тому времени не прочел так много на эту тему, то ни за что бы прав
ильно не ответил на этот каверзный вопрос. Но имелось одно слово, которое
повторялось из книги в книгу, и я понял, чего Дункан Милн ждет от меня.
Ц Мастерство, Ц ответил я. Ц Я ищу реального знания и совершенного мас
терства.
Он улыбнулся не слишком приятно, и я понял, что сказал то, что нужно.
Ц Вы полагаете, что найдете это в Братстве Старого пути? Ц спросил он.
Я покачал головой. Теперь я примерно догадывался, к чему он ведет.
Ц Нет, Ц сказал я. Ц Но с чего-то нужно начать.
Ц Хорошо, что вы искренни, Ц похвалил он. Ц Библиотека в Эйнсли-Плейс о
твечает вашим запросам?
Я опять отрицательно покачал головой:
Ц Поначалу она меня удовлетворяла, а сейчас Ц нет. Я не могу достать кни
г, которые мне нужны. Я пытался заказать их в Национальной библиотеке, но и
х либо нет в фонде, либо библиотекари не желают их выдавать.
Ц Да нет, конечно же, у них они есть. Только они держат их под замком. Вам ну
жны влиятельные друзья, которые замолвили бы за вас слово. И тогда вам дад
ут на эти книги взглянуть. Возможно, я вам помогу. У меня имеется большая б
иблиотека. Не эта, Ц он указал на ряды книг в кожаных переплетах. Ц Это ли
шь часть моей семейной коллекции. Я привез их сюда после смерти родителе
й. Свою настоящую библиотеку я храню дома. В ней есть несколько книг, котор
ые должны вас заинтересовать. К несчастью, они невероятно дороги. Я, вы пон
имаете, не могу вам дать их читать домой. Но я могу принести несколько книг
сюда. Я часто бываю здесь по вечерам, готовясь к лекциям. Вы можете приход
ить сюда, когда хотите.
Он помолчал.
Ц Многие из самых ценных томов Ц на иностранных языках. Какие языки вы з
наете?
Ц Латынь, Ц ответил я, Ц и греческий. На экзаменах я получил за них высш
ий балл. Мой отец получил классическое образование. Ну, разумеется, гэльс
кий, хотя, думаю, он здесь ни к чему. Французский. Немного немецкий.
Ц А древнееврейский?
Я покачал головой.
Ц Жаль. На нем имеются один-два небезынтересных трактата. Арабского, вы,
как я полагаю, тоже не знаете?
И опять я покачал головой, вспомнив о книге, найденной в Эйнсли-Плейс, пер
еведенной с арабского на латынь.
Ц Арабы научили средневековых мастеров многому из того, что знали. Джаб
ир ибн Хайян получил широкую известность как Гебер, под этим именем вышл
о много работ по алхимии. Книга о магии и переходящих праздниках Ц «Picatrix», д
атированная десятым столетием, была переведена на испанский, а затем на
латинский языки с арабского оригинала, называвшегося «Rutbat al-Hakim». Под ее влия
ние попали все Ц от Петра Абанского до Кампанеллы. Абу Машар аль-Балхи из
Багдада был очень хорошо известен в Европе как Альбумазар, величайший и
з астрологов. Позднее, когда узнаете побольше, вам не помешает изучить ар
абский язык. Но то, что вы знаете латынь и греческий, Ц очень удачно. Я этог
о не ожидал. Вам понадобится помощь в терминологии, но мы можем начать с бо
лее простых текстов. Приходите сюда завтра в семь. Сначала мы пообедаем, а
потом начнем обучение.
Ц А как же Братство? Ц спросил я, ибо мне требовалось узнать, было ли это
просто приглашение помочь мне с чтением или нечто другое.
Ц А, забудьте о них. Дешевка. Вы, Эндрю, созданы для большего. Я это чувству
ю. Но пока вы еще не готовы. Читайте книги, которые я буду вам давать. Можете
задавать любые вопросы. Когда придет время, я познакомлю вас с моими друз
ьями, которые знают то, о чем эти дураки из Эйнага-Плейс даже не догадываю
тся.
* * *
Мы проговорили допоздна. Когда я пошел домой, дождь уже прекратился. Во вр
емя беседы Милн спросил о моей работе, и я ответил, что готовлюсь к защите
докторской диссертации по социологии, пишу трактат о Дюркхайме. У него н
е было оснований не доверять мне, и легенда эта обеспечивала мне некотор
ую свободу. Тем не менее, как только я вернулся домой, первое, что сделал, Ц
это убрал в шкаф все свои тетради и документы, чтобы при посещении он нена
роком на них не наткнулся. Самому мне эта секретность не нравилась, но аль
тернативы не было, особенно ввиду того, что Милн обещал познакомить меня
со своими друзьями, которым вряд ли бы понравилось, что их деятельность б
удет обнародована.
В последующие дни и недели я все больше виделся с Милном и все меньше Ц с
Яном и Генриеттой. Несколько раз отказывался от заранее назначенной вст
речи с Яном и спешил к Дункану на урок. Семинары мои стали чрезвычайно сло
жными и непонятными. Один за другим студенты и преподаватели начинали их
пропускать. Ян сказал мне, что в коридорах недовольно шепчутся. Содержан
ие моих лекций стало слишком эзотерическим, слишком далеким от социолог
ии и от реальной жизни. Я, в свою очередь, посоветовал ему заниматься своим
делом.
Дункан приносил мне кучу книг. Почти каждый вечер мы вместе жадно их чита
ли. Начали мы со знакомых мне текстов, а потом перешли к более трудному мат
ериалу. Это все были тяжеленные, переплетенные в кожу тома, которые заман
чиво было не только читать, но и просто взять в руки. Страницы их загнулись
со временем, шрифт, также подвергшийся испытанию годами, поначалу трудн
о было разбирать. Многие издания относились к XVI-XVII векам, а одна или две кни
ги были еще старше и представляли собой огромную редкость.
Объяснения Милна проливали свет на темные места, и я начал понимать, наск
олько ребяческим до сих пор было мое восприятие прочитанного. С помощью
моего наставника я преодолел сложности средневековой латыни, которой и
злагались труды по алхимии и магии. Начал подступать к основным текстам
ритуальной магии. Когда я впервые увидел их, то был поражен. Книги, которые
мне были известны лишь по названию, которые, как я слышал, сохранились лиш
ь в трех-четырех экземплярах, теперь лежали передо мной.
В конце каждого так называемого семестра Милн учил меня немного арабско
му, и я купил грамматику, чтобы дополнительно заниматься дома. Постепенн
о мы перешли к простым текстам. А когда мы читали с ним латинский перевод а
рабских сочинений, он часто отсылал меня к оригиналу, исправляя или улуч
шая версию переводчика.
Он научил меня строить пентаграмму и создавать талисманы, как для защиты
, так и для заклинания. Вскоре я осознал, что все мои прежние усилия можно б
ыло сравнить с попыткой ребенка построить дом с помощью сломанных прути
ков и грязи. Теперь же интерес мой к оккультизму из чисто академического
перерос в личный. Мои ранние исследования выглядели теперь в моих глазах
лишь бесплодными интеллектуальными играми. Ныне я возжаждал подлинног
о знания Ц знания, которое я мог ощутить, знания, с помощью которого я мог
добиться чего-то большего, нежели создание теории. Это было как раз то, чт
о я сказал Милну: я хотел мастерства.
Под его руководством я стал более сведущ в основах магии. Однажды я нечая
нно сказал о нашем общем интересе в «черной магии». Он рассердился и тут ж
е одернул меня.
Ц Магия не бывает ни черной, ни белой, Ц сказал он. Ц О морали пусть расс
уждает церковь. Магия выше обычной дихотомии. У нее более глубокие цели. З
аклинанием можно как убить святого, так и сбросить тирана, чары могут защ
итить как убийцу, так и священника.
Он снял с верхней полки средневековое издание и открыл его на разделе «З
аклинания и магические формулы для причинения вреда твоему врагу».
Ц Здесь имеются заклинания, Ц проговорил он, Ц которые, если их правил
ьно применить, убьют человека или сделают его инвалидом. Они действуют б
ез промаха, уверяю вас. Для этого требуется лишь иметь в своем распоряжен
ии прядь волос жертвы или предмет его одежды. В этом случае главное Ц вол
я исполнителя, его убежденность в том, что жертва должна заболеть или пог
ибнуть. Если намерение его чистое, каким бы злым оно ни казалось в глазах т
олпы, в глазах избранных оно тоже будет чистым.
Ц Даже если вред будет нанесен хорошему человеку?
Ц Вы не можете судить об этом до тех пор, пока не достигнете мастерства.
Ц Вы сами когда-нибудь использовали такие заклинания?
Он опять положил книгу на верхнюю полку.
Ц Я делал все, Ц ответил он. Ц Когда вы будете готовы, мы изучим эти закл
инания вместе. А теперь давайте ужинать.
* * *
Однажды весенним днем я сидел дома и читал, когда вдруг раздался стук в дв
ерь. Я открыл. На пороге стояла Генриетта. Не спрашивая разрешения, она про
скользнула мимо меня и прошла в гостиную. Я закрыл дверь и последовал за н
ей.
Ц Простите, Генриетта, но что же это вы...
Она быстро обернулась и посмотрела на меня.
Ц Я не намерена тратить ваше драгоценное время, Эндрю, не бойтесь. Вижу, в
ам надо прочесть еще уйму книг.
Комната моя была завалена книгами, некоторые из них были из университетс
кой библиотеки, несколько моих собственных, да пара современных книжек,
которые дал мне почитать Дункан.
Ц Все дело в том, что мы с Яном очень о вас беспокоимся, Ц продолжила она,
не давая мне возможности вставить слово. Ц Мы были напуганы тем, что прик
лючилось с вами в канун Рождества. Вы были очень больны, даже сами не знает
е, как тяжело. Маклин говорил, что вы были на краю. Ведь он предупреждал вас,
что перенапрягаться вам нельзя, но вот прошло всего лишь несколько месяц
ев, а вы работаете больше прежнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22