По воскресеньям я ходил с матерью в церковь Ц скорее для ее, чем для своег
о, спокойствия. Бог не ждал меня там, и пасторские обещания вечной жизни ка
зались мне фальшивыми. Все же какое-то успокоение я получал. Я даже пыталс
я представить себя ребенком, для которого вся жизнь впереди, и Катриона т
оже.
Однажды в «Таймс» отец наткнулся на объявление о вакансии в Эдинбургско
м университете. Сначала я отложил газету в сторону, считая, что мне пока ещ
е не время возвращаться к старой жизни. Но в Глазго я был ехать не в силах, а
перспектива провести зиму на Льюисе казалась совсем уж тоскливой. В авгу
сте я подал заявление и прошел собеседование. В сентябре приехал в Эдинб
ург с маленьким чемоданом и тяжеленной сумкой, набитой книгами.
Помню, в тот самый миг, как я ступил с трапа самолета на землю, я вдруг испыт
ал странное чувство: будто кто-то, притаившись, ждет меня. Это, конечно же, б
ыла фантазия. Я не знал никого в городе и в компании не нуждался.
Подыскать жилье заранее, по переписке, оказалось делом трудным. Так что п
ервые две недели в Эдинбурге мне пришлось жить в доме друга нашей семьи
Ц доктора Рэмзи Маклина. О Катрионе он знал и о причине ее смерти Ц тоже.
Я рассказал, как трудно мне смириться с потерей жены.
Краснощекий и веселый абердинец, Маклин был дружен с отцом еще с универс
итетских времен и частенько проводил летний отпуск на Льюисе. Последний
раз он отдыхал у нас два года назад.
Он помог мне освоиться в городе, представил своим друзьям по университет
у, где работал в центре здоровья. Через две недели он сообщил, что нашел дл
я меня отличную квартиру, в которую я и переехал спустя два дня.
Дом, где я поселился, находился в конце Королевской Мили. Это было шестиэт
ажное здание, построенное в 1658 году богатым землевладельцем, который прин
ял пресвитерианскую веру и, по меткому замечанию герцога Руза, «восслави
л Господа на Грассмаркете», где был повешен за свои убеждения. Испытав с т
ех пор немало превратностей судьбы, здание, однако, ничем не напоминало т
рущобу, которой было совсем недавно, до капитального ремонта. У меня была
маленькая, со вкусом меблированная квартирка на последнем этаже: нескол
ько комнат с низкими потолками с лепниной и деревянными панелями на стен
ах.
Тем временем я устроился на работу. Начальника моего звали Джеймс Фергюс
сон, он только что получил должность профессора социальной антропологи
и. Возможно, вы читали его работу о возрождении городов в шестидесятые го
ды. Он уже успел поработать в нескольких государственных комиссиях. Гово
рили, что у него есть амбиции, но какого рода были эти амбиции, сказать не м
огу.
Мы встретились на следующий день после моего появления на работе. Фергюс
сон быстро дал мне понять, что назначение мое было сделано против его вол
и. Кто-то из теологов Нового колледжа захотел получить достоверную инфо
рмацию о многочисленных оккультных и магических сектах, по слухам, распл
одившихся в городе.
В обществе нарастало напряжение, люди боялись сатанистов. Церковные фун
даменталисты во всеуслышание заявляли о существовании дьяволопоклонн
ичества и уверяли, что движение сатанистов не только живо, но и процветае
т. Более осторожные люди, однако, считали это преувеличением и воздержив
ались утверждать, будто от общего течения Нью-Эйдж до демонизма и черной
магии Ц один шаг.
Ц Доктор Маклауд, Ц начал Фергюссон, не успел я переступить порог его к
абинета, Ц должен сказать, что у меня самые серьезные возражения против
вашего здесь присутствия. Мой факультет работает в строгом соответстви
и с эмпирическими принципами. У нас не место скороспелым выводам и дикар
ским суевериям.
Я попытался успокоить его, что далось мне нелегко. До этого человека труд
но было достучаться.
Ц Абсолютно с вами согласен, Ц ответил я, Ц в отношении эмпирического
подхода. Я и сам не интересуюсь дикарскими верованиями. Я вовсе не суевер
ный человек. Однако, мне думается, иррациональное следует изучать Ц для
того, чтобы выяснить, какие социальные факторы влияют на формирование ок
культных сект. А вам не кажется, что этим стоит заняться?
Ц Люди в черном из Нового колледжа хотят вовсе не этого. И их приятелей и
з пресвитерианской церкви это тоже совсем не интересует. Им нужны доказа
тельства демонического присутствия, колдовства, поклонения сатане.
Ц Доказательства я могу им представить, если только они не имеют в виду д
оказательства существования дьявола. Если они уже верят в дьявола и в те
мные силы, то вряд ли ждут от меня подтверждения. Я намерен показать им неч
то другое, а именно: к оккультной деятельности привлекают прежде всего л
юдей разочарованных, неадекватных, желающих, чтобы в жизни их произошла
небольшая драма.
Ц Психологией мы здесь тоже не занимаемся.
Ц Я и не собираюсь заниматься психологией. Мои исследования чисто соци
ологические. Достоверные факты о социальном происхождении, образовани
и, реальных и относительных лишениях...
Фергюссон встал. Это был высокий, бородатый, непривлекательный мужчина.
Заметно было, что я его не убедил.
Ц Вы не понимаете, доктор Маклауд. Мне плевать, рационалист вы или нет, бу
дете использовать эмпирические методы или нет. Ваша деятельность навле
чет на факультет дурную славу. Раз уж у меня нет иного выхода, я вынужден п
ринять вас на работу. Но я ставлю перед вами несколько условий. Никаких пу
бличных лекций о ваших изысканиях. В университете Ц лекции только с мое
го разрешения. Никаких интервью прессе, ни местной, ни государственной. Б
олее того, никаких контактов с журналистами. Вы должны находиться в тени.
Понимаете? И постарайтесь как можно реже попадаться мне на глаза.
Я согласился на все и повернулся к выходу.
Ц Доктор Маклауд, Ц окликнул он, когда я был уже в дверях. Я оглянулся. Ц
Я так понимаю, вы перенесли личную трагедию.
Я кивнул.
Ц Могу я попросить, чтобы эта... утрата не помешала вашей работе?
Ц Не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
Ц Я хочу, чтобы вы осознали: если вы не будете справляться с работой, то ни
какого сочувствия от меня не дождетесь. В центре здоровья имеются врачи,
занимающиеся личными проблемами. Наши отношения должны оставаться стр
ого профессиональными, чисто академическими. Ц Он помолчал. Ц А если то
лько я услышу, что вы залавливаете медиумов, через которых надеетесь пол
учать нежные послания от вашей любимой покойницы... Я вам прямо скажу: этог
о я не потерплю.
Мне очень хотелось его ударить, но я удержался. Вместо этого я громко хлоп
нул дверью, спустился по лестнице и вышел на холодную улицу. Начался дожд
ь, но я его почти не замечал. Без пальто и без шляпы я шел, сам не зная, куда и з
ачем. Не могу сказать, чтобы я был зол на Фергюссона. То чувство, что я испыт
ывал, нельзя было назвать злобой. Оно было намного мягче Ц и намного опас
нее.
Наконец я немного пришел в себя, сел в автобус и поехал домой. Поднимаясь п
о лестнице, я считал ступеньки Ц до моей квартиры их предстояло одолеть
сто шестьдесят восемь. Каменные ступени в некоторых местах были сношены
поколениями утомленных ног, карабкавшихся от одной до другой площадки.

Следующие несколько дней я приводил в порядок свои книги и бумаги и выхо
дил на прогулки, желая получше познакомиться с городом. Сначала я посети
л Старый город, затем прошелся по более прямым улицам Нового города, обра
тил внимание на красивые кованые георгианские решетки дверей. Чувствов
ал я себя одиноким, отверженным Ц скорее туристом, нежели новым жителем
Эдинбурга. Красота меня не трогала, я не находил гармонии в длинных персп
ективах улиц с высокими домами, сложенными из песчаника.
К работе я приступил на следующей неделе, читая с раннего утра и до поздне
го вечера в залах Национальной библиотеки, что на Мосту Георга IV.
Так началась утомительная зима. Каждый день передо мной проходила черед
а книг и брошюр, отупляюще банальных. Мне хотелось охватить оккультные в
ерования как можно шире, с тем, чтобы сузить до предела предмет исследова
ния. До рези в глазах я читал о великих пирамидах, НЛО, реинкарнации, астро
логии, античных мистериях, гностических евангелиях, картах Таро, тантрис
тской йоге, лечении кристаллами... Лабиринт теорий, который, казалось, охва
тывал все, что только можно, Ц и человеческую одержимость, и надежду, и ст
рах.
Я скользил по поверхности всех теорий, как конькобежец на тонком льду, ко
торого каждую минуту страшит опасность провалиться в глубокую ледяную
воду.
К концу декабря я убедил себя, что прочел все, что мне нужно. Я довольно точ
но выяснил, как передвигаться по незнакомой территории. Достаточно было
уверенно держаться при разговоре, уметь формулировать вопросы и, сделав
усилие, стараться понять ответы. Первый мой контакт состоялся с одной из
эзотерических сект. Потом я старался ограничить себя общением с самыми п
опулярными сектами, идущими в ногу со временем.
Я предполагал Ц и предположение это, как выяснилось со временем, оказал
ось верным, Ц что прямой контакт с сектами сатанистов или с колдунами ус
тановить чрезвычайно трудно. Этим людям было что скрывать, во всяком слу
чае, они сами так считали. Они уж точно не бросились бы давать интервью пер
вому встречному. Но я к тому времени прочел уже достаточно, чтобы знать: се
кты постепенно перетекают одна в другую, так же, как и верования. Те, кто се
йчас занимался магией или демонизмом, начинали, скорее всего, с посещени
я собраний более умеренных ассоциаций, например, теософских или розенкр
ейцерских, либо с одного из кружков, посвященных изучению теорий Успенск
ого или Гурджиева.
Социолог Ц это не журналист. Он и не может себе позволить работать, как жу
рналист. Там, где газетный писака состряпает громкую статью, основанную
на единственном визите, или полдюжины интервью, где запросто может исказ
ить факты или нанести кому-то обиду (ибо спрашивать с него потом некому), с
оциолог обязан действовать крайне осторожно. Ему приходится потратить
несколько месяцев, чтобы узнать людей, поведение и верования которых изу
чает. Необходимо завоевать их доверие. Нельзя полагаться на первые впеча
тления, нужно глубоко разобраться в чувствах и убеждениях людей. Работа
эта в высшей степени деликатная, требующая понимания человеческой нату
ры и в то же время Ц полной объективности.
Итак, вечерами я постоянно просиживал в сырых холодных комнатах или арен
дованных залах, слушая об Атлантиде или гималайских колдунах, герметизм
е или алхимии. Ораторы были разные. Многие принадлежали к старшему покол
ению Ц наследники викторианского оккультизма. Страстные, потрепанные,
или, наоборот, расфуфыренные; речь их изобиловала архаизмами. Они не проп
ускали ни одного собрания. Комнаты, где они выступали, были чрезвычайно п
ыльными, вдоль стен стояли стеллажи; названия книг разобрать было невозм
ожно. Под монотонные голоса, бубнившие об астральных телах или исчезнувш
ем материке Лемурия, я впадал в дремоту.
Другие ораторы были много моложе Ц новое поколение энтузиастов, интере
сующееся больше кругами на пшеничных полях да утомительными фантазиям
и мадам Блаватской и Анни Безант. Про себя я решил, что начну именно с моло
дых. Слушал я их внимательно, стараясь завоевать доверие. Присматривался
, кто из них больше говорит о магии, кто делает намеки на нечто такое, о чем б
ы он, возможно, и рассказал, но почел за благо промолчать. Я никому не призн
ался в том, что я ученый из университета, так как знал, что тут же вызову под
озрения. Вместо этого дал понять, будто я студент старшего курса факульт
ета социологии. Решил открыть правду со временем, когда некоторые слушат
ели узнают меня получше и поверят мне.
Днем я по-прежнему занимался в библиотеке. К февралю жизнь моя разделила
сь надвое. Первая половина проходила в библиотеке, а вторая до позднего в
ечера продолжалась в лекционных залах. В университет я ходил крайне редк
о Ц забрать почту и напомнить Фергюссону, что я еще жив. Подход к чтению у
меня изменился. Общей литературы я прочитал достаточно для того, чтобы у
частвовать в беседах, неизменно проходивших после лекций. И все же я ощущ
ал свое невежество и неготовность проникнуть в тот мир, в который так стр
емился.
Я прочел всю доступную мне литературу по магии, начав с «Догмата и ритуал
а высшей магии» Элифаса Леви, разных работ Алистера Кроули и перейдя пот
ом к Фичино и Джону Ди. Темные мистерии, тайны Арканов и... тарабарщина, стра
ница за страницей. Я проделал эту утомительную работу не ради истины и зн
аний, а ради обретения модной маски.
Но маска всего лишь маска, и если ее привязать тесемкой, будет только заме
тнее. Мне нужно было нечто большее, нежели фамилии авторов, произведения
которых я читал, и жаргон, который усвоил. В середине апреля я начал практи
ковать ритуалы, описание которых прочел в книгах по ритуальной магии. Я ч
ертил мелом на дощатых полах своей квартиры круги и пентаграммы, зажигал
свечи, произносил заклинания на латинском, греческом, старофранцузском
, среднеанглийском и других языках, названия которых мне даже не были изв
естны.
Сначала я был смешон самому себе, но с течением времени привык к ритуалам.
Они даже стали действовать на меня расслабляюще, почти гипнотически. Сам
о по себе это было интересно, и я решил проконсультироваться с кем-нибудь
с факультета психологии. Возможно, тяга к оккультизму вызвана потребнос
тью в ритуалах и в том психологическом комфорте, который они могут прине
сти. Тогда я еще ничего не понимал. Я был наивен, как ребенок.

Глава 3

Прошла весна, а за ней и лето. В сырых комнатах, заставленных книжными стел
лажами, сделалось немного теплее, а пыль на полках становилась еще гуще и
заметнее, когда на нее, словно из потустороннего мира, неожиданно падали
солнечные лучи. Кроме работы, у меня ни на что не оставалось времени. Единс
твенным моим желанием было окружить себя со всех сторон броней, дабы защ
ититься от боли, которая, подобно одичавшей собаке, в любой момент готова
была вскочить мне на спину и повалить на землю.
Мне, однако, удалось обрести двоих друзей. В конце августа я начал серию се
минаров, предназначенных для преподавателей и аспирантов Нового колле
джа при Шотландской семинарии. Семинары эти были организованы преподав
ателем примерно моего возраста, по имени Ян Гиллеспи. Будучи священником
, он все же предпочитал преподавательскую работу служению в приходе. Я бы
стро распознал в нем широту мышления, когда он искренне заинтересовался
моей работой.
Вместе со мной он посетил несколько собраний теософов и розенкрейцеров,
и я дал ему почитать пару книг. Его коллеги, настроенные более ортодоксал
ьно, предупредили его о возрастающей опасности насилия над детьми, и он п
ожелал выяснить, что, со своей стороны, может сделать.
Ц Я, по большей части, не верю в эти басни, Ц сказал я ему после семинара, н
а котором затронули этот вопрос. Ц Одно лишь детское воображение, и ника
ких доказательств. Вашим друзьям-евангелистам необходимо сатанинское
насилие для подтверждения собственных заявлений о том, что дьявол-де за
бирает сейчас властные полномочия и хочет править миром. Так как я не вер
ю в дьявола, то и не верю этим россказням.
Ц Возможно, вы правы, Ц согласился он. Ц В дьявола я тоже не верю, особен
но в того, что с рогами и хвостом. Но я верю в зло. На свете существуют злые л
юди, злые поступки и даже злые места. Мне кажется, вам стоило бы поостеречь
ся. Не надо ходить куда попало, и не со всеми следует заводить знакомство.

Ц Со мной ничего не случится, Ц заверил я. Ц Эти люди печальны, но не злы.

Он несколько раз приглашал меня домой на обед, где познакомил с Генриетт
ой, своей женой. Жили они в Дин-Виллидж. Район этот расположен к западу от ц
ентра города. Окна их современной квартиры выходили на реку Лейт. Как я и п
редполагал, оба они регулярно ходили в церковь, но не навязывали своей ве
ры другим. Я с самого начала заявил о своем агностицизме, и с тех пор никто
этой темы не касался.
Генриетта преподавала английский в школе Мэри Эрскин, до которой можно б
ыло быстро доехать на машине. Мы обнаружили, что оба любим Гарди и терпеть
не можем модернистскую литературу. Гэльского языка она не знала, и как-то
после ужина я пообещал, что буду ее учить, дабы она могла прочесть прекрас
ные стихи, которые отец читал мне в детстве.
В сентябре я стал каждый вечер посещать собрания секты «Братство Старог
о пути». Они занимали дом в Эйнсли-Плейс в Новом городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22