Это было восхитит
ельное георгианское здание, спонсируемое одним религиозным фанатиком.
Пусть и небольшая, эта секта показалась мне самой интересной из всех, что
я посетил. Они уверяли, что истинное знание было утрачено с падением Рима,
а сейчас его можно было получить только с помощью сложных ритуалов, в осн
ову которых легли некоторые греческие и египетские мистерии. При внимат
ельном исполнении этих ритуалов и при правильном душевном настрое можн
о достигнуть состояния божественного исступления, при котором знание в
ольется в тебя, как вино в пустой сосуд. Они не нуждались ни в наркотиках, н
и в сексе, чтобы добиться этого Ц по крайней мере, так они утверждали.
Они мне позволили посещать собрания и церемонии, которые, честно говоря,
напоминали дурно исполненные пантомимы, ибо я тут же обнаружил недостат
очное знание ими ритуалов, которые они силились сымитировать. Греческие
и латинские слова и фразы были либо перепутаны, либо чудовищно искажены.
Они призывали египетские божества одновременно с духами эпохи Птоломе
я; костюмы шили, сверяясь с иллюстрациями, взятыми из популярных книг по е
гиптологии. Все это делало их церемонии похожими на любительские постан
овки оперы «Аида», а шотландский выговор мертвых богов нелепо раздавалс
я в египетских пустынях и под звездным небом Фив.
Несмотря на безвкусицу и невнятицу, в голосах и заученной величавости мн
огократно отрепетированных движений ощущалась страшная серьезность. П
одобно своим предшественникам из храмов Изиды или Митры, озаренных неве
рным пламенем свечей, им-таки удавалось добиться душевного подъема и, ос
вободившись на миг от тусклого Я, обрести новое, радостное самосознание.
Временами нестройное звучание цимбал и приглушенный стук барабанов об
ращались вдруг в гармонию, объединявшую всех присутствующих.
В Братстве Старого пути меня привлекала еще и обширная библиотека: в ней
были собраны книги по оккультизму. Национальная библиотека, в которую я
ходил до поздней весны, все меньше и меньше удовлетворяла мои растущие а
ппетиты в области эзотерических наук. К тому же я начал подозревать, что б
иблиотечные работники по какой-то причине не хотели выдавать мне многие
книги, которые я заказывал. Это касалось, в особенности, некоторых старых
текстов, работ по магии, изданных в XV и XVI столетиях. Мне отвечали, что книги э
ти не выдаются на руки или же выдаются строго ограниченно. Объясняли либ
о тем, что переплет отстал от страниц, либо тем, что бумага слишком ветхая.
Иногда говорили, что том утерян, а, возможно, и украден.
Тогда я стал ходить к букинистам в надежде отыскать несколько изданий, т
аких, например, как произведения Уолкера «Духовная и демоническая магия
от Фичино до Кампанеллы» и Уэйта «Правдивая история розенкрейцеров». Вр
емя от времени я натыкался на что-то интересное, но отделы оккультной лит
ературы в этих магазинах представляли собою убогую мешанину. Полки ломи
лись от наивных популярных брошюр и сенсационных книжонок о «загадках в
селенной». Однажды я увидел переведенную Скоттом с латинского книгу Фич
ино «Corpus Hermeticum». Как я ни старался, никак не удавалось найти ни одного издания
ранее XIX века. В лондонские магазины, где вполне могли встретиться вожделе
нные сокровища, я и не думал обратиться: совершенно ясно, что мне они не по
карману.
Когда я объяснил ситуацию библиотекарю из Братства, седовласый поляк по
имени Юрчик тут же согласился предоставить мне бесплатный допуск ко все
м книгам, которые только могут понадобиться, при условии, что я не буду бра
ть их домой. Я догадался: его обрадовало долгожданное появление читателя
, который наконец-то воспользуется ценными книгами, стоящими без пользы.
Он дал мне ключ и подробно проинструктировал насчет света, отопления и д
верей. С тех пор я просиживал день-деньской в Эйнсли-Плейс. Иногда засижи
вался до глубокой ночи. Никто меня там не беспокоил. Это была спокойная по
лутемная комната в пустом доме. Я наслаждался одиночеством, мне оно было
необходимо. Случались дни, когда я не произносил ни одного слова, просто п
отому, что не с кем было общаться. Из своей квартиры я прямиком направлялс
я в Эйнсли-Плейс и закрывался там в маленькой библиотеке. Стояло лето, на
улицах светило солнце, но я его не видел. У меня были книги Ц это было все, ч
то мне нужно.
С приходом осени дни стали короче и темнее, и я, сидя в библиотеке по вечер
ам, стал чувствовать себя не слишком уютно. Когда я уходил, на улицах было
уже темно и почти безлюдно. Звук моих шагов далеко разносился в тишине. Я с
пешил домой, к маленькому очагу, и, растревоженный, ложился спать. В начале
октября меня стали мучить кошмарные сны. Я просыпался в середине ночи, но
не мог вспомнить, что меня так напугало. Все, что припоминалось, когда утро
м я окончательно пробуждался Ц это свистящий голос, нашептывающий мне ч
то-то в уши, как если бы кто-то склонялся к моей подушке. Кто-то, кого мне вов
се не хотелось увидеть.
В конце ноября дело начало принимать дурной оборот. Я приехал в библиоте
ку Братства позднее обычного, около девяти часов вечера. Была пятница, и я
знал, что в здании никого быть не должно. Весь этот день я был занят со студ
ентами Яна. Меня пригласили рассказать о характере и направлении своих и
сследований. Затем я обедал с профессором, деканом факультета, где работ
ал Ян Ц преподобным Крэйгом. Он задавая дополнительные вопросы и догово
рился встретиться со мной на следующий день, чтобы продолжить обсуждени
е: я не вполне удовлетворил его любопытство, поскольку и сам не знал ответ
а на некоторые вопросы. Ничего не поделаешь Ц предстояло копать глубже
к изучать дополнительную литературу, которую, как я знал, можно было найт
и лишь в библиотеке Братства.
Комнаты Братства занимали два этажа трехэтажного здания. На первом расп
олагались большая и маленькая гостиные, кухонька, ванная и кладовка с ре
галиями и другими ритуальными предметами. Наверху размещался офис, гост
евая комната Ц здесь приезжающие могли остаться на одну-две ночи Ц и би
блиотека, занимавшая три комнаты поменьше.
Третий этаж пустовал. Ранее Братство сдавало его в аренду своим членам, н
езамужним сестрам Фразер. Они, как сказал мистер Юрчик, в весьма почтенно
м возрасте умерли в течение трех дней, одна за другой. Братство пока не под
ыскало новых жильцов.
В тот вечер, когда я поднимался по ступенькам темного здания, мне было осо
бенно тревожно. В первый раз за долгое время я оказался на несколько часо
в с людьми своего круга Ц студентами, учеными Ц которые не проводили св
ободное время в театральных костюмах за эзотерическими сеансами и не об
суждали каббалу и санскрит. Возвращение в эти холодные мрачные комнаты м
ожно было сравнить с возвращением в подземную пещеру после пребывания н
а ярком солнце.
На первой же площадке я обернулся, так как мне померещилось что-то в тени,
за спиной. Там, однако, ничего не было. Я посмотрел наверх, где на следующей
площадке меня ожидала пустая квартира. Ничего подозрительного. Я вошел в
библиотеку. В библиотеке не было центрального освещения, лишь настольны
е лампы под зелеными абажурами на четырех столах да светильники над кажд
ым стеллажом. Включив свет над ближайшим стеллажом, я прошел к первому ст
олу.
Сейчас не могу утверждать точно Ц наслоились более поздние впечатлени
я Ц но вспоминается: когда я протянул руку, чтобы включить настольную ла
мпу, то услышал звук. Как будто кто-то глубоко вздохнул на другой стороне
стола. Лампа загорелась, и я никого не увидел. Я встряхнулся и громко сказа
л: «Возьми себя в руки, бояться здесь совершенно нечего».
Я уселся за стол, открыл портфель, как всегда, разложил тетради и бумаги. П
ривычная работа постепенно успокоила. Поднявшись из-за стола, я подошел
к стеллажу, где, как полагал, стояли нужные мне книги.
Погрузившись в работу, я листал книгу за книгой, делал записи, заглядывал
в классификатор. То и дело вставал, подходил к стеллажу за нужной мне книг
ой, сверялся с каталогом. Стопка книг на столе росла.
Работа шла лучше, чем надеялся, я был полностью поглощен ею. Для меня не су
ществовало ничего, кроме светлого круга, падавшего от лампы на стол, и мои
х бумаг. Было уже за полночь, когда я в последний раз подошел к стеллажу.
Наклонившись за книгой на нижней полке, я заметил уголок маленького тома
, почти провалившегося в зазор между стеллажом и стеной. Взявшись за него,
я потянул и, сделав некоторое усилие, вытащил книгу из расщелины. Книга по
казалась мне очень старой. Похоже, она была издана раньше тех, что мне до с
их пор попадались. Заинтересовавшись, я взял ее и уселся за стол.
Названия не оказалось ни на корешке, ни на лицевой стороне. Переплет твер
дый, из коричневой кожи. По размеру книга чуть превышала формат 5x4 дюйма. По
моим прикидкам, в ней было около двухсот страниц. Судя по переплету, год из
дания Ц не ранее 1700-го. С большими предосторожностями, стараясь не погнут
ь корешок, (видно было, что книгу не брали в руки очень давно), я тихонько отк
рыл ее. В отличие от других, на этой не было библиотечного значка Братства.
На форзаце имелась выцветшая запись, сделанная коричневатыми чернилам
и неразборчивым, как мне показалось, почерком. Я перевернул страницу и пе
решел к титульному листу. На нем было написано следующее:
Avimetus Africanus, Kalibool Kolood
aw
Resaalatool Shams ilaal Helaal
sive
Matrix Aeternitatis
aut
Epistola solis ad lunam crescentem
cum versione Latina et notis D.Konigii
And newly Englished by
Nicholas Okley
Paris, apud Christophorum Beys, Plantini Nepotem MDXCVIII
«Авимет Африканский, или Источник вечной жизни, или Письма солнца к
растущей луне». Перевод на латынь и примечания Д. Конига. Новый перевод на
английский язык Николаса Окли. Париж, у Кристофора Бейса, наследника Пла
нтена, 1598 г. (лат.)
Я был поражен: книга 1598 года издания лежала здесь, собирая пыль, ни разу не о
ткрытая и не прочитанная. Я никогда не встречал в литературе ссылок на эт
о издание, но это и неудивительно. Я сразу понял, что это был ранний печатн
ый образец оккультной литературы, возможно, трактат по астрологии. Мое п
ервое впечатление подтвердилось, как только я открыл книгу и начал листа
ть ее.
На левосторонних страницах набранный крупными буквами текст был напис
ан, как я догадался, на арабском языке. На правосторонних страницах текст
был приведен в двух колонках Ц на латинском и на английском языках. Глав
ный текст состоял из коротких стихов (которые я принял тогда за заклинан
ия), перемежавшийся, как казалось, комментариями или инструкциями. Одно и
з стихотворений особенно поразило меня. Я до сих пор помню его наизусть.
Он Ц тот, кто грядет, грядет скоро
И приведет он с собою многих,
Ибо многие с ним и сейчас,
И он с ними всегда.
Не бойся и призови его так:
"Ya maloon, ya shaytoon, ya rabb al-mawt
Bismika, bismika, ya rabb al-mawt".
Примерно через каждые пять страниц были напечатаны изображения талисм
анов Ц кругов или звезд, заполненных геометрическими рисунками и арабс
кими надписями. На страницах напротив рисунков помещались инструкции п
о применению этих талисманов.
Я продолжил чтение, зачарованный странным языком и непонятными магичес
кими заклинаниями. Автор, как я понял из предисловия Окли, был марокканск
им ученым, известным в средневековой Европе под латинским именем Авимет
ус (или Ави-мет Африканский). Трактат его являлся малоизвестным классиче
ским произведением, посвященным ритуальной магии. Эта книга оказала сил
ьное влияние на таких авторов, как Иоганн Тритемий и Корнелий Агриппа, а в
последствии осуждена Йоганном Виером за «дьявольские заклинания» и «о
бщение с черными силами».
Я утомился, делая многочасовые записи, поэтому мозг мой с готовностью пе
реключился на относительно более легкое занятие Ц чтение книги, не связ
анной с работой. Я читал и читал, не замечая времени, в тишине, в полумраке, з
абыв о собственной усталости, зачарованный стихами, которых, надо сказат
ь, я почти не понимал.
Перевернув очередную страницу, ближе к концу, вместо пентаграммы или тал
исмана я обнаружил гравюру. Почти полминуты ушло у меня на то, чтобы осозн
ать ее сюжет, но до сегодняшнего дня я сожалею о том, что увидел ее. Содрога
ясь, я закрыл книгу и отшвырнул ее, однако в моем мозгу уже запечатлелись ф
игуры и формы, наполнившие меня невыразимым ужасом. Это был всего лишь бе
глый взгляд, но с тех пор, как я разглядел иллюстрацию, я обречен помнить е
е до конца жизни.
На гравюре была изображена не восточная сцена, как можно было ожидать. Не
т, действие происходило в Европе, в большом храме, со склепами, с тенями по
обе стороны широкого нефа. Толстые резные колонны отделяли неф от боковы
х приделов. Толстый ковер, висевший против алтаря, скрывал из вида восточ
ную часть церкви.
На одной стороне выстроились в ряд несколько каменных могил с водруженн
ыми на них памятниками. Одна из могил, возле алтаря, была открыта, тяжелая
металлическая дверь отворена. На полу лежали, как мне показалось, трупы. И
х, похоже, только что вынули из гробов и разбросали по приделу. Уже одно эт
о отвратительное зрелище заставило меня содрогнуться, но не это было сам
ым ужасным.
Едва заметные в расщелине могилы, несколько фигур склонились над останк
ами. Маленькие коренастые фигуры. Обнаженные тела их цвета пергамента бы
ли бледны и бескровны. Нагнувшись над извлеченными из могил телами, они с
осали и куса-пи. А один... Боже! Никогда не забуду этого! Один, повернув голов
у, смотрел прямо на меня. Его лицо было скрыто полусгнившим полотном, но я
точно знал: у него не было глаз. У него не было глаз, но я уверен: он видел.
Захлопнув книгу, я откинулся на спинку стула, ошеломленный тем, что тольк
о что увидел. С абсолютной уверенностью я знал лишь одно: непристойная сц
ена, изображенная на гравюре, не была придумана художником, он взял ее из ж
изни.
Нервно оглядевшись вокруг, я вдруг впервые осознал, что слышу этажом выш
е какие-то звуки. Что-то подсказало мне, что звуки эти уже раздавались как
ое-то время, а когда я погрузился в чтение, усилились. До этого момента я их
не замечал. Я постарался понять, что бы это могло быть. Наверху, медленно п
родвигаясь, что-то шлепало и скребло по полу. Сначала я подумал, что там эл
ектрики, проверяющие проводку. А может, верхнее помещение сдано в аренду?
Продолжая прислушиваться, я почувствовал, что звуки эти, какова бы ни был
а их природа, не имеют отношения к человеку. Нечто, двигавшееся наверху, пр
иблизилось к лестничной площадке второго этажа, и сердце мое замерло. Я у
слышал, как открылась дверь. В ужасе подошел к двери библиотеки. Над самой
моей головой раздавался звук, похожий на плеск морской воды по мокрым ка
мням, обросшим водорослями.
Пока я прислушивался, нечто достигло первой ступеньки и стало спускатьс
я вниз.
Глава 4
Едва помню, как выбрался из здания. Сгреб книги и тетради, запихал их в пор
тфель и бросился к дверям. Библиотечные книги так и остались лежать в бес
порядке на столе, я даже свет не выключил. Не медля ни секунды и не прислуш
иваясь к звукам, доносившимся с лестницы, пронесся по ступенькам и выско
чил на улицу.
Не передохнув ни разу, без единой мысли в голове, я очутился в своей кварти
ре. Весь обратный путь я почти бежал, не испытывая ничего, кроме ужаса. Я не
сся по улицам Нового города через Шарлот-сквер, по направлению к Уэст-Энд
, затем через полутемные улицы Старого города, мимо рынка Лоунмаркет и, на
конец, оказался в Канонгэйте и Бэйкхаусе. Каждый раз, пробегая мимо неосв
ещенного подъезда или ворот дома, я прибавлял скорости. Мне казалось, отт
уда непременно что-то выскочит.
Домой я явился в совершенном изнеможении. Включив свет во всех комнатах,
полчаса сидел и, дрожа, старался прийти в себя. Поставив пластинку на стер
еофонический проигрыватель, я включил тихую музыку. Концерт Баха для скр
ипок Ц самая успокаивающая мелодия из всех, что мне известны. Мало-помал
у музыка и знакомая обстановка начали возвращать меня в нормальное сост
ояние. Две чашки кофе оживили мозг и нервы, и вскоре я был в состоянии проа
нализировать, что произошло. Дело казалось совершенно очевидным. Просто
за последнее время я перетрудился, мало отдыхал, не бывал в нормальном об
ществе, не слушал музыку, не ходил в театр. К тому же я допоздна засиделся в
слабо освещенном помещении, что привело к нервному перенапряжению, отсю
да и ненормальная реакция на совершенно обыкновенную средневековую гр
авюру. А это, как следствие, вызвало слуховую галлюцинацию, а затем и паник
у.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ельное георгианское здание, спонсируемое одним религиозным фанатиком.
Пусть и небольшая, эта секта показалась мне самой интересной из всех, что
я посетил. Они уверяли, что истинное знание было утрачено с падением Рима,
а сейчас его можно было получить только с помощью сложных ритуалов, в осн
ову которых легли некоторые греческие и египетские мистерии. При внимат
ельном исполнении этих ритуалов и при правильном душевном настрое можн
о достигнуть состояния божественного исступления, при котором знание в
ольется в тебя, как вино в пустой сосуд. Они не нуждались ни в наркотиках, н
и в сексе, чтобы добиться этого Ц по крайней мере, так они утверждали.
Они мне позволили посещать собрания и церемонии, которые, честно говоря,
напоминали дурно исполненные пантомимы, ибо я тут же обнаружил недостат
очное знание ими ритуалов, которые они силились сымитировать. Греческие
и латинские слова и фразы были либо перепутаны, либо чудовищно искажены.
Они призывали египетские божества одновременно с духами эпохи Птоломе
я; костюмы шили, сверяясь с иллюстрациями, взятыми из популярных книг по е
гиптологии. Все это делало их церемонии похожими на любительские постан
овки оперы «Аида», а шотландский выговор мертвых богов нелепо раздавалс
я в египетских пустынях и под звездным небом Фив.
Несмотря на безвкусицу и невнятицу, в голосах и заученной величавости мн
огократно отрепетированных движений ощущалась страшная серьезность. П
одобно своим предшественникам из храмов Изиды или Митры, озаренных неве
рным пламенем свечей, им-таки удавалось добиться душевного подъема и, ос
вободившись на миг от тусклого Я, обрести новое, радостное самосознание.
Временами нестройное звучание цимбал и приглушенный стук барабанов об
ращались вдруг в гармонию, объединявшую всех присутствующих.
В Братстве Старого пути меня привлекала еще и обширная библиотека: в ней
были собраны книги по оккультизму. Национальная библиотека, в которую я
ходил до поздней весны, все меньше и меньше удовлетворяла мои растущие а
ппетиты в области эзотерических наук. К тому же я начал подозревать, что б
иблиотечные работники по какой-то причине не хотели выдавать мне многие
книги, которые я заказывал. Это касалось, в особенности, некоторых старых
текстов, работ по магии, изданных в XV и XVI столетиях. Мне отвечали, что книги э
ти не выдаются на руки или же выдаются строго ограниченно. Объясняли либ
о тем, что переплет отстал от страниц, либо тем, что бумага слишком ветхая.
Иногда говорили, что том утерян, а, возможно, и украден.
Тогда я стал ходить к букинистам в надежде отыскать несколько изданий, т
аких, например, как произведения Уолкера «Духовная и демоническая магия
от Фичино до Кампанеллы» и Уэйта «Правдивая история розенкрейцеров». Вр
емя от времени я натыкался на что-то интересное, но отделы оккультной лит
ературы в этих магазинах представляли собою убогую мешанину. Полки ломи
лись от наивных популярных брошюр и сенсационных книжонок о «загадках в
селенной». Однажды я увидел переведенную Скоттом с латинского книгу Фич
ино «Corpus Hermeticum». Как я ни старался, никак не удавалось найти ни одного издания
ранее XIX века. В лондонские магазины, где вполне могли встретиться вожделе
нные сокровища, я и не думал обратиться: совершенно ясно, что мне они не по
карману.
Когда я объяснил ситуацию библиотекарю из Братства, седовласый поляк по
имени Юрчик тут же согласился предоставить мне бесплатный допуск ко все
м книгам, которые только могут понадобиться, при условии, что я не буду бра
ть их домой. Я догадался: его обрадовало долгожданное появление читателя
, который наконец-то воспользуется ценными книгами, стоящими без пользы.
Он дал мне ключ и подробно проинструктировал насчет света, отопления и д
верей. С тех пор я просиживал день-деньской в Эйнсли-Плейс. Иногда засижи
вался до глубокой ночи. Никто меня там не беспокоил. Это была спокойная по
лутемная комната в пустом доме. Я наслаждался одиночеством, мне оно было
необходимо. Случались дни, когда я не произносил ни одного слова, просто п
отому, что не с кем было общаться. Из своей квартиры я прямиком направлялс
я в Эйнсли-Плейс и закрывался там в маленькой библиотеке. Стояло лето, на
улицах светило солнце, но я его не видел. У меня были книги Ц это было все, ч
то мне нужно.
С приходом осени дни стали короче и темнее, и я, сидя в библиотеке по вечер
ам, стал чувствовать себя не слишком уютно. Когда я уходил, на улицах было
уже темно и почти безлюдно. Звук моих шагов далеко разносился в тишине. Я с
пешил домой, к маленькому очагу, и, растревоженный, ложился спать. В начале
октября меня стали мучить кошмарные сны. Я просыпался в середине ночи, но
не мог вспомнить, что меня так напугало. Все, что припоминалось, когда утро
м я окончательно пробуждался Ц это свистящий голос, нашептывающий мне ч
то-то в уши, как если бы кто-то склонялся к моей подушке. Кто-то, кого мне вов
се не хотелось увидеть.
В конце ноября дело начало принимать дурной оборот. Я приехал в библиоте
ку Братства позднее обычного, около девяти часов вечера. Была пятница, и я
знал, что в здании никого быть не должно. Весь этот день я был занят со студ
ентами Яна. Меня пригласили рассказать о характере и направлении своих и
сследований. Затем я обедал с профессором, деканом факультета, где работ
ал Ян Ц преподобным Крэйгом. Он задавая дополнительные вопросы и догово
рился встретиться со мной на следующий день, чтобы продолжить обсуждени
е: я не вполне удовлетворил его любопытство, поскольку и сам не знал ответ
а на некоторые вопросы. Ничего не поделаешь Ц предстояло копать глубже
к изучать дополнительную литературу, которую, как я знал, можно было найт
и лишь в библиотеке Братства.
Комнаты Братства занимали два этажа трехэтажного здания. На первом расп
олагались большая и маленькая гостиные, кухонька, ванная и кладовка с ре
галиями и другими ритуальными предметами. Наверху размещался офис, гост
евая комната Ц здесь приезжающие могли остаться на одну-две ночи Ц и би
блиотека, занимавшая три комнаты поменьше.
Третий этаж пустовал. Ранее Братство сдавало его в аренду своим членам, н
езамужним сестрам Фразер. Они, как сказал мистер Юрчик, в весьма почтенно
м возрасте умерли в течение трех дней, одна за другой. Братство пока не под
ыскало новых жильцов.
В тот вечер, когда я поднимался по ступенькам темного здания, мне было осо
бенно тревожно. В первый раз за долгое время я оказался на несколько часо
в с людьми своего круга Ц студентами, учеными Ц которые не проводили св
ободное время в театральных костюмах за эзотерическими сеансами и не об
суждали каббалу и санскрит. Возвращение в эти холодные мрачные комнаты м
ожно было сравнить с возвращением в подземную пещеру после пребывания н
а ярком солнце.
На первой же площадке я обернулся, так как мне померещилось что-то в тени,
за спиной. Там, однако, ничего не было. Я посмотрел наверх, где на следующей
площадке меня ожидала пустая квартира. Ничего подозрительного. Я вошел в
библиотеку. В библиотеке не было центрального освещения, лишь настольны
е лампы под зелеными абажурами на четырех столах да светильники над кажд
ым стеллажом. Включив свет над ближайшим стеллажом, я прошел к первому ст
олу.
Сейчас не могу утверждать точно Ц наслоились более поздние впечатлени
я Ц но вспоминается: когда я протянул руку, чтобы включить настольную ла
мпу, то услышал звук. Как будто кто-то глубоко вздохнул на другой стороне
стола. Лампа загорелась, и я никого не увидел. Я встряхнулся и громко сказа
л: «Возьми себя в руки, бояться здесь совершенно нечего».
Я уселся за стол, открыл портфель, как всегда, разложил тетради и бумаги. П
ривычная работа постепенно успокоила. Поднявшись из-за стола, я подошел
к стеллажу, где, как полагал, стояли нужные мне книги.
Погрузившись в работу, я листал книгу за книгой, делал записи, заглядывал
в классификатор. То и дело вставал, подходил к стеллажу за нужной мне книг
ой, сверялся с каталогом. Стопка книг на столе росла.
Работа шла лучше, чем надеялся, я был полностью поглощен ею. Для меня не су
ществовало ничего, кроме светлого круга, падавшего от лампы на стол, и мои
х бумаг. Было уже за полночь, когда я в последний раз подошел к стеллажу.
Наклонившись за книгой на нижней полке, я заметил уголок маленького тома
, почти провалившегося в зазор между стеллажом и стеной. Взявшись за него,
я потянул и, сделав некоторое усилие, вытащил книгу из расщелины. Книга по
казалась мне очень старой. Похоже, она была издана раньше тех, что мне до с
их пор попадались. Заинтересовавшись, я взял ее и уселся за стол.
Названия не оказалось ни на корешке, ни на лицевой стороне. Переплет твер
дый, из коричневой кожи. По размеру книга чуть превышала формат 5x4 дюйма. По
моим прикидкам, в ней было около двухсот страниц. Судя по переплету, год из
дания Ц не ранее 1700-го. С большими предосторожностями, стараясь не погнут
ь корешок, (видно было, что книгу не брали в руки очень давно), я тихонько отк
рыл ее. В отличие от других, на этой не было библиотечного значка Братства.
На форзаце имелась выцветшая запись, сделанная коричневатыми чернилам
и неразборчивым, как мне показалось, почерком. Я перевернул страницу и пе
решел к титульному листу. На нем было написано следующее:
Avimetus Africanus, Kalibool Kolood
aw
Resaalatool Shams ilaal Helaal
sive
Matrix Aeternitatis
aut
Epistola solis ad lunam crescentem
cum versione Latina et notis D.Konigii
And newly Englished by
Nicholas Okley
Paris, apud Christophorum Beys, Plantini Nepotem MDXCVIII
«Авимет Африканский, или Источник вечной жизни, или Письма солнца к
растущей луне». Перевод на латынь и примечания Д. Конига. Новый перевод на
английский язык Николаса Окли. Париж, у Кристофора Бейса, наследника Пла
нтена, 1598 г. (лат.)
Я был поражен: книга 1598 года издания лежала здесь, собирая пыль, ни разу не о
ткрытая и не прочитанная. Я никогда не встречал в литературе ссылок на эт
о издание, но это и неудивительно. Я сразу понял, что это был ранний печатн
ый образец оккультной литературы, возможно, трактат по астрологии. Мое п
ервое впечатление подтвердилось, как только я открыл книгу и начал листа
ть ее.
На левосторонних страницах набранный крупными буквами текст был напис
ан, как я догадался, на арабском языке. На правосторонних страницах текст
был приведен в двух колонках Ц на латинском и на английском языках. Глав
ный текст состоял из коротких стихов (которые я принял тогда за заклинан
ия), перемежавшийся, как казалось, комментариями или инструкциями. Одно и
з стихотворений особенно поразило меня. Я до сих пор помню его наизусть.
Он Ц тот, кто грядет, грядет скоро
И приведет он с собою многих,
Ибо многие с ним и сейчас,
И он с ними всегда.
Не бойся и призови его так:
"Ya maloon, ya shaytoon, ya rabb al-mawt
Bismika, bismika, ya rabb al-mawt".
Примерно через каждые пять страниц были напечатаны изображения талисм
анов Ц кругов или звезд, заполненных геометрическими рисунками и арабс
кими надписями. На страницах напротив рисунков помещались инструкции п
о применению этих талисманов.
Я продолжил чтение, зачарованный странным языком и непонятными магичес
кими заклинаниями. Автор, как я понял из предисловия Окли, был марокканск
им ученым, известным в средневековой Европе под латинским именем Авимет
ус (или Ави-мет Африканский). Трактат его являлся малоизвестным классиче
ским произведением, посвященным ритуальной магии. Эта книга оказала сил
ьное влияние на таких авторов, как Иоганн Тритемий и Корнелий Агриппа, а в
последствии осуждена Йоганном Виером за «дьявольские заклинания» и «о
бщение с черными силами».
Я утомился, делая многочасовые записи, поэтому мозг мой с готовностью пе
реключился на относительно более легкое занятие Ц чтение книги, не связ
анной с работой. Я читал и читал, не замечая времени, в тишине, в полумраке, з
абыв о собственной усталости, зачарованный стихами, которых, надо сказат
ь, я почти не понимал.
Перевернув очередную страницу, ближе к концу, вместо пентаграммы или тал
исмана я обнаружил гравюру. Почти полминуты ушло у меня на то, чтобы осозн
ать ее сюжет, но до сегодняшнего дня я сожалею о том, что увидел ее. Содрога
ясь, я закрыл книгу и отшвырнул ее, однако в моем мозгу уже запечатлелись ф
игуры и формы, наполнившие меня невыразимым ужасом. Это был всего лишь бе
глый взгляд, но с тех пор, как я разглядел иллюстрацию, я обречен помнить е
е до конца жизни.
На гравюре была изображена не восточная сцена, как можно было ожидать. Не
т, действие происходило в Европе, в большом храме, со склепами, с тенями по
обе стороны широкого нефа. Толстые резные колонны отделяли неф от боковы
х приделов. Толстый ковер, висевший против алтаря, скрывал из вида восточ
ную часть церкви.
На одной стороне выстроились в ряд несколько каменных могил с водруженн
ыми на них памятниками. Одна из могил, возле алтаря, была открыта, тяжелая
металлическая дверь отворена. На полу лежали, как мне показалось, трупы. И
х, похоже, только что вынули из гробов и разбросали по приделу. Уже одно эт
о отвратительное зрелище заставило меня содрогнуться, но не это было сам
ым ужасным.
Едва заметные в расщелине могилы, несколько фигур склонились над останк
ами. Маленькие коренастые фигуры. Обнаженные тела их цвета пергамента бы
ли бледны и бескровны. Нагнувшись над извлеченными из могил телами, они с
осали и куса-пи. А один... Боже! Никогда не забуду этого! Один, повернув голов
у, смотрел прямо на меня. Его лицо было скрыто полусгнившим полотном, но я
точно знал: у него не было глаз. У него не было глаз, но я уверен: он видел.
Захлопнув книгу, я откинулся на спинку стула, ошеломленный тем, что тольк
о что увидел. С абсолютной уверенностью я знал лишь одно: непристойная сц
ена, изображенная на гравюре, не была придумана художником, он взял ее из ж
изни.
Нервно оглядевшись вокруг, я вдруг впервые осознал, что слышу этажом выш
е какие-то звуки. Что-то подсказало мне, что звуки эти уже раздавались как
ое-то время, а когда я погрузился в чтение, усилились. До этого момента я их
не замечал. Я постарался понять, что бы это могло быть. Наверху, медленно п
родвигаясь, что-то шлепало и скребло по полу. Сначала я подумал, что там эл
ектрики, проверяющие проводку. А может, верхнее помещение сдано в аренду?
Продолжая прислушиваться, я почувствовал, что звуки эти, какова бы ни был
а их природа, не имеют отношения к человеку. Нечто, двигавшееся наверху, пр
иблизилось к лестничной площадке второго этажа, и сердце мое замерло. Я у
слышал, как открылась дверь. В ужасе подошел к двери библиотеки. Над самой
моей головой раздавался звук, похожий на плеск морской воды по мокрым ка
мням, обросшим водорослями.
Пока я прислушивался, нечто достигло первой ступеньки и стало спускатьс
я вниз.
Глава 4
Едва помню, как выбрался из здания. Сгреб книги и тетради, запихал их в пор
тфель и бросился к дверям. Библиотечные книги так и остались лежать в бес
порядке на столе, я даже свет не выключил. Не медля ни секунды и не прислуш
иваясь к звукам, доносившимся с лестницы, пронесся по ступенькам и выско
чил на улицу.
Не передохнув ни разу, без единой мысли в голове, я очутился в своей кварти
ре. Весь обратный путь я почти бежал, не испытывая ничего, кроме ужаса. Я не
сся по улицам Нового города через Шарлот-сквер, по направлению к Уэст-Энд
, затем через полутемные улицы Старого города, мимо рынка Лоунмаркет и, на
конец, оказался в Канонгэйте и Бэйкхаусе. Каждый раз, пробегая мимо неосв
ещенного подъезда или ворот дома, я прибавлял скорости. Мне казалось, отт
уда непременно что-то выскочит.
Домой я явился в совершенном изнеможении. Включив свет во всех комнатах,
полчаса сидел и, дрожа, старался прийти в себя. Поставив пластинку на стер
еофонический проигрыватель, я включил тихую музыку. Концерт Баха для скр
ипок Ц самая успокаивающая мелодия из всех, что мне известны. Мало-помал
у музыка и знакомая обстановка начали возвращать меня в нормальное сост
ояние. Две чашки кофе оживили мозг и нервы, и вскоре я был в состоянии проа
нализировать, что произошло. Дело казалось совершенно очевидным. Просто
за последнее время я перетрудился, мало отдыхал, не бывал в нормальном об
ществе, не слушал музыку, не ходил в театр. К тому же я допоздна засиделся в
слабо освещенном помещении, что привело к нервному перенапряжению, отсю
да и ненормальная реакция на совершенно обыкновенную средневековую гр
авюру. А это, как следствие, вызвало слуховую галлюцинацию, а затем и паник
у.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22