Сова была рада, что ей не нужно знать подробности происходящего на щитовом рубеже – количество взорванных кораблей, число раненых и погибших. Ей нужно было знать только то, что это кончится.
И это кончилось. Когда эфир взорвался сигналами о потере ориентации в пространстве, изрядно потрепанный флот Тонатоса во главе с ворованным крейсером вслепую отступил за четвертый уровень средней орбиты. Без единого залпа. Сова с трудом разжала пальцы, вцепившиеся в подлокотники кресла, и перевела дух.
– Симаргл, – на одном из мониторов, окружавших лорда Тонатоса, появилось незнакомое Сове лицо и сообщило: – Две эскадрильи вышли из-под командования Сейта Тошесто и только что присягнули тебе.
– Они бы еще дольше выжидали! – Симаргл криво усмехнулся. – Мерзавцы.
– Принимать?
– Только корабли, – сухо подтвердил он. – Команды списать в сухопутные войска. Офицеров – под арест. – Он помолчал и язвительно добавил: – За несвоевременную верность.
«Сова, ты мне нужна».
Лорис второй раз за сутки пробился в ее сознание.
«Что случилось?»
«Ты мне нужна здесь, в госпитале. Я знаю, что не должен просить, но… Прибыл транспорт с ранеными».
Лорис замолчал, но она поняла.
«Выгони всех из помещения! – приказала она. – Буду через три минуты».
Она вскочила с кресла.
– Ты куда? – Симаргл смотрел на нее в упор и ждал ответа.
Лгать было бессмысленно.
– Лорис вызывает. У него в госпитале раненые.
– В госпитале Ордена?
– Других на орбите нет, – отрезала Сова.
– Сядь на место.
Это было сказано так, что Сова мигом ощетинилась:
– Что?!
– Сядь на место. Ты никуда не летишь, – тоном, не допускающим возражений, повторил он.
– Я и не собираюсь лететь. Я пойду по каналу.
– Нет.
– Так быстрее.
– Нет.
– И безопаснее.
– Нет, я сказал!
С чего он решил, что она подчинится? Особенно сейчас, когда ей уже нечего терять? Как он смеет приказывать ей, освободившейся от Ордена? Нужно было дать отпор, нужно было немедленно, сию секунду пресечь, разорвать, разнеси все в щепки! Сова втянула ноздрями воздух, готовясь сорваться на крик, но вдруг замерла, не издав ни звука. И в следующую минуту по ее лицу вдруг расползлась злорадная самодовольная улыбка – она знала причину запрета! На выдохе вместо крика получился смех.
– Почему? – еле сдерживаясь, чтобы не захохотать в голос, поинтересовалась ока.
Теперь ей было даже любопытно, сможет ли он озвучить свои мотивы вслух.
– У меня нет времени выяснять отношения, – раздраженно бросил он. – Потерпи до победы.
– Тогда я пошла, – радостно пообещала Сова, делая шаг по пустому проходу.
Он с досадой махнул рукой по панели управления, выключая внешнюю связь диспетчерского пульта, и поднялся наперехват Сове. Поймал ее за плечо и развернул к себе.
– Это – ловушка, – предупредил он.
– Лорис не может быть ловушкой.
– Я бы тебя связал, если бы от этого был толк.
С этим Сова была согласна – толку в таком поступке не было никакого. И тогда он прижал ее к себе. Даже не обнял, а просто придержал рядом на пару секунд, чтобы тут же оттолкнуть, хотя бы таким способом выражая свое согласие с ее выбором.
– Если тебя убьют, можешь не возвращаться, – милостиво разрешил он.
Сова улыбнулась, но промолчала. Он снова сел, теперь явно недовольный своим поведением.
– Сколько времени тебе нужно? – сухо, по-деловому поинтересовался он.
– Не знаю. Часов пять-шесть.
– Возьми рацию. Если что-то случится, я смогу потребовать у Магистра твоей выдачи. Постарайся, чтобы тебя не арестовали – у меня осталось мало козырей в запасе против Ордена.
Сова кивнула.
«Лорис, прими меня!»
Идти по пространственному каналу в направлении ментального потока было легко. Лорис схватил ее за руку на финише и рванул к себе. Сова вылетела в пустую белую палату. Лорис в халате, заляпанном кровью, поймал ее у самого пола и поставил на ноги.
– Спасибо, – тихо поблагодарил он.
– Куда мне? – торопясь, спросила Сова.
– Со мной.
Он уже стремительно шел по коридору. Сова кинулась следом. Напутствие Симаргла об аресте пришлось некстати – оно заставляло нервничать. «Никто не знает, что я здесь. Никто не знает…»
– Не отставай!
Кто-то попытался ее задержать, но белая спина Лориса уже скрылась за дверями операционного бокса.
– Возьмите халат! Туда нельзя без халата!
Из-за двери раздался голос:
– Пропустите.
Сова прорвалась внутрь.
– Ко мне за спину! – приказал Лорис.
Она замерла за его правым плечом, вцепившись руками в белый халат. Ее совсем не интересовало, кто лежит на хирургическом столе, над кем склоняются врачи. Лорис выпрямился, окровавленные хирургические перчатки полетели в сторону.
– Канал, – попросил он.
Холодный сквозняк лизнул Сову по спине.
– Не так сильно, – попросил Лорис в ответ на прилив энергии. – Ты меня оглушила своим энтузиазмом. – Не поворачивая головы, он крикнул кому-то за дверями: – Готовьте соседнюю операционную и второго на стол немедленно.
– Сколько раненых? – тихо спросила Сова.
– Понятия не имею. Это сейчас важно? Не мешай мне, ладно?
Никто не знает, что она здесь. Никто не знает… Впрочем, ее присутствие в операционном боксе никого не интересовало. Метались над распростертым телом автоматические щупальца хирургического аппарата, скакали графики, холодный голос вокализера произносил непонятные Сове фразы.
– Убрать оборудование!
Лорис нагнулся над столом, и Сова подалась вслед за ним, так что теперь из под его плеча ей стали видны его руки: тонкие пальцы, которые будто поглаживали что-то в кровавом месиве чужого тела; запястья, вдруг засветившиеся холодным фиолетовым светом. Сова смотрела на них так, будто на ее глазах свершалось священнодействие.
– Усиль поток, – попросил Лорис.
Сквозняк пошевелил волосы на затылке. Лорис слегка отстранился от стола. Теперь ей снова не на что было смотреть, кроме как по сторонам. Но и тут она видела только чужие глаза над одинаковыми белыми масками. Сначала недоверчивые, скептические, потом удивленные, расширенные от изумления.
– Этого не может быть, – вдруг прошептал один из стоявших у стола хирургов.
Лорис отнял окровавленные руки от лежащего.
– Сова, хватит, – сказал он. – Заканчивайте, пожалуйста, доктор. Сова, отпусти меня, нам в соседнюю операционную. И надень, пожалуйста, халат.
Когда дежурство Лориса закончилось, они оба валились с ног от усталости. Не помогали ни энергетическая подпитка канала, ни лошадиная доза кофе – спать хотелось до тошноты. Теперь кровью были заляпаны оба. Странно, что Сову это уже не впечатляло, будто кровь была ненастоящая. Вся эта война в какой-то момент превратилась для нее в один безликий, безымянный, бессмысленный поток событий, где не было ни правых, ни виноватых; ни врагов, ни союзников; ни победы, ни поражения. И, обозначая фарватер в этом взбесившемся потоке, верными ориентирами ей служили только люди: Лорис, Командор, Симаргл. Каждый был по-своему прав, каждый по-своему нуждался в ней, каждый по-своему был нужен ей самой.
– Я возвращаюсь, – решительно заявила она Лорису.
– Подожди. Я хотел спросить: почему Тонатос не объявляет перемирия для сбора раненых и убитых? Почему нет ваших госпиталей на орбите?
Сова молчала.
– Ты хочешь сказать, что госпиталей вообще нет?
Она кивнула:
– Тонатос не будет собирать раненых. Если у Симаргла и были орбитальные госпитали, то они остались в южном порту. Что происходит сейчас, я не знаю. Но не думаю, что он выделит хоть какой-то транспорт для доставки раненых в больницы на планете.
– Почему?
– Там другая война, Лорис. Весь флот сейчас на обороне щита. Больше, чем Тонатос, им нечего терять.
– Даже жизнь?
– Даже жизнь, – подтвердила она.
Лорис поднялся (они сидели в его маленькой каюте) и решительно достал из-под кровати дорожную сумку. Раскрыл шкаф, вытащил оттуда два чистых белых халата, упаковал их и обернулся к Сове:
– Я иду с тобой.
Сова покачала головой.
– Нельзя, Лорис. Это – не твоя война и не твоя планета. Тонатос не входит в Федерацию. А значит, Конвенция о неприкосновенности врачей на эту войну не распространяется. В Ордене за уход с поста во время боевых действий – трибунал.
Но он уже принял решение и не сомневался в его правоте.
– Там я нужнее, чем здесь, – сказал он. Он помолчал, и вдруг добавил: – Мой отец поставил себя вне закона лечением бунтовавших крестьян. Наверное, я – достойный сын своего отца.
Он продиктовал компьютеру заявление с просьбой об экстренном отпуске, поднял задремавшую было Сову со стула и без колебаний приказал: «Веди».
Глава 23
Свобода с летальным исходом
Я не боюсь умереть. Я просто не хочу при этом присутствовать.
Вуди Аллен

Рано или поздно это должно было случиться – ментальный вызов Магистра взорвался в голове привычной болью в висках.
Магистр все знал. Сова поняла это раньше, чем решилась ему ответить. Ну что ж, у него было достаточно времени, чтобы заподозрить, проверить, проанализировать, и сделать правильные выводы. Она почувствовала тяжесть этих выводов на собственных плечах, когда одновременно с ментальным контактом ее вдруг придавило к стулу с силой нескольких атмосфер.
Много чего произошло за последние дни. Наверняка военные чины недосчитались свежеиспеченного капитана внешней разведки Лаэрты Эвери в числе вернувшихся с флагмана, заглянули в личное дело и прочли там пометку: «Обо всех происшествиях докладывать непосредственно главнокомандующему». Наверняка главнокомандующий уже успел сопоставить ее исчезновение и с поспешным отбытием Командора, прихватившего с собой три радиобакена под предлогом проведения научного эксперимента, и с рапортом врача Лориса Лэвелля, бесследно покинувшего орбитальный госпиталь. Неужели ей удалось переиграть в скорости непогрешимый в своей логике интеллект Магистра, так что даже в госпитале Лориса ее не ждала засада? Или просто Магистр не ожидал от нее подобной глупости?
Она не сомневалась, что он вполне мог обойтись и без разговора. Удивительно, что он все-таки решил поговорить с ней перед возмездием.
Пришлось выйти из операционного зала в комнату отдыха, запереться изнутри и только потом настроиться на ментальный канал.
Минуту она просто смотрела на уставшее, постаревшее лицо Магистра, не рискуя нарушить молчание. Ей нечего было сказать в свое оправдание. Сова виновато опустила глаза.
– Значит, ты знала, на что идешь, – заметил он.
Она кивнула
– У меня нет выхода. – Строгость в его голосе прозвучала бы нелепо, и он сам вполне понимал это. – Даже если бы я хотел тебя спасти.
– Я знаю, – покорно согласилась Сова. – Программа уничтожения…
– Даже Зорий не знал, в чем она заключается, – оборвал он ее.
– Сейчас? – Собственный голос вдруг стал чужим, сиплым.
Он отрицательно покачал головой.
– Тогда сколько времени у меня еще есть?
– Около двух-трех суток.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– За что? – с горечью спросил он,
– За то, что сказали.
– Если ты вернешься, я смогу…
– Нет. – Она ждала и боялась этого неизбежного искушения. – Нет. Нельзя служить тому, что не любишь. Простите, Магистр, из меня получился плохой наемник.
– Неужели Тонатос стоит этого?
– Не знаю, – честно призналась она. – Но если уж выбирать себе новую родину, пусть это будет Тонатос, а не Орден. Это неразумно. Это вопреки всякому здравому смыслу. Но я сделала выбор. И принимаю последствия.
– Что ты успела ему рассказать?
Она не сразу поняла, о чем он спрашивает. Ах, да! Служебные тайны. Сова честно постаралась вспомнить свои грехи.
– Пространственный канал. Симаргл видел, как я ухожу через коридор. О тайной связи он давно догадывается. Но точных сведений у него нет. Он знает, что я – трансогенет и давно уже располагает моими клетками. Да, я предупредила его о готовящемся прорыве щита.
– Почему его флот не продолжил обстрел после навигационного сбоя?
– Это было условием соглашения.
Магистр со вздохом покачал головой.
– Пойми, Тонатос обречен. Как и Симаргл. У него нет шансов. У тебя – еще есть. Я готов закрыть глаза на то, что случилось, если сейчас ты будешь действовать в качестве агента
– Не надо, Магистр, – попросила она. – Два предательства за такой короткий срок – даже для меня слишком много.
– Ты не представляешь, что тебя ждет.
Сова усмехнулась:
– Это хорошо. Мне сейчас – не до подробностей.
– У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы решить. Потом я уже ничего не смогу сделать.
– Прощайте, Магистр.
И первая секунда начавшегося отсчета глухо ударилась о ребра изнутри. Сова задержала дыхание и не позволила второму удару достичь цели.
А потом ей уже некогда было считать. На третьи сутки переворота Симаргл перенес свой штаб в телевидеоцентр. Слишком долго находиться на одном месте в условиях военных действий было небезопасно. Приступы юмора Индриса Гари перемежались с приступами отчаянья при попытках грамотно организовать охрану здания, не приспособленного для обеспечения безопасности главы государства: открытые панорамные окна, хорошо простреливаемый подъезд, не охраняемая с воздуха посадочная площадка и отсутствие системы внутреннего видеонаблюдения… Он вспоминал взлетевший на воздух дворец с ностальгией изгнанника родины, потому что вместе с дворцом на воздух взлетело все тщательно замаскированное охранное оборудование: магнитные ворота, рентгеновские рамки, антенны концентрической фильтрации. Здание телевидеоцентра было немногим лучше покинутого диспетчерского пункта. Его нижние этажи теперь были отданы под казармы. Номер этажа, на котором расположился штаб лорда Тонатоса, был теперь самой большой государственной тайной. Часть системы противовоздушной обороны столицы теперь была перенастроена на защиту башни от любых низколетящих объектов.
Опасения Индриса Гари были вполне оправданы. В каждом перевороте после его свершения наступает момент кажущегося успеха, когда все, что должно было совершиться – уже совершено, и ситуация начинает обрастать непредсказуемыми случайностями. Тонатос, переживший два переворота подряд, достиг той стадии шаткого равновесия, когда малейшего толчка достаточно, чтобы хрупкая конструкция нового порядка рухнула, похоронив под собой все усилия. Слишком много людей были выбиты из привычной жизни, слишком много интересов схлестнулось между собой, слишком много сил боролось за противоречивые цели. Охота на ведьм шла полным ходом. Тюрьмы заполнялись теми, кого в наручниках приводили к правителю их же былые сподвижники, каялись и замаливали грехи скоропостижным предательством и свежей верностью. Но эти-то хоть были на виду. Гораздо хуже были те, кто не спешил каяться: обезглавленная, но не уничтоженная Корпорация; разложившаяся и плохо управляемая, но хорошо вооруженная армия; временно отступивший, но не бездействующий Орден.
И именно сейчас, когда риск покушений был как никогда велик, Симаргл, как публичный политик и глава государства, должен был постоянно быть на виду. Отказаться от этого означало признать свой страх, запереть себя в четырех стенах, перестать быть неуязвимым. И без того щуплый Гари от своих забот тощал на глазах, пытаясь обеспечить охрану прилегающей к башне территории, установить стерильную зону доступа, во время выездов к войскам обставить Симаргла со всех сторон телами охранников, но понимал, что все это едва ли спасет от самой простой пули снайпера с крыши, от бластерного импульса, пущенного из вооруженной толпы.
Это случилось в ночь церемонии освящения огня в центральном храме столицы. Четырежды проверенный внутри и оцепленный снаружи храм принял толпу верующих, отфильтрованных сквозь рамки металлоискателей и по концентрическим кругам через растворившуюся в толпе охрану допущенных к главному алтарю, где в тусклом свете едва тлеющего огня Симаргл в белых одеждах начал обряд очищения. Сова, стоявшая в ближнем круге, пыталась хоть чем-то помочь Гари. Часовое представление подошло к концу без происшествий. Охрана вытеснила из центрального зала набожных граждан и заняла круговую оборону снаружи, дожидаясь выхода правителя. Гари унесся проверять посты, запретив куда-либо выходить без его команды.
– Пойдем, – уставший Симаргл махнул Сове рукой. – Тут есть комната для главного жреца. В ней, помнится, был диван. Я уже не могу стоять.
Небольшое помещение без окон в глубине храма когда-то было обставлено с роскошью, но с тех пор количество мебели в нем сильно уменьшилось. Диван, впрочем, остался. Симаргл со стоном облегчения повалился на него и только потом принялся оглядываться. Сова стояла на пороге. Наверное, от усталости они оба не слишком хорошо соображали. Симаргл почувствовал опасность первым. Сова и не представляла, что он может двигаться с такой скоростью. Перед глазами взметнулся белый шелк его ритуального плаща, и в следующее мгновение Симаргл смел ее с порога назад и сам кинулся сверху, прикрывая от чего-то, что тугой волной рванулось вслед за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52