Опираясь на данные разведки, агентурные сведения и на любезно предоставленную лордом Тонатоса информацию, Академия разработала сценарий захвата и удержания власти в столице, постепенного наведения порядка миротворческими силами в провинциях, создания военных округов и зон спецконтроля. Отдельные главы посвящались взаимодействию со средствами массовой информации и пропаганде легитимности оккупационного процесса в свете федерального законодательства. Заключительная часть плана освящала перспективы политического устройства Тонатоса и его будущего в рамках Федерации.
Сова еще не дочитала этот объемный документ и до середины, когда ее охватило неверие в достижимость запланированного. План был по-научному солиден и внушал уважение к проделанной над ним работе, но Сова охотнее поверила бы в то, что Тонатос просто расстреляют из космоса, чем в то, что этот план может когда-либо сработать. Что-то важное ускользало от внимания, какое-то несоответствие, соринка в глазу раздражала, заставляла с сомнением кривить губы: «Не будет так!». Нет, не будет. Или она просто мстительно критикует все, что исходит от Ордена, заранее желая поражения всем его замыслам?
Машина Ордена работала как слаженный, давно обкатанный и безотказный механизм. Академия Генштаба учла практически все – географическое расположение столицы и космопорта, концентрацию войск, их подготовку и оснащение, настроения местного населения и уровень поддержки Симаргла в столице и в провинциях, влияние связи и информации. Орден намеревался поставить планету под свой полный контроль – от вооруженных сил до финансовых потоков. Во всем этом процессе Симарглу отводилась лишь роль послушной марионетки, которую опытные кукловоды будут держать на виду и дергать за ниточки, разыгрывая перед всей Федерацией талантливую пьесу под названием «Хвост змеи».
Сова отхлебнула остывший кофе. Военные планы высадки оказались отличным снотворным. Полночи перед компьютером, на жестком стуле, уставившись в экран, – и литр выпитого кофе звонко плещется внутри. Хорошо жить нормальным людям – они могут скушать какой-нибудь стимулятор умственной активности и, ни разу не зевнув, трудиться ночь напролет. Они могут вколоть себе допинг, и их мозг будет исправно шевелить извилинами столько времени, сколько понадобится. Они могут, в конце концов, с удовольствием выпить кофе – и сон пройдет. На Сову не действовали лекарства, и кофе она пила скорее ради самовнушения, чем в ожидании эффекта от кофеина.
Итак, Симаргл – в роли марионетки. Сова заставила себя думать в этом направлении.
Симаргл чрезвычайно плохо подходил на эту роль. Соринка в глазу вдруг выросла до размера бревна. План Ордена был хорош всем, но в нем не было сердцевины – самого правителя Тонатоса. Личность, способная оказать значительное, если не определяющее влияние на всю ситуацию, от внимания стратегов Ордена как-то ускользнула. И напрасно. Действия этого персонажа, с точки зрения Совы, надлежало учитывать в первую очередь. Даже если сам персонаж – в плену, под круглосуточным надзором, лишенный всякой самостоятельности и инициативы. Лишенный ли? Зная Симаргла, вполне логично было бы ждать от него какого-нибудь подвоха даже после смерти.
Впрочем, допуск к материалам ей дали, очевидно, не для того, чтобы она высказала свои сомнения. К тому же были основания подозревать, что помимо официального плана существует и парочка секретных протоколов к нему, которые ей никто не удосужится предоставить, так что Сова не испытала чувства благодарности за оказанное доверие. Не так уж она и лукавила, отправляя Магистру рапорт о переводе в шифровальное управление – никакого желания участвовать в окончательном покорении когда-то суверенного Тонатоса у нее не было. Ее порыв плюнуть на все и сбежать вполне укладывался в замысел Магистра ограничить ее участие в предстоящей операции. Но, положив начало этому процессу, Сова считала крайне безответственным малодушно самоустраниться от его результата. Ее активного участия в финале драмы никто не требовал, так что ей предстояло досмотреть спектакль в качестве зрителя. Искушенного – но все-таки зрителя. Сова дала себе слово ни во что не вмешиваться и сохранять спокойствие и нейтралитет.
Сбор личного состава был назначен на утро понедельника. Сове было предписано прибыть на флагман, где базировался штаб операции. Накануне она связалась с ремонтными доками порта, чтобы на всякий случай проверить, как исполняется оставленное ею распоряжение о профилактическом ремонте «Водолея». И тут ее ждала первая неожиданность: борт триста двадцать шестой «Водолей» не только прошел профилактический ремонт, но уже был загружен в двести шестнадцатый истребительный отсек флагмана.
– От кого поступил приказ? – поинтересовалась Сова.
– Информация не предоставляется в устной форме.
– Это мой корабль!
– Информация не предоставляется в устной форме, – терпеливо повторили ей. – Обратитесь с запросом в Управление порта.
«Ни во что не вмешиваться», – напомнила себе Сова и принялась за экипировку. То, что «Водолей» будет под рукой, ее вполне устраивало.
Новая полевая форма с погонами капитана самолюбию не льстила. К тому же, кроме формы, ее воинственный вид ничем не подкреплялся: личный бластер с «защитой от дурака», положенный ей как офицеру, согласно уставу флота, при сходе в порту надлежало сдавать на хранение. Во время же рейса оружие полагалось только командирам и боевым постам. Остальной личный состав получал в руки средства уничтожения себе подобных исключительно после сигнала боевой тревоги.
На флагман она прибыла в числе последних, но без опоздания. Выбрала ближайшую к двести шестнадцатому отсеку одноместную каюту, выполнила все правила внутренней безопасности: сообщила центральному компьютеру крейсера, кто занял каюту номер «1065», звание, должность, личный идентификационный код и прочую чепуху на случай точного опознания трупа при неблагоприятном стечении обстоятельств. После чего для очистки совести попыталась попасть в рубку управления, чтобы отрапортовать о прибытии. Отрапортовать не пришлось: в штабную рубку ее не пустили по причине перманентного заседания Генштаба. Сова поморщилась от унижения, но пережила. И черт с ними! «Ни во что не вмешиваться!» Флагман прогрел двигатели и поднялся на среднюю орбиту.
Полдня она усиленно не вмешивалась: читала, лежа в каюте, грызла предусмотрительно прихваченные с собой яблоки и всячески проявляла «спокойствие и нейтралитет». Надо сказать, что политика невмешательства утомляла до чрезвычайности. К вечеру Сова совершила вылазку в столовую. Есть, правда, не хотелось, но хотелось взглянуть на штабные физиономии. А еще лучше попасться на глаза Магистру, с которым ее отказались соединять по внутренней связи. Вызывать Магистра по телепатическому каналу не имело смысла. Что она могла бы ему сказать? О чем спросить? «Не нужна ли я вам в этой суперважной миссии?». И услышать вежливое «нет»? Ни Магистра, ни старших офицеров штаба в столовой она не встретила. Единственное, что ей удалось выяснить у дежурного – что Магистра на флагмане нет и не будет. Она вернулась в каюту и съела последнее яблоко.
Старт эскадры затянулся на несколько часов. Еще сутки флагман болтался на средней орбите, принимая боеприпасы и десантные боты, и, наконец, загруженный до отвала людьми и техникой, медленно, как объевшийся удав, пополз на стартовую позицию перехода. Яблоки кончились, и Сова привычно кусала нижнюю губу. Выходить из каюты не хотелось. Можно было, конечно, сходить в смотровую башню и посмотреть момент начала подпространственного перехода, когда привычное сияние звезд сменяется абсолютной чернотой, вызывающей ужас и восторг одновременно. Но в смотровую наверняка, как сельди в бочку, набились жаждущие впечатлений новички. К тому же там ее ждали глупо-завистливые взгляды, от которых Сову уже мутило. Она без особого интереса посмотрела старт через встроенный монитор каюты. Еще пару часов она убила, проигрывая компьютеру в покер. Машине было проще: она не страдала человеческим азартом. Сова, правда, тоже не страдала, но усиленно притворялась, что теперь вот страдает. По внутренней связи до нее никому не было никакого дела. Наконец, устав страдать ожиданием неизвестно чего, Сова выбрала музыкальную программу и задремала под классическую мелодию древнего менуэта.
Глава 20
На службе у беззакония
Чем тщательнее составлен проект, тем больше неразбериха, если что-то пошло не так.
Законы Мэрфи
Скоро станет ясно, кто кого свергнет. А меня убьют на войне.
М. Щербаков
Сову разбудило собственное сердцебиение. Бывает так, что, задремав, человек неожиданно просыпается в тревоге и лихорадочно пытается понять, что же – сон или явь, его взволновало, но не помнит ясно ни того, ни другого.
С пробуждением беспокойство не прошло, а застыло смутной тенью за спиной, мешая сосредоточиться.
Сначала Сова долго прислушивалась к себе, и только спустя пару минут догадалась прислушаться к окружающему миру. И вдруг поняла: тишина. Абсолютная, звенящая от напряжения тишина стояла в каюте. Музыка не звучала, компьютер был мертв, монитор погас. Голосовой приказ не пробудил технику к жизни. Сова испробовала и текстовый режим. Безуспешно. Странно, но она не запаниковала, видимо потому что с момента посадки на флагман ждала чего-то подобного. Или очень этого желала. Теперь у нее появился великолепный повод сказать: «Ну вот, я так и знала!» Операция с первых шагов пошла наперекосяк. Поверить в случайность повреждения внутренней связи на флагманском крейсере Ордена было не легче, чем уверовать в божественное вмешательство.
Сова кинулась в коридор. Вернее, попыталась кинуться. Сначала она спросонья решила, что сама заперла дверь каюты, и несколько секунд ее пальцы в нетерпении терзали магнитный замок, пока до нее не дошло – дверь заблокирована. Ну что ж, это даже логично. Наоборот, было бы странно, если бы все ограничилось только отсутствием внутренней связи. Ее нервные предчувствия тянули как минимум на катастрофу среднего масштаба.
Канал! Глубина – метр!
Сова вылетела в пустой коридор и застыла в неподвижности, не зная, что делать дальше. Коридор был абсолютно пуст. Правильно, не всем так повезло со способностями ходить через стены, как ей. Двери соседних кают теперь не открыть ни снаружи, ни изнутри. Кто бы ни был там заперт, шансов выбраться в коридор самостоятельно ни у кого нет! Эти двери даже бластером резать придется пару часов, не меньше. Если бы у личного состава были бластеры. Но, едва получив в порту свое табельное оружие, Сова при посадке на флагман дисциплинированно сдала его на хранение дежурному офицеру, так что бластер лежал сейчас где-то в арсенале без всякой пользы для владелицы. А бегать по флагману сломя голову безоружной и беззащитной при сложившихся обстоятельствах может быть опрометчиво. К тому же Сова до сих пор не решила, куда хочет попасть.
Канал!
Сова шагнула назад в каюту и принялась шарить в сумке в поисках браслета высшей защиты, когда монитор за спиной неожиданно ожил. Сова кинулась к засветившемуся экрану и споткнулась на полдороге.
– Рад тебя видеть.
Впрочем, в голосе Симаргла никакой радости не было, скорее – сухая сосредоточенность. Неудивительно, что она его не сразу узнала: на нем была серая полевая форма офицера Ордена, но без погон. «Интересно, – думала Сова, медленно усаживаясь в кресло у рабочего стола и боясь рухнуть в него всем телом, – а я рада? Наверное, рада, раз меня так колотит. Или это нервное?»
– Зря садишься. – Он не стал дожидаться, пока она соизволит поздороваться. – Рассиживаться некогда – ты мне срочно нужна.
– Так срочно, что меня тут заперли?
– Тебя запрешь! – усмехнулся он и тут же спросил: – Знаешь, где на крейсере аварийная рубка?
– На корме.
– А где у компьютера сетевой контроллер?
Сова фыркнула.
– Отлично. Перепрограммируй контроллер на удаленную связь в пределах пятисот метров, надевай переговорный наушник, чтобы я тебя слышал и двигайся в аварийную рубку. Нет, сначала зайди в двести шестнадцатый отсек, проверь «Водолей». Оттуда свяжешься со мной. Все!
И Симаргл отключился. Щелчок за спиной подтвердил, что дверь разблокирована. Издевательская любезность тюремщика. Сова решила поберечь силы и не лезть в очередной пространственный коридор.
«Это я подчиняюсь? – думала Сова, привычно тестируя все системы «Водолея». – Я подчиняюсь Симарглу? Интересно, зачем? Неужели у этого человека действительно такая поразительная способность навязывать свою волю другим, что даже я почему-то делаю то, что он от меня хочет? Добровольно. Ну, допустим, «Водолей» я проверяю потому, что это – мой корабль, и я просто по нему соскучилась. – Сова нежно погладила ладонью приборную панель. – Ну да, как же, по кораблю я соскучилась!.. Черт, я по Симарглу соскучилась, если уж честно. Вот дрянь-то! Вот что теперь с этим делать? Что делать с «Водолеем» – понятно. «Водолей» – это самостоятельность в пространстве, если, конечно, Симаргл разблокирует внешние шлюзы. Но раз он попросил проверить корабль, значит он ему для чего-то нужен. И Симаргл рассчитывает, что я отдам ему «Водолей» без всяких условий? Напрасно!»
Один раз лорд Тонатоса уже взломал управление ее кораблем. Сова ненадолго задумалась над выбором трех новых паролей подлиннее. Не исключено, что Симаргл способен со временем пробиться и через такую защиту, вот только времени у него сейчас в обрез. Теперь их шансы в чем-то уравнивались. Она с довольным видом потерла руки. Так, а энергии-то маловато! Судя по показаниям счетчика, заправки «Водолея» хватит разве что на пару рейсов, а сейчас черт знает, сколько их придется сделать и куда. Эх, не до щепетильности. Сова рванула кабель, отыскала ближайший энергопорт и подсоединилась к энергоресурсам крейсера. Будем считать, что это не воровство, а действия в условиях крайней необходимости. Она полюбовалась на растущие показатели подзарядки «Водолея»: «Кушай, милый!»
Внешний люк Сова оставила открытым и вихрем вынеслась из двести шестнадцатого отсека. Она бежала по пустым коридорам, считая отсеки – двадцать первый, двадцать второй, двадцать третий… Здесь на пятый уровень. И зачем так петлять? Симаргл ведет ее путем, на котором она никого не встретит? Не наткнется на дежурные посты? Лифт рванул вверх. Пятый уровень, дальше – до пятьдесят шестого отсека. Она устала бежать и перешла на шаг.
Такой тишины она еще никогда не слышала на военных кораблях Ордена – тишины беспомощности, тишины, запертой по кусочкам в герметически замкнутых отсеках крейсера. Огромный флагман вдруг превратился из бравого богатыря в парализованного старца, и от этой перемены Сова чувствовала себя довольно скверно, как сиделка при немощном больном, опустошающая кошелек не способной к сопротивлению жертвы. Угрызения совести и чувство долга отступили только перед упоительным злорадством. Ну что, милые стратеги, неувязочка? Как думаете устранять? Когда вас заперли, как кроликов в садке, в вашем штабе, а флагманом, судя по всему, управляет из аварийной рубки лорд Тонатоса?
Она затормозила перед дверями в аварийную рубку, чтобы отдышаться после бега. Хотя какая ей, в конце концов, разница увидит ее Симаргл запыхавшейся или нет? И чуть не споткнулась о тело, распростертое у порога. Правильно, даже у аварийной рубки по уставу военно-космического флота должен был стоять боевой пост. Она перешагнула через труп солдата, стиснув зубы. У стены напротив лежал второй. Ей расхотелось идти дальше.
– Ты всегда идешь к власти по трупам, – с ненавистью бросила она в незащищенную спину Симаргла.
Он даже не повернул к ней голову – был слишком занят: что-то скороговоркой бормотал в микрофон пилотного шлема, успевая при этом еще и щелкать клавишами на пульте управления. Сова стояла за его спиной посередине рубки, не представляя, что делать дальше.
– Ты будешь со мной разговаривать? – требовательно спросила она.
– Да, буду. Только не стой за спиной, мне некогда оборачиваться. – Он сдвинул с лица шлем. – Кстати, любая власть идет по трупам. Магистр устилает себе дорогу трупами своих солдат, я – своих врагов. Не ощущаю большой разницы. Как там «Водолей»?
– В порядке. Но если ты хочешь им воспользоваться, придется договориться со мной, – зло сообщила она – Я только что установила тройной пароль на его бортовой компьютер.
Сова торжествующе прошествовала ко второму креслу перед пультом управления, но долго злорадствовать ей не пришлось – Симаргл бросил на нее всего один взгляд, и под этим взглядом триумфальное выражение мгновенно сползло с ее лица. Он посмотрел на нее так, как мог посмотреть любящий отец на повзрослевшую дочь, которая только что заняла первое место на конкурсе пианисток – гордо и нежно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Сова еще не дочитала этот объемный документ и до середины, когда ее охватило неверие в достижимость запланированного. План был по-научному солиден и внушал уважение к проделанной над ним работе, но Сова охотнее поверила бы в то, что Тонатос просто расстреляют из космоса, чем в то, что этот план может когда-либо сработать. Что-то важное ускользало от внимания, какое-то несоответствие, соринка в глазу раздражала, заставляла с сомнением кривить губы: «Не будет так!». Нет, не будет. Или она просто мстительно критикует все, что исходит от Ордена, заранее желая поражения всем его замыслам?
Машина Ордена работала как слаженный, давно обкатанный и безотказный механизм. Академия Генштаба учла практически все – географическое расположение столицы и космопорта, концентрацию войск, их подготовку и оснащение, настроения местного населения и уровень поддержки Симаргла в столице и в провинциях, влияние связи и информации. Орден намеревался поставить планету под свой полный контроль – от вооруженных сил до финансовых потоков. Во всем этом процессе Симарглу отводилась лишь роль послушной марионетки, которую опытные кукловоды будут держать на виду и дергать за ниточки, разыгрывая перед всей Федерацией талантливую пьесу под названием «Хвост змеи».
Сова отхлебнула остывший кофе. Военные планы высадки оказались отличным снотворным. Полночи перед компьютером, на жестком стуле, уставившись в экран, – и литр выпитого кофе звонко плещется внутри. Хорошо жить нормальным людям – они могут скушать какой-нибудь стимулятор умственной активности и, ни разу не зевнув, трудиться ночь напролет. Они могут вколоть себе допинг, и их мозг будет исправно шевелить извилинами столько времени, сколько понадобится. Они могут, в конце концов, с удовольствием выпить кофе – и сон пройдет. На Сову не действовали лекарства, и кофе она пила скорее ради самовнушения, чем в ожидании эффекта от кофеина.
Итак, Симаргл – в роли марионетки. Сова заставила себя думать в этом направлении.
Симаргл чрезвычайно плохо подходил на эту роль. Соринка в глазу вдруг выросла до размера бревна. План Ордена был хорош всем, но в нем не было сердцевины – самого правителя Тонатоса. Личность, способная оказать значительное, если не определяющее влияние на всю ситуацию, от внимания стратегов Ордена как-то ускользнула. И напрасно. Действия этого персонажа, с точки зрения Совы, надлежало учитывать в первую очередь. Даже если сам персонаж – в плену, под круглосуточным надзором, лишенный всякой самостоятельности и инициативы. Лишенный ли? Зная Симаргла, вполне логично было бы ждать от него какого-нибудь подвоха даже после смерти.
Впрочем, допуск к материалам ей дали, очевидно, не для того, чтобы она высказала свои сомнения. К тому же были основания подозревать, что помимо официального плана существует и парочка секретных протоколов к нему, которые ей никто не удосужится предоставить, так что Сова не испытала чувства благодарности за оказанное доверие. Не так уж она и лукавила, отправляя Магистру рапорт о переводе в шифровальное управление – никакого желания участвовать в окончательном покорении когда-то суверенного Тонатоса у нее не было. Ее порыв плюнуть на все и сбежать вполне укладывался в замысел Магистра ограничить ее участие в предстоящей операции. Но, положив начало этому процессу, Сова считала крайне безответственным малодушно самоустраниться от его результата. Ее активного участия в финале драмы никто не требовал, так что ей предстояло досмотреть спектакль в качестве зрителя. Искушенного – но все-таки зрителя. Сова дала себе слово ни во что не вмешиваться и сохранять спокойствие и нейтралитет.
Сбор личного состава был назначен на утро понедельника. Сове было предписано прибыть на флагман, где базировался штаб операции. Накануне она связалась с ремонтными доками порта, чтобы на всякий случай проверить, как исполняется оставленное ею распоряжение о профилактическом ремонте «Водолея». И тут ее ждала первая неожиданность: борт триста двадцать шестой «Водолей» не только прошел профилактический ремонт, но уже был загружен в двести шестнадцатый истребительный отсек флагмана.
– От кого поступил приказ? – поинтересовалась Сова.
– Информация не предоставляется в устной форме.
– Это мой корабль!
– Информация не предоставляется в устной форме, – терпеливо повторили ей. – Обратитесь с запросом в Управление порта.
«Ни во что не вмешиваться», – напомнила себе Сова и принялась за экипировку. То, что «Водолей» будет под рукой, ее вполне устраивало.
Новая полевая форма с погонами капитана самолюбию не льстила. К тому же, кроме формы, ее воинственный вид ничем не подкреплялся: личный бластер с «защитой от дурака», положенный ей как офицеру, согласно уставу флота, при сходе в порту надлежало сдавать на хранение. Во время же рейса оружие полагалось только командирам и боевым постам. Остальной личный состав получал в руки средства уничтожения себе подобных исключительно после сигнала боевой тревоги.
На флагман она прибыла в числе последних, но без опоздания. Выбрала ближайшую к двести шестнадцатому отсеку одноместную каюту, выполнила все правила внутренней безопасности: сообщила центральному компьютеру крейсера, кто занял каюту номер «1065», звание, должность, личный идентификационный код и прочую чепуху на случай точного опознания трупа при неблагоприятном стечении обстоятельств. После чего для очистки совести попыталась попасть в рубку управления, чтобы отрапортовать о прибытии. Отрапортовать не пришлось: в штабную рубку ее не пустили по причине перманентного заседания Генштаба. Сова поморщилась от унижения, но пережила. И черт с ними! «Ни во что не вмешиваться!» Флагман прогрел двигатели и поднялся на среднюю орбиту.
Полдня она усиленно не вмешивалась: читала, лежа в каюте, грызла предусмотрительно прихваченные с собой яблоки и всячески проявляла «спокойствие и нейтралитет». Надо сказать, что политика невмешательства утомляла до чрезвычайности. К вечеру Сова совершила вылазку в столовую. Есть, правда, не хотелось, но хотелось взглянуть на штабные физиономии. А еще лучше попасться на глаза Магистру, с которым ее отказались соединять по внутренней связи. Вызывать Магистра по телепатическому каналу не имело смысла. Что она могла бы ему сказать? О чем спросить? «Не нужна ли я вам в этой суперважной миссии?». И услышать вежливое «нет»? Ни Магистра, ни старших офицеров штаба в столовой она не встретила. Единственное, что ей удалось выяснить у дежурного – что Магистра на флагмане нет и не будет. Она вернулась в каюту и съела последнее яблоко.
Старт эскадры затянулся на несколько часов. Еще сутки флагман болтался на средней орбите, принимая боеприпасы и десантные боты, и, наконец, загруженный до отвала людьми и техникой, медленно, как объевшийся удав, пополз на стартовую позицию перехода. Яблоки кончились, и Сова привычно кусала нижнюю губу. Выходить из каюты не хотелось. Можно было, конечно, сходить в смотровую башню и посмотреть момент начала подпространственного перехода, когда привычное сияние звезд сменяется абсолютной чернотой, вызывающей ужас и восторг одновременно. Но в смотровую наверняка, как сельди в бочку, набились жаждущие впечатлений новички. К тому же там ее ждали глупо-завистливые взгляды, от которых Сову уже мутило. Она без особого интереса посмотрела старт через встроенный монитор каюты. Еще пару часов она убила, проигрывая компьютеру в покер. Машине было проще: она не страдала человеческим азартом. Сова, правда, тоже не страдала, но усиленно притворялась, что теперь вот страдает. По внутренней связи до нее никому не было никакого дела. Наконец, устав страдать ожиданием неизвестно чего, Сова выбрала музыкальную программу и задремала под классическую мелодию древнего менуэта.
Глава 20
На службе у беззакония
Чем тщательнее составлен проект, тем больше неразбериха, если что-то пошло не так.
Законы Мэрфи
Скоро станет ясно, кто кого свергнет. А меня убьют на войне.
М. Щербаков
Сову разбудило собственное сердцебиение. Бывает так, что, задремав, человек неожиданно просыпается в тревоге и лихорадочно пытается понять, что же – сон или явь, его взволновало, но не помнит ясно ни того, ни другого.
С пробуждением беспокойство не прошло, а застыло смутной тенью за спиной, мешая сосредоточиться.
Сначала Сова долго прислушивалась к себе, и только спустя пару минут догадалась прислушаться к окружающему миру. И вдруг поняла: тишина. Абсолютная, звенящая от напряжения тишина стояла в каюте. Музыка не звучала, компьютер был мертв, монитор погас. Голосовой приказ не пробудил технику к жизни. Сова испробовала и текстовый режим. Безуспешно. Странно, но она не запаниковала, видимо потому что с момента посадки на флагман ждала чего-то подобного. Или очень этого желала. Теперь у нее появился великолепный повод сказать: «Ну вот, я так и знала!» Операция с первых шагов пошла наперекосяк. Поверить в случайность повреждения внутренней связи на флагманском крейсере Ордена было не легче, чем уверовать в божественное вмешательство.
Сова кинулась в коридор. Вернее, попыталась кинуться. Сначала она спросонья решила, что сама заперла дверь каюты, и несколько секунд ее пальцы в нетерпении терзали магнитный замок, пока до нее не дошло – дверь заблокирована. Ну что ж, это даже логично. Наоборот, было бы странно, если бы все ограничилось только отсутствием внутренней связи. Ее нервные предчувствия тянули как минимум на катастрофу среднего масштаба.
Канал! Глубина – метр!
Сова вылетела в пустой коридор и застыла в неподвижности, не зная, что делать дальше. Коридор был абсолютно пуст. Правильно, не всем так повезло со способностями ходить через стены, как ей. Двери соседних кают теперь не открыть ни снаружи, ни изнутри. Кто бы ни был там заперт, шансов выбраться в коридор самостоятельно ни у кого нет! Эти двери даже бластером резать придется пару часов, не меньше. Если бы у личного состава были бластеры. Но, едва получив в порту свое табельное оружие, Сова при посадке на флагман дисциплинированно сдала его на хранение дежурному офицеру, так что бластер лежал сейчас где-то в арсенале без всякой пользы для владелицы. А бегать по флагману сломя голову безоружной и беззащитной при сложившихся обстоятельствах может быть опрометчиво. К тому же Сова до сих пор не решила, куда хочет попасть.
Канал!
Сова шагнула назад в каюту и принялась шарить в сумке в поисках браслета высшей защиты, когда монитор за спиной неожиданно ожил. Сова кинулась к засветившемуся экрану и споткнулась на полдороге.
– Рад тебя видеть.
Впрочем, в голосе Симаргла никакой радости не было, скорее – сухая сосредоточенность. Неудивительно, что она его не сразу узнала: на нем была серая полевая форма офицера Ордена, но без погон. «Интересно, – думала Сова, медленно усаживаясь в кресло у рабочего стола и боясь рухнуть в него всем телом, – а я рада? Наверное, рада, раз меня так колотит. Или это нервное?»
– Зря садишься. – Он не стал дожидаться, пока она соизволит поздороваться. – Рассиживаться некогда – ты мне срочно нужна.
– Так срочно, что меня тут заперли?
– Тебя запрешь! – усмехнулся он и тут же спросил: – Знаешь, где на крейсере аварийная рубка?
– На корме.
– А где у компьютера сетевой контроллер?
Сова фыркнула.
– Отлично. Перепрограммируй контроллер на удаленную связь в пределах пятисот метров, надевай переговорный наушник, чтобы я тебя слышал и двигайся в аварийную рубку. Нет, сначала зайди в двести шестнадцатый отсек, проверь «Водолей». Оттуда свяжешься со мной. Все!
И Симаргл отключился. Щелчок за спиной подтвердил, что дверь разблокирована. Издевательская любезность тюремщика. Сова решила поберечь силы и не лезть в очередной пространственный коридор.
«Это я подчиняюсь? – думала Сова, привычно тестируя все системы «Водолея». – Я подчиняюсь Симарглу? Интересно, зачем? Неужели у этого человека действительно такая поразительная способность навязывать свою волю другим, что даже я почему-то делаю то, что он от меня хочет? Добровольно. Ну, допустим, «Водолей» я проверяю потому, что это – мой корабль, и я просто по нему соскучилась. – Сова нежно погладила ладонью приборную панель. – Ну да, как же, по кораблю я соскучилась!.. Черт, я по Симарглу соскучилась, если уж честно. Вот дрянь-то! Вот что теперь с этим делать? Что делать с «Водолеем» – понятно. «Водолей» – это самостоятельность в пространстве, если, конечно, Симаргл разблокирует внешние шлюзы. Но раз он попросил проверить корабль, значит он ему для чего-то нужен. И Симаргл рассчитывает, что я отдам ему «Водолей» без всяких условий? Напрасно!»
Один раз лорд Тонатоса уже взломал управление ее кораблем. Сова ненадолго задумалась над выбором трех новых паролей подлиннее. Не исключено, что Симаргл способен со временем пробиться и через такую защиту, вот только времени у него сейчас в обрез. Теперь их шансы в чем-то уравнивались. Она с довольным видом потерла руки. Так, а энергии-то маловато! Судя по показаниям счетчика, заправки «Водолея» хватит разве что на пару рейсов, а сейчас черт знает, сколько их придется сделать и куда. Эх, не до щепетильности. Сова рванула кабель, отыскала ближайший энергопорт и подсоединилась к энергоресурсам крейсера. Будем считать, что это не воровство, а действия в условиях крайней необходимости. Она полюбовалась на растущие показатели подзарядки «Водолея»: «Кушай, милый!»
Внешний люк Сова оставила открытым и вихрем вынеслась из двести шестнадцатого отсека. Она бежала по пустым коридорам, считая отсеки – двадцать первый, двадцать второй, двадцать третий… Здесь на пятый уровень. И зачем так петлять? Симаргл ведет ее путем, на котором она никого не встретит? Не наткнется на дежурные посты? Лифт рванул вверх. Пятый уровень, дальше – до пятьдесят шестого отсека. Она устала бежать и перешла на шаг.
Такой тишины она еще никогда не слышала на военных кораблях Ордена – тишины беспомощности, тишины, запертой по кусочкам в герметически замкнутых отсеках крейсера. Огромный флагман вдруг превратился из бравого богатыря в парализованного старца, и от этой перемены Сова чувствовала себя довольно скверно, как сиделка при немощном больном, опустошающая кошелек не способной к сопротивлению жертвы. Угрызения совести и чувство долга отступили только перед упоительным злорадством. Ну что, милые стратеги, неувязочка? Как думаете устранять? Когда вас заперли, как кроликов в садке, в вашем штабе, а флагманом, судя по всему, управляет из аварийной рубки лорд Тонатоса?
Она затормозила перед дверями в аварийную рубку, чтобы отдышаться после бега. Хотя какая ей, в конце концов, разница увидит ее Симаргл запыхавшейся или нет? И чуть не споткнулась о тело, распростертое у порога. Правильно, даже у аварийной рубки по уставу военно-космического флота должен был стоять боевой пост. Она перешагнула через труп солдата, стиснув зубы. У стены напротив лежал второй. Ей расхотелось идти дальше.
– Ты всегда идешь к власти по трупам, – с ненавистью бросила она в незащищенную спину Симаргла.
Он даже не повернул к ней голову – был слишком занят: что-то скороговоркой бормотал в микрофон пилотного шлема, успевая при этом еще и щелкать клавишами на пульте управления. Сова стояла за его спиной посередине рубки, не представляя, что делать дальше.
– Ты будешь со мной разговаривать? – требовательно спросила она.
– Да, буду. Только не стой за спиной, мне некогда оборачиваться. – Он сдвинул с лица шлем. – Кстати, любая власть идет по трупам. Магистр устилает себе дорогу трупами своих солдат, я – своих врагов. Не ощущаю большой разницы. Как там «Водолей»?
– В порядке. Но если ты хочешь им воспользоваться, придется договориться со мной, – зло сообщила она – Я только что установила тройной пароль на его бортовой компьютер.
Сова торжествующе прошествовала ко второму креслу перед пультом управления, но долго злорадствовать ей не пришлось – Симаргл бросил на нее всего один взгляд, и под этим взглядом триумфальное выражение мгновенно сползло с ее лица. Он посмотрел на нее так, как мог посмотреть любящий отец на повзрослевшую дочь, которая только что заняла первое место на конкурсе пианисток – гордо и нежно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52