– Но должна же быть причина. – Ей очень хотелось помочь, но ее знания не давали повода даже для дилетантского совета. – Экология?
– Смотрели. – Лорис безнадежно махнул рукой. – Тут три наших лаборатории экологов – по одной на каждом континенте. Нет, причина мутации в чем-то другом. За три месяца мы полностью воспроизвели генетическую историю киферонцев, с момента первой колонизации до сегодняшнего дня. Всю родословную, историю всех местных эпидемий. Есть куча версий. Например, что мутация возникла, как защитная реакция на эпидемию холеры Зумма. Или что мутация первоначально была благотворной, как результат приспособления колонизаторов к условиям новой планеты, и только впоследствии, из-за противоречия с каким-то другим мутировавшим геном вдруг возник такой эффект. Да и зачем мы ищем причину? Что, нам станет легче, если мы поймем, что это случайная мутация? Нам нужен механизм, восстанавливающий поврежденную мутацией ДНК. Причем механизм, передающийся по наследству. И у нас его – нет. Нам нужно заниматься не эмбрионами, нам нужно заниматься взрослыми – родителями.
Лорис наконец выговорился и сел, сложил кисти рук на подлокотниках, и принялся смотреть на них по очереди с каким-то странным выражением лица Выражение было так несвойственно Лорису, что Сове потребовалось несколько секунд, чтобы понять: это отвращение.
– Я вчера уничтожил три эмбриона, – устало произнес он. – Дольше нельзя было тянуть, можно было повредить здоровью матерей.
Сова потянулась и просто накрыла его руку своей.
– Давай я увезу тебя домой, – предложила она.
Он решительно покачал головой.
– Нет. Сейчас нужно быть здесь. Это я просто с тобой расслабился. – Он вскинул глаза и уже другим тоном бодро спросил: – Что ты мне привезла?
Сова выложила ему все услышанное от Гауфмана и протянула диск.
– Мне нужно поработать с этими материалами, – пояснила она. – И я не могу это делать под носом у Магистра – у него слишком хороший нюх. Мне можно тут остаться на пару недель?
– Конечно. Я уже оформил тебя в группу реабилитации. Заодно пройдешь курс. С психологами побеседуешь. На пляже полежишь.
– К черту пляж, – решительно заявила Сова.
– Никаких чертей. Видел я тут ваших разведчиков – нервные, дерганые. Они даже на пляж ходят как на явку – по часам.
Сова засмеялась.
– Это не наши, – презрительно фыркнула она. – Наши внедряются и маскируются под обслуживающий персонал.
– Вот и помаскируешься с недельку. Тебе полезно.

* * *
Пляжи Киферона и в самом деле были лучшими в Федерации. Мелкий шелковистый песок играл всеми оттенками янтаря, а океанская вода плескалась под ногами как красное вино, рубиновыми каплями украшая тело. Когда-то этот кровавый океан с отвращением был описан первооткрывателем Киферона, землянином Андрэ Борквалем, привыкшим к голубым глубинам своей родины. Но с тех пор прошло много веков, за которые киферонцы умудрились навязать всему миру свое восхищение его багровыми приливами, его розовой дымкой на рассвете, его рыжими закатными сполохами.
Сова расположилась на лежаке у самой кромки воды, где ее не беспокоили приверженцы волейбола, разносчики соков и любители знакомиться на пляжах. Электронное табло ее лежака, специально предназначенное для декларирования отношения к внешнему миру, украшала надпись: «Прошу не тревожить. Хочу побыть в одиночестве». Местный контингент отдыхающих был на редкость дисциплинирован и установленного запрета не нарушал. Поэтому когда на третий день по мокрому песку прошлепали чьи-то ноги и тень заслонила солнце, Сова очень удивилась. Вступать в разговор не хотелось, она постучала пальцами по пульту управления табло, вмонтированному в подлокотник лежака, считая это достаточным намеком для бестактного посетителя. Но тень осталась на месте.
Пришлось сдвинуть козырек в сторону и поднять глаза вверх.
Перед Совой стоял дряблый человек неопределенного возраста и пристально разглядывал ее. Он был не из Ордена – у военных никогда не бывает таких вялых запущенных тел и такого благостного выражения лица. «Проповедник, – уныло подумала Сова. – Из местных». Цветастые широкие шорты проповедника трепыхались на ветру, на впалой груди висел миникомп, под панамой прятались редкие волосы. В руках проповедник держал большой непрозрачный пакет.
Как только она обратила на него внимание, он тут же качнулся в ее сторону и как-то вкрадчиво поинтересовался:
– Вы – Лаэрта Эвери?
Сова прищурилась. Неужели все-таки из Ордена?
– Да. Я – Лаэрта Эвери, – подтвердила она и перешла на сухой официальный язык Ордена: – С кем имею честь?
– Вы меня не знаете. – Незнакомец явно расценил ее ответ как позволение остаться и принялся усаживаться рядом с ее лежаком. – А у меня к вам дело.
Нет, он все-таки был не из Ордена. Но Сова насторожилась.
– Вы не представились, – напомнила она.
– Ну какое это имеет значение? Меня зовут Кертис Халла. Разве мое имя вам о чем-то говорит? Давайте я назову вам другое имя, которое вам о многом скажет.
– Ну, давайте. – Сова села на своем лежаке.
– Дар Зорий, – так же безмятежно, как и ранее, произнес он.
Сова смотрела на него, не шевелясь, стараясь не выдать себя лишним движением. Мало кто рисковал напоминать ей об этом имени и о ее тщательно похороненном прошлом. И в число напоминающих уж никак не смел входить пляжный проходимец.
– Вам интересно? – спросил он, не дождавшись ее реакции.
– Что именно? – с угрозой в голосе поинтересовалась она.
– Где он находится.
– Я знаю, где он находится.
– Не совсем так. Вы знаете, где находится его тело. А я знаю, где осталось его сознание, сдублированное в первые минуты после смерти.
Прошлое опять без спроса вломилось в ее новую, старательно огражденную от лишних привязанностей жизнь. «Чтобы порвать нити реальности, нужно основательно запутаться в них», – вспомнила она. Интересно, эта нить хоть когда-нибудь оборвется? Может, тогда ей удастся наконец примириться с тем, что было?
– На Тонатосе, – сквозь зубы произнесла Сова.
Он кивнул.
– Вы оттуда?
– Да. Я непосредственно занимался самой операцией по дублированию интеллекта. После чего имел честь беседовать с вашим супругом.
– Это – вряд ли, – с большим сомнением протянула она.
– Не сомневайтесь. Яд стремительно убивает тело, но не мозг. И если вовремя вмешаться в процесс, гибель сознания можно предотвратить. Осознание собственной смерти оказывает на мозг поразительный эффект: затормаживаются психологические, эмоциональные процессы, исчезают табу, освященные культурой, воспитанием, чувством долга. Вы бы узнали о своем муже много нового, если бы сейчас пообщались с ним.
– Что вам от меня нужно?
Сова слишком хорошо понимала: цель таких встреч – не обмен приветами от родственников.
– Мне? – Ее собеседник изобразил на лице невинное удивление. – Абсолютно ничего. Я лишь выполняю его просьбу.
– Какую?
– Он просил передать вам, что до сих пор сожалеет о жучке.
Она уже давно приучила себя не вздрагивать, не моргать от растерянности, не менять выражение лица. Она продолжала в упор смотреть на своего собеседника, вот только боковое зрение вдруг расплылось цветовыми пятнами так, будто не существовало вокруг больше ни пляжа с бодрыми отдыхающими, ни океана до самого горизонта.
– Я не понимаю, что это значит, – добавил он, отворачиваясь, словно хотел сбросить с себя ее нервирующий взгляд. – Но вполне достаточно, что это явно понимаете вы.
– Это все?
Ей приходилось прилагать усилия, чтобы удержаться от нападения. Одна ментальная атака – и на песке останется дряблый труп потрошителя чужих мозгов. Сердечный приступ. Кровоизлияние в мозг. Отказ легких. Есть из чего выбрать.
– Нет. Он просит вас о встрече.
– Где?
– На Тонатосе, естественно. Оборудование по дублированию интеллекта не настолько портативно, чтобы его можно было перевозить. У Дара Зория есть какая-то информация для вас, которую мы не можем получить – его сознание, даже в таком виде, как оно сейчас существует, до сих пор сопротивляется ментосканированию. Надо сказать, что в Ордене умеют ставить запретные блоки. Я бы не стал тревожить вас и подвергать риску себя, если бы у меня была другая возможность обойти эту защиту и добыть нужные мне сведения. Видите, я даже не скрываю от вас, что меня в его сознании интересует вовсе не история вашей супружеской жизни. Но ради того, что нужно мне, приходится торговаться и с ним, и с вами. А он хочет вас видеть перед смертью.
– Почему перед смертью?
– Ну, наука еще не нашла способа хранить сдублированный интеллект вечно. Это дефект носителя. Хотим мы того, или нет, но мозг – это не только идеальное сознание, но и биологический аппарат, заменить который силиконовые чипы пока не в состоянии. Сознание как бы угасает, опримитивливается. Это печальное явление мы можем наблюдать у стариков. Сдублированный интеллект очень быстро стареет.
– А если я откажусь?
Он развел руками.
– Придется взламывать блок методом более жестким, чем я рассчитывал. У меня нет времени вас уговаривать. Мне любой ценой нужны сведения, которые сохранил его мозг. Даже ценой уничтожения самого носителя.
– Неужто вы точно знаете, что искать?
Этот вопрос был очень опасен, но не задать его Сова не могла. Она, как никто другой, знала, какие тайны могут всплыть на поверхность из глубин сознания Дара Зория. Под жарким солнцем Киферона Сова вдруг явственно почувствовала, как у нее холодеют конечности. Нет, ее пугало не то, что вскроются планы предстоящего переворота или детали покушения на жизнь лорда Тонатоса Дар Зорий обладал практически всей информацией о ней самой – о Лаэрте Эвери, трансогенете, невольной владелице набора уникальных генов, бесконечных энергетических каналов и тщательно засекреченной ментальной системы связи. Лорду Тонатоса останется лишь сопоставить эти сведения с результатами анализа ее ДНК (Сова невольно потянулась рукой к шее, но вовремя сдержалась). Будь прокляты его когти! Пока она тут проясняет историю его происхождения, он ведь тоже не сидит без дела. И если в его распоряжение попадут эти данные… Нет, Магистр не сошлет ее в шифровальное управление. Он навечно запрет ее на двадцать второй базе. В целях защиты, само собой! Из лучших побуждений! Для ее же безопасности! Потому что Симаргл – это не дилетанты-теоретики из НИИ Человека, и даже не спецслужбы старушки Земли. Когда ему что-то нужно, он взрывает планеты. И когда к нему попадет этот лакомый кусочек чужой тайны, он ни перед чем не остановится.
Она поняла все это за доли секунды.
Ее пляжный собеседник не успел еще и рта раскрыть для ответа.
– Точной информации у меня, конечно, нет, – примирительно согласился он. – Но я уверен, что Дар Зорий был не последним человеком в Ордене и уровень его информированности довольно высок.
Сова боялась радоваться: потрошитель явно говорил правду. Пусть не всю, но говорил он ее уверенно и спокойно, без злорадства человека, скрывающего свое информационное превосходство.
– Допустим, – осторожно согласилась она. – Но ведь существует риск утраты не только носителя, но и самой памяти оригинала.
– Пятьдесят на пятьдесят, – подтвердил он. – Я хотел увеличить свои шансы.
Стоп! Сова стремительно прокрутила в памяти всю беседу. Обращаясь к собеседнику на «вы», на самом деле под этим «вы» она подразумевала не его одного, а всю компанию окопавшихся на Тонатосе уголовников с Симарглом во главе. Но имя лорда Тонатоса не прозвучало ни разу. Это было странно. На Тонатосе, насколько успела заметить Сова, его имя в среде подчиненных упоминалось постоянно. Ее пляжный знакомый ни разу не сказал, что он действует по поручению хозяина.
Ей нужна была хоть пару минут, чтобы подумать. Зачем Симарглу заманивать ее на Тонатос, откуда он сам же ее и изгнал? Он хочет с ее помощью разблокировать память сдублированного интеллекта? Причина выглядит достоверной, но что мешало Симарглу предложить ей встречу с Зорием, пока она была на Тонатосе – меньше месяца назад? Он держал в рукаве такой козырь и не воспользовался им? Маловероятно.
Значит, на Тонатосе есть силы, неподконтрольные Симарглу. И этот дряблый человечек действует по инициативе кого-то другого. Или вообще мошенник-одиночка. Тогда у нее еще есть шанс. Это стоило проверить.
– Вы знаете, что Симаргл выслал меня с Тонатоса и запретил взъезд? – Сова молниеносно переменила тему.
– Нет. – Мастер по чужим интеллектам искренне удивился.
– Так что мой визит на Тонатос едва ли возможен.
Он ненадолго задумался, но благодушного оптимизма не потерял. Видимо, то, что Сова вдруг стала изыскивать предлоги для отказа, внушило ему уверенность в том, что до согласия недалеко. Он пытался подцепить ее на крючок стандартным способом, предложив в качестве приманки близкого человека. Ну что ж, дорогой потрошитель, вас ждет большой сюрприз.
– Это решаемая проблема, – пообещал он после некоторого молчания. – Пусть вас не пугает столь грозный запрет. На самом деле лорду Тонатоса только кажется, что он контролирует все на своей планете. К счастью, это далеко не так. Вот, например, зачем ему вникать в столь мелкие дела, как взлом сдублированного интеллекта? Ведь еще неизвестно, какую информацию я получу в итоге. А вот когда я ее получу, придет время ее выгодно продать. Симарглу, например. Или вашему Ордену, если он захочет ее купить. Я думаю, что Дару Зорию по роду его деятельности было известно много такого, что может заинтересовать обе стороны.
Он сам не представлял, насколько близок к истине.
– Вы не слишком боитесь Симаргла, – заметила Сова.
– Поговаривают, что дни его сочтены. Он зря поссорился с пиратской корпорацией. Так что сегодня может быть выгоднее дружить с Орденом. И для этой цели вы, как представитель Ордена, подходите мне идеально. Вы сможете подтвердить своему руководству, что я действительно располагаю нужными сведениями. Ну а потом – кто больше предложит.
Теперь Сова тщательно выверяла тон, который следовало взять: немного волнения, немного боли в голосе. Она – женщина, она должна проявлять слабость, иначе ей не поверят. А надо, чтобы поверили.
– Когда я могу увидеться с мужем?
Именно так. Именно в такой формулировке. Пусть думают, что она сдалась.
– Когда захотите.
– Как вы провезете меня на Тонатос через щит?
– Возьму идентификатор своего корабля и поставлю его на ваш. Я же сюда не пешком пришел.
– Киферон принимает частные яхты с Тонатоса? – подозрительно уточнила Сова.
– Точнее Тонатос принимает частные яхты с Киферона Нынче на нашей мятежной планетке опасно иметь зарегистрированную собственность.
– Мне нужен час, чтобы собраться. Встретимся в порту. Причал шестьдесят четыре.
Сова решительно поднялась, но ее собеседник остался сидеть. Она требовательно смотрела на него.
– Что еще?
– Я не приду, – заявил он. – Я не настолько глуп, чтобы дать себя арестовать Ордену. За час вы переговорите со своими и примете решение меня брать. А я не готов стать вашим заложником.
– Было бы чего брать, – презрительно бросила Сова. – Я и сейчас могу крикнуть – и вас возьмут. Могу не кричать, а взять вас сама. Только на какой черт вы мне сдались?
– Тогда мы сразу отсюда отправимся в порт. У меня все с собой. – Он тряхнул пакетом. – А у вас на корабле наверняка есть все, необходимое вам. Я не хочу, чтобы вся федеральная полиция вместе с Орденом висела у нас на хвосте. Я хочу, чтобы вы никого не успели предупредить.
Сова сделала вид, что колеблется. Знал бы ее пляжный знакомец, сколько времени ей нужно на предупреждения! Пусть пребывает в уверенности, что заманил ее в ловушку, припер к стенке, зацепил на крючок. Она позволит ему себя поймать. До известного, конечно, предела. Известны ли ему пределы ее возможностей?
Она криво усмехнулась – и решительно кивнула сидевшему на песке «проповеднику»:
– Идемте.
Уже по дороге она беспрепятственно связалась с Лори-сом и предупредила, что на пару дней покинет Киферон.
А проповедник-то оказался не робкого десятка. Свой глайдер с тонированными стеклами он уверенно припарковал на одной из посадочных площадок дворца правителя. Сова поняла, что он имеет наглость строить козни прямо под носом у Симаргла, в одной из Лабораторий, куда наверняка не раз заглядывал и хозяин.
Всю дорогу от космопорта к лаборатории Сова с любопытством разглядывала Тонатос с высоты полета глайдера. До этого ее возили во дворец исключительно в шлеме с отключенным режимом прозрачности. Сверху столица Тонатоса ничем не отличалась от многих других крупных городов Федерации: те же прямые квадраты кварталов, посадочные площадки, небоскребы, башня телевидеоцентра… И сердце любой столицы – дом верховной власти. С небес резиденция Симаргла казалась огромным спрутом, чьи щупальца тянулись в разные стороны от центрального купола с золоченой вершиной Часть галерей дворца вплотную примыкала к городской черте – в них находились административные службы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52