Она, значит, приходилась Айдай «младшей матерью», но, поскольку девочка росла в семье Саты-бия, Канаим считалась теперь ее джене.
Айдай каждый раз с нетерпением ждала Кутуйана. Если не видела его, предположим, неделю, жизнь делалась для нее тоскливой и бессмысленной, все меркло, и девушка места себе не находила. Обычно девушки ее возраста были уже просватаны, будущее их определено. Айдай, к счастью, избежала этого, даже трудно сказать, почему так получилось. Поскольку
она считалась дочерью Саты-бия, многие должны были искать чести породниться с ним. Но, как видно, на этот счет у Саты- бия были свои мысли.
Айдай теперь об этом и не задумывалась. Она была счастлива со своим Кутуйаном. Пусть он небогат, она все равно его любила. Сердце всех уравнивает.
Кутуйан был, наверное, еще счастливее, но он, испытавший горечь сиротства, привык задумываться над житейскими трудностями и наедине с собой часто размышлял о том, как все у них сложится. С Айдай все ясно, но что скажет Саты- бий? Во-первых, он Кутуйана не любит и знает, конечно, что и Кутуйан не слишком к нему тянется. Кроме того, такие, как Саты-бий, в сватовстве ищут ровню, а Кутуйан не может похвалиться ни знатностью, ни достатком.
Просто голова идет кругом. Он обижен и на время, и на судьбу и ни с кем не может поделиться своей обидой. Даже с матерью — только понапрасну расстроишь ее и огорчишь. А у кого просить совета, кроме нее? Только у Санджа- ра-ата, но и с ним Кутуйан никак не решается начать разговор.
Да, завязался узелок... Но когда он приходит на свидание к Айдай, то обо всем забывает. Счастье переполняет его, и все неприятные мысли улетучиваются, словно ночной туман после восхода солнца.
Единственная свидетельница их встреч Канаим радуется приходу Кутуйана почти так же, как Айдай, и спешит оставить их наедине.
Айдай, приникнув к Кутуйану, спрашивает:
— Почему ты вчера не приходил? Я ждала.
Кутуйан теснее прижимает девушку к себе.
— Мы в город ездили. Вернулись поздно.
— А зачем ездили?
— Да как тебе сказать...— Кутуйан потихоньку вздыхает, но так и не объясняет Айдай, по каким делам был в городе: « и это ни к чему. Он целует тонкие пряди волос у нее на виске и достает из кармана маленький сверток.— Посмотри, что я купил, и не обижайся, ладно?
Айдай торопливо разворачивает подарок: это бусы. Она выкрикивает от восторга и говорит, сияя глазами: Какие красивые! В жизни таких не видала.
Тесно прижавшись друг к другу, они сидят долго-долго. Небо полно звезд — они словно сказочные сияющие плоды на 1н I и ком дереве, посаженном Небесным Садовником. Ночь тиемна и таинственна. Айдай и Кутуйан негромко разговаривают. О чем? Обо всем на свете и ни о чем особенно. Такое счастье — сидеть рядом, соприкасаясь плечами, чувствовать тепло друг друга... быть вместе!
5
Словно в наказание племени кунту, зима выдалась на редкость суровая. Как посыпал снег в конце осени, так и сыпал без конца. Даже южные склоны, обычно почти свободные от снега, побелели. Глубокие легли снега — по пояс. Самые старые старики не помнили такой зимы.
Туго пришлось людям. Кормами запастись было невозможно, скот гибнул от бескормицы, из-под таких сугробов травы не накопытишь. Не лучше того джута, что пережили прошлый год в Тогуз-торо.
Люди голодали. Ни зерна в мешках, ни денег в кошельках, не на что и купить то зерно.
В детстве Кутуйан часто задавал себе и другим вопрос: «почему?» Сейчас он все чаще, когда оставался один, думал о происходящем. Возможности и цели у всех разные, и каждый хлопочет лишь о себе, о своем очаге. Громкие слова о народном единстве чаще всего звучат лишь для того, чтобы замазать глаза или замести следы не слишком благовидных дел. Пожалуй, пришло время от всяких и разных «почему» перейти к другому вопросу: «Что делать?» Прямо скажем, это вопрос вопросов, и ответа на него Кутуйан не находит. Он пытается посоветоваться с Санджаром-ата. А что может посоветовать Санджар-ата? Посетует немного, а потом разведет руками: «Что поделаешь, так уж нам на роду написано» .
Что там говорить, Базаркул — не просто родич, а глава племени, хозяин, так почему же он живет только своим хозяйством, а от людей отворачивается? Не думает о тех своих сородичах, у которых в казане и в животе одинаково пусто. Не может же он не знать, в каком они сейчас положении. Байтику тоже нет дела, живы они тут или умерли, он себе сидит развлекается игрой в ордо да слушает, как ему читают хвалебные оды.
Ладно, манапы — это манапы, баи — баи, и другими они не будут. Истинное сокровище — народ, простые люди, у них надо учиться стойкости. Каждый род именуется по-своему, но по сути своей они одно. Кутуйан понял теперь, что такое добрые соседи, будь то род когей, шалта или иной. Если бы не они, не уцелеть бы, пожалуй, племени кунту.
...Пришла весна. Земледельцы принялись распахивать землю, а те, у кого остался кое-какой скот, поднялись в горы.
Жизнь вроде бы стала спокойнее. Тайной, скрытой борьбой занята лишь верхушка: примерно через месяц назначены полостные выборы. Самые влиятельные личности из племени кунту отправились к уездному начальнику, чтобы добиться выделения в особую волость. Убедились, что уездный и в самом деле поет с голоса Байтика. И тогда Базаркул поехал к манапу Шабдану, сохранившему почет и влияние. Рассчитывал, что тот поможет ему по старой дружбе.
Бразды правления в аиле перешли к Саты-бию. Тойчубе- ку, Маке Баю до борьбы за власть дела никогда не было, нет и теперь. Не мешали бы им заниматься своим хозяйством да есть вволю. Других забот у них нет.
На безрыбье и рак рыба, так и Саты-бий решил, что настал для него час прибрать всех кунту к рукам. Единственная помеха, злой враг, хоть и тайный,— проклятый Бала Кутуйан. Нет на него управы. Убить бы, так ведь Перед народом страшно. Уважают его, чтут с каждым днем все больше — ну прямо живое знамя он для них, поганец.
И потому Саты-бий ничего не предпринимает без Кутуйана. По всякому поводу, из-за любой мелочи с ним советуется. С одной стороны, это Саты-бию выгодно, пусть все видят, что Он ко всем одинаково относится, ни на кого свысока не смотрит, равны для него и бай и бедняк. А с другой стороны, он не на шутку побаивается Кутуйана.
Да, теперь Саты-бий может рассчитывать на возрождение былого влияния. Когда еще вернется Базаркул и с чем он вернется от Шабдана — одному богу ведомо. Куй железо, пока горячо. Саты-бий, полагаясь на испытанные уловки и хитрости, должен использовать последнюю возможность, чтобы добиться своего. Может, и выиграет кон, может, осуществит | |думанное? Хорошо бы! Не просто упрочить свое положение, но стать болушем, не у манапов, а у болушей в руках геиерь настоящая власть. Ежели бы для кунту выделили свою полость, а он бы стал во главе ее... Ну а если не выделят, мог Гил он повернуть дело так, чтобы стать хозяином волости, куда и Ходит и кунту, и талкан? Повернуть выборы так, чтобы мо удалось? Ему ведь хорошо известно, как ловко орудуют на выборах Байтик и его сторонники. А ему тоже ловкости не снимать.
Такую игру вести нелегко, это он знает. Одному не справиться. Нужны свои люди, готовые на все по первому слову, ловкие, сильные и к тому же красноречивые. Это одна сторона. А другая — деньги нужны. Сухая ложка рот дерет — самая справедливая поговорка. Чтобы победить на выборах, нужны средства. Раньше было дело другое, а нынче народ обеднел, больших денег не добудешь. Какие там деньги, с голоду бы не помереть. Не говоря уже обо всех прочих, даже у Бая мошна, скорее всего, пуста.
Насчет сторонников Саты-бий особенно не беспокоится — найдутся. Большинство родичей за него. Не остыла еще обида на Байтика, глубоко сидит желание отплатить ему, очень глубоко, и на этом люди объединятся. Другое дело, что среди сторонников найдутся и такие, на кого по-настоящему опереться нельзя, те, кто будет втайне искать выгоды только для самих себя, а не для Саты-бия. Их необходимо перессорить между собой, разделить, иначе все дело рухнет.
Дни шли за днями, и Саты-бий места себе не находил от беспокойства: выборы-то все ближе. Надо что-то придумывать, что-то предпринимать, тянуть больше нельзя.
Была не была, ставь бабки на кон!
В конце концов Саты-бий собрал аксакалов и поговорил с ними. Судили, рядили — и пришли все к одному решению, деваться некуда.
В следующую затем субботу с утра пораньше выбранные люди — уважаемые в аиле аксакалы — сели верхом на коней. Красноречивый и знающий Илебай, друг детства Байтика Дадый, Тойчубек-бай. Возглавлял их сам Саты-бий. Из бедняков один при них — Кутуйан.
Когда Санджар узнал о том, что Кутуйан должен ехать, то не знал, радоваться или огорчаться. Кто их знает, этих старых волков, что они там задумали. Однако не возражал, сказал: «Езжай». Загадал на счастье. Помолился: одинокому только бог опора.
Матери ничего не оставалось, как помолиться вместе с Санджаром. Дала сыну новый белый калпак, нарядила его в новый белый каментай с расшитым подолом и благословила в дорогу.
...Аил Байтика стоял на запад от горы Боз-Болтек. На дорогах, ведущих к нему, установлены были, как велит обычай, караульные юрты, одна из них находилась у верховьев Кара-Су.
Когда Саты-бий и его спутники подъехали ближе, их встретили два джигита, одетые в красное. Поздоровались, спросили, кто они и откуда. Приняли коней, проводили приезжих в гостиную юрту. Подали им, как положено, кумыс.
Тем временем третий джигит уже скакал к аилу.
Байтик был дома. Сидели они только вдвоем с байбиче Апар. Джигит вошел, поклонился.
— Кто они такие? — спросил Байтик.
— Говорят, кунту.
— Ну и кто же?
Джигит четко, словно читал по бумаге, перечислил имена приезжих, последним назвав Бала Кутуйана.
— Бала Кутуйан? — повторил Байтик и поднял голову.— М-м... Езжай и доставь его сюда. Остальным пусть окажут всяческое гостеприимство.
Джигит повернулся и вышел.
«...Бала Кутуйан». Байтик сидел, опустив глаза и поглаживая большую черную бороду. Он много слышал о Кутуйане. На чужой роток не накинешь платок, рано или поздно все становится известным. А Байтику тем более — у него повсюду осведомители. Судя по их доносам, Кутуйан в большую силу вошел. Даже двоюродный брат Байтика Узбек, вроде бы далекий от борьбы за должности и за власть, упоминал как-то о нем. Дыма без огня не бывает. Байтик прекрасно понимал, что разговоры эти неспроста, и не прочь был познакомиться с Кутуйаном. То, что он слышал о его разумности, умении спокойно оценить события, о его находчивости и красноречии, нравилось Байтику, а особенно ему понравилась речь, какую Кутуйан держал на совете старейшин. Старый хитрец был не прочь привлечь Кутуйана на свою сторону, тем более что времена таких, как Саты-бий и Базаркул, прошли. Нынче судьба благосклонна к Кутуйану, так говорит народ, и народ за ним следует, особенно те, кто победнее.
Немного погодя снаружи послышался конский топот. Едва он утих, как в юрту вошел стройный, одетый в белое джигит.
Ассалам алейкум! — поздоровался он.
— Ва алейкум ассалам,— отвечал Байтик, приглядываясь к гостю: вот он, стало быть, какой.
Их глаза встретились.
Не задерживаясь у порога, как поступил бы человек робким и неуверенный, Кутуйан подошел прямо к Байтику и Подал руку. Ему было не по себе, но он старался ничем не 1П.1 дать своего состояния. Байтик протянул свою — широкую, крепкую, и указал место чуть слева от себя. То ли Кутуйан не обратил на это внимания, то ли сделал так нарочно, однако ( он совсем рядом с Байтиком, колено в колено.
Только сейчас Кутуйан заметил, что слева сидит Апар в белом элечеке, и вежливо поздоровался. Он о ней мною слышал. Непроницаемая женщина — прикрыла глаза длинными ресницами, то ли дремлет, то ли задумалась не поймешь о чем.
Начался разговор — о том о сем, а больше ни о чем, как и положено у воспитанных людей. И Байтик, и Кутуйан исподтишка присматривались друг к другу. Как говорят, слава о богатыре далеко разнеслась, а каков он человек, узнаешь, когда подойдешь к нему поближе. Кутуйану, во всяком случае, казалось, что внешний облик Байтика находится в соответствии со слухами об этом человеке. Широкие крепкие плечи, большие глаза, пышная и длинная черная борода, взгляд уверенный и прямой, голос густой, мужественный. Однако ни слова, ни жесты не подтверждают разговоров о его вспыльчивости и несдержанности. Или он намеренно сдерживает себя? Вряд ли. В конце концов, кто такой Кутуйан, чтобы такой человек, как Байтик, вел себя в его присутствии как-то по-особому?
В свою очередь Байтик сопоставлял услышанное о Кутуйане со своим впечатлением, и впечатление было в пользу джигита. Внешне привлекателен — стройный, смуглолицый, смотрит смело и прямо. Разговор ведет неглупо, спокойно. И главное — молод. Эх, молодость... Вот чего не вернешь, а променял бы на молодость и славу, и деньги, и все прочее, что происходит с годами. Быть молодым! Пускай таким вот, как этот Бала Кутуйан,— неимущим и не имеющим власти, но молодым... Кто знает, может, уже завтра именно этот Кутуйан возьмет поводья в свои руки? При этой мысли Байтика чуть ли не передернуло. Нет, пока он жив, такого не будет. Да он еще и не стар, чего ради сдаваться? Мы, как говорится, еще подержимся, а на смену придет Байсал1. И поскольку есть у Байтика такой наследник, незачем давать дорогу Кутуйану или ему подобным.
После чая Байтик начал разговор серьезный. Подробно расспрашивал о том, как живется народу, такие новости есть, но имени Базаркула и прочих манапов не упоминал.
Кутуйан отвечал спокойно и обстоятельно, как и следовало отвечать не кому-нибудь, а самому Байтику. Но Байтик очень хотел, чтобы джигит разговорился пооткровеннее: осведомители осведомителями, но тут совсем другое дело, можно самому все выведать до корней. Кутуйан на его уловки не поддавался и ничего лишнего не сообщал.
Выбрав момент, Байтик сказал:
— Да, Кутуйан-мирза, чего не бывает в этом бренном
1 Байсал — сын Байтика.
мире. Твой народ вернулся на свои земли. Грех за его страдания — на ваших манапах... А земли между реками Лла-Арчи и Джыламыш теперь твои.
— Но ведь я не могу их никому продать, потому что они принадлежат народу.
У Байтика слова застряли в горле, он опешил: не просто так ему это было сказано, а в осуждение. Апар-байбиче, очень внимательно слушавшая их разговор, тоже была смущена. Немало народу побывало в их юрте, немало было и разговоров, но никогда еще не видела она своего «батыра» таким растерянным. Где же его уверенность в себе, его умение осадить зарвавшегося? Где суровые и меткие слова, которые поражают, точно удар камчой? Почему он так оплошал перед этим мальчишкой? Ей хочется вмешаться в разговор, но она не смеет: без особого знака, данного Байтиком, вмешиваться нельзя. А ведь Кутуйан ей с первого взгляда не понравился. Почему он, например, здороваясь с Байтиком, не прибавил обращение «батыр»? Почему подошел к хозяину прямо, а не обогнул очаг по стенке юрты? Почему так свободно уселся совсем рядом с Байтиком?
Байтик наконец опомнился.
— Хорошо-о...— протянул он.— Ну что ж, Кутуйан-мирза, желаю тебе успеха. Говори, если есть у тебя какая просьба.
Кутуйан приподнялся на коленях.
— Батыр, мы приехали просить помощи.
— И какая же вам нужна помощь?
— Денежная. Помогите нам деньгами.
Байтик не задал вопрос «зачем?», спросил:
— Сколько?
— Тысячу.
Байтик задумался: сумма немалая.
— Народ в нужде, батыр! — Голос у Кутуйана дрогнул.— Голодно. Сироты, вдовы... помочь им надобно.
Байтик бросил на Кутуйана испытующий взгляд исподлобья: какой камень у тебя за пазухой? Повернулся к Апаршбиче и движением бровей указал ей на узорчатый сундук. А мар-байбиче, не проронив ни слова, встала, подошла к сундуку и отперла его ключом, который был привязан к ее косе. Достала кожаный мешочек и подала его Байтику, негромко промолвив (тут уж она не могла удержаться):
Батыр, вы, кажется, говорили, что скоро выборы...
И все. Конечно же Батыр понял намек: не использовали бы и и деньги, чтобы устроить тебе же ловушку на выборах. Ответ как ни в чем не бывало:
— Байбиче, первое дело — доверие. Подумай сама, люди в крайности, помочь им, как говорит Бала Кутуйан, значит сделать доброе дело. Не на земле, так на небе оно вознаградится. Есть же на небе бог.
Кутуйан ощутил, почувствовал тайный смысл их разговора. «Есть на небе бог...» Понимай: «Я-то на что!»
Байтик тем временем пододвинул мешочек к Кутуйану:
— Вот возьми. Вернете, когда сможете.
— Спасибо, батыр. Я считаю себя обязанным вам, вашей щедрости, — ответил Кутуйан и, встав с места, спросил: — Разрешите попрощаться с вами, батыр?
Повернулся и быстро вышел.
— Батыр,— заговорила Апар-байбиче, едва за Кутуйаном закрылась дверь.— Он... Я, по правде говоря, ничего не поняла. Многие люди из киргизов, да и казахов обращались к вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Айдай каждый раз с нетерпением ждала Кутуйана. Если не видела его, предположим, неделю, жизнь делалась для нее тоскливой и бессмысленной, все меркло, и девушка места себе не находила. Обычно девушки ее возраста были уже просватаны, будущее их определено. Айдай, к счастью, избежала этого, даже трудно сказать, почему так получилось. Поскольку
она считалась дочерью Саты-бия, многие должны были искать чести породниться с ним. Но, как видно, на этот счет у Саты- бия были свои мысли.
Айдай теперь об этом и не задумывалась. Она была счастлива со своим Кутуйаном. Пусть он небогат, она все равно его любила. Сердце всех уравнивает.
Кутуйан был, наверное, еще счастливее, но он, испытавший горечь сиротства, привык задумываться над житейскими трудностями и наедине с собой часто размышлял о том, как все у них сложится. С Айдай все ясно, но что скажет Саты- бий? Во-первых, он Кутуйана не любит и знает, конечно, что и Кутуйан не слишком к нему тянется. Кроме того, такие, как Саты-бий, в сватовстве ищут ровню, а Кутуйан не может похвалиться ни знатностью, ни достатком.
Просто голова идет кругом. Он обижен и на время, и на судьбу и ни с кем не может поделиться своей обидой. Даже с матерью — только понапрасну расстроишь ее и огорчишь. А у кого просить совета, кроме нее? Только у Санджа- ра-ата, но и с ним Кутуйан никак не решается начать разговор.
Да, завязался узелок... Но когда он приходит на свидание к Айдай, то обо всем забывает. Счастье переполняет его, и все неприятные мысли улетучиваются, словно ночной туман после восхода солнца.
Единственная свидетельница их встреч Канаим радуется приходу Кутуйана почти так же, как Айдай, и спешит оставить их наедине.
Айдай, приникнув к Кутуйану, спрашивает:
— Почему ты вчера не приходил? Я ждала.
Кутуйан теснее прижимает девушку к себе.
— Мы в город ездили. Вернулись поздно.
— А зачем ездили?
— Да как тебе сказать...— Кутуйан потихоньку вздыхает, но так и не объясняет Айдай, по каким делам был в городе: « и это ни к чему. Он целует тонкие пряди волос у нее на виске и достает из кармана маленький сверток.— Посмотри, что я купил, и не обижайся, ладно?
Айдай торопливо разворачивает подарок: это бусы. Она выкрикивает от восторга и говорит, сияя глазами: Какие красивые! В жизни таких не видала.
Тесно прижавшись друг к другу, они сидят долго-долго. Небо полно звезд — они словно сказочные сияющие плоды на 1н I и ком дереве, посаженном Небесным Садовником. Ночь тиемна и таинственна. Айдай и Кутуйан негромко разговаривают. О чем? Обо всем на свете и ни о чем особенно. Такое счастье — сидеть рядом, соприкасаясь плечами, чувствовать тепло друг друга... быть вместе!
5
Словно в наказание племени кунту, зима выдалась на редкость суровая. Как посыпал снег в конце осени, так и сыпал без конца. Даже южные склоны, обычно почти свободные от снега, побелели. Глубокие легли снега — по пояс. Самые старые старики не помнили такой зимы.
Туго пришлось людям. Кормами запастись было невозможно, скот гибнул от бескормицы, из-под таких сугробов травы не накопытишь. Не лучше того джута, что пережили прошлый год в Тогуз-торо.
Люди голодали. Ни зерна в мешках, ни денег в кошельках, не на что и купить то зерно.
В детстве Кутуйан часто задавал себе и другим вопрос: «почему?» Сейчас он все чаще, когда оставался один, думал о происходящем. Возможности и цели у всех разные, и каждый хлопочет лишь о себе, о своем очаге. Громкие слова о народном единстве чаще всего звучат лишь для того, чтобы замазать глаза или замести следы не слишком благовидных дел. Пожалуй, пришло время от всяких и разных «почему» перейти к другому вопросу: «Что делать?» Прямо скажем, это вопрос вопросов, и ответа на него Кутуйан не находит. Он пытается посоветоваться с Санджаром-ата. А что может посоветовать Санджар-ата? Посетует немного, а потом разведет руками: «Что поделаешь, так уж нам на роду написано» .
Что там говорить, Базаркул — не просто родич, а глава племени, хозяин, так почему же он живет только своим хозяйством, а от людей отворачивается? Не думает о тех своих сородичах, у которых в казане и в животе одинаково пусто. Не может же он не знать, в каком они сейчас положении. Байтику тоже нет дела, живы они тут или умерли, он себе сидит развлекается игрой в ордо да слушает, как ему читают хвалебные оды.
Ладно, манапы — это манапы, баи — баи, и другими они не будут. Истинное сокровище — народ, простые люди, у них надо учиться стойкости. Каждый род именуется по-своему, но по сути своей они одно. Кутуйан понял теперь, что такое добрые соседи, будь то род когей, шалта или иной. Если бы не они, не уцелеть бы, пожалуй, племени кунту.
...Пришла весна. Земледельцы принялись распахивать землю, а те, у кого остался кое-какой скот, поднялись в горы.
Жизнь вроде бы стала спокойнее. Тайной, скрытой борьбой занята лишь верхушка: примерно через месяц назначены полостные выборы. Самые влиятельные личности из племени кунту отправились к уездному начальнику, чтобы добиться выделения в особую волость. Убедились, что уездный и в самом деле поет с голоса Байтика. И тогда Базаркул поехал к манапу Шабдану, сохранившему почет и влияние. Рассчитывал, что тот поможет ему по старой дружбе.
Бразды правления в аиле перешли к Саты-бию. Тойчубе- ку, Маке Баю до борьбы за власть дела никогда не было, нет и теперь. Не мешали бы им заниматься своим хозяйством да есть вволю. Других забот у них нет.
На безрыбье и рак рыба, так и Саты-бий решил, что настал для него час прибрать всех кунту к рукам. Единственная помеха, злой враг, хоть и тайный,— проклятый Бала Кутуйан. Нет на него управы. Убить бы, так ведь Перед народом страшно. Уважают его, чтут с каждым днем все больше — ну прямо живое знамя он для них, поганец.
И потому Саты-бий ничего не предпринимает без Кутуйана. По всякому поводу, из-за любой мелочи с ним советуется. С одной стороны, это Саты-бию выгодно, пусть все видят, что Он ко всем одинаково относится, ни на кого свысока не смотрит, равны для него и бай и бедняк. А с другой стороны, он не на шутку побаивается Кутуйана.
Да, теперь Саты-бий может рассчитывать на возрождение былого влияния. Когда еще вернется Базаркул и с чем он вернется от Шабдана — одному богу ведомо. Куй железо, пока горячо. Саты-бий, полагаясь на испытанные уловки и хитрости, должен использовать последнюю возможность, чтобы добиться своего. Может, и выиграет кон, может, осуществит | |думанное? Хорошо бы! Не просто упрочить свое положение, но стать болушем, не у манапов, а у болушей в руках геиерь настоящая власть. Ежели бы для кунту выделили свою полость, а он бы стал во главе ее... Ну а если не выделят, мог Гил он повернуть дело так, чтобы стать хозяином волости, куда и Ходит и кунту, и талкан? Повернуть выборы так, чтобы мо удалось? Ему ведь хорошо известно, как ловко орудуют на выборах Байтик и его сторонники. А ему тоже ловкости не снимать.
Такую игру вести нелегко, это он знает. Одному не справиться. Нужны свои люди, готовые на все по первому слову, ловкие, сильные и к тому же красноречивые. Это одна сторона. А другая — деньги нужны. Сухая ложка рот дерет — самая справедливая поговорка. Чтобы победить на выборах, нужны средства. Раньше было дело другое, а нынче народ обеднел, больших денег не добудешь. Какие там деньги, с голоду бы не помереть. Не говоря уже обо всех прочих, даже у Бая мошна, скорее всего, пуста.
Насчет сторонников Саты-бий особенно не беспокоится — найдутся. Большинство родичей за него. Не остыла еще обида на Байтика, глубоко сидит желание отплатить ему, очень глубоко, и на этом люди объединятся. Другое дело, что среди сторонников найдутся и такие, на кого по-настоящему опереться нельзя, те, кто будет втайне искать выгоды только для самих себя, а не для Саты-бия. Их необходимо перессорить между собой, разделить, иначе все дело рухнет.
Дни шли за днями, и Саты-бий места себе не находил от беспокойства: выборы-то все ближе. Надо что-то придумывать, что-то предпринимать, тянуть больше нельзя.
Была не была, ставь бабки на кон!
В конце концов Саты-бий собрал аксакалов и поговорил с ними. Судили, рядили — и пришли все к одному решению, деваться некуда.
В следующую затем субботу с утра пораньше выбранные люди — уважаемые в аиле аксакалы — сели верхом на коней. Красноречивый и знающий Илебай, друг детства Байтика Дадый, Тойчубек-бай. Возглавлял их сам Саты-бий. Из бедняков один при них — Кутуйан.
Когда Санджар узнал о том, что Кутуйан должен ехать, то не знал, радоваться или огорчаться. Кто их знает, этих старых волков, что они там задумали. Однако не возражал, сказал: «Езжай». Загадал на счастье. Помолился: одинокому только бог опора.
Матери ничего не оставалось, как помолиться вместе с Санджаром. Дала сыну новый белый калпак, нарядила его в новый белый каментай с расшитым подолом и благословила в дорогу.
...Аил Байтика стоял на запад от горы Боз-Болтек. На дорогах, ведущих к нему, установлены были, как велит обычай, караульные юрты, одна из них находилась у верховьев Кара-Су.
Когда Саты-бий и его спутники подъехали ближе, их встретили два джигита, одетые в красное. Поздоровались, спросили, кто они и откуда. Приняли коней, проводили приезжих в гостиную юрту. Подали им, как положено, кумыс.
Тем временем третий джигит уже скакал к аилу.
Байтик был дома. Сидели они только вдвоем с байбиче Апар. Джигит вошел, поклонился.
— Кто они такие? — спросил Байтик.
— Говорят, кунту.
— Ну и кто же?
Джигит четко, словно читал по бумаге, перечислил имена приезжих, последним назвав Бала Кутуйана.
— Бала Кутуйан? — повторил Байтик и поднял голову.— М-м... Езжай и доставь его сюда. Остальным пусть окажут всяческое гостеприимство.
Джигит повернулся и вышел.
«...Бала Кутуйан». Байтик сидел, опустив глаза и поглаживая большую черную бороду. Он много слышал о Кутуйане. На чужой роток не накинешь платок, рано или поздно все становится известным. А Байтику тем более — у него повсюду осведомители. Судя по их доносам, Кутуйан в большую силу вошел. Даже двоюродный брат Байтика Узбек, вроде бы далекий от борьбы за должности и за власть, упоминал как-то о нем. Дыма без огня не бывает. Байтик прекрасно понимал, что разговоры эти неспроста, и не прочь был познакомиться с Кутуйаном. То, что он слышал о его разумности, умении спокойно оценить события, о его находчивости и красноречии, нравилось Байтику, а особенно ему понравилась речь, какую Кутуйан держал на совете старейшин. Старый хитрец был не прочь привлечь Кутуйана на свою сторону, тем более что времена таких, как Саты-бий и Базаркул, прошли. Нынче судьба благосклонна к Кутуйану, так говорит народ, и народ за ним следует, особенно те, кто победнее.
Немного погодя снаружи послышался конский топот. Едва он утих, как в юрту вошел стройный, одетый в белое джигит.
Ассалам алейкум! — поздоровался он.
— Ва алейкум ассалам,— отвечал Байтик, приглядываясь к гостю: вот он, стало быть, какой.
Их глаза встретились.
Не задерживаясь у порога, как поступил бы человек робким и неуверенный, Кутуйан подошел прямо к Байтику и Подал руку. Ему было не по себе, но он старался ничем не 1П.1 дать своего состояния. Байтик протянул свою — широкую, крепкую, и указал место чуть слева от себя. То ли Кутуйан не обратил на это внимания, то ли сделал так нарочно, однако ( он совсем рядом с Байтиком, колено в колено.
Только сейчас Кутуйан заметил, что слева сидит Апар в белом элечеке, и вежливо поздоровался. Он о ней мною слышал. Непроницаемая женщина — прикрыла глаза длинными ресницами, то ли дремлет, то ли задумалась не поймешь о чем.
Начался разговор — о том о сем, а больше ни о чем, как и положено у воспитанных людей. И Байтик, и Кутуйан исподтишка присматривались друг к другу. Как говорят, слава о богатыре далеко разнеслась, а каков он человек, узнаешь, когда подойдешь к нему поближе. Кутуйану, во всяком случае, казалось, что внешний облик Байтика находится в соответствии со слухами об этом человеке. Широкие крепкие плечи, большие глаза, пышная и длинная черная борода, взгляд уверенный и прямой, голос густой, мужественный. Однако ни слова, ни жесты не подтверждают разговоров о его вспыльчивости и несдержанности. Или он намеренно сдерживает себя? Вряд ли. В конце концов, кто такой Кутуйан, чтобы такой человек, как Байтик, вел себя в его присутствии как-то по-особому?
В свою очередь Байтик сопоставлял услышанное о Кутуйане со своим впечатлением, и впечатление было в пользу джигита. Внешне привлекателен — стройный, смуглолицый, смотрит смело и прямо. Разговор ведет неглупо, спокойно. И главное — молод. Эх, молодость... Вот чего не вернешь, а променял бы на молодость и славу, и деньги, и все прочее, что происходит с годами. Быть молодым! Пускай таким вот, как этот Бала Кутуйан,— неимущим и не имеющим власти, но молодым... Кто знает, может, уже завтра именно этот Кутуйан возьмет поводья в свои руки? При этой мысли Байтика чуть ли не передернуло. Нет, пока он жив, такого не будет. Да он еще и не стар, чего ради сдаваться? Мы, как говорится, еще подержимся, а на смену придет Байсал1. И поскольку есть у Байтика такой наследник, незачем давать дорогу Кутуйану или ему подобным.
После чая Байтик начал разговор серьезный. Подробно расспрашивал о том, как живется народу, такие новости есть, но имени Базаркула и прочих манапов не упоминал.
Кутуйан отвечал спокойно и обстоятельно, как и следовало отвечать не кому-нибудь, а самому Байтику. Но Байтик очень хотел, чтобы джигит разговорился пооткровеннее: осведомители осведомителями, но тут совсем другое дело, можно самому все выведать до корней. Кутуйан на его уловки не поддавался и ничего лишнего не сообщал.
Выбрав момент, Байтик сказал:
— Да, Кутуйан-мирза, чего не бывает в этом бренном
1 Байсал — сын Байтика.
мире. Твой народ вернулся на свои земли. Грех за его страдания — на ваших манапах... А земли между реками Лла-Арчи и Джыламыш теперь твои.
— Но ведь я не могу их никому продать, потому что они принадлежат народу.
У Байтика слова застряли в горле, он опешил: не просто так ему это было сказано, а в осуждение. Апар-байбиче, очень внимательно слушавшая их разговор, тоже была смущена. Немало народу побывало в их юрте, немало было и разговоров, но никогда еще не видела она своего «батыра» таким растерянным. Где же его уверенность в себе, его умение осадить зарвавшегося? Где суровые и меткие слова, которые поражают, точно удар камчой? Почему он так оплошал перед этим мальчишкой? Ей хочется вмешаться в разговор, но она не смеет: без особого знака, данного Байтиком, вмешиваться нельзя. А ведь Кутуйан ей с первого взгляда не понравился. Почему он, например, здороваясь с Байтиком, не прибавил обращение «батыр»? Почему подошел к хозяину прямо, а не обогнул очаг по стенке юрты? Почему так свободно уселся совсем рядом с Байтиком?
Байтик наконец опомнился.
— Хорошо-о...— протянул он.— Ну что ж, Кутуйан-мирза, желаю тебе успеха. Говори, если есть у тебя какая просьба.
Кутуйан приподнялся на коленях.
— Батыр, мы приехали просить помощи.
— И какая же вам нужна помощь?
— Денежная. Помогите нам деньгами.
Байтик не задал вопрос «зачем?», спросил:
— Сколько?
— Тысячу.
Байтик задумался: сумма немалая.
— Народ в нужде, батыр! — Голос у Кутуйана дрогнул.— Голодно. Сироты, вдовы... помочь им надобно.
Байтик бросил на Кутуйана испытующий взгляд исподлобья: какой камень у тебя за пазухой? Повернулся к Апаршбиче и движением бровей указал ей на узорчатый сундук. А мар-байбиче, не проронив ни слова, встала, подошла к сундуку и отперла его ключом, который был привязан к ее косе. Достала кожаный мешочек и подала его Байтику, негромко промолвив (тут уж она не могла удержаться):
Батыр, вы, кажется, говорили, что скоро выборы...
И все. Конечно же Батыр понял намек: не использовали бы и и деньги, чтобы устроить тебе же ловушку на выборах. Ответ как ни в чем не бывало:
— Байбиче, первое дело — доверие. Подумай сама, люди в крайности, помочь им, как говорит Бала Кутуйан, значит сделать доброе дело. Не на земле, так на небе оно вознаградится. Есть же на небе бог.
Кутуйан ощутил, почувствовал тайный смысл их разговора. «Есть на небе бог...» Понимай: «Я-то на что!»
Байтик тем временем пододвинул мешочек к Кутуйану:
— Вот возьми. Вернете, когда сможете.
— Спасибо, батыр. Я считаю себя обязанным вам, вашей щедрости, — ответил Кутуйан и, встав с места, спросил: — Разрешите попрощаться с вами, батыр?
Повернулся и быстро вышел.
— Батыр,— заговорила Апар-байбиче, едва за Кутуйаном закрылась дверь.— Он... Я, по правде говоря, ничего не поняла. Многие люди из киргизов, да и казахов обращались к вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31