Она не была ни наркой, ни трийкой, принадлежа к обеим расам одновременно — и в то же время ни к одной из них. — Она очень красивая девочка, — сказал он. — Она похожа на вас.
— Вы очень любезны. Хотите пить? Я могу вам что-нибудь найти.
— Нет, — отказался Алазариан. Он выпрямился. — По правде говоря, мне нужно было с вами поговорить.
— Да, вы говорили про какое-то известие. — Дьяна вопросительно посмотрела на него. — В чем оно заключается?
— Вы помните человека по имени Фалгер? — спросил он. Лицо Дьяны тут же подобрело.
— Фалгер! — откликнулась она. — А что? Вы с ним знакомы?
— По дороге в Люсел-Лор я проезжал через Экл-Най. Когда мы подъехали к городу, нам навстречу выехали всадники — трийцы. Они повели нас в старинную нарскую башню, одну из тех, которые оставили имперцы. Экл-Най населен одними беженцами. Некоторые даже пришли из этих мест, спасаясь от войны Пракстин-Тара.
— Продолжайте! — попросила Дьяна.
— Один из трийцев отвел нас в башню, к своему предводителю, — продолжил свой рассказ Алазариан. — Это был человек по имени Фалгер. Он помог нам. Он рассказал о войне, которая идет здесь, в Таттераке, и снабдил нас провизией и снаряжением. А еще он дал нам карту, чтобы мы смогли вас найти.
Дьяна кивнула:
— Это похоже на Фалгера.
— Он сказал, что знаком с вами, миледи, — с улыбкой добавил Алазариан. — Он очень живо вас помнил.
Его собеседница отвела взгляд.
— Он — хороший человек, — мягко сказала она. — Мы вместе шли в Экл-Най. Он старался обо мне заботиться.
— Он не рассказывал мне о ваших отношениях, но говорил о вас очень тепло. Я пообещал ему передать вам привет и сказать, что у него все в порядке. Мне показалось, что для него это важно.
— Очень мило с вашей стороны, что вы мне это передали, Алазариан, — сказала Дьяна. — Спасибо вам. Я часто о нем думала, но с тех пор очень многое переменилось. — Она обвела взглядом огромную комнату. — Когда-то мы с Фалгером были так бедны! А теперь — посмотрите на меня!
Алазариан послушно посмотрел. Она была поразительно красива, и он перестал удивляться, что ради нее Вэнтран бросил Арамур. Само ее присутствие кружило голову.
— Спасибо вам за то, что вы мне это сказали, — говорила тем временем Дьяна. — Если вы снова увидите Фалгера, когда придете в Экл-Най, то передайте ему мой привет. Скажите ему, что я здорова и что часто о нем думаю. И расскажите ему, что война здесь закончилась и ему ничего не грозит. Вы окажете мне такую услугу?
— С радостью, миледи. Но, по-моему, ваш друг Фалгер человек независимый. Я не уверен, что ему захочется покинуть Экл-Най.
Дьяна рассмеялась.
— В этом вы правы. Он... как это выразиться по-нарски?... Смутьян!
— Да, — согласился Алазариан. — Но я с радостью передам ему ваш привет. Или его может передать ваш муж — я не обижусь.
Одного только упоминания о Ричиусе оказалось достаточно, чтобы Дьяна помрачнела.
— Как пожелаете.
— Извините, миледи, — пролепетал Алазариан. — Наверное, мне не следовало о нем упоминать.
— Это не страшно, — ответила Дьяна. — Отъезд Ричиуса для меня не секрет. — Она прошла к дочери и села рядом с ней на пол, занявшись деревянной игрушкой Шани. Шани посмотрела на мать не без досады, явно мечтая получить игрушку обратно. — Ричиус сегодня придет сюда. Это будет последняя ночь, которую мы проведем вместе перед долгой разлукой.
Ее голос звучал отстраненно и печально. Алазариану захотелось ее утешить.
— До Арамура далеко, миледи. А первый день лета уже приближается. Чтобы успеть туда вовремя, нам надо срочно отправляться.
— Знаю, — отозвалась Дьяна. — Мне просто жаль, что все сложилось именно так, а не иначе. Простите, но мне жаль, что вы вообще сюда приехали.
Алазариан не обиделся.
— Я не виню вас за то, что вы на меня сердитесь, — сказал он. — Но боюсь, что у меня не было выбора.
— Я ни на кого не сержусь. Даже на Ричиуса. Как и у вас, у него нет выбора. Я надеялась, что этот день никогда не наступит, но Ричиус должен это сделать. Так я ему и сказала.
— Правда? А мне показалось, что вы двое... ну... поспорили из-за этого.
— О?
— Извините меня, миледи, но вашему мужу плохо. Он тревожится из-за вас и ребенка. Вы его тревожите. Я решил, что вы не дали ему своего благословения.
— Я не давала ему благословения, — уточнила Дьяна. — Я просто сказала ему, чтобы он поступал так, как ему велит долг. Вы не знаете Ричиуса, Алазариан. Вам кажется, что ему не был дорог Арамур, что он просто бросил свою страну и больше не оглядывался. Ну, так вы ошибаетесь.
— Теперь я это вижу, — признал Алазариан. — И я сожалею о том, что говорил. Ваш муж — человек хороший.
— Да, очень. Он добрый, гордый и сильный. Лучше него я никого не встречала. И сегодня я буду с ним — возможно, в последний раз.
— Это была ошибка, — прошептал Алазариан, медленно попятившись к двери. — Мне не следовало приходить сюда сегодня.
Дьяна пристально посмотрела на него.
— Вы хотели меня спросить о чем-то важном? О чем-то, что касается вас лично?
— Ну... да.
— О Ричиусе?
— Нет, сударыня. — Алазариан вздохнул. — Обо мне самом. Дьяна внимательно осмотрела его — так, что он невольно вспомнил, как его осматривал Бьяджио.
— Вы — настоящая загадка, Алазариан Лет. Мне любопытно, почему вы пришли ко мне. Фалгер вам что-то рассказал?
— Нет. Ну... вообще-то — да, рассказал. Он сказал мне, что вы были замужем за Тарном.
— Он сказал правду. Это вас интересует?
— Меня интересует Тарн, сударыня. Мне хотелось бы узнать о нем как можно больше. — Алазариан снова подошел к ней. — Когда мы встретились, я сказал, что приехал сюда за ответами, чтобы разобраться в себе самом. Вы это помните?
Дьяна молча кивнула.
— Я встречал людей, знавших Тарна, — продолжил Алазариан. — Пракстин-Тар был знаком с Тарном и ваш муж тоже. Но никто из них не смог ответить на мои вопросы. Пракстин-Тар говорит, что Тарн был загадкой. Я пробовал расспрашивать Ричиуса, но он отказывается об этом говорить.
Губы Дьяны изогнулись в улыбке.
— Ричиус редко упоминает о Тарне. Он был моим первым мужем.
— Да, сударыня. Но у меня по-прежнему остались вопросы. И я надеялся, что вы мне поможете.
— Это, скорее всего, будет трудно. Что именно вы хотите узнать?
— По правде говоря, я толком не знаю, — признался Алазариан. — Он обладал магией, да?
— О да, — подтвердила Дьяна. — Если кто-то и имел «дар небес», то именно Тарн. И, возможно, вы.
— Я не знаю, что я такое, — в том-то и проблема. Джал Роб называет это магией. Пракстин-Тар называет это «даром небес», как и вы. Но для меня это тайна.
Алазариан уселся напротив Дьяны. Его необъяснимо влекло к ней, и он вдруг забыл об этикете. Шани подползла к нему и положила ладошки ему на колени. Алазариан погладил ее шелковые волосы.
— Посмотрите на нее! — сказал он. — Она точно такая же, как я. Но она знает, кто ее родители. Она знает, кто она, и ей не приходится задавать себе вопрос, где ее дом. Я ей завидую.
— Шани — трийка, — сказала Дьяна. — Хотя половина крови у нее нарекая, мы растили ее здесь, в Люсел-Лоре. А вы выросли в Наре. Это сделало вас нарцем.
— Хотел бы я, чтобы этого было достаточно!
— Но этого достаточно. Вы — союз ваших отца и матери. Вы — Алазариан Лет.
— Но я не Алазариан Лет, понимаете? Я никогда не знал своего настоящего отца. И я не сын Лета. Он предпочел бы, чтобы я был мертв.
Протянув руку, Дьяна хотела прикоснуться к его рукаву. Алазариан поспешно отстранился. При виде его испуга ее рука замерла в воздухе.
— Вы боитесь, чтобы до вас дотрагивались? — спросила она. Алазариан почувствовал, что краснеет.
— Не боюсь, нет. Просто... ну, магия.
— Вы ею не управляете?
— Не слишком хорошо. Порой я ее боюсь.
— И это все, чего вы боитесь? — продолжала расспросы Дьяна. — Или есть что-то еще?
Алазариан нахмурился.
— Что вы имеете в виду?
— Ричиус рассказал мне о вашей матери. Он сказал, что она была хорошая, а это — высокая похвала: Ричиус не любит Гэйлов. Но он рассказал мне и о вашем отце — о человеке, которого зовут Элрад Лет. — Лицо Дьяны вдруг стало очень печальным. — Мне вас очень жаль. Я вижу, что он с вами сделал.
— Правда? — смущенно переспросил Алазариан. — Бог мой, неужели это настолько заметно?
— Да, — очень мягко подтвердила Дьяна. — Ваше страдание заметно, как плащ на плечах. В чем-то вы напоминаете мне Ричиуса: у вас в глазах все время прячется печаль. И, наверное, вы похожи и на Тарна тоже. — Она еще немного посмотрела на него и решила: — Да, на Тарна. У вас есть его сила.
— Тарн был сильным?
— Сильным, как океан. Как стихия, перед ним невозможно было устоять.
— Вы его любили?
Этот вопрос Дьяну обескуражил.
— Не уверена, — призналась она. — Я любила его так, как подданный любит своего правителя. Возможно, как сестра любит брата. Но не так, как жена любит мужа. Не так, как я люблю Ричиуса.
— Но Тарн ведь знал, кто он? — настаивал Алазариан. — Я имею в виду — он знал, что он имеет «дар небес»? Он был в этом уверен?
— Тарн утверждал, что он проклят. Да, у него был «дар небес». В этом у него сомнений не было. Он был дролом, полностью. Но вы спросили, знал ли он, кто он такой? — Дьяна покачала головой. — Не знал. Тарн был тайной даже для самого себя. Даже когда он умирал, он не понимал себя.
Этот ответ погасил в Алазариане последнюю искру надежды. Если уж Тарн не знал, кто он...
— Это невозможно! — воскликнул он. — Он же правил Люсел-Лором! Он должен был знать.
— А он не знал. Он применил свой дар для того, чтобы лишать жизни, и боги наказали его за это. Этого он так и не смог понять. Он всю свою жизнь посвятил Лоррису и Прис, а они его искалечили. После этого он прожил совсем недолго. Но он постоянно пытался себя понять. Это я знаю точно.
— Тогда я действительно зря потратил время, — сказал Алазариан. — Я приехал в поисках ответов, но их не существует. Я так и не узнаю, кто я и почему я владею магией.
— Молчи, — приказала Дьяна, — и слушай меня. Ты же еще мальчик, Алазариан. Почему тебе должны быть известны ответы на все вопросы? Тебе ведь не больше семнадцати.
— Мне шестнадцать.
— Шестнадцать? И ты хочешь знать, в чем предназначение твоей жизни? Эта загадка не так проста, как тебе кажется, Алазариан. Жизнь не дает простых ответов. — Дьяна снова потянулась к нему, и на этот раз он не отстранился. Она успокаивающе сжала ему запястье. — Не трать свою жизнь на поиски легенд. Ты одарен небом — пользуйся своим даром. Твори добро. Но не пытайся его анализировать.
— Но...
— Живи. Просто живи! — настаивала она. — Не пытайся раньше времени заглянуть в конец книги.
— Но, леди Дьяна, я хочу знать ответы! — взмолился Алазариан.
— Их нет, Алазариан. Для тебя, их пока не существует.
— Тогда что же мне делать? Дьяна тепло улыбнулась.
— Ты не слушал. Ты сам усложняешь себе жизнь, Алазариан. — Она немного отодвинулась и задумалась. — Ты пришел ко мне узнать, кто такой был Тарн. Но сам Тарн этого не знал, а он был человеком мудрым. Может быть, проживи он дольше, он получил бы ответ.
— Так вы хотите сказать, что я недостаточно взрослый, чтобы знать?
— Да, и с этим надо примириться. Сможешь?
— Не знаю, — ответил Алазариан.
Он был разочарован и раздосадован, но неожиданно Шани обхватила ручонкой его большой палец. Ее прикосновение мгновенно его успокоило.
— Мне страшно, — прошептал он.
— Это нормально, — заверила его Дьяна. — Даже Тарну было страшно.
— Правда?
— Ты даже себе представить не можешь, насколько страшно. И все-таки он добился победы в двух войнах с Наром. Неплохо для человека, не знающего ответов?
— Да, — согласился Алазариан, внезапно поняв, что она хотела ему сказать. — Да, очень неплохо. — Он встал и улыбнулся женщине и ребенку. Его переполняло чувство умиротворения. — Спасибо вам, миледи. Теперь мне надо идти. Скоро вернется ваш муж.
— У тебя больше нет вопросов?
— О, у меня десятки вопросов, миледи, — ответил Алазариан, направляясь к двери. — Но я думаю, у меня есть время, чтобы найти ответы самому.
Дьяна улыбнулась.
— До свидания, Алазариан Лет.
— До свидания, сударыня. И спасибо вам. Когда я увижусь с Фалгером, я передам ему ваш привет.
38
Касрин уселся в лодке поудобнее, любуясь, как солнце играет в воде пролива. Его тело покачивалось в такт движениям гребцов, а соленый запах моря наполнял радостью. Рядом с ним сидела Джелена, распущенные волосы падали ей на плечи золотой волной. В ее глазах сверкали озорные искорки, похожие на солнечные зайчики, а лукавая улыбка, игравшая у нее на губах, подсказывала Касрину, что задавать лишних вопросов не следует. В лодке они были одни, не считая гребцов, однако оба молчали. Касрин не стал — обнимать королеву за плечи, что сделал бы, не будь здесь свидетелей. Однако он ощущал аромат ее духов — и ему отчаянно хотелось побыть с ней, хотя бы еще один раз перед разлукой.
Этот день поздней весны был удивительно погожим, и Касрин был счастлив. Впервые на его памяти все шло хорошо. Встречи с Джеленой были похожи на сон. Ее общество рассеяло его мрачное настроение, вытащило из депрессии. Касрин больше не был человеческим обломком, который прибило к берегу пролива Змея. Он снова ощущал себя капитаном Черного флота.
Лодка продвигалась все дальше в глубину Лисса. Плавание длилось уже несколько часов, и Каралон остался далеко позади. Касрин впервые получил возможность любоваться каналами и проливами чарующей родины Джелены. Как и обещала королева, Лисс внушил Касрину чувство благоговейного трепета. Во время долгой войны, которую вел Нар, он видел Лисс только с борта своего корабля и приближался к берегу, только чтобы засыпать его снарядами. Но ему никогда раньше не приходилось видеть внутренние воды Сотни Островов и наслаждаться их прославленной красотой. Сегодня он уступил настояниям Джелены — и Лисс ослепил его.
Лодка прошла под голубовато-серым мостом, выложенным разноцветным камнем. Проплывая под ним, Касрин задрал голову, восхищаясь цветущими лианами, перекипавшими через перила. Он встал, опасно раскачав лодку, и вытянул руку, чтобы сорвать цветок. Гребцы раздраженно нахмурились, но Касрин не обратил на это внимания. Снова сев на место, он преподнес свою добычу Джелене.
— Это тебе, — сказал он. — Можешь вплести себе в волосы.
Джелена с улыбкой приняла цветок.
— А я все равно не скажу тебе, куда мы направляемся.
— Как ты могла подумать такое! — возмутился Касрин, притворяясь обиженным. — Это не взятка. Но раз уж мы заговорили об этом...
— Это будет сюрприз, — ответила королева. — Сядь и успокойся.
И Касрин расслабился, демонстративно вздохнув. Прогулка по воде была ему приятна, но скрытность Джелены его раздосадовала. Королева сказала ему, что он слишком много работал и что теперь, когда «Владыка» уже почти отремонтирован, ему пора сделать перерыв. Через два дня он отправится в Талистан. Джелена высказала сожаление, что из всей ее родины он видел только пустынный Каралон. И она настояла, чтобы этот день Касрин подарил ей.
— Красота! — сказал Касрин.
По обеим сторонам канала высились странные и захватывающие строения Лисса — башни, сверкающие мосты и чудесные спиральные акведуки. Однако, несмотря на все эти поразительные картины, мысли Касрина то и дело возвращались на Каралон. «Владыка ужаса» был почти готов к плаванию. Инженеры Джелены восстановили поврежденный корпус корабля, закрепили на реях крепкие новые паруса, и хотя корабль нес на себе следы боя с «Бесстрашным», он снова стал крепким и гордым с виду. Корабль будет готов отправиться в плавание вовремя, теперь в этом можно было не сомневаться. Но будет ли готов отправиться в плавание его капитан?
— Джелена, скажи мне, куда мы плывем. Хватит играть со мной! Куда ты меня везешь?
— Я же тебе сказала, — ответила королева. — Мне просто хотелось, чтобы ты перед отъездом увидел хотя бы часть Лисса.
Касрин ей не поверил. Может быть, из-за того, что в уголках ее губ затаилась улыбка, с которой Джелене не удалось справиться.
— Мы уже давно плывем, — заметил он. — Становится поздно.
— Еще нет и полудня. А теперь молчи.
Суденышко продолжало двигаться вперед. Весла мерно опускались и поднимались. Мимо них по каналу проплывали другие лодки. На более узких каналах между зданиями и по узким протокам сновали джарлы, в которых лиссцы направлялись по своим повседневным делам. Большинство приостанавливались поглазеть на свою королеву и ее странного спутника нарца. Но в отличие от Нара, где перед императором преклонялись, лиссцы не выказывали особого благоговения, так что Касрину все происходящее казалось удивительно странным. Он все больше убеждался в том, что Лисс совершенно не такой, каким он его себе представлял.
— Что это за место? — спросил он.
Высокие здания были построены из белого и розового мрамора, отражавшего солнце. На переходах и мостах толпились сотни людей.
— Мы приближаемся к деревне Чалдрис, — ответила королева. — Этот канал называется Баларо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Вы очень любезны. Хотите пить? Я могу вам что-нибудь найти.
— Нет, — отказался Алазариан. Он выпрямился. — По правде говоря, мне нужно было с вами поговорить.
— Да, вы говорили про какое-то известие. — Дьяна вопросительно посмотрела на него. — В чем оно заключается?
— Вы помните человека по имени Фалгер? — спросил он. Лицо Дьяны тут же подобрело.
— Фалгер! — откликнулась она. — А что? Вы с ним знакомы?
— По дороге в Люсел-Лор я проезжал через Экл-Най. Когда мы подъехали к городу, нам навстречу выехали всадники — трийцы. Они повели нас в старинную нарскую башню, одну из тех, которые оставили имперцы. Экл-Най населен одними беженцами. Некоторые даже пришли из этих мест, спасаясь от войны Пракстин-Тара.
— Продолжайте! — попросила Дьяна.
— Один из трийцев отвел нас в башню, к своему предводителю, — продолжил свой рассказ Алазариан. — Это был человек по имени Фалгер. Он помог нам. Он рассказал о войне, которая идет здесь, в Таттераке, и снабдил нас провизией и снаряжением. А еще он дал нам карту, чтобы мы смогли вас найти.
Дьяна кивнула:
— Это похоже на Фалгера.
— Он сказал, что знаком с вами, миледи, — с улыбкой добавил Алазариан. — Он очень живо вас помнил.
Его собеседница отвела взгляд.
— Он — хороший человек, — мягко сказала она. — Мы вместе шли в Экл-Най. Он старался обо мне заботиться.
— Он не рассказывал мне о ваших отношениях, но говорил о вас очень тепло. Я пообещал ему передать вам привет и сказать, что у него все в порядке. Мне показалось, что для него это важно.
— Очень мило с вашей стороны, что вы мне это передали, Алазариан, — сказала Дьяна. — Спасибо вам. Я часто о нем думала, но с тех пор очень многое переменилось. — Она обвела взглядом огромную комнату. — Когда-то мы с Фалгером были так бедны! А теперь — посмотрите на меня!
Алазариан послушно посмотрел. Она была поразительно красива, и он перестал удивляться, что ради нее Вэнтран бросил Арамур. Само ее присутствие кружило голову.
— Спасибо вам за то, что вы мне это сказали, — говорила тем временем Дьяна. — Если вы снова увидите Фалгера, когда придете в Экл-Най, то передайте ему мой привет. Скажите ему, что я здорова и что часто о нем думаю. И расскажите ему, что война здесь закончилась и ему ничего не грозит. Вы окажете мне такую услугу?
— С радостью, миледи. Но, по-моему, ваш друг Фалгер человек независимый. Я не уверен, что ему захочется покинуть Экл-Най.
Дьяна рассмеялась.
— В этом вы правы. Он... как это выразиться по-нарски?... Смутьян!
— Да, — согласился Алазариан. — Но я с радостью передам ему ваш привет. Или его может передать ваш муж — я не обижусь.
Одного только упоминания о Ричиусе оказалось достаточно, чтобы Дьяна помрачнела.
— Как пожелаете.
— Извините, миледи, — пролепетал Алазариан. — Наверное, мне не следовало о нем упоминать.
— Это не страшно, — ответила Дьяна. — Отъезд Ричиуса для меня не секрет. — Она прошла к дочери и села рядом с ней на пол, занявшись деревянной игрушкой Шани. Шани посмотрела на мать не без досады, явно мечтая получить игрушку обратно. — Ричиус сегодня придет сюда. Это будет последняя ночь, которую мы проведем вместе перед долгой разлукой.
Ее голос звучал отстраненно и печально. Алазариану захотелось ее утешить.
— До Арамура далеко, миледи. А первый день лета уже приближается. Чтобы успеть туда вовремя, нам надо срочно отправляться.
— Знаю, — отозвалась Дьяна. — Мне просто жаль, что все сложилось именно так, а не иначе. Простите, но мне жаль, что вы вообще сюда приехали.
Алазариан не обиделся.
— Я не виню вас за то, что вы на меня сердитесь, — сказал он. — Но боюсь, что у меня не было выбора.
— Я ни на кого не сержусь. Даже на Ричиуса. Как и у вас, у него нет выбора. Я надеялась, что этот день никогда не наступит, но Ричиус должен это сделать. Так я ему и сказала.
— Правда? А мне показалось, что вы двое... ну... поспорили из-за этого.
— О?
— Извините меня, миледи, но вашему мужу плохо. Он тревожится из-за вас и ребенка. Вы его тревожите. Я решил, что вы не дали ему своего благословения.
— Я не давала ему благословения, — уточнила Дьяна. — Я просто сказала ему, чтобы он поступал так, как ему велит долг. Вы не знаете Ричиуса, Алазариан. Вам кажется, что ему не был дорог Арамур, что он просто бросил свою страну и больше не оглядывался. Ну, так вы ошибаетесь.
— Теперь я это вижу, — признал Алазариан. — И я сожалею о том, что говорил. Ваш муж — человек хороший.
— Да, очень. Он добрый, гордый и сильный. Лучше него я никого не встречала. И сегодня я буду с ним — возможно, в последний раз.
— Это была ошибка, — прошептал Алазариан, медленно попятившись к двери. — Мне не следовало приходить сюда сегодня.
Дьяна пристально посмотрела на него.
— Вы хотели меня спросить о чем-то важном? О чем-то, что касается вас лично?
— Ну... да.
— О Ричиусе?
— Нет, сударыня. — Алазариан вздохнул. — Обо мне самом. Дьяна внимательно осмотрела его — так, что он невольно вспомнил, как его осматривал Бьяджио.
— Вы — настоящая загадка, Алазариан Лет. Мне любопытно, почему вы пришли ко мне. Фалгер вам что-то рассказал?
— Нет. Ну... вообще-то — да, рассказал. Он сказал мне, что вы были замужем за Тарном.
— Он сказал правду. Это вас интересует?
— Меня интересует Тарн, сударыня. Мне хотелось бы узнать о нем как можно больше. — Алазариан снова подошел к ней. — Когда мы встретились, я сказал, что приехал сюда за ответами, чтобы разобраться в себе самом. Вы это помните?
Дьяна молча кивнула.
— Я встречал людей, знавших Тарна, — продолжил Алазариан. — Пракстин-Тар был знаком с Тарном и ваш муж тоже. Но никто из них не смог ответить на мои вопросы. Пракстин-Тар говорит, что Тарн был загадкой. Я пробовал расспрашивать Ричиуса, но он отказывается об этом говорить.
Губы Дьяны изогнулись в улыбке.
— Ричиус редко упоминает о Тарне. Он был моим первым мужем.
— Да, сударыня. Но у меня по-прежнему остались вопросы. И я надеялся, что вы мне поможете.
— Это, скорее всего, будет трудно. Что именно вы хотите узнать?
— По правде говоря, я толком не знаю, — признался Алазариан. — Он обладал магией, да?
— О да, — подтвердила Дьяна. — Если кто-то и имел «дар небес», то именно Тарн. И, возможно, вы.
— Я не знаю, что я такое, — в том-то и проблема. Джал Роб называет это магией. Пракстин-Тар называет это «даром небес», как и вы. Но для меня это тайна.
Алазариан уселся напротив Дьяны. Его необъяснимо влекло к ней, и он вдруг забыл об этикете. Шани подползла к нему и положила ладошки ему на колени. Алазариан погладил ее шелковые волосы.
— Посмотрите на нее! — сказал он. — Она точно такая же, как я. Но она знает, кто ее родители. Она знает, кто она, и ей не приходится задавать себе вопрос, где ее дом. Я ей завидую.
— Шани — трийка, — сказала Дьяна. — Хотя половина крови у нее нарекая, мы растили ее здесь, в Люсел-Лоре. А вы выросли в Наре. Это сделало вас нарцем.
— Хотел бы я, чтобы этого было достаточно!
— Но этого достаточно. Вы — союз ваших отца и матери. Вы — Алазариан Лет.
— Но я не Алазариан Лет, понимаете? Я никогда не знал своего настоящего отца. И я не сын Лета. Он предпочел бы, чтобы я был мертв.
Протянув руку, Дьяна хотела прикоснуться к его рукаву. Алазариан поспешно отстранился. При виде его испуга ее рука замерла в воздухе.
— Вы боитесь, чтобы до вас дотрагивались? — спросила она. Алазариан почувствовал, что краснеет.
— Не боюсь, нет. Просто... ну, магия.
— Вы ею не управляете?
— Не слишком хорошо. Порой я ее боюсь.
— И это все, чего вы боитесь? — продолжала расспросы Дьяна. — Или есть что-то еще?
Алазариан нахмурился.
— Что вы имеете в виду?
— Ричиус рассказал мне о вашей матери. Он сказал, что она была хорошая, а это — высокая похвала: Ричиус не любит Гэйлов. Но он рассказал мне и о вашем отце — о человеке, которого зовут Элрад Лет. — Лицо Дьяны вдруг стало очень печальным. — Мне вас очень жаль. Я вижу, что он с вами сделал.
— Правда? — смущенно переспросил Алазариан. — Бог мой, неужели это настолько заметно?
— Да, — очень мягко подтвердила Дьяна. — Ваше страдание заметно, как плащ на плечах. В чем-то вы напоминаете мне Ричиуса: у вас в глазах все время прячется печаль. И, наверное, вы похожи и на Тарна тоже. — Она еще немного посмотрела на него и решила: — Да, на Тарна. У вас есть его сила.
— Тарн был сильным?
— Сильным, как океан. Как стихия, перед ним невозможно было устоять.
— Вы его любили?
Этот вопрос Дьяну обескуражил.
— Не уверена, — призналась она. — Я любила его так, как подданный любит своего правителя. Возможно, как сестра любит брата. Но не так, как жена любит мужа. Не так, как я люблю Ричиуса.
— Но Тарн ведь знал, кто он? — настаивал Алазариан. — Я имею в виду — он знал, что он имеет «дар небес»? Он был в этом уверен?
— Тарн утверждал, что он проклят. Да, у него был «дар небес». В этом у него сомнений не было. Он был дролом, полностью. Но вы спросили, знал ли он, кто он такой? — Дьяна покачала головой. — Не знал. Тарн был тайной даже для самого себя. Даже когда он умирал, он не понимал себя.
Этот ответ погасил в Алазариане последнюю искру надежды. Если уж Тарн не знал, кто он...
— Это невозможно! — воскликнул он. — Он же правил Люсел-Лором! Он должен был знать.
— А он не знал. Он применил свой дар для того, чтобы лишать жизни, и боги наказали его за это. Этого он так и не смог понять. Он всю свою жизнь посвятил Лоррису и Прис, а они его искалечили. После этого он прожил совсем недолго. Но он постоянно пытался себя понять. Это я знаю точно.
— Тогда я действительно зря потратил время, — сказал Алазариан. — Я приехал в поисках ответов, но их не существует. Я так и не узнаю, кто я и почему я владею магией.
— Молчи, — приказала Дьяна, — и слушай меня. Ты же еще мальчик, Алазариан. Почему тебе должны быть известны ответы на все вопросы? Тебе ведь не больше семнадцати.
— Мне шестнадцать.
— Шестнадцать? И ты хочешь знать, в чем предназначение твоей жизни? Эта загадка не так проста, как тебе кажется, Алазариан. Жизнь не дает простых ответов. — Дьяна снова потянулась к нему, и на этот раз он не отстранился. Она успокаивающе сжала ему запястье. — Не трать свою жизнь на поиски легенд. Ты одарен небом — пользуйся своим даром. Твори добро. Но не пытайся его анализировать.
— Но...
— Живи. Просто живи! — настаивала она. — Не пытайся раньше времени заглянуть в конец книги.
— Но, леди Дьяна, я хочу знать ответы! — взмолился Алазариан.
— Их нет, Алазариан. Для тебя, их пока не существует.
— Тогда что же мне делать? Дьяна тепло улыбнулась.
— Ты не слушал. Ты сам усложняешь себе жизнь, Алазариан. — Она немного отодвинулась и задумалась. — Ты пришел ко мне узнать, кто такой был Тарн. Но сам Тарн этого не знал, а он был человеком мудрым. Может быть, проживи он дольше, он получил бы ответ.
— Так вы хотите сказать, что я недостаточно взрослый, чтобы знать?
— Да, и с этим надо примириться. Сможешь?
— Не знаю, — ответил Алазариан.
Он был разочарован и раздосадован, но неожиданно Шани обхватила ручонкой его большой палец. Ее прикосновение мгновенно его успокоило.
— Мне страшно, — прошептал он.
— Это нормально, — заверила его Дьяна. — Даже Тарну было страшно.
— Правда?
— Ты даже себе представить не можешь, насколько страшно. И все-таки он добился победы в двух войнах с Наром. Неплохо для человека, не знающего ответов?
— Да, — согласился Алазариан, внезапно поняв, что она хотела ему сказать. — Да, очень неплохо. — Он встал и улыбнулся женщине и ребенку. Его переполняло чувство умиротворения. — Спасибо вам, миледи. Теперь мне надо идти. Скоро вернется ваш муж.
— У тебя больше нет вопросов?
— О, у меня десятки вопросов, миледи, — ответил Алазариан, направляясь к двери. — Но я думаю, у меня есть время, чтобы найти ответы самому.
Дьяна улыбнулась.
— До свидания, Алазариан Лет.
— До свидания, сударыня. И спасибо вам. Когда я увижусь с Фалгером, я передам ему ваш привет.
38
Касрин уселся в лодке поудобнее, любуясь, как солнце играет в воде пролива. Его тело покачивалось в такт движениям гребцов, а соленый запах моря наполнял радостью. Рядом с ним сидела Джелена, распущенные волосы падали ей на плечи золотой волной. В ее глазах сверкали озорные искорки, похожие на солнечные зайчики, а лукавая улыбка, игравшая у нее на губах, подсказывала Касрину, что задавать лишних вопросов не следует. В лодке они были одни, не считая гребцов, однако оба молчали. Касрин не стал — обнимать королеву за плечи, что сделал бы, не будь здесь свидетелей. Однако он ощущал аромат ее духов — и ему отчаянно хотелось побыть с ней, хотя бы еще один раз перед разлукой.
Этот день поздней весны был удивительно погожим, и Касрин был счастлив. Впервые на его памяти все шло хорошо. Встречи с Джеленой были похожи на сон. Ее общество рассеяло его мрачное настроение, вытащило из депрессии. Касрин больше не был человеческим обломком, который прибило к берегу пролива Змея. Он снова ощущал себя капитаном Черного флота.
Лодка продвигалась все дальше в глубину Лисса. Плавание длилось уже несколько часов, и Каралон остался далеко позади. Касрин впервые получил возможность любоваться каналами и проливами чарующей родины Джелены. Как и обещала королева, Лисс внушил Касрину чувство благоговейного трепета. Во время долгой войны, которую вел Нар, он видел Лисс только с борта своего корабля и приближался к берегу, только чтобы засыпать его снарядами. Но ему никогда раньше не приходилось видеть внутренние воды Сотни Островов и наслаждаться их прославленной красотой. Сегодня он уступил настояниям Джелены — и Лисс ослепил его.
Лодка прошла под голубовато-серым мостом, выложенным разноцветным камнем. Проплывая под ним, Касрин задрал голову, восхищаясь цветущими лианами, перекипавшими через перила. Он встал, опасно раскачав лодку, и вытянул руку, чтобы сорвать цветок. Гребцы раздраженно нахмурились, но Касрин не обратил на это внимания. Снова сев на место, он преподнес свою добычу Джелене.
— Это тебе, — сказал он. — Можешь вплести себе в волосы.
Джелена с улыбкой приняла цветок.
— А я все равно не скажу тебе, куда мы направляемся.
— Как ты могла подумать такое! — возмутился Касрин, притворяясь обиженным. — Это не взятка. Но раз уж мы заговорили об этом...
— Это будет сюрприз, — ответила королева. — Сядь и успокойся.
И Касрин расслабился, демонстративно вздохнув. Прогулка по воде была ему приятна, но скрытность Джелены его раздосадовала. Королева сказала ему, что он слишком много работал и что теперь, когда «Владыка» уже почти отремонтирован, ему пора сделать перерыв. Через два дня он отправится в Талистан. Джелена высказала сожаление, что из всей ее родины он видел только пустынный Каралон. И она настояла, чтобы этот день Касрин подарил ей.
— Красота! — сказал Касрин.
По обеим сторонам канала высились странные и захватывающие строения Лисса — башни, сверкающие мосты и чудесные спиральные акведуки. Однако, несмотря на все эти поразительные картины, мысли Касрина то и дело возвращались на Каралон. «Владыка ужаса» был почти готов к плаванию. Инженеры Джелены восстановили поврежденный корпус корабля, закрепили на реях крепкие новые паруса, и хотя корабль нес на себе следы боя с «Бесстрашным», он снова стал крепким и гордым с виду. Корабль будет готов отправиться в плавание вовремя, теперь в этом можно было не сомневаться. Но будет ли готов отправиться в плавание его капитан?
— Джелена, скажи мне, куда мы плывем. Хватит играть со мной! Куда ты меня везешь?
— Я же тебе сказала, — ответила королева. — Мне просто хотелось, чтобы ты перед отъездом увидел хотя бы часть Лисса.
Касрин ей не поверил. Может быть, из-за того, что в уголках ее губ затаилась улыбка, с которой Джелене не удалось справиться.
— Мы уже давно плывем, — заметил он. — Становится поздно.
— Еще нет и полудня. А теперь молчи.
Суденышко продолжало двигаться вперед. Весла мерно опускались и поднимались. Мимо них по каналу проплывали другие лодки. На более узких каналах между зданиями и по узким протокам сновали джарлы, в которых лиссцы направлялись по своим повседневным делам. Большинство приостанавливались поглазеть на свою королеву и ее странного спутника нарца. Но в отличие от Нара, где перед императором преклонялись, лиссцы не выказывали особого благоговения, так что Касрину все происходящее казалось удивительно странным. Он все больше убеждался в том, что Лисс совершенно не такой, каким он его себе представлял.
— Что это за место? — спросил он.
Высокие здания были построены из белого и розового мрамора, отражавшего солнце. На переходах и мостах толпились сотни людей.
— Мы приближаемся к деревне Чалдрис, — ответила королева. — Этот канал называется Баларо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79