Я уверен, что ты прав, Данар. Ну, удачи тебе. Но держи со мной связь, ладно?
— Не надо иронии, Ренато. На этот раз я прав. Я их сломаю.
«Ты говоришь это уже много лет», — подумал Бьяджио.
— Ну, конечно же, ты их побьешь, — ответил он вслух. — Желаю тебе удачи. И ты тоже пожелаешь мне удачи, правда, Данар? Я хочу сказать — когда всадники Талистана ворвутся в Черный Город и все народы Нара начнут требовать моей шкуры, со мной будут твои добрые пожелания, правда?
Двое бывших друзей смотрели друг на друга в напряженном молчании. А потом адмирал Никабар попятился, качая головой. Бьяджио захотелось остановить своего старого товарища, но было уже поздно, а у Бьяджио не было желания извиняться. Никабар не стал закрывать за собой дверей. Он гневно зашагал по коридору, и двое его матросов пристроились следом. Сообразительный Малтрак закрыл дверь, догадавшись, что его господину захочется побыть одному.
— Будь все проклято! — простонал Бьяджио.
Он подошел к креслу, в котором сидел Никабар, и рухнул в него, измученный и раздраженный. Все его усилия оказались тщетными. Никабар одержим Лиссом, и никогда не откажется от этой войны. Никабару нет дела до того, что Тэссис Гэйл и его приспешник Лет строят козни против трона, его не волнует, что тираны вроде Ангориса убивают тысячи людей. Ему нужен Лисс. Бьяджио засмеялся. Когда-то он сам обменял свою человечность на власть. Именно так действует на людей снадобье.
— Малтрак! — неожиданно крикнул Бьяджио. — Иди сюда! В следующую секунду дверь кабинета открылась, и в ней показалась смуглая голова Малтрака.
— Да, господин? — осведомился он. — У вас все в порядке?
— Вызови ко мне капитана Касрина, Малтрак. Узнай, где он, и приведи его.
Малтрак был удивлен.
— Касрина?
— С корабля «Владыка ужаса». Он в гавани к северу от столицы. Я хочу его видеть. И мне надо, чтобы об этом никто не узнал, понятно? Это — тайное поручение, Малтрак.
Малтрак ухмыльнулся. Ему особенно хорошо удавались тайные поручения.
— Понял, господин. Я его найду.
— Поспеши, — приказал Бьяджио. — И закрой дверь.
Низенький Рошанн закрыл императора в кабинете. Бьяджио слышно было, как за дверью он тихо заговорил с братом. Малтрак быстро найдет Касрина и привезет его в Черный Город. А у Донхедриса есть свое поручение. По словам Дакеля, корабль Элрада Лета видели вблизи от города.
Император глубоко вздохнул. Он подумал о Никабаре и обо всех приятных минутах, которые их объединяли. Однако все это было в прошлом. Год назад, когда Бьяджио пользовался снадобьем, убийства давались ему легко. Он никогда не испытывал волнения или страха, никогда не раскаивался в своих приказах, какими кровавыми ни были результаты. Отказ от наркотика изменил это — и порой Бьяджио тосковал по своей былой жестокости.
— Прости меня, мой друг, — прошептал он. — Мне будет тебя не хватать.
2
Алазариан смотрел на столицу Нара. Он никогда еще не бывал на такой высоте — выше не залетали даже птицы, — и он был зачарован. Это был его собственный балкон, часть отведенных ему покоев. Башня Правды ослепляла. Алазариан увидел ее с холмов, окружавших город: под солнцем она сверкала бронзовыми и оранжевыми бликами. Башня, увенчанная спиральным шпилем и усыпанная балконами, уходила вверх, словно игла, пронзающая дымное небо. Алазариану, который никогда прежде городов не видел, это показалось сном.
— Мой Бог, — прошептал он с тихой улыбкой, — она прекрасна.
Кажется, эти слова понравились рабу, провожавшему Алазариана в отведенную ему комнату.
— Так вам здесь нравится, господин?
— Нравится? О да! — Алазариан оторвался от ошеломляющего зрелища и повернулся к слуге. Это оказался пожилой мужчина с усталыми глазами и обтянувшей скулы кожей. Вид у него был такой, словно он уже много десятилетий провожает людей вверх и вниз по лестницам дворца. — Это невероятно, — сказал Алазариан. — И это все мне?
— Да, господин, — ответил слуга. — На все время вашего пребывания в башне. Министр выразился вполне определенно. Вы и ваш отец будете его гостями.
Алазариан знал, что «министр» — это сам Дакель. Народ называл его инквизитором, но его официальный титул звучал так: Министр правды Нара. Дакель был господином башни, одним из наивысших правителей города — и пышность его жилища свидетельствовала о его высоком положении.
— Я ожидал совсем другого, — признался Алазариан. — Когда нас сюда вызвали, я подумал... ну... Раб улыбнулся.
— Для многих гостеприимство министра оказывается неожиданностью. Пожалуйста, располагайтесь. Я к вашим услугам. Мое имя Риан.
— И тебя приставили ко мне?
— К вам и вашему отцу.
Это сообщение не обрадовало Алазариана. Ему не понравилось, что он должен будет иметь одного слугу с отцом: тот наверняка загоняет беднягу Риана. К тому же у отца и так был его телохранитель Шинн. Шинн повсюду ходил с Летом. Они были словно сиамские близнецы, сросшиеся плечами и одинаково отвратительные.
— Ну, — отозвался Алазариан, — спасибо тебе большое. Я потрясен.
Он снова повернулся к городу. Вид был поразительный. Ему виден был дворец на противоположном берегу реки Киль и сотни лодочек, плывших по реке. Далеко внизу, на темных улицах, копошились темные силуэты нищих, и яркие одежды красивых накрашенных дам, вышедших на улицы пройтись по магазинам и посплетничать. Едва сойдя с корабля на причал, Алазариан услышал десяток разных языков, и голова у него до сих пор гудела в такт пульсирующему гулу далеких печей. Алазариан глубоко вдохнул воздух с металлическим привкусом.
— Здесь всегда так, Риан? — спросил он.
— Как, господин? Алазариан пожал плечами.
— Не знаю. Так... пахуче? Слуга рассмеялся.
— Вы привыкнете, господин. Если хотите, я могу закрыть балкон. Если вы на секунду отойдете...
— О нет! — сказал Алазариан. — Нет, я хочу остаться здесь. Я хочу все увидеть.
Он словно парил на ветру. Алазариан проглотил возбужденный смех. Путешествие из Талистана с Летом было ужасным. Они плыли на торговом корабле, который его отец нанял на время поездки. Алазариана почти каждый день рвало. Но теперь, при виде этого завораживающего города он решил, что не жалеет ни о чем.
— Риан, — спросил он, — а где был Собор? Ты можешь мне показать? Риан замялся.
— Господин Лет, Собора больше нет.
— Да, я знаю. Я знаю, что твой господин Бьяджио разрушил Собор. Я просто хочу узнать, где он стоял. Видишь ли, моя мать очень любила Собор. Она умерла, и... ну... Скажи мне, где он был, ладно?
Риан вышел на балкон, секунду смотрел по сторонам, а потом указал пальцем на широкую улицу вдали.
— Вон там, рядом с Высокой улицей, — сказал он. — Собор был на берегу.
Алазариан кивнул и сощурился, чтобы лучше видеть. Он всматривался в изгибы реки, но было далеко, и он почти ничего не разглядел — только пустое место, которое должно было занимать нечто огромное.
— Он был очень красивым?
— Молодой господин, мне не положено разговаривать с вами о таких вещах и упоминать о Соборе. Министр не любит, чтобы о тех днях упоминали.
«О тех днях, когда Наром управлял Эррит, — подумал Алазариан. — До того, как Бьяджио украл у него власть».
— Мне так много хочется здесь узнать. У меня множество вопросов. Может, ты мне поможешь?
— Я здесь, чтобы вам служить, мой господин. Но вопросы — это не по моей части. — Слуга улыбнулся и поспешно поменял тему разговора: — Вы, должно быть, устали.
Только теперь Алазариан почувствовал, что совершенно измучен. Со времени отъезда из Арамура прошел месяц, а плавание по морю испортило ему желудок и превратило мозги в кашу.
— Да, очень устал, — признался он.
— Я положил ваши вещи в спальне, — сказал Риан, указывая на белую дверь в противоположном конце комнаты. У двери был округлый верх, а вокруг — алебастровая резьба. Она была прекрасна, как и все в комнате Алазариана. — Вы можете сейчас отдохнуть, если хотите. Или прикажете принести вам что-нибудь поесть?
— Нет, пока ничего не надо, — ответил Алазариан. — Я немного посплю. Но сначала... — он оперся о перила, — дай мне посмотреть на город.
— Как прикажете, господин, — сказал Риан.
С этими словами он ушел с балкона, а потом и из комнаты, закрыв за собой дверь. Взрывом из далекой трубы в небо выбросило колеблющееся пламя. Небо окрасилось в цвет бледной бронзы. Алазариан потрясение смотрел на это зрелище, словно это была падающая звезда, на которую можно загадать желание.
— Боже правый, — прошептал он, — что это за место?
Что ж, пусть Башня Правды служит для него клеткой, но эта клетка раззолочена, а прутья у нее — серебряные. Алазариан не чувствовал себя пленником. Ему казалось, что он — принц. И он был в восторге оттого, что у него снова есть отдельная комната. Ему приятно было оказаться отдельно от отца и чувствовать себя взрослым. На секунду он забыл о том, что боится Дакеля и Протектората. Возможно, завтра ему вместе с отцом придется оказаться перед инквизитором, но сегодня он свободен.
Сегодня, если ему удастся улизнуть от отца, он будет смотреть город. Неизвестно, сколько он пробудет в столице и появится ли у него еще одна возможность узнать город. А ведь у него есть здесь дело. Он вытянул шею, пытаясь увидеть что-то, что можно было бы принять за библиотеку или университет. В Черном Городе, безусловно, должны быть школы. Мать об этом говорила. И, как она ему посоветовала, он даже привез с собой денег.
— Ах, мама! — вздохнул Алазариан.
Он закрыл глаза и призвал к себе ее образ. Она была красавицей. Наверное, поэтому Элрад Лет и согласился на ней жениться — и еще потому, что она была близкой родственницей короля. И теперь ее нет. Алазариан сжал руку, вспоминая поразительные последние минуты, которые он провел с ней и, ненавидя себя за то, что позволил ей умереть.
Но мать этого хотела. Она хотела умереть и уйти из этой жестокой жизни. Прошло уже много месяцев, но боль оставалась все такой же острой — такой же болезненной, как ссадины, которыми награждал их обоих Лет. Алазариан потер щеку. Сколько раз за время пути Лет его бил? Десять? Больше? Алазариан потерял этому счет. В нем поднялась волна ненависти. Завтра Элрад Лет предстанет перед Дакелем, и Алазариан, наконец, увидит, как корчится его отец.
Он уже собирался пойти спать, когда в дверь постучали. Алазариан замер, решив, что это Лет.
— Войдите, — сказал он.
Однако вошел не Элрад Лет. В дверях появился высокий мужчина с блестящими черными волосами, похожими на конскую гриву, и в длинной — черной одежде, свободно падавшей вокруг тела. Даже с противоположного конца комнаты Алазариан увидел ослепительный блеск его глаз. Мужчина осмотрелся с порога и, увидев Алазариана, улыбнулся.
— Юный Алазариан? — певучим голосом спросил он.
— Да.
— Приветствую вас, юный господин. — Мужчина вошел и закрыл за собой дверь. Когда он приветственно протянул руки, на пальцах сверкнули кольца. — Рад вас видеть. Добро пожаловать в мой дом.
«Это не император, — понял Алазариан. — А Дакель».
— Министр Дакель! — пролепетал он, кланяясь. — Какая честь! Я вас не ждал.
— Пожалуйста, простите за вторжение, — сказал Дакель, подходя ближе. — Наверное, мое неожиданное появление вас удивило. Но я пришел не для того, чтобы вас пугать.
Он адресовал юноше обезоруживающую улыбку.
— Я не испугался, — ответил Алазариан. — Как я сказал, это — честь.
— Вы очень добры, юный Лет, — сказал Дакель. — И мне так хотелось познакомиться с вами до завтрашнего трибунала. Видите ли, театр — не лучшее место для знакомства с гостями.
Дакель рассмеялся, словно только что пошутил. Алазариан присоединился к нему, нервно захихикав.
— Значит, вы уже познакомились с моим отцом? — спросил он.
Лицо инквизитора омрачилось.
— С вашим отцом? Нет. Думаю, это было бы неуместно. И сомневаюсь, чтобы вашему отцу хотелось со мной познакомиться. По правде, говоря, я решил, что вы будете более склонны принять гостя, нежели он. Но я надеюсь, что когда вы позже увидите отца, то передадите ему мои поклоны. Он — мой гость. Я хочу, чтобы вам обоим у меня понравилось. — О, ему понравится, — сказал Алазариан. — Господин министр, эта комната такая чудесная! Я не ожидал такого обращения. Честно говоря, это меня очень успокоило.
— Вот как? — Казалось, Дакель обижен. — Мне неприятно это слышать. У моего Протектората очень дурная репутация. А ведь мы ищем только правды — ради блага империи. Вам нечего бояться. — Но он кивнул и добавил: — Но, конечно, вы боитесь за отца.
«Ничуть», — подумал Алазариан, но вслух ответил:
— Конечно.
— Это расследование, юный Лет, не более того. О, но я заболтался, а ведь вы устали.
Дакель протянул руку и прикоснулся к плечу Алазариана. Тот почувствовал ее холод даже сквозь плащ. Инквизитор смотрел на него с любопытством.
— Господин министр, — тревожно спросил Алазариан, — я что-то не так сказал?
— Простите, — проговорил Дакель, — я просто задумался. Вы ведь совсем не похожи на отца, правда? Я видел его из башни, когда вы приехали. Он намного темнее вас, не так ли?
Алазариан провел рукой по своим пепельным волосам.
— По правде, говоря, я больше похож на мать.
— О? А я слышал, что у леди Калиды волосы были черные, как вороново крыло.
— Ну да. — Алазариан откашлялся. — Наверное.
— И рост у вас не отцовский. Он похож на дуб. А вы... — Он пожал плечами. — Наверное, вы еще не до конца выросли.
На Алазариана нахлынула вся его прежняя неуверенность. Чего добивается Дакель? Алазариан поспешно перевел разговор на другое.
— Спасибо, что вы зашли меня повидать, господин министр. Может быть, вы посоветуете мне, что следует посмотреть, пока я в городе? Я надеялся по нему побродить. Может, сегодня вечером.
— Конечно, — ответил Дакель. — Я могу распорядиться, чтобы карета доставила вас, куда вы пожелаете. Вы можете проехать по городу.
— Я люблю книги. Здесь есть библиотеки? Город такой огромный! Наверное, здесь есть и ученые собрания. Инквизитор пристально посмотрел на него.
— Конечно, у нас есть книги. Какие именно вас интересуют? Алазариан стал играть роль мальчишки.
— О, любые! У нас дома книг так мало, а я так люблю читать! Здорово было бы увидеть книги по истории
Черного Города. Или беллетристику. Да, вот это мне нравится больше всего. Может кучер меня туда отвезти?
— Куда пожелаете, юный Лет. — Во взгляде Дакеля по-прежнему читалось подозрение, но Алазариан притворился, будто ничего не замечает. — Когда надумаете ехать, вызовите Риана. Он распорядится, чтобы вам подали карету. Но я все-таки советую вам немного отдохнуть. Трибунал начинается рано.
— Понимаю, господин министр. Еще раз благодарю вас за то, что вы зашли со мной поздороваться, и за это чудесное помещение.
— Не за что, — сказал Дакель. — Нам с императором хотелось, чтобы вы хорошо устроились.
— С императором? — переспросил Алазариан. — Я с ним тоже увижусь?
Дакель пожал плечами.
— Возможно, юный Лет, — неопределенно ответил он. — Возможно.
А потом он ушел так же стремительно, как появился, растаял в дверях, как призрак, — только метнулись полы его черного одеяния. Алазариан застыл на месте, глядя на дверь и удивляясь происшедшему. Несмотря на заверения Дакеля, он не питал к инквизитору доверия. А упоминание об императоре испугало Алазариана, напомнив, что они приехали в Черный Город по приказу Бьяджио.
— Но почему? — вслух удивился Алазариан. Пышные покои ответа не дали.
В тот же вечер, после неуютного обеда в обществе отца, Алазариан вырвался в город. Солнце опустилось за далекие холмы, и черные крылья Нара сомкнулись вокруг него, увлекая на переполненные людьми улицы. Как и обещал Дакель, ему предоставили карету с кучером: роскошный экипаж, который подошел бы и королю. В него были запряжены два одинаковых коня, а позолоченные оглобли имели форму морских змеев. Устроившись на краю пунцовых подушек, Алазариан смотрел в окно, прижавшись носом к стеклу. Экипаж ехал по бульвару, наполненному людьми и лошадями и затемненному высокими башнями с химерами и контрфорсами. В окнах мерцали тысячи свечей. Характерный металлический воздух столицы наполнял рот кислотой и заставлял постоянно откашливаться. Над головой полыхала симфония огня, вырывавшегося из высоких труб. Улицы кишели попрошайками и проститутками, толкавшими нарских аристократов, прогуливавших прилизанных собачек. По улицам с криками бегали дети — некоторые грязные, как крысы, другие такие же ухоженные, как их величественные родители. Алазариан наблюдал за всем этим с немым изумлением. Внезапно Арамур и Талистан показались ему невозможно далекими.
Леди Калида была права: на всем свете не было места, которое могло бы сравниться с Черным Городом. Столица Нара казалась выше гор и шире океана и обладала нереальностью — скорее нереальностью кошмара, чем нереальностью мечты.
Алазариан ехал в Библиотеку Черного Ренессанса. По словам Риана, там хранилось самое большое собрание манускриптов, созданное по приказу покойного императора Аркуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Не надо иронии, Ренато. На этот раз я прав. Я их сломаю.
«Ты говоришь это уже много лет», — подумал Бьяджио.
— Ну, конечно же, ты их побьешь, — ответил он вслух. — Желаю тебе удачи. И ты тоже пожелаешь мне удачи, правда, Данар? Я хочу сказать — когда всадники Талистана ворвутся в Черный Город и все народы Нара начнут требовать моей шкуры, со мной будут твои добрые пожелания, правда?
Двое бывших друзей смотрели друг на друга в напряженном молчании. А потом адмирал Никабар попятился, качая головой. Бьяджио захотелось остановить своего старого товарища, но было уже поздно, а у Бьяджио не было желания извиняться. Никабар не стал закрывать за собой дверей. Он гневно зашагал по коридору, и двое его матросов пристроились следом. Сообразительный Малтрак закрыл дверь, догадавшись, что его господину захочется побыть одному.
— Будь все проклято! — простонал Бьяджио.
Он подошел к креслу, в котором сидел Никабар, и рухнул в него, измученный и раздраженный. Все его усилия оказались тщетными. Никабар одержим Лиссом, и никогда не откажется от этой войны. Никабару нет дела до того, что Тэссис Гэйл и его приспешник Лет строят козни против трона, его не волнует, что тираны вроде Ангориса убивают тысячи людей. Ему нужен Лисс. Бьяджио засмеялся. Когда-то он сам обменял свою человечность на власть. Именно так действует на людей снадобье.
— Малтрак! — неожиданно крикнул Бьяджио. — Иди сюда! В следующую секунду дверь кабинета открылась, и в ней показалась смуглая голова Малтрака.
— Да, господин? — осведомился он. — У вас все в порядке?
— Вызови ко мне капитана Касрина, Малтрак. Узнай, где он, и приведи его.
Малтрак был удивлен.
— Касрина?
— С корабля «Владыка ужаса». Он в гавани к северу от столицы. Я хочу его видеть. И мне надо, чтобы об этом никто не узнал, понятно? Это — тайное поручение, Малтрак.
Малтрак ухмыльнулся. Ему особенно хорошо удавались тайные поручения.
— Понял, господин. Я его найду.
— Поспеши, — приказал Бьяджио. — И закрой дверь.
Низенький Рошанн закрыл императора в кабинете. Бьяджио слышно было, как за дверью он тихо заговорил с братом. Малтрак быстро найдет Касрина и привезет его в Черный Город. А у Донхедриса есть свое поручение. По словам Дакеля, корабль Элрада Лета видели вблизи от города.
Император глубоко вздохнул. Он подумал о Никабаре и обо всех приятных минутах, которые их объединяли. Однако все это было в прошлом. Год назад, когда Бьяджио пользовался снадобьем, убийства давались ему легко. Он никогда не испытывал волнения или страха, никогда не раскаивался в своих приказах, какими кровавыми ни были результаты. Отказ от наркотика изменил это — и порой Бьяджио тосковал по своей былой жестокости.
— Прости меня, мой друг, — прошептал он. — Мне будет тебя не хватать.
2
Алазариан смотрел на столицу Нара. Он никогда еще не бывал на такой высоте — выше не залетали даже птицы, — и он был зачарован. Это был его собственный балкон, часть отведенных ему покоев. Башня Правды ослепляла. Алазариан увидел ее с холмов, окружавших город: под солнцем она сверкала бронзовыми и оранжевыми бликами. Башня, увенчанная спиральным шпилем и усыпанная балконами, уходила вверх, словно игла, пронзающая дымное небо. Алазариану, который никогда прежде городов не видел, это показалось сном.
— Мой Бог, — прошептал он с тихой улыбкой, — она прекрасна.
Кажется, эти слова понравились рабу, провожавшему Алазариана в отведенную ему комнату.
— Так вам здесь нравится, господин?
— Нравится? О да! — Алазариан оторвался от ошеломляющего зрелища и повернулся к слуге. Это оказался пожилой мужчина с усталыми глазами и обтянувшей скулы кожей. Вид у него был такой, словно он уже много десятилетий провожает людей вверх и вниз по лестницам дворца. — Это невероятно, — сказал Алазариан. — И это все мне?
— Да, господин, — ответил слуга. — На все время вашего пребывания в башне. Министр выразился вполне определенно. Вы и ваш отец будете его гостями.
Алазариан знал, что «министр» — это сам Дакель. Народ называл его инквизитором, но его официальный титул звучал так: Министр правды Нара. Дакель был господином башни, одним из наивысших правителей города — и пышность его жилища свидетельствовала о его высоком положении.
— Я ожидал совсем другого, — признался Алазариан. — Когда нас сюда вызвали, я подумал... ну... Раб улыбнулся.
— Для многих гостеприимство министра оказывается неожиданностью. Пожалуйста, располагайтесь. Я к вашим услугам. Мое имя Риан.
— И тебя приставили ко мне?
— К вам и вашему отцу.
Это сообщение не обрадовало Алазариана. Ему не понравилось, что он должен будет иметь одного слугу с отцом: тот наверняка загоняет беднягу Риана. К тому же у отца и так был его телохранитель Шинн. Шинн повсюду ходил с Летом. Они были словно сиамские близнецы, сросшиеся плечами и одинаково отвратительные.
— Ну, — отозвался Алазариан, — спасибо тебе большое. Я потрясен.
Он снова повернулся к городу. Вид был поразительный. Ему виден был дворец на противоположном берегу реки Киль и сотни лодочек, плывших по реке. Далеко внизу, на темных улицах, копошились темные силуэты нищих, и яркие одежды красивых накрашенных дам, вышедших на улицы пройтись по магазинам и посплетничать. Едва сойдя с корабля на причал, Алазариан услышал десяток разных языков, и голова у него до сих пор гудела в такт пульсирующему гулу далеких печей. Алазариан глубоко вдохнул воздух с металлическим привкусом.
— Здесь всегда так, Риан? — спросил он.
— Как, господин? Алазариан пожал плечами.
— Не знаю. Так... пахуче? Слуга рассмеялся.
— Вы привыкнете, господин. Если хотите, я могу закрыть балкон. Если вы на секунду отойдете...
— О нет! — сказал Алазариан. — Нет, я хочу остаться здесь. Я хочу все увидеть.
Он словно парил на ветру. Алазариан проглотил возбужденный смех. Путешествие из Талистана с Летом было ужасным. Они плыли на торговом корабле, который его отец нанял на время поездки. Алазариана почти каждый день рвало. Но теперь, при виде этого завораживающего города он решил, что не жалеет ни о чем.
— Риан, — спросил он, — а где был Собор? Ты можешь мне показать? Риан замялся.
— Господин Лет, Собора больше нет.
— Да, я знаю. Я знаю, что твой господин Бьяджио разрушил Собор. Я просто хочу узнать, где он стоял. Видишь ли, моя мать очень любила Собор. Она умерла, и... ну... Скажи мне, где он был, ладно?
Риан вышел на балкон, секунду смотрел по сторонам, а потом указал пальцем на широкую улицу вдали.
— Вон там, рядом с Высокой улицей, — сказал он. — Собор был на берегу.
Алазариан кивнул и сощурился, чтобы лучше видеть. Он всматривался в изгибы реки, но было далеко, и он почти ничего не разглядел — только пустое место, которое должно было занимать нечто огромное.
— Он был очень красивым?
— Молодой господин, мне не положено разговаривать с вами о таких вещах и упоминать о Соборе. Министр не любит, чтобы о тех днях упоминали.
«О тех днях, когда Наром управлял Эррит, — подумал Алазариан. — До того, как Бьяджио украл у него власть».
— Мне так много хочется здесь узнать. У меня множество вопросов. Может, ты мне поможешь?
— Я здесь, чтобы вам служить, мой господин. Но вопросы — это не по моей части. — Слуга улыбнулся и поспешно поменял тему разговора: — Вы, должно быть, устали.
Только теперь Алазариан почувствовал, что совершенно измучен. Со времени отъезда из Арамура прошел месяц, а плавание по морю испортило ему желудок и превратило мозги в кашу.
— Да, очень устал, — признался он.
— Я положил ваши вещи в спальне, — сказал Риан, указывая на белую дверь в противоположном конце комнаты. У двери был округлый верх, а вокруг — алебастровая резьба. Она была прекрасна, как и все в комнате Алазариана. — Вы можете сейчас отдохнуть, если хотите. Или прикажете принести вам что-нибудь поесть?
— Нет, пока ничего не надо, — ответил Алазариан. — Я немного посплю. Но сначала... — он оперся о перила, — дай мне посмотреть на город.
— Как прикажете, господин, — сказал Риан.
С этими словами он ушел с балкона, а потом и из комнаты, закрыв за собой дверь. Взрывом из далекой трубы в небо выбросило колеблющееся пламя. Небо окрасилось в цвет бледной бронзы. Алазариан потрясение смотрел на это зрелище, словно это была падающая звезда, на которую можно загадать желание.
— Боже правый, — прошептал он, — что это за место?
Что ж, пусть Башня Правды служит для него клеткой, но эта клетка раззолочена, а прутья у нее — серебряные. Алазариан не чувствовал себя пленником. Ему казалось, что он — принц. И он был в восторге оттого, что у него снова есть отдельная комната. Ему приятно было оказаться отдельно от отца и чувствовать себя взрослым. На секунду он забыл о том, что боится Дакеля и Протектората. Возможно, завтра ему вместе с отцом придется оказаться перед инквизитором, но сегодня он свободен.
Сегодня, если ему удастся улизнуть от отца, он будет смотреть город. Неизвестно, сколько он пробудет в столице и появится ли у него еще одна возможность узнать город. А ведь у него есть здесь дело. Он вытянул шею, пытаясь увидеть что-то, что можно было бы принять за библиотеку или университет. В Черном Городе, безусловно, должны быть школы. Мать об этом говорила. И, как она ему посоветовала, он даже привез с собой денег.
— Ах, мама! — вздохнул Алазариан.
Он закрыл глаза и призвал к себе ее образ. Она была красавицей. Наверное, поэтому Элрад Лет и согласился на ней жениться — и еще потому, что она была близкой родственницей короля. И теперь ее нет. Алазариан сжал руку, вспоминая поразительные последние минуты, которые он провел с ней и, ненавидя себя за то, что позволил ей умереть.
Но мать этого хотела. Она хотела умереть и уйти из этой жестокой жизни. Прошло уже много месяцев, но боль оставалась все такой же острой — такой же болезненной, как ссадины, которыми награждал их обоих Лет. Алазариан потер щеку. Сколько раз за время пути Лет его бил? Десять? Больше? Алазариан потерял этому счет. В нем поднялась волна ненависти. Завтра Элрад Лет предстанет перед Дакелем, и Алазариан, наконец, увидит, как корчится его отец.
Он уже собирался пойти спать, когда в дверь постучали. Алазариан замер, решив, что это Лет.
— Войдите, — сказал он.
Однако вошел не Элрад Лет. В дверях появился высокий мужчина с блестящими черными волосами, похожими на конскую гриву, и в длинной — черной одежде, свободно падавшей вокруг тела. Даже с противоположного конца комнаты Алазариан увидел ослепительный блеск его глаз. Мужчина осмотрелся с порога и, увидев Алазариана, улыбнулся.
— Юный Алазариан? — певучим голосом спросил он.
— Да.
— Приветствую вас, юный господин. — Мужчина вошел и закрыл за собой дверь. Когда он приветственно протянул руки, на пальцах сверкнули кольца. — Рад вас видеть. Добро пожаловать в мой дом.
«Это не император, — понял Алазариан. — А Дакель».
— Министр Дакель! — пролепетал он, кланяясь. — Какая честь! Я вас не ждал.
— Пожалуйста, простите за вторжение, — сказал Дакель, подходя ближе. — Наверное, мое неожиданное появление вас удивило. Но я пришел не для того, чтобы вас пугать.
Он адресовал юноше обезоруживающую улыбку.
— Я не испугался, — ответил Алазариан. — Как я сказал, это — честь.
— Вы очень добры, юный Лет, — сказал Дакель. — И мне так хотелось познакомиться с вами до завтрашнего трибунала. Видите ли, театр — не лучшее место для знакомства с гостями.
Дакель рассмеялся, словно только что пошутил. Алазариан присоединился к нему, нервно захихикав.
— Значит, вы уже познакомились с моим отцом? — спросил он.
Лицо инквизитора омрачилось.
— С вашим отцом? Нет. Думаю, это было бы неуместно. И сомневаюсь, чтобы вашему отцу хотелось со мной познакомиться. По правде, говоря, я решил, что вы будете более склонны принять гостя, нежели он. Но я надеюсь, что когда вы позже увидите отца, то передадите ему мои поклоны. Он — мой гость. Я хочу, чтобы вам обоим у меня понравилось. — О, ему понравится, — сказал Алазариан. — Господин министр, эта комната такая чудесная! Я не ожидал такого обращения. Честно говоря, это меня очень успокоило.
— Вот как? — Казалось, Дакель обижен. — Мне неприятно это слышать. У моего Протектората очень дурная репутация. А ведь мы ищем только правды — ради блага империи. Вам нечего бояться. — Но он кивнул и добавил: — Но, конечно, вы боитесь за отца.
«Ничуть», — подумал Алазариан, но вслух ответил:
— Конечно.
— Это расследование, юный Лет, не более того. О, но я заболтался, а ведь вы устали.
Дакель протянул руку и прикоснулся к плечу Алазариана. Тот почувствовал ее холод даже сквозь плащ. Инквизитор смотрел на него с любопытством.
— Господин министр, — тревожно спросил Алазариан, — я что-то не так сказал?
— Простите, — проговорил Дакель, — я просто задумался. Вы ведь совсем не похожи на отца, правда? Я видел его из башни, когда вы приехали. Он намного темнее вас, не так ли?
Алазариан провел рукой по своим пепельным волосам.
— По правде, говоря, я больше похож на мать.
— О? А я слышал, что у леди Калиды волосы были черные, как вороново крыло.
— Ну да. — Алазариан откашлялся. — Наверное.
— И рост у вас не отцовский. Он похож на дуб. А вы... — Он пожал плечами. — Наверное, вы еще не до конца выросли.
На Алазариана нахлынула вся его прежняя неуверенность. Чего добивается Дакель? Алазариан поспешно перевел разговор на другое.
— Спасибо, что вы зашли меня повидать, господин министр. Может быть, вы посоветуете мне, что следует посмотреть, пока я в городе? Я надеялся по нему побродить. Может, сегодня вечером.
— Конечно, — ответил Дакель. — Я могу распорядиться, чтобы карета доставила вас, куда вы пожелаете. Вы можете проехать по городу.
— Я люблю книги. Здесь есть библиотеки? Город такой огромный! Наверное, здесь есть и ученые собрания. Инквизитор пристально посмотрел на него.
— Конечно, у нас есть книги. Какие именно вас интересуют? Алазариан стал играть роль мальчишки.
— О, любые! У нас дома книг так мало, а я так люблю читать! Здорово было бы увидеть книги по истории
Черного Города. Или беллетристику. Да, вот это мне нравится больше всего. Может кучер меня туда отвезти?
— Куда пожелаете, юный Лет. — Во взгляде Дакеля по-прежнему читалось подозрение, но Алазариан притворился, будто ничего не замечает. — Когда надумаете ехать, вызовите Риана. Он распорядится, чтобы вам подали карету. Но я все-таки советую вам немного отдохнуть. Трибунал начинается рано.
— Понимаю, господин министр. Еще раз благодарю вас за то, что вы зашли со мной поздороваться, и за это чудесное помещение.
— Не за что, — сказал Дакель. — Нам с императором хотелось, чтобы вы хорошо устроились.
— С императором? — переспросил Алазариан. — Я с ним тоже увижусь?
Дакель пожал плечами.
— Возможно, юный Лет, — неопределенно ответил он. — Возможно.
А потом он ушел так же стремительно, как появился, растаял в дверях, как призрак, — только метнулись полы его черного одеяния. Алазариан застыл на месте, глядя на дверь и удивляясь происшедшему. Несмотря на заверения Дакеля, он не питал к инквизитору доверия. А упоминание об императоре испугало Алазариана, напомнив, что они приехали в Черный Город по приказу Бьяджио.
— Но почему? — вслух удивился Алазариан. Пышные покои ответа не дали.
В тот же вечер, после неуютного обеда в обществе отца, Алазариан вырвался в город. Солнце опустилось за далекие холмы, и черные крылья Нара сомкнулись вокруг него, увлекая на переполненные людьми улицы. Как и обещал Дакель, ему предоставили карету с кучером: роскошный экипаж, который подошел бы и королю. В него были запряжены два одинаковых коня, а позолоченные оглобли имели форму морских змеев. Устроившись на краю пунцовых подушек, Алазариан смотрел в окно, прижавшись носом к стеклу. Экипаж ехал по бульвару, наполненному людьми и лошадями и затемненному высокими башнями с химерами и контрфорсами. В окнах мерцали тысячи свечей. Характерный металлический воздух столицы наполнял рот кислотой и заставлял постоянно откашливаться. Над головой полыхала симфония огня, вырывавшегося из высоких труб. Улицы кишели попрошайками и проститутками, толкавшими нарских аристократов, прогуливавших прилизанных собачек. По улицам с криками бегали дети — некоторые грязные, как крысы, другие такие же ухоженные, как их величественные родители. Алазариан наблюдал за всем этим с немым изумлением. Внезапно Арамур и Талистан показались ему невозможно далекими.
Леди Калида была права: на всем свете не было места, которое могло бы сравниться с Черным Городом. Столица Нара казалась выше гор и шире океана и обладала нереальностью — скорее нереальностью кошмара, чем нереальностью мечты.
Алазариан ехал в Библиотеку Черного Ренессанса. По словам Риана, там хранилось самое большое собрание манускриптов, созданное по приказу покойного императора Аркуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79