Зато снаряды требюшета были настолько тяжелы, что могли разрушить все, во что попадут, и если попасть в сторожевые башни...
— Стреляй из этой проклятой штуки! — прогремел военачальник.
— На это нужно время, господин! — умоляюще ответил раб. — Уже почти все готово.
Когда был установлен противовес, и вся конструкция затряслась от напряжения, Грач вежливо попросил своего хозяина отойти от орудия, объяснив, что стоять слишком близко от него будет опасно. Однако воины окружили громадную катапульту щитами от стрел врага, так что Пракстин-Тар чувствовал себя в большей безопасности рядом с орудием, а не на открытой местности. Он отказался отходить. А еще он не разрешил отойти и Грачу, потребовав, чтобы тот сам произвел выстрел.
На правой стороне орудия был укреплен деревянный рычаг. Грач и его помощники опасливо к нему подошли. Грач обхватил рычаг обеими руками. Осадное орудие стонало от напряжения.
— Давай! — приказал Пракстин-Тар.
С помощью нескольких рабов Грач передвинул спусковой рычаг. Противовес сразу же упал вперед, резко дернув рычаг с чашкой. Валун стремительно полетел вверх. Гигантская машина пронзительно взвыла, станина ее содрогнулась. Снаряд был запущен. Пракстин-Тар смотрел, разинув рот, как огромный кусок гранита легко взмыл в воздух и понесся к стенам Фалиндара.
Ричиус услышал громкий треск и только потом увидел валун, взлетевший в небо. Он потрясенно опустил лук и стал смотреть, как приближается камень, подобно выстрелянной звезде. Рядом с ним стояли Люсилер и его солдаты, ошеломленные, готовясь к надвигающемуся удару.
— Боже мой...
Валун достиг высшей точки траектории, на долю секунды завис в воздухе, а потом пошел вниз, на цитадель. По высоте его полета и скорости приближения Ричиус понял, что у этого нового орудия дальнобойность намного выше, чем у всех остальных катапульт военачальника. В какое-то мгновение ему показалось, что снаряд может попасть в башню, и он решил пригнуться.
— Летит! — крикнул Люсилер, падая на площадку и поспешно приказывая остальным сделать то же.
Метеор пронесся над головой, чуть было, не задев вершину башни, а потом со страшным шумом рухнул на внутренний двор, взметнув вверх гравий и осколки черепицы. Подвернувшаяся телега разлетелась в щепки, а валун покатился дальше, пока не врезался в стену одного из шпилей, которая тут же пошла трещинами. Как это ни удивительно, снаряд не задел никого, и от такого чуда у Ричиуса перехватило дыхание. Он ошеломленно стоял, глядя во внутренний двор. Величина валуна его потрясла.
— В следующий раз нам так не повезет! — предостерег Люсилер. — Смотри!
Ричиус перевел взгляд на поле боя. Люди Пракстин-Тара уже загружали катапульту следующим ядром. Даже с такого расстояния Ричиусу было видно, как команда что-то меняет в катапульте, стараясь уточнить дальность и меткость выстрела.
— Сукин сын! — пробормотал Ричиус. Он снова взялся за лук и принялся стрелять в толпу. Люди с лестницами стремительно бежали к стенам, надеясь подняться наверх. Воины Люсилера выстроились вдоль стен с шестами, готовясь отразить эскаладу.
— Нам надо вывести ее из строя! — воскликнул Ричиус.
— Отсюда не получится, — сердито бросил Люсилер. — Слишком далеко.
Ричиус услышал звон тетивы выстрелившей баллисты. Он понял, что Люсилер прав. Выйти из Фалиндара и уничтожить катапульту невозможно. Это было бы равносильно самоубийству, но и орудие несло смертельную угрозу. Расчет орудия вскоре разберется с градусами и дальностью и начнет колотить по стенам цитадели, пока они не рассыплются. А потом воины Пракстин-Тара ворвутся внутрь. Ричиуса захлестнула волна тревоги. Казалось страшно несправедливым, чтобы кто-то мог разрушить Фалиндар.
— Я не дам ему это сделать, — пробормотал он. — Ни сегодня, ни завтра.
Он бросил лук и снова подошел к ближайшей баллисте. Трийские воины, которые вели из нее стрельбу, уступили ему место. Копье уже было установлено на направляющие и готово к выстрелу. Нарский Шакал прищурил один глаз, прицелился в скопление воинов и спустил крючок.
Вокруг Пракстин-Тара взорвались тела: направленное на требюшет копье пронеслось над полем и пронзило плоть людей, не защищенную доспехами. По-прежнему сидевший верхом военачальник довольно ухмыльнулся под своим шлемом. Ему видно было, как на сторожевой башне Ричиус Вэнтран безрезультатно пытается достать его копьем. Пракстин-Тар твердо знал, что у нарца ничего не выйдет, потому что сегодня Лоррис на его стороне.
К нему подскакал сын. Собранные в хвост волосы Криниона были забрызганы кровью, однако молодой воин был цел. На его лице было точно такое же выражение, как у отца. Дела шли прекрасно. Воины Пракстин-Тара строили галереи у стен крепости. Деревянные навесы защитят бойцов от атак сверху: в этих сооружениях, похожих на домики, выстрелы будут не страшны. Там саперы (так их называл Грач) снова смогут приняться за работу, пытаясь пробить отверстие в мощном камне Фалиндара. Пока их усилия оставались напрасными. Однако Пракстин-Тар предчувствовал, что сегодня его ждет успех.
— Оно действует! — гордо объявил Кринион.
Он остановил коня рядом с отцовским и восхищенно посмотрел на огромное осадное орудие. Грач и его помощники, наконец, смогли уложить следующий валун в чашку и стали готовиться к выстрелу. Нарец проверил координаты и сделал какие-то поправки, которых военачальник не понимал. Еще одно копье просвистело мимо, не причинив никакого вреда. Вэнтран стал терять меткость. Пракстин-Тар посмотрел на сына.
— Ну что, прикончим Шакала?
— Да.
Пракстин— Тар яростно посмотрел на Грача.
— На этот раз попади в сторожевую башню! — потребовал он.
— Постараюсь, — ответил Грач, лихорадочно натягивая канаты и проверяя механизм. Закончив отладку, он потер руки и кивнул. — Все готово. Отойдите.
Пракстин— Тар снова не пожелал сдвинуться с места. Стрелы снова ударялись в щиты, установленные вокруг катапульты: защитники цитадели поняли, что орудие готовится выстрелить. Пракстин-Тар не обращал на обстрел внимания. Его окружал небесный щит. Кринион, который никогда не выказывал страха в присутствии отца, держался рядом, не обращая внимания на стоны катапульты, готовящейся к выстрелу. Каждый элемент орудия сотрясался от чудовищного напряжения. Валун вибрировал, а рычаг, на котором он был установлен, казалось, поет. Пракстин-Тар с подозрением уставился на орудие, сомневаясь в его надежности.
— Грач...
Нарец потянулся к спусковому рычагу, но в этот момент один из канатов, удерживавших рычаг, лопнул. Грач отшатнулся в испуге, и тут же один за другим полопались еще не меньше дюжины. Все растяжки орудия рвались, не выдерживая нагрузки, конструкция затряслась, зарычала, как от боли, и взорвалась фонтаном щепок и осколков. Град заостренных обломков заколотил по доспехам Пракстин-Тара, конь под ним пронзительно заржал и забился. Кругом раздавались крики боли. Люди разбегались из-под осколков, унося в спинах кровавые щепки. Упавший Пракстин-Тар увидел рядом с собой лежащего без сознания Криниона.
— Нет!
Военачальник поспешно подполз на коленях к лежащему сыну. Сорвав с себя шлем, он отшвырнул его прочь и осторожно взял Криниона на руки. Маленькие деревянные кинжалы утыкали тело Криниона, словно подушечку для иголок. Из сотни ран сочилась кровь. По его голове протянулась алая рана от макушки до скулы, присыпанная землей и обломками дерева. Пракстин-Тар почувствовал, как рушится его мир. Приложив ухо к губам сына, он ощутил едва заметное дыхание.
— Господин! — завопил Грач, выкарабкиваясь из-под обломков. Как это ни удивительно, нарский раб остался невредимым: осколки летели только в одну сторону. — Простите, господин! Я не понимаю, что случилось.
Ярость Пракстин-Тара выплеснулась наружу.
— Посмотри на моего сына! Ты его убил!
— Нет! — завопил Грач, указывая на грудь Криниона, которая вздымалась и опадала от неровного дыхания. — Он жив! Богом клянусь, я ни в чем не виноват!
— Не клянись в моем присутствии своим богом, червяк! — вскипел военачальник.
Он поднялся на ноги с Кринионом на руках и непонимающе осмотрелся. Битва продолжала кипеть. Он увидел, как со сторожевой башни Фалиндара на него смотрят Люсилер и Шакал, не веря своим глазам. Но Пракстин-Тар не мог продолжать битвы при такой серьезной ране у Криниона. Сыну нужна помощь, а для этого надо отвезти его в лагерь.
— Что теперь, господин? — обеспокоено спросил его какой-то молодой воин, опустивший в растерянности жиктар.
Вокруг обломков требюшета начали собираться его товарищи, онемевшие от изумления.
Пракстин— Тар лишился дара речи. Он посмотрел вверх, слушая, как свистят в воздухе стрелы, и, недоумевая, за что его возненавидели Лоррис и Прис.
Ричиус недоверчиво смотрел вниз. Поразительно, но Пракстин-Тар покидал поле боя! Он держал кого-то на руках — Ричиус решил, что это Кринион. И требюшета больше не было — он просто разлетелся на куски. Ричиус рассмеялся, и его веселье оказалось заразительным. Вскоре уже хохотали все воины, стоявшие на башне. Неожиданно лишившись предводителя, бойцы Пракстин-Тара стали выходить из боя. Прекратив эскаладу, они побросали лестницы и начали медленно отодвигать назад галереи и мантелеты. На поле воцарился хаос. Чем дальше отходили осаждающие, тем слабее был обстрел цитадели, и лучники Люсилера воспользовались своим преимуществом, осыпая отходящих воинов стрелами и копьями.
— Вы только посмотрите! — ликовал Ричиус. — Они бегут!
Люсилер не разделял его энтузиазма:
— Они вернутся.
— Прекрати, Люсилер. — Ричиус добродушно шлепнул товарища по плечу. — Сегодня победа осталась за нами! Триец пожал плечами.
— И насколько этого хватит? Возможно, мы убили Криниона, Ричиус. Как ты думаешь, что после этого сделает Пракстин-Тар?
— Это не имеет значения, — не сдавался Ричиус. — Его орудие развалилось на куски. А если Кринион погиб, то скажу только — так ему и надо! Бога ради, Люсилер, мы же победили! Радуйся!
— Да, — согласился Люсилер и коротко хохотнул, качая головой. — Да, я радуюсь.
Ричиус опустил лук, прислонил его к стене и направился к башенной лестнице.
— Я должен найти Дьяну, — объяснил он, прежде чем закрыть за собой люк.
Внутри башни по лестнице сновали люди, радостно хлопавшие друг друга по плечу и улыбающиеся во весь рот. К Ричиусу потянулись руки тех, кто хотел его поздравить, но он отделывался короткими фразами, спеша отыскать жену и дочь.
Выйдя из башни, он посмотрел на другую сторону двора и увидел, как из главного здания выходят женщины и дети. Выходя на яркое солнце, они начинали моргать глазами. Дети бросались через двор к своим отцам и братьям, оборонявшим стену, а женщины садились на землю, охваченные слабостью от облегчения, что атака закончилась настолько быстро. Ричиус вглядывался в толпу, пытаясь найти взглядом Дьяну. Заметив ее, он замахал рукой, и она поспешно пошла к нему. Маленькая Шани ковыляла рядом: ее короткие ножки так и мелькали от старания не отстать. При виде Ричиуса лицо Дьяны просветлело. Она не скрывала от него, что всякий раз, спускаясь в подвалы, гадает, что ее ждет по возвращении. По крайней мере, сегодня ее страхи были недолгими.
— Я же говорил тебе! — крикнул Ричиус. Он засмеялся и пошел им навстречу. Одной рукой подняв Дьяну с земли, он поцеловал ее в щеку. — Мы их отогнали!
Дьяна недоуменно огляделась:
— Так быстро?
Ричиус подхватил Шани, поднял высоко над головой и улыбнулся ей.
— Вот и все, малышка. Сегодня тебе больше не нужно сидеть в погребе!
— Что случилось, Ричиус? — спросила Дьяна. — Я слышала только громкий удар. Они выстрелили из своего орудия?
— Выстрелили. — Ричиус махнул рукой себе за спину, где приземлился первый и единственный снаряд, прорывший во дворе глубокую канаву. — Всего один раз. А потом требюшет развалился.
Шани восторженно взвизгнула. Ричиус поставил ее на землю и взял за руку. Он повел ее и Дьяну туда, где лежал огромный валун. Вокруг него уже толпились любопытные.
— Орудие разорвало от напряжения, — попытался объяснить Ричиус. — Все дело в нагрузке и противовесах. Если их рассчитать неправильно, то...
— Но почему он отступил? — продолжала спрашивать Дьяна. — Я не понимаю.
— Его сын, Кринион, — ответил Ричиус. — Когда орудие разорвало, его, похоже, ранило. Мы видели, как Пракстин-Тар его нес. А остальные воины не стали сражаться без своего предводителя.
— Понимаю, — прошептала Дьяна, мрачнея. — Значит, они вернутся.
— Ну, теперь ты говоришь точь-в-точь как Люсилер!
— Они вернутся, Ричиус, — настаивала Дьяна. — Мы по-прежнему в опасности.
— На сегодня мы в безопасности. А о большем и просить нельзя.
Однако слова Дьяны заставили его крепче сжать пальчики Шани. Пракстин-Тар вернется. И когда он вернется, его сердце будет переполнено жаждой мести.
17
В тот вечер, после того как раненые получили помощь, а незначительные повреждения, причиненные Фалиндару, были отремонтированы, Ричиус отправился на поиски Люсилера. Он уже поужинал с Дьяной и Шани, и когда жена уложила девочку спать, Ричиус почувствовал какое-то беспокойство. Все еще возбужденный после утренней победы, он хотел обсудить дальнейшую стратегию. Теперь, когда требюшет развалился, а Кринион ранен, Пракстин-Тару придется придумывать новый способ захвата цитадели. И Ричиус подозревал, что новая попытка не заставит себя ждать.
Заглянув в обеденный зал и пройдя по наружной стене, Ричиус предположил, что Люсилер уединился — либо в своих покоях, либо в кабинете на первом этаже. Поскольку кабинет находился ближе, он сначала отправился туда — и обнаружил там Люсилера. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла и уткнувшись в одну из книг, которых в кабинете было немало. Дверь комнаты была слегка приотворена. Ричиус заглянул внутрь. Он уже было, решил, что Люсилер его не заметил, но тут триец заговорил:
— Я тебя слышу.
Ричиус открыл дверь шире.
— Чуткий слух.
— На самом деле я тебя ждал.
Лицо Люсилера по-прежнему было спрятано за книгой.
— Вот как? — Ричиус вошел в комнату, тихо закрыв за собой дверь. — Я поел с Дьяной и Шани. Ты меня искал?
— Нет. — Люсилер, наконец, опустил книгу. — Я просто подумал, что ты захочешь прийти поговорить.
Ричиус заметил, что глаза у друга покраснели. На столе стояла полупустая бутылка токки — обжигающего трийского напитка, который Ричиус так и не сумел полюбить. Рядом с бутылкой стояла чашечка.
— Люсилер, ты пьян? Триец улыбнулся.
— Может, чуть-чуть. — Он положил книгу на стол. — Ты предсказуем, как солнце, Ричиус. Каждый раз после боя с Пракстин-Таром тебе хочется все обсудить.
— По крайней мере, я не напиваюсь после каждого боя. Что с тобой, Люсилер?
Люсилер не ответил и по-прежнему не смотрел на Ричиуса. Он положил ноги на стол, не замечая, что царапает каблуками дорогое дерево. Когда-то эта крошечная комнатка принадлежала Тарну. Это был кабинет предводителя дролов, место, где он мог запереться один и погрузиться в один из многочисленных текстов из своего собрания. Пыльные манускрипты по-прежнему покрывали все стены, они плотно теснились в шкафах и неровными стопками громоздились на полу. Люсилер не следил за порядком в кабинете. Рядом с чашкой и бутылкой на столе лежали кипы бумаг, стояли пересохшие чернильницы, валялись непрочитанные письма в пожелтевших конвертах и безделушки, которые в течение последних двух лет ему дарили благодарные крестьяне Таттерака. Население Таттерака Люсилера любит. Так почему же он сам себя ненавидит?
— Я выходил на сторожевые башни и восточную стену, — сообщил Ричиус, надеясь пробудить интерес Люсилера. — Похоже, везде тихо. Никаких проблем.
— Хорошо. Ричиус нахмурился.
— А ты сам проверять не собираешься? Или ты так и будешь здесь сидеть, и жалеть себя?
Оскорбление не задело Люсилера. Он рассеянно заправил за ухо выбившуюся прядь волос и кивком указал на книгу, которую положил на стол.
— Знаешь, что это? — спросил он.
— Понятия не имею, — ответил Ричиус.
Он взял книгу и заглянул в нее. Похоже, какой-то дневник. Листая страницы, он вдруг понял, что эти записи делал Тарн, и положил книгу на стол. Хотя он довольно свободно изъяснялся по трийски, но читать на этом языке так и не научился. Тем не менее, у него не было сомнений относительно того, кто писал этот дневник.
— Его вел Тарн, — подтвердил Люсилер его предположение. — Я его читал. — Выражение его лица стало кислым. — Надеялся узнать что-то полезное.
— И узнал?
— Давай я тебе кое-что зачитаю, — предложил Люсилер. Взяв дневник, он начал перелистывать страницы. Найдя нужный отрывок, он откашлялся.
— "Мы все еще не добрались до Чандаккара, — начал он, — и страх перед ним бесконечен. Жарко, и мне кажется, будто я умираю. И здесь опасно. Ночами я их слышу. У нас нет союзников, и я никогда еще не чувствовал себя таким одиноким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Стреляй из этой проклятой штуки! — прогремел военачальник.
— На это нужно время, господин! — умоляюще ответил раб. — Уже почти все готово.
Когда был установлен противовес, и вся конструкция затряслась от напряжения, Грач вежливо попросил своего хозяина отойти от орудия, объяснив, что стоять слишком близко от него будет опасно. Однако воины окружили громадную катапульту щитами от стрел врага, так что Пракстин-Тар чувствовал себя в большей безопасности рядом с орудием, а не на открытой местности. Он отказался отходить. А еще он не разрешил отойти и Грачу, потребовав, чтобы тот сам произвел выстрел.
На правой стороне орудия был укреплен деревянный рычаг. Грач и его помощники опасливо к нему подошли. Грач обхватил рычаг обеими руками. Осадное орудие стонало от напряжения.
— Давай! — приказал Пракстин-Тар.
С помощью нескольких рабов Грач передвинул спусковой рычаг. Противовес сразу же упал вперед, резко дернув рычаг с чашкой. Валун стремительно полетел вверх. Гигантская машина пронзительно взвыла, станина ее содрогнулась. Снаряд был запущен. Пракстин-Тар смотрел, разинув рот, как огромный кусок гранита легко взмыл в воздух и понесся к стенам Фалиндара.
Ричиус услышал громкий треск и только потом увидел валун, взлетевший в небо. Он потрясенно опустил лук и стал смотреть, как приближается камень, подобно выстрелянной звезде. Рядом с ним стояли Люсилер и его солдаты, ошеломленные, готовясь к надвигающемуся удару.
— Боже мой...
Валун достиг высшей точки траектории, на долю секунды завис в воздухе, а потом пошел вниз, на цитадель. По высоте его полета и скорости приближения Ричиус понял, что у этого нового орудия дальнобойность намного выше, чем у всех остальных катапульт военачальника. В какое-то мгновение ему показалось, что снаряд может попасть в башню, и он решил пригнуться.
— Летит! — крикнул Люсилер, падая на площадку и поспешно приказывая остальным сделать то же.
Метеор пронесся над головой, чуть было, не задев вершину башни, а потом со страшным шумом рухнул на внутренний двор, взметнув вверх гравий и осколки черепицы. Подвернувшаяся телега разлетелась в щепки, а валун покатился дальше, пока не врезался в стену одного из шпилей, которая тут же пошла трещинами. Как это ни удивительно, снаряд не задел никого, и от такого чуда у Ричиуса перехватило дыхание. Он ошеломленно стоял, глядя во внутренний двор. Величина валуна его потрясла.
— В следующий раз нам так не повезет! — предостерег Люсилер. — Смотри!
Ричиус перевел взгляд на поле боя. Люди Пракстин-Тара уже загружали катапульту следующим ядром. Даже с такого расстояния Ричиусу было видно, как команда что-то меняет в катапульте, стараясь уточнить дальность и меткость выстрела.
— Сукин сын! — пробормотал Ричиус. Он снова взялся за лук и принялся стрелять в толпу. Люди с лестницами стремительно бежали к стенам, надеясь подняться наверх. Воины Люсилера выстроились вдоль стен с шестами, готовясь отразить эскаладу.
— Нам надо вывести ее из строя! — воскликнул Ричиус.
— Отсюда не получится, — сердито бросил Люсилер. — Слишком далеко.
Ричиус услышал звон тетивы выстрелившей баллисты. Он понял, что Люсилер прав. Выйти из Фалиндара и уничтожить катапульту невозможно. Это было бы равносильно самоубийству, но и орудие несло смертельную угрозу. Расчет орудия вскоре разберется с градусами и дальностью и начнет колотить по стенам цитадели, пока они не рассыплются. А потом воины Пракстин-Тара ворвутся внутрь. Ричиуса захлестнула волна тревоги. Казалось страшно несправедливым, чтобы кто-то мог разрушить Фалиндар.
— Я не дам ему это сделать, — пробормотал он. — Ни сегодня, ни завтра.
Он бросил лук и снова подошел к ближайшей баллисте. Трийские воины, которые вели из нее стрельбу, уступили ему место. Копье уже было установлено на направляющие и готово к выстрелу. Нарский Шакал прищурил один глаз, прицелился в скопление воинов и спустил крючок.
Вокруг Пракстин-Тара взорвались тела: направленное на требюшет копье пронеслось над полем и пронзило плоть людей, не защищенную доспехами. По-прежнему сидевший верхом военачальник довольно ухмыльнулся под своим шлемом. Ему видно было, как на сторожевой башне Ричиус Вэнтран безрезультатно пытается достать его копьем. Пракстин-Тар твердо знал, что у нарца ничего не выйдет, потому что сегодня Лоррис на его стороне.
К нему подскакал сын. Собранные в хвост волосы Криниона были забрызганы кровью, однако молодой воин был цел. На его лице было точно такое же выражение, как у отца. Дела шли прекрасно. Воины Пракстин-Тара строили галереи у стен крепости. Деревянные навесы защитят бойцов от атак сверху: в этих сооружениях, похожих на домики, выстрелы будут не страшны. Там саперы (так их называл Грач) снова смогут приняться за работу, пытаясь пробить отверстие в мощном камне Фалиндара. Пока их усилия оставались напрасными. Однако Пракстин-Тар предчувствовал, что сегодня его ждет успех.
— Оно действует! — гордо объявил Кринион.
Он остановил коня рядом с отцовским и восхищенно посмотрел на огромное осадное орудие. Грач и его помощники, наконец, смогли уложить следующий валун в чашку и стали готовиться к выстрелу. Нарец проверил координаты и сделал какие-то поправки, которых военачальник не понимал. Еще одно копье просвистело мимо, не причинив никакого вреда. Вэнтран стал терять меткость. Пракстин-Тар посмотрел на сына.
— Ну что, прикончим Шакала?
— Да.
Пракстин— Тар яростно посмотрел на Грача.
— На этот раз попади в сторожевую башню! — потребовал он.
— Постараюсь, — ответил Грач, лихорадочно натягивая канаты и проверяя механизм. Закончив отладку, он потер руки и кивнул. — Все готово. Отойдите.
Пракстин— Тар снова не пожелал сдвинуться с места. Стрелы снова ударялись в щиты, установленные вокруг катапульты: защитники цитадели поняли, что орудие готовится выстрелить. Пракстин-Тар не обращал на обстрел внимания. Его окружал небесный щит. Кринион, который никогда не выказывал страха в присутствии отца, держался рядом, не обращая внимания на стоны катапульты, готовящейся к выстрелу. Каждый элемент орудия сотрясался от чудовищного напряжения. Валун вибрировал, а рычаг, на котором он был установлен, казалось, поет. Пракстин-Тар с подозрением уставился на орудие, сомневаясь в его надежности.
— Грач...
Нарец потянулся к спусковому рычагу, но в этот момент один из канатов, удерживавших рычаг, лопнул. Грач отшатнулся в испуге, и тут же один за другим полопались еще не меньше дюжины. Все растяжки орудия рвались, не выдерживая нагрузки, конструкция затряслась, зарычала, как от боли, и взорвалась фонтаном щепок и осколков. Град заостренных обломков заколотил по доспехам Пракстин-Тара, конь под ним пронзительно заржал и забился. Кругом раздавались крики боли. Люди разбегались из-под осколков, унося в спинах кровавые щепки. Упавший Пракстин-Тар увидел рядом с собой лежащего без сознания Криниона.
— Нет!
Военачальник поспешно подполз на коленях к лежащему сыну. Сорвав с себя шлем, он отшвырнул его прочь и осторожно взял Криниона на руки. Маленькие деревянные кинжалы утыкали тело Криниона, словно подушечку для иголок. Из сотни ран сочилась кровь. По его голове протянулась алая рана от макушки до скулы, присыпанная землей и обломками дерева. Пракстин-Тар почувствовал, как рушится его мир. Приложив ухо к губам сына, он ощутил едва заметное дыхание.
— Господин! — завопил Грач, выкарабкиваясь из-под обломков. Как это ни удивительно, нарский раб остался невредимым: осколки летели только в одну сторону. — Простите, господин! Я не понимаю, что случилось.
Ярость Пракстин-Тара выплеснулась наружу.
— Посмотри на моего сына! Ты его убил!
— Нет! — завопил Грач, указывая на грудь Криниона, которая вздымалась и опадала от неровного дыхания. — Он жив! Богом клянусь, я ни в чем не виноват!
— Не клянись в моем присутствии своим богом, червяк! — вскипел военачальник.
Он поднялся на ноги с Кринионом на руках и непонимающе осмотрелся. Битва продолжала кипеть. Он увидел, как со сторожевой башни Фалиндара на него смотрят Люсилер и Шакал, не веря своим глазам. Но Пракстин-Тар не мог продолжать битвы при такой серьезной ране у Криниона. Сыну нужна помощь, а для этого надо отвезти его в лагерь.
— Что теперь, господин? — обеспокоено спросил его какой-то молодой воин, опустивший в растерянности жиктар.
Вокруг обломков требюшета начали собираться его товарищи, онемевшие от изумления.
Пракстин— Тар лишился дара речи. Он посмотрел вверх, слушая, как свистят в воздухе стрелы, и, недоумевая, за что его возненавидели Лоррис и Прис.
Ричиус недоверчиво смотрел вниз. Поразительно, но Пракстин-Тар покидал поле боя! Он держал кого-то на руках — Ричиус решил, что это Кринион. И требюшета больше не было — он просто разлетелся на куски. Ричиус рассмеялся, и его веселье оказалось заразительным. Вскоре уже хохотали все воины, стоявшие на башне. Неожиданно лишившись предводителя, бойцы Пракстин-Тара стали выходить из боя. Прекратив эскаладу, они побросали лестницы и начали медленно отодвигать назад галереи и мантелеты. На поле воцарился хаос. Чем дальше отходили осаждающие, тем слабее был обстрел цитадели, и лучники Люсилера воспользовались своим преимуществом, осыпая отходящих воинов стрелами и копьями.
— Вы только посмотрите! — ликовал Ричиус. — Они бегут!
Люсилер не разделял его энтузиазма:
— Они вернутся.
— Прекрати, Люсилер. — Ричиус добродушно шлепнул товарища по плечу. — Сегодня победа осталась за нами! Триец пожал плечами.
— И насколько этого хватит? Возможно, мы убили Криниона, Ричиус. Как ты думаешь, что после этого сделает Пракстин-Тар?
— Это не имеет значения, — не сдавался Ричиус. — Его орудие развалилось на куски. А если Кринион погиб, то скажу только — так ему и надо! Бога ради, Люсилер, мы же победили! Радуйся!
— Да, — согласился Люсилер и коротко хохотнул, качая головой. — Да, я радуюсь.
Ричиус опустил лук, прислонил его к стене и направился к башенной лестнице.
— Я должен найти Дьяну, — объяснил он, прежде чем закрыть за собой люк.
Внутри башни по лестнице сновали люди, радостно хлопавшие друг друга по плечу и улыбающиеся во весь рот. К Ричиусу потянулись руки тех, кто хотел его поздравить, но он отделывался короткими фразами, спеша отыскать жену и дочь.
Выйдя из башни, он посмотрел на другую сторону двора и увидел, как из главного здания выходят женщины и дети. Выходя на яркое солнце, они начинали моргать глазами. Дети бросались через двор к своим отцам и братьям, оборонявшим стену, а женщины садились на землю, охваченные слабостью от облегчения, что атака закончилась настолько быстро. Ричиус вглядывался в толпу, пытаясь найти взглядом Дьяну. Заметив ее, он замахал рукой, и она поспешно пошла к нему. Маленькая Шани ковыляла рядом: ее короткие ножки так и мелькали от старания не отстать. При виде Ричиуса лицо Дьяны просветлело. Она не скрывала от него, что всякий раз, спускаясь в подвалы, гадает, что ее ждет по возвращении. По крайней мере, сегодня ее страхи были недолгими.
— Я же говорил тебе! — крикнул Ричиус. Он засмеялся и пошел им навстречу. Одной рукой подняв Дьяну с земли, он поцеловал ее в щеку. — Мы их отогнали!
Дьяна недоуменно огляделась:
— Так быстро?
Ричиус подхватил Шани, поднял высоко над головой и улыбнулся ей.
— Вот и все, малышка. Сегодня тебе больше не нужно сидеть в погребе!
— Что случилось, Ричиус? — спросила Дьяна. — Я слышала только громкий удар. Они выстрелили из своего орудия?
— Выстрелили. — Ричиус махнул рукой себе за спину, где приземлился первый и единственный снаряд, прорывший во дворе глубокую канаву. — Всего один раз. А потом требюшет развалился.
Шани восторженно взвизгнула. Ричиус поставил ее на землю и взял за руку. Он повел ее и Дьяну туда, где лежал огромный валун. Вокруг него уже толпились любопытные.
— Орудие разорвало от напряжения, — попытался объяснить Ричиус. — Все дело в нагрузке и противовесах. Если их рассчитать неправильно, то...
— Но почему он отступил? — продолжала спрашивать Дьяна. — Я не понимаю.
— Его сын, Кринион, — ответил Ричиус. — Когда орудие разорвало, его, похоже, ранило. Мы видели, как Пракстин-Тар его нес. А остальные воины не стали сражаться без своего предводителя.
— Понимаю, — прошептала Дьяна, мрачнея. — Значит, они вернутся.
— Ну, теперь ты говоришь точь-в-точь как Люсилер!
— Они вернутся, Ричиус, — настаивала Дьяна. — Мы по-прежнему в опасности.
— На сегодня мы в безопасности. А о большем и просить нельзя.
Однако слова Дьяны заставили его крепче сжать пальчики Шани. Пракстин-Тар вернется. И когда он вернется, его сердце будет переполнено жаждой мести.
17
В тот вечер, после того как раненые получили помощь, а незначительные повреждения, причиненные Фалиндару, были отремонтированы, Ричиус отправился на поиски Люсилера. Он уже поужинал с Дьяной и Шани, и когда жена уложила девочку спать, Ричиус почувствовал какое-то беспокойство. Все еще возбужденный после утренней победы, он хотел обсудить дальнейшую стратегию. Теперь, когда требюшет развалился, а Кринион ранен, Пракстин-Тару придется придумывать новый способ захвата цитадели. И Ричиус подозревал, что новая попытка не заставит себя ждать.
Заглянув в обеденный зал и пройдя по наружной стене, Ричиус предположил, что Люсилер уединился — либо в своих покоях, либо в кабинете на первом этаже. Поскольку кабинет находился ближе, он сначала отправился туда — и обнаружил там Люсилера. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла и уткнувшись в одну из книг, которых в кабинете было немало. Дверь комнаты была слегка приотворена. Ричиус заглянул внутрь. Он уже было, решил, что Люсилер его не заметил, но тут триец заговорил:
— Я тебя слышу.
Ричиус открыл дверь шире.
— Чуткий слух.
— На самом деле я тебя ждал.
Лицо Люсилера по-прежнему было спрятано за книгой.
— Вот как? — Ричиус вошел в комнату, тихо закрыв за собой дверь. — Я поел с Дьяной и Шани. Ты меня искал?
— Нет. — Люсилер, наконец, опустил книгу. — Я просто подумал, что ты захочешь прийти поговорить.
Ричиус заметил, что глаза у друга покраснели. На столе стояла полупустая бутылка токки — обжигающего трийского напитка, который Ричиус так и не сумел полюбить. Рядом с бутылкой стояла чашечка.
— Люсилер, ты пьян? Триец улыбнулся.
— Может, чуть-чуть. — Он положил книгу на стол. — Ты предсказуем, как солнце, Ричиус. Каждый раз после боя с Пракстин-Таром тебе хочется все обсудить.
— По крайней мере, я не напиваюсь после каждого боя. Что с тобой, Люсилер?
Люсилер не ответил и по-прежнему не смотрел на Ричиуса. Он положил ноги на стол, не замечая, что царапает каблуками дорогое дерево. Когда-то эта крошечная комнатка принадлежала Тарну. Это был кабинет предводителя дролов, место, где он мог запереться один и погрузиться в один из многочисленных текстов из своего собрания. Пыльные манускрипты по-прежнему покрывали все стены, они плотно теснились в шкафах и неровными стопками громоздились на полу. Люсилер не следил за порядком в кабинете. Рядом с чашкой и бутылкой на столе лежали кипы бумаг, стояли пересохшие чернильницы, валялись непрочитанные письма в пожелтевших конвертах и безделушки, которые в течение последних двух лет ему дарили благодарные крестьяне Таттерака. Население Таттерака Люсилера любит. Так почему же он сам себя ненавидит?
— Я выходил на сторожевые башни и восточную стену, — сообщил Ричиус, надеясь пробудить интерес Люсилера. — Похоже, везде тихо. Никаких проблем.
— Хорошо. Ричиус нахмурился.
— А ты сам проверять не собираешься? Или ты так и будешь здесь сидеть, и жалеть себя?
Оскорбление не задело Люсилера. Он рассеянно заправил за ухо выбившуюся прядь волос и кивком указал на книгу, которую положил на стол.
— Знаешь, что это? — спросил он.
— Понятия не имею, — ответил Ричиус.
Он взял книгу и заглянул в нее. Похоже, какой-то дневник. Листая страницы, он вдруг понял, что эти записи делал Тарн, и положил книгу на стол. Хотя он довольно свободно изъяснялся по трийски, но читать на этом языке так и не научился. Тем не менее, у него не было сомнений относительно того, кто писал этот дневник.
— Его вел Тарн, — подтвердил Люсилер его предположение. — Я его читал. — Выражение его лица стало кислым. — Надеялся узнать что-то полезное.
— И узнал?
— Давай я тебе кое-что зачитаю, — предложил Люсилер. Взяв дневник, он начал перелистывать страницы. Найдя нужный отрывок, он откашлялся.
— "Мы все еще не добрались до Чандаккара, — начал он, — и страх перед ним бесконечен. Жарко, и мне кажется, будто я умираю. И здесь опасно. Ночами я их слышу. У нас нет союзников, и я никогда еще не чувствовал себя таким одиноким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79