Пойми, любовь и самоутверждение — разные вещи.— А разве они не могут стоять рядом? — с надеждой спросил Самойлов.— Рядом с любовью может стоять только самопожертвование. А его мне от тебя не нужно. Да и вообще — мне от тебя больше ничего не нужно.— Но почему вдруг? Меня не было всего несколько дней, и ты так переменилась!— А ты слышал, что в камере день за два идет? То-то. Было время подумать. К тому же есть у меня одно подозрение…— О чем ты?— Похоже, что скоро мне придется покинуть ваши теплые края. Я ведь гражданка другой страны. И судить меня должны там, где я совершила преступление.— Так тебе сообщили о депортации?— Пока нет. Но уединение дает возможность думать вперед и прогнозировать события. Иди, Боря… — Ирина еле сдерживала слезы.— До свидания, Ира!— Прощай, Борис!Самойлов вышел из комнаты свиданий и решил зайти к Буряку. Но вместо следователя в кабинете сидел Марукин. Он недовольно взглянул на Самойлова и спросил:— Что вы хотели?— Да я Григория Тимофеевича ищу. Буряка, — объяснил Самойлов. — Вроде, это его кабинет?— Да, его. Только он сейчас на обеде. А вы по какому вопросу?— По личному.Ну так и звоните Буряку домой. Вечером, в нерабочее время. У нас тут работы невпроворот, а они по кабинетам шастают. Отвлекают! Кто вас сюда пустил?— Дежурный. Я здесь раньше часто бывал, он меня помнит, — растерянно объяснил Самойлов.— Теперь и я вас запомню. Идите.— Вы передайте, пожалуйста, Григорию Тимофеевичу, чтобы он позвонил мне или зашел, — попросил Самойлов. Марукин ничего ему не ответил. * * * Буравин вернулся домой к Полине. Она с нетерпением ждала рассказа о встрече с Сан Санычем.— Ну, как ты пообщался с Сан Санычем? — спросила она еще с порога.— Да как тебе сказать… Пытался я упросить его помочь в установлении дипломатических отношений между нами и Лешей…—А он?— А он что-то заюлил. Сказал: «С этим вы сами должны разобраться». Но ничего, я надеюсь, он передумает.Полина усадила Буравина ужинать.— Кстати, знаешь, кого я встретил у Никитенко? — сказал он, принимаясь за еду.— Кого?— Нашего Лешку. Представляешь, они с Машей сегодня подали заявление в ЗАГС.— Да ты что? А нам он ничего не сказал о своих планах… — расстроилась Полина.— Да просто не успел, наверное…— Жаль, что о таких важных моментах в жизни детей мы узнаем последними…Буравин нежно провел ладонью по щеке Полины.— Ну не расстраивайся, Полинка. Все наладится — я тебе обещаю.Ужин уже заканчивался, когда Буравин вдруг обратил внимание, что принесенная Алешей сумка стоит нераспакованная.— Полина, а почему ты до сих пор не распаковала эту сумку?— Витя, что такое? Ты ревнуешь меня к сумке?— Нет, на это даже я не способен, — рассмеялся Буравин.— Все так резко изменилось. И у меня, и у детей… — заметила Полина.— Никогда не думал, что мы начнем свою семейную жизнь параллельно с детьми. Хотя в этом есть огромный плюс! Чувствую себя таким же молодым, как они.— А ты у меня и так молодой, — гордо сказала Полина.— А ты у меня — вообще еще девчонка! Слушай, а может нам с тобой свадебку закатить? Соберем всех за одним столом, пообщаемся…— Ты сумасшедший… Нам сейчас нужно думать о свадьбах наших детей, а не о нашей.— О свадьбе не думают, к ней готовятся. Я лично и морально, и материально готов и к Алешиной женитьбе, и к свадьбе Кости с Катей. Какие проблемы?— Если бы все на самом деле было так легко… Мы вот реализовали свою мечту, наконец-то обрели друг друга. А дети нам этого простить не могут. Это меня очень беспокоит.— А может, тебе неспокойно из-за того, что Самойлов остался один? — заволновался Буравин.— Витя, ты опять?— Но ты же сказала, что узнала его по дыханию в телефонной трубке!Поистине любовь и ревность неразделимы! * * * Если в трудную минуту Лева заходил к Римме, то Костя в подобной ситуации шел к Леве. Он долго ждал Леву, сидя за столиком и ничего не заказывая. Наконец Лева появился.— Ты по делу? — спросил он Костю.— Да, мне необходимо с тобой поговорить.— Какое совпадение! Мне тоже. Тебе о чем?— О деньгах… — грустно признался Костя.— И снова в яблочко, — изумился Лева. — Давай-ка присядем.На столе появились стаканы, сок, вода, фрукты.— Выкладывай, что там у тебя опять стряслось, — попросил Лева.— Катя у меня стряслась. Совсем обезумела девка. Вынь да положь ей пышную свадьбу. А на какие шиши? Я ведь аптеку продал, а выручку за долги отдал.— И что ты от меня хочешь? — поинтересовался Лева.— Хотел напроситься в наемные менеджеры к новому хозяину моей аптеки. То есть к тебе, Левчик.— Ой, да о чем ты говоришь, Костик! Какой из меня аптекарь? Я твою бывшую собственность уже пообещал другому человеку.— Ну а может… — начал Костя.— Нет, изменить уже ничего нельзя, — отрезал Лева.— Старик, я пропал. Катя меня съест.— Все не так плохо, — сказал Лева после недолгого раздумья. — Я знаю, как тебе помочь. Быстрые деньги за короткий срок — тебе ведь это нужно?Костя стал обретать надежду.Но, выслушав Леву, он глубоко задумался.— Не понял, зачем я тебе нужен в этом деле? Смотритель решил бежать. Пусть бежит. Это не мое дело.— Под дурачка косишь? Якобы не догадываешься! Ну-ну.— Ты ему все организуешь, сам все бабки получишь. И о'кей! Я-то тебе зачем? — недоумевал Костя.— Ты же сам говорил, что тебе деньги срочно нужны.— Так ты со мной деньгами решил поделиться? — с иронией спросил Костя. — А я-то все думаю, зачем ты ко мне обратился! А ты, оказывается, мать Тереза!— Не хочешь — как хочешь! Другого найду. Сейчас деньги всем нужны. А ты еще палец о палец не ударил, а вопросов задал на миллион!— Я понял, Лева. Ты не деньги хочешь со мной поделить, а риск! Я — пас.— Не так страшен.черт, как его малюют, — приободрил Костю Лева.— Да? Только этот черт, которого ты собираешься вытащить, со мной в контрах, — напомнил Костя.— Он платит хорошие деньги. Я ж не заставляю тебя с ним детей крестить! Вытащим и… Гуд бай, май лав, гуд бай!— Тебя ведь смотритель одного просил, верно? — уточнил Костя.— Верно. Но мы с тобой друзья?— Левчик! Я тебя знаю тысячу лет. Ты всегда говорил: дружба дружбой, а табачок — врозь.— Правильно. Но без тебя мне не справиться. Его охраняют ужас как!— Еще бы. Преступник должен сидеть в тюрьме.— О! Давно ли ты у нас записался в моралисты? — заерничал Лева.— Да нет. Просто нечестные деньги мне что-то никак не даются, — объяснил Костя.— Тебе и честные не даются, — язвительно заметил Лева.Их тихую перепалку прервала Катя, которая зашла в ресторан, подошла к их столику и сказала:— Привет. А я тебя ищу. Ты всегда в трудные минуты бежишь утешаться к нему?— Так, я все понял… В домашних разборках третий лишний… Пойду кофе принесу, а вы пока поворкуйте… — ретировался Лева.— Я хочу продолжить наш разговор, — заявила Катя. — Желаю услышать от тебя, как ты будешь готовиться к нашей свадьбе. А то ушел… Хлопнул дверью. Что за капризы?— Послушай, Кать! Я мужчина, и тебе нужно научиться доверять мне. Я сам знаю, что нужно зарабатывать деньги! И у меня есть план. Нет, даже два плана, как в ближайшее время заработать деньги.— У меня тоже есть план, как тебя подстегнуть! До свадьбы нам надо пожить отдельно. Хочется побыть невинной.— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы до свадьбы мы жили в разных комнатах? — изумился Костя.— Даже больше! В разных домах! Тебе лучше вообще пока ко мне не переезжать! — гордо заявила Катя.Костя так обиделся, что даже не нашел что сказать. Он молча встал и вышел из ресторана.Вернувшийся Лева обнаружил сидящую в одиночестве Катю.— У молодых напряги? — поинтересовался он.— А ты что, психоаналитик? — ответила Катя вопросом на вопрос.— Нет, но умные книжки на ночь читаю, — важно сказал Лева.— Молодец! Небось, и в людях разбираешься?— Чуть-чуть! Самую малость!— Ну вот и разобрался бы со своим другом Костей, — предложила Катя.— А что такое? Чем он нас не устраивает?— Нигде не работает. А жить красиво хочет. За папин счет! — возмущенно сообщила Катя.— Ай-я-яй! — покачал головой Лева.— А теперь жениться на мне собрался, и вдруг я узнаю, что выхожу замуж за нищего и безработного. Как тебе такой расклад?— Не вдохновляет, — согласился Лева.— Может, хоть в ресторан его к себе возьмешь? — с надеждой спросила Катя.— Нет. Я с друзьями предпочитаю бизнес не делить. Потом — ни друзей, ни бизнеса. Знаем, плавали!— Да ты, видать, шибко умные книги на ночь читаешь! — покачала головой Катя.— А то… Я лучше тебя в свой ресторан возьму.— Кем? Стриптизершей? — с иронией поинтересовалась Катя.— Ну зачем ты так? Менеджером. В тебе чувствуется хватка. Ну что, пойдешь?— Не-а. Спасибо, конечно, за предложение. Л о есть люди, которые должны деньги зарабатывать, а есть те, которые должны их тратить.— Ты, конечно, ко второй группе лиц себя причисляешь.— Угадал! Про это в твоих книжках написано?— Угу. Кто не работает, тот ест… * * * Алеша в целом был доволен ходом событий. Пожить на чердаке рядом с Машей — это замечательно!Алеша пришел к Женьке поделиться радостью и узнать новости.— Значит, и ты женишься? — порадовался Женька.— Да, Женька! Все! Хорош холостым бегать!— И правильно! И классно! Мы с тобой из однокашников — первые ласточки, — гордо сообщил Женя.— А что, больше из наших никто не женился? — поинтересовался Алеша.— Нет пока.— Значит, мы должны всем быть примером.— Ну! Образцовые семьи, пять детей! — поддержал друга Женя.— Точно. Пять у тебя, пять у меня… Наши обзавидуются. Эх, Женька, как вспомню мореходку, сразу на душе теплее.— А помнишь наш клуб под названием…— «Морские волки»? — засмеялся Алеша. — Да. Какие там были волки!— Ага, худые, волосы стриженые, все в форме на одно лицо. Помнишь? И все время жрать хотели. — Женю воспоминания развеселили.— Да… Морское братство. А вот тогда чувствовалось, что ты —не один. Что вместе мы — сила, — мечтательно протянул Алеша.— А помнишь, как в дружбе клялись? Друзья навеки. Не расстанемся никогда…— Да, а вон как всех поразбросало! Здесь только мы с тобой остались! — заметил Алеша.— Кстати, на «Верещагине» место твое все еще свободно. А, механик? — предложил Женя.— Да я с удовольствием! — тут же согласился Алеша.— Со временем я буду старпомом, а ты — капитаном. Вместе будем ходить, — размечтался Женя.— А жены нас на берегу ждать! Они ж подруги, — продолжил Алеша.— Здорово. Ну, что, устраиваешься к нам? — Женя вновь вернулся к вопросу о работе.— Решено. Пойду отцу расскажу. Две такие классные новости в один день! — обрадовался Алеша. Но Женя почему-то помрачнел.— Ты чего? Говори! — потребовал Алеша.— Знаешь, я ж забыл совсем… — замялся Женя.— Ну, говори, не таи!— После раздела компании Самойлов-Буравин «Верещагино», скорее всего, отойдет к Буравину, а не к твоему отцу.Алеша поник.— Ты уверен, что «Верещагино» останется за Буравиным? — спросил он.—Да.— Тогда я не смогу здесь работать. А ты останешься?— Пойми, я не могу вот так взять и уйти. Я здесь начинал, — стал оправдываться Женя.— Ну и что? Начнем вместе в другом месте, — предложил Алеша.— Нет. Я слово Сан Санычу дал, что никуда с судна не уйду. Он мне его по наследству передал. И Ксюха будет против.— Понятно, — грустно кивнул Алеша.— Слушай! Может, тебе пока подыскать место в порту? Я помогу! А потом вакансии какие-нибудь появятся, переведешься!В это время Алеша наткнулся на надпись; «ВИТЯ и БОРЯ».— Эту надпись сделали мой отец и Буравин во время своего первого плавания. Тогда они были не разлей вода! — объяснил он Жене.— Да. И вот теперь что получилось…— Жень! А ты уверен, что наша дружба — навсегда?— Конечно! — воскликнул Женя.— А я уже ни в чем не уверен! — разочарованно покачал головой Алеша.— Давай не будем принимать поспешных решений. С Буравиным ты еще помиришься. А твоя мама тоже имеет право на счастье.— Как ты не понимаешь! Для отца этот корабль — все! Смысл жизни! Он не переживет, если «Верещагино» достанется Буравину.— Переживет. Он у тебя настоящий мужик. Да и вы с Костей ему поможете! Но и ты не горячись раньше времени! — успокаивал друга Женя.— В конце концов, окончательного раздела имущества еще не состоялось, может быть, отцу удастся отвоевать у Буравина корабль?— Может быть. Но ты и меня пойми.— Прежде всего, я должен понять отца. Я иду домой, — решительно сказал Алеша.— А Маша? Вы будете после свадьбы жить у вас?— Нет, у нее. И не после свадьбы, а уже сейчас. И Алеша отправился к отцу. * * * Следователь активно занимался делом смотрителя, поэтому довольно часто допрашивал его. На очередном допросе смотритель возмутился:— Я не понимаю, гражданин следователь, чего вы от меня-то хотите? Сижу себе, никого не трогаю, жду суда.— Вот и жди! Можешь не сомневаться, решение суда будет справедливым! — заметил следователь. — Мало не покажется.— Так все ж в жизни относительно! Что есть «мало», что «много»? Один Бог только знает. Нам, смертным, не дано, — философски заметил смотритель.— Там тебе популярно объяснят, — пообещал следователь.— А ты меня на испуг не бери! Мы с детства пуганые! Мама моя, покойница, говорила: «От тюрьмы и от сумы, сыночек, не зарекайся!».— Вот ты туда по всем статьям и угодил. Рано мы с тобой распрощались.— А по-моему, в самый раз! До суда уж недолго ждать!— Ждать-то недолго, только я тебя еще по четырем статьям пущу, — сообщил следователь.— По каким это еще статьям? — удивился смотритель.— Похищение, по которому ты сейчас проходишь, — получается, не единственное твое преступление!— Неужели? И доказательства у тебя есть, гражданин начальник? — ехидно спросил смотритель.— Пока доказательств нет. Но будут.Вот когда будут, тогда и поговорим, — уверенно сказал смотритель. — Здорово ты это придумал: все грехи — и мои, и чужие — на меня повесить!— Тебе собственные грехи уже некуда вешать! А ты все за чужие беспокоишься! — заметил следователь.— Молодцы, ребята! Человек за решеткой, вали на него все, лишь бы план выполнить по раскрываемости.— Я носом землю буду рыть, а твою вину докажу! — пообещал следователь.— Смотри, нос не сломай! А то нюх потеряешь, из органов сразу попрут.! — мрачно сказал смотритель.— За меня не беспокойся. Лучше о себе подумай. Ты мне вот что скажи: что случилось с экспедицией, которая искала у нас в катакомбах старинное оружие и монеты?— С какой еще экспедицией? — недовольно переспросил смотритель. — Мало их, что ли, по катакомбам шарится?— С той самой, которая работала в наших краях в 1999 году.Смотритель напрягся.— Ну работала. А я-то здесь при чем?— Интересные были ребята в той экспедиции. Студенты в основном. Под руководством профессора Сомова трудились. И то, что находили в катакомбах, на черном рынке толкали.— Неужели? — усмехнулся смотритель.— Из той экспедиции домой вернулись все, кроме ее руководителя. Опять не вспоминаешь?— Нет, — зло отрезал смотритель.— Совсем у тебя память стала никуда! Ведь ты у них за экскурсовода был. Лучше тебя никто катакомбы не знает!— Это все домыслы, Григорий Тимофеевич, — с чувством произнес смотритель.— От домыслов до фактов — несколько шагов, Михаил Макарыч.— Ага. Может, и Янтарную комнату я тоже украл?И библиотеку Ивана Грозного? И сокровища Чингисхана? — возмутился смотритель.— Если докажем, и за Чингисхана ответишь! Надо будет, за все ответишь!— Кому надо-то? Тебе, гражданин начальник? — язвительно поинтересовался смотритель.— Не мне. Закону!— По закону я через неделю после суда попаду на зону — и адью! Ты меня никогда больше не увидишь! — сообщил смотритель.— Я тебя везде достану, понял? Хоть из-под земли!— Выслужиться хочешь? — иронично спросил смотритель.— Справедливости хочу, чтоб такие люди, как ты, нашу землю не поганили.— Не верю я в твои бескорыстные намерения! — засомневался смотритель.— А мне все равно. Только, я думаю, ты по-другому заговоришь, когда я разыщу твой тайник.А вот эта фраза произвела на смотрителя впечатление, его лицо перекосилось от ненависти.Натолкнувшись в очередной раз на сумку, которую принесли Полине сыновья, Буравин пошутил:— Полина! Ну долго мы еще будем спать на чемоданах? Почему ты не распаковываешь эту сумку?— Не знаю. Мне кажется, как только я расставлю все по полочкам, сразу все и кончится, — поделилась своими ощущениями Полина.— Не понимаю.— Витя, пожалуйста, не торопи меня! Давай сначала решим все проблемы с Таисией и Борей, и я сразу эти вещи разложу! — попросила Полина.— Полина, доводить до совершенства отношения можно много лет. А жить на чемоданах — неуютно.— Не знаю. У меня такое чувство, что я здесь — временно, — снова грустно сказала Полина.— И со мной временно? — заволновался Буравин.— Нет, с тобой навсегда! — успокоила его Полина. Она обняла Буравина, прижалась к нему, но тут же отстранилась и спросила:— Ты урегулировал с Таисией финансовые вопросы?— Ты права, чем раньше я урегулирую с Таисией финансовые вопросы, тем лучше, — согласился Буравин.— Ты как будто собираешься от нее откупаться.— Нет, но она не должна садиться мне на шею. Пусть умерит свои аппетиты в пределах разумного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37