Одна из хлопающих — женщина в возрасте — подошла к ним.— Ребята, вы меня, наверное, не помните. А я вас из тысячи узнаю, — обратилась она к Маше и Леше. — Я" видела вас в этом парке пару месяцев назад — вы тогда тоже танцевали. Как сейчас помню — мысленно пожелала вам обоим счастья, а молодому человеку — выздоровления.— Спасибо, — прочувствованно сказал Леша.— Это вам спасибо. Вы в тот день меня просто спасли, — возразила прохожая.Маша не поняла:— В каком смысле?— Понимаете, у меня тогда была черная полоса в жизни. Муж ушел к другой, с работы грозились уволить, сын совсем от рук отбился. Я думала: зачем живу? Ведь не нужна никому… — Женщина тяжело вздохнула. Маша и Алеша внимательно ее слушали. — А вас увидела и поняла: пока человек жив, он должен надеяться и радоваться тому, что есть, каждому прожитому дню. Я тогда домой из парка пришла и полдня плакала.У женщины по лицу бежали слезы, но она их не замечала:— И слезами я как будто очистилась. Поняла, что ни на кого зла не держу. Ни на начальника, ни на сына-оболтуса, ни на мужа, который меня бросил. Спасибо им за то хорошее, что все-таки было.Маша сама прослезилась. Леша тоже был под впечатлением.— Какая интересная история!— Я еще не все вам рассказала. Тогда я и про вас тоже думала. Такие вы были красивые, влюбленные, счастливые, что в душу мне запали. Только по молодости своей вы еще не понимаете, что счастье свое нужно беречь куда крепче здоровья. Оно ведь такое хрупкое, уязвимое.Алеша обнял Машу:— Не переживайте за нас. Все наши трудности — позади.Женщина покачала головой:— К сожалению, счастье одних может вызвать зависть других. Не позволяйте завистникам разрушить ваши отношения.Женщина перекрестила Алешу и Машу и ушла. Влюбленные пораженно смотрели ей вслед.— Кто это? — спросила Маша завороженно.— Добрая фея, наверное, — улыбнулся Леша. * * * Костя сидел в кресле и читал книгу. В комнату вошла Таисия и изумленно спросила:— Костя? Ты что здесь делаешь один? Вы поссорились с Катей?— Да нет, у нас все хорошо. Она к вечеринке готовится, марафет наводит. Попросила меня подождать ее здесь, — объяснил он.— А что за вечеринка? — спросила Таисия. Костя хитро прищурился:— Очень необычная. Кодовое название — «помолвка на четверых». Мы соберемся вместе с Машей и Алешей.— Да, припоминаю, я слышала от Кати о чем-то подобном. И кто инициатор этой бредовой затеи? — язвительно поинтересовалась Таисия.Костя с вызовом взглянул на нее:— Мы с Катей.Катя красовалась перед зеркалом, разглядывая себя в ярком наряде — коротком черном платье и красных сапогах. В дверь постучали, и Таисия спросила:— Катя, можно? Хочу на тебя посмотреть.— Заходи, — разрешила Катя, и Таисия вошла. При взгляде на Катин наряд ее глаза округлились:— Ой! Какой ужас… Катя, ты что так вырядилась? Это же вульгарно!— А я и не собираюсь это носить. Я придумала, куда можно пристроить это недоразумение, — довольная своей выдумкой, ответила дочь.— Да? Хочешь сделать презент местной жрице любви? — предположила мать, но Катя усмехнулась:— Нет. Маше Никитенко.— Ничего не понимаю. Зачем дарить Маше сапоги, тем более снимая с себя? — удивилась Таисия.— Ну, я же подарила ей Алешу — тепленького, еще меня не забывшего. Она взяла и даже не поморщилась. Так что сапоги — это в самый раз! — зло прошипела Катя.Через полчаса Катя и Костя шли по улице, Катя сменила обувь на элегантные полусапожки, в руках она несла пакет с обувной коробкой.— Давай пакет понесу, — предложил Костя, но Катя отказалась:— Не нужно, он не тяжелый. Там только сапоги.— Какие еще сапоги? — не понял он.— Это подарок для Маши. Неудобно с пустыми руками, — пояснила Катя.Костя изумленно воззрился на нее:— С ума сойти! Уж чего-чего, а этого я от тебя не ожидал. И в голову не могло прийти, что ты захочешь что-то подарить Маше.— Это не «что-то», а настоящая Италия. Мы эти сапоги покупали с мамой год назад в Венеции, когда на гондолах катались, — заносчиво сказала Катя.Костя мечтательно протянул:— На гондолах! Как романтично…— Да, незабываемые впечатления. Кстати, Костенька, а куда мы поедем в наше свадебное путешествие? — сменила тему Катя.— Ну, не знаю. Надо подумать…Катя ехидно посмотрела на Костю. Потом перевела взгляд вдаль и воскликнула:— Ой, смотри, Алеша с Машкой идут.— Где? О, точно. Давай догоним? — предложил Костя, но Катя дернула плечами:— Ну, нет. Пусть они придут в ресторан первые. А мы опоздаем. Минут на пять. * * * Алеша и Маша сидели за столом и ждали Катю и Костю. Маша заметно нервничала.— Добрый вечер, — церемонно поздоровалась Катя, когда они с Костей наконец вошли в ресторан.— Вечер добрый, — так же вежливо ответила Маша. Алеша и Костя обнялись. Новоприбывшая пара присела, и повисла неловкая пауза.— Ну что, какова программа на вечер? Предлагаю начать с аперитива и презентов, — начала Катя.Маша переспросила:— С чего?Катя смерила ее уничижительным взглядом и повторила:— С выпивки и подарков.И она поставила на стол коробку с сапогами. Маша удивленно взглянула на коробку. К столику подошел Лева:— Хозяин ресторана приветствует дорогих гостей. Для вас — обслуживание по высшему разряду, лучшие официанты и повара.— Как мило! А какое фирменное блюдо посоветуешь попробовать? — стала кокетничать Катя.— Сегодня особенно хороша лазанья, — порекомендовал Лева и нагнулся к Косте, шепча ему на ухо:— Костя, будет перерыв между сменой блюд, подойди ко мне. Парой слов перекинемся.— Да-да, конечно. Я и сам хотел, — тихо кивнул Костя.Маша растерянно сказала:— А я не знаю, что такое лазанья и аперитив… Маша опустила голову, а Катя пренебрежительно фыркнула.— Ну что, попробуем хваленую лазанью? — спросил Леша, глядя в меню.— Ну… давай ее, — протянула Маша.— А может, пасту какую-нибудь закажем? С соусом болоньез, например. Должно быть вкусно, — предложил Костя.Маша кивнула:— Можно и пасту. Ее на хлеб мажут? Катя прыснула:— Ой, не могу! На хлеб мажут! Пастой называют настоящие итальянские макароны!Маша покраснела, а Костя шепотом осадил Катю:— Катя, перестань.— Извините, вырвалось. Маша, как-нибудь я займусь твоим образованием — в гастрономическом смысле. Нет-нет, не благодари. Мы же теперь почти родственницы… — ехидно сказала Катя.Настроение у Мапш совсем испортилось, она тревожно смотрела в меню. Леша попытался перевести разговор в другое русло.— Кать, а что за коробку ты принесла? — он кивнул на коробку с сапогами.— А это подарок твоей невесте. В знак нашего с ней примирения, — сказала Катя.Маша удивленно взглянула на коробку. В этот момент Костя заметил знаки, которые подавал ему с другого конца зала Лева, и встал:— Дамы, вы не обидитесь, если я оставлю вас на несколько минут?— Иди, конечно, — разрешила Катя и повернулась к Маше, протягивая коробку. — Это тебе. Парадоксально, но этот презент — из Италии…Маша открыла коробку и увидела в ней красные сапоги…Лицо ее окаменело. * * * Лева и Костя сидели за столиком в дальнем конце ресторана.— Ну, что скажешь? Ты в деле? — спросил Лева. Костя кивнул:— Да. Я вынужден согласиться.— Вынужден? Даже так? Позволь полюбопытствовать: что заставило тебя принять мое предложение? Или кто? — заглянул ему в лицо Лева.— Любовь, конечно же. Что же еще… Лева кивнул:— Хорошо. Перейдем к делу. Прежде всего ты должен достать этот препарат.Лева достал листок бумаги, на котором было написано название лекарства, и протянул его Косте. Костя тихо сказал:— Так это же… наркотическая группа… это статья…— Да, Костик, здесь все серьезно. И риск, и деньги, и все остальное, — веско сказал Лева.— Но где я достану этот препарат? Он же отпускается только по рецепту врача! — растерянно развел руками Костя.— Дружище, ну придумай что-нибудь. Ты же фармацевт, бывший владелец аптеки… Кстати! А в свою аптеку ты этот препарат завозил? — спросил Лева.— Вроде бы да, — припомнил Костя.— Тогда задача упрощается! Я даю тебе ключи от твоей бывшей собственности, ты идешь туда и спокойно берешь препарат! А уж смотрителю я его сам передам.Костя решил разобраться:— А зачем он вообще Родю? Лева пресек его любопытство:— А вот это, Костенька, не твоя забота. Тебя должно беспокоить другое. Первое — лекарство. Второе — транспорт. А я ему новые документы сварганю. Чтобы на свободу он вышел не только с чистой душой, но и с чистым паспортом.Костя не унимался:— У меня остался последний вопрос. Ты уточнил сумму вознаграждения? Ее хватит на пышную свадьбу и на свадебное путешествие?Лева молча взял из рук Кости листок и написал на нем сумму:— На, смотри. По-твоему, этого не достаточно? Костя изучил листок:— Сумма достаточно привлекательная…— Не то слово! Смотри, какие кругленькие нули. Загляденье, да и только! И на свадебку хватит, и на путешествие. Кстати, а что у вас сегодня за праздник? Так странно видеть вас вчетвером… — спросил Лева.Костя пояснил:— Это праздник всепрощения и примирения. Мы с Лешкой помирились и решили помирить наших невест… Только у меня на душе все равно паршиво. Чувствую себя виноватым перед Лехой. Кате признался, что пошел на преступление против брата, а ему — не могу…— А Кате-то зачем сказал? — не понял Лева. Костя вздохнул:— Хочу начать жизнь с чистого листа. Лева щелкнул языком:— Чистый лист — это, может быть, и неплохо. А вот покаялся Катерине ты зря. Она у тебя девушка непредсказуемая. Никогда не знаешь точно, чего от нее ждать. Даже сейчас. Смотри.Костя испуганно обернулся в сторону столика, за которым сидели Катя, Леша и Маша. Маша с ужасом смотрела на красные сапоги в коробке, которую держала в руках.— Что… что это? — прошептала она. Леша удивился:— Обычные сапоги. Маш, ты чего? Катя поджала губы:— Тебе не нравятся? Жаль. А я так хотела угодить. Красный цвет тебе очень пойдет. Примерь!Маша уронила коробку с сапогами на стол, полетели вилки, приборы, бокал с красным вином упал на пол и разбился вдребезги.Леша подхватился:— Что случилось? Машенька, что с тобой?— Мне что-то нехорошо… Душно здесь, я выйду на улицу, — Маша встала из-за стола и нетвердо пошла к двери.Алеша порывался выйти с ней, но Катя его опередила:— Леш, ты сиди, я Маше помогу. Женщины лучше знают, что нужно делать в таких случаях.Алеша с потерянным видом остался за столом, Катя вышла вслед за Машей. * * * В прихожей Самойлова надрывался звонок.— Да иду, иду же! Кто там? — раздраженно спешил к двери Борис. Он посмотрел в дверной глазок, но никого не увидел, а звонок по-прежнему продолжал звенеть. Борис опасливо открыл дверь. В прихожую вошла Таисия, закутанная до неузнаваемости в какой-то балахон.— Таисия, ты? Вот это да! На улице встретил бы — не узнал… — изумился Борис.Таисия оглядела его с ног до головы:— А я думала, ты мне так и не откроешь. Звоню, звоню — и все без толку. Боишься кого-то?— Нет. Просто никого не ждал. А тебя так вообще не ожидал увидеть, — все еще не мог прийти в себя Борис.Таисия невесело усмехнулась:— Напрасно. У нас ведь теперь много общего.— Ты имеешь в виду, что наши дети скоро поженятся? — не сразу сообразил он.— И это тоже. А еще мы теперь оба — брошенные супруги. И нам нужно защищать свои права и думать о своем будущем. Предлагаю объединиться и подумать над этим сообща.Самойлов озадаченно смотрел на Таисию, а она заявила:— А для начала — пригласи-ка меня к своему холостяцкому столу!Вскоре Таисия и Самойлов сидели за столом и ели пельмени.— Вкусные пельмешки. Хорошо бы их под водочку, — предложила Таисия неожиданно.Самойлов удивленно посмотрел на нее:— Не знал, что ты любишь крепкие напитки. Таисия загадочно улыбнулась:— Ты обо мне еще многого не знаешь. Ну так что, выпьем?— Нет. Лешке обещал не пить, — с сожалением отказался Борис.Таисия кивнула:— Ну, тогда давай к делу. Насколько я знаю, вы с Буравиным официально бизнес еще не разделили?— Остались только формальности. Завтра мы их разрешим. А что такое?Таисия пояснила:— Видишь, ли, я ведь в этом деле тоже заинтересована. Причем с обеих сторон. Понимаешь, если для Буравина этот раздел будет невыгодным, он урежет мои алименты. Если ты с сыновьями окажешься в пролете — Костя не будет обеспеченным зятем.— А я вообще не уверен, что Костя будет работать со мной, — заметил Самойлов.Таисия удивленно воззрилась на него:— А почему ты не хочешь Костю ввести в семейный бизнес?— Я-то хочу, но он считает, что деньги можно заработать легко и быстро. А в таком деле, как наше, капиталы создаются годами, — веско сказал Борис.Таисия отмахнулась:— Да это в нем детство еще играет. Ничего, со временем поймет.— Не знаю. Он же видел, как долго мы строили нашу компанию. И только недавно почувствовали, что по-настоящему твердо стоим на ногах. Эх, честно говоря, жалко, что все так сейчас происходит, — загрустил Самойлов.Таисия вопросительно взглянула на него:— Так, может быть, раздел все-таки не нужен? Самойлов протянул:— Э, нет. Для меня раздел компании — дело принципа. Я не собираюсь делить ни свою фирму, ни свою женщину с нечестным человеком!— Принципы — это, конечно, хорошо. Но ведь важно еще не остаться в накладе. Не проиграть, — предупредила Таисия.Самойлов хмыкнул:— Таисия, вот ты вечно так. Пытаешься балансировать, стараешься и вашим и нашим угодить.Таисия кивнула:— Конечно. Я же женщина. И в отличие от мужчин думаю двумя полушариями, а не одним.— Ну, это как посмотреть. — Самойлову не понравилась ее фраза.— Да хоть как смотри — это научно доказанный факт. И вообще, хватит занудствовать. Давай лучше выпьем, — еще раз предложила Таисия.Не прошло и часа, как Самойлов и Таисия уже сидели за скромно накрытым столом, на. столе были бутылка водки, рюмки и соленые огурчики-помидорчики.— Ну что, еще по одной? — заплетающимся языком пробормотал Борис и потянулся к бутылке, чтобы разлить водку по рюмкам.— Боря, тебе уже хватит, — Таисия пытались остановить Самойлова, но тот отбросил ее руку и разлил-таки водку.— Ты меня не учи! Я свою норму знаю.„ Самойлов выпил свою рюмку и недовольно глянул на Таисию:— А ты чего? Пей.— Нет, спасибо. Я пойду, — отказалась она, и Самойлов завелся:— Брезгуешь?— Боря, с тобой уже невозможно разговаривать, у тебя язык заплетается. Ты мне нужен не как собутыльник, а как единомышленник! — воскликнула Таисия, но Борис не видел в этом проблемы.— Одно другому не мешает! — еле выговорил он. Таисия сокрушенно вздохнула:— Еще как мешает! Тем более что пить ты не умеешь.Таисия встала из-за стола и вышла из комнаты. Самойлов махнул рукой, словно отмахнулся от назойливой мухи, и снова наполнил свою рюмку. * * * Буравин привез Андрея на маяк. Оказалось, что дверь маяка была опечатана. Пока Буравин открывал дверь, Андрей потирал руки, пытаясь согреться.Наконец они вошли в каморку смотрителя. Включив свет, огляделись, и Буравин заметил:— Как-то здесь не очень уютно… И даже жутковато. Может, сегодня все-таки у нас переночуете, а завтра с утра заселитесь?— Нет-нет, меня все устраивает. Это именно то, что я хотел. Только прохладно немного. Здесь есть печь или камин? — спросил Андрей, но Буравин был не в курсе.— Не знаю. Я здесь тысячу лет не был. Но если будете мерзнуть, дайте знать — я вам обогреватель привезу. Может, вам помочь здесь устроиться?— Спасибо, — ответил Андрей, — я думаю, сам справлюсь.— Ну что ж, до встречи, — попрощался Буравин. * * * А в ресторане продолжали происходить неприятные события.Алеша торопливо приводил в порядок стол, на который Маша уронила коробку с сапогами. Он поднял вилки и ножи и расставил по местам бокалы. Костя, почуявший неладное, оставил Леву, подбежал к столику и спросил:— Что тут у вас произошло? Леша расстроенно отмахнулся:— Да Катя наговорила какой-то ерунды…— Катя? Что она сказала? — забеспокоился Костя.— Да вроде бы ничего особенного. Я так толком и не понял, что случилось. — Алеша порывался уйти, но Костя схватил его за руку:— Что сказала Катя? Ответь мне! Я требую!— Пусти, мне нужно к Маше. Она расстроена, и я хочу понять, из-за чего, — попросил брат.Но Костя не унимался:— С ней Катя, она ее успокоит. У них там женский разговор, ты только помешаешь. Скажи честно, о чем вы разговаривали с Катей после ухода Маши? Костя нервно сглотнул. — Обо мне?— Да ты-то здесь при чем? Мы о Мате говорили. Катя подарила ей подарок, речь произнесла, а Маша отреагировала как-то странно, — пояснил Леша.— И это все? — облегченно вздохнул Костя. — Ничего не понимаю…Маша с Катей стояли возле ресторана и вели неприятную для Маши беседу.— Маша, тебе так сильно не понравились сапожки? Как раз для такой погоды… — притворно вежливо" говорила Катя.Маше было холодно, она вся дрожала:— Да. Мне кажется, этот подарок не от души. Эти сапоги подходят тебе, но не мне.— А мне кажется, что ты вполне спокойно можешь донашивать то, что принадлежало И мужчину, и сапоги! — прорвало Катю. Тут Маша поняла:— Так вот что это значит! Вот как ты хотела помириться? Мы уходим.Маша хотела вернуться в ресторан, чтобы позвать Алешу, но Катя ей не дала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37