– А ты днем перегони лошадей.– Куда это? – спросил Август.– Вверх по реке, сам решишь, как далеко, – ответил Калл.– У этих ирландцев хорошие голоса, – заметил Август. – Жаль, что нет еще парочки, был бы у нас квартет.– Будет жаль, если ты проворонишь лошадей, пока я ищу работников, – сказал Калл.– А, ты хочешь, чтобы я несколько ночей спал на земле и не дал Педро Флоресу спереть этих лошадей назад? – спросил Гас. – Я уже отвык спать на земле.– А на чем ты собираешься спать по пути в Монтану? – поинтересовался Калл. – Мы не можем взять с собой дом, а по дороге нет гостиниц.– Я вообще в Монтану не собирался, – заявил Август. – Это ты придумал. Я, может, и поеду, если захочу. Или ты передумаешь. Знаю, ты еще никогда не передумывал, но ведь всегда бывает первый раз.– Ты даже с пнем возьмешься спорить, – посетовал Калл. – Следа за табуном. Вряд ли нам еще так по везет.Калл видел, что дальше терять время нет смысла. Если Август не хочет говорить серьезно, его ничем не заставишь.– Джейк вернулся, верно? – спросил Август.– Его лошадь здесь, – ответил Калл. – Так что скорее всего именно он на ней приехал. Как ты дума ешь, он станет работать, когда мы начнем?– Нет, и я тоже не буду, – заявил Август. – Лучше найми этих ирландцев, пока есть такая возможность.– Мы ищем работу, – вмешался Аллен. – Если мы чего не знаем, то с радостью научимся.Калл воздержался от комментариев. Вряд ли от мужиков, не умеющих слезть с лошади, будет много пользы при коровьем стаде.– Где ты будешь искать работников? – спросил Август.– Хочу наведаться к Рейни. У них столько парней, что как-нибудь обойдутся без нескольких.– Мне когда-то Мода Рейни нравилась, – заметил Август, откидываясь на стуле. – Если бы не команчи, то я бы, верно, на ней женился. Она была Гроув до за мужества. Она несет этих парней, как курица яйца, верно?Калл вышел, в противном случае можно было проговорить весь день. Дитц маленько прикорнул на задаем крыльце, но поднял голову, заслышав шаги Калла. Диш Боггетт и Ньют накидывали лассо на низкие кусты, причем Диш показывал пареньку секреты этого мастерства. Оно и к лучшему, потому что среда них никто не умел достаточно хорошо обращаться с веревкой, чтобы чему-либо научить паренька. Калл в случае необходимости мог бросить лассо, как, впрочем, и Пи, но ни тот, ни другой не были мастерами этого дела.– Тренируйтесь, ребятки, – одобрил он. – Как только наберем достаточно скота, ваше умение пригодится.Затем он поймал свою вторую лошадь, похуже Чертовой Суки, которую звали Солнышко, и направился на северо-запад, в край кустарников. 13 Лорена уже давно перестала чему-либо удивляться, особенно мужчинам, но, когда Джейк Спун вошел в дверь, она удавилась. Он еще не успел заговорить с ней, а она уже удивилась. Отчасти потому, что, как ей показалось, едва увидев, он узнал ее.Она сидела за столом и ждала, что вернется Диш Боггетт, если ему удастся занять у кого-либо еще два доллара. Это ожидание не было приятным. Совершен но ясно, Диш ожидает чего-то совсем другого от того, что он может купить за два доллара. Именно поэтому она вообще-то предпочитала старых клиентов молодым. Более старые обычно довольствовались тем, за что платили; молодые же часто влюблялись в нее и считали, что это все меняет. Дело дошло до того, что, имея дело с молодыми, она никогда не произносила ни слова, считая, что чем меньше будет говорить, тем меньше они будут от нее ожидать. Она была уверена, что Диш Боггетт будет ходить к ней, пока у него есть деньги, так что, когда услышала шаги и звон шпор на крыльце, решила, что это он.Но в салун вошел Джейк. Липпи издал приветственный вопль, и даже Ксавье настолько возбудился, что вышел из-за стойки и пожал Джейку руку. Джейк был вежлив, сказал, что рад их видеть, даже поинтересовался их здоровьем и отпустил несколько шуточек, и, еще до того как он выпил первую рюмку, предложенную ему Ксавье, она поняла, что он производит на нее особенное впечатление. У него были большие мутно-карие глаза и тоненькие усики, закрученные на концах. Но она видела большие глаза и усики раньше. Разница состояла в том, что Джейк чувствовал себя в своей тарелке, даже заметив ее. Большинство мужчин при виде нее начинали нервничать, зная, что их жены не одобрили бы их пребывания в одной с ней комнате, или из-за того, что они от нее хотели и чего нельзя получить без некоторых неловких формальностей, с которыми только немногие из них обходились без затруднений.Но Джейк не только не нервничал, скорее наоборот. Прежде чем заговорить с ней, он улыбнулся ей не сколько раз спокойной улыбкой, совсем не так самонадеянно, как улыбался Тинкерсли. Улыбка Тинкерсли ясно говорила, что она должна благодарно делать то, что он хотел, чтобы она делала. Разумеется, она была признательна ему за то, что он увез ее от Мосби и дыма, но через некоторое время она эту улыбку Тинкерсли возненавидела.Лорена на мгновение была озадачена. Она не игнорировала мужчин, входящих в двери салуна. Это было бы плохо для дела. Большинство из них безвредны, разве что слегка раздражают, хуже блох, но получше клопов, так она думала. Тем не менее имелись, безусловно, и подлые, ненавидящие женщин мужчины, таких следовало распознавать и принимать к ним меры предосторожности. Что же касается доверия к мужчинам, то ей этого не было нужно, поскольку она ни от одного из них ничего не ждала. Она не возражала иногда посидеть за карточным столом, поскольку ей нравилось играть в карты, да и зарабатывать деньги таким способом было куда легче и приятнее, но играла она нечасто – а на большее не претендовала.Джейк Спун мгновенно изменил ход ее мыслей. Он еще не успел устроиться со своей бутылкой за ее сто ликом, а она уже хотела, чтобы он это сделал. Если бы он взял бутылку и уселся один, она бы расстроилась, но, разумеется, он так не поступил. Он сел, спросил, не хочет ли она выпить, и взглянул ей прямо в лицо спокойно и дружелюбно.– Бог ты мой, – произнес он. – Вот не ожидал встретить здесь такую, как ты. Мы такую красоту редко в этих краях видим. Если бы это был Сан-Франциско, я бы не удавился. Там самое подходящее для тебя место.Лорене показалось чудом, что не успел этот человек зайти, как сразу все понял. В последнее время она уже стала бояться, что не сможет попасть в Сан-Франциско, она даже стала сомневаться, что там действительно так прохладно и приятно, как она себе вообразила, но отказываться от своей мечты не собиралась, потому что ей нечем было ее заменить. Может, и вообще глупо мечтать об этом, но на большее ее не хватает.И тут появился Джейк и сразу же попал прямо в яблочко. Прошло совсем немного времени, а она уже выложила о себе больше, чем кому-либо, отбросив свою осторожность и забыв про молчание. Липпи и Ксавье слушали со стороны, оцепенев в изумлении. Джейк ее почти не перебивал, лишь время от времени похлопывал по руке да подливал виски в стакан. Иногда он говорил «Бог ты мой!» или «Этот чертов пес, надо его найти и пристрелить!», но по большей части просто си дел, сдвинув шляпу на затылок, и душевно смотрел на нее.Когда она закончила повествование, он объяснил, что убил дантиста в Форт-Смите в Арканзасе, что его разыскивают, но он надеется ускользнуть от закона и, если это удастся, наверняка попытается помочь ей по пасть в Сан-Франциско, где ей самое место. То, как он это сказал, произвело большое впечатление на Лори. В его голосе то и дело звучали печальные нотки, как будто он страдал по поводу того, что злая судьба может по мешать ему сделать ей такое одолжение. По его тону можно было предположить, что его ждет скорая смерть. Он не ныл, нет, просто легкая печаль в голосе и тоска во взоре; ни то, ни другое не мешало ему получать удовольствие от того, что предлагала ему жизнь в текущий момент.Когда Джейк так говорил, по телу Лори пробегала дрожь и возникало желание сделать все, чтобы он продолжал жить. Она привыкла к мужчинам, которые считали, что она им отчаянно необходима, потому что им хотелось засунуть в нее свои морковки или сделать так, чтобы она стала их девушкой на несколько дней или недель. Но Джейк ничего такого не просил. Он просто давал ей понять, что чувствует себя неуверенно и может не иметь возможности сделать то, чего бы хо тел. Лорена жаждала ему помочь. Она и сама дивилась этому, но желание было настолько сильным, что отрицать его не приходилось. Она его не понимала, но ощущала. Она знала про себя, что она сильная, но опыт научил ее беречь эту силу только для себя. Мужчины всегда надеялись, что она поделится этой силой с ними, но Лорена никогда ничего подобного не делала. А теперь, немного поколебавшись, она начала предлагать свою помощь Джейку. Он и не просил помощи, но умел принять ее с благодарностью.Именно она предложила ему подняться наверх, главным образом потому, что устала от присутствия Ксавье и Липпи, которые прислушивались к каждому ее слову. На лестнице она заметила, что Джейк бережет одну ногу. Выяснилось, что много лет назад он сломал лодыжку, когда на него упала лошадь, и, если ему приходилось долго ездить верхом, нога распухала. Она по могла ему снять сапог и предложила горячей воды и эпсомита*. После того как она немного попарила ему но гу, он взглянул на нее с таким видом, будто ему в голову пришло что-то забавное.– Знаешь, если бы здесь было корыто, я бы вымылся и подстриг усы, – сказал он.На задаем крыльце имелось корыто, в котором стирали белье. Когда ей требовалось помыться, Лорена втаскивала его наверх и наливала туда шесть или во семь ведер воды. Ксавье пользовался им чаще, чем она. Он терпел грязь на посетителях, но не на себе. На сколько всем было известно, мысль о мытье даже не приходила Липпи в голову.Лорена намеревалась сама принести корыто, поскольку Джейк уже снял один сапог, но он и слышать об этом не захотел. Он снял второй сапог, прохромал вниз и притащил корыто. Затем уговорил Липпи согреть немного воды, на что потребовалось некоторое время, поскольку воду грели на плите.– Ну ты даешь, Джейк. Да ты можешь за десять центов помыться у парикмахера, – заметил Липпи.– Может, и так, но здесь мне больше нравится компания, – ответил Джейк.Лорена подумала, что, возможно, он захочет, чтобы она вышла из комнаты, пока он моется, поскольку до сих пор он относился к ней скромно, но такое и не пришло ему в голову. Он запер дверь на щеколду, что бы Липпи не заглянул и не увидел ничего такого, до че го ему не должно быть дела.– Липпи любит глазеть на девиц, – сообщил Джейк то, что Лорена уже давно знала. – Жаль, что корыто такое маленькое, – заметил он. – Мы могли бы по мыться вместе.Лорена никогда ни о чем подобном не слыхала. Она поразилась, насколько хладнокровно Джейк разделся, чтобы помыться. Как и у всех мужчин, которые проводили время не только за карточным столом, у него бы ли сильно загорелые лицо и руки и совершенно белое, как рыбье брюхо, тело. Большинство ее клиентов бы ли коричневыми до воротника рубахи и совершенно белыми дальше. Многие вообще не желали обнажаться, хотя именно их тело она и должна была ублажить. Не которые даже отказывались расстегнуть ремень. Лорена часто заставляла их ждать, пока она раздевалась, потому что ей не хотелось, чтобы они мяли и пачкали ее одежду. Кроме того, она любила раздеваться перед ними, потому что это их пугало. Некоторые даже шли на попятный, хотя всегда ей в таких случаях плати ли и извинялись. Они приходили, полагая, что им придется убеждать ее снять одежду, а когда она равно душно раздевалась, теряли присутствие духа.Разумеется, Гас был исключением. Она ему нравилась и одетая, и раздетая. Ее тело напоминало о других телах, которые ему приходилось видеть, и он мог долго сидеть на кровати и почесываться, разговаривая о таких различиях в женских достоинствах, о которых он один мог разглагольствовать, – величине бюста, к примеру.Джейк Спун, хоть и не отличался болтливостью Гаса, бесстыж был так же. Он с удовольствием нежился в корыте, пока не остыла вода. Он даже попросил, что бы она его подстригла. Она не отказалась попытаться, но скоро поняла, что делает не то, и вовремя остановилась, сохранив почти все его кудри в неприкосновенности.Вытеревшись, он повернулся и повел ее к постели. Там Джейк остановился, и на мгновение она подумала, что он предложит ей деньги. Лорена не знала, как она тогда поступит, так что, когда он остановился, быстро повернулась, чтобы он мог расстегнуть пуговки у нее на платье. Она испытывала нетерпение не по поводу самого акта, нет, ей хотелось, чтобы Джейк пошевеливался и взял на себя ответственность за нее. Ей никогда и в голову не приходило, что она станет ожидать та кого от мужчины, но нисколько не беспокоилась по поводу того, что за час изменила свою точку зрения или что была пьяновата, когда это произошло. Она твердо верила, что Джейк Спун вытащит ее из Лоунсам Дав, так что она не хотела, чтобы он давал ей деньги, поскольку тогда он мог уехать без нее.Джейк немедленно сделал шаг вперед и помог ей расстегнуть платье. Яснее ясного, она не была первой женщиной, которой он помогал раздеться, потому что он даже знал, как расстегивается платье вверху, у шеи, то есть то, о чем большинство ее клиентов и не подозревали.– Давненько у тебя это платье, так я думаю, – за метил он, снимая с нее платье и критически оглядывая его.И это удавило ее, потому что до сих пор ни один мужчина никак не реагировал на ее платье, ни положительно, ни отрицательно, даже Тинкерсли, который и дал ей денег, чтобы купить это самое платье, которое Джейк сейчас держал, – простой дешевый хлопок и уже пообносилось у ворота. Лорене стало слегка стыд но, что мужчина заметил, что платье изношено. Она часто собиралась сшить или купить что-нибудь уже здесь, в Лоунсам Дав, но шила она плохо и потому обходилась тем, что привезла из Сан-Антонио.За эти месяцы мужчины несколько раз предлагали ей поехать в Сан-Антонио, где, скорее всего, они купи ли бы ей платье, но она постоянно отказывалась. Сан-Антонио располагался не в том направлении, да и муж чины эти ей не нравились, и к тому же ей вовсе не нужна была новая одежда, поскольку дела у нее шли лучше некуда и в старой.Замечание Джейк сделал мягким тоном, но оно расстроило Лорену. Она поняла, что он мужчина с выкрутасами, так что теперь ей придется побольше заниматься собой. Лорене еще не приходилось встречать мужчин, способных заметить изношенный воротник, когда перед ними стоит практически голая женщина. Такой мужчина наверняка заметит и другие вещи, более серьезные, чем воротник. Лорена огорчилась, радость улетучилась. Возможно, он уже был в Сан-Франциско и видел куда более красивых женщин, чем она. Возможно, когда он будет уезжать, ему не захочется возиться со столь плохо одетой женщиной. Воз можно, то неожиданное, что вошло в ее жизнь вместе с Джейком, так же и выйдет из нее.Но она потеряла уверенность в себе только на мгновение. Джейк отложил платье в сторону, наблюдая, как она снимает рубашку через голову. Она легла, он сел рядом, чувствуя себя полностью в своей тарелке.– Ну, Лори, ты заслужила приз, – сказал он. – И не мыслил, что мне так повезет, когда я сюда ехал. Слушай, ты прямо как цветок.Когда он начал ее ласкать, она заметила, что руки у него, как у женщины, пальцы тонкие и ногти чистые. У Тинкерсли под ногтями тоже было чисто, но Джейк не отличался таким самомнением, как Тинкерсли, и не производил впечатления человека, располагающего чем-либо, кроме времени. Большинство мужчин не медленно забирались на нее, но Джейк лишь сидел и улыбался. Его улыбка вернула Лорене уверенность в себе. Она по опыту знала, что у всех мужчин наступает момент, когда они отводят взгляд. Но Джейк продолжал смотреть ей прямо в глаза. Он смотрел так долго, что она засмущалась. Она казалась себе такой голой, как никогда. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее, она уклонилась. Она не любила целоваться, но Джейк лишь усмехнулся, сочтя ее движение за проявление робости. Его дыхание было таким же чистым, как и его руки. У многих мужчин несло изо рта так, что она еле сдерживалась от отвращения. А от Джейка пахло хвоей.Когда все было закончено, Джейк задремал. Вместо того чтобы встать и одеться, Лорена лежала рядом с ним и думала. Она думала о Сан-Франциско, и одна эта мысль давала ей веру, что она может все. Ей даже не хотелось встать и встряхнуть простыни. Пусть их, она скоро уедет, и Ксавье может их хоть сжечь, ей наплевать.Когда Джейк проснулся, он посмотрел на нее и усмехнулся. Его руки немедленно снова принялись за работу.– Если я не поостерегусь, я снова вырасту, – заметил он.Лорене хотелось спросить, почему от него пахнет хвоей, но она не была уверена, что может себе такое позволить, ведь он только что приехал в город. Но все же спросила, хотя и сама удавилась, услышав свой голос.– Да я мимо кедровой рощи проезжал, вот и наделал себе зубочисток, – объяснил он. – Ничто не делает дыхание таким приятным, как кедровая зубочистка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113