Открыв глаза, он обнаружил, что солнце белое, а не красное, и прямо над ним. Он услышал звук плевка, на какой способен лишь человек, и потянулся за пистолетом, решив, что появились индейцы. Но, повернув голову, увидел белого: очень старого, седого, маленького дедка в кожаных штанах с заплатами. У старика вся борода была в табачных пятнах, а в руке он держал нож. Спутанная лошадь паслась неподалеку. Старик сидел на корточках и наблюдал. Август не снял руки с пистолета, но и не вытащил его – он не был уверен, что у него хватит на это сил.– То были Кровавые индейцы, – сказал старик. – Невероятно, что они вас не схватили. Вы их порядком проредили.– Всего пятерых уложил, – признался Август, садясь. Ему не нравилось разговаривать лежа.– Я слышал, семерых, – поправил старик. – Я с ними лажу. В хорошие дни покупал у них много бобров.– Меня зовут Август Маккрае, – представился Август.– Хью Олд, – сказал старик. – Там, в Милс-Сити, они называют меня Старым Хью, хотя мне вроде нет еще и восьмидесяти.– Вы не собирались случайно проткнуть меня этим ножом? – спросил Август. – Мне бы не хотелось стрелять без надобности.Старый Хью ухмыльнулся и снова сплюнул.– Я как раз собирался отрезать эту вашу гнилую ногу, – сообщил он. – Пока вы не пришли в себя. Нога пропала, но мне бы трудно пришлось с костью без пилы. Да и вы могли очнуться и задать мне работы.– Наверное, так бы оно и вышло, – согласился Август, разглядывая ногу. Она уже не была в черную полоску – просто вся черная.– Ее надо отрезать, – решительно произнес Старый Хью. – Если гниль перекинется на другую ногу, вы лишитесь обеих.Август знал, что старик говорит чистую правду. Нога сгнила, но таким ножом ее не отрезать.– Милс-Сити далеко? – спросил он. – Наверное, у них там есть спецы по перепиливанию костей.– Было двое, когда я туда в последний раз ездил. Оба пьяницы.– Вы забыли просветить меня насчет расстояния, – напомнил Август.– Чуть больше сорока миль, – ответил Хью. – Не думаю, чтобы вы смогли их пройти.Август поднялся с помощью костыля.– Я вас еще удивлю, – сказал он, хотя сам понимал, что это в нем говорит гордость. Он сам прекрасно знал – ему не дойти. Он едва встал на ноги, а его уже тошнит.– Откуда ты взялся, незнакомец? – спросил старик. Он встал на ноги, но не выпрямился. Спина так и осталась сгорбленной. Августу показалось, что в нем не больше пяти футов роста.– Устраивал капкан, да недосмотрел, сам в него попался, – жизнерадостно объяснил Хью. – Меня нашли индейские воины. Их это развеселило, но спину с той поры не выпрямить.– Что же, в каждой избушке свои игрушки, – заметил Август. – Я не мог бы взять у вас взаймы коня?– Берите, только не пинайте, – предупредил Старый Хью. – Пнете – он взбрыкнет. Я пойду следом побыстрее на случай, если вы свалитесь.Он подвел пятнистую лошадь и помог Августу сесть на нее. Август было подумал, что потеряет сознание, но каким-то образом не потерял. Он взглянул на Старого Хью.– Вы уверены, что ладите с индейцами? – спросил он. – Мне будет неприятно, если вы из-за меня попадете в беду.– Не попаду, – уверил его Старый Хью. – Они поехали отъедаться свежим мясом бизона. Меня тоже приглашали, но я решил поискать вас, хоть и не знал, откуда вы здесь взялись.– Маленький городишко под названием Лоунсам Дав, – пояснил Август. – В Южном Техасе, на Рио– Гранде.– Черт, – восхитился старик. – Ну вы и даете!– У этой коняки есть имя? – спросил Август. – Вдруг мне потребуется с ним поговорить?– Я его Кастером зову, – сообщил Старый Хью. – Я одно время был в разведчиках у генерала.Август немного подождал, глядя вниз на старика.– Хочу попросить вас еще об одном одолжении, – начал он. – Привяжите меня. У меня не хватит сил залезть на лошадь, если я свалюсь.Старик удивился.– Гляжу, вы кое-чему научились, несмотря на то что бродите по свету. – Он сделал петлю из сыромятного ремня вокруг талии Августа и крепко привязал его к седлу.– Поехали, Кастер. – Август дернул поводья, помня, что не стоит давать ему пинка.Через четыре часа, когда уже садилось солнце, он въехал на уставшей лошади на холм и увидел в четырех или пяти милях к востоку маленький городок Милс-Си ти.Когда он добрался до города, уже почти стемнело. Он остановился перед домом, который принял за салун, но обнаружил, что не может спешиться. Потом вспомнил, что привязан. Он не смог развязать узлы на ремне, но умудрился вытащить пистолет и выстрелить в воздух. Первого выстрела, похоже, никто не заметил. Тог да он выстрелил еще дважды, и в дверях салуна показались несколько мужчин и уставились на него.– Это лошадь Старого Хью, – заметил один угрюмо, как будто заподозрил Августа в конокрадстве.– Верно, мистер Олд любезно одолжил мне свою лошадь, – сказал Август, глядя вниз на мужчину. – У меня плохо с ногой, и я был бы очень признателен, если бы кто-нибудь побыстрее показал мне, где живет врач.Мужчины обошли лошадь. Когда они увидели ногу, один из них присвистнул.– Что случилось? – спросил он.– Стрела, – ответил Август.– Кто вы, сэр? – спросил другой, выказывая больше уважения.– Август Маккрае, капитан техасских рейнджеров, – представился Август. – Кому-нибудь из вас, джентльмены, придется помочь мне с этими узлами.Они поспешили на помощь, но, прежде чем они успели снять его с лошади, его глаза снова залила красная вода. Пятнистой лошади по имени Кастер не понравилась такая толпа вокруг. Он попытался цапнуть одного, потом дважды взбрыкнул, сбросив только что отвязанного Августа на землю. Двое мужчин попытались поймать коня, но он легко обогнал их и поскакал прочь из города. 96 Август плыл в красной воде. Иногда он видел лица, слышал голоса, потом опять видел лица. Он видел Боливара и Липпи, своих двух жен, трех сестер. Он видел давно умерших людей, с которыми работал рейнджером, Пи Ая и Флореса и ту рыжую, с которой жил месяц, когда плавал по реке. Вода вспенивалась, и он беспомощно барахтался в ней.Затем красное марево исчезло, и когда он снова открыл глаза, то услышал звуки пианино в отдалении. Он лежал на кровати в маленькой, душной комнате. Через открытое окно он мог видеть огромную прерию Монтаны. Оглянувшись, он заметил низенького толстого человека, дремавшего рядом на стуле. На нем был черный пиджак, обсыпанный перхотью. На маленьком столике стояла бутылка виски и лежал котелок такого же неприличного вида, как шляпа Липпи. Толстяк мирно похрапывал.Испытывая сильную боль, Август взглянул вниз и увидел, что левой ноги нет. Обрубок был забинтован, но вся повязка уже пропиталась кровью. Кровь продолжала сочиться, хотя бинта было накручено порядочно.– Если вы врач, то проснитесь и остановите кровотечение, – сказал Август. Он чувствовал печаль и раздражение и пожалел, что не может дотянуться до бутылки.Толстячок вздрогнул, как будто его пырнули вилкой, и открыл глаза. Его щеки были все в красных прожилках – из-за чрезмерного пристрастия к спиртному, так решил Август. Он поднял руки к голове, как бы удивившись, что она все еще на месте.– И передайте бутылку, если можете поделиться, – добавил Август. – Надеюсь, вы мою ногу не выкинули.Врач снова вздрогнул, как будто этот вопрос поразил его.– У вас здорово громкий голос для больного, – заметил он. – Для такой комнаты такого голоса многовато.– Ну, другого у меня нет, – отрезал Август. Доктор снова поднес руки к вискам.– Бьет в виски как огромным молотком, – пожаловался он. – Извините, что ною. По правде говоря, я сам себя погано чувствую.– Наверное, пьете много, – предположил Август. – Если дадите мне бутылку, я помогу вам слегка избавиться от искушения.Доктор протянул бутылку, но сначала сам отпил глоток. Август несколько раз приложился к бутылке, пока доктор шаркал ногами по комнате и наконец остановился у окна. Через улицу кто-то все еще играл на пианино.– Эта девочка прекрасно играет, – произнес доктор. – Говорят, она училась в Филадельфии, когда была моложе.– А сколько ей сейчас? – поинтересовался Ав густ. – Может, я пошлю ей букет.Доктор улыбнулся.– Вы явно сильны духом, – одобрил он. – Это хорошо. Боюсь, вам еще предстоит испытать много неприятностей.– Каких неприятностей? – спросил Август. – Вы бы представились, прежде чем говорить загадками.– Доктор Мобли. Джозеф Ц. Мобли. Ц означает Цинциннатус.– Снова загадки, так я полагаю, – заметил Август. – Объяснитесь насчет первой.Я хотел предупредить, что нам придется ампутировать вам и вторую ногу, – проговорил доктор Мобли. – Мне бы надо было это сделать, пока вы были без сознания, но, честно говоря, я здорово притомился, работая над левой.– И это хорошо, – согласился Август. – Если бы вы отрезали и правую, вам бы несдобровать. Мне правая нога нужна.Его ремень с кобурой висел рядом, и он, протянув руку, вытащил пистолет.Доктор оглянулся, разыскивая бутылку. Август протянул ее ему, он основательно приложился и вернул ее Августу.– Я понимаю вашу привязанность к своим конечностям, – заметил он, разбинтовывая культю. Доктор поморщился, увидев рану, но продолжал работать. – Мне не так уж хочется резать вашу вторую ногу, если меня могут в это время пристрелить. Но вы умрете, если не передумаете. Это ясно как день.– Пойдите и купите еще виски, – попросил Август. – Там у меня в брюках есть деньги. Та девушка, что играет на пианино, она проститутка?– Да, ее зовут Дора, – ответил врач. – Боюсь, у нее чахотка. Ей больше не видать Филадельфии. – Он принялся накладывать на культю свежую повязку.Август неожиданно ослабел.– Дайте ей двадцать долларов из моих штанов, пусть она продолжает играть, – попросил он. – И подвиньте эту кровать поближе к окну, здесь очень душно.Доктору удалось придвинуть кровать к окну, но усилие настолько утомило его, что он снова сел на стул, на котором только что дремал.Август немного пришел в себя. С минуту смотрел на доктора.– Врачу, исцелися сам. Кажется, так говорят? – спросил он.Мобли грустно усмехнулся.– Да, именно так говорят. – С минуту он тяжело дышал, потом встал. – Пойду куплю виски, – сказал он. – Пока я хожу, я бы вам посоветовал трезво оценить свое положение. Если вы будете настаивать на своей привязанности к вашей правой ноге, то это ваш последний шанс вообще что-то оценить трезво.– Не забудьте дать деньги девушке, – напомнил Август. – Поспешите назад с виски и прихватите стакан.У дверей доктор Мобли обернулся.– Оперировать надо сегодня, – сказал он. – Через час, хотя можно и подождать, пока вы основательно не надеретесь, если это поможет. Тут людей хватит, что бы вас удержать, и я думаю, что за пятнадцать минут я управлюсь с вашей ногой.– Моей ноги вы не получите, – возразил Август. – Я бы мог еще обойтись без одной, но я не хочу жить без обеих.– Уверяю вас, альтернатива весьма печальна, – проговорил доктор. – Зачем ставить точку? Вы любите музыку, и у вас, судя по всему, есть деньги. Почему бы не провести несколько лет, слушая, как шлюхи играют на пианино?– Вы же сказали, что девушка умирает, – напомнил Август. – Идите и принесите виски.Немного погодя врач вернулся с двумя бутылками виски и стаканом. Молодой гигант, такой высокий, что ему пришлось пригнуться, проходя через дверь, вошел за ним следом.– Это Джим, – нервничая, произнес доктор Мобли. – Он предложил посидеть с вами, пока я совершаю обход больных.Август взвел курок пистолета и направил его на молодого человека.– Пошел вон, Джим, – велел он. – Мне компания не требуется.Джим исчез мгновенно, причем настолько торопился, что забыл пригнуться и стукнулся лбом о притолоку. Доктор Мобли еще больше разнервничался. Он пододвинул столик поближе к кровати и поставил на него обе бутылки.– Грубовато вы с ним обошлись, – заметил он.– Слушайте, – настаивал Август, – моей ноги вам не получить, а если вы хотите взять меня силой, то считайте, что потеряете половину населения города. Я метко стреляю, даже когда я пьян.– Я лишь хотел спасти вам жизнь, – пояснил доктор, отпивая из первой бутылки до того, как налить Августу в стакан.– Это уж моя забота, – отрезал Август. – Вы мне все изложили, но жюри не на вашей стороне. Жюри из одного человека. Вы девушке заплатили?– Да, – ответил доктор. – Раз вы отказались от компании, придется вам пить одному. Мне тут требуется посодействовать появлению ребенка на этот несчастный свет.– Этот свет в порядке, хотя случаются и отдельные неприятности, – заметил Август.– Вам не придется слишком долго беспокоиться о неприятностях, если будете настаивать на том, чтобы сохранить эту ногу, – проговорил доктор даже несколько обиженно.– Вижу, вам не очень по душе упрямые пациенты, ведь так?– Верно, они меня раздражают, – признался доктор. – Вы могли бы жить, а теперь вы умрете. Я не могу понять вас.– Ну, давайте я прямо сейчас с вами расплачусь, – предложил Август. – А понимать меня необязательно.– У вас есть собственность? – поинтересовался доктор.– У меня есть деньги в банке в Сан-Антонио, – ответил Август. – И еще половина коровьего стада. Оно сейчас, верно, к северу от Йеллоустон.– Я принес ручку и бумагу, – сообщил доктор. – На вашем месте я бы написал завещание.Август пил весь день и не трогал ручку и бумагу. В какой-то момент музыка смолкла, и, выглянув в окно, он увидел худенькую девушку в черном платье с оспинами на лице, которая с любопытством смотрела на него. Он достал еще монету в двадцать долларов из кармана и бросил ей в окно. Монета упала на дорогу, удивив девушку. Она подошла, подобрала золотую монету и подняла голову.– Это вам за музыку, – громко сказал Август. Девушка с оспинами улыбнулась, положила монету в карман и вернулась в салун. Через минуту Август снова услышал звуки пианино.Немного погодя жар усилился. Но тем не менее он почувствовал голод и стучал по полу рукояткой пистолета, пока из дверей не показался робкий с виду бармен с моржовыми усами ничуть не хуже, чем у Диша Боггетта.– В этом городе можно получить бифштекс? – спросил Август.– Нет, но я могу зажарить телятины, – сказал бармен. Он оказался верен своему слову. Август поел, и его тут же вырвало в медную плевательницу. Его нога была такой же черной, как и та, которую уже отрезали. Он вернулся к виски и время от времени испытывал то неясное чувство, которое так любил и которое напоминало ему об утре в Теннесси. Ему хотелось женского общества, он даже подумал попросить кого-нибудь позвать девушку из салуна напротив, чтобы она немного с ним посидела. Но попросить было некого, а потом ему расхотелось.Ночью он проснулся, весь покрытый потом, от звука знакомых шагов. В комнату вошел Вудроу Калл и поставил на столик фонарь.– Ну, медленно, но верно, – с облегчением заметил Август.– Не так уж медленно, черт побери, – возразил Калл. – Мы только вчера нашли Пи.Он откинул одеяло и посмотрел на ногу Августа. В этот момент в комнату вошел доктор. Калл с минуту смотрел на черную ногу. Он прекрасно понимал, что это значит.– Я умолял его, капитан, – оправдывался доктор. – Говорил, что ее надо отрезать. Я сожалею, что не ампутировал ее вместе с левой.– Вам следовало это сделать, – прямо заявил Калл. – Даже я бы сообразил, а я вовсе не медик.– Не гневайся на него, Вудроу, – попросил Август. – Проснись я без обеих ног, я бы пристрелил первого попавшегося человека, а первым я увидел доктора Мобли.– Вы сделали еще ошибку, оставив ему пистолет, – продолжал Калл. – Правда, ведь вы не знаете его так хорошо, как я.Он снова посмотрел на ногу, потом на доктора.– Мы можем еще попытаться, – добавил он. – Он всегда был сильным. Он еще может выжить.Август незамедлительно взвел курок пистолета.– Ты тут не командуй, Вудроу, – попросил он. – Я ведь единственный, кем ты не командовал. Еще ты женщинами не командовал, но сейчас не о том речь.– Не думаю, чтобы ты меня застрелил за то, что я пытаюсь спасти тебе жизнь, – спокойно заметил Калл. Август был весь в поту, рука дрожала, но стрелять-то ему пришлось бы почти в упор.– Убивать не стану, – проговорил Август, – но обещаю вывести из строя, если ты не оставишь меня в покое по поводу этой ноги.– Никогда не считал тебя самоубийцей, Гас, – произнес Калл. – Люди и без ног живут. Многие потеряли ноги во время войны. Ты же и так ничего не любишь делать, только сидеть на веранде да пить виски. Для этого ноги не нужны.– Нет, я иногда люблю спускаться в погреб, чтобы проверить, охладилась ли моя бутылка, – возразил Август. – Или пнуть свинью, если она меня рассердит.Калл понял, что разговаривать бесполезно, если он не хочет с ним сражаться. Гас все еще держал пистолет на взводе. Калл взглянул на доктора, чтобы узнать, что тот думает.– Я бы не стал его сейчас беспокоить, – посоветовал тот. – Слишком поздно. Наверное, я виноват, что не перехитрил его. Его принесли сюда без сознания, так что у меня не было возможности узнать, какой у него норов.Август улыбнулся.– Не могли бы вы принести капитану Каллу стакан и той телятины? – попросил он. – Мне кажется, он голоден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113