А он, Зуйков, медлительный и обстоятельный,
терпел, не позволяя себе выказывать раздражение. А было Зуйкову всего-то
сорок два года...
Взяв лист бумаги, он расписал свой день на завтра, оставляя между
пунктами место, чтобы вписать то, что может возникнуть неожиданно...

4. ХОЖДЕНИЕ ПО ТОНКОМУ ЛЬДУ. МОСКВА. СЕГОДНЯ
Перед приходом Желтовского Зуйков попросил, чтоб ему в кабинет
принесли монитор, видеомагнитофон, пульт и кассету. Желтовский пришел
точно в десять, и Зуйков отметил это: "То ли человек аккуратный, то ли
любопытство подгоняло, то ли непраздный интерес. Ну да ладно, проясним..."
Он вошел, поздоровался, окинув Зуйкова цепким взглядом, как бы
примериваясь, с кем придется иметь дело, затем сел и попросил разрешения
закурить.
- Я слушаю вас, Антон Трофимович, - сказал.
- Дмитрий Юрьевич, давайте, чтоб снять напряжение, условимся: мы
просто беседуем.
- Меня это устраивает. Но на какую тему?
- Анатолий Иванович Фита. Вы были на его похоронах?
- Допустим.
- Дмитрий Юрьевич, тут условное наклонение не подходит. Тут либо
"да", либо "нет".
- Допустим, нет.
Зуйков взял пульт, включил монитор и вторым нажатием -
видеомагнитофон. Желтовский наблюдал. Вспыхнул экран, пошла пленка:
кладбище, лица людей, наконец Желтовский, стоящий за обелиском с
кинокамерой в руке. Зуйков пультом остановил кадр. Желтовский засмеялся:
- "А вот и я!", как сказал бы мальчик, увидев себя в кино. Ну, был я
там, был. Что это меняет?
- Вы были знакомы с Фитой?
- Он действительно застрелился или его ухлопали?
- Какой вариант вас больше устраивает? - спросил Зуйков.
- Об этом позже.
- Значит вы были знакомы?
- Поверхностно.
- Чем объяснить, что вы не поленились поехать так далеко ради съемок?
Согласитесь, эти похороны ни в какую программу передач не могли быть
вставлены: для "Останкино" не то событие.
- Съемки я вел, чтобы потом продать кассету родственникам Фиты, на
память.
- Логично. Многие семьи хотят иметь такие сувениры. Они вас просили
об этом? Вы договорились с ними?
- Нет, по собственной инициативе.
- Вот это уже не логично. Такой известный тележурналист, репортер
высокого класса и - вдруг помчался на похороны госчиновника, чтоб
подзаработать, как пляжный фотограф. Значит, что-то или кто-то интересовал
вас на этих похоронах.
- Интересовал.
- Кто и в связи с чем?
- Я веду журналистское расследование, оно сейчас в самом развороте.
Не спрашивайте меня ни о чем больше, не скажу. Через несколько дней я
вылетаю в Чечню, в обычную командировку. К моему возвращению кое-что
прояснится, подтвердится. Обещаю: все вам расскажу. И почему, по-моему
мнению, застрелился или был устранен Фита, и кое-что еще о других
персоналиях. Я приду к вам со своей видеокассетой, покажу и
прокомментирую. Но при одном условии.
- При каком?
- Что мое общение с вами по этому поводу не послужит мне помехой
довести расследование до конца и предать его гласности.
- По Останкино или в прессе?
- Еще не знаю, - сказал Желтовский.
- Вы просите у меня слишком много, Дмитрий Юрьевич. Я ведь не собираю
материал для репортажа, а занимаюсь расследованием причин смерти члена
Госдумы. Тут уж не все будет зависеть от меня. Но я постараюсь.
- Постарайтесь. И очень, - ухмыльнулся Желтовский...
Везунчики, удачливые - народ особый. Они если и не презирают
остальных, то относятся к ним беззлобно-снисходительно. А это тоже
пощечина своего рода. Но свою удачливость Желтовский объяснял себе и
другим просто: "Я работаю, как вол, могу по двое суток не спать, ездить
ради дела в самосвалах, летать в транспортных самолетах, не жрать по два
дня, лезть под пули, в "горячих точках". Не надо мне завидовать, надо
вкалывать". Но ему завидовали. А зависть не любит блюсти чужие секреты,
тем более профессиональная зависть. Вот почему слух о том, что Желтовский,
получая зарплату в "Останкино", работает "налево", т.е. самые интересные и
сенсационные расследования утаивает от своих работодателей, а продает
анонимно западным агентствам, действует, как независимый нештатный
стрингер. Начальство пока что не реагировало, но он, понимал, что
когда-нибудь слух этот подкрепят фактами и тогда скандала не избежать,
пообещал себе: как только закончит с Фитой и Перфильевым, что-то продаст
во Франции, что-то тут же положит и на стол начальству: если хотите,
делайте достоянием гласности. А вот захотят ли - это вопрос. Но это уже их
забота...
По дороге на дачу он забыл купить пиво и сейчас пил кофе, раздумывая,
понимая, что поездка в Чечню не самая его комфортная командировка, можно и
пулю схлопотать, но обычно из таких командировок привозил какую-нибудь
изюминку...
Просигналил телефонный зуммер, переключенный на факс. Дождавшись
конца передачи, Желтовский вытащил лист. Факс был из Парижа от Поля
Берара. Прочитав, Желтовский от радости оцепенел. Прочитал еще раз: "Твое
предположение подтвердилось, это - он. И еще: в "Пари-диманш нувель" за
эту неделю опубликовано сообщение, что службой безопасности арестован
владелец фирмы "Орион" Ив Кнорре. Бери кочергу, вороши угли, как говаривал
ваш товарищ Ленин, "из искры возгорится..." Я слежу за всем, но ты
поторопись, чтоб нас не обскакали..."
Назавтра у знакомой киоскерши в интуристовской гостинице, где
Желтовский обычно покупал французские газеты, он приобрел номер
"Пари-диманш нувель", о котором говорил Поль Берар. Тут же в холле
гостиницы, полистав газету, нашел заметку: "...Наши небольшие наукоемкие
компании и маленькие фирмы с высокой технологией, работающие над ноу-хау,
не в силах тягаться с мощной государственной разведслужбой России. Они
просто беспомощны, секреты их зачастую не защищены и становятся добычей
высококвалифицированной русской агентуры или бывших агентов КГБ. Последнее
доказательство - утечка секретных технологий на фирме "Орион". В связи с
этим арестован глава фирмы Ив Кнорре".
Вернувшись домой, Желтовский позвонил Перфильеву:
- Павел Александрович, здравствуйте. Это Желтовский.
- Здравствуйте. Что это вы обо мне вспомнили?
- Говорят, на Востоке был обычай: гонцу, принесшему дурную весть,
отсекали голову. Но вы, надеюсь, смилостивитесь.
- Ну-ну, что там за весть?
- Органами безопасности Франции арестован Ив Кнорре.
Наступила пауза, затем, прокашлявшись, Перфильев спросил:
- Откуда вы узнали?
- Я получил факс из Парижа. Купите "Пари-диманш нувель" за минувшее
воскресенье, там подробней.
- Если это сенсация там, то какой она интерес представляет для вас и
человека, сообщившего вам эту новость?
- Что ж, вопрос по существу... Павел Александрович, я завтра рано
утром улетаю в Чечню. Вернусь - обязательно встретимся, и я отвечу на все
ваши вопросы. Обещаю.
- Буду ждать. Всего доброго, - сухо ответил Перфильев и положил
трубку...
Лицо его, едва он опустил трубку, сразу как-то осунулось, поблекло.
Хорошо, что не было дома жены, она куда-то ушла, он даже был не в
состоянии сейчас вспомнить, куда именно. Он стал ходить по комнате,
остановился у книжных полок, заметил кобальтовую пепельницу, подаренную
ему некогда Ивом Кнорре, сдул с нее незаметную пылинку.
"Сволочь, что ему нужно от меня? - подумал Перфильев, осторожно ставя
пепельницу на место. - Все плохо, плохо... Если Ива начнут "копать"... Все
плохо... Нет, надо спокойно... По пунктам, где уязвим, а где буду
невиновен, поскольку не смогут ничего доказать... Но он-то зачем мне
позвонил, сообщил, не дружим, не перезваниваемся, вообще забыли друг
друга, а тут... Что это за новость для Желтовского? Никакая. Так, из
потока прочих. Однако же выдернул, порадовать решил".
Еще пришла мысль: позвонить Лебяхину, придется исповедоваться до
конца, до самой что ни есть глубины. А этого делать нельзя.
Перфильев почувствовал, как заболела голова, все в ней словно
переворачивалось, как с перепоя. Он открыл ящик серванта, где хранились
лекарства, взял таблетку байеровского аспирина, на кухне запил водой -
обычно аспирин помогал...

5. ЗАГАДКИ. МОСКВА. СЕГОДНЯ
По должности полковник Зуйков не интересовался бытовой уголовщиной,
однако по старой оперативной привычке просматривал сводку по убийствам и
странным смертям, случавшимся в крупных городах России; была сводка
скрупулезно просеяна подчиненными, в нее не включалось ничто мало-мальски
походившее на убийства и смерти на почве семейных раздоров, пьянок,
хулиганских стычек, отравлений спиртным, грибами и прочее...
В последней сводке он выделил зеленым карандашом-маркером три
эпизода: в Москве на пустыре в районе Быкова в новеньком "форде" с
московскими номерами обнаружили три трупа; в лесу под Лугой, недалеко от
Питера, в "девятке" - двое убитых выстрелами в голову; под Екатеринбургом
на шоссе в раздавленном автомобиле "аудио" три покойника.
Все три случая привлекли внимание Зуйкова, потому что последнее время
полосой прошли загадочные убийства и смерти высших "авторитетов"
криминального мира нового поколения. Нынешняя сводка дополняла этот
кровавый список. В Быково в "форде" оказались: главарь банды, прежде
державшей под контролем "дальнобойные" трейлерные перевозки, руководитель
группы, "оседлавший" видеосалоны, казино, сеть ларьков, торговавших
видеокассетами и, наконец, "хозяин" сутенеров, гостиничных и вокзальных
проституток. По Питеру и Екатеринбургу - та же картина: и застреленные, и
раздавленные на шоссе - главари формирований, действовавших еще недавно на
уровне обычного рэкета. Что-то складывалось в некую систему: интересы всех
покойников не пересекались, они "работали" в разных сферах, все восемь за
последних полтора года поменяли "профессии", начали подминать
госпредприятия, корпорации, банки. Так, один контролировал места, где
скапливается "утиль" отслужившей свой век радиоэлектроники: микросхемы,
микроплаты и другие детали, содержащие золото, платину, серебро,
поступающие после списания, как лом, на аффинажные производства и заводы
спецплавок: он установил контакт с небольшой частной американской фирмой
"Электроник менеджмент ЛТД", обладающей более высокими технологиями
очищения драгметаллов. Два других, найденных в его машине, "работали" в
других сферах; "линия судьбы" питерских и екатеринбургских покойников
довольно плотно во всех поворотах совпадала с трансформациями в
деятельности их трех московских "коллег".
Далее, изучая оперативно-следственные материалы, Зуйков узнал
следующее: на трупах москвичей отсутствовали следы борьбы, сопротивления,
смерть наступила между часом и четырьмя ночи. Свидетелей найти не удалось.
Ни в тканях, ни в крови, ни в моче не обнаружено присутствие токсинов.
Остановка сердца - и все. Но на полу в машине найдена маленькая пустая
ампула с синей надписью по-латыни "Цинтобулин", а в правой сжатой ладони
сидевшего за рулем - пятимиллилитровый шприц. Зуйков знал, что
"цинтобулин" - новейший синтезированный наркотик, встречающийся в России
еще крайне редко, его привозят с Запада, он безумно дорог. Полкубика его,
введенного даже не в вену, а подкожно, оказывает сильнейшее наркотическое
действие. Передозировка ведет к мгновенной смерти.
Посмертное дактилоскопирование всех троих идентифицировало их
личности, поскольку они были в разные годы и не однажды судимы. Никаких
сторонних отпечатков пальцев не обнаружено. В локтевых изгибах левой руки
каждого - след от укола иглы. Официальное следствие склонялось к версии:
смерть от передозировки наркотика. Самая удобная версия, дело можно
быстренько свернуть, Зуйков не осуждал тех, кто торопился закрыть дело
почти одновременно с похоронщиками, закрывшими гробы крышками - уж больно
досадили покойнички, а общество не испытывало к ним ничего, кроме
ненависти...
Но Зуйков не поленился поразмышлять над кое-чем и кое-что
сопоставить. По данным западных криминалистов и судебных медиков следы
"цинтобулина" в крови, моче и тканях можно обнаружить даже спустя 75-80
часов. Исследования крови, мочи и тканей находившихся в машине проводились
гораздо раньше - через двое суток, однако следы "цинтобулина" обнаружены
не были. Знал Зуйков: в случае передозировки "цинтобулина" смерть от него
похожа на смерть от цианидов, - мгновенная остановка сердца, этому
предшествует обильная рвота. Коврики же в машине были абсолютно чисты,
следы каких-либо цианидов в организме отсутствовали. Что же они укололи
себе такое? И тут Зуйков наткнулся на "мелочь", которую следователь,
ведший дело, либо не заметил, либо не захотел заметить, дабы списать все
поскорей на удобную версию "смерть от передозировки наркотиками". В
отрочестве один из покойников случайно куском бутылочного стекла искалечил
себе кисть правой руки; в результате тяжелая контрактура, пальцы не
сгибались, нарушение трофики, они как бы усохли, он даже есть и писать
приучился левой рукой, со временем став устойчивым левшой. След же от
укола иглы у него обнаружен в локтевом изгибе левой руки. Но не мог левша,
да и не стал бы, брать шприц в правую, чтобы уколоть в левую, он бы делал
все наоборот! Значит кто-то вложил ему в правую искалеченную кисть этот
шприц после введения ему и его спутникам смертельной дозы чего-то. Все
сделано профессионально, лишь эта одна ошибка, но о том, что тот левша,
"исполнитель" мог просто не знать.
Раздавленные на шоссе под Екатеринбургом в машине "аудио" три высших
"авторитета" в последний год тоже обрели более "респектабельный" имидж,
вторглись в легальные государственные, коммерческие и банковские
структуры, полюбовно разделив сферы деятельности. Выглядело внешне, как
обычное дорожное происшествие. В крови погибших алкоголь не обнаружен.
Правда, в ту же ночь пост ГАИ, находившийся в пятнадцати километрах от
места происшествия, зафиксировал проехавший в том направлении тяжелый
"Урал", в кабине сидело двое в военной форме - в пятнистых камуфляжных
куртках. Ночь была тихая, спокойная, шоссе пустынное, старшина ГАИ записал
регистрационный номер машины - он оказался армейский, принадлежит "Уралу"
из автобата. Однако выяснилось и другое: "Урал" этот был закреплен за
солдатиком, убывшим в десятидневный отпуск к родителям в Читу за три дня
до происшествия; более того, на второй день после его отъезда с машины был
для ремонта снят двигатель, он висел на талях в авторемонтной мастерской.
Ни следов удара, ни царапин, ни свежей покраски на "Урале" не обнаружено.
Командир взвода, старшина и командир автороты свидетельствовали, что
с момента отъезда солдатика в отпуск, никто за руль его машины не садился.
Каждый, кто был в карауле в ту ночь, утверждал, что ни одна машина за
железные ворота автопарка не выходила. И только семнадцатилетний сын
майора и его дружок-ровесник, отправлявшиеся на ночную рыбалку и жившие в
военном городке, слышали, как в ночной тишине вдруг заревел двигатель
"Урала" (а то, что это был "Урал" они не сомневались, всю жизнь прожили
рядом с автопарком, умели различать двигатели), - так вот этот рев,
раздавшийся в автопарке, прокатился затем по улице в сторону шоссе, где
постепенно затих.
Третий - питерский случай, когда два "авторитета" были застрелены в
машине, найденной в лесу недалеко от Луги, выглядел несколько проще: по
две пули в голову каждого. Один из убитых последний год занимался тем, что
"переадресовывал" грузовики с оборудованием и железнодорожные платформы с
лесоматериалами государственного назначения по другим, нужным ему адресам;
другой держал под контролем перегрузку "левой" рыбы с отечественных судов
на суда, ходившие под польскими и немецкими флагами... Четыре точных
выстрела с близкого, как определили баллистики, расстояния. Но не найдено
ни одной гильзы. Машину с убитыми нашли грибники. Убийство произошло между
часом ночи и четырьмя утра. Никаких следов борьбы, сопротивления, никаких
свидетелей.
Заключив все три случая в некую общую рамочку по схожести отдельных
деталей, Зуйков интуитивно ощутил некую связь между убийствами: во-первых,
разброс во времени минимальный, все подряд - в Быково, под Лугой, под
Екатеринбургом, - все в течении трех дней;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27