Кровоточить она перестала,
но уже образовался безобразный синяк.
Ц Кто это сделал? Скажи мне!
Ц Я не могла его рассмотреть.
Ц Но ты знаешь, кто это, да? Или думаешь, что знаешь.
Она не могла понять, зачем он затеял этот разговор. И что то заставило ее п
роизнести то, что, должно быть, сидело в ней всю ночь, обвинение, которое, ка
к он должен был догадаться, она собиралась ему бросить:
Ц Ты! Ц Ее губы искривились от боли. Ц Я думала, это ты. Ц Он ухватился за
подлокотник дивана с такой силой, словно внутри у него что то взорвалось.
Затем лицо Ника исказилось яростью, и он вскочил.
Ц Я не охочусь на женщин! Ц выкрикнул он.
Он отошел от нее, оглядываясь и ища, что можно разбить. Полы плаща разлетал
ись при движении. Черные волосы блестели в свете лампы. На него было страш
но смотреть. Его отражение металось в зеркально черных плитках пола, нап
оминая чародея, сражающегося с силами, еще более темными, чем он сам.
Часов в комнате не было, но какие то внутренние часы отсчитывали нараста
вший в нем гнев, и Ли чувствовала каждый их удар. Каждое движение его руки,
каждое проявление сжатой, как пружина, энергии, говорили ей, что сейчас вр
емя Ц ее враг, что оно с неумолимой скоростью приближает их к катастрофе.
Ц Не надо… Ц прошептала она.
Ник схватил с подставки керамический кувшин, с виду очень древний и ценн
ый, и направился к окну. Ли решила, что сейчас он выбросит его за окно, но Ник
постоял несколько секунд, держа кувшин на весу, затем резко поставил его
на место и отвернулся.
Ли подумала, что все кончилось и он пришел в себя, но не тут то было. Ник взгл
янул на нее, и в его глазах она увидела столько боли, столько нестерпимой б
оли. Она была потрясена.
Ц К черту! Ц внезапно бросил он.
Его рука описала в воздухе дугу. Он весь был нацелен на разрушение. Кувшин
полетел через комнату и разбился о бар, во все стороны полетели осколки. В
следующий миг он сорвал со стены картину и насадил ее на настольную ламп
у.
От звука рвущегося холста Ли затошнило. Она содрогнулась от ужаса.
Ник развернулся, словно ища чего то еще, чего нибудь бесценного. Но больше
ничего не было… кроме нее. Признавая поражение, он прерывисто вздохнул. С
хватил стул и выпустил его из рук, тот с треском упал на пол и перевернулся
.
Насилие имеет звук, поняла Ли. И сейчас оно отдавалось в ее ушах треском ст
ула, стоном холста.
А посреди всего этого хаоса молча, опустив голову, стоял Ник Монтера. Вся е
го злость куда то исчезла.
Ли хотела что то сказать, но боялась.
Ц Это был не я, Ц произнес он наконец. Казалось, он разговаривает со свои
м отражением, мерцавшим у него под ногами. Ц Мне достаточно и одной смерт
и на своей совести.
Одной смерти? Он говорит о Дженифер? Суд признал его невиновным в этом пре
ступлении, но Ли уже не была в этом так уверена. И поэтому спросила его.
Ц Нет, Ц ответил он. Ц Это была не Дженифер. Бога ради, я даже не дотронул
ся до Дженифер! Это была она.
Ли проследила за его взглядом, обращенным к фотографии, стоявшей на полу
рядом с камином. Фотография была повернута лицом к стене. Ли ничего не вид
ела, но догадалась. Переведя взгляд на Ника, она увидела немую муку в его г
лазах и поняла, что была права. Эта фотография была источником всего Ц ег
о слепой ярости, его глубочайшей скорби.
Мгновение спустя Ли уже стояла на коленях рядом с камином, держа фотогра
фию в руках. Это был портрет, который заворожил ее, когда она в первый раз п
риехала к нему в студию, Ц мечтательная женщина с печальными глазами, ку
льминация выставки в его демонстрационной комнате.
Но кто то повредил снимок. Фотография была наискосок прорезана ножом. У Л
и не было сомнений в том, кто это сделал. Ник по какой то причине хотел унич
тожить фотографию. Может, поставил ее рядом с камином, чтобы сжечь, но пото
м не смог.
Ц Это не Дженифер? Ц спросила она, все еще не понимая.
Ц Нет, ее звали Фейт. Она была моей матерью.
Ц Твоей матерью? Ц Ли оторвалась от поврежденного портрета и посмотре
ла на Ника. Ц Ты ее сфотографировал?
Не надо было ему даже и пытаться улыбнуться. Сердце Ли разрывалось, когда
она смотрела, как кривятся его губы, как на лице появляется выражение гор
ечи и скорби. Ли быстро отвернулась, но с испугом поняла, что очень долго б
удет помнить Ника именно таким.
В воцарившейся тишине Ли слышала только тиканье мистических часов.
Ц Когда я был еще в начальной школе, Ц сказал наконец Ник, Ц производит
ель фотоаппаратов выделил средства на программу стипендий для неблаго
получных детей. Одним из этих детей был я.
Ц У тебя хорошо получалось даже тогда, Ц заверила его Ли. Незабываемой ф
отографию делала смутная тоска женщины, но игра света и тени была схваче
на удивительно мастерски для ребенка.
Ц Твоя мать умерла, когда тебе было десять, да? Ц осторожно начала Ли, пос
таравшись задать вопрос тоном собеседника.
Ц Она не умерла, ее убили. Ц И тихо, на выдохе, он добавил: Ц Ее застрелили.
Ли не могла опомниться. Он сказал, что виновен в ее смерти. Что же он тогда и
мел в виду? Что в десятилетнем возрасте застрелил свою мать? Должно быть, э
то был несчастный случай, нанесший ему ужасную травму. Теперь она начала
понимать его ярость. Если Ник был виновен в ее смерти, то он все время стре
мился наказать себя за то, что считал невозможным простить. Всю жизнь его
гложет чувство вины.
Ц Ты можешь об этом говорить? Ц спросила она.
Ц Здесь не о чем говорить.
«Здесь есть о чем говорить, Ц хотелось сказать ей. Ц Твоя мать умерла, а т
ы умираешь здесь и сейчас, умираешь каждый день из за того, что ты сделал».
Ц Как это случилось? Ц спросила она.
Ц Как очень многие другие хладнокровные убийства, совершаемые воскрес
ным днем на детском дне рождения. Она раскладывала пироги и мороженое у н
ас во дворе. Мне было десять лет. Я был счастлив. По пальцам можно пересчит
ать, сколько раз я был счастлив в жизни.
Ц Но ты сказал, ее застрелили.
Ц Да. Ц Он с силой провел пальцем по своей щеке. Ц Ее убили «койоты». Банд
иты из баррио Сан Рамон. Убить хотели меня.
Ц Тебя? Почему?
Ц Я украл партию наркотиков и оружия. Хотел добиться одобрения другой б
анды. И решил, что если я обчищу «койотов» и это сойдет мне с рук, то меня при
мут в банду. Им пришлось бы принять меня.
Ц Но с рук тебе это не сошло.
Ц Мать увидела, что очень уж лихо подкатила и остановилась машина, и веле
ла мне уйти в дом. Если бы я это сделал, она сегодня была бы жива. Но я бросил
ся бежать, и «койоты» открыли огонь. Когда она увидела оружие, то заслонил
а меня собой.
Ц И погибла?
Он дотронулся до груди.
Ц Первая же пуля убила ее. Попала прямо в сердце.
Ли беспомощно смотрела, как он сжал зубы, борясь с подступающими слезами.
Теперь она все поняла. Когда его мать увидела оружие, она прикрыла собой с
ына. Фейт Монтера рис ковала своей жизнью, повинуясь древнему, как сама пр
ирода, инстинкту. Но когда она лишилась жизни, ее десятилетний сын взял на
себя долг, который никогда не сможет отдать. В тот день он потерял не тольк
о мать Ц он потерял свою душу.
Ц Я упал рядом с ней, Ц сказал он. Ц Я обнял ее. Повсюду была кровь.
Ли не хотела, чтобы он продолжал, но, похоже, выбора у него не было. Безжизне
нным голосом, раздавленный грузом воспоминаний, он поведал ей остальное
Ц что мать всегда хотела, чтобы он выбрался из баррио живым, чтобы чего то
достиг в жизни.
Ц Я выбрался. Ц Он поднял голову. Ц Она Ц нет. Его боль была настолько не
прикрытой, что у Ли сжалось сердце.
Ц Ты не мог знать, что она сделает. Тебе было десять лет. Ц Казалось, Ник е
е не слышал. Сунул руки в карманы плаща, словно они почему то символизиров
али его преступления.
Ц После этого ничто не имело значения, Ц сказал он. Ц На какое то время у
меня словно помутился рассудок, я пытался себя убить.
Ли поднялась.
Ц Потому ты и связался с Дженифер? Она была подругой главаря банды?
Ц Это было позже, но Ц да, одно смертельное желание следовало за другим.
Даже тюрьма Ц эта вонючая дыра Ц не стала достаточным наказанием. Ц Он
посмотрел на нее пустым взглядом. Ц И ничто не станет.
Ли не знала, что сказать. Ник Монтера, фотограф, в каком то смысле был больш
е, чем жизнь, он был современной легендой. У него были железная воля и стал
ьные мускулы, Ли ощутила на себе силу и того, и другого. Может, поэтому ей и б
ыло невыносимо видеть его страдания. В нем до сих пор жил несчастный деся
тилетний ребенок, и ей нужно было что то сделать, сказать, пробиться к этой
печали. Ей следовало помочь ему профессиональным советом, но она не могл
а играть в психиатра. С ним она действовала исходя только из основных чел
овеческих инстинктов. И так было всегда.
Ц Что такое? Ц спросила она.
В глазах Ника мелькнуло какое то горестное узнавание, когда он поднял на
нее взгляд.
Ц Ты напоминаешь мне ее, Ц ответил он. Ц Даже физически. Она была такой ж
е сдержанной, как ты, красивой, как ты. Наверное, в твоем характере заложен
а доброта. Но я не могу до тебя дотронуться, дотянуться. Она была как ты Ц н
икогда не раскрывалась до конца.
Ли услышала свое дыхание. Она удивленно вздохнула. Удивление было сладки
м и совершенно неожиданным.
Ц Тогда позволь мне дотронуться до тебя, Ц предложила она.
Он поднял на нее глаза такого интенсивного оттенка синевы, что они напом
нили ей сапфиры. Казалось, Ник не был готов к тому, что она идет к нему, но эт
о только вызвало у нее еще большее сочувствие. Она чувствовала себя не со
всем уверенно, но ее подбадривало то, что он выбит из колеи. Это он всегда д
ержал все под контролем, и она была благодарна этой минуте, что может заст
авить его затаить дыхание, как это делал с ней он, что она может заставить
его вздрогнуть от удивления.
Не веря своим глазам, Ник смотрел, как она приближается к нему.
Его взгляд был настолько напряженным и растерянным, так легко было раств
ориться в нем, забыть, что она делает. Но когда Ли дотронулась до его лица, о
н закрыл глаза. По телу его пробежала дрожь. Мышцы напряглись под ее пальц
ами.
Она с любовью смотрела на то, что с ним происходит. С любовью и страхом. Она
не хотела ранить его снова, об этом не могло быть и речи. Но не хотела, чтобы
он перестал ранить сам, сладко ранить в ответ на ее действия. Его беззащит
ность завораживала.
Ц Какой у тебя нежный рот, Ц сказала она, хотя не касалась его там. Это каз
алось слишком уж навязчивым. Ц Это часть твоей мужской красоты… и чувст
венности.
На подбородке у него уже стала проступать щетина, но ей нравилось и это. Ег
о ресницы слиплись от выступивших слез, и Ли подумала, каково это будет Ц
прижаться к ним губами, высушить их. Она никогда раньше не пробовала на вк
ус мужских слез. Никогда не откликалась на мужскую боль, как сделала это с
ейчас. И каждая подробность поражала ее.
Когда она провела пальцами по его горлу, он подставил его, выгнув шею.
Выдохнул какое то слово, она не расслышала. Может, он даже ругнулся, но эти
слова показались ей музыкой.
Ц Позволь мне быть доброй, Ц услышала она свой шепот. Ли заметила, как ру
ки у него в карманах сжались в кулаки, и почувствовала, как внутри ее тоже
все сжалось. Да, она касалась Ника Монтеры, да, она дотянулась до него, но чт
о происходит с ней?
Ее охватило безумное желание. Как и насилие, оно имело звук, только на этот
раз это был перезвон одиноких колокольчиков, призывные крики птиц. Они л
асково звали ее. Среди всего этого безумия она позабыла о том, насколько г
лубоки ее чувства.
В какой то момент движения ее рук на его лице приобрели новый смысл. Ли ощу
тила покалывание в кончиках пальцев, щекотание в ладонях. Когда ее ладон
ь скользнула по его щеке к подбородку, Ли вдруг захотелось очертить боль
шим пальцем его губы. И пока она представляла, какой болью и нежностью это
отзовется, ее пальцы поглаживали теплую кожу его щек.
И вот она уже ласкает его губы.
Мягкие изгибы его губ увлажнились, заблестели под дрожащими прикоснове
ниями ее пальцев. Он слегка прикусил ее палец губами, и ее снова охватило ж
елание. Тихо запело внутри.
Ц Я ничего не стану скрывать, Ц прошептала она. Ц Я никогда не обижу теб
я так, как твоя мать.
Он открыл глаза, за черным бархатом его ресниц замерцала бледная радужка
глаз. Теперь от него тоже исходило желание. Но он не сделал даже движения,
чтобы до нее дотронуться. Даже не вынул руки из карманов плаща. Просто сто
ял и смотрел, как она смотрит на него. И только его дыхание, полное желания,
говорило за него.
Ли почти боялась шевельнуться.
Его рубашка выбилась с одной стороны из джинсов, и Ли просунула руку под т
кань, ища близости с ним. Гладкая кожа побуждала к исследованиями, и Ли про
сунула руку дальше, к его спине. Нащупала сильный позвоночник и, проведя п
о всей его длине пальцами, почувствовала, как Ник выгнул спину, когда она о
становилась у пояса его джинсов.
Ц Боже, Ц выговорил он, Ц что ты со мной делаешь?
Ц Не знаю… Пытаюсь быть доброй?
Собственный голос удивил ее. Он был сексуальным и страстным. И звучал так,
будто она сильно возбуждена. Ли ожидала, что он остановит ее в любой момен
т, когда легонько повела рукой по его грудной клетке. Под ее прикосновени
ями его мышцы сокращались и дергались, но он ее не остановил. Его руки тоже
оставались там, где были.
Ц Всего лишь пытаюсь быть доброй, Ц повторила она. Когда она положила ла
донь ему на живот, дыхание Ника стало глубже. Он задохнулся, когда она пове
ла пальцами вверх, к его соскам. Они затвердели, как алмазы, а тело приподн
ялось, как от боли.
Его реакция околдовала ее. Она еще никогда не сталкивалась с такой момен
тально действующей связью «причина Ц следствие». И никогда еще не встре
чала такого эмоционального мужчину. Он трепетал от прикосновений, издав
ал хриплый стон, если она слегка царапала его ногтем.
Длинный шрам спускался от ребер вниз и терялся под джинсами. Он приковыв
ал к себе ее глаза, внимание и руки. Гордая плоть. Когда она прикоснулась к
этой магической ране, внутри ее все сжалось, свернулось в комок, ей захоте
лось содрогнуться вместе с ним.
Она ощущала чувствительность этой раны под своими пальцами, нежный жар п
оврежденной плоти. И снова ей показалось, что, исследуя этот участок его т
ела, она исследует что то такое же чувствительное внутри себя, ее ощущени
я граничили с болью, дарили блаженство и заставляли нервы натягиваться к
ак струны.
Если она проследит этот шрам до конца, он приведет ее к источнику его боли
. Допустит ли Ник это? Осмелится ли она? Его красивое лицо, искаженное горе
чью, сказало ей: все возможно. Может быть, он именно ради нее получил этот ш
рам, чтобы она могла узнать его тело, гордость и боль его существа. Шрам бы
л символом, извивающейся змеей, увлекающей Ли по пути тайн жизни, искушаю
щей ее.
Казалось, Ник перестал дышать, когда она, скользнув пальцами по шраму, пос
ледовала за ним за пояс джинсов. И прежде чем он успел остановить ее, она п
ринялась расстегивать его джинсы.
Она делала это медленно, понимая при этом, каких сил ему стоит контролиро
вать себя. Возможно, поэтому было так важно, чтобы он не останавливал ее се
йчас. Он подчинялся каждому ее прикосновению, возбуждаясь все больше и б
ольше. Расстегнув последнюю пуговицу застежки, Ли опустилась на колени.
Ли услышала, как он застонал, когда она стащила с него трусы, но не обратил
а на это внимания. Ник Монтера был возбужден. Все его тело было лишь дополн
ением этой подрагивающей плоти, вздымавшейся из центра его существа. Стр
ашная и одновременно прекрасная, она, казалось, обладала такой же власть
ю над ней, как и над ним. Но вместо того чтобы испугаться, Ли как завороженн
ая смотрела на этот дар природы, который приносит мужчинам такое наслажд
ение и такую боль, искажая их сознание из за неодолимых сексуальных потр
ебностей. Сердце Ли колотилось, бедра напряглись.
Сначала она прикоснулась к нему руками, легко поглаживая эту поразитель
но отвердевшую плоть, ощущая мощную вибрацию, пронизывающую ее от основа
ния и до кончика. Головка оказалась особенно чувствительной, узнала Ли. О
н дернулся, когда она погладила его там.
Когда она наконец взяла его в рот, то подняла взгляд и увидела, что он за не
й наблюдает. Его руки по прежнему оставались в карманах плаща, он молча см
отрел, как она ласкает самую интимную часть его тела.
Ли мельком подумала, сможет ли он испытать оргазм вот так, держа руки в кар
манах. Мысль эта возбудила ее, но ничего подобного не произошло. Когда Ли п
устила в ход язык, ощупывая гладкие, набухшие очертания, она наконец почу
вствовала на себе его руки. Он запустил их ей в волосы, побуждая ее принять
его в себя еще глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
но уже образовался безобразный синяк.
Ц Кто это сделал? Скажи мне!
Ц Я не могла его рассмотреть.
Ц Но ты знаешь, кто это, да? Или думаешь, что знаешь.
Она не могла понять, зачем он затеял этот разговор. И что то заставило ее п
роизнести то, что, должно быть, сидело в ней всю ночь, обвинение, которое, ка
к он должен был догадаться, она собиралась ему бросить:
Ц Ты! Ц Ее губы искривились от боли. Ц Я думала, это ты. Ц Он ухватился за
подлокотник дивана с такой силой, словно внутри у него что то взорвалось.
Затем лицо Ника исказилось яростью, и он вскочил.
Ц Я не охочусь на женщин! Ц выкрикнул он.
Он отошел от нее, оглядываясь и ища, что можно разбить. Полы плаща разлетал
ись при движении. Черные волосы блестели в свете лампы. На него было страш
но смотреть. Его отражение металось в зеркально черных плитках пола, нап
оминая чародея, сражающегося с силами, еще более темными, чем он сам.
Часов в комнате не было, но какие то внутренние часы отсчитывали нараста
вший в нем гнев, и Ли чувствовала каждый их удар. Каждое движение его руки,
каждое проявление сжатой, как пружина, энергии, говорили ей, что сейчас вр
емя Ц ее враг, что оно с неумолимой скоростью приближает их к катастрофе.
Ц Не надо… Ц прошептала она.
Ник схватил с подставки керамический кувшин, с виду очень древний и ценн
ый, и направился к окну. Ли решила, что сейчас он выбросит его за окно, но Ник
постоял несколько секунд, держа кувшин на весу, затем резко поставил его
на место и отвернулся.
Ли подумала, что все кончилось и он пришел в себя, но не тут то было. Ник взгл
янул на нее, и в его глазах она увидела столько боли, столько нестерпимой б
оли. Она была потрясена.
Ц К черту! Ц внезапно бросил он.
Его рука описала в воздухе дугу. Он весь был нацелен на разрушение. Кувшин
полетел через комнату и разбился о бар, во все стороны полетели осколки. В
следующий миг он сорвал со стены картину и насадил ее на настольную ламп
у.
От звука рвущегося холста Ли затошнило. Она содрогнулась от ужаса.
Ник развернулся, словно ища чего то еще, чего нибудь бесценного. Но больше
ничего не было… кроме нее. Признавая поражение, он прерывисто вздохнул. С
хватил стул и выпустил его из рук, тот с треском упал на пол и перевернулся
.
Насилие имеет звук, поняла Ли. И сейчас оно отдавалось в ее ушах треском ст
ула, стоном холста.
А посреди всего этого хаоса молча, опустив голову, стоял Ник Монтера. Вся е
го злость куда то исчезла.
Ли хотела что то сказать, но боялась.
Ц Это был не я, Ц произнес он наконец. Казалось, он разговаривает со свои
м отражением, мерцавшим у него под ногами. Ц Мне достаточно и одной смерт
и на своей совести.
Одной смерти? Он говорит о Дженифер? Суд признал его невиновным в этом пре
ступлении, но Ли уже не была в этом так уверена. И поэтому спросила его.
Ц Нет, Ц ответил он. Ц Это была не Дженифер. Бога ради, я даже не дотронул
ся до Дженифер! Это была она.
Ли проследила за его взглядом, обращенным к фотографии, стоявшей на полу
рядом с камином. Фотография была повернута лицом к стене. Ли ничего не вид
ела, но догадалась. Переведя взгляд на Ника, она увидела немую муку в его г
лазах и поняла, что была права. Эта фотография была источником всего Ц ег
о слепой ярости, его глубочайшей скорби.
Мгновение спустя Ли уже стояла на коленях рядом с камином, держа фотогра
фию в руках. Это был портрет, который заворожил ее, когда она в первый раз п
риехала к нему в студию, Ц мечтательная женщина с печальными глазами, ку
льминация выставки в его демонстрационной комнате.
Но кто то повредил снимок. Фотография была наискосок прорезана ножом. У Л
и не было сомнений в том, кто это сделал. Ник по какой то причине хотел унич
тожить фотографию. Может, поставил ее рядом с камином, чтобы сжечь, но пото
м не смог.
Ц Это не Дженифер? Ц спросила она, все еще не понимая.
Ц Нет, ее звали Фейт. Она была моей матерью.
Ц Твоей матерью? Ц Ли оторвалась от поврежденного портрета и посмотре
ла на Ника. Ц Ты ее сфотографировал?
Не надо было ему даже и пытаться улыбнуться. Сердце Ли разрывалось, когда
она смотрела, как кривятся его губы, как на лице появляется выражение гор
ечи и скорби. Ли быстро отвернулась, но с испугом поняла, что очень долго б
удет помнить Ника именно таким.
В воцарившейся тишине Ли слышала только тиканье мистических часов.
Ц Когда я был еще в начальной школе, Ц сказал наконец Ник, Ц производит
ель фотоаппаратов выделил средства на программу стипендий для неблаго
получных детей. Одним из этих детей был я.
Ц У тебя хорошо получалось даже тогда, Ц заверила его Ли. Незабываемой ф
отографию делала смутная тоска женщины, но игра света и тени была схваче
на удивительно мастерски для ребенка.
Ц Твоя мать умерла, когда тебе было десять, да? Ц осторожно начала Ли, пос
таравшись задать вопрос тоном собеседника.
Ц Она не умерла, ее убили. Ц И тихо, на выдохе, он добавил: Ц Ее застрелили.
Ли не могла опомниться. Он сказал, что виновен в ее смерти. Что же он тогда и
мел в виду? Что в десятилетнем возрасте застрелил свою мать? Должно быть, э
то был несчастный случай, нанесший ему ужасную травму. Теперь она начала
понимать его ярость. Если Ник был виновен в ее смерти, то он все время стре
мился наказать себя за то, что считал невозможным простить. Всю жизнь его
гложет чувство вины.
Ц Ты можешь об этом говорить? Ц спросила она.
Ц Здесь не о чем говорить.
«Здесь есть о чем говорить, Ц хотелось сказать ей. Ц Твоя мать умерла, а т
ы умираешь здесь и сейчас, умираешь каждый день из за того, что ты сделал».
Ц Как это случилось? Ц спросила она.
Ц Как очень многие другие хладнокровные убийства, совершаемые воскрес
ным днем на детском дне рождения. Она раскладывала пироги и мороженое у н
ас во дворе. Мне было десять лет. Я был счастлив. По пальцам можно пересчит
ать, сколько раз я был счастлив в жизни.
Ц Но ты сказал, ее застрелили.
Ц Да. Ц Он с силой провел пальцем по своей щеке. Ц Ее убили «койоты». Банд
иты из баррио Сан Рамон. Убить хотели меня.
Ц Тебя? Почему?
Ц Я украл партию наркотиков и оружия. Хотел добиться одобрения другой б
анды. И решил, что если я обчищу «койотов» и это сойдет мне с рук, то меня при
мут в банду. Им пришлось бы принять меня.
Ц Но с рук тебе это не сошло.
Ц Мать увидела, что очень уж лихо подкатила и остановилась машина, и веле
ла мне уйти в дом. Если бы я это сделал, она сегодня была бы жива. Но я бросил
ся бежать, и «койоты» открыли огонь. Когда она увидела оружие, то заслонил
а меня собой.
Ц И погибла?
Он дотронулся до груди.
Ц Первая же пуля убила ее. Попала прямо в сердце.
Ли беспомощно смотрела, как он сжал зубы, борясь с подступающими слезами.
Теперь она все поняла. Когда его мать увидела оружие, она прикрыла собой с
ына. Фейт Монтера рис ковала своей жизнью, повинуясь древнему, как сама пр
ирода, инстинкту. Но когда она лишилась жизни, ее десятилетний сын взял на
себя долг, который никогда не сможет отдать. В тот день он потерял не тольк
о мать Ц он потерял свою душу.
Ц Я упал рядом с ней, Ц сказал он. Ц Я обнял ее. Повсюду была кровь.
Ли не хотела, чтобы он продолжал, но, похоже, выбора у него не было. Безжизне
нным голосом, раздавленный грузом воспоминаний, он поведал ей остальное
Ц что мать всегда хотела, чтобы он выбрался из баррио живым, чтобы чего то
достиг в жизни.
Ц Я выбрался. Ц Он поднял голову. Ц Она Ц нет. Его боль была настолько не
прикрытой, что у Ли сжалось сердце.
Ц Ты не мог знать, что она сделает. Тебе было десять лет. Ц Казалось, Ник е
е не слышал. Сунул руки в карманы плаща, словно они почему то символизиров
али его преступления.
Ц После этого ничто не имело значения, Ц сказал он. Ц На какое то время у
меня словно помутился рассудок, я пытался себя убить.
Ли поднялась.
Ц Потому ты и связался с Дженифер? Она была подругой главаря банды?
Ц Это было позже, но Ц да, одно смертельное желание следовало за другим.
Даже тюрьма Ц эта вонючая дыра Ц не стала достаточным наказанием. Ц Он
посмотрел на нее пустым взглядом. Ц И ничто не станет.
Ли не знала, что сказать. Ник Монтера, фотограф, в каком то смысле был больш
е, чем жизнь, он был современной легендой. У него были железная воля и стал
ьные мускулы, Ли ощутила на себе силу и того, и другого. Может, поэтому ей и б
ыло невыносимо видеть его страдания. В нем до сих пор жил несчастный деся
тилетний ребенок, и ей нужно было что то сделать, сказать, пробиться к этой
печали. Ей следовало помочь ему профессиональным советом, но она не могл
а играть в психиатра. С ним она действовала исходя только из основных чел
овеческих инстинктов. И так было всегда.
Ц Что такое? Ц спросила она.
В глазах Ника мелькнуло какое то горестное узнавание, когда он поднял на
нее взгляд.
Ц Ты напоминаешь мне ее, Ц ответил он. Ц Даже физически. Она была такой ж
е сдержанной, как ты, красивой, как ты. Наверное, в твоем характере заложен
а доброта. Но я не могу до тебя дотронуться, дотянуться. Она была как ты Ц н
икогда не раскрывалась до конца.
Ли услышала свое дыхание. Она удивленно вздохнула. Удивление было сладки
м и совершенно неожиданным.
Ц Тогда позволь мне дотронуться до тебя, Ц предложила она.
Он поднял на нее глаза такого интенсивного оттенка синевы, что они напом
нили ей сапфиры. Казалось, Ник не был готов к тому, что она идет к нему, но эт
о только вызвало у нее еще большее сочувствие. Она чувствовала себя не со
всем уверенно, но ее подбадривало то, что он выбит из колеи. Это он всегда д
ержал все под контролем, и она была благодарна этой минуте, что может заст
авить его затаить дыхание, как это делал с ней он, что она может заставить
его вздрогнуть от удивления.
Не веря своим глазам, Ник смотрел, как она приближается к нему.
Его взгляд был настолько напряженным и растерянным, так легко было раств
ориться в нем, забыть, что она делает. Но когда Ли дотронулась до его лица, о
н закрыл глаза. По телу его пробежала дрожь. Мышцы напряглись под ее пальц
ами.
Она с любовью смотрела на то, что с ним происходит. С любовью и страхом. Она
не хотела ранить его снова, об этом не могло быть и речи. Но не хотела, чтобы
он перестал ранить сам, сладко ранить в ответ на ее действия. Его беззащит
ность завораживала.
Ц Какой у тебя нежный рот, Ц сказала она, хотя не касалась его там. Это каз
алось слишком уж навязчивым. Ц Это часть твоей мужской красоты… и чувст
венности.
На подбородке у него уже стала проступать щетина, но ей нравилось и это. Ег
о ресницы слиплись от выступивших слез, и Ли подумала, каково это будет Ц
прижаться к ним губами, высушить их. Она никогда раньше не пробовала на вк
ус мужских слез. Никогда не откликалась на мужскую боль, как сделала это с
ейчас. И каждая подробность поражала ее.
Когда она провела пальцами по его горлу, он подставил его, выгнув шею.
Выдохнул какое то слово, она не расслышала. Может, он даже ругнулся, но эти
слова показались ей музыкой.
Ц Позволь мне быть доброй, Ц услышала она свой шепот. Ли заметила, как ру
ки у него в карманах сжались в кулаки, и почувствовала, как внутри ее тоже
все сжалось. Да, она касалась Ника Монтеры, да, она дотянулась до него, но чт
о происходит с ней?
Ее охватило безумное желание. Как и насилие, оно имело звук, только на этот
раз это был перезвон одиноких колокольчиков, призывные крики птиц. Они л
асково звали ее. Среди всего этого безумия она позабыла о том, насколько г
лубоки ее чувства.
В какой то момент движения ее рук на его лице приобрели новый смысл. Ли ощу
тила покалывание в кончиках пальцев, щекотание в ладонях. Когда ее ладон
ь скользнула по его щеке к подбородку, Ли вдруг захотелось очертить боль
шим пальцем его губы. И пока она представляла, какой болью и нежностью это
отзовется, ее пальцы поглаживали теплую кожу его щек.
И вот она уже ласкает его губы.
Мягкие изгибы его губ увлажнились, заблестели под дрожащими прикоснове
ниями ее пальцев. Он слегка прикусил ее палец губами, и ее снова охватило ж
елание. Тихо запело внутри.
Ц Я ничего не стану скрывать, Ц прошептала она. Ц Я никогда не обижу теб
я так, как твоя мать.
Он открыл глаза, за черным бархатом его ресниц замерцала бледная радужка
глаз. Теперь от него тоже исходило желание. Но он не сделал даже движения,
чтобы до нее дотронуться. Даже не вынул руки из карманов плаща. Просто сто
ял и смотрел, как она смотрит на него. И только его дыхание, полное желания,
говорило за него.
Ли почти боялась шевельнуться.
Его рубашка выбилась с одной стороны из джинсов, и Ли просунула руку под т
кань, ища близости с ним. Гладкая кожа побуждала к исследованиями, и Ли про
сунула руку дальше, к его спине. Нащупала сильный позвоночник и, проведя п
о всей его длине пальцами, почувствовала, как Ник выгнул спину, когда она о
становилась у пояса его джинсов.
Ц Боже, Ц выговорил он, Ц что ты со мной делаешь?
Ц Не знаю… Пытаюсь быть доброй?
Собственный голос удивил ее. Он был сексуальным и страстным. И звучал так,
будто она сильно возбуждена. Ли ожидала, что он остановит ее в любой момен
т, когда легонько повела рукой по его грудной клетке. Под ее прикосновени
ями его мышцы сокращались и дергались, но он ее не остановил. Его руки тоже
оставались там, где были.
Ц Всего лишь пытаюсь быть доброй, Ц повторила она. Когда она положила ла
донь ему на живот, дыхание Ника стало глубже. Он задохнулся, когда она пове
ла пальцами вверх, к его соскам. Они затвердели, как алмазы, а тело приподн
ялось, как от боли.
Его реакция околдовала ее. Она еще никогда не сталкивалась с такой момен
тально действующей связью «причина Ц следствие». И никогда еще не встре
чала такого эмоционального мужчину. Он трепетал от прикосновений, издав
ал хриплый стон, если она слегка царапала его ногтем.
Длинный шрам спускался от ребер вниз и терялся под джинсами. Он приковыв
ал к себе ее глаза, внимание и руки. Гордая плоть. Когда она прикоснулась к
этой магической ране, внутри ее все сжалось, свернулось в комок, ей захоте
лось содрогнуться вместе с ним.
Она ощущала чувствительность этой раны под своими пальцами, нежный жар п
оврежденной плоти. И снова ей показалось, что, исследуя этот участок его т
ела, она исследует что то такое же чувствительное внутри себя, ее ощущени
я граничили с болью, дарили блаженство и заставляли нервы натягиваться к
ак струны.
Если она проследит этот шрам до конца, он приведет ее к источнику его боли
. Допустит ли Ник это? Осмелится ли она? Его красивое лицо, искаженное горе
чью, сказало ей: все возможно. Может быть, он именно ради нее получил этот ш
рам, чтобы она могла узнать его тело, гордость и боль его существа. Шрам бы
л символом, извивающейся змеей, увлекающей Ли по пути тайн жизни, искушаю
щей ее.
Казалось, Ник перестал дышать, когда она, скользнув пальцами по шраму, пос
ледовала за ним за пояс джинсов. И прежде чем он успел остановить ее, она п
ринялась расстегивать его джинсы.
Она делала это медленно, понимая при этом, каких сил ему стоит контролиро
вать себя. Возможно, поэтому было так важно, чтобы он не останавливал ее се
йчас. Он подчинялся каждому ее прикосновению, возбуждаясь все больше и б
ольше. Расстегнув последнюю пуговицу застежки, Ли опустилась на колени.
Ли услышала, как он застонал, когда она стащила с него трусы, но не обратил
а на это внимания. Ник Монтера был возбужден. Все его тело было лишь дополн
ением этой подрагивающей плоти, вздымавшейся из центра его существа. Стр
ашная и одновременно прекрасная, она, казалось, обладала такой же власть
ю над ней, как и над ним. Но вместо того чтобы испугаться, Ли как завороженн
ая смотрела на этот дар природы, который приносит мужчинам такое наслажд
ение и такую боль, искажая их сознание из за неодолимых сексуальных потр
ебностей. Сердце Ли колотилось, бедра напряглись.
Сначала она прикоснулась к нему руками, легко поглаживая эту поразитель
но отвердевшую плоть, ощущая мощную вибрацию, пронизывающую ее от основа
ния и до кончика. Головка оказалась особенно чувствительной, узнала Ли. О
н дернулся, когда она погладила его там.
Когда она наконец взяла его в рот, то подняла взгляд и увидела, что он за не
й наблюдает. Его руки по прежнему оставались в карманах плаща, он молча см
отрел, как она ласкает самую интимную часть его тела.
Ли мельком подумала, сможет ли он испытать оргазм вот так, держа руки в кар
манах. Мысль эта возбудила ее, но ничего подобного не произошло. Когда Ли п
устила в ход язык, ощупывая гладкие, набухшие очертания, она наконец почу
вствовала на себе его руки. Он запустил их ей в волосы, побуждая ее принять
его в себя еще глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36