Они решили, что по возвращении в Лос-Анджелес он переедет к ней. Он надеялся, что принимает верное решение. Ведь стоило ему хотя бы простудиться, Мелани-Шанна начинала кудахтать над ним и хлопотать. И Уитни тоже. Но разве Кларисса может вести себя так, как другие женщины? Он и сам этого не захочет. Она – другая, она – истинная актриса, и главное ее достоинство – сверкающий талант.На другой день он чувствовал себя получше, но к вечеру в желудке снова началось кручение, и удаляться от своего туалета он не решился.Кларисса навестила его попозже. В каштановые волосы, собранные в узел, были вплетены гардении. Вместо обычных мешковатых брюк и рубашки – белое платье с приоткрытыми плечами.– Ты при полном параде, – заметил он.– Сегодня прощальный вечер. Я собираюсь танцевать.– С кем?– С Норманом.Он мог бы и сам догадаться. Норман Гусбергер. Верный раб.– Желаю повеселиться.– Постараюсь.– Утром увидимся.Он лежал в постели без сна и думал. Завтра у него начнется новая жизнь. «Убийство» станет началом нового этапа в его карьере.И все-таки… он ведь оставляет сына…Маленького Джейсона.Малыш – вылитый папа.Правильно ли он поступает?Правильно. Теперь его женщина – Кларисса. Кларисса – это класс, это талант. И она вытолкнет его карьеру на новый уровень.Через несколько часов он проснулся – мокрый от пота, в полной готовности для полового разбоя. И самое главное – успокоился желудок. Все сняло как рукой. Таблетки, которые ему дала девушка из гримерной, явно помогли.– Примите это, – сказала она. – Проснетесь – будете песни петь.Выбравшись из кровати, он принял душ, подождал в надежде, что жажда полового разбоя утихнет, но этого не произошло, и тогда он решил нанести визит Клариссе – она наверняка будет довольна.К счастью, они жили на одном этаже, их разделяло лишь несколько дверей. Накинув на голое тело белый полотняный халат, он, негромко что-то мурлыча, босиком протопал по коридору. Открыл дверь от ее комнаты запасным ключом и бесшумно вошел.Она спала. Комната была погружена во мрак, он едва слышал ровный ритм ее дыхания.Сбросив халат, он скользнул под одеяло.Она лежала к нему спиной, и он примостился рядом, собираясь разбудить ее своей разгулявшейся плотью. А если она не захочет просыпаться, он с удовольствием обслужит ее спящую. Обхватив ее ягодицы руками, он приготовился войти в нее сзади.И вдруг одновременно:Мэннон нащупал яйца.Норман Гусбергер испустил вопль.С другой стороны кровати Кларисса сонно пробормотала:– Что такое?– Господи! – вскричал Мэннон, осознав смысл происходящего, и вскочил с постели.Норман сел, не менее испуганный, и тут же получил мощный удар в челюсть.Раздался выворачивающий душу звук – хрустнула кость.Взвыв от ярости, Мэннон стащил Нормана с кровати и продолжал осыпать ударами.Норман отчаянно пытался защититься руками, крича от боли. Челюсть у него повисла, словно вышла из сочленения, и он знал – это перелом.– Ах ты, паскудный педераст, – орал Мэннон. – Говнюк, в жопу деланный!И он продолжал безжалостно избивать Нормана, который под градом ударов потерял сознание и осел на пол.Кларисса обезумела – сначала она пыталась схватить Мэннона за руки, потом стала пинать по ногам. Но поди его останови! Он был совершенно невменяем.Крутнувшись, он хлестнул ее по лицу.– Ах ты, тварь! Как ты посмела мне изменить? Мне!– Да провались ты! – завопила она. – Подумаешь, «мне»! Да кто ты такой? Оставь его, зверюга! ОСТАВЬ ЕГО, ТЫ ЖЕ ЕГО СЕЙЧАС УБЬЕШЬ! 89 Рождественским утром:Джек Питон отправился в Вэлли – пообедать с Хевен и своим отцом. Джордж выглядел еще более отстраненным и занятым своими мыслями, чем обычно. Посидев с ними за ленчем, который приготовила его экономка, он быстро улепетнул к себе в мастерскую – он, дескать, работает над новым тормозным устройством.Дождавшись, когда Джордж скроется из поля зрения, Хевен выступила с официальным сообщением.– Я съезжаю, – объявила она. – Рокки подыскал мне шикарную квартиру – с охраной и всеми примочками.Если она предполагала, что Джек взовьется, она ошиблась. Он не укорил ее ни словом.Они обменялись подарками, потом она умчалась встречаться с Рокки, а Джек покатил к Келли Сидни, с ее детьми, собаками, семейным уютом и вкусной пищей.Рождество не было любимой порой Джека. Прошлое Рождество он провел в Нью-Йорке с Клариссой – боже, какое это было мучение! А недавно до него дошли слухи, что у нее роман с Мэнноном. Ну и сочетание! Вот уж кого трудно представить вместе!Мелькнула мысль о Джейд Джонсон – вот бы все образовалось…Но ничего не образовывалось.Придется выбросить, ее из головы.
Рокки встретил Хевен у подъезда многоэтажного голливудского дома и препроводил ее в свою квартиру, обставленную дешевой мебелью, но вполне удобную. А потом попытался препровести в постель.Да, она была одинока – но не до такой степени.
Как-то уладив скандал в Пуэрто-Валларте, Хауэрд Соломен вернулся домой в состоянии полного нервного истощения. Почему всякий раз, когда где-то что-то случается первым делом вызывают его? Кто он им? Пожарная команда?В середине ночи ему в совершенной панике позвонил режиссер «Убийства», Дерк Прайс.– Мэннон избил Клариссу и еще одного отделал до полусмерти, – истерично завизжал он в телефон.– Успокойся, – осадил его Хауэрд, уже вылезая из уютной постели. – Никакой полиции. Никаких больниц. Пусть этим до моего приезда займется врач группы, и чтобы никакого шума. Я уже выезжаю в аэропорт.– Легко сказать: «никакого шума»! – взвыл Дерк. – Как я его удержу?Голос Хауэрда построжал.– Если впредь хочешь у нас работать, что-нибудь придумаешь, – предупредил он. Потом, после паузы, добавил: – Кого Мэннон избил до полусмерти?– Нормана Гусбергера.– Мать честная!Потребовалось нажать на разные рычаги, но Хауэрд оказался на высоте. Нормана Гусбергера он определил в частную лечебницу в Мехико-Сити, круглые сутки дежурила охрана, чтобы не подпускать любопытных. У Нормана были сломаны челюсть и нос, повреждена почка, множество всяких порезов и рваных ран. Состояние удовлетворительное.Клариссу он отправил домой, в ее арендованный дом в Бенедикт-Каньоне. Она испытала сильное потрясение, ей тоже здорово досталось, а под глазом багровел синяк – такой работой гордился бы и чемпион мира по боксу.Мэннон вернулся к Мелани-Шанне.Но главные силы были положены на то, чтобы ничего не просочилось в газеты. Наконец, Хауэрд вместе с агентом фильма по связям с общественностью состряпали для газет такую тюльку:
НА СЪЕМКАХ В ПУЭРТО-ВАЛЛАРТЕ, МЕКСИКА, В АВТОМОБИЛЬНУЮ КАТАСТРОФУ ПОПАЛИ ИСПОЛНИТЕЛИ ГЛАВНЫХ РОЛЕЙ В ФИЛЬМЕ «УБИЙСТВО» КЛАРИССА БРАУНИНГ И МЭННОН КЕЙБЛ. ОБА ОТДЕЛАЛИСЬ ЛЕГКИМИ СИНЯКАМИ. ПОСТРАДАЛ ТАКЖЕ АГЕНТ МИСС БРАУНИНГ, НОРМАН ГУСБЕРГЕР.
Конец сообщения.За час эта новость приливной волной окатила весь Голливуд.Сказать родителям Нормана – это оказалось самым трудным. Хауэрд позвонил им из Пуэрто-Валларты и преподнес все в том же виде, что и прессе.– А на самом деле? – напрямую спросил Орвилл.– Сценарий не самый приятный, – ответил Хауэрд. – Вернусь – поговорим. А пока Норман в порядке. Все меры приняты.– Нам прилететь?– Не обязательно.И они воздержались.Когда Хауэрд вернулся из Мехико, Поппи пытала его похлеще всякого ФБР.Он не раскололся. У Поппи ротик – настоящий Большой Каньон.
Марк Рэнд сопроводил Джейд в Коннектикут – вместе встречать Рождество. Это был новый Марк Рэнд – внимательный, заботливый, любящий. И разведенный.– Я развелся из-за тебя, дорогая, – сказал он ей со своим элегантным английским акцентом. – Жизнь без тебя – это такая скука. Ты ведь знаешь, что мы созданы друг для друга. И теперь мы можем жениться.Она была в смятении. Да, именно с Марком она жила целых шесть лет и все эти годы его любила. Идеальными их отношения не были никогда, но – к чему отрицать очевидное? – в их совместной жизни было много приятных часов. И если Марк хотел, он мог быть самым очаровательным мужчиной на свете. И ее мать и отца он просто очаровал.– Не пора ли вам пожениться? – спросил отец. – Уж вон сколько ждете.– Ты только подумай, – взволнованно шептала мама. – Выйдешь за Марка – получишь настоящий титул. Ты будешь леди Джейд!К счастью, ее родители были достаточно старомодны и положили их на ночь в разные спальни. Джейд вздохнула с облегчением – к большой досаде Марка она пока не была готова снова прыгнуть к нему в постель, будто десятимесячного перерыва и не было.– Я хочу, чтобы мы поженились сразу же, – сообщил он ей.А она – хотела ли этого она?Казалось бы, шесть лет она этого хотела – что же сейчас?Джек Питон. Его имя постоянно вклинивалось в ее мысли.Черт бы подрал этого Джека Питона. Ну, хорошо, была ночь великого секса – дальше что? А дальше – все.Точка.Во вчерашней газете была его фотография с Келли Сидни – на очередной премьере.Очень мило.Пусть они вместе будут очень несчастны.– Поженимся в Калифорнии, – пообещала она Марку. – В канун Нового Года.– Ты никогда не пожалеешь об этом, милая, – заверил он с неподдельной искренностью. – Я воздам тебе за все время, что мы потеряли.А Кори, прилетевший из Калифорнии, был какой-то нервный, взвинченный.– Что с тобой, братишка? – спросила она.– Норман, – ответил он. – У нас все было так хорошо, пока он не уехал работать на «Убийстве».– Что же здесь такого? Это его работа, делает он ее здорово, ты сам знаешь.– Знаю, – тоскливо признал Кори. – Сначала он звонил мне каждый день. Но после того, как он стал личным рекламным агентом Клариссы Браунинг, – как отрезало. Он уже должен был вернуться в Лос-Анджелес. Звоню ему – никого.– Позвони его родителям, – посоветовала она. – Сегодня Рождество – он наверняка у них.– Может, ты позвонишь? – взмолился он. Со вздохом она сказала:– Давай номер.Трубку снял Орвилл и стал допытываться – кто именно звонит и по какому поводу.– Меня зовут Джейд Джонсон, – сказала она. – Я знакомая Нормана и его клиентка. Можно с ним поговорить?– Нормана здесь нет, – ответил Орвилл, чуть понизив голос. – Он попал в аварию в Мексике. Какое-то время он пробудет там.– Очень сожалею. Надеюсь, ничего серьезного? Как он себя чувствует?– Вполне нормально. Он… поправляется. В какой-то лечебнице – не знаю, в какой именно.– Я бы хотела послать цветы.– С этим придется подождать до его возвращения. У меня нет адреса.Она положила трубку, и Кори накинулся на нее с расспросами. Она передала слова Орвилла.Он мрачно кивнул, не сомневаясь – Норман нашел кого-то еще.Джейд было жаль брата. Хотелось как-то ему помочь – не словом, а делом.– Ну, что ты? – спросила она с материнской заботой в голосе.Он попробовал криво усмехнуться, но не вышло… он беспомощно развел руками.– Ради Нормана я изменил всю свою жизнь, – сказал он.– Неправда, – возразила она. – Ты все изменил не только ради Нормана. Ты сам этого хотел.Он понял, что она права, и снова кивнул.– Да, верно. Все время жить во лжи – это меня убивало.– А теперь ты свободен.– Наверное.Она стиснула его руку.– Знаешь, что в таких случаях говорит Беверли? Одно такси пропустил – еще десять приедут.– Я никого не ищу.– Пока не ищешь.На лице его все-таки возникла улыбка.– Сестренка, я тебя люблю.– И я тебя, младший братец.
Мелани-Шанна запекла индейку сама. Отварила сладкий картофель, украсила стол брокколи, хлебом, зеленым горошком, приготовила густой соус.– Вкус-нятина! – похвалил Мэннон, протягивая тарелку за добавкой.Как-то ее заблудший муж вдруг изменился, подумала Мелани-Шанна, подкладывая ему мяса. Из Пуэрто-Валларты он вернулся другим человеком. Первое, что он сказал:– Я не хочу разводиться. Я тебя люблю. Люблю ребенка. Из-за этого фильма я совсем спятил. Разводиться не будем. Я хочу продать этот чертов особняк и купить домик в Мэндвилл-Каньоне – около побережья. Там будет место и для лошадей, и для собак. И чтобы у нас появилось еще шесть детей. Как ты на это смотришь?Поначалу она и думать об этом не хотела. Но Мэннон обладал дьявольским даром убеждения – не говоря об очаровании, – и в конце концов она уступила. Как-никак, она его любила.– Это были не съемки, а кошмар, – сказал он ей. – В следующий раз ты поедешь со мной. И сына возьмем. Вечера в одиночестве – с этим покончено.И он так крепко обнял ее, что она испугалась – не хрустнут ли кости.– Что случилось Мэннон? – спросила она как-то робко.– Ничего, – ответил он. Помолчав, добавил: – По крайней мере, пока рассказывать не хочется.
Рождественский ленч Нора провела у Силвер – вместе с Фернандо, его приятелем Бойсом, художником Силвер по гриму, Раулем, и ее бывшим агентом Куинном Лэттимором, который недавно развелся с женой, прожив с ней двадцать восемь лет.– Мне даже думать неприятно о том, что кто-то встречает Рождество в одиночестве, – призналась она Уэсу.– Угу, – согласился он, вспомнив, сколько раз он встречал Рождество в одиночестве и на мели, а в результате оказывался в постели с женщиной, столь же несчастной и одинокой.Какое счастье, что Силвер снова с ним разговаривает. Наткнувшись в «Джорджио» на Ребу, она совсем сорвалась с катушек и закатила настоящий скандал – взыграла ревность.Кто эта женщина?Ты с ней спал?Господи, Уэс, где были твои глаза? Может, мне называть тебя Уэсли? Уэсли!И как она в постели? Хороша? С виду – типичная проститутка. Старая проститутка. Дешевка.Как ты мог позариться? Когда это было? Недавно?Мы уже были вместе? Я тебя ненавижу!Силвер ревнивая – такую Силвер он еще не знал. Уклоняясь от ее язвительных выпадов, он понимал – по крайней мере, он ей не безразличен. И был счастлив. Настолько счастлив, что сделал широкий жест неповиновения – пошел в банк «Ферст Интверстейт», открыл свой сейф и забрал оттуда все приложенные денежки. А уголовники из Лорел-Каньона пусть застрелятся. Он им не вернет ни гроша. Он эти деньги заработал – до последнего цента.И Реба Виногратски пусть застрелится. С ней вообще разговор короткий.С деньгами в кармане он солидной походкой вошел в «Тиффани» и объявил о своих намерениях.– Мне нужно колье тысяч так на девятнадцать, – сказал он небрежно. – С учетом налога. Покажите, что у вас есть.Он остановил свой выбор на рубиновом сердечке, вкрапленном в бриллиантовую мозаику, сидевшую на пересыпанной бриллиантовой крошкой золотой цепочке. Подарок пока оставался при нем. Время еще не приспело.– Божественная индейка, – воскликнул Фернандо, прижимая к губам салфетку.– Божественная, – эхом откликнулся Бойс, и его посеребренный хохолок согласно кивнул.– Силвер, дорогая, неужели ты это приготовила сама? – поддразнил ее Рауль.– Naturellement, mon cheri! Разумеется, мой дорогой! (фр.).

Разве вы не знаете, какие чудеса я умею вытворять у плиты?Все засмеялись.На кухне Владимир и Юнити, чинно сидевшие за столом, провозгласили тост, держа в руках стопочки с отборной «Столичной».– За свободу, – сказал Владимир, одним глотком забрасывая в себя бесцветную жидкость.– За деньги, – предложила свой вариант Юнити.Они улыбнулись друг другу, как заговорщики. Каковыми они и были. «Скандал» платил им сто двадцать пять тысяч долларов за подлинную историю Силвер Андерсон, Уэса и Хевен. Материал собирались печатать в течение трех недель, и первая порция ожидалась в киосках в первый понедельник нового года.Владимир и Юнити к тому времени будут уже далеко.
ГДЕ-ТО В НЬЮ-ЙОРКЕ… КОГДА-ТО В СЕМИДЕСЯТЫЕ..
Став жить с Эли, девушка поняла – она словно начала жизнь заново. Такого добродушного, неунывающего весельчака она еще не встречала и вскоре стала отзываться на его доброту. «Откуда ты?» «Не хочу об этом говорить». «А чем собираешься заниматься?» «Официантка – работа нормальная». «Нет». «Почему?» «Потому что мы пришли на эту землю, чтобы сотворить нечто удивительное. Поставь перед собой цель – и вперед!» У нее не было никаких целей. Жить – этого уже достаточно. Эли не позволял ей плыть по течению. Он настоял, чтобы она вместе с ним ходила на уроки вокала и танца. Как-то раз он взял ее на репетицию в драматическую студию, и она, завороженная, следила за тем, как он играл роль в «Макбете». «Это Шекспир», – сказал он ей. «Что такое Шекспир?» «Издеваешься надо мной, да?» На ее день рожденья он забросал ее книжками о великих драматургах и их лучшими произведениями. «Иметь хорошенькую мордашку – этого мало», – сказал он ей. Пронизанные пафосом, подлинно драматические, но так похожие на реальную жизнь сюжеты захватили ее воображение. Иногда Эли приводил домой кого-то из друзей. Этих визитов она терпеть не могла, и если время было не позднее, предпочитала бродить по улицам, чем слушать отвратительные звуки их любви. Однажды он привел друга и сказал, что тот теперь будет здесь жить. «Это Люк» – представил он, и сердце девушки сжалось – она поняла, что грядут перемены к худшему. Люк был светловолосым здоровяком-англичанином, он поигрывал мощной мускулатурой и вечно ухмылялся. Одет всегда в тугие джинсы и заношенные до дыр футболки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57