Позвонить можно?– Звони в любое время! Только откуда я знаю, вдруг ты меня ограбишь и изнасилуешь?Уэс смерил его тяжелым взглядом. – Придется тебе жить и надеяться.
Сидя за кофе, Силвер и Нора обсуждали возможные последствия пребывания в городе Захария К. Клингера.– Меня от него тошнит! – продолжала уверять Силвер. – Сидеть с ним рядом – это была кошмарная пытка. Сама не понимаю, как я выдержала.– Уэс про тебя и Захарию что-нибудь знает? – спросила Нора.– Нет, конечно. Никто не знает. Только ты.Нора, с навеки прилипшей к нижней губе сигаретой, кивнула.– На твоем месте я бы так это и оставила.Силвер поднялась и стала ходить по комнате. На ней был светло-фиолетовый спортивный костюм, волосы завязаны на затылке пучком, никакой косметики. Нору всегда поражало, как прекрасно Силвер выглядит безо всяких украшений. Если бы тщеславие позволило ей взяться за какую-нибудь неприметную роль, многие ее просто не узнали бы.– Хорошо, по крайней мере, что Захария ничего не знает про Хевен, – сказала Силвер, как бы успокаивая себя.Нора решила ступить на опасную территорию.– Что тут, собственно говоря, хорошего? – спросила она. – Девочка наверняка спрашивает, кто ее отец. И что ты ей отвечаешь?– Не спрашивает. А если спросит, скажу, что это не ее дело, – бросила Силвер без большой логики.Нора неодобрительно фыркнула. Эту тему они уже обсуждали, и Силвер твердо стояла на своем: она имеет полное право держать имя отца Хевен в тайне.– Не могу взять в толк, какой тебе смысл скрывать от девочки, что ее отец – Захария Клингер. Он миллиардер, детей у него нет. Ты лишаешь ее возможности унаследовать огромное состояние.– Он меня унизил, – упрямо сказала Силвер. – И он никогда не узнает, что в результате этого унижения стал отцом.Иногда Нора думала – лучше бы она не была посвящена в величайшую тайну Силвер. Она была единственным человеком, знавшим правду, а такую ношу нести нелегко – она слишком хорошо понимала, что утаивать правду от Хевен просто негуманно. Тяжело вздохнув, она потянулась к кофейнику.По ту сторону двери, весь превратившись вслух, притаился Владимир. После того, как Силвер застала его в своей ванной, и он едва не потерял работу, он решил слегка подстраховаться. Его страховым полисом из шести цифр стала толстая записная книжка, заполненная сплетнями о его знаменитой хозяйке. Он делал записи о ее настроениях, телефонных разговорах, покупках, одежде, особый раздел был посвящен ее мужу – бывшему бармену. И вот сейчас он узнал о Силвер нечто самое интересное, самое сенсационное. Отец Хевен – Захария К. Клингер! Да одно это – целое состояние! Надо только с умом этой информацией распорядиться. 56 Хауэрд Соломен не считал, что завтрак в восемь утра в отеле «Беверли-Хиллс» – лучший способ вступить в новый день. Но выбора у него не было – так повелел Захария К. Клингер.Хауэрд проснулся поздно, кинулся в душ, порезался во время бритья, поспешно оделся и, хватанув дежурную порцию кокаина для поддержания духа, выскочил из дома.По счастью, Поппи еще спала. Полночи она не давала ему заснуть своими разговорами, а повторов Хауэрд не выносил. Лично он был только рад, что Мэннон измолотил эту мразь – Чака Нельсона. Но Поппи была безутешна.– Весь мой прием – насмарку, – стонала она всю ночь.– Наоборот, другого такого еще не было, – уверял ее Хауэрд. – О нем будут вспоминать не один месяц!Гостиничный парковщик забрал его машину, и он вбежал внутрь, зная, что опаздывает на десять минут – а старый Зах, скорее всего, маниакально пунктуален.Захария сидел в «Лоджии», садовой части бара-ресторана, где было пристойно появляться только на завтрак или воскресный ленч. Большой босс приветствовал Калифорнию без галстука. Он был в сером костюме и белой рубашке. Хауэрд поверх свитера грубой вязки накинул спортивную голубую куртку, а темные брюки удачно скрывали подъемнички в его туфлях.– Опаздываешь, – встретил его Захария.– Движение, – беззаботно ответил Хауэрд.– По-моему, твой дом где-то близко? Что еще за инквизиторские штучки?– Как спали, Зах… то есть… Захария?– Твоими молитвами.Появилась официантка и начала наливать ему кофе.– Ага, – отреагировал Хауэрд, чуть гримасничая. – Кофеин – лучший способ приготовиться к старту. Верно, Захария?– Кофеин вреден для сердца.– Правда?– Мой доктор позволяет мне напитки только без кофеина.– Вот как? – Хауэрд отхлебнул из чашечки и обжег язык. Последние несколько месяцев сердчишко у него пошаливает – может, в этом виноват чертов кофеин? Надо обязательно пройти полное медицинское обследование. – Вы раз в год обследуетесь? – спросил он из чистого любопытства.– Каждые три месяца, – последовал ответ.Хауэрд заметил, что перед патриархом стоит стакан воды с кусочком лимона, а на тарелке лежит простая булочка.– Надо пересмотреть свои кулинарные привычки, – объявил он, когда официантка передала ему меню. Не глядя туда, он заказал омлет, копченую лососину и порцию мелко наструганной поджарки.Глаза саднили. Наверное, надо носить очки. Пора идти к окулисту. Только бы не забыть сказать обо всем этом секретарше. Милая девочка с молочной кожей и сочными губками. Вылетит, как и все ее предшественницы, едва попадется на глаза Поппи. Поппи хотела бы, чтобы его секретарши походили на женщину-борца Халк Хоган в самый плохой из дней.– Надолго в Лос-Анджелес? – спросил он, надеясь услышать «на пять минут».Из изящного кожаного чехольчика Захария извлек очень длинную кубинскую сигару и любовно ее погладил.– Это зависит от тебя, Хауэрд, – сказал он зловеще. Хауэрд угодливо развел руками.– Я в вашем распоряжении. Хотя лучше было бы провести эту встречу в моем кабинете, где под рукой все цифры и факты.– Цифры и факты мне известны.На этом Хауэрд решил внимания не заострять. Ясно – у Захарии везде свои шпионы. Ну и что? Главное – чтобы студия зарабатывала деньги, и все будут довольны.– Тогда вы слышали о моих планах поставить «Романтическую историю» с Карлосом Брентом в главной роли и Орвиллом Гусбергером в роли продюсера? Этот фильм, Зах… Захария, пойдет с колоссальным успехом. Мы заработаем миллионы.– Я читал сценарий.Тут Хауэрд удивился по-настоящему. Сценария не читал даже он. Обычно он прочитывал краткое содержание, и в данном случае идея была блестящей, куда лучше первоначальной версии.– Здорово, да?– Дороговато.– Хочешь заработать – надо вкладывать.– Это мне известно.Официантка принесла Хауэрду его завтрак. Расставила перед ним яства, а Захария тем временем запалил сигару, и клубы дорогостоящего дыма лениво поплыли к тарелке Хауэрда. Только этого ему не хватало. Вот старый хрен! Должна же быть элементарная культура!– Это вы зря, – указал Хауэрд на сигару, стараясь говорить шутливо. – Хуже любого кофеина. Что про это говорит ваш доктор?– Я его слушаю, когда это меня устраивает, – резонно объяснил Захария. – Я плачу ему за информацию, а потом сам принимаю решение. Во всех своих деловых операциях я придерживаюсь именно этого принципа.Хауэрд почувствовал – вот-вот грянет гром. Он не ошибся.– Пример. – Захария сделал паузу. – Я плачу тебе большие деньги, чтобы ты управлял для меня «Орфеем». Но окончательное решение принимаю все равно я. Я делаю, что хочу и когда хочу.– Нормальный ход. – Хауэрд подмигнул, фальшиво улыбаясь. – Если мы говорим на одном языке.Лицо Захарии осталось непроницаемым. Затянувшись сигарой, он смотрел на двух девушек в теннисных костюмчиках, садившихся за соседний столик. Хауэрд и сам был охотник поглазеть на девушек, но Захария смотрел на них так пристально, что даже Хауэрду стало неловко.– Я хочу, чтобы в «Романтической истории» главную женскую роль играла Силвер Андерсон, – сказал Захария, не отводя взгляда от девушек. – Я хочу, чтобы Мэннон Кейбл сыграл журналиста в «Убийстве», а Уитни Валентайн Кейбл – его партнершу. Кларисса Браунинг появится в эпизоде в роли жертвы.Хауэрд начал смеяться.– Это что? Утренняя шутка?– Я еще не закончил, – холодно произнес Захария. – Каждому из них ты предложишь ровно вдвое больше, чем он или она заработали на своем последнем фильме. А если у них есть какие-то контракты, дай им вдвое больше, чем там. – Он снова сделал паузу и отвел глаза от девушек – те уже ерзали под его неумолимым взглядом. – Никаких переговоров. Эти предложения сделаешь их агентам немедленно – в письменной форме.Хауэрд почувствовал, как тыльная часть шеи наливается сталью, а краска гнева неотвратимо наползает на лицо.– Надеюсь, вы это не всерьез? – спросил он, построжав.– Не надейся. Абсолютно всерьез, – спокойно ответил Захария. – А в чем дело? Вам разве не кажется, что, заполучив Мэннона Кейбла, Силвер Андерсон, Клариссу Браунинг и Уитни Валентайн Кейбл, «Орфей» здорово выиграет?– Да, конечно, – ответил Хауэрд, думая, как урезонить этого маньяка, ни хрена не смыслившего в кино. Умаслить его – другого выхода не было. – Просто я сомневаюсь, что Кларисса Браунинг согласится на эпизод.– Да? А я считаю, согласится. За неделю работы она получит больше, чем за весь последний фильм. «Оскара» она завоевала четыре года назад и с тех пор не снялась ни в одной прибыльной картине. Согласится, никуда не денется.– Мэннон откажется, – мрачно выставил второй аргумент Хауэрд.– Ни за что. Он купится на деньги. И на возможность работать с мисс Браунинг.Хауэрд решил, что упоминать здесь Уитни не стоит – она возьмется за все, что ей предложат, – но Силвер Андерсон? Это уже не устраивало его.– Силвер не годится. Слишком стара, – без обиняков заявил он.– А сколько лет Карлосу Бренту? – весьма логично поинтересовался Захария.– Не знаю… пятьдесят пять… шесть.– Шестьдесят три. А Силвер – за сорок. В паре они будут смотреться прекрасно.– Она звезда дневного телевидения! – яростно возразил Хауэрд.– Главное, что звезда. Остальное не важно. И она мне нужна. – Захария выпустил клуб дыма прямо Хауэрду в лицо и поднялся. – Буду ждать тебя в четыре часа здесь, у себя в номере, с письмами-предложениями для агентов каждого из актеров. Перед отправкой я хочу их просмотреть.Он еще раз взглянул на двух теннисисток, потом вернулся к Хауэрду, беспомощно сидевшему в табачном дыму перед остывавшей яичницей.– Прием вчера прошел великолепно, – между делом заметил Клингер. – Распорядись, пусть со студии пошлют от меня букет твоей жене.С этими словами он ушел, оставив поверженного Хауэрда дымиться от ярости. 57 Как только Уэс объяснил, что он проживает по соседству и ищет домовладелицу, чтобы зайти к себе и запаковать пожитки, трансвестит по имени Трэвис сразу все понял, дал ему номер Ребы и вообще принялся активно вилять хвостом.– Вы женаты на Силвер Андерсон, – с благоговением произнес он, позволяя покрывалу в цветочек слегка соскользнуть с его плеча.– Угу, – согласился Уэс, протягивая руку к телефону – позвонить Ребе.– Уэсли? – в голосе ее слышалось и удивление, и неверие. – Оставайся там. Я приеду через двадцать минут.Трэвис приготовил ему убийственно крепкий кофе и принес его в чашке, на которой сбоку было написано:«ДОСТАВЬТЕ МНЕ ТАКОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, МИСТЕР ИСТВУД, НУ ЧТО ВАМ СТОИТ?»Потом он уставился на Уэса с открытым ртом и спросил, едва дыша:– Ну, а какая Силвер Андерсон на самом деле?Уэс отбивался от его вопросов вплоть до прибытия Ребы. Она явилась в сопровождении молодого громовержца с детским личиком, в джинсах с проносившейся заплаткой на мошонке и веревочном жилете. Он походил на восемнадцатилетнего сутенера, которого сию минуту выдернули с бульвара Санта-Моника.Трэвис мгновенно потерял голову от страсти.– Ах, Уэсли, Уэсли, – воскликнула Реба, как всегда окидывая его плотоядным взглядом. – Ты взлетел на самый верх, да? Уж удивил нас, так удивил!– Я и себя удивил не меньше, – честно признался он.– Ты обещал мне фотокарточку, – с укором напомнила она.– Ой-й… я тоже хочу фотокарточку, – вмешался Трэвис. – С подписью, если можно. «Трэвису. С любовью и восхищением. Силвер Андерсон».– Я бы тоже не отказался, – вставил уличный громила.– Заткнись, – осадила его Реба. – Я тебе плачу за то, чтобы ты был моим телохранителем, а в мои разговоры влезать нечего.Уэс вопросительно поднял бровь.– Телохранитель?– Ты думаешь, ты один теперь такой важный? – Она фыркнула. – У меня проблемы с разводом. Мне нужна охрана.Ее охрана и Трэвис уже прониклись друг к другу, любовью и обменивались долгими взглядами, явно намереваясь совершить половой акт.– Зачем ты поменяла мои замки? – спросил Уэс.– Сейчас увидишь, – загадочно ответила она. – Идем.Он попрощался с Трэвисом.– Не забудь про фотографию, – напомнил Трэвис, чуть надув губки. – А если захочешь привести сюда Силвер – я всегда буду ей рад… – Он игриво качнул подбородком. – И тебе тоже.Силвер в этом квартале? Уэс едва сдержал ухмылку.Он пошел за Ребой. Она извлекла связку ключей, отперла дверь и отступила в сторону, позволяя ему войти первым. Вот оно что. Внутри все было перевернуто вверх дном, и она хотела, чтобы он насладился увиденным в полной мере. Да, кто-то здесь здорово покуражился.– Что они искали, Уэсли? – спросила она, поднимая с пола небольшую лампу, выдержавшую шквальный налет, и водружая ее обратно на стол.– Откуда я знаю? – раздраженно ответил он. – Я здесь только живу.– Жил, – уточнила она, доставая из сумочки большую записную книжку. – Как я понимаю, ты уже перебрался в Беверли-Хиллс или в Бель-Эйр – не знаю точно, где там живет Силвер Андерсон.– Перебрался.– Мог бы и заранее мне сообщить, – укорила она.– Вот же я приехал, что еще нужно?Она начала ставить в своей книжке какие-то галочки.– Ты мне должен за три месяца. Плюс за разбитую…– Я ничего не разбивал, – возразил он.– Кто-то сюда залез и все разбил.– Я должен расплачиваться за взломщиков?Она поджала губы.– Да.– Реба, это ты размечталась.– Не будь дешевым фраером. Ты жилец и отвечаешь за все, что происходит в квартире. Все по закону.Он пнул раскиданные по полу шмотки, наклонился и поднял рассыпанные фотографии – его короткая карьера певца. В комнате стоял тяжелый запах сигаретных окурков и нестиранной одежды – дворец Силвер в Бель-Эйр словно находился на другой планете. Скорее бы отсюда сделать ноги! С этой мыслью он схватил затертый чемоданишко из байки и принялся пихать туда все, что еще подлежало спасению.Реба, прислонясь к стене, наблюдала за ним. Ее «охрана» осталась снаружи.– Идеальным жильцом ты не был никогда, – заметила она с хитроватой улыбочкой. – Но мы с тобой… всегда понимали друг друга, верно, Уэсли?– Вроде так, – согласился он.– И с сексом у нас было недурственно, да? Ну, тут спорить просто глупо.– Лучше не бывает, – осторожно заверил он.Она облизнула губы, покрытые липкой алой помадой.– Силвер привлекло в тебе именно это? – спросила она. – Секс?Он неопределенно пожал плечами, лихорадочно складывая в чемодан манатки.Реба откашлялась и призывно стала теребить верхнюю пуговку на блузке.– Как насчет гульнуть напоследок, а, Уэсли? – предложила она. – Что скажешь?– Перестань, – пожурил ее Уэс. – Я теперь – человек женатый.Пропустив эту информацию мимо ушей, она начала расстегивать пуговки.– Мы с тобой вдвоем – это всегда было фирменное блюдо, да?Фирменнее некуда, как сэндвич из солонины. Она почти скинула блузку, обнажив розовый бюстгальтер «Фредерикс», благодаря которому грудь гордо дыбилась. Он предупреждающе поднял руку.– Реба, уймись.– Что значит «уймись», Уэсли? Ты же всегда на взводе, разве нет? А уж твоей популярной кинозвезде я всегда фору дам.Он вдруг понял, что миндальничать с ней больше не обязан. Реба Виногратски ему больше не нужна. Она – его прошлое. Как и этот обшарпанный дом, как и его жалкие потуги зашибить деньгу, где удастся, как и работа за стойкой бара. Все! Он теперь – свободный человек!Чувствуя себя победителем, он сунул руку в карман и извлек оттуда пачку банкнот. За день до этого он нанес визит в банк и взял из своего сейфа наличность, чтобы с ней рассчитаться.– Сколько я тебе должен? – спросил он кратко и по-деловому.Задумавшись на секунду, она расстегнула застежку своего фирменного «Фредерикса».– Скажу, когда мы закончим. Он покачал головой:– Нет, дорогая, так не получится. Потому что мы ничего не начнем. Я тебе должен деньги – вот и все. Остальное не продается.
Мэннон опасливо посмотрел на Мелани-Шанну, вышедшую к завтраку. В ниспадающем пеньюаре она выглядела вполне спокойной, золотисто-каштановые волосы завязаны сзади степенным узлом.Сев напротив него, она протянула руку к жареному тосту.– Доброе утро, – произнес он. Она что-то буркнула в ответ.Он окинул ее вопросительно-изучающим взглядом. Он и понятия не имел, что его жена способна на такое буйство. Вчера вечером она просто оглушила его – да всех, кто оказался рядом с ее гремучим язычком. Ему пришлось просто выволочь ее из «Бистро», не то она вцепилась бы Уитни в горло. Эти две бабы уже навострили коготки к кошачьему бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Сидя за кофе, Силвер и Нора обсуждали возможные последствия пребывания в городе Захария К. Клингера.– Меня от него тошнит! – продолжала уверять Силвер. – Сидеть с ним рядом – это была кошмарная пытка. Сама не понимаю, как я выдержала.– Уэс про тебя и Захарию что-нибудь знает? – спросила Нора.– Нет, конечно. Никто не знает. Только ты.Нора, с навеки прилипшей к нижней губе сигаретой, кивнула.– На твоем месте я бы так это и оставила.Силвер поднялась и стала ходить по комнате. На ней был светло-фиолетовый спортивный костюм, волосы завязаны на затылке пучком, никакой косметики. Нору всегда поражало, как прекрасно Силвер выглядит безо всяких украшений. Если бы тщеславие позволило ей взяться за какую-нибудь неприметную роль, многие ее просто не узнали бы.– Хорошо, по крайней мере, что Захария ничего не знает про Хевен, – сказала Силвер, как бы успокаивая себя.Нора решила ступить на опасную территорию.– Что тут, собственно говоря, хорошего? – спросила она. – Девочка наверняка спрашивает, кто ее отец. И что ты ей отвечаешь?– Не спрашивает. А если спросит, скажу, что это не ее дело, – бросила Силвер без большой логики.Нора неодобрительно фыркнула. Эту тему они уже обсуждали, и Силвер твердо стояла на своем: она имеет полное право держать имя отца Хевен в тайне.– Не могу взять в толк, какой тебе смысл скрывать от девочки, что ее отец – Захария Клингер. Он миллиардер, детей у него нет. Ты лишаешь ее возможности унаследовать огромное состояние.– Он меня унизил, – упрямо сказала Силвер. – И он никогда не узнает, что в результате этого унижения стал отцом.Иногда Нора думала – лучше бы она не была посвящена в величайшую тайну Силвер. Она была единственным человеком, знавшим правду, а такую ношу нести нелегко – она слишком хорошо понимала, что утаивать правду от Хевен просто негуманно. Тяжело вздохнув, она потянулась к кофейнику.По ту сторону двери, весь превратившись вслух, притаился Владимир. После того, как Силвер застала его в своей ванной, и он едва не потерял работу, он решил слегка подстраховаться. Его страховым полисом из шести цифр стала толстая записная книжка, заполненная сплетнями о его знаменитой хозяйке. Он делал записи о ее настроениях, телефонных разговорах, покупках, одежде, особый раздел был посвящен ее мужу – бывшему бармену. И вот сейчас он узнал о Силвер нечто самое интересное, самое сенсационное. Отец Хевен – Захария К. Клингер! Да одно это – целое состояние! Надо только с умом этой информацией распорядиться. 56 Хауэрд Соломен не считал, что завтрак в восемь утра в отеле «Беверли-Хиллс» – лучший способ вступить в новый день. Но выбора у него не было – так повелел Захария К. Клингер.Хауэрд проснулся поздно, кинулся в душ, порезался во время бритья, поспешно оделся и, хватанув дежурную порцию кокаина для поддержания духа, выскочил из дома.По счастью, Поппи еще спала. Полночи она не давала ему заснуть своими разговорами, а повторов Хауэрд не выносил. Лично он был только рад, что Мэннон измолотил эту мразь – Чака Нельсона. Но Поппи была безутешна.– Весь мой прием – насмарку, – стонала она всю ночь.– Наоборот, другого такого еще не было, – уверял ее Хауэрд. – О нем будут вспоминать не один месяц!Гостиничный парковщик забрал его машину, и он вбежал внутрь, зная, что опаздывает на десять минут – а старый Зах, скорее всего, маниакально пунктуален.Захария сидел в «Лоджии», садовой части бара-ресторана, где было пристойно появляться только на завтрак или воскресный ленч. Большой босс приветствовал Калифорнию без галстука. Он был в сером костюме и белой рубашке. Хауэрд поверх свитера грубой вязки накинул спортивную голубую куртку, а темные брюки удачно скрывали подъемнички в его туфлях.– Опаздываешь, – встретил его Захария.– Движение, – беззаботно ответил Хауэрд.– По-моему, твой дом где-то близко? Что еще за инквизиторские штучки?– Как спали, Зах… то есть… Захария?– Твоими молитвами.Появилась официантка и начала наливать ему кофе.– Ага, – отреагировал Хауэрд, чуть гримасничая. – Кофеин – лучший способ приготовиться к старту. Верно, Захария?– Кофеин вреден для сердца.– Правда?– Мой доктор позволяет мне напитки только без кофеина.– Вот как? – Хауэрд отхлебнул из чашечки и обжег язык. Последние несколько месяцев сердчишко у него пошаливает – может, в этом виноват чертов кофеин? Надо обязательно пройти полное медицинское обследование. – Вы раз в год обследуетесь? – спросил он из чистого любопытства.– Каждые три месяца, – последовал ответ.Хауэрд заметил, что перед патриархом стоит стакан воды с кусочком лимона, а на тарелке лежит простая булочка.– Надо пересмотреть свои кулинарные привычки, – объявил он, когда официантка передала ему меню. Не глядя туда, он заказал омлет, копченую лососину и порцию мелко наструганной поджарки.Глаза саднили. Наверное, надо носить очки. Пора идти к окулисту. Только бы не забыть сказать обо всем этом секретарше. Милая девочка с молочной кожей и сочными губками. Вылетит, как и все ее предшественницы, едва попадется на глаза Поппи. Поппи хотела бы, чтобы его секретарши походили на женщину-борца Халк Хоган в самый плохой из дней.– Надолго в Лос-Анджелес? – спросил он, надеясь услышать «на пять минут».Из изящного кожаного чехольчика Захария извлек очень длинную кубинскую сигару и любовно ее погладил.– Это зависит от тебя, Хауэрд, – сказал он зловеще. Хауэрд угодливо развел руками.– Я в вашем распоряжении. Хотя лучше было бы провести эту встречу в моем кабинете, где под рукой все цифры и факты.– Цифры и факты мне известны.На этом Хауэрд решил внимания не заострять. Ясно – у Захарии везде свои шпионы. Ну и что? Главное – чтобы студия зарабатывала деньги, и все будут довольны.– Тогда вы слышали о моих планах поставить «Романтическую историю» с Карлосом Брентом в главной роли и Орвиллом Гусбергером в роли продюсера? Этот фильм, Зах… Захария, пойдет с колоссальным успехом. Мы заработаем миллионы.– Я читал сценарий.Тут Хауэрд удивился по-настоящему. Сценария не читал даже он. Обычно он прочитывал краткое содержание, и в данном случае идея была блестящей, куда лучше первоначальной версии.– Здорово, да?– Дороговато.– Хочешь заработать – надо вкладывать.– Это мне известно.Официантка принесла Хауэрду его завтрак. Расставила перед ним яства, а Захария тем временем запалил сигару, и клубы дорогостоящего дыма лениво поплыли к тарелке Хауэрда. Только этого ему не хватало. Вот старый хрен! Должна же быть элементарная культура!– Это вы зря, – указал Хауэрд на сигару, стараясь говорить шутливо. – Хуже любого кофеина. Что про это говорит ваш доктор?– Я его слушаю, когда это меня устраивает, – резонно объяснил Захария. – Я плачу ему за информацию, а потом сам принимаю решение. Во всех своих деловых операциях я придерживаюсь именно этого принципа.Хауэрд почувствовал – вот-вот грянет гром. Он не ошибся.– Пример. – Захария сделал паузу. – Я плачу тебе большие деньги, чтобы ты управлял для меня «Орфеем». Но окончательное решение принимаю все равно я. Я делаю, что хочу и когда хочу.– Нормальный ход. – Хауэрд подмигнул, фальшиво улыбаясь. – Если мы говорим на одном языке.Лицо Захарии осталось непроницаемым. Затянувшись сигарой, он смотрел на двух девушек в теннисных костюмчиках, садившихся за соседний столик. Хауэрд и сам был охотник поглазеть на девушек, но Захария смотрел на них так пристально, что даже Хауэрду стало неловко.– Я хочу, чтобы в «Романтической истории» главную женскую роль играла Силвер Андерсон, – сказал Захария, не отводя взгляда от девушек. – Я хочу, чтобы Мэннон Кейбл сыграл журналиста в «Убийстве», а Уитни Валентайн Кейбл – его партнершу. Кларисса Браунинг появится в эпизоде в роли жертвы.Хауэрд начал смеяться.– Это что? Утренняя шутка?– Я еще не закончил, – холодно произнес Захария. – Каждому из них ты предложишь ровно вдвое больше, чем он или она заработали на своем последнем фильме. А если у них есть какие-то контракты, дай им вдвое больше, чем там. – Он снова сделал паузу и отвел глаза от девушек – те уже ерзали под его неумолимым взглядом. – Никаких переговоров. Эти предложения сделаешь их агентам немедленно – в письменной форме.Хауэрд почувствовал, как тыльная часть шеи наливается сталью, а краска гнева неотвратимо наползает на лицо.– Надеюсь, вы это не всерьез? – спросил он, построжав.– Не надейся. Абсолютно всерьез, – спокойно ответил Захария. – А в чем дело? Вам разве не кажется, что, заполучив Мэннона Кейбла, Силвер Андерсон, Клариссу Браунинг и Уитни Валентайн Кейбл, «Орфей» здорово выиграет?– Да, конечно, – ответил Хауэрд, думая, как урезонить этого маньяка, ни хрена не смыслившего в кино. Умаслить его – другого выхода не было. – Просто я сомневаюсь, что Кларисса Браунинг согласится на эпизод.– Да? А я считаю, согласится. За неделю работы она получит больше, чем за весь последний фильм. «Оскара» она завоевала четыре года назад и с тех пор не снялась ни в одной прибыльной картине. Согласится, никуда не денется.– Мэннон откажется, – мрачно выставил второй аргумент Хауэрд.– Ни за что. Он купится на деньги. И на возможность работать с мисс Браунинг.Хауэрд решил, что упоминать здесь Уитни не стоит – она возьмется за все, что ей предложат, – но Силвер Андерсон? Это уже не устраивало его.– Силвер не годится. Слишком стара, – без обиняков заявил он.– А сколько лет Карлосу Бренту? – весьма логично поинтересовался Захария.– Не знаю… пятьдесят пять… шесть.– Шестьдесят три. А Силвер – за сорок. В паре они будут смотреться прекрасно.– Она звезда дневного телевидения! – яростно возразил Хауэрд.– Главное, что звезда. Остальное не важно. И она мне нужна. – Захария выпустил клуб дыма прямо Хауэрду в лицо и поднялся. – Буду ждать тебя в четыре часа здесь, у себя в номере, с письмами-предложениями для агентов каждого из актеров. Перед отправкой я хочу их просмотреть.Он еще раз взглянул на двух теннисисток, потом вернулся к Хауэрду, беспомощно сидевшему в табачном дыму перед остывавшей яичницей.– Прием вчера прошел великолепно, – между делом заметил Клингер. – Распорядись, пусть со студии пошлют от меня букет твоей жене.С этими словами он ушел, оставив поверженного Хауэрда дымиться от ярости. 57 Как только Уэс объяснил, что он проживает по соседству и ищет домовладелицу, чтобы зайти к себе и запаковать пожитки, трансвестит по имени Трэвис сразу все понял, дал ему номер Ребы и вообще принялся активно вилять хвостом.– Вы женаты на Силвер Андерсон, – с благоговением произнес он, позволяя покрывалу в цветочек слегка соскользнуть с его плеча.– Угу, – согласился Уэс, протягивая руку к телефону – позвонить Ребе.– Уэсли? – в голосе ее слышалось и удивление, и неверие. – Оставайся там. Я приеду через двадцать минут.Трэвис приготовил ему убийственно крепкий кофе и принес его в чашке, на которой сбоку было написано:«ДОСТАВЬТЕ МНЕ ТАКОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, МИСТЕР ИСТВУД, НУ ЧТО ВАМ СТОИТ?»Потом он уставился на Уэса с открытым ртом и спросил, едва дыша:– Ну, а какая Силвер Андерсон на самом деле?Уэс отбивался от его вопросов вплоть до прибытия Ребы. Она явилась в сопровождении молодого громовержца с детским личиком, в джинсах с проносившейся заплаткой на мошонке и веревочном жилете. Он походил на восемнадцатилетнего сутенера, которого сию минуту выдернули с бульвара Санта-Моника.Трэвис мгновенно потерял голову от страсти.– Ах, Уэсли, Уэсли, – воскликнула Реба, как всегда окидывая его плотоядным взглядом. – Ты взлетел на самый верх, да? Уж удивил нас, так удивил!– Я и себя удивил не меньше, – честно признался он.– Ты обещал мне фотокарточку, – с укором напомнила она.– Ой-й… я тоже хочу фотокарточку, – вмешался Трэвис. – С подписью, если можно. «Трэвису. С любовью и восхищением. Силвер Андерсон».– Я бы тоже не отказался, – вставил уличный громила.– Заткнись, – осадила его Реба. – Я тебе плачу за то, чтобы ты был моим телохранителем, а в мои разговоры влезать нечего.Уэс вопросительно поднял бровь.– Телохранитель?– Ты думаешь, ты один теперь такой важный? – Она фыркнула. – У меня проблемы с разводом. Мне нужна охрана.Ее охрана и Трэвис уже прониклись друг к другу, любовью и обменивались долгими взглядами, явно намереваясь совершить половой акт.– Зачем ты поменяла мои замки? – спросил Уэс.– Сейчас увидишь, – загадочно ответила она. – Идем.Он попрощался с Трэвисом.– Не забудь про фотографию, – напомнил Трэвис, чуть надув губки. – А если захочешь привести сюда Силвер – я всегда буду ей рад… – Он игриво качнул подбородком. – И тебе тоже.Силвер в этом квартале? Уэс едва сдержал ухмылку.Он пошел за Ребой. Она извлекла связку ключей, отперла дверь и отступила в сторону, позволяя ему войти первым. Вот оно что. Внутри все было перевернуто вверх дном, и она хотела, чтобы он насладился увиденным в полной мере. Да, кто-то здесь здорово покуражился.– Что они искали, Уэсли? – спросила она, поднимая с пола небольшую лампу, выдержавшую шквальный налет, и водружая ее обратно на стол.– Откуда я знаю? – раздраженно ответил он. – Я здесь только живу.– Жил, – уточнила она, доставая из сумочки большую записную книжку. – Как я понимаю, ты уже перебрался в Беверли-Хиллс или в Бель-Эйр – не знаю точно, где там живет Силвер Андерсон.– Перебрался.– Мог бы и заранее мне сообщить, – укорила она.– Вот же я приехал, что еще нужно?Она начала ставить в своей книжке какие-то галочки.– Ты мне должен за три месяца. Плюс за разбитую…– Я ничего не разбивал, – возразил он.– Кто-то сюда залез и все разбил.– Я должен расплачиваться за взломщиков?Она поджала губы.– Да.– Реба, это ты размечталась.– Не будь дешевым фраером. Ты жилец и отвечаешь за все, что происходит в квартире. Все по закону.Он пнул раскиданные по полу шмотки, наклонился и поднял рассыпанные фотографии – его короткая карьера певца. В комнате стоял тяжелый запах сигаретных окурков и нестиранной одежды – дворец Силвер в Бель-Эйр словно находился на другой планете. Скорее бы отсюда сделать ноги! С этой мыслью он схватил затертый чемоданишко из байки и принялся пихать туда все, что еще подлежало спасению.Реба, прислонясь к стене, наблюдала за ним. Ее «охрана» осталась снаружи.– Идеальным жильцом ты не был никогда, – заметила она с хитроватой улыбочкой. – Но мы с тобой… всегда понимали друг друга, верно, Уэсли?– Вроде так, – согласился он.– И с сексом у нас было недурственно, да? Ну, тут спорить просто глупо.– Лучше не бывает, – осторожно заверил он.Она облизнула губы, покрытые липкой алой помадой.– Силвер привлекло в тебе именно это? – спросила она. – Секс?Он неопределенно пожал плечами, лихорадочно складывая в чемодан манатки.Реба откашлялась и призывно стала теребить верхнюю пуговку на блузке.– Как насчет гульнуть напоследок, а, Уэсли? – предложила она. – Что скажешь?– Перестань, – пожурил ее Уэс. – Я теперь – человек женатый.Пропустив эту информацию мимо ушей, она начала расстегивать пуговки.– Мы с тобой вдвоем – это всегда было фирменное блюдо, да?Фирменнее некуда, как сэндвич из солонины. Она почти скинула блузку, обнажив розовый бюстгальтер «Фредерикс», благодаря которому грудь гордо дыбилась. Он предупреждающе поднял руку.– Реба, уймись.– Что значит «уймись», Уэсли? Ты же всегда на взводе, разве нет? А уж твоей популярной кинозвезде я всегда фору дам.Он вдруг понял, что миндальничать с ней больше не обязан. Реба Виногратски ему больше не нужна. Она – его прошлое. Как и этот обшарпанный дом, как и его жалкие потуги зашибить деньгу, где удастся, как и работа за стойкой бара. Все! Он теперь – свободный человек!Чувствуя себя победителем, он сунул руку в карман и извлек оттуда пачку банкнот. За день до этого он нанес визит в банк и взял из своего сейфа наличность, чтобы с ней рассчитаться.– Сколько я тебе должен? – спросил он кратко и по-деловому.Задумавшись на секунду, она расстегнула застежку своего фирменного «Фредерикса».– Скажу, когда мы закончим. Он покачал головой:– Нет, дорогая, так не получится. Потому что мы ничего не начнем. Я тебе должен деньги – вот и все. Остальное не продается.
Мэннон опасливо посмотрел на Мелани-Шанну, вышедшую к завтраку. В ниспадающем пеньюаре она выглядела вполне спокойной, золотисто-каштановые волосы завязаны сзади степенным узлом.Сев напротив него, она протянула руку к жареному тосту.– Доброе утро, – произнес он. Она что-то буркнула в ответ.Он окинул ее вопросительно-изучающим взглядом. Он и понятия не имел, что его жена способна на такое буйство. Вчера вечером она просто оглушила его – да всех, кто оказался рядом с ее гремучим язычком. Ему пришлось просто выволочь ее из «Бистро», не то она вцепилась бы Уитни в горло. Эти две бабы уже навострили коготки к кошачьему бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57