– И что ты собираешься делать? – прошипела она со злобой в голосе.– Что мы собираемся делать, – поправил он.– Виноват ты, – настаивала она. – Эта дурацкая тачка – твоя. – Она пнула старый «Мустанг» заостренным носком своей туфельки.– Не пинай машину! – крикнул он.– Захочу и буду, – ответила она нараспев – капризный ребенок – и, подтверждая свои слова, пнула машину еще раз.Он вскипел.– Эй, завязывай! Разошлась!– Я в отпаде, – проныла она. – В полном отпаде.– А я, по-твоему, от этого балдею, да?Они уставились друг на друга – глаза метали молнии. У Хевен не прическа, а разноцветные химические сосульки. Черные волосы Эдди зализаны наверх под шестидесятые годы.– Бестолковка всех времен и народов, – объявила она усталым голосом.Эдди подошел к капоту машины.– Не боись. Сейчас починим, – сказал он бодро, хотя совсем не был в себе уверен.Тягостно вздохнув, она опустилась на траву, пробурчав:– Как же. Интересно, с чьей помощью.
Силвер не любила, когда ее заставляли ждать. Если ей что-то требовалось, это требовалось немедленно. Она попросила шампанское десять минут назад, и организм пребывал в ожидании. Раздраженно фыркнув, она позвонила на кухню вторично, и Владимир, по колено завязший в шедеврах китайской кулинарии, схватил трубку.– Ты заставляешь меня ждать, Владимир? – ледяным тоном произнесла Силвер.– Никогда, мадам.– Тогда почему ты еще в кухне?– Бармен поднимается к вам в эту самую минуту, – солгал он.– Надеюсь, что это так. – И она швырнула трубку на рычаг.Владимир смачно выругался по-русски себе под нос. Он всегда прибегал к родному языку, когда требовалась разрядка.– Бар! – прогремел он.Через пять минут Уэса нашли. Владимир оснастил его серебряным подносом, бокалом «Баккара», доверху наполненным охлажденным шампанским, и отрядил наверх предстать пред гневные очи мадам. Владимир прекрасно знал, когда надо не высовываться и вместо себя подставить другого.Поднимаясь по широченной лестнице и насвистывая что-то из «Битлз», Уэс размышлял о превратностях жизни. Этим самым утром он проснулся в каком-то домишке в Вэлли с дешевой крашеной блондинкой. А сейчас он с подносом в руках идет к спальне одной из крупнейших телезвезд Америки, хозяйке этой хоромины. Вот бы с кем потрахаться! Хотя, если на то пошло, уж лучше с Уитни Валентайн Кейбл. Вот уж баба так баба! Не то, что он обожал глазеть в ящик – так, иногда спорт да кинишко вечером, если было настроение. Если честно, он плохо представляет, как эта Силвер Андерсон выглядит. Видел, конечно, на обложках журналов – кажется, крупная такая, темноволосая.Уэтса ждал сюрприз. Силвер Андерсон и вправду была темноволосой, с длинными смоляными локонами и миндалевидными сильно подведенными глазами. Но крупной – вовсе нет. Маленькая, изящная, почти миниатюрная. И как-то яростно и эффектно красивая. Он уставился на нее, когда она распахнула дверь, едва он постучался в ее спальню.Она окинула его ледяным взглядом и холодно произнесла:– Интересно, сколько времени требуется на то, чтобы налить один бокал шампанского и пронести его через один лестничный пролет?Он прошел мимо нее в фиолетовый рай ее спальни, высматривая, куда бы поставить поднос.– Без понятия, – весело ответил он. – В следующий раз включу секундомер.– Простите? – сказала она, ошарашенная подобной наглостью.Он обнаружил туалетный столик с зеркалом – поднос вполне можно бухнуть туда. Ставя поднос, он на долю секунды поймал ее взгляд в зеркале. Их глаза встретились.Силвер увидела привлекательного сорви-голову, слегка взвинченного и готового плевать на все на свете.Уэс увидел слегка стареющую, но очень интересную женщину и – хотя особой чувствительностью не отличался – нутром учуял исходившие от нее волнами одиночество и жажду подлинной близости. Эти волны, в сочетании с ее зрелой красотой, взволновали бы любого.В воздухе сильно запахло химической реакцией – секс!Он знал – нужно ловить момент, но ловить его должен был не он, а она. Если она не сделает первого шага, он ни за что не станет подставляться – не хватало ему получить подзатыльник от телезвезды, да еще такой яркой. И вообще, может, это он просто размечтался.Все же он подбросил пробный шар, на всякий случай.– Вам нужно что-нибудь еще? – спросил он, с едва уловимым намеком.Силвер не была дурой. Интрижка с каким-то бесшабашным барменом менее всего входила в ее планы. Она окинула его ледяным взглядом и холодно отрезала:– Нет.Момент был упущен. Оставив покои звезды, он вернулся вниз.На него накинулся Владимир.– Ну, што, мадам довольна? – взволнованно спросил он.– Да, – беззаботно ответил Уэс. Русский гомосек наверняка ожидал, что она даст ему нагоняй. Крутая дамочка, ничего не скажешь. А ему что – как с гуся вода.Или не совсем? 17 Правило первое: улыбайся для фотографов. Правило второе: перед телекамерами будь само очарование.Правило третье: всегда старайся оставить о себе хорошее впечатление у сотрудников и съемочной группы. Именно эти люди в первую очередь делают тебя знаменитой, так что всегда помни о них.Уитни Валентайн Кейбл знала эти правила назубок. Еще бы – ей их не знать! Она сама их придумала – и следовала им с религиозным фанатизмом.Она вылезла из красного «Порша» Чака Нельсона и позволила папарацци запечатлеть ярчайшую улыбку Америки. К ней присоединился Чак, по-молодцеватому красивый – хотя тридцать пять были давно в прошлом, – и они стали позировать вместе.Папарацци щелкали затворами без остановки. Еще бы – такой снимочек захотят увидеть во всем мире. В прошлом году только и разговоров было, что об Уитни Валентайн Кейбл и Чаке Нельсоне – роман эпического масштаба. Крупнокалиберные скандалы и такие же примирения. Потом они расстались, и Чак похитил у английского режиссера жену, актрису-фрунцуженку – какой лакомый кусочек для прессы! Уитни тем временем чередовала поклонников – кусочек не менее лакомый. И вот, похоже, они снова сошлись. Мечта папараццо! Большей сенсацией будет только воссоединение Уитни с Мэнноном Кейблом.Они плавно прошествовали в дом, где их бурно приветствовала Джин Вулф из «Энтетейнмент тунайт».Тем временем в очень длинном, в очень шикарном лимузине подкатили Хауэрд и Поппи Соломен. Хауэрд решил: с какой стати вечером садиться за руль самому, когда лимузин студии к его услугам в любое время дня и ночи?Папарацци на их появление почему-то решили не реагировать, что слегка разозлило Хауэрда, а Поппи просто повергло в транс.Одинокая вспышка – вот та дань, какую папарацци отдали их оцепенению. И тут же вся шайка навострила объективы: появился Майкл Кейн со своей очаровательной женой Шакирой.Первым человеком, которого Хауэрд и Поппи увидели в доме, оказалась Уитни, в белом платье с открытыми плечами она выглядела потрясающе. Последовал обмен голливудскими поцелуями. Хауэрд вдохнул запах ее духов, и в голове у него мелькнуло: неужели она хочет его так же сильно, как он ее?– У меня появилась идея – кажется, как раз для тебя, – выпалил он, дергаясь всеми мышцами лица.Она ответила ему прямым и заинтересованным взглядом.– Правда, Хауэрд?– Это ты насчет сценария Уэйсмана? – вмешалась Поппи.Он повернулся к ней, нахмурившись. Что такое она несет?– Какого еще Уэйсмана?Она вцепилась в его локоть. Поппи Соломен решила для себя: раз она жена директора студии, ей теперь до всего есть дело.– Сценарий, который лежит на твоем столе, дорогой. Я его вчера прочитала. Уитни прекрасно подойдет на роль девушки. Будто для нее писали. – Она запечатлела на его щеке женин поцелуй. – Ты такой прозорливый!Такой прозорливый, что даже не подозревал об этом! Он подбросил Уитни наживку, чтобы была тема для последующего разговора. Никаких конкретных планов для нее у него не было. Оказывается, были – сценарий Уэйсмана! Надо, чтобы кто-то быстренько его прочитал и выяснил, правда ли для Уитни там что-то может быть.Сам Хауэрд сценариев не читал. Где взять время? У него было три человека, чьему мнению он доверял, они внимательно читали все, что попадало на студию, и выдавали ему краткое содержание со своей оценкой на две страницы. Но Поппи в их число не входила. Мнению Поппи он не станет доверять, даже если речь пойдет о колонке сплетен в «Верайети», а уж сценарий… извините!– Да, Уит, – быстро сказал он. – Давай попозже улучим минутку, переговорим об этом.Уитни улыбнулась. Насчет Хауэрда она не ошиблась, она интересовала его как актриса и как женщина. Прекрасно.Рядом с ней, держа в каждой руке по стакану с апельсиновым соком, возник Чак Нельсон. Он не пил спиртного, как и Уитни – немногое из того, что их объединяло.Хауэрд огорчился, снова увидев ее в компании Чака. Человек вульгарный и небезопасный, охотник за чужими женами, и пригласить его на главную роль не горел желанием никто. Работать с ним не хотели. В прошлом он пару раз удачно снялся – но с тех пор прошло лет пять. А Голливуд славился своей короткой памятью.Они восторженно приветствовали друг друга. Похлопали по спине, как настоящие мужчины, обменялись, безобидными уколами. Поппи сияла от удовольствия. Она все еще держала Чака за звезду, то есть была совершенно не в курсе.Она завела оживленный разговор с Чаком, а Хауэрд, чуть оттеснив Уитни в сторону, спросил:– Почему ты снова с ним?Она пожала плечами. Очень возможно, что то были самые красивые плечи в мире.– От отчаяния, – прошептала она. – Мне просто не с кем было сегодня приехать, а встретиться с тобой очень хотелось.Ах, как взыграло самолюбие Хауэрда! Годится сценарий Уэйсмана или нет, он распорядится, чтобы его переписали под фантастическую мисс Уитни Валентайн Кейбл. А когда она снимется в фильме для студии «Орфей», он предложит ей отказаться от фамилии Кейбл. Кому охота всякий раз вспоминать о Мэнноне, когда произносится ее имя?
За воротами владений Силвер Андерсон Мэннон и Мелани-Шанна яростно бранились, плененные в его голубом «Роллс-Ройсе». Они застряли в шеренге дорогих машин – на прием уже выстроилась очередь. Между ними и охранником у ворот было по меньшей мере восемь машин, и Мэннон метал громы и молнии.– Если бы мы вышли из дому вовремя, – гневался он, – мы бы не застряли в этой толпе.– Я была готова, – возражала Мелани-Шанна, не желавшая отвечать за все.– Почему же не поторопила меня? – вскричал он.Она умолкла, потому что знала: иногда лучший способ унять его частые вспышки раздражения – просто замолчать. Для непосвященных быть замужем за суперзвездой – о такой судьбе можно только мечтать. Но действительность была гораздо сложнее. Да, плюсов много. Деньги. Положение в обществе. Одно ложе с мужчиной, переспать с которым жаждут миллионы женщин.Но и минусов хватало. Все время на виду. Никакого покоя. Вокруг постоянно армия людей, готовых ему услужить. Одинокие женщины, с которыми он хоть раз встречался, так и норовят умыкнуть его. Перепады настроения, известные только ей. Неуверенность в завтрашнем дне – этим заболеванием страдает любой актер – суперзвезда или статист.Сейчас Мэннон был на вершине своей карьеры. Мелани-Шанна с ужасом думала, каким он станет, если его звезда вдруг начнет тускнеть. Наверное, он обрадуется, когда она скажет ему о ребенке.То ли обрадуется, то ли нет.
Итак, они шли потоком:Легендарный киноактер с резко очерченным профилем, женой-иностранкой и похороненной карьерой.Знаменитость помоложе (но только на десятилетие-другое) с молоденькой звездашечкой и почти похороненной карьерой.Гулена-продюсер со своей светской женой.Гулена-жена со своим гомосексуалистом-мужем.Молодой актер, к которому было приковано всеобщее внимание, и который был прикован к кокаину.Хорошенькая актрисочка, которая любила только других хорошеньких актрисочек.Таким сбором Нора была вполне довольна. Пока все шло без сучка, без задоринки. Единственная заминка – не было самой Силвер. Конечно, звезда может и задержаться, не Бог весть какая трагедия, но нельзя же быть такой неуправляемой! Уже несколько раз Нора взлетала наверх – проверить, не случилось ли чего. Силвер, полностью одетая и абсолютно готовая к выходу, сидела у большого окна в спальне с сигаретой и созерцала великолепный вид. Лос-Анджелес вечером, с высокой точки среди холмов, являл собой божественное зрелище – светились мириады мерцающих огоньков. Силвер сидела, словно заколдованная.В девять часов – прием начался в восемь – Нора взлетела наверх снова.– Кто там? – раздался встревоженный голос Силвер.– Все сразу, – ответила Нора. – Тебе пора спускаться.– Через минуту. Не торопи меня. Нора решила, чо время уступок прошло.– Сейчас, – настойчиво произнесла она. – Иначе народ начнет расходиться.Силвер вздохнула и послушно поднялась. Подошла к зеркалу в полный рост и придирчиво себя оглядела.– Идеально, – льстиво заверила Нора. Силвер глубоко вздохнула.– Надеюсь. Не зря я над собой столько работала. Последний оценивающий взгляд – и она направилась к двери.Все-таки прием давался по поводу ее дня рождения. Пропускать его Силвер Андерсон не собиралась. 18 – Ты уверена, что хочешь этого? – с сомнением в голосе спросил Джек, сидя за рулем петлявшего по серпантину Бель-Эйр «Феррари».– Да, – коротко ответила Кларисса. – Почему бы нет? Видимо, она его проверяла, и Джеку это не понравилось.– Потому что, – медленно произнес он, – приемы никогда не были для тебя любимым времяпрепровождением. И уж никак не грандиозные сборища, где пруд пруди газетчиков и прочих шакалов.Она разгладила юбку сшитого на заказ коричневого габардинового костюма.– Я и не сказала, что это мое любимое времяпрепровождение. – Она говорила размеренно. – Я лишь сказала, что хотела бы встретиться с твоей сестрой. Женское любопытство, ты должен это понять.Нет. Он этого совершенно не понимал.– Ты никогда не рассказывал мне, что за кошка между вами пробежала, – настаивала она.И сейчас не собираюсь, подумал он.– Просто мы с ней – разные люди, – уклонился он от ответа.– Это я знаю.– Раз знаешь, о чем говорить?– Как хочешь.Остальную часть пути они проехали молча.
На всевозможных приемах Джейд всегда проникалась духом вечера. Она прекрасно понимала: время в обществе Антонио никак не запишешь в разряд культурных событий. Скорее это яркая вспышка, приключение, повеселимся – и будь что будет! Она и оделась соответственно: заткнула в черные сапоги черные же сатиновые брючки в обтяжку. Сверху – длинная черная рубашка, схваченная на двадцатидвухдюймовой талии широким ремнем. Каскад бижутерии от Бутлера и Уилсона из Лондона – подарки Марка. В этом смысле у него было поразительное чутье – всегда покупал то, что надо. Впрочем, кто знает? Возможно, их покупала другая женщина. Наверняка у него кругом были любовницы. А она скрашивала ему жизнь только в Нью-Йорке.Взбив косматую медь волос, она искусно приладила несколько заколок, чтобы локоны спадали как бы свободно. Потом наложила рыжевато-коричневый грим, выделила широко посаженные, скрученные золотистыми веснушками глаза коричневыми тенями и мягким карандашом для век. Поверх золотистой помады – блеск для губ. Она была полностью готова, когда в ее квартиру вломились Антонио с тремя друзьями – в руках цветы, пластинки, бутылки вина и всевозможные китайские деликатесы, купленные в «Чинн-Чинне» на бульваре Сан-сет.– А я поняла, что мы куда-то едем, – сказала она, видя, что они явно собираются бросить здесь якорь.– Едем, едем, драгоценная моя, – заверил ее Антонио, отдавая распоряжения своим приспешникам. Один отправился на кухню – разогревать закуски в микроволновке. Другой – к бару, открывать вино. Третий – распределить по вазам великолепие цветов.Она засмеялась.– Это вторжение, – запротестовала она.– Это достойная встреча. – Антонио показал свою изысканную и отработанную улыбочку. – Добро пожаловать в Лос-Анджелес, Delissima.– А на прием не опоздаем?Он поджал губы.– Велика беда! Пока не появится Антонио, все равно ничего произойти не может.Его компаньоны, пристроенные к делу, согласно закивали.Антонио поцеловал кончики своих пальцев.– Ты просто сказка, cara. Скажи, кого нужно убить – и я это сделаю.– До чего ты испорченный, Антонио.– Еще какой!– Очень испорченный.– А как же иначе!
Нора по-дружески обнялась с Мэнноном.– Ты – настоящий принц, – шепнула она.– Я не принц, а поц, – ответил он. – Знаешь, сколько я просидел в этой чертовой машине, чтобы сюда попасть?– Мне очень жаль.– И мне тоже.Она подозвала официанта.– Что будешь пить?– Виски. Лучше двойное.Мелани-Шанна бессловесно стояла рядом. У нее никто не спросил, чего она желает выпить. Кому до нее есть дело? Главное, ублажить мистера Суперзвезду.– А мне, пожалуйста, стакан белого вина, – попросила она официанта.Мэннон продолжал изливать желчь. Нора внимательно слушала, потом решила поддразнить его, потом подольститься, и постепенно он успокоился. Но тут появилась его бывшая жена, Уитни. Мелани-Шанну бросило одновременно и в жар, и в холод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Силвер не любила, когда ее заставляли ждать. Если ей что-то требовалось, это требовалось немедленно. Она попросила шампанское десять минут назад, и организм пребывал в ожидании. Раздраженно фыркнув, она позвонила на кухню вторично, и Владимир, по колено завязший в шедеврах китайской кулинарии, схватил трубку.– Ты заставляешь меня ждать, Владимир? – ледяным тоном произнесла Силвер.– Никогда, мадам.– Тогда почему ты еще в кухне?– Бармен поднимается к вам в эту самую минуту, – солгал он.– Надеюсь, что это так. – И она швырнула трубку на рычаг.Владимир смачно выругался по-русски себе под нос. Он всегда прибегал к родному языку, когда требовалась разрядка.– Бар! – прогремел он.Через пять минут Уэса нашли. Владимир оснастил его серебряным подносом, бокалом «Баккара», доверху наполненным охлажденным шампанским, и отрядил наверх предстать пред гневные очи мадам. Владимир прекрасно знал, когда надо не высовываться и вместо себя подставить другого.Поднимаясь по широченной лестнице и насвистывая что-то из «Битлз», Уэс размышлял о превратностях жизни. Этим самым утром он проснулся в каком-то домишке в Вэлли с дешевой крашеной блондинкой. А сейчас он с подносом в руках идет к спальне одной из крупнейших телезвезд Америки, хозяйке этой хоромины. Вот бы с кем потрахаться! Хотя, если на то пошло, уж лучше с Уитни Валентайн Кейбл. Вот уж баба так баба! Не то, что он обожал глазеть в ящик – так, иногда спорт да кинишко вечером, если было настроение. Если честно, он плохо представляет, как эта Силвер Андерсон выглядит. Видел, конечно, на обложках журналов – кажется, крупная такая, темноволосая.Уэтса ждал сюрприз. Силвер Андерсон и вправду была темноволосой, с длинными смоляными локонами и миндалевидными сильно подведенными глазами. Но крупной – вовсе нет. Маленькая, изящная, почти миниатюрная. И как-то яростно и эффектно красивая. Он уставился на нее, когда она распахнула дверь, едва он постучался в ее спальню.Она окинула его ледяным взглядом и холодно произнесла:– Интересно, сколько времени требуется на то, чтобы налить один бокал шампанского и пронести его через один лестничный пролет?Он прошел мимо нее в фиолетовый рай ее спальни, высматривая, куда бы поставить поднос.– Без понятия, – весело ответил он. – В следующий раз включу секундомер.– Простите? – сказала она, ошарашенная подобной наглостью.Он обнаружил туалетный столик с зеркалом – поднос вполне можно бухнуть туда. Ставя поднос, он на долю секунды поймал ее взгляд в зеркале. Их глаза встретились.Силвер увидела привлекательного сорви-голову, слегка взвинченного и готового плевать на все на свете.Уэс увидел слегка стареющую, но очень интересную женщину и – хотя особой чувствительностью не отличался – нутром учуял исходившие от нее волнами одиночество и жажду подлинной близости. Эти волны, в сочетании с ее зрелой красотой, взволновали бы любого.В воздухе сильно запахло химической реакцией – секс!Он знал – нужно ловить момент, но ловить его должен был не он, а она. Если она не сделает первого шага, он ни за что не станет подставляться – не хватало ему получить подзатыльник от телезвезды, да еще такой яркой. И вообще, может, это он просто размечтался.Все же он подбросил пробный шар, на всякий случай.– Вам нужно что-нибудь еще? – спросил он, с едва уловимым намеком.Силвер не была дурой. Интрижка с каким-то бесшабашным барменом менее всего входила в ее планы. Она окинула его ледяным взглядом и холодно отрезала:– Нет.Момент был упущен. Оставив покои звезды, он вернулся вниз.На него накинулся Владимир.– Ну, што, мадам довольна? – взволнованно спросил он.– Да, – беззаботно ответил Уэс. Русский гомосек наверняка ожидал, что она даст ему нагоняй. Крутая дамочка, ничего не скажешь. А ему что – как с гуся вода.Или не совсем? 17 Правило первое: улыбайся для фотографов. Правило второе: перед телекамерами будь само очарование.Правило третье: всегда старайся оставить о себе хорошее впечатление у сотрудников и съемочной группы. Именно эти люди в первую очередь делают тебя знаменитой, так что всегда помни о них.Уитни Валентайн Кейбл знала эти правила назубок. Еще бы – ей их не знать! Она сама их придумала – и следовала им с религиозным фанатизмом.Она вылезла из красного «Порша» Чака Нельсона и позволила папарацци запечатлеть ярчайшую улыбку Америки. К ней присоединился Чак, по-молодцеватому красивый – хотя тридцать пять были давно в прошлом, – и они стали позировать вместе.Папарацци щелкали затворами без остановки. Еще бы – такой снимочек захотят увидеть во всем мире. В прошлом году только и разговоров было, что об Уитни Валентайн Кейбл и Чаке Нельсоне – роман эпического масштаба. Крупнокалиберные скандалы и такие же примирения. Потом они расстались, и Чак похитил у английского режиссера жену, актрису-фрунцуженку – какой лакомый кусочек для прессы! Уитни тем временем чередовала поклонников – кусочек не менее лакомый. И вот, похоже, они снова сошлись. Мечта папараццо! Большей сенсацией будет только воссоединение Уитни с Мэнноном Кейблом.Они плавно прошествовали в дом, где их бурно приветствовала Джин Вулф из «Энтетейнмент тунайт».Тем временем в очень длинном, в очень шикарном лимузине подкатили Хауэрд и Поппи Соломен. Хауэрд решил: с какой стати вечером садиться за руль самому, когда лимузин студии к его услугам в любое время дня и ночи?Папарацци на их появление почему-то решили не реагировать, что слегка разозлило Хауэрда, а Поппи просто повергло в транс.Одинокая вспышка – вот та дань, какую папарацци отдали их оцепенению. И тут же вся шайка навострила объективы: появился Майкл Кейн со своей очаровательной женой Шакирой.Первым человеком, которого Хауэрд и Поппи увидели в доме, оказалась Уитни, в белом платье с открытыми плечами она выглядела потрясающе. Последовал обмен голливудскими поцелуями. Хауэрд вдохнул запах ее духов, и в голове у него мелькнуло: неужели она хочет его так же сильно, как он ее?– У меня появилась идея – кажется, как раз для тебя, – выпалил он, дергаясь всеми мышцами лица.Она ответила ему прямым и заинтересованным взглядом.– Правда, Хауэрд?– Это ты насчет сценария Уэйсмана? – вмешалась Поппи.Он повернулся к ней, нахмурившись. Что такое она несет?– Какого еще Уэйсмана?Она вцепилась в его локоть. Поппи Соломен решила для себя: раз она жена директора студии, ей теперь до всего есть дело.– Сценарий, который лежит на твоем столе, дорогой. Я его вчера прочитала. Уитни прекрасно подойдет на роль девушки. Будто для нее писали. – Она запечатлела на его щеке женин поцелуй. – Ты такой прозорливый!Такой прозорливый, что даже не подозревал об этом! Он подбросил Уитни наживку, чтобы была тема для последующего разговора. Никаких конкретных планов для нее у него не было. Оказывается, были – сценарий Уэйсмана! Надо, чтобы кто-то быстренько его прочитал и выяснил, правда ли для Уитни там что-то может быть.Сам Хауэрд сценариев не читал. Где взять время? У него было три человека, чьему мнению он доверял, они внимательно читали все, что попадало на студию, и выдавали ему краткое содержание со своей оценкой на две страницы. Но Поппи в их число не входила. Мнению Поппи он не станет доверять, даже если речь пойдет о колонке сплетен в «Верайети», а уж сценарий… извините!– Да, Уит, – быстро сказал он. – Давай попозже улучим минутку, переговорим об этом.Уитни улыбнулась. Насчет Хауэрда она не ошиблась, она интересовала его как актриса и как женщина. Прекрасно.Рядом с ней, держа в каждой руке по стакану с апельсиновым соком, возник Чак Нельсон. Он не пил спиртного, как и Уитни – немногое из того, что их объединяло.Хауэрд огорчился, снова увидев ее в компании Чака. Человек вульгарный и небезопасный, охотник за чужими женами, и пригласить его на главную роль не горел желанием никто. Работать с ним не хотели. В прошлом он пару раз удачно снялся – но с тех пор прошло лет пять. А Голливуд славился своей короткой памятью.Они восторженно приветствовали друг друга. Похлопали по спине, как настоящие мужчины, обменялись, безобидными уколами. Поппи сияла от удовольствия. Она все еще держала Чака за звезду, то есть была совершенно не в курсе.Она завела оживленный разговор с Чаком, а Хауэрд, чуть оттеснив Уитни в сторону, спросил:– Почему ты снова с ним?Она пожала плечами. Очень возможно, что то были самые красивые плечи в мире.– От отчаяния, – прошептала она. – Мне просто не с кем было сегодня приехать, а встретиться с тобой очень хотелось.Ах, как взыграло самолюбие Хауэрда! Годится сценарий Уэйсмана или нет, он распорядится, чтобы его переписали под фантастическую мисс Уитни Валентайн Кейбл. А когда она снимется в фильме для студии «Орфей», он предложит ей отказаться от фамилии Кейбл. Кому охота всякий раз вспоминать о Мэнноне, когда произносится ее имя?
За воротами владений Силвер Андерсон Мэннон и Мелани-Шанна яростно бранились, плененные в его голубом «Роллс-Ройсе». Они застряли в шеренге дорогих машин – на прием уже выстроилась очередь. Между ними и охранником у ворот было по меньшей мере восемь машин, и Мэннон метал громы и молнии.– Если бы мы вышли из дому вовремя, – гневался он, – мы бы не застряли в этой толпе.– Я была готова, – возражала Мелани-Шанна, не желавшая отвечать за все.– Почему же не поторопила меня? – вскричал он.Она умолкла, потому что знала: иногда лучший способ унять его частые вспышки раздражения – просто замолчать. Для непосвященных быть замужем за суперзвездой – о такой судьбе можно только мечтать. Но действительность была гораздо сложнее. Да, плюсов много. Деньги. Положение в обществе. Одно ложе с мужчиной, переспать с которым жаждут миллионы женщин.Но и минусов хватало. Все время на виду. Никакого покоя. Вокруг постоянно армия людей, готовых ему услужить. Одинокие женщины, с которыми он хоть раз встречался, так и норовят умыкнуть его. Перепады настроения, известные только ей. Неуверенность в завтрашнем дне – этим заболеванием страдает любой актер – суперзвезда или статист.Сейчас Мэннон был на вершине своей карьеры. Мелани-Шанна с ужасом думала, каким он станет, если его звезда вдруг начнет тускнеть. Наверное, он обрадуется, когда она скажет ему о ребенке.То ли обрадуется, то ли нет.
Итак, они шли потоком:Легендарный киноактер с резко очерченным профилем, женой-иностранкой и похороненной карьерой.Знаменитость помоложе (но только на десятилетие-другое) с молоденькой звездашечкой и почти похороненной карьерой.Гулена-продюсер со своей светской женой.Гулена-жена со своим гомосексуалистом-мужем.Молодой актер, к которому было приковано всеобщее внимание, и который был прикован к кокаину.Хорошенькая актрисочка, которая любила только других хорошеньких актрисочек.Таким сбором Нора была вполне довольна. Пока все шло без сучка, без задоринки. Единственная заминка – не было самой Силвер. Конечно, звезда может и задержаться, не Бог весть какая трагедия, но нельзя же быть такой неуправляемой! Уже несколько раз Нора взлетала наверх – проверить, не случилось ли чего. Силвер, полностью одетая и абсолютно готовая к выходу, сидела у большого окна в спальне с сигаретой и созерцала великолепный вид. Лос-Анджелес вечером, с высокой точки среди холмов, являл собой божественное зрелище – светились мириады мерцающих огоньков. Силвер сидела, словно заколдованная.В девять часов – прием начался в восемь – Нора взлетела наверх снова.– Кто там? – раздался встревоженный голос Силвер.– Все сразу, – ответила Нора. – Тебе пора спускаться.– Через минуту. Не торопи меня. Нора решила, чо время уступок прошло.– Сейчас, – настойчиво произнесла она. – Иначе народ начнет расходиться.Силвер вздохнула и послушно поднялась. Подошла к зеркалу в полный рост и придирчиво себя оглядела.– Идеально, – льстиво заверила Нора. Силвер глубоко вздохнула.– Надеюсь. Не зря я над собой столько работала. Последний оценивающий взгляд – и она направилась к двери.Все-таки прием давался по поводу ее дня рождения. Пропускать его Силвер Андерсон не собиралась. 18 – Ты уверена, что хочешь этого? – с сомнением в голосе спросил Джек, сидя за рулем петлявшего по серпантину Бель-Эйр «Феррари».– Да, – коротко ответила Кларисса. – Почему бы нет? Видимо, она его проверяла, и Джеку это не понравилось.– Потому что, – медленно произнес он, – приемы никогда не были для тебя любимым времяпрепровождением. И уж никак не грандиозные сборища, где пруд пруди газетчиков и прочих шакалов.Она разгладила юбку сшитого на заказ коричневого габардинового костюма.– Я и не сказала, что это мое любимое времяпрепровождение. – Она говорила размеренно. – Я лишь сказала, что хотела бы встретиться с твоей сестрой. Женское любопытство, ты должен это понять.Нет. Он этого совершенно не понимал.– Ты никогда не рассказывал мне, что за кошка между вами пробежала, – настаивала она.И сейчас не собираюсь, подумал он.– Просто мы с ней – разные люди, – уклонился он от ответа.– Это я знаю.– Раз знаешь, о чем говорить?– Как хочешь.Остальную часть пути они проехали молча.
На всевозможных приемах Джейд всегда проникалась духом вечера. Она прекрасно понимала: время в обществе Антонио никак не запишешь в разряд культурных событий. Скорее это яркая вспышка, приключение, повеселимся – и будь что будет! Она и оделась соответственно: заткнула в черные сапоги черные же сатиновые брючки в обтяжку. Сверху – длинная черная рубашка, схваченная на двадцатидвухдюймовой талии широким ремнем. Каскад бижутерии от Бутлера и Уилсона из Лондона – подарки Марка. В этом смысле у него было поразительное чутье – всегда покупал то, что надо. Впрочем, кто знает? Возможно, их покупала другая женщина. Наверняка у него кругом были любовницы. А она скрашивала ему жизнь только в Нью-Йорке.Взбив косматую медь волос, она искусно приладила несколько заколок, чтобы локоны спадали как бы свободно. Потом наложила рыжевато-коричневый грим, выделила широко посаженные, скрученные золотистыми веснушками глаза коричневыми тенями и мягким карандашом для век. Поверх золотистой помады – блеск для губ. Она была полностью готова, когда в ее квартиру вломились Антонио с тремя друзьями – в руках цветы, пластинки, бутылки вина и всевозможные китайские деликатесы, купленные в «Чинн-Чинне» на бульваре Сан-сет.– А я поняла, что мы куда-то едем, – сказала она, видя, что они явно собираются бросить здесь якорь.– Едем, едем, драгоценная моя, – заверил ее Антонио, отдавая распоряжения своим приспешникам. Один отправился на кухню – разогревать закуски в микроволновке. Другой – к бару, открывать вино. Третий – распределить по вазам великолепие цветов.Она засмеялась.– Это вторжение, – запротестовала она.– Это достойная встреча. – Антонио показал свою изысканную и отработанную улыбочку. – Добро пожаловать в Лос-Анджелес, Delissima.– А на прием не опоздаем?Он поджал губы.– Велика беда! Пока не появится Антонио, все равно ничего произойти не может.Его компаньоны, пристроенные к делу, согласно закивали.Антонио поцеловал кончики своих пальцев.– Ты просто сказка, cara. Скажи, кого нужно убить – и я это сделаю.– До чего ты испорченный, Антонио.– Еще какой!– Очень испорченный.– А как же иначе!
Нора по-дружески обнялась с Мэнноном.– Ты – настоящий принц, – шепнула она.– Я не принц, а поц, – ответил он. – Знаешь, сколько я просидел в этой чертовой машине, чтобы сюда попасть?– Мне очень жаль.– И мне тоже.Она подозвала официанта.– Что будешь пить?– Виски. Лучше двойное.Мелани-Шанна бессловесно стояла рядом. У нее никто не спросил, чего она желает выпить. Кому до нее есть дело? Главное, ублажить мистера Суперзвезду.– А мне, пожалуйста, стакан белого вина, – попросила она официанта.Мэннон продолжал изливать желчь. Нора внимательно слушала, потом решила поддразнить его, потом подольститься, и постепенно он успокоился. Но тут появилась его бывшая жена, Уитни. Мелани-Шанну бросило одновременно и в жар, и в холод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57