Торгпред сказал, что ты в какую-то библиотеку отп-
росился, нигде тебя нет.
- По саду гулял.
- Подписали твои документы на продление. С тебя стакан. Дед почему-то
упирался, ты с ним не поругался часом? Уговорил его, вспомнив, что тебе
пятьдесят скоро стукнет. Тут уже стаканом не отделаешься. Завтра на
службе будешь?
Я повесил трубку, не успев осознать случившееся, как Ганеш принес
письмо. В нем знакомый редактор сообщал, что договорился об издании кни-
ги моих стихов. Но за взятку. Как свой своему. И за свой счет. Шлите ру-
копись, сэр.
Ладно, теперь хватит и на взятку. Еще один год впереди.
Глава сороковая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава сороковая
Не год, а полтора.
Сквозь жару, сквозь сезон дождей, сквозь Новый Год уже без Веховых, и
снова жара и дожди.
От жары и гари
что-то тошно мне.
Розовое сари
на моей жене.
Московские друзья - профессиональные поэты завидовали мне - набе-
решься впечатлений, напишешь цикл стихов про заграницу. Впечатлений наб-
рался, а вот со стихами...
... Проснулся в полутьме зимнего медленного рассвета, выпил горячего чая на
кухне, глядя, как постепенно сереет припорошенный двор в окне.
Лыжня начиналась сразу за домом. Воздух пропитан влажностью талого
снега и охладился за ночь, как дайкири - коктейль с взбитым льдом. Хоро-
шо, что ребята из торгпредства дали лыжи, что сегодня воскресенье и они
спят, компенсируя свои заграничные будни, груженые переговорами и встре-
чами.
Солнце поднялось, но не проглянуло сквозь плотные облака, и белый
снег слился с белым небом в день-альбинос. В открытом поле лениво заду-
вал ветерок, в лесу было скрипуче тихо. Холодный кислород, растворяясь в
горячей крови, гальванизировал мышцы, с каждым сокращением которых
съедалось пространство бега.
Через незаметно минувшее время лыжня уперлась в лесок, и я узнал его
- стоило только пройти между полосатыми столбами, и через полчаса буду
дома, в своей квартире. Что толку торчать в торгпредской гостинице? В
полуголодной командировочной неуютности...
И я свернул с лыжни. После горячего душа включил музыку и под приды-
хание свингующего саксофона заснул.
Открыл глаза с ощущением неясной тревоги. Но на работу еще рано... На
какую работу?
Не рано, а безнадежно поздно - граница открыта только по воскре-
сеньям, а уже понедельник, утро. Виза пропала, встречи сорваны, как вер-
нуть лыжи?..
Этот сон в первый раз привиделся мне в Финляндии, и с тех пор я не раз
пересекал границу, убегая домой. Во сне. Где реализуются неосуществленные
желания.
И с отпуском ничего не получалось, надо было ждать подтверждения
продления из Москвы, оно обычно приходит в последние дни, а иногда и ча-
сы. Вроде по телефону сказали, что есть, но телефон к делу не пришьешь.
И сидят люди на чемоданах на всякий случай с билетами в кармане. Бывает
и не дождутся. А бывает...
- Телекс пришел! Еще утром. Ирочка Карасева его случайно в ячейку
завхоза положила.
И все же чем же милы или постылы страны заморские сердцу советскому?
Хорошо посмотреть жизнь зарубежную туристом из окна автобуса или но-
мера отеля, в котором бассейн и рестораны, пройтись с гидом по достопри-
мечательностям, и останутся на фотографиях дворцы и храмы да живописные
пейзажи. При этом - копеечный мизер карманных денег, едва хватающих на
сувениры - брелок, разовая зажигалка, колготки.
Иные следы в памяти от временных деловых поездок - переговоры, рабо-
чие ланчи, переговоры, вечерние приемы. И небольшой запас командировоч-
ных, тянущих на маленький магнитофон или кожаное пальто.
Но только после трех-четырех лет жизни в стране, если, конечно, не
отделен языковым барьером, начинаешь понимать логику быта и психологии,
каноны религии и смысл обычаев чужестранцев.
А когда по-настоящему остро ощущаешь, что находишься заграницей?
В чужой стране.
В чужестранности.
Вот картинка рядового рабочего будня в торгпредстве - Петя Гладков
уныло-задумчиво изучает техническую документацию какого-то агрегата, у
него сегодня переговоры, Арчил Сохадзе, призывая всех в свидетели, кипя-
тится, потрясая рекламацией покупателя, которому прислали неисправный
станок, Ирочка Карасева томно прикроет глазки: "Вам телекс..." и обяза-
тельно обопрется бедром о стол - тянется привычная ежедневная рутина, а
глянешь в окно - там пальма и на ней здоровенный зеленый попугай с пер-
ламутровыми пуговицами глаз.
И пронзает ощущение экзотики.
Под мягкую музыку по коврам входишь в расписной драконами ресторан
пятизвездочного отеля и знаешь, что не надо смотреть меню с тех колонок,
где проставлены цены - рядом катится необъятный мистер Джордж и уже ждут
предупредительные официанты. И возникает ощущение раскованного освобож-
дения от тягот и забот земных. В родном отечестве таких чувств не испы-
тываешь.
Тропики чужестранны по-своему. Заразившись гепатитом, я был вынужден
отказаться от спиртного, а ведь это - один из трех китов, на которых
долгие годы держались колониальные режимы: виски - от инфекции, пробко-
вый шлем - от жары и стек - от непослушания и лени. Жить в тропиках тя-
жело - недаром по совколонии ходила легенда, что англичане после трех
лет пребывания в тропиках у себя в стране неподсудны. Им, словно
больным, якобы многое прощалось.
Чужестранным образом жизни пропитываешься ежедневно и незаметно. При-
едешь ли в дом к мистеру Джорджу или Ричи, или Сите и всплывает в разго-
воре то та, то другая история или случай из жизни.
Из их жизни. Ненашей.
Кому-то из друзей Ричи понадобилось, чтобы его коттедж подключили к
газопроводу. Ричи сказал другу, что у него есть клиент в местной "Ойл-
кампани", который за взятку все сделает, если, конечно, Ричи даст реко-
мендацию. Сговорились. Газ провели. Клиент пришел к Другу за деньгами.
Друг дал пятьсот.
- Мы же за тысячу пятьсот договаривались?!
- Но это слишком дорого.
- Тогда мы газ отключим.
- А я скажу, что ты взятку берешь.
Ругались, пока Ричи не добавил тысячу своих. Хотел сделать добро -
потерял деньги, потерял друга, потерял клиента.
Однажды дальний родственник Джорджа набрал у разных а долг и скрылся.
Разные собрались толпой и к Жоре пришли.
- Отдавай, не то разгромим твой офис.
- Я у вас брал?
- Нет.
- Он у вас брал?
- Да.
- И ищите его.
- Но ты - родственник.
- Я вам давал за него поручительство?
- Нет.
- Идите в полицию.
Разные не успокоились. Пошли на местный базар, привели с собой толпу.
Самосуд здесь очень популярен. Это идет от сельской общины, которая осо-
бенно сильна в провинции. Базарный суд признал логику Джорджа справедли-
вой, но Разные не успокоились и вскоре к Джорджу явился капрал местной
полиции с требованием вернуть деньги за родственника.
- Раз ты не ищешь настоящего должника, а пришел ко мне, - сказал
Джордж капралу, - значит, они тебе дали взятку. Сколько тебе до пенсии
осталось?
- Год.
- Хочешь уйти на покой в чине капрала?
- Да.
- Сколько лет ты ждал этого чина?
- Пятнадцать.
- У меня полно знакомых газетчиков, они напишут, что ты взяточник, и
тебя выгонят со службы.
Говорят даже, что в Азии есть страна, где чиновники платят налоги с
взяток. Наши местные мздоимцы тоже сильно поднаторели в своем бизнесе.
Один из многочисленных сыновей Джорджа получил повторный счет за те-
лефон. Пришел в контору.
- Я уже платил по нему, - сказал он чиновнику.
- Чем можете подтвердить?
- Вот квитанция.
- Покажите.
Чиновник взял квитанцию и съел ее. А после взятки отметил бы в книге
регистрации, что счет оплачен.
Богатство, благополучие здесь и в любви большой подспорье. Один из
мелких служащих фирмы "Интерпаб" влюбился в дикторшу телевидения. До
беспамятства. Познакомился с ней и стал преподносить дорогие подарки -
кольца, ожерелья, золотые браслеты. Попросил ее руки. Сыграли пышную
свадьбу. В первый день медового месяца он встал перед ней на колени и
признался, что он - бедный и все взял в долг из-за любви к ней. Она оце-
нила его чувство, вернула ему драгоценности, но брак расторгла.
Торгпред часто посылал меня на переговоры с неизвестными фирмачами:
- Узнай, чего они хотят...
Я узнавал. Чаще всего такие встречи кончались ничем, иногда я говорил
Галкину и Айвазяну:
- Это по твоей части.
Почти всегда в конце переговоров следовали приглашения в ресторан или
в дом, или предлагалось приятное путешествие. Я вежливо отказывался.
Знал и таких, кто никогда этого не делал.
Однажды пришла Чалма, бизнес, говорит, хочу.
- В какой области?
- Не имеет значения. Деньги есть, готов вложиться.
- Ткацкое дело устроит?
- Да.
- Мы готовы поставлять ткацкие станки, проблема в их техническом обс-
луживании на местах. Беретесь организовать сервис за процент от контрак-
та?
- Да.
Дело получалось нешуточное, миллионов на пять валюты. Петя Гладков
сигналит в Москву: шлите человека. Человек приехал. Слетали они с Глад-
ковым в другой город вместе с Чалмой. Действительно, может.
- Контракт подписываем?
- Да, - отвечает Чалма.
- Когда?
- Завтра. В двенадцать. И на ланч.
Чалма не пришел. Исчез. Растворился. Человек из Москвы растерян, зол,
недоумевает:
- Я же ему все карты раскрыл, полный расчет показал. Что я теперь ге-
неральному скажу? Что фирма не пришла на подписание? Месяца через три
Чалма появился опять, бизнес, говорит, хочу, деньги есть, готов вло-
житься.
- Мы же предлагали вам бизнес?
- Э-э-э, он мне все подсчитал до последнего кроша. За дурака меня
принял? Раз все говорит, значит, точно обмануть хочет. Только где? Не
знаю, поэтому рисковать не буду.
В другой раз к Гуляеву на переговоры пришел бизнесмен. Не в чалмы, не
в сандалиях на босу ногу, не из тех, кто любит скрестить свои конечности
и оглаживать голые пятки, почесываясь в самых неприличных местах. Биз-
несмен был не из таких. Уровень фирмы сразу виден по тому, как отпечата-
на визитка, есть ли телекс, факс, отделения в других городах и странах.
У Бизнесмена с этим было все в порядке. Разговор пошел об электронных
компонентах, в которых нуждалась наша промышленность.
- Можете сделать?
- Покажите образец.
Через три недели приносит почти точную копию. Отправили ее в Москву
на испытания. Ответ московских специалистов: сделано вручную, судя по
всему - на местном базаре, из некондиционной проволоки и какой-то глины.
Бизнесмен настаивает:
- Давайте контракт подписывать.
- Ваш образец никуда не годится.
- Причем здесь образец?! Мы переговоры вели? Вели. Образец вы попро-
сили? Попросили. Я вам его дал? Дал. В чем же дело?
- Ваш образец никуда не годится.
- Причем здесь образец?
Пришедший на очередные переговоры представился как господин Гупта.
Прекрасный английский, четкость, конкретность, обязательность. Строи-
тель. А в Союзе как раз решили построить несколько гостиничных комплек-
сов, чтобы качать валюту.
Господин Гупта в срок принес свои предложения. Проверили - представи-
тель крупной строительной компании, имеющий международные связи. Вот с
ним с разрешения торгпреда я ходил в рестораны.
Переговоры шли достаточно успешно, Москва заинтересовалась предложе-
нием, когда господин Гупта попросил со мной конфиденциальной встречи.
Отвез в клуб английского типа. Сели в уголке, выпили по стаканчику.
- Прошу вас, никто не должен знать о содержании нашей беседы.
- Обещаю.
- Я уволился из компании.
- Вас уволили?
- Нет, сам ушел. Я у них работал недолго. До того был в министерстве
строительства, возглавлял возведение крупных международных объектов.
Когда наш министр ушел в отставку, я решил принять предложение компании.
Как вы знаете, во главе стоят три брата. Кроме меня директором работал
сын одного высокопоставленного чиновника. Обнаружилось, что сын открыл
кредит за рубежом на подставное лицо и положил себе в карман сто тысяч.
В прошлую субботу братья вызвали на работу сына и меня. Других служащих
в офисе не было. Только адвокат и трое типа телохранителей. Стали допра-
шивать сына. Он сознался. Они велели ему написать расписку на триста ты-
сяч. Сын написал. Сказали, звони отцу, пусть заверит расписку. Сын отка-
зался. Его начали бить. Даже не телохранители, один из братьев
усердствовал. Чуть не убили. Сын позвонил отцу, тот прислал доверенное
лицо, расписку у адвоката заверили. Только тогда сына отпустили. Его в
госпиталь увезли.
- А вы тут причем?
- Они меня специально пригласили, чтобы неповадно было. Но я честный
человек. Ушел от них. И вот честно предупреждаю. Лучше откажите им под
благовидным предлогом. Они поняли, что я могу к вам пойти, угрожать мне
стали, но у меня связи в правительстве остались - охрану около моего до-
ма выставили.
- Неужели так опасно?
- А что вы хотите? Здесь очень дешевая рабочая сила. А им удалось в
Африке контракт заключить на крупное строительство. Получают за это в
долларах, а рабочим платят крошами. Безработные у них под окнами тысяча-
ми сидят, ждут, чтобы их наняли. Им достаточно мигнуть, они разрушат мой
дом, и никто не узнает, в чем дело. Я хотел свое дело организовать, биз-
несом заняться, но теперь боюсь.
Бизнес есть бизнес. Взлеты и падения. Расчет, риск и ответственность.
Мистер Джордж, наш Жора из "Интерпаба" несколько раз в своей жизни
начинал с нуля. Рядовой лавочник, он бежал с десятками тысяч других, в
одну ночь потеряв все, когда Пакистан откололся от Индии.
Пришел в представительство АПН и сказал, что готов взяться за любую
работу. Стал вроде курьера ходить по редакциям местных газет. Через год
мои коллеги подарили ему велосипед, а Джордж заказал себе первый костюм
у портного. Гордый Жора приехал на прием в совпосольство, припарковал
свой велосипед среди лимузинов, и когда, здороваясь, низко поклонился
послу, пиджак на нем треснул. У дешевого портного и нитки гнилые.
Через десять лет мистер Джордж имел машину, офис и компаньона. Через
пятнадцать лет вложил все деньги в производство фильма в Индии и прого-
рел. Вернулся к своему бизнесу - имеет несколько домов, штат человек в
тридцать, несколько машин, в том числе "Мерседес". Удостоен международ-
ных наград в области рекламы и информации. Отмечен великим вождем Ким Ир
Сеном. Стал таким толстым, что на нем трещат пиджаки, сшитые у первок-
лассных портных. Чтобы скинуть вес, купил себе велосипед-тренажер. Начал
с велосипеда и кончил велосипедом. Между ними - жизнь.
Цена жизни, как акция на бирже, может упасть до нуля в любой момент.
Ежедневно разворачиваешь газету - еще двое погибли от рук террористов,
рухнула стена, некачественно строили - придавило пятерых, произошла
утечка газа - отравились двадцать три человека... Все газеты, все журна-
лы обошла страшная фотография: комнатные вентиляторы, словно птицы, рас-
кинули под потолком лопасти, как крылья, и несут страшную добычу. Пове-
сились. Трое. Три девушки, так и не узнавшие наслаждения любви и радости
материнства. Одной - двадцать два, второй - восемнадцать, третьей -
шестнадцать. Три сестры. Семья мелкого железнодорожного служащего. Вы-
растил, выучил. Но замуж выдать не мог. Где взять для каждой по сто ты-
сяч на приданое плюс расходы на недельную свадебную церемонию.
Реальность чужестранности вторгается в сознание в Азии, конечно,
по-иному, чем в Европе или США. "Восток - дело тонкое", - говорил русс-
кий солдат, шагающий под белым солнцем пустыни в родные края. Но я по
гроб не забуду, какая, в отличие от московской дождливой слякотной осе-
ни, стояла солнечная теплая весна в Буэнос-Айресе.
- Пойдем, передохнем, - по-волжски окая, предложила мне Вера Петров-
на, художница из Палеха. Глаза распахнутые, как васильки, коса венцом
уложена на голове.
Мы вышли через задние ворота павильона советской выставки. Вера Пет-
ровна скинула туфли, прошла босиком по траве газона и грузновато села,
расставив толстоватые в икрах и бедрах ноги. Щурилась на солнышко, улы-
балась и рассказывала, какие гостинцы она привезет домашним.
Из здания напротив, недалеко, метрах в ста-двести, выскочил молодой
парень, торопясь, пересек пустую автомобильную стоянку и перемахнул че-
рез невысокую сетку на столбах - ограду железной дороги. Он уже бежал по
шпалам, когда из здания появились солдаты. В зеленой пятнистой форме,
высоких шнурованных ботинках, с автоматами наперевес. Один из них тоже
перелез через ограждение, встал на одно колено, прицелился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
росился, нигде тебя нет.
- По саду гулял.
- Подписали твои документы на продление. С тебя стакан. Дед почему-то
упирался, ты с ним не поругался часом? Уговорил его, вспомнив, что тебе
пятьдесят скоро стукнет. Тут уже стаканом не отделаешься. Завтра на
службе будешь?
Я повесил трубку, не успев осознать случившееся, как Ганеш принес
письмо. В нем знакомый редактор сообщал, что договорился об издании кни-
ги моих стихов. Но за взятку. Как свой своему. И за свой счет. Шлите ру-
копись, сэр.
Ладно, теперь хватит и на взятку. Еще один год впереди.
Глава сороковая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава сороковая
Не год, а полтора.
Сквозь жару, сквозь сезон дождей, сквозь Новый Год уже без Веховых, и
снова жара и дожди.
От жары и гари
что-то тошно мне.
Розовое сари
на моей жене.
Московские друзья - профессиональные поэты завидовали мне - набе-
решься впечатлений, напишешь цикл стихов про заграницу. Впечатлений наб-
рался, а вот со стихами...
... Проснулся в полутьме зимнего медленного рассвета, выпил горячего чая на
кухне, глядя, как постепенно сереет припорошенный двор в окне.
Лыжня начиналась сразу за домом. Воздух пропитан влажностью талого
снега и охладился за ночь, как дайкири - коктейль с взбитым льдом. Хоро-
шо, что ребята из торгпредства дали лыжи, что сегодня воскресенье и они
спят, компенсируя свои заграничные будни, груженые переговорами и встре-
чами.
Солнце поднялось, но не проглянуло сквозь плотные облака, и белый
снег слился с белым небом в день-альбинос. В открытом поле лениво заду-
вал ветерок, в лесу было скрипуче тихо. Холодный кислород, растворяясь в
горячей крови, гальванизировал мышцы, с каждым сокращением которых
съедалось пространство бега.
Через незаметно минувшее время лыжня уперлась в лесок, и я узнал его
- стоило только пройти между полосатыми столбами, и через полчаса буду
дома, в своей квартире. Что толку торчать в торгпредской гостинице? В
полуголодной командировочной неуютности...
И я свернул с лыжни. После горячего душа включил музыку и под приды-
хание свингующего саксофона заснул.
Открыл глаза с ощущением неясной тревоги. Но на работу еще рано... На
какую работу?
Не рано, а безнадежно поздно - граница открыта только по воскре-
сеньям, а уже понедельник, утро. Виза пропала, встречи сорваны, как вер-
нуть лыжи?..
Этот сон в первый раз привиделся мне в Финляндии, и с тех пор я не раз
пересекал границу, убегая домой. Во сне. Где реализуются неосуществленные
желания.
И с отпуском ничего не получалось, надо было ждать подтверждения
продления из Москвы, оно обычно приходит в последние дни, а иногда и ча-
сы. Вроде по телефону сказали, что есть, но телефон к делу не пришьешь.
И сидят люди на чемоданах на всякий случай с билетами в кармане. Бывает
и не дождутся. А бывает...
- Телекс пришел! Еще утром. Ирочка Карасева его случайно в ячейку
завхоза положила.
И все же чем же милы или постылы страны заморские сердцу советскому?
Хорошо посмотреть жизнь зарубежную туристом из окна автобуса или но-
мера отеля, в котором бассейн и рестораны, пройтись с гидом по достопри-
мечательностям, и останутся на фотографиях дворцы и храмы да живописные
пейзажи. При этом - копеечный мизер карманных денег, едва хватающих на
сувениры - брелок, разовая зажигалка, колготки.
Иные следы в памяти от временных деловых поездок - переговоры, рабо-
чие ланчи, переговоры, вечерние приемы. И небольшой запас командировоч-
ных, тянущих на маленький магнитофон или кожаное пальто.
Но только после трех-четырех лет жизни в стране, если, конечно, не
отделен языковым барьером, начинаешь понимать логику быта и психологии,
каноны религии и смысл обычаев чужестранцев.
А когда по-настоящему остро ощущаешь, что находишься заграницей?
В чужой стране.
В чужестранности.
Вот картинка рядового рабочего будня в торгпредстве - Петя Гладков
уныло-задумчиво изучает техническую документацию какого-то агрегата, у
него сегодня переговоры, Арчил Сохадзе, призывая всех в свидетели, кипя-
тится, потрясая рекламацией покупателя, которому прислали неисправный
станок, Ирочка Карасева томно прикроет глазки: "Вам телекс..." и обяза-
тельно обопрется бедром о стол - тянется привычная ежедневная рутина, а
глянешь в окно - там пальма и на ней здоровенный зеленый попугай с пер-
ламутровыми пуговицами глаз.
И пронзает ощущение экзотики.
Под мягкую музыку по коврам входишь в расписной драконами ресторан
пятизвездочного отеля и знаешь, что не надо смотреть меню с тех колонок,
где проставлены цены - рядом катится необъятный мистер Джордж и уже ждут
предупредительные официанты. И возникает ощущение раскованного освобож-
дения от тягот и забот земных. В родном отечестве таких чувств не испы-
тываешь.
Тропики чужестранны по-своему. Заразившись гепатитом, я был вынужден
отказаться от спиртного, а ведь это - один из трех китов, на которых
долгие годы держались колониальные режимы: виски - от инфекции, пробко-
вый шлем - от жары и стек - от непослушания и лени. Жить в тропиках тя-
жело - недаром по совколонии ходила легенда, что англичане после трех
лет пребывания в тропиках у себя в стране неподсудны. Им, словно
больным, якобы многое прощалось.
Чужестранным образом жизни пропитываешься ежедневно и незаметно. При-
едешь ли в дом к мистеру Джорджу или Ричи, или Сите и всплывает в разго-
воре то та, то другая история или случай из жизни.
Из их жизни. Ненашей.
Кому-то из друзей Ричи понадобилось, чтобы его коттедж подключили к
газопроводу. Ричи сказал другу, что у него есть клиент в местной "Ойл-
кампани", который за взятку все сделает, если, конечно, Ричи даст реко-
мендацию. Сговорились. Газ провели. Клиент пришел к Другу за деньгами.
Друг дал пятьсот.
- Мы же за тысячу пятьсот договаривались?!
- Но это слишком дорого.
- Тогда мы газ отключим.
- А я скажу, что ты взятку берешь.
Ругались, пока Ричи не добавил тысячу своих. Хотел сделать добро -
потерял деньги, потерял друга, потерял клиента.
Однажды дальний родственник Джорджа набрал у разных а долг и скрылся.
Разные собрались толпой и к Жоре пришли.
- Отдавай, не то разгромим твой офис.
- Я у вас брал?
- Нет.
- Он у вас брал?
- Да.
- И ищите его.
- Но ты - родственник.
- Я вам давал за него поручительство?
- Нет.
- Идите в полицию.
Разные не успокоились. Пошли на местный базар, привели с собой толпу.
Самосуд здесь очень популярен. Это идет от сельской общины, которая осо-
бенно сильна в провинции. Базарный суд признал логику Джорджа справедли-
вой, но Разные не успокоились и вскоре к Джорджу явился капрал местной
полиции с требованием вернуть деньги за родственника.
- Раз ты не ищешь настоящего должника, а пришел ко мне, - сказал
Джордж капралу, - значит, они тебе дали взятку. Сколько тебе до пенсии
осталось?
- Год.
- Хочешь уйти на покой в чине капрала?
- Да.
- Сколько лет ты ждал этого чина?
- Пятнадцать.
- У меня полно знакомых газетчиков, они напишут, что ты взяточник, и
тебя выгонят со службы.
Говорят даже, что в Азии есть страна, где чиновники платят налоги с
взяток. Наши местные мздоимцы тоже сильно поднаторели в своем бизнесе.
Один из многочисленных сыновей Джорджа получил повторный счет за те-
лефон. Пришел в контору.
- Я уже платил по нему, - сказал он чиновнику.
- Чем можете подтвердить?
- Вот квитанция.
- Покажите.
Чиновник взял квитанцию и съел ее. А после взятки отметил бы в книге
регистрации, что счет оплачен.
Богатство, благополучие здесь и в любви большой подспорье. Один из
мелких служащих фирмы "Интерпаб" влюбился в дикторшу телевидения. До
беспамятства. Познакомился с ней и стал преподносить дорогие подарки -
кольца, ожерелья, золотые браслеты. Попросил ее руки. Сыграли пышную
свадьбу. В первый день медового месяца он встал перед ней на колени и
признался, что он - бедный и все взял в долг из-за любви к ней. Она оце-
нила его чувство, вернула ему драгоценности, но брак расторгла.
Торгпред часто посылал меня на переговоры с неизвестными фирмачами:
- Узнай, чего они хотят...
Я узнавал. Чаще всего такие встречи кончались ничем, иногда я говорил
Галкину и Айвазяну:
- Это по твоей части.
Почти всегда в конце переговоров следовали приглашения в ресторан или
в дом, или предлагалось приятное путешествие. Я вежливо отказывался.
Знал и таких, кто никогда этого не делал.
Однажды пришла Чалма, бизнес, говорит, хочу.
- В какой области?
- Не имеет значения. Деньги есть, готов вложиться.
- Ткацкое дело устроит?
- Да.
- Мы готовы поставлять ткацкие станки, проблема в их техническом обс-
луживании на местах. Беретесь организовать сервис за процент от контрак-
та?
- Да.
Дело получалось нешуточное, миллионов на пять валюты. Петя Гладков
сигналит в Москву: шлите человека. Человек приехал. Слетали они с Глад-
ковым в другой город вместе с Чалмой. Действительно, может.
- Контракт подписываем?
- Да, - отвечает Чалма.
- Когда?
- Завтра. В двенадцать. И на ланч.
Чалма не пришел. Исчез. Растворился. Человек из Москвы растерян, зол,
недоумевает:
- Я же ему все карты раскрыл, полный расчет показал. Что я теперь ге-
неральному скажу? Что фирма не пришла на подписание? Месяца через три
Чалма появился опять, бизнес, говорит, хочу, деньги есть, готов вло-
житься.
- Мы же предлагали вам бизнес?
- Э-э-э, он мне все подсчитал до последнего кроша. За дурака меня
принял? Раз все говорит, значит, точно обмануть хочет. Только где? Не
знаю, поэтому рисковать не буду.
В другой раз к Гуляеву на переговоры пришел бизнесмен. Не в чалмы, не
в сандалиях на босу ногу, не из тех, кто любит скрестить свои конечности
и оглаживать голые пятки, почесываясь в самых неприличных местах. Биз-
несмен был не из таких. Уровень фирмы сразу виден по тому, как отпечата-
на визитка, есть ли телекс, факс, отделения в других городах и странах.
У Бизнесмена с этим было все в порядке. Разговор пошел об электронных
компонентах, в которых нуждалась наша промышленность.
- Можете сделать?
- Покажите образец.
Через три недели приносит почти точную копию. Отправили ее в Москву
на испытания. Ответ московских специалистов: сделано вручную, судя по
всему - на местном базаре, из некондиционной проволоки и какой-то глины.
Бизнесмен настаивает:
- Давайте контракт подписывать.
- Ваш образец никуда не годится.
- Причем здесь образец?! Мы переговоры вели? Вели. Образец вы попро-
сили? Попросили. Я вам его дал? Дал. В чем же дело?
- Ваш образец никуда не годится.
- Причем здесь образец?
Пришедший на очередные переговоры представился как господин Гупта.
Прекрасный английский, четкость, конкретность, обязательность. Строи-
тель. А в Союзе как раз решили построить несколько гостиничных комплек-
сов, чтобы качать валюту.
Господин Гупта в срок принес свои предложения. Проверили - представи-
тель крупной строительной компании, имеющий международные связи. Вот с
ним с разрешения торгпреда я ходил в рестораны.
Переговоры шли достаточно успешно, Москва заинтересовалась предложе-
нием, когда господин Гупта попросил со мной конфиденциальной встречи.
Отвез в клуб английского типа. Сели в уголке, выпили по стаканчику.
- Прошу вас, никто не должен знать о содержании нашей беседы.
- Обещаю.
- Я уволился из компании.
- Вас уволили?
- Нет, сам ушел. Я у них работал недолго. До того был в министерстве
строительства, возглавлял возведение крупных международных объектов.
Когда наш министр ушел в отставку, я решил принять предложение компании.
Как вы знаете, во главе стоят три брата. Кроме меня директором работал
сын одного высокопоставленного чиновника. Обнаружилось, что сын открыл
кредит за рубежом на подставное лицо и положил себе в карман сто тысяч.
В прошлую субботу братья вызвали на работу сына и меня. Других служащих
в офисе не было. Только адвокат и трое типа телохранителей. Стали допра-
шивать сына. Он сознался. Они велели ему написать расписку на триста ты-
сяч. Сын написал. Сказали, звони отцу, пусть заверит расписку. Сын отка-
зался. Его начали бить. Даже не телохранители, один из братьев
усердствовал. Чуть не убили. Сын позвонил отцу, тот прислал доверенное
лицо, расписку у адвоката заверили. Только тогда сына отпустили. Его в
госпиталь увезли.
- А вы тут причем?
- Они меня специально пригласили, чтобы неповадно было. Но я честный
человек. Ушел от них. И вот честно предупреждаю. Лучше откажите им под
благовидным предлогом. Они поняли, что я могу к вам пойти, угрожать мне
стали, но у меня связи в правительстве остались - охрану около моего до-
ма выставили.
- Неужели так опасно?
- А что вы хотите? Здесь очень дешевая рабочая сила. А им удалось в
Африке контракт заключить на крупное строительство. Получают за это в
долларах, а рабочим платят крошами. Безработные у них под окнами тысяча-
ми сидят, ждут, чтобы их наняли. Им достаточно мигнуть, они разрушат мой
дом, и никто не узнает, в чем дело. Я хотел свое дело организовать, биз-
несом заняться, но теперь боюсь.
Бизнес есть бизнес. Взлеты и падения. Расчет, риск и ответственность.
Мистер Джордж, наш Жора из "Интерпаба" несколько раз в своей жизни
начинал с нуля. Рядовой лавочник, он бежал с десятками тысяч других, в
одну ночь потеряв все, когда Пакистан откололся от Индии.
Пришел в представительство АПН и сказал, что готов взяться за любую
работу. Стал вроде курьера ходить по редакциям местных газет. Через год
мои коллеги подарили ему велосипед, а Джордж заказал себе первый костюм
у портного. Гордый Жора приехал на прием в совпосольство, припарковал
свой велосипед среди лимузинов, и когда, здороваясь, низко поклонился
послу, пиджак на нем треснул. У дешевого портного и нитки гнилые.
Через десять лет мистер Джордж имел машину, офис и компаньона. Через
пятнадцать лет вложил все деньги в производство фильма в Индии и прого-
рел. Вернулся к своему бизнесу - имеет несколько домов, штат человек в
тридцать, несколько машин, в том числе "Мерседес". Удостоен международ-
ных наград в области рекламы и информации. Отмечен великим вождем Ким Ир
Сеном. Стал таким толстым, что на нем трещат пиджаки, сшитые у первок-
лассных портных. Чтобы скинуть вес, купил себе велосипед-тренажер. Начал
с велосипеда и кончил велосипедом. Между ними - жизнь.
Цена жизни, как акция на бирже, может упасть до нуля в любой момент.
Ежедневно разворачиваешь газету - еще двое погибли от рук террористов,
рухнула стена, некачественно строили - придавило пятерых, произошла
утечка газа - отравились двадцать три человека... Все газеты, все журна-
лы обошла страшная фотография: комнатные вентиляторы, словно птицы, рас-
кинули под потолком лопасти, как крылья, и несут страшную добычу. Пове-
сились. Трое. Три девушки, так и не узнавшие наслаждения любви и радости
материнства. Одной - двадцать два, второй - восемнадцать, третьей -
шестнадцать. Три сестры. Семья мелкого железнодорожного служащего. Вы-
растил, выучил. Но замуж выдать не мог. Где взять для каждой по сто ты-
сяч на приданое плюс расходы на недельную свадебную церемонию.
Реальность чужестранности вторгается в сознание в Азии, конечно,
по-иному, чем в Европе или США. "Восток - дело тонкое", - говорил русс-
кий солдат, шагающий под белым солнцем пустыни в родные края. Но я по
гроб не забуду, какая, в отличие от московской дождливой слякотной осе-
ни, стояла солнечная теплая весна в Буэнос-Айресе.
- Пойдем, передохнем, - по-волжски окая, предложила мне Вера Петров-
на, художница из Палеха. Глаза распахнутые, как васильки, коса венцом
уложена на голове.
Мы вышли через задние ворота павильона советской выставки. Вера Пет-
ровна скинула туфли, прошла босиком по траве газона и грузновато села,
расставив толстоватые в икрах и бедрах ноги. Щурилась на солнышко, улы-
балась и рассказывала, какие гостинцы она привезет домашним.
Из здания напротив, недалеко, метрах в ста-двести, выскочил молодой
парень, торопясь, пересек пустую автомобильную стоянку и перемахнул че-
рез невысокую сетку на столбах - ограду железной дороги. Он уже бежал по
шпалам, когда из здания появились солдаты. В зеленой пятнистой форме,
высоких шнурованных ботинках, с автоматами наперевес. Один из них тоже
перелез через ограждение, встал на одно колено, прицелился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37