Глава 16

Весь день я лежал в канаве и смотрел, как Эдамс, Хамбер и Джад Уилсон довод
ят Кандерстега до полного исступления.
Это было жестоко. Собственно, применяемый ими способ был так же прост, как
и вся схема, и заключался главным образом в особой планировке маленького
поля площадью в пару акров. Высокая тонкая живая изгородь, окружающая по
ле, была обтянута проволокой примерно до уровня плеч. Проволока была про
чная, но не колючая. На расстоянии пятнадцати футов шла вторая, внутрення
я изгородь, состоящая из крепких столбов и перекладин, от солнца и дождя п
риобретших приятный серо-коричневый цвет. На первый взгляд все это ниче
м не отличалось от обычного устройства племенных ферм, где жеребят защищ
ают деревянным внутренним забором, чтобы они не поранились о проволоку.
Только вот углы внутренней ограды были закруглены, так что в результате
получилось нечто вроде беговой дорожки в миниатюре.
Выглядело это совершенно безобидно Ц загон для молодняка, тренировочн
ый круг для скаковых лошадей, демонстрационная площадка, на выбор. За угл
ом у ворот Ц сарай для инструментов. Все обыкновенно, ничего подозрител
ьного.
Я наполовину лежал, наполовину стоял на коленях в дренажной канаве, идущ
ей вдоль всего загона сразу за оградой. Сарай был от меня ярдах в ста, у дал
ьнего противоположного угла поля. Густая нижняя часть живой изгороди сл
ужила отличным прикрытием для моей головы, но дальше, примерно на высоте
фута от земли, начинались редкие голые ветки боярышника Ц толку от них б
ыло не больше, чем от сита. Но я решил, что если буду совершенно неподвижен,
меня едва ли обнаружат. В любом случае я и так уже находился слишком близк
о, чтобы можно было говорить о безопасности, мне даже бинокль был ни к чему
, да и другого мало-мальски подходящего укрытия здесь все равно не было.
Обнаженные склоны холмов поднимались за дальней оградой и вдоль края по
ля справа от меня, позади лежало большое пастбище акров в тридцать, а ближ
няя часть поля, скрытая от дороги клином деревьев, все время была на глаза
х у Эдамса с Хамбером. Чтобы добраться до канавы, мне пришлось пересечь пя
тнадцать ярдов открытого пространства, улучив момент, когда поблизости
никого не было. Отступление пройдет спокойнее, надо будет только дождать
ся темноты.
Фургон стоял у сарая, и не успел я обогнуть холм и занять удобную позицию,
как услышал стук копыт по деревянному настилу Ц выводили Кандерстега. Д
жад Уилсон провел его через ворота на травяную дорожку. Идущий следом Эд
амс запер ворота, а затем открыл калитку во внутреннем заборе и закрепил
ее поперек дорожки, так что получился барьер. Идя за Джадом и лошадью, он п
роделал то же самое несколькими ярдами дальше, и в результате Джад и Канд
ерстег оказались в маленьком загончике в самом углу. Из загончика было т
ри выхода Ц ворота и две превращенные в барьеры вращающиеся калитки.
Джад отпустил лошадь, которая стала спокойно щипать травку, и они с Эдамс
ом вышли в ворота и исчезли в сарае, присоединившись к Хамберу. Сарай пред
ставлял собой нечто вроде деревянного стойла с окном и изрядно разбитой
дверью. Наверное, именно здесь Микки провел большую часть своего трехдне
вного отсутствия.
Некоторое время из сарая доносились удары и позвякивание, но я видел две
рь только сбоку и не мог разглядеть, что происходит внутри.
Наконец все трое вышли. Эдамс обогнул сарай, исчез из виду и снова появилс
я на склоне холма за полем. Он быстро взобрался на самый верх, остановился
и огляделся кругом.
Хамбер и Уилсон вернулись через ворота на поле, таща какой-то аппарат, по
виду напоминающий пылесос Ц цилиндрический корпус с прикрепленным к о
дному концу шлангом. Они поставили его в угол, и Уилсон взял в руки шланг. К
андерстег, мирно пасшийся рядом, поднял голову, посмотрел на них равноду
шным и доверчивым взглядом и вернулся к своему занятию. Хамбер подошел к
барьеру, проверил что-то и снова встал рядом с Уилсоном. Тот смотрел вверх
, на Эдамса.
На вершине холма Эдамс небрежно махнул рукой. Внизу, в углу поля Хамбер по
днес руку ко рту… Я находился слишком далеко, чтобы разглядеть, был ли у не
го в руке свисток, но слишком близко, чтобы рискнуть вытащить бинокль. И хо
тя, как я ни напрягался, расслышать мне тоже ничего не удалось, звук, без со
мнения, раздался: Кандерстег поднял голову, навострил уши и взглянул на Х
амбера.
Из шланга в руке Уилсона внезапно вырвалось пламя. Оно было направлено п
озади лошади, но все равно страшно напугало еe. Она встала на дыбы, прижав у
ши к голове. Хамбер сделал движение рукой, и барьер, видимо, удерживаемый п
ружиной, отскочил на место, освободив проход и давая возможность Кандерс
тегу выбежать на дорожку. Подгонять его не пришлось.
В панике он понесся вокруг поля, его заносило на поворотах и швыряло к вну
тренней деревянной ограде. Когда его копыта прогрохотали мимо меня, нас
разделяло не более десяти футов. Уилсон открыл второй барьер, и они с Хамб
ером укрылись за воротами. Кандерстег сделал два полных круга, прежде че
м его вытянутая шея расслабилась и приняла более нормальное положение о
тносительно тела, а взбрыкивающие задние ноги перешли на более естестве
нный галоп.
Хамбер и Уилсон стояли, наблюдая за ним, с холма спустился Эдамс и тоже под
ошел к воротам.
Они подождали, пока лошадь остановится сама, что произошло только после
трех с половиной кругов. Затем Джад Уилсон снова перегородил дорожку одн
ой из калиток и, держа в одной руке палку, а в другой охотничий хлыст, пошел
вдоль дорожки, загоняя Кандерстега в угол. Тот был весь покрыт потом и дви
гался нервной рысцой, опасливо озираясь и стараясь ускользнуть от челов
ека. Размахивая палкой и хлыстом, Джад Уилсон медленно продвигался впере
д. Кандерстег прошел мимо меня, с шелестом раздвигая копытами короткую т
раву, но я уже не смотрел на него. Зарывшись лицом в корни живой изгороди, я
изо всех сил старался не шевелиться. Секунды казались часами. Шуршание ш
танины о штанину, слабый звук человеческих шагов по траве, пощелкивание
хлыста… Я ожидал, что вот-вот раздастся яростный крик тревоги, но Уилсон м
еня не заметил.
Мышцы, готовые вынести меня из канавы к спрятанному мотоциклу, постепенн
о расслабились. Я открыл глаза, увидел прямо перед носом гнилые листья и с
трудом смочил рот слюной. Потом осторожно, дюйм за дюймом, поднял голову и
взглянул на поле.
Лошадь достигла барьера, и Уилсон закреплял вторую калитку у нее за спин
ой, чтобы она снова оказалась в маленьком загончике. Там они и оставили ее
на полчаса, а сами ушли в сарай, где я не мог их видеть. Оставалось ждать, ког
да они вернутся.
Утро было ясное и тихое, но немного холодноватое для лежания в канавах, ос
обенно в мокрых. Однако любые согревающие упражнения, кроме шевеления па
льцами ног, могли оказаться опаснее воспаления легких, поэтому я лежал н
е двигаясь и подбадривал себя мыслью, что одет я с головы до ног в черное, г
олова моя прикрыта шапкой черных волос, а кругом меня все покрыто черно-к
оричневыми гнилыми листьями. Как раз из-за этой защитной окраски я и пред
почел канаву небольшой впадине на склоне холма, и теперь был рад этому, по
скольку Эдамс, без сомнения, обнаружил бы со своего наблюдательного пунк
та темную фигуру на бледно-зеленом холме.
Я не заметил, как Джад Уилсон вышел из сарая, но услышал скрип ворот Ц и во
т он уже в загончике поглаживает Кандерстега, как будто хочет успокоить
его. Но разве можно любить лошадей и пугать их огнеметом? А Джад, судя по вс
ему, намеревался повторить всю процедуру. Он отошел от лошади, поднял шла
нг огнемета и стал регулировать наконечник.
Через некоторое время из сарая появился Эдамс и направился вверх по холм
у, а затем к Джаду присоединился Хамбер.
Им пришлось довольно долго ждать сигнала Эдамса, потому что по пустынной
дороге проехали три автомобиля. Наконец Эдамс лениво поднял и опустил р
уку. Рука Хамбера немедленно приблизилась ко рту.
Кандерстег уже знал, что это означает. Он поднялся на дыбы и в страхе попят
ился, пока его не остановило пламя за спиной. На этот раз огненная струя бы
ла сильнее, дольше и ближе, и Кандерстег рванулся прочь, охваченный еще бо
льшим ужасом. Он обежал вокруг всего поля, потом второй раз Ц как шарик в
рулетке, где ставки слишком велики. Слава Богу, теперь он остановился дал
еко от меня, и Джад пошел к нему не по дорожке, а через середину поля. Я вздох
нул с облегчением.
Хотя в самом начале я постарался улечься как можно удобнее, тело уже начи
нало ныть от неподвижности, икру правой ноги свело судорогой, но я все же н
е решался шевелиться, пока все трое находились в поле моего зрения и, стал
о быть, тоже могли меня увидеть.
Когда они вновь заперли Кандерстега в загончике и удалились в направлен
ии сарая, я очень осторожно и тихо, насколько это позволяли сухие листья, п
ошевелил руками и ногами. Мне удалось избавиться от судороги, но теперь в
ногу как будто вонзились тысячи иголок. Черт, подумал я, не может же это пр
одолжаться бесконечно!
Они, впрочем, явно готовились к третьему заходу. Огнемет все еще лежал воз
ле изгороди.
Солнце к тому времени уже стояло высоко в небе. Я взглянул на рукав кожано
й куртки. Слишком блестит! Вокруг меня не было ничего, что отражало бы свет
так же хорошо, как черная кожа. Насколько велика вероятность того, что Уил
сон снова пройдет в нескольких футах от меня и не заметит за изгородью по
дозрительного поблескивания?
Эдамс и Хамбер вышли из сарая и прислонились к воротам, разглядывая Канд
ерстега, потом неторопливо закурили, продолжая беседовать. Им явно было
некуда спешить Ц докурив и выбросив окурки, они еще минут десять стояли
и разговаривали. Потом Эдамс сходил к машине и вернулся с бутылкой и стак
анами. Уилсон присоединился к ним, и все трое лениво расположились на сол
нышке, с удовольствием потягивая что-то из стаканов.
Их сегодняшнее занятие, разумеется, было для них делом обычным. Они проде
лывали это по меньшей мере в двадцатый раз. Их последняя жертва неподвиж
но стояла в загоне Ц настороженная, напуганная, слишком измученная, что
бы есть.
Глядя на них, мне захотелось пить, но самым неприятным было не это. Сохраня
ть неподвижность становилось все труднее и труднее, я испытывал боль во
всем теле.
Наконец они закончили отдых. Эдамс убрал бутылку и стаканы и двинулся к х
олму, Хамбер проверил, быстро ли убирается запирающая барьер пружина, Дж
ад отрегулировал наконечник огнемета. Хамбер свистнул.
Силуэт Кандерстега угрожающе четко обозначился на фоне стены огня. Уилс
он качнулся в сторону, слепящая струя на мгновение расплющилась и скольз
нула по ногам лошади. Я чуть не закричал, как будто обожгло меня. На какой-т
о невыносимый момент показалось, что Кандерстег остолбенел от ужаса и не
в состоянии сдвинуться с места. И тут же он с пронзительным ржаньем понес
ся по дорожке Ц прочь от огня, от боли, от проклятого свистка.
Он слишком быстро приблизился к повороту, врезался в живую изгородь, отл
етел от нее, споткнулся и упал, судорожно поднялся и, выкатив глаза и оскал
ив зубы, ринулся дальше по кругу, еще и еще раз обегая все поле. Выбившись и
з сил, он резко затормозил футах в двадцати от меня и застыл как вкопанный
. По его шее и ногам крупными каплями стекал пот, все тело конвульсивно взд
рагивало.
Джад Уилсон, с палкой и хлыстом в руках, снова пошел по кругу. Я ткнулся лиц
ом в корни, пытаясь успокоить себя соображением, что даже если он меня и за
метит, между нами есть еще обтянутая проволокой ограда, и это даст мне нек
оторое преимущество во времени, когда я буду убегать. Но мотоцикл был спр
ятан в двух сотнях ярдов отсюда на пересеченной местности, от дороги его
отделяло еще как минимум столько же, а серый «ягуар» Эдамса стоял сразу з
а фургоном. Успешное бегство представлялось более чем сомнительным.
От страха Кандерстег оцепенел и не мог двигаться. Я слышал, как Уилсон кри
чал на него и щелкал хлыстом, но прошло не меньше минуты, прежде чем мимо м
оей головы, спотыкаясь и останавливаясь, неуверенно протопали копыта.
Несмотря на холод, я покрылся потом. Неизвестно, у кого в крови было в тот м
омент больше адреналина Ц у меня или у Кандерстега. До меня вдруг дошло, ч
то с того момента, как Уилсон начал свой путь по кругу, я слышу биение собс
твенного сердца. Джад Уилсон был так близко, что его крик громом отдавалс
я в моих ушах. Слышались удары хлыста. Ц Давай, давай, шевелись!
Он остановился совсем рядом. Кандерстег застыл. Щелкнул хлыст. Джад орал
на лошадь, чтобы заставить ее двигаться, и топал сапогом по земле. Я даже о
щущал легкое сотрясение почвы. Нас разделяло не больше ярда. Стоит ему то
лько повернуть голову… Хотя, может, это было бы лучше неподвижного лежан
ия в канаве.
Но тут все кончилось. Кандерстег стремительно рванулся в сторону, ударил
ся о загородку и неуверенно шагнул в нужном направлении. Касс двинулся з
а ним.
Я продолжал прикидываться бревном, чувствуя полнейшее изнеможение. Сер
дце потихоньку успокоилось. Ко мне вернулась способность дышать… пальц
ы разжались и выпустили комья слипшихся листьев.
Шаг за шагом Джад загнал сопротивляющегося Кандерстега в загон и запер е
го там, перегородив с двух сторон проход. Потом взял огнемет и вышел с ним
за ворота. Дело было сделано. Эдамс, Хамбер и Уилсон стояли рядом и созерца
ли результат своих усилий.
Светлая шкура лошади была покрыта огромными темными пятнами проступив
шего пота, ноги и шея неестественно напряжены. При малейшем движении ког
о-нибудь из своих мучителей Кандерстег подскакивал как ужаленный, а пот
ом снова застывал в неловкой позе. Было очевидно, что пройдет немало врем
ени, прежде чем он достаточно успокоится и его можно будет погрузить в фу
ргон и отвезти обратно в Поссет.
Видимо, Микки отсутствовал три дня только потому, что ему случайно сильн
о обожгли ноги. «Обучение» же Кандерстега прошло без сучка без задоринки
, и он гораздо скорее вернется в свое стойло.
Для меня и моих онемевших конечностей Ц чем скорее, тем лучше. Я смотрел,
как трое мужчин бесцельно слонялись от машины к сараю, от сарая к фургону,
стараясь убить время, но они ни разу не ушли из пределов видимости все вме
сте. Выругавшись, я подавил острое желание почесать нос.
Прошло немало времени, прежде чем у меня появилась надежда, что они након
ец собираются уезжать. Эдамс и Хамбер уселись в «ягуар» и скрылись в напр
авлении Теллбриджа. Но Джад Уилсон залез в кабину фургона, достал оттуда
бумажный пакет и уселся у ворот обедать. Кандерстег неподвижно застыл в
своем загончике, я Ц в своей канаве.
Покончив с обедом, Джад Уилсон скомкал пакет, зевнул и закурил сигарету. К
андерстег продолжал потеть, а я неметь. Стояла тишина и покой. Время шло.
Уилсон докурил сигарету, отшвырнул окурок и снова зевнул. Потом медленно
-медленно поднял огнемет и потащил его в сарай.
Он едва успел скрыться за дверью, как я соскользнул в канаву, вытянулся в н
ей во весь рост, наплевав на грязь, и с благодарностью и болью распрямил за
текшие руки и ноги. Взглянув на часы, я обнаружил, что уже два часа. Мне хоте
лось есть. Жаль, что у меня не хватило мозгов прихватить немного шоколада.

Весь день я лежал в канаве, ничего не слыша, ожидая, когда уедет фургон. Пос
тепенно, несмотря на холод и присутствие Джада Уилсона, у меня начали сли
паться глаза. Ничего не могло быть глупее, чем заснуть прямо здесь. Надо бы
ло срочно занять себя чем-нибудь. Поэтому я перекатился на живот, осторож
но, дюйм за дюймом, приподнял голову, чтобы видеть Кандерстега и сарай.
Джад Уилсон опять сидел у ворот. Должно быть, он краем глаза уловил мои дви
жения, потому что он отвернулся от стоящего прямо перед ним Кандерстега
и посмотрел в моем направлении. На какую-то секунду мне показалось, что на
ши глаза встретились, но потом его взгляд скользнул дальше и, ничего не за
метив, вернулся к Кандерстегу. Я медленно выдохнул, борясь с кашлем.
Лошадь по-прежнему была вся в темных пятнах пота, но вид у нее стал более с
покойный, она помахивала хвостом и недовольно трясла шеей. Самое страшно
е осталось позади.
С еще большей осторожностью я опустил голову на скрещенные руки и продол
жал ждать.
В пятом часу вернулись на «ягуаре» Эдамс и Хамбер, и я снова высунулся, как
кролик из норы. Наконец-то они собрались забрать Кандерстега домой! Джад
Уилсон подогнал фургон к воротам, опустил заднюю стенку и завел внутрь у
пиравшегося на каждом шагу Кандерстега, то таща его, то подгоняя пинками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29