— Ах, да, но вы так молодо выглядите!— Бросьте, мадемуазель, подобным комплиментам я не верю уже лет двадцать. Единственный, кому я могла поверить, был Анри, — и на глаза старой графини навернулись слезы, правда, улыбка не исчезла с ее губ.Колетта, стоя у алтаря, обернулась и встретилась взглядом с Констанцией Аламбер.«Боже, как она изменилась, — подумала Констанция, — совсем недавно Колетта была еще ребенком, а теперь это настоящая светская дама. Все-таки как мало для этого надо знать и уметь. А когда-то и мне льстило, если меня называли истинной представительницей высшего света. Теперь я знаю, подобное звание ни к чему хорошему не обязывает».— Вы о чем-то думаете, дорогая? — спросила графиня Лабрюйер.— Я думаю, Колетта найдет свое счастье.— Она уже счастлива, мадемуазель, посмотрите, как сияют ее глаза, как она держится. И тут графиня забеспокоилась. — Если Колетта сама забудет, то вы, пожалуйста, побеспокойтесь, чтобы я смогла увидеть ее ребенка.— Хорошо, мадам, я не забуду о вашей просьбе.— Конечно, конечно, — пробормотала мадам Лабрюйер, — если я доживу до этих дней.И тут за спиной у Констанции послышались недовольные голоса.Женщина обернулась, желая узнать в чем дело: сквозь толпу гостей к ней пробирался граф де Бодуэн. Он не обращал внимания на то, что не слишком-то церемонно обходится с теми, кто стоял у него на пути. Он только успевал говорить налево и направо:— Извините, простите, мне нужно срочно поговорить с мадемуазель Аламбер.Констанция встревожилась: «В чем дело? Неужели он не может подождать с разговором?»Наконец, Арман оказался рядом с Констанцией и осторожно взяв ее за локоть, отвел в сторону.— Простите, мадемуазель, нам нужно выйти, у меня есть для вас неприятная новость. Констанция зашептала в ответ:— Граф, но ведь церемония только начинается.— Я не могу, дело не терпит отлагательства, — Арман потащил ничего не понимающую Констанцию к выходу.Оказавшись на крыльце, Констанция освободила свою руку.— Объяснитесь, что произошло, в конце концов?— Мадемуазель, ваша служанка убита в вашем же доме.Свет померк перед глазами Констанции, сердце до боли сжалось в груди.— Шарлотта? Как это произошло?— Я сам еще ничего не знаю.— Я должна сейчас же ехать к себе.— За этим я здесь.Только тут Констанция сообразила, что приехала в собор в экипаже баронессы Дюамель. Она в растерянности огляделась, ища взглядом, чью карету она может одолжить.Арман тут же предложил.— Я отвезу вас в своем экипаже, мадемуазель. Теперь уже Констанция сама схватила его за руку.— Скорее, граф!Когда экипаж графа де Бодуэна подъезжал к дому Констанции Аламбер, Арман сказал своей спутнице:— Вам не стоит видеть этого.— Как убили Шарлотту? — шепотом спросила Констанция.— Ей перерезали горло.Женщина закрыла лицо руками.Когда Констанция Аламбер выходила из экипажа, мир внезапно качнулся перед ее глазами, и она потеряла сознание.Когда же она очнулась, возле ее постели сидел Арман де Бодуэн. За окном сгущались сумерки.— Вам хотели бы задать несколько вопросов, мадемуазель, — первое, что услышала она от графа де Бодуэна.— Позаботьтесь, чтобы меня не беспокоили, месье. Арман на некоторое время покинул спальню. Констанция слышала приглушенные голоса. Затем граф де Бодуэн вернулся к ее постели.— Я объяснил, что вам ничего не известно.— Я в самом деле не знаю, — прошептала женщина, — у меня нет таких врагов…— Я должен вам сказать… — граф тоже перешел на шепот, — что в гостиной, где была убита Шарлотта, на зеркале, убийца рукой, выпачканной в крови своей жертвы, написал букву «В».Констанция вздрогнула и закрыла глаза.— Это говорит вам о чем-нибудь? — спросил граф де Бодуэн.— Неужели… — прошептала Констанция.— Вы о чем-то догадываетесь, мадемуазель?— Да.— Но не хотите сказать даже мне?— Я не хочу верить в это сама.— Что такое «В»? — спросил Арман, схватив Констанцию за руку. — Мне кажется, опасность подстерегает и вас, мадемуазель, только вы не хотите в этом себе признаться.— Это мое прошлое, — пробормотала женщина, — я думала, оно ушло и больше никогда не вернется.— Скажите мне, и я попробую защитить вас.— Это Виктор, Виктор Реньяр, — произнесла Констанция и что было сил вцепилась в руку Армана де Бодуэна. — Теперь я понимаю, как умерла графиня Аламбер, моя бабушка. Это его письмо выманило ее из дому…— Не волнуйтесь, мадемуазель, вам нужно лежать, берегите силы.— Теперь я понимаю, — прошептала Констанция.— Его найдут, обязательно найдут, — пообещал граф, — я тут же сообщу прокурору о вашей догадке, он мой друг и не оставит вас в беде.Констанция покачала головой.— Вы не представляете себе, граф, какой он ужасный человек. Прошло столько лет, и он возник из небытия. Он пришел отомстить. Я не боюсь за свою жизнь, но не могу и далее подвергать опасности близких мне людей.— Можете располагать мной, — предложил свои услуги граф де Бодуэн, — я сделаю для вас все, что только в моих силах.— Я хочу стать вашей женой, — не открывая глаз, произнесла Констанция, и ее пальцы сильно сжались на запястье Армана.— Мадемуазель…— Нет, не бойтесь, граф, я поступаю так не в припадке страха, я дала бы вам согласие в любом случае.— Я увезу вас отсюда, мадемуазель, — воскликнул Арман, припадая губами к руке Констанции.— Спасибо за заботу, граф. Я не могу здесь более находиться, — взмолилась женщина, — увезите меня отсюда! — Констанция вскочила с постели и судорожно принялась собираться. — Скорее, я чувствую, он где-то близко!— Не волнуйтесь, мадемуазель, у дома выставлена охрана.— Только вы, граф, можете защитить меня, только вы.— Мы сейчас же покидаем Париж.Арман, еще не веря в то, что Констанция Аламбер согласилась стать его женой, смотрел в лицо до смерти перепуганной женщины.— Вы не раскаетесь в своем поступке, мадемуазель?— Никогда.— Тогда едем.И вот Констанция оказалась уже под руку с Арманом де Бодуэном во дворе своего дома. Она на прощание обернулась и посмотрела в темные окна. В мезонине, в полукруглом окне отражалась ущербная луна, посылавшая Констанции свой прощальный блеск.— Я вернусь, — прошептала Констанция, — я обязательно вернусь, но потом.Экипаж с грохотом полетел по улицам, унося Констанцию прочь от ее дома. Рядом с ней сидел Арман и крепко держал за руку.И только тут Констанция расплакалась. Она вновь почувствовала себя беззащитной.— Мы сегодня же отправимся в Пьемонт.— Да, дорогая, — впервые Арман назвал ее этим словам, женщина с благодарностью посмотрела в глаза графу.— Мы обвенчаемся по дороге в Турин, мне не хотелось бы делать из нашей свадьбы торжество.— Как вам будет угодно, мадемуазель.Все дальнейшее происходило для Констанции словно в каком-то тумане. Ночное бегство из Парижа, проселочные дороги, незнакомые селения, ночлег в гостиницах и снова дороги. И все эти дни рядом с Констанцией неотлучно находился Арман де Бодуэн. Он единственный во всем мире мог найти слова утешения, мог увлечь ееРазговором, заставить забыть о несчастьях последних дней.И женщине уже начинало казаться, что она провела с этим мужчиной большую часть своей жизни. Она уже узнавала его голос, когда слышала, находясь в комнате, как Арман обращается к хозяину гостиницы, объясняя ему, что понадобится мадемуазель Аламбер. ИКонстанция была полна благодарности за эту заботу.Словно само небо послало ей Армана, чтобы тот в трудную минуту поддержал ее.Они обвенчались в небольшой сельской церкви, удивив своим желанием пожилого священника. Вначале ему подумалось, что брак совершается не в Париже, не в Турине только потому, что Арман и Констанция убежали от своих родственников. Но потом, вглядевшись внимательнее в их лица, священник понял, такие люди ни у кого не спрашивают разрешения и ни от кого не зависят.В церкви пахло сыростью и плесенью, убранство алтаря выглядело убогим. Свидетелями церемонии стали трое случайно оказавшихся в зале прихожан.Констанция, уже ставшая мадам де Бодуэн, идя к выходу, глянула вверх, на потолок церкви, построенной в стиле провинциальной готики, такой же плоский и почерневший от времени, как и в церкви, куда она ходила в детстве. И на какое-тоМгновение ей показалось, она идет сейчас не с Арманом, а с Филиппом Абинье.Но Констанция тут же остановила себя.«Нет, к прошлому не будет возврата, как бы тебе этого не хотелось, дорогая. Теперь ты графиня де Бодуэн, урожденная Аламбер».Констанция исчезла из Парижа никому не сказав ни слова, и лишь один прокурор со слов Армана знал, куда она отправилась и с кем. Но королевский прокурор был человеком не болтливым и свято охранял тайну своего друга.Уже сидя в карете, Констанция поймала себе на мысли, что столь важное в жизни любой женщины событие, как замужество, не произвело на нее никакого впечатления. Мир оставался прежним, да и она ни в чем не изменилась.Арман сидел рядом с ней задумчивый и серьезный, и женщине от этих мыслей захотелось улыбнуться.— Ты счастлива? — спросил Арман.— Не знаю.— Я прошу тебя, Констанция, никогда в жизни не обманывай меня.— Как получится. Ведь мы еще так мало знаем друг друга, а быть искренним можно с человеком, которого знаешь всю жизнь.— Но ведь мы теперь до конца жизни будем вместе.— Как получится, Арман.— Надеюсь, Констанция, тебе никогда не придется жалеть о том, что ты выбрала именно меня.— Это ты выбрал меня, Арман, я здесь ни при чем.— Уж не хочешь ли ты сказать, Констанция…— Да-да, именно это я хотела сказать. Жизнь распорядилась таким образом, что мы оказались вместе. Карета легко тронулась и покатила по залитой солнцем дороге. Женщина обернулась и в заднем окошечке увидела утопавшую в зелени деревьев церковь. Таким спокойствием и одновременно величием веяло от старого здания, что на душе у Констанции сделалось легко.— Будь что будет, — прошептала она.— Ты что-то сказала?— Я сказала, Арман, все еще впереди, и новые испытания только начинаются.Уже затемно их экипаж остановился у небольшой гостиницы, и граф де Бодуэн как всегда снял для Констанции самую дорогую комнату. Слуги внесли багаж, а Арман усадил Констанцию на кровать, поцеловал ей руку и пожелал спокойной ночи.Констанция сидела и прислушивалась к звукам, наполнившим гостиницу. Где-то играла флейта, внизу хозяин громко спорил со своей женой, и Констанции стало так тоскливо и одиноко, что она готова была расплакаться.Она тихо отворила дверь и выглянула на галерею. Арман стоял, прислонившись к столбу балюстрады, прямо напротив двери своей жены.Констанция улыбнулась.— Не думала застать тебя здесь.— Я знал, что ты захочешь видеть меня, — Арман сделал шаг навстречу Констанции, и та обняла его.— Теперь мы вместе и думаю, навсегда, — прошептала женщина, целуя своего мужа.Не разрывая объятий, они вошли в комнату и Арман не глядя, закрыл дверь.— Я люблю тебя, Констанция, — прошептал он. Женщина ничего не ответила, лишь только высвободилась из его объятий и подбежав к столику, задула свечи. Еще какое-то мгновение в темноте плыли три рубиновые точки тлеющих фитилей, но когда погасли и они, наступил кромешный мрак.— Где ты? — позвал Арман.— Я здесь, — прозвучал голос из темноты. Граф де Бодуэн двинулся, выставив перед собой руки.— Ну где же ты, Констанция?— Я здесь, — прозвучало у него за спиной, — мы разминулись.И вот в темноте пальцы мужчины нашли пальцы женщины, их руки переплелись, и губы встретились…Уже утром, когда первые робкие лучи солнца прокрались в комнату, Констанция разбудила Армана.Тот сразу же привлек ее к себе и поцеловал в лоб.— Я готов сделать для тебя все, что угодно, Констанция.— Единственное, что мне нужно, — женщина приложила палец к его губам, — чтобы ты молчал. Граф кивнул.— Самое главное, о чем я тебя прошу, — продолжала Констанция, — сделай так, чтобы в Турине не было никакого шума по поводу моего приезда. Я хочу жить тихо и спокойно, как подобает замужней женщине. Арман еще раз кивнул.— Никаких приемов в честь моего приезда, в честь нашей женитьбы. Это главное мое условие. Граф де Бодуэн снова кивнул.— Я хочу постепенно войти в твою жизнь, в жизнь твоих близких.Граф попытался что-то возразить, но Констанция зажала ему рот ладонью и рассмеялась.— Теперь я буду делать так каждый раз, лишь только ты попытаешься меня ослушаться. Сдержи свое слово, подтвержденное кивком головы, сделай так, чтобы мой приезд остался почти незамеченным. А потом, если я сама стою чего-нибудь, меня заприметят, а если нет, я останусь на всю жизнь всего лишь твоей женой, женой постельничного короля Пьемонта.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24