Когда он вернулся в обществе не очень-то разборчивых девиц, разгром в доме виконта продолжался. Вновь Анри пытался обучить Шарля и Поля искусству фехтования. Хозяин стоял, завернувшись в портьеру, неизвестно почему изображая из себя римского сенатора, хотя насколько знал Жак, римляне не ходили соШпагами.Завидев женщин, Анри напустил на себя еще более горделивый вид. Он воткнул шпагу в паркет и дважды сосчитал приведенных Жаком девиц.Те стояли, потупив взгляды. В душе Жака появилась слабая надежда, что Анри, уединившись с какой-нибудь женщиной в спальне, вскоре заснет и наутро будет в состоянии держать оружие. Но этим мечтам не суждено было сбыться.Виконт Лабрюйер вновь распорядился принести вина, еды и стал пить, уже не считая выпитого. Робкий голос Жака тонул среди криков застолья.— Хозяин, угомонитесь! — молил слуга. — Завтра решается ваша судьба.— Отстань, я знаю, что делаю.— Хозяин…— А-ну, замолчи! — и смазливая девица закрывала Анри рот очередным поцелуем. А Жак бормотал про себя.— Не к добру это, ох, не к добру, веселится как перед погибелью.Лишь поздней ночью Жаку удалось выпроводить приведенных им девиц из дома виконта Лабрюйера. Собутыльники уже спали прямо за столом. Анри то и дело приподнимал голову, обводил гостиную безумным взглядом и почему-то звал Констанцию. Он называл ее такими словами, от которых даже у видавшего виды ЖакаЗамирало сердце. А затем виконт ненадолго затихал.До рассвета оставалось всего лишь пара часов, и Жак имел слабую надежду на то, что виконт проспит назначенное время, и дуэль не состоится. Конечно, слуга виконта хорошо представлял себе, какой шквал ругани посыплется на него завтра, но ему было приятно сознавать, что не разбудив Анри, он сохранит ему жизнь. Жак как мог боролся со сном, но все равно его голова опустилась на грудь, и он мерно засопел, сидя в кресле у распахнутого окна.Догорали свечи в канделябрах и бра. В доме виконта Лабрюйера все спали. Даже собаки примостились под столом возле груды обглоданных костей и тесно жались друг к другу.А через открытое окно в гостиную вливалась утренняя прохлада и первые лучи солнца уже прогоняли ночной мрак. ГЛАВА 11 К сожалению, надеждам Жака не суждено было осуществиться.Виконт Лабрюйер обладал завидным умением просыпаться, когда ему нужно, в каком бы состоянии он ни находился. Да и не мудрено, иначе ему не раз пришлось бы уже встретиться с обманутыми мужьями соблазненных им жен или же с родителями девушек.Анри проснулся первым. Страшно болела голова, хмель еще не прошел. Он осмотрел картину разгрома и ужаснулся.«Неужели вчера я сам позволил превратить свой дом в поле боя?»Шпага, торчавшая в паркете, покачивалась, собаки мирно спали под столом, а перед Анри храпели двое незнакомых ему оборванцев.Но вскоре он вспомнил, откуда они взялись и что ему предстоит совершить сегодняшним утром.Дрожащей рукой виконт Лабрюйер налил себе в кружку вина и жадно выпил. Боль в голове почти мгновенно улеглась, но разум затуманился так, словно он и не ложился спать.Анри принялся трясти своего слугу.— Жак!Тот недовольно крутил головой и что-то мычал.— Жак, просыпайся, нам пора.И теперь уже они вдвоем тормошили рыночных грузчиков. Те грязно бранились, не желая просыпаться.Наконец, хозяину пришлось собственноручно налить им вина и только после этого они пришли в себя.— Господа, мы отправляемся на поединок. Подобная перспектива, конечно же, не подействовала одобряюще на полупьяных мужчин.Анри даже не подумал переодеться и приказал:— Жак, закладывай лошадей, — а сам принялся выбирать себе шпагу.Виконт Лабрюйер не мог додумать ни одной мысли до конца, его пошатывало, тошнота подступала к горлу. Он взял в руки одну из шпаг, и она показалась ему втрое тяжелее, чем вчера.«И какого черта, — подумал Анри, — мне взбрело вчера в голову напиться? Неужели, это трусость? Но ничего, — тут же успокоил себя виконт, — сегодня я проявлю чудеса смелости».Он посмотрел на разбитую посуду, на затоптанный ногами стол, на кости, разбросанные по полу.— Вот так всегда — сделаешь, а уж потом думаешь, стоило ли так поступать, и каждый раз с утра обещаешь себе: больше никогда не буду напиваться!Дрожащими пальцами виконт застегивал перевязь с ножнами.«Поспать бы еще пару часов!»В гостиную вернулся Жак.— Хозяин, может не стоит ехать? Я поеду и передам, что вы занемогли, ведь вы и в самом деле больны!— Твое дело, Жак, выполнять мои приказания, а не рассуждать.— Но ведь нельзя же в таком виде идти на поединок!— В каком виде? — обозлился виконт. — Что ты в этом смыслишь? Я свеж и полон сил! — Анри взмахнул шпагой, но еле удержался на ногах.— Вот видите, хозяин.Шарль и Поль, еле продравшие глаза, тоже начали уговаривать виконта. Но если вчера он был им запанибрата, то теперь презрение сквозило в его лице.— Господа, мне неприятно смотреть на ваши постные лица. Я пригласил вас быть моими секундантами, а не могильщиками, а вы голосите так, словно меня уже ждет могила.Выпив еще по кружке вина, Жак, Шарль и Поль спустились вслед за виконтом во двор. Анри сел в седло, как вскарабкался на свою лошадь лишь с третьей попытки, а вот Шарлю и Полю довелось идти пешком.Лишь только эта странная процессия выехала на улицу, как виконт тут же прилег на шею своего коня и задремал, накрывшись плащом.— Жак, — сквозь сон пробормотал он, — разбудишь, когда приедем на место.Шарль и Поль едва поспевали за лошадьми, и возможно, оба секунданта, дождавшись удобного случая, улизнули бы, но Жак пристально следил за ними.Наконец, проехав пару кварталов, Жак задумался или, вернее, проснулся окончательно.«Моему хозяину грозит беда, — подумал сердобольный слуга, — в таком виде драться на дуэли — безумие. Но что я могу поделать? Чем я могу помочь ему? Никто не позволит мне взять вместо него шпагу и сразиться с противником. Да если бы кто и позволил, я все равно не умею фехтовать. Разве что, в самом деле, попросить Шарля, чтобы набросился на шевалье сзади и как следует поколотил его».Выхода как будто бы не было. Но Жак был уверен в том, что из каждого безвыходного положения всегда существует способ выбраться, нужно только как следует подумать. Правда, вот беда, думать было чрезвычайно трудно, и Жак точно так же, как и его хозяин, пообещал себе, что никогда в жизни больше не будетНапиваться. Правда, его заверения были не столь выспренними, как у виконта Лабрюйера, но главное, они шли от самого сердца. Чуть позже Жак сделал себе уступку, пообещав, что не будет никогда напиваться в один день со своим хозяином.«Или он или я, — решил Жак, — кто-то же должен думать за нас двоих, иначе получается такая ерунда».Те редкие прохожие, что попадались навстречу, не могли и подумать, что виконт Лабрюйер отправляется на поединок. Скорее всего, люди думали, знатный господин напился и слуге пришлось взгромоздить его бесчувственное тело наЛошадь, чтобы отвезти домой. А двое оборванцев, бегущих следом — скорее всего, бездельники, которым господин, находясь во хмелю, пообещал какие-нибудь блага.И тут в душе Жака проснулась надежда. Конь виконта Лабрюйера, чувствуя, что седок совершенно не стремится управлять им, пошел куда медленнее, а потом и вовсе остановился.«Так мы можем и не доехать»— подумал Жак с радостью.Он обернулся к Шарлю с Полем, приложив палец к губам. Некоторое время все молча ожидали развязки.Виконт заворочался во сне, удобнее устраиваясь на спине своего коня. В душе Жака шевельнулась шальная надежда: быть может, виконт Лабрюйер проспит так пару часов, и поединок не состоится.Конечно же, Жак понимал, что ему за это будет страшный нагоняй, но зато виконт будет спасен от неминуемой гибели. Еще немного, и Жак принялся бы напевать колыбельную, чтобы покрепче убаюкать Анри, но тут предательски заржала лошадь, и виконт Лабрюйер вскинул голову.— Где мы? — тут же спросил он у Жака.— Все еще в Париже, ваша светлость, — растерянно ответил Жак.— Анри тут же обернулся — секунданты были на месте.— Вперед! — скомандовал Анри, дернув поводья своего коня.Тот, почувствовав уверенную руку своего хозяина, послушно двинулся вперед.А Жаку и его спутникам ничего не оставалось, как следовать за Анри.Проехав еще несколько кварталов, Жак вновь стал раздумывать, каким бы еще способом уберечь своего хозяина от смерти. Никогда до этого слуге не приходилось так напряженно думать, обычно думал за него хозяин. И чем больше Жак думал, тем меньше шансов оставалось на спасение.«Бог не простит мне этого, — лихорадочно соображал слуга, посматривая на спящего виконта, нежно обнявшего своего коня за шею. — Жак, ты должен что-то придумать, должен!» Но дальше заверений дело не шло.И тут словно само провидение послало навстречу процессии мальчишку-разносчика. Тот весело бежал по улицам, с любопытством поглядывая по сторонам, явно не имея на сегодня ни одного поручения.Опасливо поглядывая на спящего хозяина, Жак отъехал в сторону и остановил мальчишку.— Постой.— Что вам угодно, месье?— Для начала тише, — прошептал Жак, заметив, как Анри вздрогнул во сне.Сообразительный мальчишка тут же оценил обстановку и понял, что слуге не хочется, чтобы хозяин просыпался.— Что прикажете, месье? — уже тише поинтересовался он.Жак запустил руку в карман и нащупал там одну единственную монету, правда, золотую. Плата явно превышала стоимость той услуги, которую ему мог оказать мальчишка, да и гарантии того, что он выполнит поручение, тоже не было никаких. Но и выбора, к сожалению, иного не существовало.Тяжело вздохнув, Жак отдал золотой луидор посыльному. Тот с уважением взглянул на Жака, явно заподозрив его в обладании несметным богатством.— Ты знаешь, где находится дом графов Аламбер?— Да, месье, — кивнул мальчишка.— Так вот, беги сломя голову туда и стучи что есть силы в дверь.— Я исполню, месье, — мальчишка уже готов был бежать.— Да подожди ты, я еще не сказал самого главного.— Слушаю, месье.— Тебе откроет служанка, эфиопка, и ты должен добиться от нее согласия передать мадемуазель Аламбер следующее… запомнишь?— Да, месье.— Виконт Ламбрюйер сегодня утром дерется на дуэли с Александром Шенье в Булонском лесу, у разрушенной колоннады. Пусть она непременно едет туда и помешает поединку.Мальчишка покосился на спящего виконта Лабрюйера, явно недоумевая, как может человек в таком состоянии отправляться на поединок.— Запомнил?— Да, месье.— И знай, — пригрозил ему Жак, — если ты не выполнишь моего поручения, я отыщу тебя и тогда тебе не поздоровится. Обязательно заставь служанку передать мои слова своей госпоже Аламбер. Если тебе не будут открывать, кричи что угодно: Пожар! Война!— Можете положиться на меня, месье, — мальчишка зажал монету в ладони и побежал по улице.Жак мысленно помолился. Анри так и не проснулся. Теперь появлялся не очень-то надежный, но шанс хоть как-то помешать поединку. Ведь это из-за Констанции Аламбер шевалье послал вызов виконту, а Жак знал, несмотря на последние разногласия, Констанция и Анри оставались друзьями. Больше посылать было не к кому.Исполнив свой долг, Жак положился на волю судьбы.А Шарль и Поль, еле поспевавшие за лошадьми, стали перешептываться.— Не нравится мне все это, — говорил коротышка. Огромный Шарль придержал его за рукав.— А думаешь, мне нравится? Ты только посмотри, виконт Лабрюйер уже почти что мертвый и заколоть его не стоит особого труда.— Да, — вздохнул Поль, — придется нам с тобой отвечать.— А может, не придется? — прошептал Шарль.— Ты предлагаешь убежать прямо сейчас? — Это лучшее, Поль, что мы можем сделать, — иприятели начали потихоньку отставать.Жак сперва подумал, так оно будет лучше, если виконт прибудет на дуэль без секундантов, но потом сообразил, навряд ли подобные типы вызовут доверие у шевелье и его друзей. Начнутся препирательства и разборки, а значит, лишнееВремя, за которое Констанция Аламбер сможет приехать к Булонскому лесу.— Эй, приятели! — закричал Жак. Оба грузчика тут же сделали вид, что ужасно торопятся и боятся отстать от лошадей.— Ты что, Жак, боишься, что мы сбежим? — сделал невинные глаза Поль.— Конечно же, он боится, и сам не прочь задать стрекача, — подтрунил над приятелем Шарль.— Вам, ребята, заплатил мой хозяин, так что отрабатывайте свои деньги.— Да мы и не думаем убегать.— Я слышал, о чем вы шептались. Приятели переглянулись.— Жак, а может, в самом деле, тихо отстанем от твоего хозяина — и дело с концом. Не хочется мне потом ни перед кем отвечать за его смерть.— Ты покаркай… — просипел Жак. — Многие знатные господа сочли бы за честь, что сам виконт Лабрюйер пригласил их к себе в секунданты.— Знатные господа пусть считают за честь, а мне такой чести не надо, — махнул рукой Шарль.— И мне не надо, — подтвердил Поль.— А кто взял деньги? — напомнил Жак.— Мы взяли, — неохотно признался Шарль, — но теперь сожалеем об этом.— Вся-то ваша работа, приятели, постоять, пока мой хозяин будет сражаться.— Меня от одного вида крови мутит, — пробормотал Поль.— А ты закрой глаза, — посоветовал Жак. Шарль криво улыбнулся.— Незавидная у тебя доля, Жак.— Почему?— Придется тебе искать нового хозяина.— Ты мне еще поговори.— А что, сам не видишь? Вряд ли его противник сумеет напиться больше.Жак не очень-то уверенно ответил:— Нам поможет Бог.Несмотря на всю серьезность ситуации, Шарль и Поль засмеялись.— Давай, точно, Жак, поколотим мы его противника кулаками и поедем восвояси. Кажется, твой хозяин говорил, что его соперник совсем еще мальчишка.Жак разозлился.— Мало ли что он говорил, не твое дело, Шарль, тебе заплатили, чтобы ты был секундантом, вот и выполняй свои обязанности, а я буду выполнять свои — и не пытайся похоронить моего хозяина заранее.— Жаль, если такой человек погибнет, — пробормотал Шарль, перебирая в уме все известные ему подвиги виконта Лабрюйера.«Обманул меня посыльный или нет? Достучался он до Шарлотты и осмелилась ли та разбудить свою госпожу? — думал Жак, и ни на один из вопросов не находил ответа. — А время идет, и я не могу ничего сделать для своего господина».Шарль и Поль совершили еще несколько попыток улизнуть, но Жак вовремя пресек их.Наконец, процессия въехала под сень деревьев. От прохлады и заливистого щебетания птиц виконт Лабрюйер проснулся. Он болезненно поморщился, распрямил спину и сбросил с головы плащ. Нечесанные волосы сбились неаккуратными прядями, губы виконта презрительно кривились, а покрасневшие глаза красноречивоСвидетельствовали о бессонно проведенной ночи.Александр Шенье и его секунданты уже заждались противника, хоть он и опаздывал всего на четверть часа.— Вот и они! — воскликнул Александр, завидев двух всадников и плетущихся за ними оборванцев.Чем ближе подъезжал Жак к месту, дуэли, тем сильнее сжималось его сердце, и слуга виконта Лабрюйера, казалось, даже забыл, что нужно дышать.Шарль и Поль шли все медленнее, но Анри прикрикнул на них:— Пошевеливайтесь! И они пошли быстрее.«Только бы успела Констанция Аламбер! — молил небеса Жак. — Только бы она помешала поединку!»Выехав на поляну, Анри Лабрюйер спешился. Поездка и непродолжительный сон, конечно же, немного выветрили хмель, но все равно, он держался на ногах не твердо, бледность лица выдавала недомогание.Секунданты шевалье, барон Ришардье и маркиз Обиньяк, выступили вперед.— А где ваши секунданты, виконт? Анри по-шутовски низко поклонился.— Вот, знакомьтесь.Маркиз и барон с недоумением уставились на двух оборванцев.И Шарль и Поль пытались спрятаться каждый за спину другого и делали это с переменным успехом, словно две карты, которые тасуют в колоде неумелые руки.Секунданты шевалье переглянулись, никто из них не нашелся, что сказать.— Вам не нравятся мои секунданты? — осведомился Анри. — Прошу знакомиться: вот это, — он указал на Шарля, — маркиз, а вот это — барон. Правда, я забыл, как звучат их имена… знаете, очень древние и трудно произносимые фамилии, правда, последнее время им не очень-то везет с деньгами и они немного поиздержались. ТакЧто, прошу простить за их немного странный вид. Ну что ж, маркиз и барон, поклонитесь, приветствуя секундантов моего противника.Видя, что поединок превращается в балаган, в разговор решился вступить Александр Шенье.— Виконт, простите, но вы больны. Анри покачал головой.— Нет, шевалье, я здоров.— Но в вашем состоянии, по-моему, не стоит драться.— Не я, а вы настаивали на поединке.— Я готов отложить его, виконт.— Не думаю, шевалье, что и в следующий раз я буду чувствовать себя лучше.Жак с радостью отметил, что разговор затягивается— Вы уверены, виконт, что ваши секунданты дежны?— Вы хотите оскорбить моих друзей, шевалье? Александр Шенье презрительно посмотрел на оборванцев, вдобавок ко всему пьяных.— Я еще раз, виконт, прошу вас отложить поединок.— Не для этого я просыпался в такую рань, к тому же, шевалье, подобными вещами не принято шутить, и если вызов сделан — нужно драться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24