— Мадемуазель! — произнес Эмиль де Мориво, наконец-то познакомившись со свадебным платьем.Колетта приветливо улыбнулась и покорно склонила голову.— Я думаю, этот маленький сувенир вам понравится, — и он протянул Колетте обитую черным бархатом шкатулку.— Благодарю вас, месье, — Колетта принала подарок и торопливо отбросила крышку.С красной шелковой подкладки шло сияние. Прекрасное колье, не очень дорогое, но зато исполненное с хорошим вкусом, переливалось серебром, золотом и мелкими бриллиантами.— Это очень скромный подарок, — признался Эмиль де Мориво, — но я думаю, мадемуазель понравится, ведь его делал один из лучших ювелиров.Какой именно, Эмиль умолчал не только из скромности. Ведь ювелир, изготовивший колье и близко не считался лучшим мастером своего дела.— Ой! — воскликнула Колетта. — Я открыла шкатулку, не спросив вашего разрешения.— Ну конечно же, мадемуазель, теперь это ваше. Колетта просияла.— Мама, посмотри, какая прелесть!Баронесса ласково улыбнулась своей дочери. Ей нравилось, что та теперь и думать забыла об учителе музыки и так любезна с Эмилем де Мориво.— Но это еще не все, — с гордостью добавил шевалье де Мориво.— Какой же еще великолепный сюрприз вы приготовили для меня, месье?— Я думаю, вы будете довольны, когда узнаете, что церемония бракосочетания состоится в присутствии членов королевской семьи. Я не могу обещать, что сам король примет в ней участие, но… — и Эмиль поклонился своей невесте.— Я так счастлива, мама! — воскликнула Колетта, она и в самом деле в этот момент испытывала самое настоящее счастье, ведь Констанция Аламбер научила ее видеть в происходящем только лучшую сторону и не очень-то задумываться о последствиях.Баронесса едва заметно кивнула Эмилю, и тот понял намек.— Мне было очень приятно, мадемуазель, не смею вас больше стеснять своим присутствием.— Еще раз спасибо, месье, — Колетта сделала глубокий реверанс и попрощалась со своим женихом.Тот гордо удалился в сопровождении баронессы.Колетта осталась стоять посреди комнаты, прижимая к груди бархатную шкатулку, сверкавшую серебряными шляпками гвоздей.Виконт пару раз негромко хмыкнул, напоминая о себе. Но Колетта, казалось, не слышала его.Тогда он негромко позвал ее:— Мадемуазель, вы совсем забыли обо мне! Спохватившись, девушка бросилась сначала к двери и задвинула задвижку, а затем уже отворила гардероб.Виконт выбрался из-под вороха ее платьев и поправил растрепавшиеся волосы.— Члены королевской семьи, — презрительно проговорил он, — это кое-что. Я не думал, что Эмиль прыгнул так высоко.» Возможно, будет даже сам король»— это хорошее заявление. Ты рада ему, Колетта?Девушка, не задумываясь, ответила:— Нет.— А что ты еще думаешь по этому поводу? Коллета растерялась.— Я не знаю, как мне теперь вести себя, ведь если приглашены члены королевской семьи, а свадьба расстроится… — и в глазах Колетты сверкнули слезы.— Я же говорил тебе, дорогая, существует лишь один выход.— Какой? — забыв совсем недавний совет спросила девушка.— Писать письмо.Колетта уже без прежнего энтузиазма открыла секретер, вытащила из-под книг наполовину написанное письмо и, обмакнув ручку в чернила, посмотрела на Анри.— Ты готова?— Да.— Тогда пиши.И перо заскользило по бумаге, издавая чуть слышный скрежет.Когда письмо было закончено и запечатано в конверт, мадемуазель Дюамель вновь укрыла своего гостя в гардеробе и вышла в коридор проверить, свободен ли путь.Мать уже проводила Эмиля де Мориви я отдыхала в своей спальне. Слуг Колетта не опасалась, потому что те старались не замечать происходившего в доме.— Скорее, виконт!Дверь гардероба распахнулась, и Анри в сопровождении Колетты покинул спальню.— Дальше вы пойдете один, — зашептала девушка, — я не могу позволить, чтобы нас с вами увидели вместе.— Желаю тебе счастья, — на прощание бросил виконт Лабрюйер и стремглав сбежал с лестницы.Оказавшись в седле, он взглянул на часы. До встречи с Александром Шенье оставалось всего лишь четверть часа, и виконт еще успел к назначенному времени.Шевалье ожидал его верхом, по всему было видно, что молодой человек ожидает его довольно долго.Анри без лишних слов протянул ему запечатанный конверт. Но большой радости на лице Александра Анри не увидел.Тот читал, плотно сжав губы и прищурив глаза.— Да, наши чувства все более и более охладевают, — прошептал Александр Шенье. Анри расслышал эти слова.— Вы что-то сказали, шевалье?— Спасибо, виконт, большое спасибо.— Она пишет, что-то изменилось в ваших отношениях — лицо виконта приняло озабоченное выражение.Нет, месье, спасибо, — и шевалье, не вдаваясь дальнейшие объяснения, пришпорил своего коня.Он как ветер помчался по улице. Прохожие шарахались от слишком резвого всадника.Нет, это нельзя оставлять на волю судьбы, — воскликнул Анри, тоже пришпоривая своего коня.Он погнался за удаляющимся Александром Шенье и вскоре настиг его.— Я понимаю, шевалье, что-то произошло…— Простите, месье, но я не хотел бы обсуждать этого.— И вы простите, шевалье, но мне искренне жаль вас и если что-то изменилось в поведении Колетты, но это, несомненно, чужое влияние.Шевалье и сам был склонен считать подобным образом. Ведь не могло же ему прийти в голову, что Колетта сама охладела к нему, хоть ее письмо было полно заверениями в любви. Все равно, Александр чувствовал какую-то фальшь, а обещание подготовить совместный побег и жить потом в чужой стране вообще выгляделоСплошным бредом и не могли быть восприняты всерьез.— Мне тоже не хотелось бы обсуждать с вами, шевалье, дела Колетты, но мне известно точно, на нее имеет огромное влияние виконтесса Аламбер.— Я знаю это, — коротко кивнул Александр.— По-моему, — продолжал Анри, — она склоняет Колетту к довольно странному решению выйти замуж за Эмиля де Мориво и оставаться вашей любовницей.— Я понял вас, виконт, благодарю за совет.— Поверьте, шевалье, говорить подобное не в моих правилах, но я опасаюсь за ваше счастье.— Прощайте, виконт, — шевалье зло дернул поводья и помчал по улице, снова распугивая прохожих. Виконт с улыбкой провожал его взглядом.— Я так и знал, он свернул к дому мадемуазель Аламбер. Бедная Констанция, как-то тебе сейчас прийдется, — и радуясь, виконт потер рука об руку. — Ну что ж день, можно считать, прошел не зря. Наконец-то Констанция поплатится за свои происки, она теперь поймет, каково не выполнять свои обещания и издеваться надо мной. Встреча с разъяренной влюбленной женщиной, конечно же страшнее, чем с влюбленным мужчиной, но шевалье еще достаточно молод, чтобы не сдержаться и высказать Констанции все, что о ней думает. А затем, я верю в это, он сумеет досадить и баронессе Дюамель.Конь под виконтом нетерпеливо перебирал копытами.— Куда бы теперь отправиться? — задумался виконт. Никаких новых симпатий у него теперь не было, а ни к кому из бывших любовниц возвращаться не хотелось. И виконт решил проехать по городу, посмотреть на хорошеньких женщин.Он не спеша ехал по улицам, не стесняясь рассматривал дам в экипажах, даже иногда привставал в стременах, чтобы заглянуть в окна первого этажа. Он становил коня у безвкусного дома, явно принадлежавшего буржуа, ведь на фасаде даже не было намека на герб.Молодая, довольно красивая женщина сидела у окна в кресле и вышивала пейзаж на куске полотна. Образцом ей служила гравюра, бывшая иллюстрацией к какому-то роману. Она не сразу заметила виконта, разглядывавшего ее через окно.Женщина смутилась, не зная, что ей делать — то ли закрыть ставни, то ли покинуть комнату.— Я восхищен вами, мадам, — склонил голову виконт Лабрюйер.— Что вам от меня нужно? — испуганно спросила женщина.— Ничего, я всего лишь любуюсь вашей красотой и восхищаюсь вашим вкусом. Как искусно сделана вышивка! И кому же вы готовите такой чудесный подарок?Если бы виконт говорил чуть более развязно, то женщина возмутилась бы, а так она была поражена спокойным тоном и благородными манерами незнакомого дворянина.— Это подарок мужу, — немного смутившись, пробормотала она.И вы не боитесь уколоть палец? — и Анри указал наперсток, лежащий на самом краю подоконника.— Я не знаю, так я лучше чувствую узор… Смущение женщины никак не проходило, она то я дело поглядывала на дверь, ведущую в коридор.— Вы боитесь, сюда зайдет муж? — улыбнулся виконт.Нет, его сейчас нет дома, — сказала женщина и спохватилась, ведь ее слова можно было истолковать двояко.Но виконт пока еще не собирался растолковывать их как приглашение войти через окно.— Позвольте, я полюбуюсь, — он протянул руку, и женщина, не решаясь отказать, подала ему вышивку.Анри как бы случайно коснулся ее пальцев и ощутил в них дрожь.«Да она волнуется, — подумал виконт, — значит, я произвел на нее впечатление».Правда, победа над женой буржуа не очень-то могла польститьСамолюбию виконта, привыкшего к победам над куда более знатными дамами.«Но, в общем-то, — подумал Анри, — какая разница? Ведь и знатные женщины и незнатные одинаково любят своих мужей и одинаково легко предают их, соглашаясь стать любовницами».Анри держал перед собой неоконченную вышивку и делал вид, что старательно ее рассматривает. Но на самом деле он смотрел поверх ее на стройную фигуру сидящей в кресле женщины.— Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо, — сказал он, — меня в самом деле заинтересовала работа, и к тому же ваш дом построен с таким вкусом, а обстановка изысканна, что я не мог себе позволить проехать мимо.Женщина поднялась и прикрыла дверь, ведущую в коридор.— Вы очень любезны, месье, и говорите комплименты, которых я не заслуживаю.— Это вы, мадам, не заслуживаете комплиментов? Неужели ваш муж не повторяет вам несколько раз в день, что вы прекрасны.— Я люблю своего мужа, — просто сказала женщина.Виконт улыбнулся. Он всегда слышал такое в ответ на уверения в своей любви. И тут он пристальнее рассмотрел женщину, беседующую с ним. Пока она находилась в сумрачной комнате лицо ее казалось прекрасным, а теперь, когда она стояла, облокотившись локтями на подоконник и подперев голову руками, стало заметно, она не так молода, как казалось вначале, а взгляд ее карих глаз довольно простоват.«Чего можно ожидать от жены буржуа, — подумал Анри, — неужели тебе мало знатных дам, что ты, присытившись их прелестями, пытаешься вторгнуться в чужое сословие?»— Благодарю вас, мадам, — Анри вернул вышивку, — как-нибудь в другой раз я еще загляну в ваше окно и надеюсь, вы не обидетесь на меня.— Что вы, месье, мне так приятно было с вами поговорить, — разочарованная женщина вновь опустилась в кресло и принялась за вышивку.Но она все еще продолжала поглядывать на окно, ожидая, что виконт скажет ей что-нибудь еще.Но тот прикоснулся рукой к шляпе, кивнул и тронул поводья. Конь медленно пошел по улице. Анри сидел в седле грустный и угрюмый. Ничто не могло егоРазвеселить, он уже сожалел о том, что направил Александра Шенье к мадемуазель Аламбер и начал волноваться, не приняло бы дело скверный оборот. В его планы входило только напугать Констанцию, доставить ей неприятности, но ни в коем случае не крупные. Ведь та не стала делать так, чтобы его отношения с Колеттой были преданы огласке, хотя это находилось в ее власти. А Констанция могла этоСделать куда как изящно, оставаясь при всем в тени.«Нет, — думал Анри, — лучше оставаться друзьями, чем быть врагами. И пусть Констанция будет для меня недостижимой мечтой, женщиной, о которой иногда можно подумать. Ведь признайся себе, Анри, лица многих своих любовниц ты забыл, несмотря на то, что уверял их в своей любви. И может, многие из них забыли тебя. Так что усмири свою гордыню, поезжай к Констанции, попроси у нее прощения».Но слишком зол был виконт на свою подругу, чтобы безотлагательно ехать к ней.«Завтра, я поеду завтра, — решил виконт, — а сейчас домой. Нужно успокоить мысли, иначе вновь не смогу сдержаться, а мне не хотелось бы, чтобы Констанция видела меня с перекошенным от злобы лицом. Она права, супружество страшно не потерей выбора, а именно ссорами».И он отправился к себе домой, чтобы хорошенько подумать над своими отношениями с Констанцией.Александр Шенье, подъехав к дому Констанции Аламбер, не спешил слезть с коня. Он понимал, что не сможет сдержаться и сразу же набросится на мадемуазель Аламбер с упреками. А ему не хотелось выглядеть эдаким мальчишкой, не умеющим поддерживать светские отношения.Наконец, все тщательно обдумав, он постучал в дверь. Ему открыла Шарлотта. Пухлые губы темнокожей девушки тут же расплылись в улыбке, немного слащавой и снисходительной.— Я сейчас доложу о вас, шевалье, подождите немного.Александр Шенье мерил холл шагами, его подкованные сапоги громко стучали по каменным плитам пола.А Шарлотта тем временем ждала решения Констанции.Та тяжело вздохнула:— Боже мой, еще один. Как мне опостылели эти мужчины, они не могут решить свои проблемы сами и поэтому в собственных неудачах обвиняют женщин. Ну что же, Шарлотта, пусть немного подождет, потом проведешь его ко мне.В комнате все еще было сыро, правда, мокрые дрова из камина исчезли, а на их месте жарко пылали зажженные горкой поленья. Влажный паркет набух и сделался матовым.Констанция, уже переодевшись, вышла в гостиную. Вскоре послышались тяжелые шаги на лестнице и Шарлотта пропустила к своей госпоже Александпа Шенье.Тот стоял перед Констанцией и не решался начать разговор. Вся его решимость куда-то исчезла, лищь только он встретился взглядом с улыбающимися, лучащимися счастьем глазами Констанции Аламбер.Александр склонил голову.— Мадемуазель…— Шевалье, вас привело ко мне что-то важное?— Да, мне кое-что стало известно.— Ах, вот оно что! — улыбнулась Констанция. Я думаю, шевалье, вам пришлось встретиться с виконтом Лабрюйером?— Да, он рассказал мне правду.— Он рассказал вам всю правду, шевалье, к тому же умолчав о нескольких немаловажных деталях. Шевалье нахмурил брови.— Вы слишком коварны, мадемуазель, и мне не хотелось бы слушать ваши оправдания.— Ого, шевалье, оказывается, вы можете быть и злым!— Жизнь меня научила этому, мадемуазель.— Ну что ж, надеюсь, жизнь научит вас и другому.Наконец-то Александр Шенье сумел совладать со своим волнением.— Простите за мою резкость, мадемуазель, но я в самом деле очень взволнован. И есть от чего. Я хотел бы написать письмо Колетте.— По-моему, шевалье, вы отлично справлялись с этим сами.— Нет, мадемуазель, мне хотелось бы, чтобы его написали вы.— Что ж, садитесь, я продиктую вам. Но Констанция тут же осеклась, такой злобой сверкнули глаза молодого человека.— Нет, мадемуазель, я хотел бы, чтобы письмо было написано вашей рукой.Интересно, — проговорила Констанция, — неужели вам не хочется, чтобы Колетта думала, что это у вас такой чудесный слог?Хватит шуток, мадемуазель, и колкостей, садитесь и пишите.Ну что ж, это очень интересно, — Констанция Аламбер все еще пыталась казаться веселой. — Теперь мы с вами, шевалье, поменялись ролями — я пишу, а вы диктуете.Констанция открыла крышку секретера, с грохотом поставила стул и обмакнула перо в чернила.— Я слушаю вас, шевалье, только учтите, у меня не так много свободного времени. Александр наморщил лоб.— Пишите: «Моя Колетта! Я должна попросить у тебя извинения…»Констанция засмеялась:— Извините, шевалье, но это не мой стиль, я никогда не прошу простить меня, и девочка сразу же догадается, что письмо написано под диктовку.— Мадемуазель, не вынуждайте меня применять силу!— И каким же это образом? — Констанция отложила перо в сторону и вместе со стулом повернулась к шевалье.— Вы будете писать или нет?— Я смогу писать только разумные вещи, а вы предлагаете огорчить мою подопечную.Ярость ослепила Александра Шенье, и он со звоном вытащил шпагу и направил острие в шею мадемуазель Аламбер.— Я прошу вас, мадемуазель, пишите!— Да, вы в самом деле влюблены, — отвечала на этот выпад Констанция, прикасаясь мизинцем к остро отточенной шпаге.— Пишите, мадемуазель, иначе я не ручаюсь за себя.— Шевалье, но неужели вы способны убить беззащитную женщину?— Вы сломали жизнь Колетты. Но еще можно все исправить, мадемуазель, и я всего лишь принуждаю вас к благому поступку.— А если я не стану писать под вашу диктовку? Острие шпаги чуть сильнее прижалось к коже, оставив на ней маленькую вмятинку.— Ну что же, шевалье, смелее, я не собираюсь писать Колетте, я не собираюсь коверкать ее будущую жизнь, ведь девочка не простит мне этого.— Мадемуазель, пишите, или же я убью вас! — острие шпаги красноречиво напомнило о себе болью.— Я не боюсь вас, Александр, — сказала Констанция, — вы всего лишь интересны мне как довольно редкий субьект. Ну почему, шевалье, вы не хотите довольствоваться положением любовника и вам обязательно нужно стать мужем?— Мы так решили с Колеттой, — не очень-то убежденно сказал Александр и немного отодвинул острие шпаги так, чтобы то не причиняло Констанции боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24