С тех
пор как он овладел искусством мореплавания на Средиземном море у берего
в отцовской виллы в Портофино, что на итальянской Ривьере, ему ни разу не п
риходилось взывать к Всевышнему. Решать свои проблемы виконт предпочит
ал самостоятельно, не докучая Небесам, где решались вопросы поважнее, че
м спасение утопающих.
Он заставил кока выпить полбутылки отменного виски, затем сел за пианино
и принялся играть «Двухголосные инвенции» Иоганна-Себастьяна Баха. Спи
ртное и возвышенные звуки музыки должны были умиротворить больного. Уж е
сли не останется в живых, так пусть хотя бы скончается достойно!
Матушка на смертном одре заставила Порчи пообещать, что тот будет достои
н воспитания, полученного в родовом замке, и не опустится до зрелищ низки
х или недостойных. Поэтому прежде, чем резать брюхо подозрительному браз
ильцу, на счету которого наверняка имелась парочка убийств, виконт прине
с извинения манам
Маны Ц обоготворенные души умерших. (Прим. пер.)
покойной родительницы.
Взглянув на Порчи воспаленными глазами, больной осмелился спросить:
Ц Вам ведь это не впервой?
Ц Я оперировал добрый десяток раз, друг мой, и всякий раз удачно. Доверьт
есь мне, все будет хорошо!
На самом деле Порчи был завзятым книгочеем. Родной английский он знал та
к, как его следует знать выпускнику Кембриджа, а еще владел немецким, фран
цузским, латынью, древнегреческим и парой редких средиземноморских диа
лектов. Он прочел несколько справочников по хирургии и постарался выучи
ть, как удалять воспаленный аппендикс Ц напасть моряков, отправлявшихс
я в дальнее плавание, а также обзавелся набором инструментов, которому м
ог бы позавидовать настоящий врач.
Ц Закройте глаза и подумайте о вкусной еде или знойной красотке!
Кок ухмыльнулся и послушно закрыл глаза. Воспользовавшись этим, Порчи ог
лушил его ударом колотушки. После нескольких драк в сомнительных питейн
ых заведениях на Антильских островах и островах Зеленого мыса он мастер
ски владел подобным приемом «обезболивания».
Виконт уверенно оперировал, думая о том, как в детстве сам чуть не умер от
кори, когда его, лежавшего в горячке, окатывали ледяной водой. В Итоне было
не лучше. Порчи ненавидел тамошних профессоров, самовлюбленных и надуты
х, поэтому решил учиться сам, не торопясь и не оглядываясь на оценки. Его с
очли лентяем, а он меж тем стремился овладеть искусством мыслить глубоко
и независимо. Юноша коллекционировал марки, фарфор, французскую гравюру
и заспиртованных змей, а чтение классиков, будь то зануда Демосфен, брюзг
а Сенека или задавака Цицерон, наводило на него глубокую тоску. В Тринити-
колледже ему чуть не нашлось дела по душе Ц он предложил за свой счет вос
становить первоначальный рисунок на панелях своей комнаты. Правда, дире
ктор возмутился и пожаловался отцу на недопустимое поведение сына и нас
ледника, которому пристало бы хранить великосветские традиции, вместо т
ого чтобы откровенно их высмеивать. Поэтому молодому аристократу и спор
тсмену оставалось только путешествовать. Он побывал на юге Африки, на ав
стралийском континенте и в Японии, но так нигде и не сумел найти покоя.
От скуки Порчи начал читать трактаты по истории и очень их полюбил. Как не
похож был славный древний мир на обывательские будни крошечной Европы! О
собенно виконту нравился Египет, где в древности со вселенским размахом
строились колоссальные гробницы-пирамиды. Но на египетскую землю пока с
тупить не довелось Ц мешало обычно несвойственное ему чувство робости.
Виконт с удовлетворением осмотрел шов.
Ц Что ж, совсем недурно! Не поручусь, что малый выживет, но вот учебник ока
зался неплохим. Решительно, нет ничего лучше доброй книги!
Настало время ужина. Молодой человек переоделся в белый китель и серые ф
ланелевые брюки, надел капитанскую фуражку и поднялся на палубу, где ком
анда все еще молилась, а ветер свирепствовал.
Ц Бог милостив, Ц заметил виконт. Ц Никого не смыло за борт!
Увидев капитана, матросы вскочили с колен и сгрудились вокруг него.
Ц Спокойствие, господа! Наш кок избавлен от стеснявшего его аппендикса,
однако вряд ли сможет сразу взяться за стряпню! Мы будем ужинать чем Бог п
ослал, пока не остановимся в порту. Но подобный инцидент не должен помеша
ть вам нести вахту!
Виконт был красив. Высокий чистый лоб с венчавшей его светлой рыжеватой
шевелюрой, аристократический нос, волевой подбородок и аккуратно подст
риженные усы. Когда он стоял у штурвала, то выглядел победителем, отправл
яющимся в неизведанные дали.
О том, что этот образ являлся обманчивым, знал только Порчи. Он был бы рад п
устить на ветер часть наследства, чтобы сделать свою жизнь более осмысле
нной. Несмотря на светлый ум, глубокую культуру, огромное состояние и воз
можность делать все, что заблагорассудится, и так, как в голову взбредет, о
н чувствовал себя пустым и никчемным.
Вдруг раздался возглас матроса-грека:
Ц Кок жив! Я видел его, он открыл глаза!
Ц А разве я не обещал его спасти? Ц пожал плечами виконт.
2
Вот уже полчаса, как элегантный, стройный мужчина со строгим выражением
лица и задумчивым взглядом следил за юным Картером.
Говард, наслаждаясь солнечным деньком, установил этюдник прямо в поле. Н
еподалеку жеребенок сосал мать. Тем летом в Норфолке стояла чудная погод
а, и можно было неустанно рисовать, запечатлевая прелестные картины сель
ской жизни. Семнадцатилетний юноша шел по стопам отца и собирался стать
художником-анималистом. Он не посещал сельскую школу, ведь отец сам обуч
ил его читать, писать, а также рисовать красками, в основном собак и лошаде
й. И, несмотря на то что у мальчишки имелось восемь братьев и сестер, Говар
д ощущал себя единственным, ведь только он смог воспринять отцовские уро
ки и намеревался продолжить его дело. Ему лишь предстояло доказать, что о
н сможет прокормиться собственным искусством, поэтому прилежно рисова
л, стараясь вникнуть в каждую деталь.
Говард родился в Лондоне, в квартале Кенсингтон, девятого мая 1874 года. Пото
м семья переехала в Сваффем, тихую, утопающую в зелени деревушку, где и про
шло безмятежное детство мальчика.
Накануне описываемых нами событий случилось маленькое чудо Ц Говард в
первые оказался доволен своей работой. На его последнем рисунке лошадь п
олучилась как живая, хотя ноги оказались чуть толстоваты и не очень удал
ась морда. Но линия была уверенной и твердой, а значит, к нему постепенно п
риходило мастерство!
Мужчина сорвал безвременник, сунул цветок в петлицу и пошел к подростку,
который, заметив его, вскочил и самым неподобающим образом уставился на
незнакомца. Тот медленно шагал по высокой траве, не боясь запачкать доро
гие брюки, а подойдя к этюднику, как ястреб впился взглядом в акварельку.
Ц Недурно, Ц сказал он. Ц Ты ведь Говард Картер, если не ошибаюсь?
Парнишка не любил богачей: друг перед другом они расшаркивались, а теми, к
то попроще, командовали, не стесняясь.
Ц Я вас не знаю. Вы не здешний!
Ц Увы, нас некому представить, кроме разве что кобылицы, а она явно занят
а, Ц улыбнулся незнакомец. Ц Поэтому просто скажу, что мое имя Перси Нью
берри! У нас с тобой есть общая знакомая. А теперь нарисуй мне, пожалуйста,
утку!
Ц Это еще зачем?
Ц Наша общая знакомая, леди Амхерст, та дама, что живет в соседнем замке, с
казала, что ты хорошо рисуешь. Она купила три твоих работы. Не спорю, эта ко
была удалась тебе, но вот утка…
Говард вспылил, схватил листок и за минуту сделал восхитительный наброс
ок дикой утки.
Ц Да, леди Амхерст не ошиблась, Ц снова улыбнулся Ньюберри. Ц Хочешь ри
совать для меня кошек, собак, гусей и прочую живность?
Ц Вы что же, собиратель?
Ц Я Ц профессор-египтолог Каирского университета. Он находится в Егип
те.
Ц Ух, как далеко!
Ц Да, очень! Зато Лондон ближе.
Ц А при чем тут Лондон?
Ц При том, что там находится Британский музей. Хочешь там побывать?
Говард знал, что это самый большой музей в мире! Отец рассказывал. Может бы
ть, когда-нибудь там будет выставлена его работа!
Ц Так ведь у меня денег нет! Проезд, постой…
Ц Об этом не тревожься. Готов ли ты оставить отчий дом, деревню, скажем ме
сяца на три?
Высоко в небе вились ласточки. Где-то на опушке стучал дятел. Оставить Нор
фолк, мать, отца, проститься с детством… Этюдник покачнулся и упал.
Ц Когда едем?
* * *
Несколько месяцев Говард сидел, не разгибаясь, за столом и рисовал иерог
лифы в виде зверей, людей, предметов, зданий, геометрических фигур и други
х знаков, составляющих священный для египтян язык. Сначала Говард рисова
л, не задумываясь над смыслом, но само начертание величественных символо
в преображало его мысль и руку. Он старался аккуратно воспроизводить те
образцы, которые давал ему профессор Ньюберри, и постепенно выучился пис
ать, подобно древним египтянам.
Работал Говард в одиночестве, ни с кем в музее не сдружившись. Чопорных дж
ентльменов он дичился. Ему было спокойно только в обществе иероглифов…
Лондон накрыла пелена дождя. Явившись в кабинет к профессору Ньюберри, Г
овард увидел на столе свои рисунки.
Ц Весьма тобой доволен, Ц заявил Ньюберри. Ц Хочешь стать самым юным ч
леном фонда исследования Египта?
Ц А что мне придется делать? Ц недоверчиво спросил Говард.
Ц Сказать по правде, Говард, Ц усмехнулся Ньюберри, Ц ты самый неприве
тливый и дерзкий юноша, который мне когда-либо встречался!
Ц Что, это очень дурно?
Ц Жизнь покажет. А что касается частного исследовательского фонда, кот
орый будет счастлив видеть тебя в своих рядах, то его задача состоит в изу
чении искусства и культуры Древнего Египта.
Несмотря на твердое намерение казаться совершенно безразличным, Говар
д просиял:
Ц Значит, я буду снова рисовать иероглифы?!
Ц Боюсь, что нет.
Говард решил, что Ньюберри над ним насмехается.
Ц Я допустил какую-то ошибку? Вы что, хотите от меня избавиться?
Ц Горячность может повредить тебе, мой мальчик!
Ц Советы после, а сначала Ц правду!
Ньюберри заложил руки за спину, повернулся к окну и стал смотреть на улиц
у. Шел дождь.
Ц Говард, иероглиф «утка» означает «ядовитый». Один раз ущипнет, а потом
всю жизнь будешь мучиться!
Ц Да я их тысячу готов нарисовать!
Ц Тебе придется всем для этого пожертвовать!
Говард не дрогнул.
Ц Я готов, профессор!
Ньюберри медленно повернулся к юноше.
Ц Вот вы и археолог, мистер Картер! Осталось только…
Ц Что же?
Ц Собрать вещи. Завтра мы с вами отправляемся в Египет!
3
Александрию Говард так и не увидел, ибо профессор Ньюберри спешил на каи
рский поезд. Ступив на египетскую землю, юноша внезапно почувствовал себ
я совершенно свободным. Семнадцать проведенных в Англии лет, родители Ц
все осталось позади. Им овладел пьянящий восторг: он находился в стране с
великой многовековой историей, а впереди была целая жизнь!
Говард волок чемоданы профессора, набитые ценным научным материалом, и е
два успевал смотреть по сторонам. Во всяком случае, яркого, благоуханног
о Востока здесь и в помине не было. Только железнодорожные пути, телеграф
ные провода, почтамт и привокзальная толчея.
Зайдя в вагон, они устроились у окна.
Ц Вот, Говард, полюбуйся, какой прогресс! Увы, теперь в этой стране госуда
рственный язык Ц арабский. Выходит газетенка с призывами к борьбе за не
зависимость. Безумие какое-то! Ведь без нас Египет ожидают крах и нищета.
Проклятая газетка называется «Аль-Ахрам», что в переводе означает «пира
миды». Ты только вдумайся, какая профанация! Однако, к счастью, ничего у ни
х не выйдет. Всех экстремистов бросят за решетку, слово Ньюберри!
Профессор еще что-то говорил, но Говард засмотрелся на пейзаж, мелькавши
й за окном. Между полями журчала вода, под солнцем спали деревеньки, стайк
и птиц с белым оперением взлетали над зеленой гладью, поросшей камышами,
погонщики вели тяжело навьюченных верблюдов. Говарду все было в диковин
ку, и он смотрел в окно не отрываясь.
Ц А рисовать? Ц напомнил Ньюберри.
Смутившись, юноша достал альбом и принялся за дело.
Ц Труд, Говард, прежде всего труд! Теперь ты Ц молодой ученый, даже если н
ичего еще не знаешь. Тебе надо подмечать да размышлять, не то поддашься ча
рам этих мест и душу свою здесь оставишь!
* * *
Все смешалось: расы, языки и разноцветные тюрбаны. Вокруг сновали египтя
не, сирийцы, армяне, персы, турки, бедуины, евреи и европейцы, шествовали же
нщины в чадрах. Торговцы тянули за собой осликов, навьюченных мешками с л
юцерной или связками горшков. Крыши ветхих домов были завалены мусором,
вонь экскрементов смешивалась с ароматом специй, под ногами чавкала жир
ная грязь, из дверей выглядывали лавочники. Прямо на улицах дымились печ
и, где жарилось мясо и выпекался хлеб. Крестьянки несли на головах корзин
ы с едой, из которых коршуны выхватывали пищу. То был Каир, великий древний
город. Говард был ошеломлен.
Они остановились в центральной гостинице, которая точь-в-точь походила
на лондонскую. Профессор заказал овощной суп и овсянку, и, поужинав, Говар
д уснул, усталый и счастливый, под неумолкающий гул городских улиц.
Профессор растолкал его в пять утра.
Ц Говард, подъем! У нас важная встреча.
Ц Так рано?
Ц Нужный чиновник бывает в присутствии только по понедельникам, с шест
и до одиннадцати. Если мы к нему не поспеем, то проторчим здесь еще целую н
еделю!
Открывались первые кофейни. Редкие прохожие ежились от холода. Прохладн
ый ветерок разогнал облака, на небе показалось бледное солнце, и его перв
ые лучи позолотили минареты. У ворот мечети Мехмет Али сменились часовые
.
Ньюберри свернул на грязную улочку, заваленную деревянными ящиками, ост
атками дичи и грудами мусора. Дома здесь наполовину развалились и осели,
соприкоснувшись балконами, поэтому женщины могли болтать с соседками, н
е выходя на улицу. Путники быстро прошли мимо нищих, миновали торговцев а
пельсинами и сахарным тростником и очутились перед воротами старинног
о дворца. Старые сторожа поклонились профессору, тот торопливо кивнул им
в ответ и устремился вверх по некогда шикарной мраморной лестнице. Гова
рд не отставал.
В сопровождении нубийца в длинном красном одеянии они прошли к кабинету
, двери которого охранял его столь же могучий земляк.
Ц Меня зовут профессор Ньюберри! Доложите его превосходительству, что
я прибыл.
«Его превосходительство», маленький усатый тиран с постоянно дергающи
мся лицом, любезно согласился их принять. Он восседал в кресле над кипами
бумаг и папок с документами. В тесном кабинете стулья для посетителей от
сутствовали.
Ц Рад снова видеть вас, профессор. Чем обязан?
Ц Вверяю вам свою судьбу, ваше превосходительство!
Ц Да хранит нас Аллах! Кто этот юноша?
Ц Мой новый помощник, Говард Картер.
Ц Добро пожаловать в Египет!
Говард неуклюже поклонился. Он не смог выдавить из себя слова «ваше прев
осходительство». И вообще зачем такой большой ученый, как Ньюберри, трат
ит время на болтовню с этим задавакой?
Ц Как поживают ваши близкие?
Ц Чудесно. А у вас цветущий вид, профессор!
Ц Не столь цветущий, как у вас, ваше превосходительство!
Ц Ах, вы мне просто льстите! Намерены ли вы снова посетить Средний Египет
?
Ц Как будет угодно вашему превосходительству!
Ц Еще как угодно, профессор! Ваши документы на самом верху вот этой стопк
и, слева. Как бы мне хотелось подписать их и вручить вам, но увы…
Ньюберри побледнел и встревоженно спросил:
Ц Там что же, беспорядки?
Ц Да нет, местные племена ведут себя вполне миролюбиво.
Ц Опасно на дорогах?
Ц Нет, все тихо.
Ц Что же случилось, ваше превосходительство?
Ц Издержки! Нынче все подорожало. Увы, та сумма, что вы тогда оставили, нын
че слишком мала!
Профессор, казалось, вздохнул с облегчением.
Ц Извольте сообщить мне разницу, ваше превосходительство!
Ц В два раза больше, чем в прошлый раз.
Ньюберри вынул из кармана сюртука пачку банкнот и вручил ее коротышке, к
оторый рассыпался в благодарностях, открыл тайник в стене, спрятал взятк
у, а затем соизволил выдать необходимые бумаги.
Нубиец принес кофе по-турецки. Профессор с чиновником обменивались ниче
го не значащими фразами.
Едва покинув кабинет, Говард воскликнул:
Ц Да это же шантаж!
Ц Нет, это ритуал.
Ц Я никогда бы не пошел на поводу у вымогателя!
Ц В Европе, Говард, вымогатель действует, прикрываясь законом, а здесь вс
е происходит открыто. За все надо платить и следует знать верную цену, не т
о сойдешь за дурака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
пор как он овладел искусством мореплавания на Средиземном море у берего
в отцовской виллы в Портофино, что на итальянской Ривьере, ему ни разу не п
риходилось взывать к Всевышнему. Решать свои проблемы виконт предпочит
ал самостоятельно, не докучая Небесам, где решались вопросы поважнее, че
м спасение утопающих.
Он заставил кока выпить полбутылки отменного виски, затем сел за пианино
и принялся играть «Двухголосные инвенции» Иоганна-Себастьяна Баха. Спи
ртное и возвышенные звуки музыки должны были умиротворить больного. Уж е
сли не останется в живых, так пусть хотя бы скончается достойно!
Матушка на смертном одре заставила Порчи пообещать, что тот будет достои
н воспитания, полученного в родовом замке, и не опустится до зрелищ низки
х или недостойных. Поэтому прежде, чем резать брюхо подозрительному браз
ильцу, на счету которого наверняка имелась парочка убийств, виконт прине
с извинения манам
Маны Ц обоготворенные души умерших. (Прим. пер.)
покойной родительницы.
Взглянув на Порчи воспаленными глазами, больной осмелился спросить:
Ц Вам ведь это не впервой?
Ц Я оперировал добрый десяток раз, друг мой, и всякий раз удачно. Доверьт
есь мне, все будет хорошо!
На самом деле Порчи был завзятым книгочеем. Родной английский он знал та
к, как его следует знать выпускнику Кембриджа, а еще владел немецким, фран
цузским, латынью, древнегреческим и парой редких средиземноморских диа
лектов. Он прочел несколько справочников по хирургии и постарался выучи
ть, как удалять воспаленный аппендикс Ц напасть моряков, отправлявшихс
я в дальнее плавание, а также обзавелся набором инструментов, которому м
ог бы позавидовать настоящий врач.
Ц Закройте глаза и подумайте о вкусной еде или знойной красотке!
Кок ухмыльнулся и послушно закрыл глаза. Воспользовавшись этим, Порчи ог
лушил его ударом колотушки. После нескольких драк в сомнительных питейн
ых заведениях на Антильских островах и островах Зеленого мыса он мастер
ски владел подобным приемом «обезболивания».
Виконт уверенно оперировал, думая о том, как в детстве сам чуть не умер от
кори, когда его, лежавшего в горячке, окатывали ледяной водой. В Итоне было
не лучше. Порчи ненавидел тамошних профессоров, самовлюбленных и надуты
х, поэтому решил учиться сам, не торопясь и не оглядываясь на оценки. Его с
очли лентяем, а он меж тем стремился овладеть искусством мыслить глубоко
и независимо. Юноша коллекционировал марки, фарфор, французскую гравюру
и заспиртованных змей, а чтение классиков, будь то зануда Демосфен, брюзг
а Сенека или задавака Цицерон, наводило на него глубокую тоску. В Тринити-
колледже ему чуть не нашлось дела по душе Ц он предложил за свой счет вос
становить первоначальный рисунок на панелях своей комнаты. Правда, дире
ктор возмутился и пожаловался отцу на недопустимое поведение сына и нас
ледника, которому пристало бы хранить великосветские традиции, вместо т
ого чтобы откровенно их высмеивать. Поэтому молодому аристократу и спор
тсмену оставалось только путешествовать. Он побывал на юге Африки, на ав
стралийском континенте и в Японии, но так нигде и не сумел найти покоя.
От скуки Порчи начал читать трактаты по истории и очень их полюбил. Как не
похож был славный древний мир на обывательские будни крошечной Европы! О
собенно виконту нравился Египет, где в древности со вселенским размахом
строились колоссальные гробницы-пирамиды. Но на египетскую землю пока с
тупить не довелось Ц мешало обычно несвойственное ему чувство робости.
Виконт с удовлетворением осмотрел шов.
Ц Что ж, совсем недурно! Не поручусь, что малый выживет, но вот учебник ока
зался неплохим. Решительно, нет ничего лучше доброй книги!
Настало время ужина. Молодой человек переоделся в белый китель и серые ф
ланелевые брюки, надел капитанскую фуражку и поднялся на палубу, где ком
анда все еще молилась, а ветер свирепствовал.
Ц Бог милостив, Ц заметил виконт. Ц Никого не смыло за борт!
Увидев капитана, матросы вскочили с колен и сгрудились вокруг него.
Ц Спокойствие, господа! Наш кок избавлен от стеснявшего его аппендикса,
однако вряд ли сможет сразу взяться за стряпню! Мы будем ужинать чем Бог п
ослал, пока не остановимся в порту. Но подобный инцидент не должен помеша
ть вам нести вахту!
Виконт был красив. Высокий чистый лоб с венчавшей его светлой рыжеватой
шевелюрой, аристократический нос, волевой подбородок и аккуратно подст
риженные усы. Когда он стоял у штурвала, то выглядел победителем, отправл
яющимся в неизведанные дали.
О том, что этот образ являлся обманчивым, знал только Порчи. Он был бы рад п
устить на ветер часть наследства, чтобы сделать свою жизнь более осмысле
нной. Несмотря на светлый ум, глубокую культуру, огромное состояние и воз
можность делать все, что заблагорассудится, и так, как в голову взбредет, о
н чувствовал себя пустым и никчемным.
Вдруг раздался возглас матроса-грека:
Ц Кок жив! Я видел его, он открыл глаза!
Ц А разве я не обещал его спасти? Ц пожал плечами виконт.
2
Вот уже полчаса, как элегантный, стройный мужчина со строгим выражением
лица и задумчивым взглядом следил за юным Картером.
Говард, наслаждаясь солнечным деньком, установил этюдник прямо в поле. Н
еподалеку жеребенок сосал мать. Тем летом в Норфолке стояла чудная погод
а, и можно было неустанно рисовать, запечатлевая прелестные картины сель
ской жизни. Семнадцатилетний юноша шел по стопам отца и собирался стать
художником-анималистом. Он не посещал сельскую школу, ведь отец сам обуч
ил его читать, писать, а также рисовать красками, в основном собак и лошаде
й. И, несмотря на то что у мальчишки имелось восемь братьев и сестер, Говар
д ощущал себя единственным, ведь только он смог воспринять отцовские уро
ки и намеревался продолжить его дело. Ему лишь предстояло доказать, что о
н сможет прокормиться собственным искусством, поэтому прилежно рисова
л, стараясь вникнуть в каждую деталь.
Говард родился в Лондоне, в квартале Кенсингтон, девятого мая 1874 года. Пото
м семья переехала в Сваффем, тихую, утопающую в зелени деревушку, где и про
шло безмятежное детство мальчика.
Накануне описываемых нами событий случилось маленькое чудо Ц Говард в
первые оказался доволен своей работой. На его последнем рисунке лошадь п
олучилась как живая, хотя ноги оказались чуть толстоваты и не очень удал
ась морда. Но линия была уверенной и твердой, а значит, к нему постепенно п
риходило мастерство!
Мужчина сорвал безвременник, сунул цветок в петлицу и пошел к подростку,
который, заметив его, вскочил и самым неподобающим образом уставился на
незнакомца. Тот медленно шагал по высокой траве, не боясь запачкать доро
гие брюки, а подойдя к этюднику, как ястреб впился взглядом в акварельку.
Ц Недурно, Ц сказал он. Ц Ты ведь Говард Картер, если не ошибаюсь?
Парнишка не любил богачей: друг перед другом они расшаркивались, а теми, к
то попроще, командовали, не стесняясь.
Ц Я вас не знаю. Вы не здешний!
Ц Увы, нас некому представить, кроме разве что кобылицы, а она явно занят
а, Ц улыбнулся незнакомец. Ц Поэтому просто скажу, что мое имя Перси Нью
берри! У нас с тобой есть общая знакомая. А теперь нарисуй мне, пожалуйста,
утку!
Ц Это еще зачем?
Ц Наша общая знакомая, леди Амхерст, та дама, что живет в соседнем замке, с
казала, что ты хорошо рисуешь. Она купила три твоих работы. Не спорю, эта ко
была удалась тебе, но вот утка…
Говард вспылил, схватил листок и за минуту сделал восхитительный наброс
ок дикой утки.
Ц Да, леди Амхерст не ошиблась, Ц снова улыбнулся Ньюберри. Ц Хочешь ри
совать для меня кошек, собак, гусей и прочую живность?
Ц Вы что же, собиратель?
Ц Я Ц профессор-египтолог Каирского университета. Он находится в Егип
те.
Ц Ух, как далеко!
Ц Да, очень! Зато Лондон ближе.
Ц А при чем тут Лондон?
Ц При том, что там находится Британский музей. Хочешь там побывать?
Говард знал, что это самый большой музей в мире! Отец рассказывал. Может бы
ть, когда-нибудь там будет выставлена его работа!
Ц Так ведь у меня денег нет! Проезд, постой…
Ц Об этом не тревожься. Готов ли ты оставить отчий дом, деревню, скажем ме
сяца на три?
Высоко в небе вились ласточки. Где-то на опушке стучал дятел. Оставить Нор
фолк, мать, отца, проститься с детством… Этюдник покачнулся и упал.
Ц Когда едем?
* * *
Несколько месяцев Говард сидел, не разгибаясь, за столом и рисовал иерог
лифы в виде зверей, людей, предметов, зданий, геометрических фигур и други
х знаков, составляющих священный для египтян язык. Сначала Говард рисова
л, не задумываясь над смыслом, но само начертание величественных символо
в преображало его мысль и руку. Он старался аккуратно воспроизводить те
образцы, которые давал ему профессор Ньюберри, и постепенно выучился пис
ать, подобно древним египтянам.
Работал Говард в одиночестве, ни с кем в музее не сдружившись. Чопорных дж
ентльменов он дичился. Ему было спокойно только в обществе иероглифов…
Лондон накрыла пелена дождя. Явившись в кабинет к профессору Ньюберри, Г
овард увидел на столе свои рисунки.
Ц Весьма тобой доволен, Ц заявил Ньюберри. Ц Хочешь стать самым юным ч
леном фонда исследования Египта?
Ц А что мне придется делать? Ц недоверчиво спросил Говард.
Ц Сказать по правде, Говард, Ц усмехнулся Ньюберри, Ц ты самый неприве
тливый и дерзкий юноша, который мне когда-либо встречался!
Ц Что, это очень дурно?
Ц Жизнь покажет. А что касается частного исследовательского фонда, кот
орый будет счастлив видеть тебя в своих рядах, то его задача состоит в изу
чении искусства и культуры Древнего Египта.
Несмотря на твердое намерение казаться совершенно безразличным, Говар
д просиял:
Ц Значит, я буду снова рисовать иероглифы?!
Ц Боюсь, что нет.
Говард решил, что Ньюберри над ним насмехается.
Ц Я допустил какую-то ошибку? Вы что, хотите от меня избавиться?
Ц Горячность может повредить тебе, мой мальчик!
Ц Советы после, а сначала Ц правду!
Ньюберри заложил руки за спину, повернулся к окну и стал смотреть на улиц
у. Шел дождь.
Ц Говард, иероглиф «утка» означает «ядовитый». Один раз ущипнет, а потом
всю жизнь будешь мучиться!
Ц Да я их тысячу готов нарисовать!
Ц Тебе придется всем для этого пожертвовать!
Говард не дрогнул.
Ц Я готов, профессор!
Ньюберри медленно повернулся к юноше.
Ц Вот вы и археолог, мистер Картер! Осталось только…
Ц Что же?
Ц Собрать вещи. Завтра мы с вами отправляемся в Египет!
3
Александрию Говард так и не увидел, ибо профессор Ньюберри спешил на каи
рский поезд. Ступив на египетскую землю, юноша внезапно почувствовал себ
я совершенно свободным. Семнадцать проведенных в Англии лет, родители Ц
все осталось позади. Им овладел пьянящий восторг: он находился в стране с
великой многовековой историей, а впереди была целая жизнь!
Говард волок чемоданы профессора, набитые ценным научным материалом, и е
два успевал смотреть по сторонам. Во всяком случае, яркого, благоуханног
о Востока здесь и в помине не было. Только железнодорожные пути, телеграф
ные провода, почтамт и привокзальная толчея.
Зайдя в вагон, они устроились у окна.
Ц Вот, Говард, полюбуйся, какой прогресс! Увы, теперь в этой стране госуда
рственный язык Ц арабский. Выходит газетенка с призывами к борьбе за не
зависимость. Безумие какое-то! Ведь без нас Египет ожидают крах и нищета.
Проклятая газетка называется «Аль-Ахрам», что в переводе означает «пира
миды». Ты только вдумайся, какая профанация! Однако, к счастью, ничего у ни
х не выйдет. Всех экстремистов бросят за решетку, слово Ньюберри!
Профессор еще что-то говорил, но Говард засмотрелся на пейзаж, мелькавши
й за окном. Между полями журчала вода, под солнцем спали деревеньки, стайк
и птиц с белым оперением взлетали над зеленой гладью, поросшей камышами,
погонщики вели тяжело навьюченных верблюдов. Говарду все было в диковин
ку, и он смотрел в окно не отрываясь.
Ц А рисовать? Ц напомнил Ньюберри.
Смутившись, юноша достал альбом и принялся за дело.
Ц Труд, Говард, прежде всего труд! Теперь ты Ц молодой ученый, даже если н
ичего еще не знаешь. Тебе надо подмечать да размышлять, не то поддашься ча
рам этих мест и душу свою здесь оставишь!
* * *
Все смешалось: расы, языки и разноцветные тюрбаны. Вокруг сновали египтя
не, сирийцы, армяне, персы, турки, бедуины, евреи и европейцы, шествовали же
нщины в чадрах. Торговцы тянули за собой осликов, навьюченных мешками с л
юцерной или связками горшков. Крыши ветхих домов были завалены мусором,
вонь экскрементов смешивалась с ароматом специй, под ногами чавкала жир
ная грязь, из дверей выглядывали лавочники. Прямо на улицах дымились печ
и, где жарилось мясо и выпекался хлеб. Крестьянки несли на головах корзин
ы с едой, из которых коршуны выхватывали пищу. То был Каир, великий древний
город. Говард был ошеломлен.
Они остановились в центральной гостинице, которая точь-в-точь походила
на лондонскую. Профессор заказал овощной суп и овсянку, и, поужинав, Говар
д уснул, усталый и счастливый, под неумолкающий гул городских улиц.
Профессор растолкал его в пять утра.
Ц Говард, подъем! У нас важная встреча.
Ц Так рано?
Ц Нужный чиновник бывает в присутствии только по понедельникам, с шест
и до одиннадцати. Если мы к нему не поспеем, то проторчим здесь еще целую н
еделю!
Открывались первые кофейни. Редкие прохожие ежились от холода. Прохладн
ый ветерок разогнал облака, на небе показалось бледное солнце, и его перв
ые лучи позолотили минареты. У ворот мечети Мехмет Али сменились часовые
.
Ньюберри свернул на грязную улочку, заваленную деревянными ящиками, ост
атками дичи и грудами мусора. Дома здесь наполовину развалились и осели,
соприкоснувшись балконами, поэтому женщины могли болтать с соседками, н
е выходя на улицу. Путники быстро прошли мимо нищих, миновали торговцев а
пельсинами и сахарным тростником и очутились перед воротами старинног
о дворца. Старые сторожа поклонились профессору, тот торопливо кивнул им
в ответ и устремился вверх по некогда шикарной мраморной лестнице. Гова
рд не отставал.
В сопровождении нубийца в длинном красном одеянии они прошли к кабинету
, двери которого охранял его столь же могучий земляк.
Ц Меня зовут профессор Ньюберри! Доложите его превосходительству, что
я прибыл.
«Его превосходительство», маленький усатый тиран с постоянно дергающи
мся лицом, любезно согласился их принять. Он восседал в кресле над кипами
бумаг и папок с документами. В тесном кабинете стулья для посетителей от
сутствовали.
Ц Рад снова видеть вас, профессор. Чем обязан?
Ц Вверяю вам свою судьбу, ваше превосходительство!
Ц Да хранит нас Аллах! Кто этот юноша?
Ц Мой новый помощник, Говард Картер.
Ц Добро пожаловать в Египет!
Говард неуклюже поклонился. Он не смог выдавить из себя слова «ваше прев
осходительство». И вообще зачем такой большой ученый, как Ньюберри, трат
ит время на болтовню с этим задавакой?
Ц Как поживают ваши близкие?
Ц Чудесно. А у вас цветущий вид, профессор!
Ц Не столь цветущий, как у вас, ваше превосходительство!
Ц Ах, вы мне просто льстите! Намерены ли вы снова посетить Средний Египет
?
Ц Как будет угодно вашему превосходительству!
Ц Еще как угодно, профессор! Ваши документы на самом верху вот этой стопк
и, слева. Как бы мне хотелось подписать их и вручить вам, но увы…
Ньюберри побледнел и встревоженно спросил:
Ц Там что же, беспорядки?
Ц Да нет, местные племена ведут себя вполне миролюбиво.
Ц Опасно на дорогах?
Ц Нет, все тихо.
Ц Что же случилось, ваше превосходительство?
Ц Издержки! Нынче все подорожало. Увы, та сумма, что вы тогда оставили, нын
че слишком мала!
Профессор, казалось, вздохнул с облегчением.
Ц Извольте сообщить мне разницу, ваше превосходительство!
Ц В два раза больше, чем в прошлый раз.
Ньюберри вынул из кармана сюртука пачку банкнот и вручил ее коротышке, к
оторый рассыпался в благодарностях, открыл тайник в стене, спрятал взятк
у, а затем соизволил выдать необходимые бумаги.
Нубиец принес кофе по-турецки. Профессор с чиновником обменивались ниче
го не значащими фразами.
Едва покинув кабинет, Говард воскликнул:
Ц Да это же шантаж!
Ц Нет, это ритуал.
Ц Я никогда бы не пошел на поводу у вымогателя!
Ц В Европе, Говард, вымогатель действует, прикрываясь законом, а здесь вс
е происходит открыто. За все надо платить и следует знать верную цену, не т
о сойдешь за дурака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37