И тебе очень захочется проветриться. Но ты откажешься. Откуд
а я знаю это? Потому что все пережил. Потому что в вашем мире 24-е число, а в мо
ем уже 31-е.
Все-таки странно было смотреть на него, словно перед зеркалом стоишь. Мор
щины мои, брови мои, шрам на лбу тот же. Никогда не пробовал ораторствовать
, глядя в зеркало. Значит, такие у меня жесты, такая мимика. Пожалуй, он актив
нее держится. То ли он возбужден, то ли я устал больше? А может быть, он увере
ннее, знает, чего добивается, а я присматриваюсь настороженно.
И в самом деле, откуда он знает все это, о чем я думал по дороге?
Ц Ну, слушай меня, Я, не будем терять времени. Я, собственно, прибыл, чтобы с
пасать тебя. Часа два назад в моей комнате, такая же у меня комната, цвета в
ечерней синевы, вдруг появился этакий экран, трубка экранная. Из нее вышл
и двое в какой-то цветной пене: парень и девушка, очень хорошенькая девушк
а, кстати, вышли и сразу сказали: «Мы из параллельного мира, у нас 2004 год. В на
шем мире известно, что автор идеи параллельности, ваш двойник, трагическ
и погиб поздним вечером 31 января. Он мертв, его не воскресить, но вас-то мы с
пасти можем. Вечер только начинается, собирайтесь быстро, мы переправим
вас в будущее». И они торопили, торопили: «Собирайтесь, собирайтесь, мы не
знаем точно час и минуты смерти». У меня голова закружилась… но я сообраз
ил все-таки, что долг платежом красен. Меня предупредили, надо бы и моих пр
едшественников предупредить. Мне объяснили, как обращаться с этой белой
трубкой, и я переправился не в будущее, а в прошлое, к тебе. Итак, знай, срок т
воей жизни отмерен, 31-го парки обрывают нить, так что собирай манатки, и дви
нем в гостеприимное будущее.
Но я уселся в кресло глубже. При всем сходстве была и разница между нами. О
н-то сорвался из своего мира, был взволнован, деятелен, а я сидел в своем до
ме, предупрежденный загодя, за неделю.
Ц Сегодня только 24-е, Ц сказал я.
Ц Ну и что? Ты согласен умереть через неделю?
Ц Обсудим, Ц продолжал я. Ц Почему же это я умру через неделю? Лично я не
верю в рок. Вероятно, ты тоже?
Ц В рок я не верю, но верю в причинность. Человек утонул, потому что был пья
н; или же был трезв, но не умел плавать, или умел плавать и переоценил свои с
илы, самонадеянно полез в большую волну, а волну развел ветер, а ветер подн
ялся из-за низкого давления, потому что надвигался циклон, а циклон возни
к потому… Были причины. И сплелись в одно Ц в трагический конец.
Ц Согласен. И правда, одинаково думаем. Все определено, но не предопредел
ено.
Ц Ну хорошо, а тебе легче, если тебя погубит непредопределенная определ
енность?
Ц Я просто думаю, что предупреждение отменяет неизбежность. Мой двойни
к утонул, а я не полезу в воду. Наш двойник трагически погиб 31-го, а я не выйду
из дому…
Ц А может быть, обвалится потолок?
Ц Разве наш двойник погиб дома?
Ц Я не знаю. И те ребята не знали точно. Знали только дату Ц вечер 31-го.
Ц А может быть, твое бегство и воспринято в вашем мире как гибель?
Ц В третьем мире наш двойник погиб и похоронен. Не понимаю, почему ты упи
раешься вообще? Хочешь подчиниться судьбе?
Ц Сейчас я хочу поужинать и лечь. И я твердо помню, что впереди у меня неде
ля. Незачем горячку пороть.
Он посмотрел на меня с сочувственной иронией.
Ц Узнаю себя. Прежде всего надо прилечь.
И тут зазвонил телефон:
Ц Еремеев, Ц сказал Он-я, показывая пальцем на трубку.
И правда, звонил Еремеев. Уговаривал поехать в Махачкалу на семинар. Расс
ыпался в любезностях, уверял, что я незаменим, только ко мне можно обратит
ься. Билет у него в кармане, командировку мне вышлют вдогонку авиа…
Ц Скажи, что перезвонишь ему через четверть часа, Ц посоветовал Он-я. И д
обавил, когда я повесил трубку: Ц Вот решение. Я за тебя еду в Махачкалу. Го
стей там умеют встречать по кавказскому обычаю. Или ты хочешь поменяться
: сам поедешь, меня оставишь дома… с нашей женой.
Ц Поезжай, поезжай, остряк, Ц сказал я мрачно.
На том мы и порешили. Сообща сложили мои рубашки в его чемоданчик, такой же
, как у меня, серый в полосочку, с «молнией» вместо замочков. Денег подкину
л я ему на дорогу. Затем мы созвонились с Еремеевым и расстались, обнявшис
ь дружески… или братски, или по-родственному. Какие чувства испытываешь
к своему близнецу из чужого мира, о существовании которого узнал только
что? То ли кровный родич, то ли чужеземец.
Ц Вернусь 31-го днем, Ц сказал он на прощание. Ц Посмотрю, как ты увернешь
ся от костлявой. Может, и придумаем что сообща. Так или иначе будем знать, ч
то же нам угрожает.
5. СЛОВО ПЕРЕД КАЗНЬЮ
Он-я ушел. Я-я лежу и думаю.
Думаю, что осталось семь дней до какой-то страшной опасности… всего семь
дней жизни, возможно.
Думаю, что человек энергичный на моем месте бежал бы на край света сломя г
олову. Но я медлительный… и не знаю, от чего бежать, собственно говоря. Мож
ет быть, опасность сидит во мне, инфаркт мне угрожает или тромб. От себя не
убежишь.
Нечего метаться. Срок подойдет, проявим внимательность. Пока что отпущен
о семь дней на прощание.
Как прожить их?
Как вы прожили бы?
Семь суток ломали бы голову, вспоминая все возможные опасности, от всех н
а свете угроз старались бы спрятаться?
Хуже смерти представляется мне такая суетливая нервотрепка.
Кутили бы, веселились: пили, за женщинами ухаживали?
Но я пожилой человек с больным желудком, мне утомительно кутить, пить вре
дно, от обжорства у меня живот болит.
Лучше бы не знал ничего. Или лучше знать, как по-вашему?
Время от времени на страницы газет выплескивается старинная медицинск
ая проблема: говорить ли больному, если он болен неизлечимо? Неизлечимом
у не поможет, но последние месяцы отравит. Пусть надеется хотя бы.
«Смотря кому», Ц сказал бы я после долгого житейского опыта.
Я встречал людей, умиравших от ужаса смерти задолго до смерти, упавших ду
хом, панически кричавших «спасите меня, спасите!». И гнавших мысль о неизб
ежном, обманывавших самих себя. Встречал и других, готовившихся к смерти
деловито, занятых устройством жизни своих вдов и детей, расчетливо распр
еделяющих последние силы.
Мне бы хотелось, чтобы меня предупредили, так мне кажется сегодня. Так каз
алось в юности. Шестнадцать лет мне было, когда я написал для себя и о себе
рассказы «Идеальная жизнь» и «Идеальная смерть».
Жизненного идеала тех лет не помню. Кажется, там было много странствий, пр
иключений, внезапных поворотов судьбы. По-мальчишески жизнь хотелось пр
ожить авантюрную. А смерть идеальная описывалась так: врач честно предуп
реждает, что жить осталось недолго, неделю всего лишь. На что употребить п
оследние дни? Я Ц писатель (тогда я хотел быть писателем), и я решаю написа
ть последний рассказ, аккорд творчества, лебединую песнь. И успеваю. И с со
знанием исполненного долга закрываю глаза.
Ставши старше, я узнал постепенно, что в жизни так не бывает. Как правило, с
илы покидают человека постепенно, умственные силы также. Последние годы
и месяцы мы обречены влачить растительную жизнь, цепляться за мир коснею
щими пальцами, вкладывать все силы в пищеварение и дыхание, воздух втяги
вать хотя бы. Душно, больно, в голове муть, где там думать о лебединых песня
х? Если же смерть приходит в расцвете сил, она не имеет обыкновения предуп
реждать: выскакивает из-за угла на четырех колесах, пулей впивается в сер
дце, валится на голову куском штукатурки… или изнутри нападает: затыкает
аорту тромбом… и конец.
Вот такие правила у жизни: сильных увольняют без предупреждения, слабым
предупреждение не на пользу.
Знаю редкие исключения: Кибальчич и Галуа. Первый был приговорен к повеш
ению, второй вызван на дуэль. И оба потратили последние часы, чтобы завеща
ть человечеству лучшие из своих мыслей. Но ведь это исключения. Смертную
казнь я едва ли заработаю, дуэли вышли из моды.
И вот сейчас я оказался в таком удивительном положении: предстоит дуэль
с судьбой. Вывернусь или нет, неведомо. Даже не знаю, кто мой противник. И да
н срок Ц одна неделя.
Что же сообщу я человечеству за эту неделю? Готовой теории, как у Галуа, не
т. Были находки Ц они опубликованы. О параллельных мирах доклад сделан, о
н был написан предварительно. Добавить подтверждение, описать появлени
е двойника? Получаса хватит.
Завещание сочинять, семейство обеспечивать? И так по закону все достанет
ся жене и сыну. Люди приличные, друг друга любят, не перессорятся из-за бар
ахла.
Каяться? Нет преступлений на совести. Мелкие глупости были, но зачем же ко
паться в своем грязном белье?
Оправдываться? Но меня не обвиняет никто.
Хвалиться? Так нечем, собственно говоря.
Последняя, последняя, последняя неделя! В общем, надоедает думать о смерт
и. То ли будет она, то ли не будет еще? В неизбежный рок я не верю. Предупрежд
ен, буду осторожен, увернусь как-нибудь. Двойник увернулся же. Через недел
ю явится, имеет возможность посмотреть на мои (свои собственные) похорон
ы. А если я пропаду где-то без свидетелей, семья даже не заметит подмены. Ил
и заметит? Куда же он денется тогда, двойник похороненного?
Наверное, отправится в следующий параллельный мир, предупреждать тамош
него Тихомирова. Так и будет скакать из мира в мир. Его спасли, он спасает п
о справедливости. А жаль. Стоит ли разменивать на одну какую-то личность в
еликолепную возможность выручать целые народы, предупреждая историчес
кие ошибки в параллельных мирах… к сожалению, только в параллельных. В на
шем мире ошибки уже сделаны, не переделаешь.
Удивительная перспектива! Стало быть, и я, если уцелею, могу переиграть ис
торию где-то, узнать, что было бы, если бы такой-то герой или народ взял сво
и слова и дела назад, словно начинающий шахматист, еще не играющий по прав
илам.
Могу снова и снова взвешивать случайность и закономерность. И обсуждать
роль личности. Может ли личность повернуть колесо истории, даже если ее в
овремя предупредят… из параллельного мира?
Конечно, для этого нужно бы подобрать личность, облеченную всей полнотой
власти, крепко держащую руль в руках.
И какую-то развилку, на которой история могла бы повернуть и направо, и на
лево.
В двадцатых годах три советских автора выпустили в свет книгу с лихим на
званием «Бесцеремонный роман». Герой ее на машине времени отправляется
в 1815 год (не в параллельный мир, а в наш собственный), перехватывает Наполео
на на пути к Ватерлоо и сообщает ему о предстоящей промашке исполнительн
ого и бездарного маршала Груши. Преследуя пруссаков, Груши потеряет их, о
ни-то поспеют на поле битвы, а Груши будет маршировать в стороне, и без нег
о Наполеон окажется в меньшинстве. Надо срочно вернуть блуждающий корпу
с, навалиться на англичан всеми силами.
Следуя совету, Наполеон выигрывает битву, история идет иным путем. Благо
дарный Наполеон награждает своего спасителя титулом князя Ватерлоо, то
т становится приближенным, советником во всех делах, управляет судьбами
мира, вооружив французскую армию пулеметами, танками и газами…
Вот этот второй момент мне не хотелось бы впутывать в историю. Это уже хро
ноклазм, тема, введенная в литературу Марком Твеном в романе «Янки при дв
оре короля Артура»: прошлое получает от будущего высокую технику. Меня и
нтересует «если» в чистом виде: если бы в свое время люди поступили иначе.
Условимся, что в параллельном мире должно давать только организационны
е советы, выполнимые для той эпохи: например, вернуть корпус маршала Груш
и.
Но без новейшей техники, думается, победа Наполеона под Ватерлоо не сыгр
ала бы такой большой роли. Франция была обескровлена еще в походе на Моск
ву; в 1815 году Наполеон подчистил все резервы, кинул в бой новобранцев-подро
стков. Он пошел ва-банк и, проиграв ставку, проиграл империю. Стало быть, ег
о дела все равно были безнадежны. Даже если бы он разбил англичан под Вате
рлоо, даже если бы отогнал пруссаков, за ними в тылу стояла победоносная р
усская армия, уже побывавшая в Париже. Нет, в данном случае предупреждени
е не сыграло бы роли. После Москвы поражение Наполеона было закономерным
и неизбежным.
Мне нужно подыскать другой пример в истории, где случайность сыграла бы
заметную роль.
К тому же какой мне интерес спасать параллельного Наполеона?
Мысленно шарю по годам, перебираю события, даты. Где тут были развилки?
Естественно, прежде всего вспоминаю о своей узкой специальности: середи
не XVIII века. Сватовство Петра III, подмена наследника. Это было в 1754-м…
А, вот оно! Кажется, нашел то, что нужно. Конец Семилетней войны.
6. РАЗВИЛКА 1761-го
В истории России Семилетняя война не была решающей. Читатель имеет право
и забыть о ней. Для забывших напоминаю основное.
Война продолжалась с 1756-го до 1763 года. Воевали Англия и Пруссия против коали
ции, в которую входили Австрия, Франция, Россия, Швеция, Саксония и всякая
немецкая мелочь. При этом с Россией Англия не воевала, поддерживала отно
шения, даже торговала. Так что шли как бы две параллельные войны. В одной и
з них Англия решительно разгромила Францию на море, отобрала у нее Канад
у и владения в Индии, утвердилась как колониальная держава с заморскими
рынками Ц и вступила на путь промышленного развития. Франция осталась ж
е без рынков, без территорий для эмиграции, вынуждена была вариться в соб
ственном соку. Французские буржуа и феодалы продолжали жать и жать на со
бственный народ. И терпение лопнуло. Последовала революция 1789 года, за ней
Ц Наполеон.
Пруссия же, отбившись от Австрии, главного своего соперника, утвердилась
как самое крупное немецкое государство, чисто немецкое, в отличие от Авс
тро-Венгрии, рыхлой, многонациональной, населенной и венграми, и чехами, и
румынами, и поляками, и словаками, и итальянцами. Ставши национальным цен
тром, Пруссия культивировала национализм, воинственность, милитаризм, а
грессивность. И Европа получила Бисмарка через сто лет, Вильгельма Ц че
рез 150 и Гитлера через 170.
Как разумно было бы повернуть руль вовремя!
И похоже, что была такая возможность… в 1761 году.
Пруссии пришлось плохо. Хотя союзники действовали разрозненно и бестол
ково (а может быть, неискренне, потому что каждый хотел сохранить свои сил
ы, загребая жар чужими руками), хотя прусская армия, обученная палками кап
ралов, считалась самой дисциплинированной, лучше сказать Ц вышколенно
й, хотя во главе ее стоял энергичный полководец Фридрих, позже наименова
нный Великим, хотя Фридрих одержал несколько побед, используя свое центр
альное положение и маневрируя на небольшой территории… но со всеми держ
авами справиться ему не удалось. Русские войска вошли в Восточную Прусси
ю, разбили вдребезги пруссаков на Одере, даже Берлин заняли временно (Сув
оров участвовал в этом рейде), увезли ключ от города и миллион марок контр
ибуции. Фридрих был в отчаянии, Фридрих думал о самоубийстве.
И тут вмешалась судьба. Умерла русская царица Елизавета Петровна. На пре
стол вступил Петр III, сын ее старшей сестры и герцога Голштинского, мелког
о немецкого государя.
Висит в Третьяковке его портрет. Бледный золотушный дохляк с вывороченн
ыми губами. Увлекался псарней, увлекался куклами, увлекался игрой в солд
атские парады. Был русским императором, но чувствовал себя Голштинским г
ерцогом. Перед Фридрихом преклонялся. И спас Фридриха, взойдя на престол,
немедленно заключил мир, затем даже союз. Договорился только, чтобы Фрид
рих помог ему присоединить к Голштинии Шлезвиг. Шлезвиг Ц это та шейка, н
а которую, как шапка, нахлобучена Дания.
Через полгода Петра свергла его собственная жена Екатерина. Но Фридрих б
ыл спасен… И Пруссия была спасена, начала свою полуторавековую подготов
ку к завоеванию мира.
А если бы Елизавета прожила еще года два?
Вот тут и мог бы вмешаться пророк из XX века. Явился бы ко двору под видом чуж
еземного врача, вылечил бы царицу…
Итак, экскурсия в 1761-й. Санкт-Петербург. Нева та же, но без мостов, конечно. Си
луэт города не совсем такой. Петропавловский собор без шпиля, Зимний без
Эрмитажа, не так высока и светла адмиралтейская игла, нет громады Исааки
я, Медный всадник еще не вздернул коня. И в Зимнем вместо экскурсантов, пов
зводно приобщающихся к прекрасному, кавалеры в пудреных париках с косич
ками, дамы с голой грудью и подолами, подметающими пол. Сюда и являются два
«заморских» врача, которые берутся вылечить царицу.
Чем она болела, кстати говоря? Умерла в возрасте 50 лет, с нашей точки зрения
рановато, по тогдашним понятиям Ц на склоне лет. Смолоду была расположе
на к танцам и любовным утехам, к концу жизни любила сладко покушать, подре
мать, наслаждаться ничегонеделанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
а я знаю это? Потому что все пережил. Потому что в вашем мире 24-е число, а в мо
ем уже 31-е.
Все-таки странно было смотреть на него, словно перед зеркалом стоишь. Мор
щины мои, брови мои, шрам на лбу тот же. Никогда не пробовал ораторствовать
, глядя в зеркало. Значит, такие у меня жесты, такая мимика. Пожалуй, он актив
нее держится. То ли он возбужден, то ли я устал больше? А может быть, он увере
ннее, знает, чего добивается, а я присматриваюсь настороженно.
И в самом деле, откуда он знает все это, о чем я думал по дороге?
Ц Ну, слушай меня, Я, не будем терять времени. Я, собственно, прибыл, чтобы с
пасать тебя. Часа два назад в моей комнате, такая же у меня комната, цвета в
ечерней синевы, вдруг появился этакий экран, трубка экранная. Из нее вышл
и двое в какой-то цветной пене: парень и девушка, очень хорошенькая девушк
а, кстати, вышли и сразу сказали: «Мы из параллельного мира, у нас 2004 год. В на
шем мире известно, что автор идеи параллельности, ваш двойник, трагическ
и погиб поздним вечером 31 января. Он мертв, его не воскресить, но вас-то мы с
пасти можем. Вечер только начинается, собирайтесь быстро, мы переправим
вас в будущее». И они торопили, торопили: «Собирайтесь, собирайтесь, мы не
знаем точно час и минуты смерти». У меня голова закружилась… но я сообраз
ил все-таки, что долг платежом красен. Меня предупредили, надо бы и моих пр
едшественников предупредить. Мне объяснили, как обращаться с этой белой
трубкой, и я переправился не в будущее, а в прошлое, к тебе. Итак, знай, срок т
воей жизни отмерен, 31-го парки обрывают нить, так что собирай манатки, и дви
нем в гостеприимное будущее.
Но я уселся в кресло глубже. При всем сходстве была и разница между нами. О
н-то сорвался из своего мира, был взволнован, деятелен, а я сидел в своем до
ме, предупрежденный загодя, за неделю.
Ц Сегодня только 24-е, Ц сказал я.
Ц Ну и что? Ты согласен умереть через неделю?
Ц Обсудим, Ц продолжал я. Ц Почему же это я умру через неделю? Лично я не
верю в рок. Вероятно, ты тоже?
Ц В рок я не верю, но верю в причинность. Человек утонул, потому что был пья
н; или же был трезв, но не умел плавать, или умел плавать и переоценил свои с
илы, самонадеянно полез в большую волну, а волну развел ветер, а ветер подн
ялся из-за низкого давления, потому что надвигался циклон, а циклон возни
к потому… Были причины. И сплелись в одно Ц в трагический конец.
Ц Согласен. И правда, одинаково думаем. Все определено, но не предопредел
ено.
Ц Ну хорошо, а тебе легче, если тебя погубит непредопределенная определ
енность?
Ц Я просто думаю, что предупреждение отменяет неизбежность. Мой двойни
к утонул, а я не полезу в воду. Наш двойник трагически погиб 31-го, а я не выйду
из дому…
Ц А может быть, обвалится потолок?
Ц Разве наш двойник погиб дома?
Ц Я не знаю. И те ребята не знали точно. Знали только дату Ц вечер 31-го.
Ц А может быть, твое бегство и воспринято в вашем мире как гибель?
Ц В третьем мире наш двойник погиб и похоронен. Не понимаю, почему ты упи
раешься вообще? Хочешь подчиниться судьбе?
Ц Сейчас я хочу поужинать и лечь. И я твердо помню, что впереди у меня неде
ля. Незачем горячку пороть.
Он посмотрел на меня с сочувственной иронией.
Ц Узнаю себя. Прежде всего надо прилечь.
И тут зазвонил телефон:
Ц Еремеев, Ц сказал Он-я, показывая пальцем на трубку.
И правда, звонил Еремеев. Уговаривал поехать в Махачкалу на семинар. Расс
ыпался в любезностях, уверял, что я незаменим, только ко мне можно обратит
ься. Билет у него в кармане, командировку мне вышлют вдогонку авиа…
Ц Скажи, что перезвонишь ему через четверть часа, Ц посоветовал Он-я. И д
обавил, когда я повесил трубку: Ц Вот решение. Я за тебя еду в Махачкалу. Го
стей там умеют встречать по кавказскому обычаю. Или ты хочешь поменяться
: сам поедешь, меня оставишь дома… с нашей женой.
Ц Поезжай, поезжай, остряк, Ц сказал я мрачно.
На том мы и порешили. Сообща сложили мои рубашки в его чемоданчик, такой же
, как у меня, серый в полосочку, с «молнией» вместо замочков. Денег подкину
л я ему на дорогу. Затем мы созвонились с Еремеевым и расстались, обнявшис
ь дружески… или братски, или по-родственному. Какие чувства испытываешь
к своему близнецу из чужого мира, о существовании которого узнал только
что? То ли кровный родич, то ли чужеземец.
Ц Вернусь 31-го днем, Ц сказал он на прощание. Ц Посмотрю, как ты увернешь
ся от костлявой. Может, и придумаем что сообща. Так или иначе будем знать, ч
то же нам угрожает.
5. СЛОВО ПЕРЕД КАЗНЬЮ
Он-я ушел. Я-я лежу и думаю.
Думаю, что осталось семь дней до какой-то страшной опасности… всего семь
дней жизни, возможно.
Думаю, что человек энергичный на моем месте бежал бы на край света сломя г
олову. Но я медлительный… и не знаю, от чего бежать, собственно говоря. Мож
ет быть, опасность сидит во мне, инфаркт мне угрожает или тромб. От себя не
убежишь.
Нечего метаться. Срок подойдет, проявим внимательность. Пока что отпущен
о семь дней на прощание.
Как прожить их?
Как вы прожили бы?
Семь суток ломали бы голову, вспоминая все возможные опасности, от всех н
а свете угроз старались бы спрятаться?
Хуже смерти представляется мне такая суетливая нервотрепка.
Кутили бы, веселились: пили, за женщинами ухаживали?
Но я пожилой человек с больным желудком, мне утомительно кутить, пить вре
дно, от обжорства у меня живот болит.
Лучше бы не знал ничего. Или лучше знать, как по-вашему?
Время от времени на страницы газет выплескивается старинная медицинск
ая проблема: говорить ли больному, если он болен неизлечимо? Неизлечимом
у не поможет, но последние месяцы отравит. Пусть надеется хотя бы.
«Смотря кому», Ц сказал бы я после долгого житейского опыта.
Я встречал людей, умиравших от ужаса смерти задолго до смерти, упавших ду
хом, панически кричавших «спасите меня, спасите!». И гнавших мысль о неизб
ежном, обманывавших самих себя. Встречал и других, готовившихся к смерти
деловито, занятых устройством жизни своих вдов и детей, расчетливо распр
еделяющих последние силы.
Мне бы хотелось, чтобы меня предупредили, так мне кажется сегодня. Так каз
алось в юности. Шестнадцать лет мне было, когда я написал для себя и о себе
рассказы «Идеальная жизнь» и «Идеальная смерть».
Жизненного идеала тех лет не помню. Кажется, там было много странствий, пр
иключений, внезапных поворотов судьбы. По-мальчишески жизнь хотелось пр
ожить авантюрную. А смерть идеальная описывалась так: врач честно предуп
реждает, что жить осталось недолго, неделю всего лишь. На что употребить п
оследние дни? Я Ц писатель (тогда я хотел быть писателем), и я решаю написа
ть последний рассказ, аккорд творчества, лебединую песнь. И успеваю. И с со
знанием исполненного долга закрываю глаза.
Ставши старше, я узнал постепенно, что в жизни так не бывает. Как правило, с
илы покидают человека постепенно, умственные силы также. Последние годы
и месяцы мы обречены влачить растительную жизнь, цепляться за мир коснею
щими пальцами, вкладывать все силы в пищеварение и дыхание, воздух втяги
вать хотя бы. Душно, больно, в голове муть, где там думать о лебединых песня
х? Если же смерть приходит в расцвете сил, она не имеет обыкновения предуп
реждать: выскакивает из-за угла на четырех колесах, пулей впивается в сер
дце, валится на голову куском штукатурки… или изнутри нападает: затыкает
аорту тромбом… и конец.
Вот такие правила у жизни: сильных увольняют без предупреждения, слабым
предупреждение не на пользу.
Знаю редкие исключения: Кибальчич и Галуа. Первый был приговорен к повеш
ению, второй вызван на дуэль. И оба потратили последние часы, чтобы завеща
ть человечеству лучшие из своих мыслей. Но ведь это исключения. Смертную
казнь я едва ли заработаю, дуэли вышли из моды.
И вот сейчас я оказался в таком удивительном положении: предстоит дуэль
с судьбой. Вывернусь или нет, неведомо. Даже не знаю, кто мой противник. И да
н срок Ц одна неделя.
Что же сообщу я человечеству за эту неделю? Готовой теории, как у Галуа, не
т. Были находки Ц они опубликованы. О параллельных мирах доклад сделан, о
н был написан предварительно. Добавить подтверждение, описать появлени
е двойника? Получаса хватит.
Завещание сочинять, семейство обеспечивать? И так по закону все достанет
ся жене и сыну. Люди приличные, друг друга любят, не перессорятся из-за бар
ахла.
Каяться? Нет преступлений на совести. Мелкие глупости были, но зачем же ко
паться в своем грязном белье?
Оправдываться? Но меня не обвиняет никто.
Хвалиться? Так нечем, собственно говоря.
Последняя, последняя, последняя неделя! В общем, надоедает думать о смерт
и. То ли будет она, то ли не будет еще? В неизбежный рок я не верю. Предупрежд
ен, буду осторожен, увернусь как-нибудь. Двойник увернулся же. Через недел
ю явится, имеет возможность посмотреть на мои (свои собственные) похорон
ы. А если я пропаду где-то без свидетелей, семья даже не заметит подмены. Ил
и заметит? Куда же он денется тогда, двойник похороненного?
Наверное, отправится в следующий параллельный мир, предупреждать тамош
него Тихомирова. Так и будет скакать из мира в мир. Его спасли, он спасает п
о справедливости. А жаль. Стоит ли разменивать на одну какую-то личность в
еликолепную возможность выручать целые народы, предупреждая историчес
кие ошибки в параллельных мирах… к сожалению, только в параллельных. В на
шем мире ошибки уже сделаны, не переделаешь.
Удивительная перспектива! Стало быть, и я, если уцелею, могу переиграть ис
торию где-то, узнать, что было бы, если бы такой-то герой или народ взял сво
и слова и дела назад, словно начинающий шахматист, еще не играющий по прав
илам.
Могу снова и снова взвешивать случайность и закономерность. И обсуждать
роль личности. Может ли личность повернуть колесо истории, даже если ее в
овремя предупредят… из параллельного мира?
Конечно, для этого нужно бы подобрать личность, облеченную всей полнотой
власти, крепко держащую руль в руках.
И какую-то развилку, на которой история могла бы повернуть и направо, и на
лево.
В двадцатых годах три советских автора выпустили в свет книгу с лихим на
званием «Бесцеремонный роман». Герой ее на машине времени отправляется
в 1815 год (не в параллельный мир, а в наш собственный), перехватывает Наполео
на на пути к Ватерлоо и сообщает ему о предстоящей промашке исполнительн
ого и бездарного маршала Груши. Преследуя пруссаков, Груши потеряет их, о
ни-то поспеют на поле битвы, а Груши будет маршировать в стороне, и без нег
о Наполеон окажется в меньшинстве. Надо срочно вернуть блуждающий корпу
с, навалиться на англичан всеми силами.
Следуя совету, Наполеон выигрывает битву, история идет иным путем. Благо
дарный Наполеон награждает своего спасителя титулом князя Ватерлоо, то
т становится приближенным, советником во всех делах, управляет судьбами
мира, вооружив французскую армию пулеметами, танками и газами…
Вот этот второй момент мне не хотелось бы впутывать в историю. Это уже хро
ноклазм, тема, введенная в литературу Марком Твеном в романе «Янки при дв
оре короля Артура»: прошлое получает от будущего высокую технику. Меня и
нтересует «если» в чистом виде: если бы в свое время люди поступили иначе.
Условимся, что в параллельном мире должно давать только организационны
е советы, выполнимые для той эпохи: например, вернуть корпус маршала Груш
и.
Но без новейшей техники, думается, победа Наполеона под Ватерлоо не сыгр
ала бы такой большой роли. Франция была обескровлена еще в походе на Моск
ву; в 1815 году Наполеон подчистил все резервы, кинул в бой новобранцев-подро
стков. Он пошел ва-банк и, проиграв ставку, проиграл империю. Стало быть, ег
о дела все равно были безнадежны. Даже если бы он разбил англичан под Вате
рлоо, даже если бы отогнал пруссаков, за ними в тылу стояла победоносная р
усская армия, уже побывавшая в Париже. Нет, в данном случае предупреждени
е не сыграло бы роли. После Москвы поражение Наполеона было закономерным
и неизбежным.
Мне нужно подыскать другой пример в истории, где случайность сыграла бы
заметную роль.
К тому же какой мне интерес спасать параллельного Наполеона?
Мысленно шарю по годам, перебираю события, даты. Где тут были развилки?
Естественно, прежде всего вспоминаю о своей узкой специальности: середи
не XVIII века. Сватовство Петра III, подмена наследника. Это было в 1754-м…
А, вот оно! Кажется, нашел то, что нужно. Конец Семилетней войны.
6. РАЗВИЛКА 1761-го
В истории России Семилетняя война не была решающей. Читатель имеет право
и забыть о ней. Для забывших напоминаю основное.
Война продолжалась с 1756-го до 1763 года. Воевали Англия и Пруссия против коали
ции, в которую входили Австрия, Франция, Россия, Швеция, Саксония и всякая
немецкая мелочь. При этом с Россией Англия не воевала, поддерживала отно
шения, даже торговала. Так что шли как бы две параллельные войны. В одной и
з них Англия решительно разгромила Францию на море, отобрала у нее Канад
у и владения в Индии, утвердилась как колониальная держава с заморскими
рынками Ц и вступила на путь промышленного развития. Франция осталась ж
е без рынков, без территорий для эмиграции, вынуждена была вариться в соб
ственном соку. Французские буржуа и феодалы продолжали жать и жать на со
бственный народ. И терпение лопнуло. Последовала революция 1789 года, за ней
Ц Наполеон.
Пруссия же, отбившись от Австрии, главного своего соперника, утвердилась
как самое крупное немецкое государство, чисто немецкое, в отличие от Авс
тро-Венгрии, рыхлой, многонациональной, населенной и венграми, и чехами, и
румынами, и поляками, и словаками, и итальянцами. Ставши национальным цен
тром, Пруссия культивировала национализм, воинственность, милитаризм, а
грессивность. И Европа получила Бисмарка через сто лет, Вильгельма Ц че
рез 150 и Гитлера через 170.
Как разумно было бы повернуть руль вовремя!
И похоже, что была такая возможность… в 1761 году.
Пруссии пришлось плохо. Хотя союзники действовали разрозненно и бестол
ково (а может быть, неискренне, потому что каждый хотел сохранить свои сил
ы, загребая жар чужими руками), хотя прусская армия, обученная палками кап
ралов, считалась самой дисциплинированной, лучше сказать Ц вышколенно
й, хотя во главе ее стоял энергичный полководец Фридрих, позже наименова
нный Великим, хотя Фридрих одержал несколько побед, используя свое центр
альное положение и маневрируя на небольшой территории… но со всеми держ
авами справиться ему не удалось. Русские войска вошли в Восточную Прусси
ю, разбили вдребезги пруссаков на Одере, даже Берлин заняли временно (Сув
оров участвовал в этом рейде), увезли ключ от города и миллион марок контр
ибуции. Фридрих был в отчаянии, Фридрих думал о самоубийстве.
И тут вмешалась судьба. Умерла русская царица Елизавета Петровна. На пре
стол вступил Петр III, сын ее старшей сестры и герцога Голштинского, мелког
о немецкого государя.
Висит в Третьяковке его портрет. Бледный золотушный дохляк с вывороченн
ыми губами. Увлекался псарней, увлекался куклами, увлекался игрой в солд
атские парады. Был русским императором, но чувствовал себя Голштинским г
ерцогом. Перед Фридрихом преклонялся. И спас Фридриха, взойдя на престол,
немедленно заключил мир, затем даже союз. Договорился только, чтобы Фрид
рих помог ему присоединить к Голштинии Шлезвиг. Шлезвиг Ц это та шейка, н
а которую, как шапка, нахлобучена Дания.
Через полгода Петра свергла его собственная жена Екатерина. Но Фридрих б
ыл спасен… И Пруссия была спасена, начала свою полуторавековую подготов
ку к завоеванию мира.
А если бы Елизавета прожила еще года два?
Вот тут и мог бы вмешаться пророк из XX века. Явился бы ко двору под видом чуж
еземного врача, вылечил бы царицу…
Итак, экскурсия в 1761-й. Санкт-Петербург. Нева та же, но без мостов, конечно. Си
луэт города не совсем такой. Петропавловский собор без шпиля, Зимний без
Эрмитажа, не так высока и светла адмиралтейская игла, нет громады Исааки
я, Медный всадник еще не вздернул коня. И в Зимнем вместо экскурсантов, пов
зводно приобщающихся к прекрасному, кавалеры в пудреных париках с косич
ками, дамы с голой грудью и подолами, подметающими пол. Сюда и являются два
«заморских» врача, которые берутся вылечить царицу.
Чем она болела, кстати говоря? Умерла в возрасте 50 лет, с нашей точки зрения
рановато, по тогдашним понятиям Ц на склоне лет. Смолоду была расположе
на к танцам и любовным утехам, к концу жизни любила сладко покушать, подре
мать, наслаждаться ничегонеделанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30