Тут
аналогия с высокой температурой. В горячей среде все молекулы развалива
ются, все вещества плавятся и испаряются. Надо найти нечто сверхгорячее
для атомов и ядер. И хорошо бы для ускорения сборки еще одно поле, такое, гд
е время идет быстрее.
Ц Ну, ищи, ищи свои поля. Ц Вячеслав снисходительно хлопает друга по пле
чу. Ц Сто лет будешь искать. А я через год принесу тебе готовые рецепты. Я у
же на верном пути. Перу Ц вот настоящее место. И как я раньше не догадался?
Гладкая полоса в горах Ц явно взлетная, на ней гигантские рисунки, видны
е только с неба. Шеститысячелетняя цивилизация, не зародилась же она сам
а собой. И груды золота. Откуда там золото, приисков нет же сейчас? Эльдора
до искали, не нашли. И клады инков до сих пор не найдены. Конечно, там не толь
ко драгоценности в тайных пещерах.
Вячеслав отправляется в Перу, пересекает страну с запада на восток. Пере
валивает через снежные горы, спускается в тропические леса. Мерзнет, зад
ыхается от недостатка кислорода, задыхается от влажного зноя, болеет жел
той лихорадкой, умирает от голода, ловит рыбу и охотится, на него охотятся
кайманы, анаконды и пираньи; приключения на Амазонке не обходятся без эт
их кровожадных рыбешек. Вячеслав разыскивает патриархальные индейские
племена, живет с ними, изучает язык, перенимает обычаи… входит в доверие,
это он умеет. И ему открывают тайну подземелий Тупака Амару, последнего и
нки, вождя восстания против испанцев.
Груды золота, тонны золота, золотая посуда, золотые сосуды, золотое оружи
е, украшения. Не от богатства, инки не знали железа, золото было у них основ
ным металлом. К тому же большая часть его досталась испанцам, завоевател
и потребовали комнату, полную золота до потолка, в качестве выкупа у Атау
альпы. Золото забрали, пленника казнили. Но тонны все же сохранились. Тонн
ы золота… на пришельцев никаких намеков.
Ц Ну а ты как? Ц традиционно спрашивает Вячеслав, отчитавшись об очеред
ном разочаровании. Ц Впрочем, я и сам вижу, как ты. Плохо выглядишь, скверн
о. Поседел, сгорбился, кашляешь… не на пользу тебе лаборатория, едкие щело
чи и кислоты. Слушай, бросай ты свои колбы, пробирки, едем со мной. Дело верн
ое. Золото я отдал, конечно, по принадлежности, оно народу принадлежит, но
перуанское правительство дает мне пять процентов заимообразно. Органи
зуем поиски пришельцев в глобальном масштабе. Широким фронтом пойдем. Н
и одного намека не пропустим. И ручаюсь, через год-два будет в наших руках
«Волшебная книга» или ее подобие. Тогда наладим заводское производство,
конвейер превращений: воду в вино, хлеб в мясо, ртуть в золото, между прочи
м. Расплатимся с перуанцами… и тогда мы люди свободные, волшебники у конв
ейера…
Но Логин качает головой отрицательно.
Ц Да ты и пяти лет не проживешь, Ц убеждает Вячеслав. Ц Вот уж порастрат
ил здоровье в пробирках. Вижу Ц термометры вокруг, целая коллекция терм
ометров. Зачем столько? Каждый час температуру меришь? Доходяга!
Ц Но ведь в термометрах ртуть, Ц улыбается Логин.
Ц Ну и что с того?
Тогда Логин берет все термометры, сколько ни есть, вставляет в гнездышки
полированного ящика. Вставляет, а затем вынимает один за другим. Желтое с
веркает на свету. В капиллярах вместо ртути золото!

9

Вот план и составлен. Можно писать повесть. Есть начало Ц сон, есть конец
Ц термометры.
И все-таки не уверен я, что буду писать эту историю об учебнике волшебного
дела. Вижу литературные трудности, которые трудно преодолеть, едва ли су
мею.
Порядок глав такой: кабинет Ц тайга, кабинет Ц Гималаи, кабинет Ц Австр
алия, кабинет Ц Амазонка… Успех добыт в кабинете, но ведь главы-то о стра
нствиях занятнее. У Логина рассуждения, у Славы активные действия, чужие
страны, разные люди, враги и помощники, борьба, спешка, напряжение. Увы, при
ключения для нас интереснее теории… даже теории колдовства. Боюсь, что и
сам я, будь я читателем, торопился бы пролистать физические главы, скорее
перейти к географическим.
Представляю себе, что некий писатель решил бы создать многоплановую эпо
пею о XVII веке. И в одном плане был бы дТ Артаньян, а в другом Галилей. Они же с
овременники. Осада Ла-Рошели датируется 1628 годом, отречение Галилея Ц го
д 1633-й. И были бы в том романе четные главы о Галилее, а нечетные о мушкетерах
. Нет сомнения, что при всем уважении к великому ученому, читатели бы пропу
скали астрономические главы, торопясь к фехтовальным.
И незачем даже представлять, воображать такое, пример у меня на полке: дет
ектив братьев Вайнеров о краже скрипки Страдивариуса. Там перемежаются
главы о краже с главами о жизни великого мастера. И кража, увы, затмевает т
ворчество, следователь волнует больше, чем мастер.
Видимо, таково свойство человеческой психики. Борьба для нас заниматель
нее, чем труд, действия интереснее мышления. Даже и Пушкин «читал охотно А
пулея, а Цицерона не читал».
Ведь я же задумал повесть о Логине Ц теоретике волшебного дела. Славу вв
ел, чтобы немножко облегчить чтение, расцветить, разбавить сухие ученые
главы. Но боюсь, что расцветка затмит рисунок. Приключения Славы и придум
ывать, и описывать легче. Невольно акцент уходит из кабинета в горы и леса.

Пожалуй, и сам Слава как герой привлекательнее Логина. Смелый и находчив
ый, неутомимый, неунывающий, и с людьми-то он ладит, и в доверие легко входи
т. Право, и читателю он понравится больше, чем педантичный Логин. И хотя не
он одержит победу, хотя не он на правильном пути, читатель ему захочет под
ражать, а не сугубо положительному Логину.
У Джека Лондона есть известный рассказ «Черепахи Тэсмана». Герои его Ц
два брата, они получают равное наследство. Младший умножает его дома, в Шт
атах, старший ищет богатство в Южных морях, пускается в авантюры, садится
на мели финансовые, сажает на мели суда, терпит крушения, морские и житейс
кие, теряет здоровье и деньги, свои и одолженные у брата, к нему же приезжа
ет умирать. Но крепкого, благополучного, преуспевающего городского бизн
есмена никто не любит и не уважает, а о старшем бизнесмене-авантюристе го
ворят с восторженным почтением: «Клянусь черепахами Тэсмана, это был чел
овек!»
Не будем ли мы с вами, и автор и читатели, сочувствовать авантюристу Славе
, вместе с ним надеясь, что в следующий раз он найдет и философский камень,
и эликсир жизни, и готовенькую волшебную палочку.
И даже если, литературной логике вопреки, я сделаю его нехорошим человек
ом, не таким, каков он Ц общительный, увлекающийся, легкий на подъем и лег
комысленный, а злобным, жестоким, нелюдимым, все равно его позиция будет в
ыглядеть заманчивее, потому что Ц такова уж психика человека, Ц потому
что мы с вами хотим не просто чудес, а чудес легких, легко достижимых.
На то есть причина, психологическое оправдание.
Ведь легкий путь Ц это путь экономии, быстрый, короткий, всем доступный. Т
ак стоит ли идти по скользкой, извилистой, труднопроходимой тропинке? Не
проще ли рискнуть и спрыгнуть с откоса?
Правда, рискуешь, можно и ноги переломать. Но говорят, что риск Ц благород
ное будто бы дело.
Каждый понимает: если ежедневно откладывать рубль, то к старости, учитыв
ая еще и сложные проценты, наберешь тысяч тридцать. Но ведь это так скучно
и невыразительно, каждый вечер думать о рубле, каждый месяц нести тридца
тку в сберкассу, скопидомничать, годы до старости считать. Не лучше ли куп
ить лотерейный билет? Авось повезет. Трах Ц и машина!
Каждый понимает: если окончить институт, получить диплом, да диссертацию
защитить, да стать во главе лаборатории, да помощников подобрать дельны
х, да целеустремленно работать год за годом, можно в конце концов выдать к
акое-нибудь техническое чудо. Но так хочется спрямить дорогу. Вдруг пове
зет: вышел в поле погулять, трах! Ц приземляется «тарелка». «Здравствуйт
е, пришельцы, вы привезли мне волшебную палочку 7 » Ц «На, держи!
» И начинаешь творить чудеса.
Но так как пришельцы что-то медлят; сорок лет уже мир гоняется за «тарелка
ми», никак не удается сервировка, придется, видимо, сесть за стол и задумат
ься.
В чем суть волшебства?
Нам хочется А превратить в В.
Чтобы превратить А в любое, наперед заданное В, необходимо произвести че
тыре действия…
Для четырех действий необходимы четыре условия, четыре «если»… и так дал
ее…
Капля за каплей, буква за буквой, цифра за цифрой, страница за страницей уч
ебника для волшебника.


КВАДРАТУРА ВРЕМЕНИ

1. ДЕЛАЕТСЯ ОТКРЫТИЕ

Издавна меня волнует тема рождения открытия. Как это получается: бродит
человек по комнате, ерошит волосы, дымит, давит окурки в пепельнице или же
под яблоней лежит, травинки покусывает, рассеянно смотрит на тающие обла
ка. Ну, яблоко сорвалось с ветки. Бах! Ц закон всемирного тяготения.
Читатель пожимает плечами. Ну и что тут нового, что тут фантастического? О
б открытиях написаны тонны книг, контейнеры, большегрузные поезда. Есть
целая серия: «Жизнь замечательных людей». Почитай про Ньютона, почитай п
ро Колумба…
Как делается открытие? Пожалуй, в серии «ЖЗЛ» самим заголовком подсказан
ответ. Замечательные открытия делают замечательные люди. Почему делают
? Потому что замечательны. Чем именно? Замечательно трудолюбивы, целеуст
ремленны, усидчивы, преданы науке, требовательны к себе, упорны и т д. и т д.
Прекрасный ответ. Чрезвычайно дидактичный. Призывает школьников прояв
лять усидчивость, прилежание, трудолюбие. Но, как сказали бы математики, э
то условие необходимое, но не достаточное. Увы, сколько мы знаем намертво
приклеенных к стулу, маниакально усидчивых, трудолюбивых и преданных на
уке заготовителей макулатуры!
На Западе в популярных биографиях иная традиция: счастливая судьба. Откр
ытие сделал тот, кто не растерялся, ухватил жар-птицу за хвост. Один мальч
ик связал веревки, получилась ременная трансмиссия; другой загляделся н
а кипящий чайник, увидел в нем паровую машину. Повезло, не растерялся, сооб
разительность проявил… Очень это укладывается в традиционный тезис пр
едпринимательства: богат тот, кто не прозевал счастливый момент.
И столь же часто: гений был гениален с пеленок. Гениален, вот и сделал гени
альное открытие. Почему опередил эпоху на сто лет? Потому что гений. И вопр
ос снят. И для литературы удобно. Герой ярок, у него характерная черта Ц г
ениальность. Читатель его заметит и полюбит. И сюжетные приключения лег
че строить вокруг гениального героя, единственного владельца откровен
ия, непостижимого, недостижимого для всех прочих рядовых ученых.
Только один недостаток у этого образа Ц он неправдив.
В одинокого героя еще можно было поверить во времена капитана Немо и «Аэ
литы». Читатели тогда редко сталкивались с техникой, для них открытия ка
к бы валились с неба. Легко можно было допустить, что где-то на необитаемо
м острове таинственный капитан Немо уже строит подводную лодку. Но сейча
с научных работников миллионы, с техникой связаны десятки миллионов. Кто
поверит, что некий инженер Лось в сараюшке на заднем дворе соорудил кора
бль для полета на Марс?
Мы-то знаем, как достаются космические корабли.
И часто слышишь такое мнение: «В прошлом веке действительно были изобрет
атели-одиночки. Но в наше время крупное создают только коллективы».
В этом утверждении по крайней мере половина справедлива Ц вторая. На са
мом деле, и в прошлом крупные открытия создавали коллективы. Вся разница:
ныне коллективы разветвлены, многолюдны и спрессованы в датах Ц единов
ременны. В прежних медлительных веках коллективы растягивались и во вре
мени, и в пространстве, тем легче проследить за ними.
Но как же так коллективы? А кто открыл тяготение? Ньютон! А кто открыл Амер
ику? Колумб!
Однако вспоминается мне, что в детстве я читал книжку, которая так и назыв
алась: «Разоблаченный Колумб». Автор доказывал, что заслуги великого ген
уэзца не так уж велики. Мореплавание изобрел не он, не он создал кораблест
роение, само собой разумеется. Опыт капитанов, продвигавшихся на юг вдол
ь побережья Африки, Колумб получил в готовом виде. Даже Атлантический ок
еан он пересек не первым. За пятьсот лет до него это сделали викинги. И вер
оятно, событие это повторялось не раз, потому что среди моряков ходили ле
генды о плавучих островах Бразилия и Сант-Брандан, хорошо известные Кол
умбу. Конечно, не плавучие были острова, просто корабли в разных местах на
тыкались на американские берега. В довершение всего, Колумб так и не поня
л своего открытия: считал, что нашел морской путь в Индию и Китай, абориген
ов Америки назвал индейцами. О новом материке заговорили картографы, пол
учившие сведения от Америго Веспуччи. Действительно, Кубу и Гаити Колумб
нашел, но даже к материку он приплыл не первым. Все его дальнейшие плавани
я дали мало, а остаток жизни он употребил на то, чтобы доход от «Индии» шел
ему Ц Колумбу Ц лично.
Тогда я не очень поверил автору. Решил, что это какой-то хулитель, злопыха
тель. Но вот много лет спустя ко мне в руки попала биография Ньютона, писан
ная С.Вавиловым, физиком, специалистом… и мне показалось, что я читаю книг
у под названием «Разоблаченный Ньютон».
Оказывается, не было падающего яблока и не было озарения. Если и были, роль
сыграли ничтожную. На самом деле история складывалась таким образом:
Ц после того как Коперник выпустил книгу о том, что планеты обращаются в
округ Солнца;
Ц после того как Кеплер на основании наблюдений Тихо Браге внес поправ
ку: «планеты движутся не по кругам, а по эллипсам»;
Ц после того как Галилей установил закон инерции: каждое тело, на которо
е не действуют силы, движется прямолинейно и равномерно;
Ц после всего этого был сделан естественный вывод: если планеты движут
ся не прямолинейно, а по эллипсу, стало быть, есть некая сила, сбивающая их
с прямого пути.
И несколько десятилетий шел спор о математической закономерности этой
силы: убывает ли она пропорционально расстоянию или пропорционально кв
адрату расстояния. И забытые ныне Буллиальд и Борелли, а также Роберт Гук,
разносторонний ученый-энциклопедист, назвавший клетки клетками, автор
закона Гука и секретарь Лондонского Королевского общества Ц тогдашне
й Академии наук Ц отстаивали квадрат расстояния. И именно Гук написал Н
ьютону: «Не хотите ли Вы высказать соображения по этому поводу?» Несколь
ко лет спустя были опубликованы «Математические начала» Ньютона со стр
огим выводом формулы тяготения. Ньютон не упоминал Гука, тот обиделся, во
зник сварливый спор о приоритете.
Так что же сделал Ньютон: открыл всемирное тяготение или доказал справед
ливость формулы?
Можно было бы добавить и историю «Разоблаченный Люмьер» Ц об изобретат
еле то ли кино, то ли переключателя с зубчиками, предупреждавшего скольж
ение ленты. И добавить историю «Разоблаченный Уатт» Ц об изобретателе п
аровой машины, или же обособленного конденсатора. Но я вовсе не хочу зани
маться разоблачениями. Этак сложилась история, что коллективное деяние
было закреплено за одним именем, пусть самым главным… а мне бы хотелось р
ассказать обо всей плеяде авторов великого открытия, о характерных черт
ах их характеров.
Характеры же, как выясняется, связаны с этапами открытия.
Прежде всего придется поведать о предшественниках гения. Как правило, эт
о неудачники. Почему? Потому что они забегают вперед, берутся за дело рань
ше, чем Можно сделать открытие, или делают его раньше, чем Нужно.
Обратите внимание на эти слова «Можно», «Нужно». Их игра определяет всю и
сторию открытия.
Итак, первые черновики будущего открытия появляются раньше, чем нужно, и
ли не там, где нужно, не там, где возможно. Стало быть, авторы их Ц этих черн
овиков Ц люди, переоценившие свои силы или силы техники, вступившие в ко
нфликт с эпохой, наивные мечтатели, утописты, обреченные на непризнание
и неуспех.
Но за беспочвенными мечтателями, иногда за несколькими поколениями бес
почвенных следует победитель. Взобравшись на плечи предшественников, д
ождавшись необходимости или возможности, он пробивает косность природ
ы и людей. Как правило, это могучий человек, энергичный, «пробойный». И сын
своего времени. Вспомните, что за личность Колумб. Жадный грабитель, инач
е не назовешь. А Уатт! Десятки лет провел в судах, отстаивая свои патенты, п
ороча продолжателей.
Победа одержана. Мост через океан проложен. Теперь следует самый щедрый
этап. Не принято, даже непедагогично писать, что на каком-то этапе открыти
я достаются легко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30