В девятнадцать лет Гершвин посидел одну ночь со своим др
угом детства Ирвингом Цезарем и написал «Свани». Эл Джолсон сделал из эт
ой песни величайший «хит» Америки 1920 г. На третьем десятке Гершвин вошел в
избранный круг выдающихся американских композиторов, в котором и госпо
дствовал до своей кончины от рака мозга в возрасте тридцати восьми лет.
Музыка Гершвина по большей части очень близка нам и звучит чаще, чем прои
зведения любого другого композитора. Его «Рапсодия», «Концерт в фа», «Ам
ериканец в Париже», «Порги и Бесс», мелодии к спектаклям и фильмам сегодн
я так же популярны, как во время их написания. Гершвин утверждал, что песня
должна исполняться снова и снова, чтобы стать популярной, «раскрученной
». Его музыка пережила бесчисленные повторения, но она все еще заполняет
концертные залы и театры восторженными толпами.
Музыка Гершвина привлекательна тем, что наполнена солнцем и надеждой и ч
асто сдобрена обезоруживающей меланхолией. Его нежные мелодии поднима
ются на богатом гармоническом фундаменте, ритмы джазового века пульсир
уют в его музыке к фильмам и спектаклям, пропущенные такты и скоропалите
льные ноты как бы выталкивают написанные его братом Айрой либретто. Джор
дж принес звуки городской жизни с улиц в «пентхаусы», в концертные залы, б
родвейские шоу и оперные театры. Сплав популярных песен с американскими
спиричуэлами, пением еврейского кантора, рэгтаймом, свинговым джазом и с
имфонией провозгласил век, в котором, по выражению его коллеги Коула Пор
тера, «все годится», но только что-то экспрессивное, подвижное и избыточн
о музыкальное.
Сын иммигрантов из России Морриса (кожевника) и Розы Гершовицов, Джордж в
ырос в Бруклине и в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена. В то время, как его старше
го брата Айру точнее всего можно было бы назвать книжником, постоянно пи
савшим и писавшим короткие и забавные пьески о современных ему нравах, Д
жордж был атлетом, человеком активным и полным энергии. Он не был вундерк
индом, но в подростковом возрасте проявил растущую склонность и интерес
к музыке. В пятнадцать лет Джордж пошел работать популяризатором песен в
«Переулке жестяных кастрюль» Ц районе 20-х улиц на Манхэттене, где было с
осредоточено большинство известных музыкальных издательств и магазин
ов того времени. Популяризатор песен сидел за пианино в тесной комнатушк
е, исполняя новинки издателя для заходящих покупателей. Продажа не являл
ась крупным бизнесом до того, как радио и телевидение облегчили доступ к
популярной музыке. Гершвин вскоре понял, какая музыка и каким образом ок
азывала быстрейшее и наилучшее впечатление. Никогда не учась в консерва
тории, Гершвин учился в условиях жесткой конкуренции на нью-йоркском му
зыкальном рынке. Идолами Гершвина были Джером Керн и Ирвинг Берлин. В дей
ствительности Джордж попытался работать на чуть более старшего и весьм
а удачливого Берлина, который отказал Гершвину, побуждая его писать собс
твенные песни.
«Свани» оказался самым большим хитом в его карьере песенника. Удивитель
но теплое и энергичное исполнение ее Элом Джолсоном целиком захватывал
о слушателей и сделало Гершвина популярным автором. Когда Гершвин писал
«Я построю лестницу в рай» и другие песни для альбома Джорджа Уайта «Ска
ндалы 1922 г.», он познакомился с руководителем джаз-оркестра Полом Уайтмен
ом. Их встреча оказала огромное воздействие на историю американской муз
ыки.
Когда Гершвина попросили написать композицию для первого джазового ко
нцерта Уайтмена, он постарался показать серьезным слушателям музыки, чт
о джаз «вполне приемлем». Во время поездки на поезде в Бостон на репетици
ю своего нового (и оказавшегося неудачным) шоу «Добрый дьяволенок», стук
колес вдохновил его на сочинение «Рапсодии в стиле блюз». Он закончил ра
боту за три недели. Ферде Грофе, позже получивший известность как автор с
юиты «Гранд-Каньон», оркестровал «Рапсодию» для джаз-оркестра Уайтмена
. Говорят, Айра дал название этому сочинению после посещения картинной г
алереи. Ныне знаменитое вступление с пронзительным глиссандо на кларне
те и самим композитором за фортепьяно сделало из «эксперимента совреме
нной музыки» Уайтмена историческое событие.
Следующее шоу Гершвина с Адель и Фредом Астейрами в главных ролях получи
ло название «Леди, будьте добры!». «Пленительный ритм», «Леди, будьте добр
ы!», «Половина этого голубчика блюза» и «Мужчина моей любви» (последняя п
есня была изъята из шоу, поскольку получила прохладный отклик) были впер
вые исполнены в музыкальной комедии. Каждое последующее шоу соответств
овало одной и той же формуле: юноша встречает девушку, юноша теряет девуш
ку, юноша получает девушку плюс блестящие песни Гершвина в соавторстве с
Айрой. Те шоу, включая «Встань на цыпочки», «О'кей!», «Смешное лицо» (в котор
ом Астейр впервые использовал цилиндр и фрак), «Пусть гремит оркестр» и «
Безумная», сегодня почти забыты, их либретто слишком привязаны к своему
времени. Песни, обычно исполняемые вне их изначального драматического к
онтекста, впервые прозвучали в тех бродвейских мюзиклах. Песни «Добрый и
задушевный», «То безошибочное ощущение», «Делай, делай, делай», «Кто-то о
храняет меня», «Это изумительно», «Цилиндр», «Лайза», «Пусть гремит орке
стр», «Соблазнительная ты», «В ожидании благоприятного момента», «Но не
для меня» и «Я понял ритм» исполняются теперь отдельно, вне контекста те
х фривольных историй, частью которых они были. Музыка каждой из перечисл
енных песен стала неотъемлемой частью американской культуры. Стоит про
изнести их названия, и вы наверняка запоете их.
Между выпусками шоу Гершвин продолжал изучать гармонию, контрапункт и о
ркестровку. В более поздние годы Айра не раз утверждал, что его брат стал у
ченым музыковедом, который на третьем десятке анализировал партитуры А
рнольда Шёнберга и постоянно наигрывал фортепьянные пьесы Клода Дебюс
си. Руководитель Нью-Йоркского симфонического оркестра Вальтер Дамрош
поручил в 1925 г. молодому, но уже популярному Гершвину написать джазовую си
мфонию. Гершвин откликнулся энергичным блюзовым «Концертом в фа». Даже б
ольше, чем «Рапсодия», «Концерт» подтвердил искусное владение Джорджем
музыкальной формой и изобретательной композицией. Ритмы произведения
настолько заразительно разгульны, что слушатель охотно подчиняется их
очарованию.
Схожим образом его оркестровая композиция «Американец в Париже» прине
сла в 1928 г. в концертные залы какофонию клаксонов французских такси. Музык
альная прогулка «Американца» по парижским улицам увенчалась небывалым
успехом. Впервые ее исполнил симфонический оркестр Дамроша, а со времен
ем все крупные оркестры. В тридцать лет Гершвин стал самым знаменитым ко
мпозитором в мире. Его музыка начала оказывать влияние на таких разных к
омпозиторов, как Равель, Стравинский и Берг.
Шоу «О тебе я пою» на либретто Джорджа С. Кауфмана и Р. Рискина и на стихи Ай
ры впервые было показано в 1931 г. и было награждено Пулитцеровской премией
за драматургию (а не за музыку). Мишенью этой саркастической и язвительно
й сатиры стало американское правительство, самые дорогие нашему сердцу
институты. Песни «Кому какое дело?», «Любовь охватывает всю страну», «Пот
ому, потому» и «О тебе я пою» («Бейби») были, по словам критика Брукса Аткин
сона, «смешнее, чем правительство, но не опасны». Усложненная драматурги
я этого шоу подготовила Гершвина к работе над его величайшим произведен
ием Ц народной оперой «Порги и Бесс».
«Порги» стала величайшей сценической работой из когда-либо написанных
американскими композиторами. Жизнь чернокожих в гетто Кэтфиш-роу описа
на с любовью, чистотой и уважением, которые и сегодня звучат правдиво. Муз
ыка Гершвина уже не была ни мелодиями для бродвейских шоу, ни якобы больш
ой оперой, а была музыкой народа, истинных чувств, страхов, вожделений, над
ежд, чего-то возвышенного. Как и в большинстве своих крупных произведени
й, он соединил весь свой музыкальный опыт в трогательно прекрасной экспр
ессии.
Последние два года жизни Гершвин провел в Голливуде, где написал еще нес
колько бессмертных песен («У меня этого не отнимешь», «Давай все отменим
», «Все они смеялись», «Туманный день (в городе Лондон)», «Пришла любовь» и
«Любовь навеки»). Он назначал свидания красавицам актрисам (Симоне Саймо
н и затем миссис Чарли Чаплин Ц Полет Годдар), страдал от деспотических в
ыходок продюсера Сэмюэла Голдвина, наслаждался общением со своими, прив
езенными из Нью-Йорка друзьями и старался заработать достаточно денег,
чтобы посвятить остаток жизни серьезным сочинениям. Его смерть от опухо
ли мозга на тридцать девятом году жизни была такой же трагедией, как и пре
ждевременные кончины Перселла, Моцарта, Мендельсона, Шопена и Бизе.
Многие критики отмечали, что Гершвин смешивал народную и классическую м
узыку. Однако это было свойственно многим великим композиторам. Музыка п
ростых людей находит свое место в симфонической музыке вместе с величес
твенными сочинениями. Аарон Копленд и Эли Зигмейстер использовали в сво
ем творчестве ковбойские песни, Бенджамин Бриттен Ц матросские запевк
и, Сергей Прокофьев Ц русские крестьянские напевы, Карлос Чавес и Сильв
естре Ревуэльтас Ц мексиканские народные мелодии, и все они брали приме
р с Гершвина.
Гармонии и характерные ритмы свинга и джаза также испытали воздействие
музыки Гершвина. Несмотря на красивые лирические мелодии и остроумные р
итмы, его музыка вырастает прежде всего из собственной гармонической ст
руктуры. Развитие джаза после Гершвина можно приписать в основном расши
рению и усложнению гармонии. Еще до исторического концерта Бенни Гудмен
а в Карнеги-холле Гершвин вместе с Полом Уайтменом показал значение и ху
дожественную силу джаза. Ибо подобно Модесту Мусоргскому (чья музыка бли
зка русскому чернозему) и своему великому современнику Дюку Эллингтону
Гершвин навсегда стал символом музыки простых американцев, выражаемой
с утонченностью, смехом, пикантностью и любовью.
ХАИМ ВЕЙЦМАН
(1874Ц 1952)
Первый президент Израиля, инициатор «Декларации Бальфура», человек, сод
ействовавший признанию «еврейского очага» президентом Трумэном, ведущ
ий сионистский лидер после Герцля и выдающийся ученый Хаим Вейцман был о
дним из самых влиятельных евреев в истории. Будучи третьим в весьма несх
ожей троице с Давидом Бен-Гурионом и Менахемом Бегином, Вейцман использ
овал свое дипломатическое искусство для того, чтобы помочь рождению евр
ейского государства.
Он родился в скромной семье в условиях царского режима. Его отец был торг
овцем лесоматериалами, интересовавшимся хорошей литературой. Из-за сущ
ествовавших в России ограничений на получение евреями высшего образов
ания Хаим выехал сначала в Берлин и затем в Швейцарию, чтобы изучать хими
ю и получить степень доктора. Обучаясь в Берлинском политехническом инс
титуте, он узнал об усилиях, предпринимавшихся Теодором Герцлем. Сионизм
Герцля поразил его «как гром среди ясного неба». В 1898 г. в возрасте двадцат
и четырех лет Вейцман участвовал во втором сионистском конгрессе.
В начале XX в. Вейцман переехал в Англию преподавать биохимию в Манчестерс
ком университете. В те годы перед Первой мировой войной Британская импер
ия достигла вершины своего могущества. Вейцман полюбил английские нрав
ы, аристократию и демократическую форму правления и в 1910 г. стал подданным
британской короны.
После смерти Герцля в 1904 г. Вейцман постепенно превратился в главного пре
дставителя мирового сионизма. В отличие от Герцля, умело общавшегося с м
ировыми лидерами, но не с простыми людьми, Вейцман находил общий язык и с т
еми, и с другими. Перед войной он искал дружбы с энергичными английскими г
осударственными деятелями Ц консерваторами Дэвидом Ллойд-Джорджем, А
ртуром Бальфуром и Уинстоном Черчиллем, а также с либеральным членом пар
ламента Хербертом Сэмюэлом. Вейцман также находил поддержку сионистск
ому движению со стороны простых людей бедных еврейских кварталов Лондо
на.
Вейцман завоевал доверие британских властей, организовав по заказу Адм
иралтейства массовое производство воспламеняющегося элемента боепри
пасов. Его жидкий ацетон сыграет во время войны важную роль в снабжении б
ританской армии боеприпасами.
Когда Турция вступила в войну на стороне Германии и Австрии, Сэмюэл и Вей
цман увидели в этом благоприятную возможность для поддержки Англией ев
рейского национального очага. Они призвали Францию и Англию разделить Б
лижний Восток, как только он будет освобожден после столетий османского
ига.
В письме от 2 ноября 1917 г. председателю Британской сионистской федерации л
орду Ротшильду министр иностранных дел Бальфур сообщил, что правительс
тво его величества «благосклонно относится к созданию национального о
чага для еврейского народа», и обещал «приложить максимальные старания,
дабы облегчить достижение этой цели».
В конце 1930-х гг. английские официальные лица, столкнувшиеся с возражениям
и арабов и французов и опасавшиеся, что ближневосточные правители подде
ржат нацистскую Германию в грядущей войне, постепенно отошли от «Деклар
ации Бальфура» и в 1939 г. приняли печально известную «Белую книгу» об отказ
е Британии от поддержки сионистов. Тем не менее главная мысль Декларации
была одобрена еще в 1922 г. Лигой наций в качестве основы британского мандат
а на Палестину и привела к разделу региона Организацией Объединенных На
ций после Холокоста и Второй мировой войны. Между войнами и первое время
после Второй мировой Вейцман представлял сионизм на международной аре
не. В Палестине же лидерами еврейского национального движения стали Бен
-Гурион и позже Бегин. Однако именно Вейцман добился признания Соединен
ными Штатами рождения Израиля во время секретной встреч» с Гарри Трумэн
ом.
Трумэна приводили в ярость настойчивые и подчас грубые требования амер
иканских еврейских организаций в 1948 г., чтобы США поддержали создание евр
ейского государства. Старый друг, бывший деловой партнер президента, евр
ей из Канзас-Сити Эдди Джекобсон уговорил его поговорить с Вейцманом. Та
беседа привела непосредственно к признанию Израиля Соединенными Штата
ми Ц первой страной, сделавшей это (второй был Советский Союз). Вейцман пр
оизвел глубокое впечатление на Трумэна, который быстро преодолел сопро
тивление государственного секретаря Джорджа Маршалла и государственн
ого департамента, утверждавших, что признание Израиля вызовет ярость ар
абов и подорвет влияние США на богатом нефтью Ближнем Востоке. Во второй
раз (через тридцать один год после «Декларации Бальфура») старый професс
ор, которого Трумэн называл Хамом, добился поддержки Израиля от США.
Бен-Гурион попросил Вейцмана стать первым президентом Израиля. Вейцман
согласился, не сообразив, что речь идет о формальном посте. После его внез
апной кончины в 1952 г. Хаима Вейцмана вспоминают как одного из самых влияте
льных отцов современного Сиона.
ФРАНЦ БОАС
(1858Ц 1942)
Начало развитию антропологии, или научному изучению человека, прежде вс
его в США, положил Франц Боас, родившийся в Германии. До него антропология
руководствовалась теориями эволюции и дедуктивной аргументацией. Антр
опологи XIX в. думали, что отдельную культуру можно понять прежде путем пер
воначального наблюдения, затем принятием определенных предположений,
основанных на ограниченных фактах, и значительным по объему псевдонауч
ным гаданием, выраженным в красочных мифах и сказках.
Боас, со своей стороны, призывал культурологов быть более критичными и н
аблюдательными. Они должны замечать изменения поведения, снимая слой за
слоем внешние проявления и обнажая внутреннюю суть истины. Подход Боаса
отражал позицию представителей естественных наук его дней, предполага
вших, что реальные вещи скрывают структуру. Только внешняя форма меняетс
я в связи с изменившимися условиями жизни. Боас сочетал эти методы «инду
кции» (скорее, чем дедукции) с уже развитыми эволюционными методами и тем
самым определял антропологию как современную науку.
Родившись в Германии в буржуазной семье, Франц с юных лет проявлял интер
ес к изучению обычаев людей других стран. В школе, однако, он занимался пре
жде всего математикой и физикой, строя свое образование на абстрактных н
ауках. Испытав позже влияние выдающихся географов и натуралистов, молод
ой ученый почувствовал влечение к изучению природы в реальном мире и нас
еляющих его людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
угом детства Ирвингом Цезарем и написал «Свани». Эл Джолсон сделал из эт
ой песни величайший «хит» Америки 1920 г. На третьем десятке Гершвин вошел в
избранный круг выдающихся американских композиторов, в котором и госпо
дствовал до своей кончины от рака мозга в возрасте тридцати восьми лет.
Музыка Гершвина по большей части очень близка нам и звучит чаще, чем прои
зведения любого другого композитора. Его «Рапсодия», «Концерт в фа», «Ам
ериканец в Париже», «Порги и Бесс», мелодии к спектаклям и фильмам сегодн
я так же популярны, как во время их написания. Гершвин утверждал, что песня
должна исполняться снова и снова, чтобы стать популярной, «раскрученной
». Его музыка пережила бесчисленные повторения, но она все еще заполняет
концертные залы и театры восторженными толпами.
Музыка Гершвина привлекательна тем, что наполнена солнцем и надеждой и ч
асто сдобрена обезоруживающей меланхолией. Его нежные мелодии поднима
ются на богатом гармоническом фундаменте, ритмы джазового века пульсир
уют в его музыке к фильмам и спектаклям, пропущенные такты и скоропалите
льные ноты как бы выталкивают написанные его братом Айрой либретто. Джор
дж принес звуки городской жизни с улиц в «пентхаусы», в концертные залы, б
родвейские шоу и оперные театры. Сплав популярных песен с американскими
спиричуэлами, пением еврейского кантора, рэгтаймом, свинговым джазом и с
имфонией провозгласил век, в котором, по выражению его коллеги Коула Пор
тера, «все годится», но только что-то экспрессивное, подвижное и избыточн
о музыкальное.
Сын иммигрантов из России Морриса (кожевника) и Розы Гершовицов, Джордж в
ырос в Бруклине и в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена. В то время, как его старше
го брата Айру точнее всего можно было бы назвать книжником, постоянно пи
савшим и писавшим короткие и забавные пьески о современных ему нравах, Д
жордж был атлетом, человеком активным и полным энергии. Он не был вундерк
индом, но в подростковом возрасте проявил растущую склонность и интерес
к музыке. В пятнадцать лет Джордж пошел работать популяризатором песен в
«Переулке жестяных кастрюль» Ц районе 20-х улиц на Манхэттене, где было с
осредоточено большинство известных музыкальных издательств и магазин
ов того времени. Популяризатор песен сидел за пианино в тесной комнатушк
е, исполняя новинки издателя для заходящих покупателей. Продажа не являл
ась крупным бизнесом до того, как радио и телевидение облегчили доступ к
популярной музыке. Гершвин вскоре понял, какая музыка и каким образом ок
азывала быстрейшее и наилучшее впечатление. Никогда не учась в консерва
тории, Гершвин учился в условиях жесткой конкуренции на нью-йоркском му
зыкальном рынке. Идолами Гершвина были Джером Керн и Ирвинг Берлин. В дей
ствительности Джордж попытался работать на чуть более старшего и весьм
а удачливого Берлина, который отказал Гершвину, побуждая его писать собс
твенные песни.
«Свани» оказался самым большим хитом в его карьере песенника. Удивитель
но теплое и энергичное исполнение ее Элом Джолсоном целиком захватывал
о слушателей и сделало Гершвина популярным автором. Когда Гершвин писал
«Я построю лестницу в рай» и другие песни для альбома Джорджа Уайта «Ска
ндалы 1922 г.», он познакомился с руководителем джаз-оркестра Полом Уайтмен
ом. Их встреча оказала огромное воздействие на историю американской муз
ыки.
Когда Гершвина попросили написать композицию для первого джазового ко
нцерта Уайтмена, он постарался показать серьезным слушателям музыки, чт
о джаз «вполне приемлем». Во время поездки на поезде в Бостон на репетици
ю своего нового (и оказавшегося неудачным) шоу «Добрый дьяволенок», стук
колес вдохновил его на сочинение «Рапсодии в стиле блюз». Он закончил ра
боту за три недели. Ферде Грофе, позже получивший известность как автор с
юиты «Гранд-Каньон», оркестровал «Рапсодию» для джаз-оркестра Уайтмена
. Говорят, Айра дал название этому сочинению после посещения картинной г
алереи. Ныне знаменитое вступление с пронзительным глиссандо на кларне
те и самим композитором за фортепьяно сделало из «эксперимента совреме
нной музыки» Уайтмена историческое событие.
Следующее шоу Гершвина с Адель и Фредом Астейрами в главных ролях получи
ло название «Леди, будьте добры!». «Пленительный ритм», «Леди, будьте добр
ы!», «Половина этого голубчика блюза» и «Мужчина моей любви» (последняя п
есня была изъята из шоу, поскольку получила прохладный отклик) были впер
вые исполнены в музыкальной комедии. Каждое последующее шоу соответств
овало одной и той же формуле: юноша встречает девушку, юноша теряет девуш
ку, юноша получает девушку плюс блестящие песни Гершвина в соавторстве с
Айрой. Те шоу, включая «Встань на цыпочки», «О'кей!», «Смешное лицо» (в котор
ом Астейр впервые использовал цилиндр и фрак), «Пусть гремит оркестр» и «
Безумная», сегодня почти забыты, их либретто слишком привязаны к своему
времени. Песни, обычно исполняемые вне их изначального драматического к
онтекста, впервые прозвучали в тех бродвейских мюзиклах. Песни «Добрый и
задушевный», «То безошибочное ощущение», «Делай, делай, делай», «Кто-то о
храняет меня», «Это изумительно», «Цилиндр», «Лайза», «Пусть гремит орке
стр», «Соблазнительная ты», «В ожидании благоприятного момента», «Но не
для меня» и «Я понял ритм» исполняются теперь отдельно, вне контекста те
х фривольных историй, частью которых они были. Музыка каждой из перечисл
енных песен стала неотъемлемой частью американской культуры. Стоит про
изнести их названия, и вы наверняка запоете их.
Между выпусками шоу Гершвин продолжал изучать гармонию, контрапункт и о
ркестровку. В более поздние годы Айра не раз утверждал, что его брат стал у
ченым музыковедом, который на третьем десятке анализировал партитуры А
рнольда Шёнберга и постоянно наигрывал фортепьянные пьесы Клода Дебюс
си. Руководитель Нью-Йоркского симфонического оркестра Вальтер Дамрош
поручил в 1925 г. молодому, но уже популярному Гершвину написать джазовую си
мфонию. Гершвин откликнулся энергичным блюзовым «Концертом в фа». Даже б
ольше, чем «Рапсодия», «Концерт» подтвердил искусное владение Джорджем
музыкальной формой и изобретательной композицией. Ритмы произведения
настолько заразительно разгульны, что слушатель охотно подчиняется их
очарованию.
Схожим образом его оркестровая композиция «Американец в Париже» прине
сла в 1928 г. в концертные залы какофонию клаксонов французских такси. Музык
альная прогулка «Американца» по парижским улицам увенчалась небывалым
успехом. Впервые ее исполнил симфонический оркестр Дамроша, а со времен
ем все крупные оркестры. В тридцать лет Гершвин стал самым знаменитым ко
мпозитором в мире. Его музыка начала оказывать влияние на таких разных к
омпозиторов, как Равель, Стравинский и Берг.
Шоу «О тебе я пою» на либретто Джорджа С. Кауфмана и Р. Рискина и на стихи Ай
ры впервые было показано в 1931 г. и было награждено Пулитцеровской премией
за драматургию (а не за музыку). Мишенью этой саркастической и язвительно
й сатиры стало американское правительство, самые дорогие нашему сердцу
институты. Песни «Кому какое дело?», «Любовь охватывает всю страну», «Пот
ому, потому» и «О тебе я пою» («Бейби») были, по словам критика Брукса Аткин
сона, «смешнее, чем правительство, но не опасны». Усложненная драматурги
я этого шоу подготовила Гершвина к работе над его величайшим произведен
ием Ц народной оперой «Порги и Бесс».
«Порги» стала величайшей сценической работой из когда-либо написанных
американскими композиторами. Жизнь чернокожих в гетто Кэтфиш-роу описа
на с любовью, чистотой и уважением, которые и сегодня звучат правдиво. Муз
ыка Гершвина уже не была ни мелодиями для бродвейских шоу, ни якобы больш
ой оперой, а была музыкой народа, истинных чувств, страхов, вожделений, над
ежд, чего-то возвышенного. Как и в большинстве своих крупных произведени
й, он соединил весь свой музыкальный опыт в трогательно прекрасной экспр
ессии.
Последние два года жизни Гершвин провел в Голливуде, где написал еще нес
колько бессмертных песен («У меня этого не отнимешь», «Давай все отменим
», «Все они смеялись», «Туманный день (в городе Лондон)», «Пришла любовь» и
«Любовь навеки»). Он назначал свидания красавицам актрисам (Симоне Саймо
н и затем миссис Чарли Чаплин Ц Полет Годдар), страдал от деспотических в
ыходок продюсера Сэмюэла Голдвина, наслаждался общением со своими, прив
езенными из Нью-Йорка друзьями и старался заработать достаточно денег,
чтобы посвятить остаток жизни серьезным сочинениям. Его смерть от опухо
ли мозга на тридцать девятом году жизни была такой же трагедией, как и пре
ждевременные кончины Перселла, Моцарта, Мендельсона, Шопена и Бизе.
Многие критики отмечали, что Гершвин смешивал народную и классическую м
узыку. Однако это было свойственно многим великим композиторам. Музыка п
ростых людей находит свое место в симфонической музыке вместе с величес
твенными сочинениями. Аарон Копленд и Эли Зигмейстер использовали в сво
ем творчестве ковбойские песни, Бенджамин Бриттен Ц матросские запевк
и, Сергей Прокофьев Ц русские крестьянские напевы, Карлос Чавес и Сильв
естре Ревуэльтас Ц мексиканские народные мелодии, и все они брали приме
р с Гершвина.
Гармонии и характерные ритмы свинга и джаза также испытали воздействие
музыки Гершвина. Несмотря на красивые лирические мелодии и остроумные р
итмы, его музыка вырастает прежде всего из собственной гармонической ст
руктуры. Развитие джаза после Гершвина можно приписать в основном расши
рению и усложнению гармонии. Еще до исторического концерта Бенни Гудмен
а в Карнеги-холле Гершвин вместе с Полом Уайтменом показал значение и ху
дожественную силу джаза. Ибо подобно Модесту Мусоргскому (чья музыка бли
зка русскому чернозему) и своему великому современнику Дюку Эллингтону
Гершвин навсегда стал символом музыки простых американцев, выражаемой
с утонченностью, смехом, пикантностью и любовью.
ХАИМ ВЕЙЦМАН
(1874Ц 1952)
Первый президент Израиля, инициатор «Декларации Бальфура», человек, сод
ействовавший признанию «еврейского очага» президентом Трумэном, ведущ
ий сионистский лидер после Герцля и выдающийся ученый Хаим Вейцман был о
дним из самых влиятельных евреев в истории. Будучи третьим в весьма несх
ожей троице с Давидом Бен-Гурионом и Менахемом Бегином, Вейцман использ
овал свое дипломатическое искусство для того, чтобы помочь рождению евр
ейского государства.
Он родился в скромной семье в условиях царского режима. Его отец был торг
овцем лесоматериалами, интересовавшимся хорошей литературой. Из-за сущ
ествовавших в России ограничений на получение евреями высшего образов
ания Хаим выехал сначала в Берлин и затем в Швейцарию, чтобы изучать хими
ю и получить степень доктора. Обучаясь в Берлинском политехническом инс
титуте, он узнал об усилиях, предпринимавшихся Теодором Герцлем. Сионизм
Герцля поразил его «как гром среди ясного неба». В 1898 г. в возрасте двадцат
и четырех лет Вейцман участвовал во втором сионистском конгрессе.
В начале XX в. Вейцман переехал в Англию преподавать биохимию в Манчестерс
ком университете. В те годы перед Первой мировой войной Британская импер
ия достигла вершины своего могущества. Вейцман полюбил английские нрав
ы, аристократию и демократическую форму правления и в 1910 г. стал подданным
британской короны.
После смерти Герцля в 1904 г. Вейцман постепенно превратился в главного пре
дставителя мирового сионизма. В отличие от Герцля, умело общавшегося с м
ировыми лидерами, но не с простыми людьми, Вейцман находил общий язык и с т
еми, и с другими. Перед войной он искал дружбы с энергичными английскими г
осударственными деятелями Ц консерваторами Дэвидом Ллойд-Джорджем, А
ртуром Бальфуром и Уинстоном Черчиллем, а также с либеральным членом пар
ламента Хербертом Сэмюэлом. Вейцман также находил поддержку сионистск
ому движению со стороны простых людей бедных еврейских кварталов Лондо
на.
Вейцман завоевал доверие британских властей, организовав по заказу Адм
иралтейства массовое производство воспламеняющегося элемента боепри
пасов. Его жидкий ацетон сыграет во время войны важную роль в снабжении б
ританской армии боеприпасами.
Когда Турция вступила в войну на стороне Германии и Австрии, Сэмюэл и Вей
цман увидели в этом благоприятную возможность для поддержки Англией ев
рейского национального очага. Они призвали Францию и Англию разделить Б
лижний Восток, как только он будет освобожден после столетий османского
ига.
В письме от 2 ноября 1917 г. председателю Британской сионистской федерации л
орду Ротшильду министр иностранных дел Бальфур сообщил, что правительс
тво его величества «благосклонно относится к созданию национального о
чага для еврейского народа», и обещал «приложить максимальные старания,
дабы облегчить достижение этой цели».
В конце 1930-х гг. английские официальные лица, столкнувшиеся с возражениям
и арабов и французов и опасавшиеся, что ближневосточные правители подде
ржат нацистскую Германию в грядущей войне, постепенно отошли от «Деклар
ации Бальфура» и в 1939 г. приняли печально известную «Белую книгу» об отказ
е Британии от поддержки сионистов. Тем не менее главная мысль Декларации
была одобрена еще в 1922 г. Лигой наций в качестве основы британского мандат
а на Палестину и привела к разделу региона Организацией Объединенных На
ций после Холокоста и Второй мировой войны. Между войнами и первое время
после Второй мировой Вейцман представлял сионизм на международной аре
не. В Палестине же лидерами еврейского национального движения стали Бен
-Гурион и позже Бегин. Однако именно Вейцман добился признания Соединен
ными Штатами рождения Израиля во время секретной встреч» с Гарри Трумэн
ом.
Трумэна приводили в ярость настойчивые и подчас грубые требования амер
иканских еврейских организаций в 1948 г., чтобы США поддержали создание евр
ейского государства. Старый друг, бывший деловой партнер президента, евр
ей из Канзас-Сити Эдди Джекобсон уговорил его поговорить с Вейцманом. Та
беседа привела непосредственно к признанию Израиля Соединенными Штата
ми Ц первой страной, сделавшей это (второй был Советский Союз). Вейцман пр
оизвел глубокое впечатление на Трумэна, который быстро преодолел сопро
тивление государственного секретаря Джорджа Маршалла и государственн
ого департамента, утверждавших, что признание Израиля вызовет ярость ар
абов и подорвет влияние США на богатом нефтью Ближнем Востоке. Во второй
раз (через тридцать один год после «Декларации Бальфура») старый професс
ор, которого Трумэн называл Хамом, добился поддержки Израиля от США.
Бен-Гурион попросил Вейцмана стать первым президентом Израиля. Вейцман
согласился, не сообразив, что речь идет о формальном посте. После его внез
апной кончины в 1952 г. Хаима Вейцмана вспоминают как одного из самых влияте
льных отцов современного Сиона.
ФРАНЦ БОАС
(1858Ц 1942)
Начало развитию антропологии, или научному изучению человека, прежде вс
его в США, положил Франц Боас, родившийся в Германии. До него антропология
руководствовалась теориями эволюции и дедуктивной аргументацией. Антр
опологи XIX в. думали, что отдельную культуру можно понять прежде путем пер
воначального наблюдения, затем принятием определенных предположений,
основанных на ограниченных фактах, и значительным по объему псевдонауч
ным гаданием, выраженным в красочных мифах и сказках.
Боас, со своей стороны, призывал культурологов быть более критичными и н
аблюдательными. Они должны замечать изменения поведения, снимая слой за
слоем внешние проявления и обнажая внутреннюю суть истины. Подход Боаса
отражал позицию представителей естественных наук его дней, предполага
вших, что реальные вещи скрывают структуру. Только внешняя форма меняетс
я в связи с изменившимися условиями жизни. Боас сочетал эти методы «инду
кции» (скорее, чем дедукции) с уже развитыми эволюционными методами и тем
самым определял антропологию как современную науку.
Родившись в Германии в буржуазной семье, Франц с юных лет проявлял интер
ес к изучению обычаев людей других стран. В школе, однако, он занимался пре
жде всего математикой и физикой, строя свое образование на абстрактных н
ауках. Испытав позже влияние выдающихся географов и натуралистов, молод
ой ученый почувствовал влечение к изучению природы в реальном мире и нас
еляющих его людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43