От такой информации на матерого нациста Шпеера, очевидно, повеяло
чем-то заветным, привычным, незабытым. Ведь лучший друг фюрера был
причастен к подобным зверским акциям, которые, как установил
Международный трибунал в Нюрнберге, гитлеровское командование
узаконило рядом секретных предписаний. И Шпеера не могло, конечно, не
порадовать воскрешение в израильской армии столь милых его сердцу
традиций.
Стоит ли, впрочем, дотошно доискиваться, что же именно восхитило
Альберта Шпеера в израильской армии! Сионистского историка Циммермана,
например, совершенно это не интересует. Для него важно другое.
"Д-р Циммерман убежден, - отмечает интервьюировавший его
тель-авивский журналист, - что в этом (то есть в столь высокой оценке
Шпеером творческой силы и боевого духа израильтян и в его восхищении
Цахалом. - Ц.С.) кроются тайные - нет, даже не мысли, а ощущения
Шпеера, который раньше создал для себя стереотип еврея:
паразитического, хитроватого, коварного "недочеловека".
Какая ошеломляющая неожиданность для гитлеровского министра!
"Недочеловеки", беспощадное истребление которых господин министр
неукоснительно планировал, сумели в рядах вдохновляемого сионистским
милитаризмом Цахала возвыситься до "ощущаемого" нацистским бонзой
высокого уровня. Даже до таких высочайших, с точки зрения гитлеризма,
воинских подвигов, как убийство военнопленных и мирных жителей. Как же
Шпееру не восхищаться!
А Циммерман, которому, по его признанию, "эта встреча раскрыла
многое", спешит - также не без доли восхищения - обнародовать: "Шпеер
не считает возможным возрождение нацизма".
Увы, то, что представляется Шпееру невозможным, становится
печальной реальностью. Как раз в дни пребывания израильских студентов
в ФРГ, молодчики из так называемой "Немецкой гражданской инициативы"
учинили очередные неонацистские вылазки. Как всегда, дело не обошлось
без острой антисемитской приправы. Питомцев Циммермана не взволновали,
однако, такие "мелочи".
ПРЕМЬЕР-ТЕРРОРИСТ И МИНИСТР СМЕРТИ
Несомненно, ныне гитлеровский пособник нашел бы более высокие
слова восхищения Цахалом - ведь "армия обороны" Израиля совершила
самое кровавое из своих террористических злодеяний последних лет:
обрушивает смертоносный огонь на суверенный Ливан, и, творя геноцид в
традициях единомышленников Шпеера, убивает десятки тысяч ни в чем не
повинных женщин и мужчин, стариков и детей, ливанцев и палестинцев.
Применение новейшего, наиболее смертоносного американского оружия
в ливанской бойне, всякого рода фосфорных, пластиковых, напалмовых,
кассетных бомб и прочих варварских средств убойной, как любят
выражаться пентагоновские деятели, силы, напомнило мне последнее слово
Шпеера на Нюрнбергском процессе. Сей ведущий "технократ" из окружения
фюрера, последний раз высказываясь с позорной скамьи подсудимых, счел
нужным "как бывший министр высокоразвитой промышленности вооружения"
заявить: "Многие из выявленных здесь феноменов установления диктатуры
были бы невозможны без применения техники (имеются в виду газовые
печи, душегубки, железные "шкафы пыток" и другое техническое оснащение
лагерей смерти. - Ц.С.). Гитлер использовал технику не только в целях
господства над германским народом. Ему чуть не удалось благодаря
техническому превосходству подчинить себе Европу (Красная Армия
помешала! - Ц.С.). Чем сильнее развита техника, тем большую она таит
опасность, тем больший вес имеют технические средства ведения войны".
Видимо, бегиновский министр обороны Шарон (его в самом Израиле
прозвали министром смерти) и начальник генерального штаба Рафаэль
Эйтан (его прозвище - беспощадный Рафуль), стараясь использовать в
истреблении палестинцов этот самый "большой вес" смертоносной техники,
основательно проштудировали документацию шпееровской "высокоразвитой"
техники геноцида.
Вот передо мной схематичный план первого гитлеровского лагеря
смерти в Дахау близ Мюнхена - плац и бараки этого фашистского ада,
сохраненные как траурный мемориал, я видел в 1972 году и до сих пор
содрогаюсь при малейшем воспоминании о нем. Рядом с планом Дахау
передо мной увеличенный фотоснимок первого концентрационного лагеря,
спешно возведенного израильскими захватчиками на окраине Бейрута.
Сравниваю план со снимком и убеждаюсь: полнейшее сходство! Но шагая в
ногу с техникой, израильские каратели ввели еще релейную систему
сигнализации, сразу же пресекавшую попытку не только побега, но и
перемещения узников из-под палящего солнца в скудную тень.
Впрочем, новейшую технику обезлюживания иудео-нацисты успешно
сочетают со стародавними средствами убийства. В Сабре и Шатиле они
убивали беременных палестинок и обезумевших от ужаса детей еще и
штыками, ножами, кастетами. Испытанное оружие погромщиков! Некоторые
французские и швейцарские журналисты именуют гнусные преступления
ворвавшейся в лагеря палестинцов израильской военщины кровавыми
погромами.
Что ж, с погромов, как известно, начинали и гитлеровцы...
Возвращаюсь к идиллической встрече сионистского историка
Циммермана с нацистским бонзой Шпеером для того, чтобы привести
симптоматичное "пророческое" предсказание гитлеровского соратника.
Привожу шпееровское пророчество в изложении Циммермана, которому, по
его умиленному признанию, "эта встреча раскрыла многое", - вот почему
восхищенный профессор поспешил, повторяю, обнародовать: "Шпеер не
считает возможным возрождение нацизма". А Бегин и Шарон сочли
возможным. И возродили.
Теперь, может быть, лидер западноберлинских сионистов Хейнц
Галински тоже, наконец, сочтет возможным прокомментировать фарисейское
предсказание Шпеера на фоне последних злодеяний Бегина? Сомневаюсь.
Ведь с одобрения главы западноберлинской еврейской общины учебная
программа вечерней просионистской школы для взрослых предусматривает
основательное изучение трудов Менахема Бегина. Вероятно, это в
какой-то степени поможет будущим кадровым сионистам лучше уяснить,
почему бывший израильский премьер вкупе со своими приспешниками
превратил тотальный антиарабский терроризм в государственную политику
Израиля.
Не случайно у многих слушателей пресловутой школы я видел
изданные на немецком, идиш и даже на русском языке проникнутые
разнузданным самохвальством и воинствующим антикоммунизмом
автобиографические писания Бегина. Беглое знакомство с этими
писаниями, снабженными восторженными комментариями "теоретического"
бегиновского сподвижника Исраэля Эльдада, позволило мне, наконец,
уточнить значительно преуменьшаемый террористический стаж господина
бывшего премьера.
Одно время было принято считать, что дебютом Бегина в роли
террориста было истребление почти всего населения арабской деревни
Дейр-Ясин в ночь с 9 на 10 апреля 1948 года. Затем неопровержимо
установили, что именно Бегин был инициатором и вдохновителем взрыва
иерусалимской гостиницы "Царь Давид" 22 июня 1946 года. Тщательно
продуманный и точно осуществленный ультрасионистами с провокационной
целью очернить в глазах мирового общественного мнения коренных
палестинцев, этот взрыв унес в могилу 95 человек. Около двухсот
человек - среди них старики, женщины, дети - были тяжело ранены и
остались на всю жизнь инвалидами. Кощунственная деталь: представителей
капиталистических стран, чьи учреждения находились неподалеку от
обреченного на разрушение отеля, сионистская агентура своевременно
предупредила о предстоящем взрыве.
Но и этот взрыв, оказывается, не знаменует начало
террористического стажа Бегина. Рассказывая в своих писаниях о
молодости премьер-террориста, его биографы весьма недвусмысленно дают
понять, что террористические акции он замышлял еще в 1940 году. В ту
пору, будучи членом профашистского "Союза сионистов-ревизионистов", он
занимался подрывной антисоветской деятельностью в Вильнюсе и других
городах Советской Литвы.
Как видите, вот уже более сорока лет исповедует терроризм Бегин!
И закономерно пришел к фашизму.
Напомним, что экс-премьер был любимым учеником и последователем
основоположника "ревизионного" - вернее, террористического-сионизма
Владимира (Зева) Жаботинского, которого даже один из самых реакционных
сионистских лидеров Бен-Гурион называл "Зев Гитлер".
Когда Адольф Гитлер двинул свои захватнические армады на Австрию
и Чехословакию, вдохновленный этой "решительностью",
двадцатипятилетний Бегин предложил немедленно двинуть сионистские
отряды на завоевание Палестины. Жаботинский, понимая безнадежность
этой бредовой затеи, сначала высмеивал своего сверхстарательного
последователя и назвал осуществление его плана "бесполезным скрипом
двери". Но менее чем через год "Зев Гитлер" все-таки решил последовать
предложению Бегина и высадить военный десант европейских сионистов на
берегу Тель-Авива. Жаботинский и Бегин возлагали большие надежды на
своих, орудовавших в Палестине, сторонников из террористических банд
"Иргун цва леуми" (национальной военной организации). Жаботинский и
Бегин рассчитывали на то, что в момент вооруженного выступления
иргуновцев будет создано в Нью-Йорке временное еврейское
правительство. Однако командование "Иргуна" было схвачено в тот самый
час, когда оно обсуждало план Жаботинского-Бегина.
Ушедший с поста израильского премьер-министра Бегин некоторое
время хранил молчание. Но в начале 1985 года он направил письмо
организаторам митинга памяти Жаботинского в израильском городе Афуле.
Письмо воинственное, полное милитаристских и расистских призывов,
открыто осуждающее сторонников вывода израильских войск из Ливана.
Считая, что его соратники Шарон и Шамир, вошедшие в коалиционное
правительство Переса, недостаточно "принципиальны", Бегин, очевидно,
решил вернуться на политическую арену. Причем Бегин хочет остаться
Бегином.
Правда, в некоторых израильских кругах считают: "Если Бегин
заговорил, так и хочется воскликнуть "Да здравствует тишина!".
ОНИ - РЕЦИДИВИСТЫ
С лицемерным возмущением признавая, что после резни в Сабре и
Шатиле "весь мир осуждает Израиль", некоторые сионистские газеты и
радио "Голос Израиля" начали ожесточенную травлю французских, датских,
швейцарских, западногерманских и других публицистов, писателей и
общественных деятелей, допустивших с точки зрения сионистских
милитаристов "тенденциозные преувеличения" в высказываниях об
изощренных зверствах израильских карателей в Бейруте. В большом
перечне таких "антисемитов" (многие из них - еврейского происхождения)
оказался и я. Сионистским "обличителям" пришлись не по вкусу и мои
публикации в "Огоньке", "Комсомольской правде", и выступления по радио
в дни ливанской бойни.
Представьте, я действительно заслуживаю упрека. Упрека в том, что
в ту пору, не зная еще истинных масштабов изуверских преступлений
израильской военщины в Бейруте, не имея еще всех точных сведений о
подробностях сговора между Шароном и непосредственными исполнителями
варварской резни в Сабре и Шатиле, не прочитав еще в израильской
печати, что сам Бегин стал открыто называть разбойничье нападение на
Ливан уже не войной "по крайней оборонительной необходимости", а
войной "по выбору", не увидев еще многих документальных
киносвидетельств страшных преступлений оккупантов, я тогда не сказал
то, что со всей убежденностью скажу сейчас.
Все - без какого бы то ни было исключения - беспощадные расправы
с мирными ливанцами и палестинцами осуществлялись не только с ведома,
но по указанию бывшего министра обороты Шарона и командующего
захватническими операциями в Ливане начальника генерального штаба
Эйтана. И о любой смертоносной акции, прямо рассчитанной на
истребление мирных арабских жителей, заранее знал Бегин. Не случайно
апологеты премьер-террориста, отличающегося, по похвальной оценке
посла США в Израиле Самюэля Льюиса, "выдающейся твердостью характера
среди деятелей нашего поколения", превозносят его за то, что во время
ливанской трагедии он, проявляя "твердый характер", стал "настоящим
штабным деятелем и не стеснялся вникать в самые на первый взгляд
второстепенные оперативные детали".
Такие "детали", как, скажем, преднамеренный артиллерийский
обстрел и артиллерийская бомбежка ливанских госпиталей и больниц.
Вспоминаю июль 1941 года на Смоленщине. Мне довелось видеть, как
самолеты с паучьими очертаниями фашистской свастики на крыльях
прицельно бомбили наши госпитали, хотя летчики не могли не видеть
огромных красных крестов на белых крышах "военных объектов". Этот
фашистский метод добивания раненых полностью позаимствовали у
гитлеровских вояк и те, кем командовали Шарон и Эйтан, кого бросил на
ливанскую землю Бегин и снабдил новейшим американским оружием Рейган.
Правда, бегиновская клика и в этом случае "модернизировала" зверские
гитлеровские приемы полного истребления "неполноценного" народа: если
геринговские воздушные пираты прицельно бомбили полевые военные
госпитали и полевые медпункты, то израильские летчики сознательно
обрушивали смертоносный огонь и на стационарные, точно отмеченные на
картах Бейрута, больницы, где врачи Красного Креста из разных стран
оказывали медицинскую помощь мирным жителям, раненным снарядами и
пулями израильских же войск.
Еще одно существенное уточнение. Я уже говорил о сорокалетнем
террористическом стаже Бегина. Но было бы несправедливым недооценивать
и террористический опыт Шарона. Разве учиненная в 1953 году по его
приказу и при его личном участии повальная резня в палестинском
селении Кибии не явилась моделью, по которой двадцать девять лет
спустя была совершена ужаснувшая весь мир расправа с мирным населением
Сабры и Шатилы! Разве не Шарон в 1976 году под прикрытием "гражданских
беспорядков в Ливане" организовал массовое истребление палестинских
беженцев в Тель-Заагаре!
Да, оба они, Бегин и Шарон, орудовали в ливанской бойне подобно
опытным рецидивистам. В том числе и в кровавой оргии по "чистке"
лагерей палестинских беженцев в Сабре и Шатиле, где, по неполным
сведениям, было убито три тысячи жителей - среди них беременные
женщины, грудные дети, дряхлые старики.
Единственное, что не удалось Бегину, это воспрепятствовать
созданию в Израиле комиссии по расследованию резни в Сабре и
Шатиле - очень уж единодушен был гнев мировой общественности, очень уж
много израильтян вышли на демонстрации протеста (в одной из них
участвовало 400 тысяч человек - около 20 процентов всего взрослого
населения Израиля!) против преступления, окончательно опозорившего
Израиль в глазах человечества!
Бегину и Шарону пришлось дать показания созданной комиссии. Эти
показания можно охарактеризовать одним словом - ложь. Я не буду
приводить множества уверток и вымыслов, которыми не погнушались
военные преступники, чтобы любой ценой выгородить себя. "Не помню",
"не знаю", "не слышал" - то и дело встречается в их показаниях. Хотя
некоторые члены комиссии не очень-то горели желанием докопаться до
невыгодной для Бегина и Шарона правды, оба они были уличены в ложных
показаниях. И тогда премьер-террорист и министр смерти прибегнули к
испытанному в кругу преступников-рецидивистов способу: начали топить
друг друга. Бегин стал валить все на Шарона, в котором он, кстати,
подозревал вероломного конкурента, затаившего желание пробраться на
пост премьера. Шарон подхватил эстафету взаимного доносительства и
стал валить все на Эйтана. Тот сразу же стал копать против Дрори
(командующего израильскими войсками в Ливане), а Дрори избрал козлом
отпущения Ярона (командующего израильскими войсковыми частями в
Бейруте). Но сколько веревочке ни виться...
Лживость показаний Бегина и иже с ним вынуждена была признать
даже сионистская пресса. Приведу только один из заголовков сообщений
на эту тему из газеты "Наша страна" в номере от 28 сентября 1982 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72