– Я думаю, что ты просто дерьмо собачье, Нил.
– Нет, не думаешь. Ты не хочешь этого замечать, но так оно и есть. Это же старый сценарий, дружище. Думаю, Барбара Стэнвик проделала тот же самый трюк с Фредом Мак-Мюрреем в знаменитом фильме «Двойная страховка».
Понял, кто ты, дружище? Фред Мак-Мюррей восьмидесятых. А знаешь, кто я? Эдвард Г. Робинсон. Я ведь с самого начала чуял, как крыса, что тут что-то неладно, но у меня духу не хватило тебя предупредить.
– Ты меня предупреждал. Но как бы то ни было, в фильме такого поворота не было. Ты все равно дерьмо собачье.
– Скотт, она зазвала тебя наверх, чтобы убить Денниса, разве не так? Разве не это случилось той ночью? Скажи мне правду.
– Это она стреляла в него, Нил. Только для протокола.
Это его ошарашило, но он постарался принять спокойный вид.
– Так, ясно. Отлично. Но она заманила тебя туда.
– Ну вряд ли это можно назвать «заманила». Она была заперта в этом гребаном доме, а огонь вот-вот должен был подобраться к нему. Он оставил ее взаперти за электрифицированной дверью.
– Ох, чушь какая. Конечно, она сказала тебе именно это, чтобы ты приехал туда. Она рассчитывала, что он наткнется на тебя там. Похоже, что-то пошло не совсем так, как она планировала. Но кто бы ни нажал на курок, она всегда рассчитывала, что обвинение ты возьмешь на себя. Скотт, да включи же ты мозги! – заорал он. – Ты хоть знаешь, какое у Контрелла состояние? Где-то пятьдесят-шестьдесят миллионов долларов! С чего бы ей делиться этим с кем бы то ни было? – Он понизил голос. – А ведь она обещала тебе именно это, да? Такой схема и была, верно? Ее горячая упругая щель и тридцать лимонов в придачу.
Я с отвращением хмыкнул.
Он снова поднял руку:
– Нет, не рассказывай мне твою версию. Знать ее не хочу. Лучше сыграем на том, что ты оказался обманутым безмозглым тупицей, каким, наверное, и был. Жалость – дешевое чувство, но если она скостит тебе год-другой, то и черт бы с этим.
– Здорово, Нил! Да, пожалуй, уговорил ты меня. И где мне лучше объявиться? На Редондо-Бич?
– Помни главное, Скотт: плевать, какие неприятности тебе придется перенести поначалу, – снова этот рейгановский смешок, – очень скоро ты сможешь жить, как какой-нибудь чертов шейх.
– С чего это ты так решил?
– Это длинная история, Скотт. В коммерческом потенциале этого дела можешь не сомневаться. В нем есть все, что нужно для крупной документальной книги. Она может произвести такой же фурор, как «Хелтер скелтер» или «Кровь и деньги».
Все нужные для этого составляющие есть. Малибу, знаменитости, убийство, секс, наркотики и рок-н-ролл. Попомни мои слова, дружище, это будет черт знает какой успех.
– И кто же это напишет?
– Вот Ларри мог бы… – с грустью выдавил он, хотя я-то знал, что они с покойным братом всю жизнь вели между собой отчаянную борьбу, и никакое финансовое превосходство не могло смягчить жесточайшую зависть Нила к его почему-то намного более талантливому близнецу.
– Да, так грустно было узнать об этом, – ответил я.
– Такой был удар! На похоронах я столько народу перепугал. Они подумали, что я – Ларри. Как оказалось, он тоже бороду отпустил.
– Печально.
– Может, я сам напишу эту книгу, – вдруг заявил он, как будто эта мысль только что пришла ему на ум. – Меня будет вдохновлять память о Ларри.
– Ты?! – я чуть не рассмеялся.
– Ну да, а что тут такого? Если подводных камней окажется многовато, я всегда могу нанять кого-нибудь, кто бы помогал мне. На самом деле, это вполне удачное решение. Я напишу книгу, и, в сущности, это и будет твоим гонораром мне. – Он пристально поглядел на меня и продолжал врать со всей возможной убедительностью: – Если бы я мог отказаться от гонорара во имя нашей дружбы, я бы, конечно же, так и поступил. Но в таком деле, как это… – он присвистнул, показывая, какие предстоят расходы. – Кстати, есть и более захватывающие возможности.
– Я уже весь слюной изошел.
Он прокашлялся:
– Надеюсь, ты не примешь это слишком близко к сердцу. но я уже говорил с Линн.
– Линн?! – мне слегка поплохело. – Ты же не об этом случае размножения личности, на котором я был женат? А ты уверен, что та, с которой ты говорил, была именно Линн?
– Скотти, она считает, что из этого выйдет черт знает какой фильм.
– Из чего выйдет?
– Из моей книги. В смысле, из твоей жизни, – он засмеялся. – Ну, то есть, из того и другого. Студия купит книгу. Конечно, ты тоже получишь с этого свой кусок. И нехилый. Говорить о кастинге, наверное, рановато, но Линн подумывает о ком-нибудь вроде Ричарда Гира или этого, как его… ну, австралиец этот…
– Мел Гибсон. Выбор очевиден. Кто будет играть Шарлен?
Он скроил такую физиономию, словно о ком бы я ни мечтал – подошло бы идеально:
– Дебра Уингер? А как насчет Мерил Стрип?
– Не-а.
– Если ей волосы перекрасить? И взбить как надо?
– Не-а. А Денниса – кто?
– Дэвид Боуи?
– Английский-то серфер? Ну да, как же.
– Скотт, это все можно будет проработать позже. Сейчас главное – это запустить процесс.
Он поднялся, словно счел, что встреча удалась, и теперь ему оставалось сказать несколько финальных слов – и можно уходить.
– Все, что мне нужно – это твое согласие, и я тут же звоню окружному прокурору. А ты явишься во всем блеске перед камерами. Выход под залог поначалу будет проблематичен, это безусловно, но…
– Нил, можно я тебя кое о чем спрошу?
– Конечно, Скотт, о чем угодно.
– Где ты был в ту ночь, когда исчезла Черил Рэмптон?
Он уставился мне в глаза самым что ни на есть честным и обиженным взглядом:
– Ты же знаешь, где я был.
– Ты ходил в кино с Вики Стивенс. На «Голдфингера»…
– И ты отлично это знаешь. Так к чему спрашивать меня об этом сейчас?
– А, да только потому, что спустя неделю после того, как это случилось, я узнал, что в тот вечер Вики Стивенс мучилась менструальными спазмами и отменила свидание.
Выглядел он хреново:
– Бред.
– Я слышал, как она разговаривала об этом с подружкой в школе. Думаю, мы оба понимаем, почему я никогда не заговаривал с тобой об этом, верно? И еще думаю, мы оба знаем, почему ты решил насчет этого врать.
Он весь дрожал. Облизнул пересохшие губы:
– Скотт, клянусь, я только смотрел…
– Пошел на хер, мразь, пока я тебя не убил, – спокойно сказал я.
Избегая моего взгляда, он выскочил за дверь.
После его ухода я бесцельно бродил по дому, то смеясь, то в бешенстве пиная мебель. Обматерил бутылку виски «Катти Сарк» – думал успокоиться немного, но это не помогло – я только еще больше разозлился, а паранойя усилилась. Ведь он мог быть прав насчет Шар. Может, она с самого начала планировала избавиться от меня, как только ей удастся отделаться от Денниса. Что-то она говорила такое ночью в постели, насчет того, что ей нужно время, чтобы прийти в себя? Это она заранее подготавливала почву? А в ту ночь со стрельбой – знала ли она, что Деннис возвращается? Насколько я понимал, он вообще не уезжал, он все время был дома, и когда она мне звонила – тоже. Да нет, не было в этом никакого смысла. Или был? Блядь, я ничего не понимал и не имел особого желания сидеть и дожидаться, пока пойму. На хер его, ее, и все остальное – на хер.
Я разыскал ранец, вытряс из него бойскаутские сувениры и набил кое-чем из старой одежды, которую обнаружил в шкафу. Рубашки и свитера шестидесятых годов, «левисы» со срезанными шлевками – твою мать, да избавлюсь я когда-нибудь от прошлого или нет? Но выбор был невелик: или это, или старый ковбойский прикид моей мамы, а настроение у меня было – совсем не для Дэйл Эванс.
Я выглянул в окно. Опускался туман, снова надвигался ливень. Если я хотел выбраться с острова, терять время было нельзя. Я представил себе Нила, который сейчас, наверное, уже звонил в ФБР: «Он вооружен и психует. Я бы посоветовал стрелять на поражение».
Рассудив, что Нил полетит следующим вертолетом, я позвонил в «Небесный аэропорт», взлетно-посадочная полоса которого была прорезана внутри холма. Мой план был таков: добраться до материка, раздобыть машину и отправиться к границе. Да, ответили мне, рейс на Лонг-Бич отправляется через тридцать минут. Я пулей вылетел за дверь.
Вот это был марш-бросок! Я прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть, как самолет отрывается от земли. Блин.
– Когда следующий рейс? – спросил я парня за стойкой регистрации.
– На сегодня все, приятель. Если спешишь, попробуй успеть попасть на вертолет.
С ним разговаривал старик с бородой как у Стерлинга Хейдена. Он остановил меня:
– А куда тебе надо-то, сынок?
– На материк. – Я вспомнил его. В ту ночь, когда мы с Шарлен прибыли на остров, он летел тем же вертолетом, был пьян и все время что-то бормотал себе под нос. Сейчас он тоже особо трезвым не выглядел.
– Плохо, не пойдет. Вот сказал бы ты «в Мексику», тогда я б мог тебя выручить.
Он пошел разогревать свою «чессну», а я, повинуясь интуиции, позвонил напоследок с местного платного телефона Луизе.
– Алло, – ответила она.
– Господи, это ты!
– Нет, извините, Господь вышел сигарет купить. Это Дева Мария. Хотите оставить сообщение?
– Я уже не знаю сколько недель пытаюсь тебе дозвониться.
– Я была в Берлине. Записывала новый альбом с песнями «Большой Мамы» Торнтон.
– Слушай… – я даже не знал, что хочу сказать ей теперь. Все так изменилось. – Шарлен получила неприкосновенность…
– Знаю. Да, кстати, милый, а ты откуда звонишь? Ты в Мексике?
– Нет. Еще нет.
– Вот те на. Боюсь, тогда мне лучше закончить разговор.
Боже, ее телефон прослушивался?
– Луиза, подожди! Мне нужно знать, что происходит. Ты говорила с Шар?
– Деточка, мне правда…
– Луиза, давай встретимся. – Я бросил взгляд на «чессну». – Я перезвоню тебе и скажу, где, – и повесил трубку.
Старого хрена звали мистер Рэчет. Думаю, даже жена называла его именно так. Я выдал ему историю о ребенке, для которого нужны были деньги, чтобы его не отключали от искусственной почки, и он согласился сделать остановку на материке.
Я снова позвонил Луизе.
– Слушай внимательно. Я прибуду с группой Пола Маккартни. То есть по воздуху, дошло? – Этот код был, наверное, самым тупым из всех, какие когда-либо изобретали. – В город, где ты вся открывалась для Джеффа Бека в шестьдесят девятом. – Я намекал на зал аэропорта для штатских пассажиров в Санта-Монике.
– Вообще-то до него по дороге всего несколько миль. Я не очень хорошо помню…
– Ну же, Луиза. Думай!
Час спустя я стоял под навесом ресторана «Китти Хоук» и всматривался в дорогу к аэропорту Санта-Моника, гадая, будет ли за Луизой слежка. Были ли в компьютерах ФБР сведения обо всех ее случайных связях? Мистер Рэчет сидел внутри, в баре. В конце концов, на шоссе показался фиолетовый фаллоимитатор – ее «ягуар ХКЕ». Машина скользнула на ресторанную парковку. Я кинулся к ней и залез внутрь.
Луиза курила «Шерман»; вокруг распространялся мускусный запах. В машине было жарко – дальше некуда, но на ней был тяжелый меховой жакет (выглядел он как шкура чау-чау со светлыми полосками) поверх облегающего платья, длиной чуть выше промежности.
– Тебе давно надо было быть в Мексике, – сказала она.
– Ты с ней говорила?
Она выпустила дым. В небе над взлетно-посадочной полосой полыхнула похожая на вену молния.
– Тебе нужно срочно туда уезжать.
– Я уже в пути. Ты не ответила на мой вопрос.
– Все будет хорошо, – она приоткрыла окно; дым улетучился. – Если только ты ничего не испоганишь. Двигайся дальше в Мазатлан. Есть шанс, что самое позднее в воскресенье у тебя там будет компания.
Мое сердце пропустило удар.
– Ты о чем говоришь? В понедельник ей выступать перед судом присяжных.
– К этому времени она давно уже исчезнет, если все пройдет как надо.
– Что ты имеешь в виду?
Она поколебалась, словно считала, что в машине тоже могут стоять «жучки».
– Есть один адвокат, молодой, но хороший. Он поможет. Они с тем писателем большие приятели.
– Писателем?
Она назвала имя того самого рок-журналиста, который рвался ко мне, чтобы я свел его с Деннисом.
– Он взял у Шарлен интервью, еще в клинике. Деннис не в курсе. Он сам тогда еще не выписался. – Луиза выбросила окурок и развернулась на сиденье лицом ко мне. – Она все ему рассказала.
Во мне взметнулась волна безумного восторга:
– Что значит «все»?
– Обо всех случаях, когда Деннис ее избивал. О том, как ты приехал, чтобы спасти ее из огня. Как она выстрелила в него. И об Ангеле она тоже все рассказала, – при последних словах Луиза опустила глаза.
– А как она собирается отделаться от телохранителей?
– В пятницу они с Деннисом едут к адвокатам в «Сенчури Сити». Тот молодой адвокат все продумал, он даст ей возможность ускользнуть, пока телохранители будут ждать в приемной. Потом писатель отвезет ее прямиком в Международный аэропорт Лос-Анджелеса.
– Господи… а что там с интервью? – меня всего трясло от счастья. – Когда оно выйдет?
– На следующей неделе. В «Роллинг Стоун».
– Боже… Деннис весь говном изойдет.
– Еще хуже. – Я почувствовал нервозную дрожь, пробежавшую по ее телу. – Видишь ли, в этом интервью есть кое-что совсем жуткое.
– Это что же?
Она отвела взгляд.
– Лучше пусть она сама тебе скажет.
– Это что-то насчет спальни над гаражом. – Она чуть не подпрыгнула, но сдержалась. – Что именно? Что он делал там с ней?
– Послушай меня, – она положила ладонь на мою руку. – Ты должен понять. Шарлен была напугана. Из-за выкидыша. И из-за того, что случилось с Бобби.
– О чем ты? Блин, да что же такое на самом деле случилось с Бобби? Луиза, его смерть – действительно несчастный случай или нет?
– Ну… – она поколебалась. – Укололся он сам, и передоз был, тут все нормально. Но именно Большой Уилли подсунул ему дозу с отравой.
– Это ведь не в машине случилось, да?
Она покачала головой:
– После того, как Деннис избил Шарлен и она потеряла ребенка, она все рассказала Бобби, еще в больнице. Бобби пытался держаться, будто он ничего не знает, но Деннис просек, что он в курсе. Потому он и получил эту дозу. Потом, когда Шарлен уже вернулась из клиники, она проходила мимо детской, а оттуда шел запах.
– Боже мой… – все было даже страшнее, чем я себе воображал.
– Она нашла Бобби под детской кроваткой. Он был мертв уже несколько дней. Воняло ужасно. Деннис оставил его там специально, чтобы Шарлен увидела его. В качестве предупреждения.
– Что Шарлен рассказала ему? Ведь не только про избиения…
Она поглядела в окно:
– Ты увидишься с ней в субботу. И она все расскажет.
– Луиза, я хочу знать сейчас.
Она взяла меня за руку:
– Послушай, да пойми же ты наконец. Шарлен оставила все как есть только по одной причине. Она понимала, что это отвратительно. Но она ужасно боялась.
– Что было отвратительно? Что?
– Слушай, мне надо ехать. – Она завела мотор. – Если в ФБР прослушивали мой телефон, когда ты позвонил, они могли уже вычислить, куда я поехала. Джефф Бек, блин. Я думала, ты говоришь о Форуме. Чуть до Инглвуда не доехала.
– А ты не думаешь, что за тобой следили? – я оглянулся на шоссе. Пока мы разговаривали, ни одна машина не подъезжала сюда.
– Я несколько раз прокатилась туда-сюда, просто для безопасности.
– Да и машину выбрала такую незаметную. На дорогах столько фиолетовых «ХКЕ», запросто затеряться можно.
– Все так же хамишь. И это после всего, что я для тебя сделала.
– Я очень ценю твою помощь, Луиза. Я и вправду не представляю, как тебя и благодарить…
– А, ну это мы решим, – и она скользнула рукой по моему бедру. – Я заеду навестить тебя в Мексике. А Шарлен мы отправим в дальнюю командировку.
Я ухмыльнулся и убрал ее руку со своих брюк:
– Ну это ты уж слишком.
– Ты тоже, детка. А ничего, душа у тебя есть, даром что ты испорченный белый мальчик из пригорода.
– Луиза, вот эта последняя фраза от тебя значит для меня намного больше, чем похабная открытка от Нэнси Рейган…
Она прервала меня сочным, глубоким поцелуем.
– Береги себя.
Нагнувшись, я бросился обратно под навес «Китти Хоук», а она укатила в дождь.
Я был взбудоражен и одновременно ликовал. Я оказался прав. Шарлен знала, что я люблю ее, и сама по-прежнему любила меня. Наконец-то все должно было закончиться хорошо.
Но что же такое должно было появиться в интервью? Что такое «отвратительное» оно должно было открыть? Была ли моя решимость любить ее не таким уж важным делом по сравнению с тем, что прошла она, подвергшись тягчайшему испытанию?
Я тоже все пройду. Теперь меня заботило только одно – увидеть ее. И собирался сделать для этого все. Наконец-то мы сможем быть вместе. И ничто не остановит нас.
Я подошел к стойке с газетами, чтобы купить сигарет, и чуть не обосрался. На подставке рядом с авто-журналами стоял свежий номер «Роллинг Стоун». «РОК-ГОТИКА» – гласил заголовок.
– Когда он вышел? – спросил я у продавщицы, расплачиваясь за журнал. – Вроде должен был только на следующей неделе.
– Этот? Кажется, сегодня утром привезли, – любезно ответила она. – Да, этот номер рановато вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38