А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

И за эти месяцы я много думал о тебе, Уилл Адамс.Он снова наполнил чашку, протянул её Уиллу:– Пей.Уилл осторожно отхлебнул тёплую жидкость. Оба продолжали напряжённо разглядывать возбуждённую наготу юноши, прислушиваясь, несомненно, к собственному телу. Боже мой, подумал Уилл, меня гипнотизируют.– Что бы ты сейчас делал дома, Уилл Адамс?Не задумываясь, Уилл отхлебнул ещё глоток сакэ – без приглашения – и заметил, как вздрогнули ресницы юноши.– Без сомнения, я был бы сейчас в море, мой господин Иеясу, но стремился бы оказаться на суше. В октябре у нас погода очень похожа на здешнюю.– В октябре?– Это название месяца, мой господин Иеясу.– А что оно означает?– Это очень просто, мой господин Иеясу. Оно означает восьмой месяц года. Иеясу снова наполнил чашку и, сделав глоток, усмехнулся. – Твой народ полностью подчинён математике в своём подходе к жизни. Я хотел бы, Уилл Адамс, чтобы ты обучил меня математике. В Японии она используется недостаточно.– Сделаю всё, что могу, мой господин принц.– И звёздам. Косукэ но-Сукэ говорит, что ты сведущ в звёздах, знаешь их все по именам и даже можешь предсказывать их положение на небесах.– Это часть науки навигации, мой господин Иеясу, в которой должен разбираться каждый моряк.– Я изучу и её. Я хочу узнать побольше о кораблях и морях. Ты построишь для меня корабли, Уилл Адамс.– Я, мой господин? Последний корабль я строил много лет назад, но даже тогда я был всего лишь плотником на судоверфи, а не конструктором. Сомневаюсь, что мне это под силу.Юноша терял силы. Иеясу протянул руку, коснулся пальцем его пениса, и тот снова напрягся. Убрав руку, Иеясу впервые взглянул в лицо Уиллу.– Тем не менее ты построишь мне корабль, Уилл Адамс. Не бойся моего гнева, если ничего не выйдет, но в случае удачи рассчитывай на мою щедрость и благосклонность. Будущее моего народа – в кораблях, Уилл Адамс. Мы находимся посреди океана, полностью окружены морями, но мы не знаем их. Когда Хидееси отправился в Корею десять лет назад, его планы чуть не рухнули из-за нескольких китайских джонок, а, насколько я понимаю, корабль, на котором ты пересёк океан, больше и лучше любого китайского судёнышка.– Вас волнует судьба страны, мой господин Иеясу?– А кого она оставляет равнодушным, Уилл Адамс? И запомни: теперь это и твоя страна. Хотя от исхода событий ближайших трёх лет зависит то, что нам удастся для неё сделать. Ты отправился за мной в поход. Почему?Дыхание мальчика изменилось, стало учащённым и прерывистым, поднос в его руках дрожал. Казалось, все его тело разбухло. Всего лишь под действием воображения?– Я иду под вашим командованием. Мой господин Иеясу.– Других причин нет? – Иеясу протянул чашку. – Тебе не нравится этот мальчик?– Мой господин… – Уилл почувствовал, как загорелись его щеки. – Мне непривычны обычаи вашей страны.– Ты как португальские священники, которые разносят по стране свои хитроумные доктрины бесчестья, – сказал принц. – Они называют нас содомитами и утверждают, что мы обречены на вечное проклятие. Но нам не нужны пустые слова. Я игнорирую речи священников, ибо это люди, отрёкшиеся от плоти. Но секретарь сказал мне, что ты женат?– Да, мой господин Иеясу.– И у тебя есть ребёнок. Это хорошо для мужчины. Но, женившись, чего ещё ты можешь достичь с женщиной?– Мой господин…– Красота, на которую можно смотреть, – сказал Иеясу. – Но разве этот юноша не прекрасен? Скоро он достигнет совершенства. Жаль только, что это продлится недолго. Но тебе этого не понять. Ты хочешь женщину.– Мой господин…Совершенство было достигнуто, но, как и сказал принц, через секунду закончилось. Левой рукой юноша подхватил извергающееся семя, а правая почти роняла поднос. Расширенными глазами он уставился на своего господина. Иеясу махнул рукой, мальчик задом попятился к двери и исчез.– Теперь ты видишь, – сказал принц, – он послужил мне. Когда я смотрел на него в эту секунду, кровь быстрее забегала в моих жилах.– В моих тоже, мой господин Иеясу.– Но ты молод и легко возбуждаешься. Я же – старик. Может быть, даже не столько по годам, но я жил слишком долго. Знаешь ли ты, сколько раз я водил клан Токугава в битву, Уилл Адамс?– Нет, мой господин Иеясу.– Я тоже не знаю. Как не знаю того, скольким детям я прихожусь отцом. Но сейчас значение имеют битвы. Ты когда-нибудь дрался в бою?Его торговый корабль входил в состав флота, когда англичане сражались против Непобедимой Армады. Но при Аннабоне он бился вместе с голландцами.– Один раз, мой господин Иеясу.– Тебе было страшно?– Думаю, что да, мой господин. Я был среди своих товарищей, шедших в бой. Больше делать было нечего. Когда они побежали, я побежал тоже.Иеясу взглянул на него.– Ты человек странной честности, Уилл Адамс. Ни один японский воин не признается в том, что бежал с поля боя. Но ты ведь был простым солдатом. Как ты сказал, появляется общее духовное чувство, когда наступаешь плечом к плечу с другими на ряды неприятеля. Естественно, в этом чувстве сливаются как страх, так и храбрость. Задача командира как раз и заключается в том, чтобы храбрость не исчезла, а превозмогла трусость. Но и командиры знают страх. Как и генералы. Попробуй представить себе страх, который знаком генералам, командующим моей армией, Уилл Адамс.– Я понимаю, мой господин Иеясу.– Это страх, который нужно преодолеть вдохновением – вдохновением, необходимым, чтобы заразить других. Поэтому я должен заставить мою кровь бурлить, как у молодого мужчины. Но что мне делать с плотью? Нет такого потаённого уголка в женском теле или в женской душе, которого бы я не узнал. Это пресыщенные создания, цепляющиеся за ноги мужчины, как вьюнок, и ограничивающие свободу движения. Мужчины же и мальчики более чисты. К ним и подходить можно с другим настроением. Этот мальчик мог раскрыть нам своё сердце, просто стоя на коленях, как не смогла бы это сделать ни одна женщина, потому что она обращена на свой внутренний мир, у неё нет внешних признаков возбуждения. И поэтому моя кровь начинает бурлить. И всё же, наверное, недостаточно. Иногда мне хочется чего-то большего. Ты понимаешь меня, Уилл Адамс?– Я не уверен, мой господин Иеясу, – ответил Уилл со смутным беспокойством.Иеясу улыбнулся.– Потому что твои желания ограничены. Ты непонятен и загадочен для меня, как не был непонятен ни один мужчина до сих пор. Ты такой огромный, почти гигант. Священники не такие высокие. Даже португальцы уступают тебе. И в тебе есть что-то такое, что присуще только тебе. Это видно и в твоей речи, и в том, как ты стоишь, – нечто, не свойственное простому человеку.– Тогда я должен извиниться, мой господин Иеясу. Меня называли самонадеянным даже мои соотечественники.– Так что, Уилл Адамс, ты для меня представляешь проблему. Твоя самонадеянность, как ты её называешь, невыносима для меня. Следует ли мне отрубить тебе голову? Но ты сам чем-то привлекаешь меня. Следует ли мне возвысить тебя над твоими товарищами? – Мой господин…– Если я прикажу тебе раздеться – ты послушаешься? Уилл с трудом втянул воздух в лёгкие. Да, он знал, что к этому идёт. Как долго? И всё же он бросился в эти волны, справиться с которыми ему не под силу. А кроме того, его кровь тоже все ещё бурлила.– Если прикажете, мой господин Иеясу.– А если мне захочется получить больше, чем от этого юноши?Уилл облизнул пересохшие губы.– Я подчинюсь вашим приказам, мой господин Иеясу. Любым. Боже мой, думал он, что я наделал.Иеясу продолжал улыбаться.– Это хорошо. Но я не хочу заставлять тебя, Уилл Адамс. Мне доводилось принуждать людей раньше. Это зачастую забавно и всегда возбуждает. Но мне кажется, что, если я заставлю тебя, мне останется только отрубить тебе голову. Думаю, нужно предоставить всему идти своим чередом. Будущее покажет. Но сейчас мне хотелось бы кое-что выяснить. Ты посещал принцессу Едогими в её опочивальне.– Да, мой господин Иеясу.– И она тоже приказывала тебе?Уилл смотрел в белесые глаза не отрываясь. Теперь в них не осталось ничего от расслабленности и отдыха; каждый вопрос, каждое, слово вонзалось, как стрела. Ум принца оказался столь же острым, как и у Марло.– Да, господин. Но я был счастлив подчиниться этим приказам.– Ты хотел бы любить принцессу Едогими?– Это было бы очень легко, мой господин Иеясу.– И за это тоже следовало бы отрубить тебе голову, Уилл Адамс. Принцесса Едогими настолько же выше тебя, насколько луна выше земли. Ты представляешь её себе любовницей Хидееси, но она – Асаи, принцесса, отданная квамбаку для закрепления дружбы, потому что в таком случае он не разведётся со своей женой Сугихара.– Это я понимаю, мой господин Иеясу. Но я перестал бы считать себя мужчиной, если бы не оценил её красоты. Я не настолько глуп, чтобы рассчитывать больше чем на мимолётную благосклонность. Кроме того, я сам не захотел бы большего. Моё сердце уже занято. – Твоей женой? Уилл заколебался.– Увы, мой господин, мой брак не был благословлён счастьем.– Полукровкой?Голова Уилла дёрнулась от изумления:– Я не подозревал, что вы знаете о её существовании, мой господин Иеясу.– Это моя работа – знать обо всём, Уилл Адамс. Так именно поэтому ты последовал за мной? В надежде получить Пинто Магдалину?– Думаю, причина в этом, мой господин. По крайней мере, в моём сердце.Иеясу улыбнулся.– Она вне досягаемости, Уилл Адамс. По крайней мере, при теперешнем положении вещей. А для тебя она такой и должна остаться. Она – создание Едогими, а ты сам можешь судить о том, какой властью может пользоваться принцесса, когда захочет. А теперь позволь мне сказать тебе, почему ты последовал за мной, а не остался умирать с голоду в «аду» в Осаке. Я – Минамото, то есть моим самым первым предком был Минамото Есие, сын микадо Сейва и следующий претендент на престол. Это было много веков назад, но до сих пор я остаюсь вторым принцем в стране как глава семейства Токугава. Сегунат всегда принадлежал мне по праву. Я знал об этом с рождения, знал, что мой долг – свергнуть кузенов-узурпаторов из семейства Асикага. Но чего стоит долг, который невозможно выполнить? Если твой долг призовёт тебя на обратный склон неприступной скалы – что будет с его исполнением, если ты погибнешь, карабкаясь по заснеженным уступам? Долг требует ответственности, Уилл Адамс. Ответственности за успех, которая не даёт тебе растратить силы в красивых, но бесполезных жестах. Мой отец и отец моего отца – прекрасные люди, но они были, к сожалению, совершенно лишены амбиций и склонны к сохранению уже имевшегося. Поэтому их могущественные союзники постепенно отошли от них, и я начал свою жизнь, имея в запасе только фамильное имя нашего клана – Токугава.Я начал служить у Оды Нобунаги и вместе с Третоми Хидееси завоевал для него всю Японию. Нобунзгама умер и империя досталась Хидееси. Я воспротивился этому, вёл под моим флагом только своих родичей, тогда как его армия была столь же многочисленна, как песок на берегу моря. И всё же он не смог победить меня. Я женился на его сестре, и мы стали друзьями.Хидееси был великим человеком, Уилл Адамс. Я уважал его. Но я не могу уважать женщину, которая, будучи принцессой, имеет наклонности шлюхи, или мальчика, который, по общему мнению, не в своём уме. И всё же число моих друзей невелико, потому что я остаюсь принцем Токугава. Шакалы всегда сбиваются в стаю, чтобы победить тигра, но тигру значительно труднее найти себе собрата. За мной сейчас шагают все мои люди до последнего солдата, за исключением гарнизона в Эдо. И всё же, Адамс, Западная армия насчитывает вдвое больше воинов. Это не пугает тебя?– Я слышал, мой господин Иеясу, что вы – величайший полководец этой страны и всего света.– Мне кажется, ты впервые превратился в льстеца, и это мне не нравится.– И тем не менее, мой господин, я слышал об этом.Иеясу повернул голову к Уиллу. Совершенно очевидно, что он не привык ни к малейшей оппозиции, пусть даже в мыслях других людей.– Я великий полководец, Уилл Адамс. Если бы я им не был, то за эти восемьдесят семь битв мне уже не один раз пришлось бы совершить сеппуку. Но величие к генералу приходит не на поле боя. Обнажить меч и вдохновить своих людей на битву – это задача каждого командира. Величие генерала и полководца проявляется до сражения – в тех мерах, которые он предпринимает, чтобы не получить поражения. Я изучал эти вопросы много лет, помня о том, что в решающий момент я наверняка окажусь в меньшинстве и что мои враги – как сейчас – будут иметь преимущество в выборе позиции. Я должен разбить их, поэтому они решили выжидать. Я тоже ждал. У меня была вера в свою звезду, в своё имя, в свою судьбу. И судьба привела твой корабль и твои пушки ко мне. И, возможно, даже тебя самого, Уилл Адамс.– Восемнадцать пушек, мой господин Иеясу? – спросил Уилл. – Из которых с нами только двенадцать? И в сезон дождей, когда земля мягка и податлива? Надеюсь, что вы не пожалеете о своём выборе.– Двенадцать орудий, – сказал Иеясу. – Это больше, чем во всей Японии. На стороне Западных будет одно, возможно – два. Их предоставят португальцы. Видишь ли, Уилл Адамс, двенадцать орудий не выиграют битву, если неприятель пересилит меня в умении или тактике, но эти двенадцать пушек дадут мне победу просто самим фактом своего присутствия.– Я не понимаю вас, мой господин Иеясу. Иеясу кивнул:– Я развлекал тебя беседой не просто так, Уилл Адамс. Слушай.В коридоре раздались шаги, и секунду спустя ширма раздвинулась, впустив Косукэ но-Сукэ:– Гонец с запада, мой господин Иеясу.Иеясу кивнул, и в комнате возник ещё один человек. Его одежда промокла насквозь, обувь была измазана в грязи, но два меча свидетельствовали, что это самурай. Он опустился на колени, но по знаку Иеясу тут же поднялся.– Говори.– Меня прислал мой господин Кобаякава, господин принц. Он приказал мне передать, что сегодня ночью Исида Мицунари уйдёт из Огаки и отступит к озеру Бива. Он присоединился к остальной Западной армии у Секигахары, Большого болота, и будет ждать вас там.– Почему он уйдёт из Огаки даже без арьергардной стычки?– Потому что в Секигахаре, как вы знаете, дорога приводит в долину, вследствие чего вы не сможете окружить Западную армию. Вам придётся сражаться на узком участке, где от ваших пушек будет меньше проку, – так считают они.– А что Кобаякава?– Он командует правым флангом Западной армии, мой господин Иеясу. Он будет находиться на возвышении к югу от дороги, в самой деревне Секигахара. Оттуда он воспрепятствует любой вашей попытке обрушиться на Западных с фланга.– И всё же он подчинится моей команде. Скажи своему господину, что, когда зажигательная стрела взовьётся прямо вверх над моим штандартом, он должен завязать бой с находящимися слева от него силами Западных.– Да, мой господин Иеясу.– Хорошо. А теперь скажи мне вот что. Ты говорил о Мицунари, как будто он главнокомандующий. А что с Мори Терумото?– Господин Терумото вернулся в Осаку для защиты квамбаку и его матери. Но главнокомандующим назначен господин Икеда из Бизена, а не Исида Мицунари. Это по его приказу Мицунари должен покинуть Огаки. Иеясу улыбнулся.– Тогда передай господину Кобаякаве следующее. Скажи ему, что неприятель сам отдал себя в мои руки. Всё, что от него требуется, – это выполнить свою задачу, и победа за нами. А теперь ступай.Гонец выполнил коутоу и удалился. Косукэ но-Сукэ ждал, поглядывая на Уилла.– Мы выступаем с рассветом, Сукэ, – сказал Иеясу. – Сообщи генералам. Прекратился ли дождь?– Да, мой господин Иеясу. На улице туман, и облака по-прежнему низкие.– Спасибо, Сукэ. Поднимай генералов. Секретарь поклонился и вышел.– Случилось то, чего я боялся, мой господин Иеясу, – сказал Уилл. – В такую погоду от пушек никакого толку.– Твои орудия уже выстрелили, Уилл Адамс. Потому что, не будь их, я сомневаюсь, что Кобаякава решился бы перейти на мою сторону. Именно об этом я и говорил перед этим.– А без него мы бы проиграли сражение?– Без него выиграть битву было бы сложнее.– А вы не боитесь, мой господин, что как вы вели переговоры с одним из командующих Западной армии, так и их генерал может связаться с кем-нибудь из ваших союзников?– Любая война – это переговоры и предательство. Но всё же здесь в любом случае сыграют роль твои пушки. Потому что какой дурак покинет полководца, имеющего двенадцать орудий? По крайней мере, до его поражения. А если я потерплю поражение в этой битве, Уилл Адамс, это будет конец моей жизни. И твоей тоже, если ты достаточно сообразителен. Попасть в плен после поражения – это последнее дело для мужчины. Побеждённый воин – это человек без чести, без права на существование, за исключением разве что рабства у своего победителя. Но в твоей стране все по-другому.– Нет, мой господин Иеясу. Если только он сражался не изо всех сил…– Но, Уилл Адамс, если он проиграл, то это и означает, что он не сражался изо всех сил. Либо это, либо то, что ему вообще не стоило сражаться. Мужчина должен выбирать, лучший он или не лучший, до битвы, а не в её разгаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49