Ты говорил по телефону со своей женой. А до
этого - правильно ли я помню это? - ты был сбит какой-то машиной.
- Полицейской машиной,- пробормотал Кавинант, пристально глядя на
вомарка.
- Ты понимаешь? Мне знакомы все эти слова. И ты можешь сказать то
же самое о моей истории. Мы оба пришли сюда из одного и того же места,
из одного и того же мира, Кавинант. Реального мира.
- Нет,- Кавинант вздохнул хрипло.- Ничего этого не происходит.
- Я даже слышал о тебе,- Трой продолжал так, словно этот довод
был неопровержимым.- Я читал... мне читали твою книгу. Это произвело
на меня впечатление.
Кавинант фыркнул. Но он был встревожен. Он сжег эту книгу слишком
поздно; это продолжало тревожить его.
- И даже более того. Твоя проклятая книга была бестселлером. Сот-
ни тысяч людей прочитали ее. По ней поставили фильм. Хотя бы потому,
что я знаю все это, я не являюсь плодом твоего воображения. Фактиче-
ски, мое присутствие здесь доказывает, что ты не сошел с ума. Два не-
зависимых ума постигли один и тот же феномен.
Он говорил это с доверительной самоуверенностью. Но Кавинант был
непоколебим.
- Доказывает? - пробормотал он.- Забавно было бы послушать, что
еще ты пришел доказать.
- Хочешь ли ты услышать, как я попал сюда?
- Нет,- сказал Кавинант неожиданно неистово.- Я хотел бы узнать,
почему ты не хочешь убраться отсюда обратно?
Некоторое время Трой сидел тихо, глядя на Кавинанта через солнце-
защитные очки. Затем, резко встав на ноги, начал снова вышагивать по
комнате. Резко повернувшись на пятках в одном конце комнаты, он ска-
зал:
- По двум причинам. Во-первых, мне здесь нравится. Я полезен для
чего-то стоящего, что, в свою очередь, так же полезно. Исход столкно-
вения в этой войне - единственная вещь, которую я когда-либо встречал,
во имя которой стоит бороться. Жизнь в Стране прекрасна. Она заслужи-
вает сохранения. Наконец-то я могу сделать хоть немного добра. Вместо
того, чтобы проводить время за анализом развертывания войск, возможно-
сти первого и второго удара, сверхоперативного положения дел, демора-
лизационных параметров, радиоактивного воздействия на фатальные гене-
тические изменения,- перечислял он горько,- я могу помочь защититься
от подлинного зла. Мир, из которого мы вышли - "реальный" мир - не
имеет таких чистых красок, там нет синего и черного, и зеленого, и
красного, черной сукровицы, алой зелени. Серый - цвет той реальности.
- К тому же на самом деле,- он снова опустился на свой стул, и
голос его стал более разговорного тона,- я не знал даже и этого серого
цвета, пока не попал сюда. И это - моя вторая причина.
Он поднял руки и снял свои солнцезащитные очки.
- Я слепой.
Его глазные впадины были пусты, фактически впадин и не было, не
было также век и ресниц. Лишь гладкая кожа была на том месте, где дол-
жны были быть его глаза.
- Я таким родился,- сказал вомарк так, словно мог видеть изумле-
ние Кавинанта.- Генетическое уродство. Но мои родители были зрячими и
сохранили мне жизнь, а к тому времени, когда они умерли, я уже научил-
ся многими способами выживать сам. Я посещал специальные школы, полу-
чил специальное образование. Это заняло у меня несколько дополнитель-
ных лет, потому что многие вещи мне должны были зачитывать, но в конце
концов я окончил высшую школу и колледж. После этого моим единственным
действительным умением стало умение хранить все пространственные связи
в своей голове. Например, я могу играть в шахматы без доски. И если
кто-то опишет мне комнату, я могу пройти по ней, ни на что не наткнув-
шись. В сущности, только потому, что мне так хорошо удалось овладеть
этим, я остался живым.
В конце концов я получил работу в мозговом центре Министерства
Обороны. Им был нужен человек, который мог осознавать ситуации, не
имея возможности их увидеть - человек, который мог использовать при
описании физических явлений язык. Я был экспертом по военным играм,
компьютерному программированию, по подобного рода вещам. Все, что для
меня требовалось - точная устная информация по топографии, силе войск,
обеспечении и размещении, возможности поддержки - и после этого остав-
ляйте игру для меня. Я всегда выигрывал. К чему все это привело? Ни к
чему. Я был уродом в семье, и всего лишь.
Я заботился о себе как только мог. Но что касается места, где я
жил,- здесь мне выбирать не приходилось. Итак, жил я в многоквартирном
доме на девятом этаже, и однажды ночью в нем случился пожар. Это я так
полагаю, что он горел. Пожарные еще не приехали, когда огонь охватил
мою квартиру. Я ничего не мог сделать. Огонь отогнал меня к внешней
стене и, в конце концов, я вылез из окна. Я повис на подоконнике, и
огонь обжигал мне пальцы рук до волдырей. Я не собирался прыгать вниз,
потому что очень хорошо понимал, как высоко от земли был девятый этаж.
Но выбора не было. Через некоторое время обожженные пальцы больше не
смогли удерживать меня.
Следующее, что я помню,- я лежал на чем-то похожем на траву. Веял
прохладный ветерок, но достаточно теплый, чтобы я мог подумать, что
был день. Единственно, что было нехорошо - это запах жженой плоти. Я
подумал, что моего. Затем я услышал голоса - нетерпеливые; люди спеши-
ли, чтобы предотвратить что-то. Они нашли меня.
Позднее мне рассказали, что же случилось. Один Изучающий лосраата
плодотворно работал над частью Второго Завета. Все это было около пяти
лет тому назад. Он вообразил, что узнал, как помочь Стране - как осу-
ществить вызов тебя. Он хотел попробовать, но Хранители Учения не раз-
решили ему это. Слишком опасно. Они решили поизучать его идею, сооб-
щить все это в Ревлстон Лордам, чтобы те посоветовали, как проверить
эту теорию.
Ну, а он ждать не хотел. Он ушел из лосраата и поднялся на не-
сколько лиг вверх, в холмы к западу от Тротгарда, пока не решил, что
уже достаточно отдалился, чтобы работать в спокойствии. Затем присту-
пил к ритуалу. Каким-то образом Хранители Учения почувствовали энер-
гию, которую он использовал, и поспешили за ним. Но они опоздали. Он
уже достиг своей цели - если только можно так выразиться... Он был уже
почти мертв, а я лежал рядом на траве. Он... Он обжег самого себя до
смерти. Некоторые из Хранителей Учения полагали, что ему пришлось при-
нять на себя огонь, который должен был убить меня. По их словам, это
было слишком опасно.
Хранители Учения забрали меня, заботились обо мне, положили ле-
чебную грязь на раны на моих руках - и даже на мои глазницы. Вскоре у
меня стали появляться видения. Цвета и формы начали проявляться передо
мной из... из всего, к чему я так привык. Какой-то сферический бело-
оранжевый круг проплывал передо мной каждый день - но я не знал, что
это такое. Я даже не знал, что это был "круг", я не имел зрительного
представления о "круге". Но видения становились все сильнее. Наконец
Елена - она была Лордом, прибывшим из Ревлстона изучать меня, только
она еще не была тогда Высоким Лордом - сказала мне, что я учусь видеть
с помощью своего разума так, словно мой мозг в самом деле начал видеть
прямо сквозь лоб. Я не поверил этому, но она доказала это мне. Она по-
казала мне, как мое чувство пространственных связей соответствовало
тому, что я "видел", и как мое осознание соответствовало формам вокруг
меня.
Он замолчал на мгновение, вспоминая. Затем сказал твердо:
- Так вот, говорю тебе - я никогда не думаю о возвращении назад.
Как я могу думать об этом? Я здесь... я могу видеть. Страна одарила
меня такими способностями, за которые я никогда не расплачусь даже на
протяжении дюжины жизней. Я слишком большой должник. Когда первый раз
я стоял у основания Ревлвуда и смотрел на долину, где реки Рилл и Ллу-
раллин сливаются вместе - первый раз в моей жизни, когда я видел -
первый раз, Кавинант, когда я действительно понял, что существует та-
кое вот зрение - я поклялся выиграть эту войну для Страны. Без ракет и
бомб есть много других способов бороться. Это заняло у меня немного
времени - завоевать признание у Лордов. Немного больше понадобилось
чтобы превзойти лучших специалистов Боевой Стражи. После чего они сде-
лали меня своим вомарком. Сейчас я почти готов к исполнению своего
долга. Здесь трудная стратегическая проблема - мы слишком далеко от
лучшей линии защиты, Землепровала. У меня пока нет сведений от моих
разведчиков. И я не знаю, каким путем Фаул собирается идти на нас. Но
я могу победить его в честной борьбе. Я предвкушаю победу. Вернуться
назад? Нет, никогда!
Хайл Трой говорил размеренным тоном, не желая показывать свои
чувства слушателю. Но Кавинант ощущал скрытый энтузиазм в его словах -
звучание страсти, слишком неуправляемой, чтобы ее можно было скрыть.
Теперь Трой решительно развернулся и посмотрел прямо в лицо Кави-
нанту, негодование появилось в голосе:
- Но при этом я никак не могу понять тебя. Понимаешь ли ты, что
все это место,- он обвел вокруг рукой, указывая тем самым на Ре-
влстон,- крутится вокруг тебя? Белое Золото. Дикая Магия, которая раз-
рушает мир. Неверящий, который нашел Второй Завет и спас Посох Зако-
на - сам того не желавший, как я слышал. В течение сорока лет лосраат
и Лорды работали над тем, чтобы вернуть тебя назад. Бог не даст мне
соврать: с человеческой точки зрения они сделали все возможное, чтобы
попытаться защитить Страну другими способами. Они извели Боевую Стра-
жу, истощили свой мозг над Учением, рисковали своими жизнями в таких
вещах, как поход Морэма к Яслям Фаула. И при этом они - щепетильны.
Они утверждают, что принимают твою противоречивую позицию. Они утверж-
дают, что не ждут от тебя спасения. Все, что они хотят - это сделать
возможным, чтобы Дикая Магия помогла Стране, так, чтобы им не пришлось
упрекать себя за пренебрежение возможной надеждой. Но, уверяю тебя -
они не верят, что есть какая-либо иная надежда, кроме тебя.
Ты знаешь Лорда Морэма. Ты имеешь представление о том, какой
стойкий этот человек. У него такой твердый характер, что его сложно
взволновать чем-нибудь. Так вот, слушай. Он вскрикивает во сне. В его
сновидениях - беды. Я слышал его однажды. Я спросил его на следующее
утро, что одолевает его? Тихим добрым голосом он сказал мне, что Стра-
на погибнет, если ты не спасешь ее.
Ну, хорошо, сам я не верю в это - Морэм это говорит или не Морэм.
Но он не единственный. Высокий Лорд Елена ест, пьет и спит, думая о
тебе, Неверящий. Дикая Магия и Белое Золото, Кавинант Кольценосец.
Иногда я думаю, что это ее преследует. Она...
Но Кавинант не мог больше молчать. Он не мог больше переносить,
что на него взваливают такую ответственность и такие обязательства. Он
грубо прервал Троя: - Почему?
- Я не знаю. Она даже не знает тебя.
- Нет. Я имею в виду, почему она Высокий Лорд вместо Морэма?
- А что тут такого? - сказал Трой раздраженно.- Совет избрал ее
пару лет тому назад - когда Осондрея, предыдущий Высокий Лорд, умерла.
Они объединили свой разум вместе - ты должен был заметить, когда был
здесь раньше, что Лорды могут объединять свои мысли, думать вместе - и
она была избрана.- По мере того как он говорил, раздражение ушло из
его голоса.- Они сказали, что она обладает особыми качествами, внут-
ренним мужеством, которое делает ее лучшим вождем в этой войне. Воз-
можно, я не совсем понимаю, что они имеют в виду - но я знаю, что в
ней что-то есть. Ей невозможно отказать. Ради нее я бы сражался против
Фаула даже вилками для мяса и суповыми ложками.
Так вот, тебя я не понимаю. Может быть, ты единственный живой че-
ловек, который видел Празднование Весны. И вот она стоит пред тобой и
выглядит как очарование всей Страны, собранное вместе, и почти умоляет
тебя. А ты!..
Трой ударил по столу своей рукой, уставился своими пустыми глаз-
ницами на Кавинанта.
- Ты отказываешься.
Внезапно он вдруг резко надел свои солнцезащитные очки, встал из-
за стола и принялся шагать по комнате так, словно не мог сидеть спо-
койно, глядя на упрямое лицо Кавинанта.
Кавинант следил за ним, закипая от того, с какой свободой судил
Трой, и того, с какой уверенностью он полагался на свои собственные
доводы. Но Кавинант уловил что-то еще в голосе Троя, другое объясне-
ние. Чтобы получить прямое подтверждение, он спросил:
- Морэм тоже влюблен в нее?
При этом Трой повернулся, уставив с обвинением негнущийся палец
на Неверящего.
- Знаешь, что я думаю? Ты слишком циничен, чтобы увидеть красоту
Страны. Ты - примитивен. Ты уже получил свое в этом твоем "реальном"
мире, все эти королевские почести в огромном количестве. Ну и что, что
ты болен? Это не может остановить тебя в стремлении быть богатым. По-
пав сюда, ты получаешь шанс настрочить еще больше бестселлеров. Для
чего тебе бороться с Презирающим? Ты сам такой же, как он.
Прежде чем вомарк продолжил, Кавинант прохрипел:
- Убирайся. Заткнись и убирайся.
- И не подумаю. Я не собираюсь уходить до тех пор, пока ты не
дашь мне хотя бы один...
- Убирайся.
- ...хотя бы один разумный довод, почему ты так действуешь. Я не
уйду отсюда и не позволю тебе разрушить Страну только потому, что Лор-
ды слишком совестливы, чтобы склонить тебя.
- Хватит! - Кавинант встал. Он вскипел от обиды прежде, чем смог
овладеть собой.- Неужели ты не знаешь, что такое прокаженный?
- А что это меняет? Это не хуже, чем быть не зрячим. Разве здесь
ты не здоров?
Собрав всю силу своего оскорбления, своего неистового горя, Кави-
нант подтвердил:
- Конечно же нет! - он взмахнул руками.- И это ты называешь здо-
ровьем? Это ложь!!
Крик этот явно ошеломил Троя. Черная уверенность его солнцезащит-
ных очков была поколеблена; внутренняя аура его духа была смущена со-
мнением. Впервые здесь он выглядел как слепой человек.
- Я не понимаю,- сказал он мягко.
Некоторое время он стоял, обратившись лицом к бешеному напору,
исходившему из свирепого взгляда Кавинанта. Затем повернулся и вышел
из комнаты, двигаясь тихо, смиренно.

Глава 6. Высокий Лорд
Когда наступил вечер, Томас Кавинант устроился на балконе пона-
блюдать за закатом солнца за Западные горы. Несмотря на то, что лишь
недавно закончилось лето, на многих горных вершинах сверкал снег. Ког-
да солнце зашло за них, западная часть неба засияла холодом и огнем.
Словно белое серебро расплескалось от снега на край сверкающего неба -
оранжево-золотое величавое представление, плывущее под полными паруса-
ми за горизонт.
Кавинант уныло наблюдал за этим. Хмурый взгляд сморщил его лоб.
До полудня он был полон бесполезной ярости, но потом его злость на
Троя затихла в тлеющих угольках его протеста против вызова его в Стра-
ну. Теперь в своем сердце он чувствовал холод, опустошенность и одино-
чество. Решение, которое он сообщил Морэму, его решимость выжить вы-
глядели претенциозными, обреченными и слабоумными. Хмурость стиснула
его лоб так, словно плоть его черепа отказывалась принять, что он ис-
целился.
Он подумал о том, чтобы выпрыгнуть с балкона. Чтобы преодолеть
свою боязнь высоты, ему следовало подождать, когда темнота ночи станет
полной и земли не будет видно. Но, завладев им, эта идея и привлекала,
и отталкивала его. Она оскорбляла его навыки прокаженного, делала
смешным и нелепым все, что он уже вытерпел, цепляясь за жизнь. Это бы-
ло бы знаком поражения, таким же горьким, как абсолютная злоба. Он
жаждал разрешения своей дилеммы. Он был иссушен как пустыня, и потому
разумное объяснение пришло легко. Самым главным аргументом было то,
что поскольку Страна не была реальной, то это не могло убить его;
смерть здесь только лишь вернет его обратно в реальность, которая была
единственной вещью, в которую он мог верить. Но в своем одиночестве он
не мог определить, что же выражал этот аргумент - мужество или тру-
сость.
Последний кусочек солнца медленно ушел за горы, и его отсветы по-
тухли на небе. Сумерки распространились от теней горных вершин, накры-
вая равнины, лежащие внизу перед Кавинантом, пока он едва смог разли-
чить их тревожащие, смутные очертания под небесами. На небе появились
звезды, они постепенно становились все ярче, как если бы пространство,
отделяющее их, делалось все более прозрачным, но расстояния между ними
были слишком большие, и в образованной ими картине не было знакомых
очертаний. Его сухому скупому взгляду казалось, что они мерцали неуте-
шительно.
Когда раздался вежливый стук в дверь, его потребность в уединении
застонала, потревоженная. Но у него были и другие потребности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65