Он мог заметить яркую черноту там, где деревья
уже потеряли листья, но мрак Удушителя сам по себе образовывал сплош-
ной щит. Он переходил без перехода или украшения из лета в зиму. Гла-
зами и носом Кавинант ощутил причину этого, древнюю злость Леса, исто-
щающую его силу и волю, лишающую его способности и желания растратить-
ся в простом выставлении напоказ своего великолепия.
Наконец он услышал шаги за спиной и узнал походку Елены. Чтобы
защититься от всего, что она могла ему сказать или спросить, он произ-
нес:
- Знаешь ли, там, откуда я пришел, люди, которые занимались этим
в лесу, назывались бы пионерами - особой породой героев, так как вме-
сто того чтобы убивать других людей они занялись уничтожением самой
природы. Правда, я знаю людей, которые говорят, что все наши обще-
ственные неудобства происходят оттого, что мы просто ничего не остави-
ли в себе от пионеров.
- Любимый,- мягко сказала она.- У тебя что-то не в порядке. Что у
тебя неладно?
- Неладно? - он не мог принудить себя взглянуть на нее. С языка
пытались сорваться слова о его сделке, и ему пришлось слегка прикусить
язык прежде чем сказать: - Не беспокойся обо мне. Я как тот Лес там,
внизу. Иногда я, кажется, слишком погружаюсь в свои страдания.
В затянувшемся молчании он почувствовал, как мало этот ответ
удовлетворил ее. Она заботилась о нем, хотела понять его. Но возрожде-
ние надежды восстановило безотлагательность ее дела. Он понимал, что
сейчас у нее не было времени заниматься его изучением. Он лишь угрюмо
кивнул, когда она сказала:
- Я должна идти - несчастья Страны тяжким бременем лежат на мне.-
Затем добавила: - Может, ты желаешь остаться здесь - дожидаться моего
возвращения?
Наконец он нашел силы повернуться и взглянуть ей в лицо. Он
встретился с серьезным выражением ее лица, странностью раздвоенности
ее взгляда и грубо сказал:
- Остаться сзади? И пропустить возможность снова рискнуть своей
шеей? Вздор. Я не имел такого шанса с тех пор, как был на горе Грома.
Его сарказм был острее, чем ему хотелось, но она, казалось, все
же восприняла его. Она улыбнулась, легко коснулась его руки своими
пальцами.
- Тогда пойдем, любимый,- сказала она.- Стражи Крови уже готовы.
Надо отправиться в путь до того, как Амок придумает новые помехи для
нашего пути.
Он попытался улыбнуться в ответ, но вместо этого на лице у него
получилась лишь жалкая гримаса. Ругая самого себя за эту неудачу, он
пошел вслед за ней к Стражам Крови и Амоку. Пока они шли, он время от
времени смотрел на нее, оценивая украдкой. Напряжение трех последних
дней отошло на задний план, ее решительный шаг и твердые черты выража-
ли новую цель и силу. Восстановление надежды дало ей возможность не
обращать внимания на изнеможение. Но суставы ее пальцев, обхвативших
Посох, были напряжены, а шея чуть выгнута вперед, как у изголодавшего-
ся человека, увидевшего еду. От такого зрелища сделка Кавинанта беспо-
койно заворочалась в нем, как будто он был не подходящей и слишком
просторной могилой.
Он все еще не ощущал сознательно незыблемость Расколотой Скалы.
Но ему была нужна уверенность походки, ничто не спасло бы его сейчас,
если он не сможет сохранить равновесие.
Мельком он заметил, что Первый Знак и Баннор действительно были
готовы трогаться в путь. Они собрали в тюки все запасы и привязали их
к своим спинам ремнями из клинго. И Амок весь искрился от предвкуше-
ния, казалось, видения роились в его веселой голове. Все трое вызвали
у Кавинанта острые угрызения совести за свою неподготовленность. Он не
чувствовал, что он способен ко всему тому, что ждало впереди компанию
Высокого Лорда. Его томленной душой овладела тревога. Что-то еще было
необходимо сделать, нужно было попытаться каким-то образом вернуть се-
бе былую целостность. Но он не понимал еще - как.
Он наблюдал, как Высокий Лорд прощалась с ранихинами. Они радост-
но кивали ей, били копытами и ржали, предвкушая грядущую активности
после трех дней терпеливого ожидания. Она обняла каждую из великих ло-
шадей, затем отошла от них, взяла Посох обеими руками и поприветство-
вала их по обычаю ранихийцев.
Ранихины ответили вскидыванием грив, смотрели на нее гордыми,
смеющимися глазами, пока она обращалась к ним.
- Гордые ранихины, первая любовь моей жизни, я благодарю вас за
вашу службу. Мы чтим вас. Но теперь нам надо будет некоторое время ид-
ти пешком. Если мы вернемся живыми из нашего путешествия, мы призовем
вас снова, чтобы вы доставили нас в Ревлстон - с победой или поражени-
ем, нам будут нужны ваши широкие сильные спины. Но теперь же будьте
свободными. Бродите там, где хочется вашим сердцам и копытам. А если
случится так, что мы не призовем вас - если вы одинокими вернетесь в
Долины Ра - тогда, отважные ранихины, расскажите всем своим родствен-
никам о Мирхе. Она спасла мне жизнь на оползне и отдала свою собствен-
ную за простую лошадь. Расскажите всем ранихинам, что Елена, дочь Ле-
ны, Высокий Лорд по решению Совета и владелец Посоха Закона, гордится
дружбой с вами. Вы - хвост Неба, грива Мира.
Поднимая Посох над головой, она воскликнула:
- Ранихины! Хей!
Великие лошади ответили ржанием, отразившимся от громады Меленку-
риона. Затем галопом описали круг и понеслись прочь, прихватив с собой
мустанга Кавинанта. Их копыта стучали по камням как раскаты от стрель-
бы, когда они мчались к северу, скрываясь из глаз за изгибом горы.
Когда Елена обернулась к своим спутникам, на ее лице было ясно
различимо чувство потери. С печалью в голосе она произнесла:
- Пойдемте. Раз уж мы должны идти дальше без ранихинов, давайте
хотя бы идти быстро.
Она ожидающе повернулась к Амоку. Древний юноша ответил изыскан-
ным поклоном и беспечно пошел к тому месту, где трещина в плато закан-
чивалась у круто устремляющейся вверх горы.
Кавинант дернул себя за бороду и безнадежно наблюдал, как Елена и
Морин последовали за Амоком. Затем резко и задыхаясь воскликнул: "По-
дождите!" Пальцы его правой руки впились в бороду. "Постойте". Высокий
Лорд вопросительно взглянула на него. Он сказал:
- Мне нужен нож. И немного воды. И зеркало, если есть - я не хочу
перерезать себе горло.
Елена спокойно сказала:
- Юр-Лорд, нам надо идти. Мы и так потеряли слишком много време-
ни, а Страна в беде.
- Это важно,- огрызнулся он.- У тебя есть нож? Лезвие моего перо-
чинного ножа недостаточно острое.
Секунду она изучала его, будто такое поведение было загадкой. За-
тем медленно кивнула Морину. Первый Знак снял свой тюк, раскрыл его и
вынул каменный нож, кожаный мешочек с водой и пустую чашу. Он протянул
все это Неверящему. Кавинант прямо тут же уселся на камень, наполнил
чашу и стал мочить свою бороду.
Он почти физически ощутил присутствие Высокого Лорда, когда она
остановилась перед ним - он почти мог ощутить напряжение, с каким она
держала Посох - но сосредоточил все внимание на полоскании в воде сво-
их бакенбард. Его сердце стучало так, словно он занимался чем-то опас-
ным. Он остро ощущал, от чего он отрекается. Но его принуждала к этому
внезапная уверенность, что его новая сделка была ложной, потому что не
многого стоила ему. Подняв нож, он скреплял этим свой компромисс с
судьбой.
Елена остановила его за руку. Низким голосом она грубо сказала:
- Томас Кавинант.
Она так произнесла имя, что заставила его поднять голову.
- Разве есть безотлагательность в том, что ты делаешь? - Она
сдерживала грубость, говоря спокойно, но негодование ощущалось в голо-
се.- Мы провели три дня в пустой трате времени из-за неведения. А те-
перь ты смеешься над несчастьями Страны? Ты сознательно прилагаешь
усилия, чтобы наш поиск не увенчался успехом?
Грубый ответ прямо-таки и напрашивался. Но условия сделки требо-
вали воздержаться от этого. Он снова опустил голову, еще раз брызнул
водой на бороду.
- Сядь. Я попробую объяснить.
Высокий Лорд уселась перед ним, скрестив ноги. Он не мог спокойно
выдерживать ее взгляд. И он не хотел смотреть на Меленкурион: тот так
сурово и холодно вздымался сзади нее. Вместо этого он принялся рас-
сматривать свои руки, игравшиеся с каменным ножом.
- Понимаешь,- с трудом сказал он,- я не из тех, кто носит бороды.
Они чешутся. И из-за них я выгляжу как изувер. Я позволил вырасти ей
лишь по одной причине. Это способ доказательства - способ продемонст-
рировать так, чтобы даже самый тупоголовый и вообще бестолковый мог
понять это - когда я проснусь в реальном мире и обнаружу, что у меня
нет этой бороды, которую я растил, тогда я буду точно знать, что все
это обман. Это будет очевидным. Сорока- или пятидесятидневная борода
просто так не исчезнет. Только в том случае, если всего этого не было
в действительности.
Она продолжала пристально смотреть на него. Но тон ее изменился.
Она признала значительность его откровения.
- Тогда почему теперь ты хочешь сбрить ее?
Он боялся подумать о том риске, которому подвергался. Но ему была
нужна свобода, и сделка эта обещала дать ее. Стараясь не выдать голо-
сом опасения быть раскрытым, он рассказал ей ту часть правды, которую
мог позволить.
- Я заключил другую сделку - подобную той, что я заключил с рани-
хинами. И я не пытаюсь доказать, что Страна нереальна.
А мысленно он умолял: "Пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о
чем. Я не хочу врать тебе"
Она изучала его взглядом.
- Тогда... ты веришь... ты принимаешь Страну?
Он чуть не вздохнул от облегчения. Но он не мог смотреть ей в
глаза, когда отвечал на этот вопрос.
- Нет. Но мне хотелось бы прекратить разговор об этом. Ты очень
много для меня сделала.
- О, любимый! - вздохнула она с неожиданной силой.- Я ничего не
делала - я лишь следовала своему сердцу. Но я с радостью сделала бы
хоть что-нибудь для тебя.
Он, казалось, видел страсть даже в оттенке ее кожи. Ему захоте-
лось наклониться вперед, прикоснуться к ней, поцеловать ее, но присут-
ствие Стражей Крови сдерживало его. Вместо этого он протянул ей нож.
Во имя нее он отрекался от самого себя, и она поняла это. Румянец
удовольствия залил ее лицо, когда она взялась нож.
- Не бойся, любимый,- прошептала она.- Я буду оберегать тебя.
Осторожно, словно выполняя ритуал, она склонилась к нему и начала
сбривать его бороду.
Он инстинктивно вздрогнул, когда лезвие первый раз коснулось его,
скрипнул зубами, чтобы успокоиться, стиснул челюсти, сказал себе, что
в ее руках ему безопаснее, чем в собственных. Он ощущал острие лезвия,
когда оно проходило по коже - это вызывало у него образы гноящихся ран
и гангрены - но закрыл глаза и оставался неподвижным.
Нож застревал в его бороде, но острота лезвия не давала его труд-
ному продвижению стать болезненным. Вскоре ее пальцы коснулись чистой
кожи его скул. Она погладила стиснутые челюсти, чтобы успокоить его. С
усилием он открыл глаза. Она встретила его взгляд, улыбаясь словно че-
рез пелену любви. Затем осторожно запрокинула назад его голову и сняла
остатки бороды с шеи плавными, уверенными движениями.
Она закончила. Его обнаженная кожа остро ощущала воздух, и он по-
тер лицо руками, наслаждаясь новой поверхностью щек и шеи. Ему снова
захотелось поцеловать Елену. Отвечая на ее улыбку, он поднялся и ска-
зал:
- Теперь я готов. Пойдем.
Она схватила Посох Закона, легко вскочила на ноги. Веселым тоном
она обратилась Амоку:
- Ну, так ты поведешь нас к Седьмому Завету?
Амок оживленно поманил ее, словно приглашая вступить в игру, и
снова двинулся к месту, где трещина Расколотой Скалы упиралась в Ме-
ленкурион. Морин быстро снова упаковал все в свой тюк и пристроился за
Амоком. Елена и Кавинант последовали за Первым Знаком, а Баннор замы-
кал шествие.
Так начался последний этап поисков Силы Повелевания.
Они быстро пересекли плато. Амок вскоре достиг места соединения
горы и трещины. Здесь он помахал рукой своим спутникам, счастливо ух-
мыльнулся и прыгнул в расщелину.
Кавинант невольно открыл от изумления рот и заторопился с Еленой
к краю. Когда они всмотрелись в тесную черноту глубокой расщелины, они
увидели Амока стоящим на выступе противоположной стены. Выступ начи-
нался на пятнадцать-двадцать футов ниже и на несколько футов под нави-
сающим камнем. Он не был ясно различим. Сплошная каменная стена и тем-
ный мрак трещины образовывали бездну, в которой не на чем было остано-
виться глазу. Амок, казалось, стоял на темноте, ведущей в темноту.
- Черт! - простонал Кавинант, посмотрев вниз. Он уже ощущал голо-
вокружение.- Забудь об этом. Просто забудь, что я когда-либо упоминал
это.
- Ну, давайте,- бодро сказал Амок.- Следуйте за мной!
Голос его звучал на фоне удаленного рокота подземного потока ре-
ки. Беззаботной походкой он двинулся вдоль трещины к горе. Тьма тут же
полностью поглотила его.
Морин взглянул на Высокого Лорда. Когда она кивнула, он прыгнул в
трещину, приземлился точно туда, где мгновением раньше стоял Амок.
Сделал шаг в сторону и принялся ждать.
- Не издевайтесь надо мной,- пробормотал Кавинант, словно разго-
варивая с сырым, холодным ветром, веявшим из трещины.- Я не Страж Кро-
ви. Я всего лишь обычный человек из крови и плоти. У меня кружится го-
лова даже когда я стою на стуле. Иногда у меня начинается головокруже-
ние, стоит мне просто постоять на месте.
Высокий Лорд не слушала его. Она прошептала несколько древних
слов Посоху и стала внимательно наблюдать как его охватывало пламя.
Затем шагнула во тьму. Морин поймал ее, когда ее ноги коснулись усту-
па. Она отошла за него и встала так, что огонь от Посоха давал свет
для прыжка Кавинанта.
Неверящий заметил, что Баннор задумчиво глядит на него.
- Иди первым,- сказал Кавинант.- Дай мне набраться храбрости. Я
догоню вас через годок-другой.
Он снова вспотел, и испарина щипала выбритую кожу щек и шеи. По-
смотрел на гору, чтобы укрепить себя, изгладить в мозгу действие про-
пасти.
Баннор без предупреждения схватил его сзади, поднял и понес к
трещине.
- Не трогай меня! - пролепетал Кавинант. Он попытался освободить-
ся, но хватка Баннора была слишком крепкой.- Черт побери! Я!..
Его голос поднялся до крика, когда Баннор бросил его в пропасть.
Морин ловко поймал и поставил его, с широко открытыми глазами и
дрожащего, на выступ рядом с Еленой. Мгновение спустя Баннор тоже
спрыгнул, и Первый Знак прошел мимо Кавинанта и Елены, чтобы встать
между ней и Амоком. Кавинант наблюдал за их передвижениями через туман
своего ошеломления. Он оцепенело прислонился к прочному камню и при-
стально смотрел в пропасть, словно в могилу. Казалось, прошло некото-
рое время, прежде чем он смог заметить успокаивающее пожатие Высокого
Лорда на своей руке.
- Не трогай меня,- бессмысленно повторил он,- не трогай меня.
Когда она двинулась дальше, он автоматически последовал за ней,
повернувшись спиной к солнечному свету и открытому небу над трещиной.
Левым плечом он задел о каменную стену и придвинулся ближе к Еле-
не, к ее свету. Пламя Посоха источало аромат свежести над компанией
Высокого Лорда и ярко отражалось от темных плоских граней окружавшего
камня. Оно освещало тропу Амока, не проникая во мрак впереди. Уступ -
нигде не шире трех футов - осторожно спускался вниз. Над ним медленно
нарастала высота трещины, усиливая впечатление огромности этой пещеры.
Расширялась и сама трещина, словно она вела к огромной пустоте в серд-
цевине Меленкурион Скайвейр.
Кавинанту казалось, что зияющая в горе щель покачивается, словно
делая ему знаки, соблазнительно подстрекая принять навевающую дремоту
безразличия от головокружения, довериться глубинам пропасти. Он силь-
нее прижался к камню и вцепился взглядом в спину Елены. Вокруг него
темнота и огромная тяжесть камня сжимали края света от Посоха. А за
спиной он мог слышать хлопающие крылья стервятников над его личной
судьбой. Постепенно он понял, что продвигался фактически к своему
внутреннему кризису.
Подземелья! Он разозлился на свою непредусмотрительность. Он не
мог забыть, как падал с обрыва в расщелину под горой Грома. Прошлый
его спуск в подземелья привел к поражению прежнего компромисса, его
сделки с ранихинами. Адский огонь! Он почувствовал, что вовсе не готов
к испытанию пещерами.
Впереди него Высокий Лорд следовала за Морином и Амоком. Они при-
норовились к ее скорости, а она двигалась так быстро, насколько позво-
лял узкий выступ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65