Так обошли немцев с тыла. Злоупотребления религией на одной сторо
не, неспособность оказать какое бы то ни было сопротивление Ц на другой
приводили к тому, что немцы вынуждены были медленно, но непрерывно отсту
пать. Так обстояло дело в малом. Но и в большом положение было такое же. Ант
инемецкие попытки Габсбургов не встречали отпора и в высшем духовенств
е. Защита самых элементарных прав немцев все больше отступала на задний
план. Общее впечатление получалось такое, что здесь дело идет о сознател
ьном и грубом попрании интересов немецкого народа, совершаемом католич
еским духовенством как таковым. Получалось так, что церковь не только от
ворачивается от немецкого народа, но прямо переходит на сторону его враг
ов. Шенерер же считал, что главная причина всего этого заложена в головке
католической церкви, находящейся вне Германии. По его мнению уже из одно
го этого вытекало враждебное отношение руководящих кругов католическо
й церкви к чаяниям нашего народа. Так называемые культурные проблемы отс
тупали при этом почти целиком на задний план, как и во всем в тогдашней Авс
трии. Для немецкого национального движения решающим было тогда не отнош
ение католической церкви, скажем, к науке и т. п., а более всего и прежде все
го то, что она не защищала прав немецкого народа и оказывала постоянное п
редпочтение домогательствам и жадности славян. Георг Шенерер был челов
ек последовательный, он ничего не делал наполовину. Он открыл кампанию п
ротив церкви в полном убеждении, что только таким путем можно еще спасти
немецкий народ. Движение за эмансипацию от влияния римской церкви казал
ось ему самым верным путем к цели, самым могучим снарядом, направленным п
ротив крепости врага. Если бы этот удар оказался победоносным, то это озн
ачало бы, что и в Германии печальному расколу церкви был бы положен конец
и что внутренние силы германской империи и всей немецкой нации выиграли
бы благодаря этому чрезвычайно много. К сожалению ни предпосылки, ни выв
оды не были правильны. Верно то, что сила сопротивления немецкого католи
ческого духовенства в области национальной борьбы была несравненно ме
ньше силы сопротивления их коллег ненемецкого и в особенности чешского
происхождения. Только люди невежественные могли не понимать того, что не
мецкому духовенству и в голову не приходит взять на себя действительно с
мелую защиту немецких интересов.
Однако только ослепленные люди могли не понимать того, что это обстоятел
ьство в первую очередь объясняется причинами общими для всех нас, немцев
: они заложены в нашей так называемой «объективности», в нашем равнодушн
ом отношении к проблемам нашей народности, как впрочем и к некоторым дру
гим проблемам. Чешское духовенство относится вполне субъективно к свое
му народу и «объективно» к судьбам церкви. А немецкий священник наоборот
: он предан со всей субъективностью церкви и остается совершенно «объект
ивным» по отношению к своей нации. Это явление мы, к несчастью, наблюдаем с
реди нас и в тысячах других случаев. Это вовсе не только особое наследие к
атолицизма. Нет, эта печальная черта разъедает у нас почти все учреждени
я, в особенности государственные и духовные. Попробуйте только сравнить
, как относится наше чиновничество к попыткам национального возрождени
я и как в аналогичном случае отнеслось бы чиновничество любого другого н
арода. Или посмотрите, как относится наш офицерский корпус к чаяниям наш
ей нации. Разве можно себе представить, чтобы офицерский корпус любой др
угой страны в мире занял бы такую же позицию и стал бы прятаться под сенью
фраз об «авторитете государства». А ведь у нас эти фразы за последние пят
ь лет стали чем-то само собою разумеющимся и считаются даже похвальными.
Ну, а возьмите еврейский вопрос. Ведь и католики и протестанты занимают у
нас по отношению к нему позицию, которая явно не соответствует ни чаяния
м народа, ни действительным потребностям религии. Попробуйте сравнить п
озицию еврейского раввина в вопросах, имеющих хотя бы самое малое значен
ие для еврейства как расы, с позицией громадного большинства нашего духо
венства, Ц увы, одинаково и католического и протестантского. Это явлени
е мы можем наблюдать у нас постоянно, когда речь идет о защите той или друг
ой абстрактной идеи. «Государственный авторитет», «демократия», «пациф
изм», «международная солидарность» и т. д. Ц вот понятия, которые господ
ствуют у нас и которым придается такое прямолинейное и доктринерское ис
толкование, что теряется всякое здравое понимание действительно жизне
нных задач нации. Этот несчастный подход ко всем чаяниям нации под углом
зрения предвзятого мнения убивает всякую способность вдуматься в дело
глубоко субъективно, раз это дело объективно противоречит доктрине. В ко
нце концов отсюда получается полное извращение и целей и средств. Такие
люди выскажутся против всякой попытки национального восстания только
потому, что восстание предполагает насильственное устранение пусть хо
тя бы самого плохого и вредного правительства. Как же, ведь это было бы пре
ступлением перед «авторитетом государства». А в глазах такого жалкого ф
етишиста «государственный авторитет» является не средством к цели, а са
моцелью. Для его жалкого умственного обихода этого жупела вполне достат
очно. (Ну, прямо второй В.Ленин! А почему бы и нет? Ц В.Т.) Такие герои печальн
ого образа с негодованием выскажутся, например, против попытки диктатур
ы, даже если бы носителем этой последней стал Фридрих Великий, а представ
ителями современного парламентского большинства оказались самые несп
особные политические лилипуты или даже просто недостойные субъекты.
А почему?
Да на том единственном основании, что для таких «принципиальных» чудако
в закон демократии более священен, чем великая нация. Такой сухарь стане
т на защиту самой ужасной тирании, губящей его собственный народ, только
потому что в этой тирании в данный момент воплощается «авторитет госуда
рства». И он откажется иметь что-либо общее с самым полезным для народа пр
авительством, только потому что оно не соответствует его представления
м о «демократии». Так и наш немецкий пацифист отнесется совершенно безра
злично к самому злодейскому насилию над его нацией Ц если даже насилие
это будет исходить от злейших милитаристов, Ц только потому, что для изм
енения положения понадобилось бы оказать сопротивление, то есть примен
ить силу, а это последнее, видите ли, противоречит всему его представлени
ю о духе мирного сожительства. Интернационально настроенный немецкий с
оциалист примет как должное, если весь остальной мир совместными усилия
ми будет грабить его. Он только с братскими чувствами распишется в получ
ении соответствующих ударов и никогда не подумает о том, что грабителей
надо наказать или по крайней мере надо умерить их пыл.
Никогда!
А почему?
Да единственно потому, что он Ц немец. Может быть, это и печально, но это та
к. Чтобы побороть то или другое зло, надо прежде всего установить и понять
его. Это же относится и к тому равнодушию, которым отличается известная ч
асть духовенства в деле защиты немецких чаяний. Это объясняется не его з
лой волей, не приказом, скажем, сверху. Нет. Эта недостаточная решимость ес
ть результат недостатков национального воспитания с молодых лет, а зате
м это есть продукт некритического подчинения той или другой абстрактно
й идее, ставшей фетишем. Воспитание в духе демократии, интернациональног
о социализма, пацифизма и т. д. приняло в наше время характер столь исключ
ительный и столь, можно сказать, субъективный, что оно подчиняет себе все
и целиком предопределяет взгляд на все окружающее. Что же касается отнош
ения к нации, то оно у нас с ранней молодости только чисто «объективное». В
от и выходит, что немецкий пацифист, субъективно отдающий себя своей иде
е без остатка, не станет без долгих размышлений на сторону своего народа
даже в том случае, если народ подвергнется несправедливым и тяжелым угро
зам. Он сначала будет искать, на чьей стороне «объективная» справедливос
ть, и будет считать ниже своего достоинства руководиться простым чувств
ом национального самосохранения. Насколько это одинаково относится и к
католицизму и к протестантизму, видно из следующего. В сущности говоря, п
ротестантизм лучше защищает чаяния немецкого народа, поскольку это зал
ожено в самом его происхождении и в более поздней исторической традиции
вообще. Но и он оказывается совершенно парализованным, как только приход
ится защищать национальные интересы в такой сфере, которая мало связана
с общей линией его представлений и традиций, как только ему приходится и
меть дело с требованиями, которыми он до сих пор не интересовался или кот
орые он по тем или другим причинам отвергал. Протестантизм всегда выступ
ит на поддержку всего немецкого, поскольку дело идет о внутренней чистот
е или национальном углублении, поскольку дело идет, скажем, о защите неме
цкого языка и немецкой свободы. Все эти вещи глубоко заложены в самой сущ
ности протестантизма. Но стоит возникнуть, например, вопросу об еврейств
е, и окажется, что протестантизм относится самым враждебным образом к ма
лейшей попытке освободить нацию от этого смертельно враждебного окруж
ения и только потому, что протестантизм тут связан уже своими определенн
ыми догматами. А ведь тут дело идет о вопросе, вне разрешения которого все
другие попытки возрождения немецкого народа совершенно бесцельны или
даже нелепы. В свой венский период я располагал достаточным досугом, что
бы беспристрастно продумать и этот вопрос. Все, что я видел вокруг себя, ты
сячу раз подтверждало правильность сказанного. В Вене, этом фокусе разли
чных национальностей, на каждом шагу было особенно очевидно, что именно
только немецкий пацифист относится к судьбам своей нации с той преслову
той «объективностью», о которой мы говорили выше, но еврей так никогда не
относится к судьбам своего еврейского народа. В Вене становилось ясным,
что только немецкий социалист настроен «интернационально» в том смысл
е, что умеет только клянчить и заискивать перед интернациональными «тов
арищами». Чешский социалист, польский социалист поступают совершенно п
о-иному. Словом, я уже тогда понял, что несчастье только наполовину заложе
но в самих этих учениях, в другой же части оно является продуктом господс
твующего у нас неправильного национального воспитания, в результате че
го получается гораздо меньшая преданность своей нации. Ввиду сказанног
о ясно, что вся та аргументация, которую приводила немецкая националисти
ческая партия, теоретически обосновывая свою борьбу против католицизм
а, была неверна. Давайте воспитывать немецкий народ с самого раннего воз
раста в чувстве исключительного признания прав своего собственного на
рода, давайте не развращать уже с детских лет нашу молодежь, давайте осво
бодим ее от проклятия нашей «объективности» в таких вопросах, где дело и
дет о сохранении своего собственного я. Тогда в кратчайший срок мы убеди
мся, что и немецкий католик по примеру католиков Ирландии, Польши или Фра
нции остается немцем, остается верным своему народу. Само собою разумеет
ся, что все это предполагает наличие подлинного национального правител
ьства и у нас. Самое могущественное доказательство в пользу сказанного д
ает нам тот исторический период, когда нашему народу пришлось в последни
й раз перед судом истории вести борьбу за существование не на жизнь, а на с
мерть. До тех пор пока руководство сверху было более или менее удовлетво
рительным, народ выполнял свою обязанность в полной мере. Протестантски
й пастор и католический священник Ц оба дали бесконечно много, чтобы по
днять нашу силу сопротивления; оба помогли не только на фронте, но еще бол
ьше в тылу. В эти годы, в особенности в момент первой вспышки, для обоих лаг
ерей как для протестантов, так и для католиков, существовало только одно
единое немецкое государство, за процветание и за будущее которого оба ла
геря возносили одинаково горячие молитвы к небу. Немецкое национальное
движение в Австрии должно было поставить себе вопрос: могут ли австрийск
ие немцы удержать свое господство при католической вере?
Да или нет?
Если да, тогда политической партии незачем заниматься вопросами религи
и или даже обрядности: если же нет, тогда надо было строить не политическу
ю партию, а поднять борьбу за религиозную реформацию. Тот, кто кружными пу
тями хочет через политическую организацию прийти к религиозной реформ
ации, обнаруживает только, что он не имеет ни малейшего представления о т
ом, как в живой действительности складываются религиозные представлен
ия или религиозные учения и как именно они находят себе выражение через
церковь. В этой области поистине невозможно служить сразу двум господам
. Обосновать или разрушить религию Ц дело, конечно, гораздо большее, неже
ли образовать или разрушить государство, а тем более партию. Пусть не гов
орят мне, что выступление немецкой национальной партии против католиче
ства было вызвано только соображениями обороны, что наступающей сторон
ой было-де католичество. Во все времена и эпохи, конечно, находились бессо
вестные субъекты, которые не останавливались перед тем, чтобы и религию
сделать орудием своих политических гешефтов (ибо для таких господ дело и
дет исключительно о гешефтах). Совершенно неправильным, однако, является
возлагать ответственность за этих негодяев на религию. Эти субъекты все
гда ухитрятся злоупотребить в своих низменных интересах если не религи
ей, то чем-либо другим. Для парламентских бездельников и воришек ничто не
может быть более приятным, чем случай хотя бы задним числом найти извест
ное оправдание своим политическим мошенничествам. Когда за его личные п
одлости возлагают ответственность на религию или на религиозную обряд
ность, он очень доволен; эти лживые субъекты тотчас же поднимут крик на ве
сь мир и будут призывать всех в свидетели того, как справедливы были их по
ступки и как они-де своим ораторским талантом и т. д. спасли религию и церк
овь. Чем больше они кричат, тем больше глупые или забывчивые сограждане п
ерестают узнавать действительных виновников плохих поступков. И что же
Ц негодяи достигли своей цели. Сама хитрая лиса прекрасно знает, что ее п
оступки ничего общего с религией не имеют. Негодяи посмеиваются себе в б
ороду, а их честные, но малоискусные противники терпят поражение и в один
прекрасный день в отчаянии теряют веру в свое дело и отходят в сторону. Но
и в другом отношении было бы совершенно несправедливо делать ответстве
нной религию или даже только церковь за недостатки отдельных людей. Дава
йте сравним величие всей церковной организации с недостатками среднег
о служителя церкви, и мы должны будем прийти к выводу, что пропорция между
хорошим и дурным здесь гораздо более благоприятна, чем в какой бы то ни бы
ло другой сфере. Разумеется, и среди священников найдутся такие, для кото
рых их священная должность является только средством к удовлетворению
собственного политического самолюбия. Найдутся среди них и такие, котор
ые в политической борьбе, к сожалению, забывают, что они должны являться б
люстителями высшей истины, а вовсе не защитниками лжи и клеветы. Однако н
адо признать, что на одного такого недостойного священника приходятся т
ысячи и тысячи честных пастырей, сознающих все величие своей миссии. В на
шу лживую развращенную эпоху люди эти являются зачастую цветущими оази
сами в пустыне. Если тот или другой отдельный развращенный субъект в ряс
е совершит какое-либо грязное преступление против нравственности, то ве
дь не станут же за это обвинять всю церковь. Совершенно таким же образом д
олжен я поступить, когда тот или другой отдельный служитель церкви преда
ет свою нацию, грязнит ее, да еще в такое время, когда это делается и не духо
вными лицами направо и налево. Не надо забывать, что на отдельного плохог
о приходского священника приходятся тысячи таких, для которых несчасть
е нации является их собственным несчастьем, которые готовы отдать за дел
а нации все и которые вместе с лучшими сынами нашего народа страстно жду
т того часа, когда и нам улыбнутся небеса. Если же кто-либо нам скажет, что т
ут дело шло не столько о маленьких проблемах повседневности, сколько о в
еликих принципиальных вопросах догмата, то я ему отвечу так:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33