Такой немец тем больше благословлял грядущую судьбу, что в германском
императоре он видел потомка Фридриха Великого Ц того, кто в тяжелые вре
мена уже однажды указал народу дорогу к великому подъему, кто навеки впи
сал в историю одну из самых светлых страниц. Когда после окончания велик
ой войны дом Габсбургов решился продолжать борьбу против «своих» немце
в (настроение которых было вполне очевидным), австрийские немцы организо
вали такое могучее сопротивление, какого не знала еще новейшая немецкая
история. В этом не было ничего удивительного, ибо народ чувствовал, что ло
гическим последствием политики славянизации неизбежно было бы полное
уничтожение немецкого влияния. Впервые дело сложилось так, что люди, нас
троенные национально и патриотически, вынуждены были стать мятежникам
и. Мятежниками не против нации, не против государства как такового, но про
тив такого управления страной, которое по глубокому убеждению восставш
их неизбежно привело бы к гибели немецкую народность. Впервые в новейшей
истории немецкого народа дело сложилось так, что любовь к отечеству и лю
бовь к народу оказались во вражде с династическим патриотизмом в его ста
ром понимании. Одной из крупнейших заслуг всенемецкого национального д
вижения в Австрии в 90-х годах было то, что оно доказало: лишь та государстве
нная власть имеет право на уважение и на поддержку, которая выражает стр
емления и чувства народа или по крайней мере не приносит ему вреда. Не мож
ет быть государственной власти как самоцели. В этом последнем случае люб
ая тирания оказалась бы в нашем грешном мире навеки неприкосновенной и о
священной. Когда правительственная власть все те средства, какими она ра
сполагает, употребляет на то, чтобы вести целый народ к гибели, тогда не то
лько правом, но и обязанностью каждого сына народа является бунт. Ну, а воп
рос о том, где именно можно говорить о подобном казусе, Ц этот вопрос раз
решается не теоретическими дискуссиями, а силой и успехом. Каждая правит
ельственная власть, конечно, будет настаивать на том, чтобы сохранить св
ой государственный авторитет, как бы плохо она ни выражала стремления на
рода и как бы ни предавала она его направо и налево. Что же остается делать
действительным выразителям народных чаяний и стремлений? Инстинкт сам
осохранения в этом случае подскажет народному движению, что в борьбе за
свободу и независимость следует применить и те средства, при помощи кото
рых сам противник пытается удержать свое господство. Из этого вытекает,
что борьба будет вестись «легальными» средствами лишь до тех пор, пока п
равительство держится легальных рамок, но движение не испугается и неле
гальных средств борьбы, раз угнетатели народа также прибегают к ним. Гла
вное же, чего не следует забывать: высшей целью человечества является ни
в коем случае не сохранение данной государственной формы или тем более д
анного правительства, а сохранение народного начала. Раз создается тако
е положение, которое угрожает свободе или даже самому существованию нар
ода, Ц вопрос о легальности или нелегальности играет только подчиненну
ю роль. Пусть господствующая власть тысячу раз божится «легальностью», а
инстинкт самосохранения угнетенных все равно признает, что при таком по
ложении священным правом народа является борьба всеми средствами. Толь
ко благодаря этому принципу возможны были те великие освободительные б
итвы против внутреннего и внешнего порабощения народов на земле, которы
е стали величайшими событиями мировой истории. Человеческое право лома
ет государственное право. Если же окажется, что тот или другой народ в сво
ей борьбе за права человека потерпел поражение, то это значит, что он был с
лишком легковесен и недостоин сохраниться как целое на земле. Вечно спра
ведливое провидение уже заранее обрекло на гибель тех, кто не обнаружил
достаточной готовности или способности бороться за продолжение своего
существования. Для трусливых народов нет места на земле».
(Человек, который рассчитывал стать художником (то есть умевшим через кр
аски, кисти и бумагу передавать красоту окружающего мира), вдруг оказалс
я во власти совершенно уродливых мыслей. Что это Ц патология, результат
увлечения далекими от реальности идеями, помешательство Ц в результат
е сильного потрясение от увиденного или услышанного? Ц В.Т.)

* * *

«Как легко тирания облачается в мантию так называ
емой «легальности», ясней и нагляднее всего доказывается опять-таки авс
трийским примером. Легальная государственная власть опиралась в то вре
мя на антинемецки настроенный парламент с его не-немецкими большинства
ми, а также на палату господ, настроенную столь же враждебно к немцам. Этим
и двумя факторами олицетворялась вся государственная власть. Пытаться
в рамках этих учреждений изменить судьбу австронемецкого народа было б
ы нелепостью. Наши современные политики, которые умеют только молиться н
а «легальность», сделали бы из этого, конечно, тот вывод, что раз нельзя со
противляться легально, то надо попросту оставить всякое сопротивление.
В тогдашней австрийской обстановке это означало бы с неизбежной необхо
димостью гибель немецкого народа и притом в кратчайший срок. И в самом де
ле: ведь судьба немецкого народа в Австрии была спасена только благодаря
тому, что австро-венгерское государство крахнуло. Ограниченный теорети
к в шорах скорей умрет за свою доктрину, чем за свой народ. (И Гитлер своей с
удьбой сам доказал, что это именно так. Ц В.Т.) Люди создают для себя законы
, из чего этот теоретик заключает, что не законы для людей, а люди для закон
а. Одной из крупнейших заслуг тогдашнего всенемецкого национального дв
ижения в Австрии было то, что к ужасу всех фетишистов государственности
и идолопоклонников теории оно раз и навсегда покончило с этой нелепость
ю. В ответ на попытки Габсбургов всеми средствами повести борьбу против
немецкого начала названная партия беспощадно напала на «высокую» дина
стию. Немецко-национальное движение показало гнилость этого государст
ва и открыло глаза сотням тысяч на подлинную сущность Габсбургов. Заслуг
ой этой партии является то, что она спасла великую идею любви к отечеству,
вырвав ее из рук этой печальной династии. Когда эта партия начинала борь
бу, число ее сторонников было необычайно велико и нарастало прямо как ла
вина. Однако успех этот не оказался длительным. Когда я приехал в Вену, это
движение пошло уже на убыль и почти потеряло всякое значение, после того
как к власти пришла христианско-социальная партия. Каким образом возник
ло и вместе с тем так быстро пошло к своему закату всегерманское национа
льное движение, с одной стороны, и каким образом с такой неслыханной быст
ротой поднялась христианско-социальная партия, с другой, Ц вот над чем с
тал я думать, вот что стало для меня классической проблемой, достойной са
мого глубокого изучения. Когда я приехал в Вену, все мои симпатии были цел
иком на стороне всегерманской национальной партии.
Мне ни капельки не импонировало и тем более не радовало поведение тех, кт
о приходил в австрийский парламент с возгласом «да здравствуют Гогенцо
ллерны», но меня очень радовало и внушало самые гордые надежды то обстоя
тельство, что австрийские немцы стали сознавать себя только на время ото
рванной от общегерманского государства частью народа и теперь уже заяв
ляли об этом открыто. Я видел, что единственным спасением является то, что
теперь австрийские немцы открыто занимают позицию по всем вопросам, свя
занным с национальной проблемой, и решительно отказываются от беспринц
ипных компромиссов. Именно ввиду всего этого я совершенно не мог понять,
почему это движение после столь великолепного начала так быстро пошло в
низ. Еще меньше я мог понять, почему в то же самое время христианско-социа
льная партия смогла стать такой большой силой. А христианско-социальная
партия как раз в то время и достигала высшего пункта своей славы. Я начал
сравнивать оба эти движения. Судьба опять дала мне лучшие наглядные урок
и и помогла мне разрешить эту загадку. Мое личное печальное положение то
лько помогло мне в этом отношении. Я начал с того, что стал сравнивать фигу
ры обоих вождей и основателей этих двух партий: с одной стороны, Георга фо
н Шенерера и, с другой стороны, доктора Карла Люэгера. Как индивидуальнос
ти оба они стояли несравненно выше средних парламентских деятелей. В обс
тановке всеобщей политической коррупции оба они остались совершенно ч
истыми и недосягаемыми. Тем не менее мои личные симпатии вначале были на
стороне вождя всегерманской национальной партии Шенерера и лишь посте
пенно склонились на сторону вождя христианско-социальной партии Люэге
ра. Сравнивая личные дарования того и другого, я приходил тогда к выводу, ч
то более глубоким мыслителем и более принципиальным борцом является Ше
нерер. Ясней и правильней, чем кто бы то ни было другой, он видел и предсказ
ывал неизбежный конец австрийского государства. Если бы его предостере
жения против габсбургской монархии были лучше услышаны, в особенности в
Германии, то, может быть, мы избегли бы несчастья мировой войны, в которой
Германия оказалась почти одна против всей Европы. Внутреннюю сущность п
роблем Шенерер понимал превосходно, но зато он сильно ошибался в людях. В
этой последней области была как раз сильная сторона доктора Люэгера. Люэ
гер был редким знатоком людей. Его правилом было ни в коем случае не видет
ь людей в лучшем свете, чем они есть. Поэтому он гораздо лучше считался с р
еальными возможностями жизни, нежели Шенерер. Все идеи вождя немецкой на
циональной партии были, говоря теоретически, совершенно правильны, но у
него не оказалось ни силы, ни умения, чтобы передать это теоретическое по
нимание массе. Другими словами, он не сумел придать своим идеям такую фор
му, которая соответствовала бы степени восприимчивости широких масс на
рода (а эта восприимчивость довольно ограничена). Поскольку это было так,
Ц вся теоретическая мудрость и глубина Шенерера оставалась только муд
ростью умозрительной, она никогда не смогла перейти в практическую дейс
твительность. Этот недостаток практического понимания людей привел в д
альнейшем к ошибочной оценке соотношения сил, к непониманию реальной си
лы, заложенной в целых движениях и в очень старых государственных учрежд
ениях. Шенерер, конечно, понимал, что в конце концов тут дело шло о вопроса
х миросозерцания. Но он так и не понял, что носителями таких почти религио
зных убеждений в первую очередь должны стать широкие массы народа. Шенер
ер, к сожалению, лишь очень мало отдавал себе отчет в том, насколько ограни
чена воля к борьбе в кругах так называемой солидной буржуазии. Он не пони
мал, что такое ее отношение неизбежно вытекает из ее экономических позиц
ий: у такого буржуа есть что потерять и это заставляет его быть в таких слу
чаях более чем сдержанным. Победа целого мировоззрения становится дейс
твительно возможной лишь в том случае, когда носительницей нового учени
я является сама масса, готовая взвалить на свои плечи все тяготы борьбы. Э
тому недостаточному пониманию того великого значения, которое имеют ни
зшие слои народа, вполне соответствовало тогдашнее недостаточное пони
мание социального вопроса вообще. (Почти по-большевистски. Ц В.Т.) Во всех
этих отношениях доктор Люэгер был прямой противоположностью Шенерера.
Основательное знание людей давало ему возможность правильно оценивать
соотношение сил. Это избавляло его от опасности неправильных оценок уже
существующих органов. Трезвая оценка обстановки побуждала его, напроти
в, стараться использовать и старые общественные учреждения в борьбе за с
вои цели. Он отдавал себе полный отчет в том, что в современную эпоху одних
сил верхних слоев буржуазии совершенно недостаточно, чтобы дать победу
новому движению, поэтому он перенес центр тяжести своей политической де
ятельности на завоевание тех слоев, которые условиями существования то
лкаются на борьбу и у которых воля не парализована. Поэтому же он склонен
был с самого начала использовать и уже существующие орудия влияния и бор
оться за то, чтобы склонить на свою сторону уже существующие могуществен
ные учреждения. Он ясно понимал, что необходимо извлечь возможно больше
пользы для своего движения из старых источников силы. Благодаря этому по
ниманию Люэгер дал своей новой партии основную установку на завоевание
средних классов, которым угрожала гибель. Этим он создал себе непоколеби
мый фундамент и резервуар сил, неизменно готовых к упорной борьбе. Его бе
сконечно умная тактика по отношению к католической церкви дала ему возм
ожность в кратчайший срок завоевать молодое поколение духовенства в та
ких размерах, что старой клерикальной партии ничего не оставалось, как л
ибо очистить поле, либо (что было более умно с ее стороны) примкнуть к ново
й партии и попытаться таким образом постепенно отвоевать себе прежние п
озиции. Но было бы несправедливо думать, что сказанным исчерпываются тал
анты этого человека. На самом деле он был не только умным тактиком, но обла
дал также всеми качествами действительно великого и гениального рефор
матора. В этой последней области он также знал точную границу существующ
им возможностям и отдавал себе ясный отчет в своих собственных способно
стях. Этот в высшей степени замечательный человек поставил себе соверше
нно практические цели. Он решил завоевать Вену. Вена играла роль сердца м
онархии. Из этого города только еще и могла исходить та жизнь, которая под
держивала существование болезненного и стареющего организма всего пош
атнувшегося государства. Чем больше удалось бы оздоровить сердце, тем бо
лее свежим должен был становиться весь организм. Идея сама по себе совер
шенно правильная, но, конечно, и она могла найти себе применение только в т
ечение определенного времени. В этом последнем заключалась слабая стор
она Люэгера. То, что ему удалось сделать для города Вены, является бессмер
тным в лучшем смысле этого слова. Но спасти этим путем монархию ему не уда
лось Ц было уже слишком поздно. Эту сторону дела его соперник Шенерер ви
дел ясней. Все практические начинания доктора Люэгера удались ему велик
олепно, но те надежды, которые он связывал с этими начинаниями, увы, не исп
олнились. С другой стороны, то, чего хотел Шенерер, совершенно ему не удало
сь, а то, чего он опасался, к сожалению, исполнилось в ужасающей мере. Так и с
лучилось, что оба эти деятеля не увидели своих конечных целей исполненны
ми. Люэгеру не удалось уже спасти Австрию, а Шенереру не удалось предохра
нить немецкий народ от катастрофы. Для нашей современной эпохи бесконеч
но поучительно изучить подробнейшим образом причины неудачи, постигше
й обе эти партии. Это особенно полезно будет для моих друзей, ибо в ряде пу
нктов обстановка такая же, как и тогда. Мы можем и должны теперь избежать т
ех ошибок, которые привели тогда к гибели одного движения и к бесплоднос
ти другого. С моей точки зрения крах немецкого национального движения в
Австрии обусловливался тремя причинами: во-первых, сыграло роковую роль
неясное представление партии о том значении, какое имеет социальная про
блема как раз для новой, по сущности своей революционной партии. Посколь
ку Шенерер и его ближайшие сторонники в первую очередь обращались тольк
о к буржуазным слоям, результат мог получиться лишь очень слабый и робки
й. Когда дело идет о внутренних делах нации или государства, немецкое бюр
герство, в особенности в его высших слоях, настроено настолько пацифистс
ки, что готово буквально отказаться от самого себя. (Здесь Гитлер явно заб
луждался, не учитывая политической культуры немцев. Ц В.Т.) Отдельное лиц
о не всегда сознает это, но это все-таки так. В хорошие времена, то есть прим
енительно к нашему случаю во времена хорошего правления, такие настроен
ия делают эти слои очень ценными для государства. Во времена же плохого п
равления эти свойства приводят просто к ужасающим результатам. Если все
немецкое национальное движение хотело провести действительно серьезн
ую борьбу, оно должно было прежде всего постараться завоевать массы. Это
го оно сделать не сумело, и это лишило его той элементарной стихийной сил
ы, которая нужна для того, чтобы волна не упала в самый кратчайший срок. Ра
з партия с самого начала не придерживалась этого принципа и не провела е
го в жизнь, такая новая партия впоследствии не будет уже иметь возможнос
ти наверстать потерянное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33