ярко, сильно, почти без дыма. То ли «Норфолк», то ли «Девоншир» выпускал
из себя в океан какие-то раскаленные капли, его надстройки, казалось, опла
влялись одна за другой Ц но он, сволочь, не прекращал стрельбы ни на секун
ду. Легкие крейсера и эсминцы били по веером разошедшимся советским кора
блям, хотя сами шли в окружении всплесков. Каждый дивизион отбивался от с
воей собственной собаки, и лишь отрывая от себя, помогал соседям. По крайн
ей мере один стамиллиметровый снаряд «Чапаева» проткнул корпус идущег
о на максимальной скорости эсминца в концевой группе, окутав его облаком
выходящего пара. Это на ста двадцати кабельтовых. Засекший попадание ар
тиллерийский офицер «Кронштадта» поклялся себе, что упадет в ноги адмир
алу на представление комендора и управляющего огнем к Герою. Все считали
про себя залпы и секунды. На каждый 152-миллиметровый ствол приходилось по
сто пятьдесят снарядов, из них двадцать дистанционных гранат. И триста п
атронов на «сотку» в боекомплекте. Многие теперь искренне молились на Мо
скаленко, взявшего еще половину в перегруз. Все калибры линейного крейсе
ра, поддерживаемые сзади вспомогательным и универсальным «Советского
Союза» и палубными сотками авианосца, развили теперь максимальную скор
острельность, вышвыривая в сторону приподнимающегося над океаном свет
а один снаряд за другим. Навстречу им неслись, воя, снаряды ответных залпо
в рвущихся к цели британских кораблей. Это была атака в высшем духе самоп
ожертвования, когда человек забывает о себе и бежит вниз по склону, выста
вив перед собой штык и не слыша собственного крика. Ни у кого не было излиш
них иллюзий по поводу того, что британцы на это не способны.
* * *
Заслонки броневых пластин рубочной щели лязгали ежесекундно, приоткры
вая горизонт, опоясанный вспышками, блеклыми на фоне встающего багрово-
оранжевого, оплывающего по верхней кромке слоя неба, отражающего не подн
явшееся еще из-за горизонта солнце. Чурило гнал по верхней палубе и отсек
ам одного лейтенанта за другим, вытаскивая на своих плечах живучесть дер
ущегося корабля. БЧ-5 зашивалась, пытаясь тушить все пожары сразу, забиват
ь пробоины, перекачивать топливо и воду, осушать и контрзатоплять коффер
дамы в попытках удержать крейсер на ровном киле. По крайней мере одна ава
рийная партия потеряла две трети личного состава на ликвидации очага у к
ормового прожекторного поста, когда шестидюймовый снаряд одного из бри
танских крейсеров проткнул основание тумбы КДП-8м. Кто завертелся на пал
убе, изгибаясь дугой в попытках выдернуть непослушными руками осколок и
з позвоночника, кто просто повалился, как сноп, лицом на брызжущий ледяно
й водой из порезов изгибающийся петлями пожарный рукав. Время тянулось,
как тягучая черная смола, вмещая в себя тысячи не имеющих никакого значе
ния фактов Ц идущие в сером небе навстречу друг другу снаряды, провожае
мые волей и надеждой облаченных в асбестовые шлемы артиллеристов, проце
нты попаданий, вырываемые у бескрайнего водяного пространства технико
й и опытом, и валящиеся при каждом таком попадании на палубу люди, судорож
но пытающиеся найти исцарапанным горлом глоток кислорода в выжженном а
зотными газами воздухе обреченного отсека.
В восемь пятьдесят пять один из снарядов удачно легшего залпа горящего «
Норфолка» пришелся в боевую рубку «Кронштадта». В течение последних два
дцати минут носовой комплекс получил по крайней мере три попадания, но к
алибром мельче и почти равномерно распределившихся по высоте башенноо
бразной фок-мачты. Этот снаряд был восьмидюймовым и врезался точно в лоб
рубки. Впоследствии кто-то вспоминал, что он якобы звучал как-то иначе Ц
не так, как все предыдущие. Это было, конечно, ерундой. Звучал он точно так ж
е, как и все остальные, к которым не то чтобы привыкли, но как-то меньше уже
осознавали. Вокруг стоял сплошной вой и грохот, корабль трясло и раскачи
вало, несколько офицеров одновременно выкрикивали команды, еще столько
же их репетовало и передавало в телефоны, и на фоне всего этого прислушив
аться к смысловым оттенкам какого-то одного снаряда было невозможно и б
ессмысленно. Если бы он пришелся в триста тридцать миллиметров лобовой б
рони, то, скорее всего, просто вварился бы в ее поверхностный слой, оглушив
звоном всех находившихся внутри. Но он попал в верхний стык с броневой за
слонкой рубочной щели, образующей в этом месте нахлест довольно сложной
формы. Тридцать миллиметров броневой стали восьмидюймовый «АР»
Armour-piercing, бронебойный (ан
гл.)
проткнул бы не задержавшись, но щель, к счастью, была слишком узкой
Ц благодаря еще порт-артурскому опыту, Ц и ни один снаряд, способный пр
обить заслонку, в нее просто бы не вошел.
В одну стотысячную долю секунды баллистический колпачок бронебойного
снаряда был сорван, смявшись в плотный ком, вминаемый в броню влетающим в
нее монолитом бронебойного оголовка, в следующую стотысячную долю он уж
е расплавился, мгновенно разогретый чудовищным превращением энергии о
станавливаемого стеной несущегося снаряда. Вворачиваясь в броневую пл
иту, снаряд использовал жидкий металл наконечника и поверхностного сло
я брони как смазку для проникновения вовнутрь, все еще тормозя свое пост
упательное движение и продолжая этим плавить металл вокруг себя. За еще
несколько исчезающе малых отрезков времени механика донного взрывател
я накопила достаточно энергии, чтобы сорвать пружину бойка, вперед в заф
иксированную в капсюле каплю гремучей ртути. В то же время монолитный ко
нус бронебойного снаряда продолжал, двигаясь все медленнее, рвать цепоч
ки молекулярных связей, сформированные насыщенным углеродом слоем жел
еза вокруг атомов хрома, никеля, марганца и молибдена, служащих центрами
организации металлических кристаллов, переходящих и взаимопроникающи
х друг в друга на всю глубину брони. Закаленные плиты поставляли ижорски
е заводы, лучшие в стране, и, не пройдя в броне и пятнадцати сантиметров, ус
певший несколько раз изменить свою траекторию на какие-то градусы благо
даря ее сложной конфигурации, снаряд взорвался.
Алексей успел увидеть какой-то белый росчерк, сопровождающийся мгновен
ным визгом, когда рубка содрогнулась, сбивая людей с ног. В ослепительной
бесшумной вспышке за щелью броневую заслонку сорвало с креплений, и ее р
азорванные части вперемешку с раскаленными зазубренными осколками сам
ого снаряда ворвались внутрь. В рубке упали все и сразу. Многие были прост
о сбиты с ног ударом, но расходящийся веер осколков за полсекунды успел о
трикошетить от внутренних стенок вертикальной брони несколько раз, пер
екрыв все углы замкнутого помещения. Потом люди начали подниматься на че
твереньки, оглядываясь вокруг.
Ц Больно!.. Ц старшина у рубочного люка крутился волчком по палубе, выги
баясь вперед, как пораженный столбняком. Ц Больно! Больно! Мама!..
К нему бросилось несколько человек, пытаясь прижать руки, но он вырывалс
я и продолжал кричать с мукой в голосе. Лейтенант-артиллерист, уже припод
нявшийся, вдруг застыл взглядом и повалился на бок, как падающая собака, с
корчившись у подножия стола. Алексей, распрямившись и опершись наконец н
а дрожащие ноги, в ужасе посмотрел на упавшего, еще не понимая произошедш
его. Потом он увидел нескольких старших офицеров, которые лежали, разбро
сав руки, пораженные осколками в лица, отброшенные силой удара от щели. Од
ин из них, с залитыми кровью погонами капитана третьего ранга, еще шевели
лся, ворочая в размозженной руке исковерканным биноклем. Согнутый попол
ам кап-лей, привалившийся поясницей к стене, мучительно откашливался, кр
овь текла у него из обоих ушей. Вяло разогнувшись, он закатил глаза, изо рт
а у него вытекла струйка крови, смешанной со слизью. Алексея затрясло, ему
показалось, что корабль раскачивает все сильнее и сильнее. Он почувствов
ал, что онемение, странно охватившее половину его лица, распространяется
все шире, еще более увеличивая амплитуду становящейся непереносимой ка
чки. Приподняв ладонь к глазам, он с недоумением понял, что вся ладонь была
покрыта густой, почти черного цвета кровью, капли которой с громким кост
яным стуком срывались с растопыренных пальцев. Дотронувшись до онемевш
его лица, он почувствовал какие-то острые края, отломки, выпирающие из-по
д распоротой кожи. Потом боль дошла до сердца, и вставшая наконец дыбом па
луба ударила его в лицо.
Узел 9.0
22 ноября 1944 г.
Приказания Верховного Главнокомандующего в военное время выполняются
в срок и со всей душой. То же самое относится вообще ко всем приказам и на в
сех уровнях военной субординации. Если солдат отказывается исполнить п
риказ офицера, офицер имеет право пристрелить его на месте. Если он не отк
азывается, но исполнить приказ не может Ц значит, он должен умереть в про
цессе его исполнения. За три с лишним года войны в Советском Союзе было ар
естовано, разжаловано, смещено такое количество старших и высших офицер
ов, которого хватило бы на довоенную армию какой-нибудь уважаемой европ
ейской страны. Те, которых это, благодаря таланту и фортуне, не коснулось,
относились к вечно висящей угрозе как к дополнительному стимулу. Да и не
только в страхе было дело. Дело было в ощущении себя равным другим людям. П
олучение приказа не унижает военного. Его унижает несоответствие между
тем, что он обязуется делать, и тем, что он фактически делает, Ц что видно с
о стороны. Пытался и не смог Ц это одно. А взял на себя ответственность, му
жественно отдал честь... и все, пошел иными делами заниматься Ц это совсем
другое. Это значит, что ты Ц дешевка.
Генералов не расстреливали уже довольно давно, но начинать в пятьдесят-
шестьдесят лет карьеру почти заново (если даже тебе дадут такую возможно
сть) было немногим хуже смерти. Многих система естественного отбора уже
коснулась тем или иным боком, остальным приходилось всегда чувствовать
ее за своим плечом. В начале войны Гордей Левченко, к примеру, был арестова
н за поражение в Крымской оборонительной операции. Для него, к счастью, вс
е закончилось благополучно, потому что Верховный в глубине души сам приз
нал ошибочным решение назначить замнаркома ВМФ, человека, не имеющего по
нятия о сухопутной войне, командующим войсками в Крыму. Координировать ф
лот с армией нужно было каким-то другим способом Ц но понимание этого пр
ишло слишком поздно. Но, в общем, все нормально для него закончилось, в отл
ичие от тысяч моряков и пехотинцев, осколки чьих костей до сих пор вымыва
ются из песка крымских пляжей. Арест на неделю, разжалование и медленное
возвращение к прежним званиям и уровням ответственности. Похожая судьб
а была у многих, включая даже пару командующих фронтами. Арест, унижения, к
рики «Вставай, падла!» по ночам, сопровождающиеся пинком в бок. Выпущенны
е расценивали свободу как временную и держались за нее зубами. Не посаже
нные пока относились к ней в значительной степени так же.
Все это служило одной цели. Невыполнение приказа было Не-Мыс-Ли-Мо. Именн
о так, с заглавной буквой для каждого отдельного слога. Если человеку отд
авался приказ тем, кто имел на это право, то проигнорировать его, не исполн
ить по своим личным причинам было можно. Но только один раз Ц потому что с
ледующий приказ бывшему генералу отдавал бы уже не командующий высшего
звена, а начальник расстрельной команды. Наглядные примеры было найти на
столько нетрудно, что каждый знал Ц он просто будет следующим. И делал то
, что делать было надо.
На флоте ходила свежая, не успевшая еще обтереться легенда о том, как Жуко
в чуть было не расстрелял Сергея Горшкова, командующего Дунайской флоти
лией, за то, что тот сказал, что приказ о переброске за день танковой брига
ды выполнить просто невозможно, нечем. Нет, Жуков собирался его расстрел
ивать вовсе не за то, что адмирал что-то там сказал. Просто за невыполнени
е приказа Ц о чем честно и предупредил, когда его отдавал. Горшков сначал
а не поверил Ц мол, не сорок первый год, но ему доходчиво объяснили знающи
е Георгия Константиновича люди: лучше делай. Расстреляет, а уже потом буд
ет с Москвой разбираться, чтобы ему нового прислали. Тебя к этому времени
уже закопают. Самое интересное, что бригаду перебросить успели Ц на нас
пех сколоченных плотах, на чем попало, лишь бы держалось на воде. Последни
й танк сошел с самодельной баржи за несколько минут до конца отведенного
срока, когда командир прибывших ухорезов из личной охраны Жукова уже не
отрываясь смотрел на часы.
Черт его знает, правдой была именно эта история или нет, но она, во всяком с
лучае, была достаточно правдоподобной. Маршалы, которым дозволялось поч
ти все, лишь бы цель была достигнута, не страдали тонкостью натуры. Задаче
й Оснабрюкской операции был разгром основных сил «союзников» на севере
Германии, и ради этого Жуков гнал армии и корпуса в огонь, не обращая внима
ния на потери. За двое суток полторы тысячи квадратных километров Северн
ой Вестфалии превратились в изодранное воронками всех форм и размеров к
ладбище техники и людей, через которое ломились, поливая огнем пространс
тво перед собой, советские армии. Черняховский
Иван Данилович Черняховск
ий в возрасте 38 лет, с апреля 1944 г., принял командование 3-м Белорусским фронт
ом. Погиб 18 февраля 1945 г.
все же сумел продавить сопротивление немецкого «Германа Геринга»
, а затем распер прорыв переданными ему с юга корпусами, перехлестнув гор
ловину наступления немецких частей вторым узлом Ц на пятьдесят киломе
тров южнее армий Баграмяна.
Значительная часть американских войск осталась вне образовавшегося ко
льца, нависая над ним пока несконцентрированной массой, точно так же, как
и 1-я Канадская армия и значительная часть английских дивизий. Жукову при
шлось на ходу менять планы и расчеты, сузив сектора ударов своих фронтов,
чтобы не подавиться слишком большим куском. Понятие окружения в маневре
нной войне было весьма условным: тридцать-пятьдесят километров, отделяю
щих окруженные части от остальных сил, не имели большого значения, если с
разу оценить ситуацию и направить усилия на деблокаду войск. Черняховск
ий и Говоров развернули свои фронты спиной к сужающемуся кольцу, изо все
х сил цепляясь за километры, по которым их отжимали внутрь. Это была гонка
времени. Тысячи самолетов день и ночь висели над железным месивом, в кото
рое превратилась земля, штурмуя и охотясь на штурмующих. Приказ Сталина
об усилении авиации на участке боев позволил хотя бы частично удерживат
ь превосходство в воздухе, не давая Люфтваффе и американской 8-й воздушно
й армии активно поддерживать свои войска. Обе стороны теряли сотни самол
етов и сотни летчиков в день Ц но советская сторона, как оказалось, перен
осила это значительно легче.
Ц Я всегда говорил, войну в воздухе выигрывают не асы!
Главмаршал Новиков, серый от недосыпания, мотался по штабам армий на сво
ем Ли-2, с обязательным истребительным эскортом. Вечером двадцать второг
о он находился в штабе 6-й воздушной армии Ленинградского фронта, а к ночи
должен был перелететь в 14-ю армию, угрожать, уговаривать, накручивать все
х как только можно.
Ц Войну выигрывают не герои и не те летчики, которых аккуратно и долго го
товят в мирное время. Только система подготовки пилотов-новобранцев опр
еделяет, кто победит в большой войне. На Халхин-Голе воевали профессиона
лы, их годами натаскивали. А здесь мы имеем что? Большинство тех, кто сейча
с там дерется, Ц он показал рукой в сторону черной от дыма западной части
горизонта, Ц это замена, военные выпуски. Выдающиеся асы сейчас дают пар
у процентов сбитых, все остальное делают рядовые летчики. Люфтваффе коне
ц. Я знаю, мы много раз это уже говорили, но я не вижу шансов им оправиться от
такого. Как обычно, уцелеют пара десятков «экспертов», будут нам кровь пу
скать... Американцы держат небо. Суки. Когда ж они сдадутся?
Ц Многие эскадрильи перестали появляться. Похоже, из-за больших потерь
им дают передышку...
Армией командовал Кондратюк, которого Новиков искренне любил. Сейчас он
, однако, поморщился.
Ц Самолетов у них хватает. Не хватает, похоже, людей, готовых на них летат
ь. Нет, неправильно говорю. Не готовых, а Ц желающих летать. Там, внизу, им н
е немецкий плен с бейсболом и Красным Крестом, а те мужики, кого они бомбят
. Я все жду, что они стратегическую авиацию на поле боя бросят, но сейчас не
тот коленкор, слишком все плотно, все перемешались Ц что на земле рукопа
шные, что в небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
из себя в океан какие-то раскаленные капли, его надстройки, казалось, опла
влялись одна за другой Ц но он, сволочь, не прекращал стрельбы ни на секун
ду. Легкие крейсера и эсминцы били по веером разошедшимся советским кора
блям, хотя сами шли в окружении всплесков. Каждый дивизион отбивался от с
воей собственной собаки, и лишь отрывая от себя, помогал соседям. По крайн
ей мере один стамиллиметровый снаряд «Чапаева» проткнул корпус идущег
о на максимальной скорости эсминца в концевой группе, окутав его облаком
выходящего пара. Это на ста двадцати кабельтовых. Засекший попадание ар
тиллерийский офицер «Кронштадта» поклялся себе, что упадет в ноги адмир
алу на представление комендора и управляющего огнем к Герою. Все считали
про себя залпы и секунды. На каждый 152-миллиметровый ствол приходилось по
сто пятьдесят снарядов, из них двадцать дистанционных гранат. И триста п
атронов на «сотку» в боекомплекте. Многие теперь искренне молились на Мо
скаленко, взявшего еще половину в перегруз. Все калибры линейного крейсе
ра, поддерживаемые сзади вспомогательным и универсальным «Советского
Союза» и палубными сотками авианосца, развили теперь максимальную скор
острельность, вышвыривая в сторону приподнимающегося над океаном свет
а один снаряд за другим. Навстречу им неслись, воя, снаряды ответных залпо
в рвущихся к цели британских кораблей. Это была атака в высшем духе самоп
ожертвования, когда человек забывает о себе и бежит вниз по склону, выста
вив перед собой штык и не слыша собственного крика. Ни у кого не было излиш
них иллюзий по поводу того, что британцы на это не способны.
* * *
Заслонки броневых пластин рубочной щели лязгали ежесекундно, приоткры
вая горизонт, опоясанный вспышками, блеклыми на фоне встающего багрово-
оранжевого, оплывающего по верхней кромке слоя неба, отражающего не подн
явшееся еще из-за горизонта солнце. Чурило гнал по верхней палубе и отсек
ам одного лейтенанта за другим, вытаскивая на своих плечах живучесть дер
ущегося корабля. БЧ-5 зашивалась, пытаясь тушить все пожары сразу, забиват
ь пробоины, перекачивать топливо и воду, осушать и контрзатоплять коффер
дамы в попытках удержать крейсер на ровном киле. По крайней мере одна ава
рийная партия потеряла две трети личного состава на ликвидации очага у к
ормового прожекторного поста, когда шестидюймовый снаряд одного из бри
танских крейсеров проткнул основание тумбы КДП-8м. Кто завертелся на пал
убе, изгибаясь дугой в попытках выдернуть непослушными руками осколок и
з позвоночника, кто просто повалился, как сноп, лицом на брызжущий ледяно
й водой из порезов изгибающийся петлями пожарный рукав. Время тянулось,
как тягучая черная смола, вмещая в себя тысячи не имеющих никакого значе
ния фактов Ц идущие в сером небе навстречу друг другу снаряды, провожае
мые волей и надеждой облаченных в асбестовые шлемы артиллеристов, проце
нты попаданий, вырываемые у бескрайнего водяного пространства технико
й и опытом, и валящиеся при каждом таком попадании на палубу люди, судорож
но пытающиеся найти исцарапанным горлом глоток кислорода в выжженном а
зотными газами воздухе обреченного отсека.
В восемь пятьдесят пять один из снарядов удачно легшего залпа горящего «
Норфолка» пришелся в боевую рубку «Кронштадта». В течение последних два
дцати минут носовой комплекс получил по крайней мере три попадания, но к
алибром мельче и почти равномерно распределившихся по высоте башенноо
бразной фок-мачты. Этот снаряд был восьмидюймовым и врезался точно в лоб
рубки. Впоследствии кто-то вспоминал, что он якобы звучал как-то иначе Ц
не так, как все предыдущие. Это было, конечно, ерундой. Звучал он точно так ж
е, как и все остальные, к которым не то чтобы привыкли, но как-то меньше уже
осознавали. Вокруг стоял сплошной вой и грохот, корабль трясло и раскачи
вало, несколько офицеров одновременно выкрикивали команды, еще столько
же их репетовало и передавало в телефоны, и на фоне всего этого прислушив
аться к смысловым оттенкам какого-то одного снаряда было невозможно и б
ессмысленно. Если бы он пришелся в триста тридцать миллиметров лобовой б
рони, то, скорее всего, просто вварился бы в ее поверхностный слой, оглушив
звоном всех находившихся внутри. Но он попал в верхний стык с броневой за
слонкой рубочной щели, образующей в этом месте нахлест довольно сложной
формы. Тридцать миллиметров броневой стали восьмидюймовый «АР»
Armour-piercing, бронебойный (ан
гл.)
проткнул бы не задержавшись, но щель, к счастью, была слишком узкой
Ц благодаря еще порт-артурскому опыту, Ц и ни один снаряд, способный пр
обить заслонку, в нее просто бы не вошел.
В одну стотысячную долю секунды баллистический колпачок бронебойного
снаряда был сорван, смявшись в плотный ком, вминаемый в броню влетающим в
нее монолитом бронебойного оголовка, в следующую стотысячную долю он уж
е расплавился, мгновенно разогретый чудовищным превращением энергии о
станавливаемого стеной несущегося снаряда. Вворачиваясь в броневую пл
иту, снаряд использовал жидкий металл наконечника и поверхностного сло
я брони как смазку для проникновения вовнутрь, все еще тормозя свое пост
упательное движение и продолжая этим плавить металл вокруг себя. За еще
несколько исчезающе малых отрезков времени механика донного взрывател
я накопила достаточно энергии, чтобы сорвать пружину бойка, вперед в заф
иксированную в капсюле каплю гремучей ртути. В то же время монолитный ко
нус бронебойного снаряда продолжал, двигаясь все медленнее, рвать цепоч
ки молекулярных связей, сформированные насыщенным углеродом слоем жел
еза вокруг атомов хрома, никеля, марганца и молибдена, служащих центрами
организации металлических кристаллов, переходящих и взаимопроникающи
х друг в друга на всю глубину брони. Закаленные плиты поставляли ижорски
е заводы, лучшие в стране, и, не пройдя в броне и пятнадцати сантиметров, ус
певший несколько раз изменить свою траекторию на какие-то градусы благо
даря ее сложной конфигурации, снаряд взорвался.
Алексей успел увидеть какой-то белый росчерк, сопровождающийся мгновен
ным визгом, когда рубка содрогнулась, сбивая людей с ног. В ослепительной
бесшумной вспышке за щелью броневую заслонку сорвало с креплений, и ее р
азорванные части вперемешку с раскаленными зазубренными осколками сам
ого снаряда ворвались внутрь. В рубке упали все и сразу. Многие были прост
о сбиты с ног ударом, но расходящийся веер осколков за полсекунды успел о
трикошетить от внутренних стенок вертикальной брони несколько раз, пер
екрыв все углы замкнутого помещения. Потом люди начали подниматься на че
твереньки, оглядываясь вокруг.
Ц Больно!.. Ц старшина у рубочного люка крутился волчком по палубе, выги
баясь вперед, как пораженный столбняком. Ц Больно! Больно! Мама!..
К нему бросилось несколько человек, пытаясь прижать руки, но он вырывалс
я и продолжал кричать с мукой в голосе. Лейтенант-артиллерист, уже припод
нявшийся, вдруг застыл взглядом и повалился на бок, как падающая собака, с
корчившись у подножия стола. Алексей, распрямившись и опершись наконец н
а дрожащие ноги, в ужасе посмотрел на упавшего, еще не понимая произошедш
его. Потом он увидел нескольких старших офицеров, которые лежали, разбро
сав руки, пораженные осколками в лица, отброшенные силой удара от щели. Од
ин из них, с залитыми кровью погонами капитана третьего ранга, еще шевели
лся, ворочая в размозженной руке исковерканным биноклем. Согнутый попол
ам кап-лей, привалившийся поясницей к стене, мучительно откашливался, кр
овь текла у него из обоих ушей. Вяло разогнувшись, он закатил глаза, изо рт
а у него вытекла струйка крови, смешанной со слизью. Алексея затрясло, ему
показалось, что корабль раскачивает все сильнее и сильнее. Он почувствов
ал, что онемение, странно охватившее половину его лица, распространяется
все шире, еще более увеличивая амплитуду становящейся непереносимой ка
чки. Приподняв ладонь к глазам, он с недоумением понял, что вся ладонь была
покрыта густой, почти черного цвета кровью, капли которой с громким кост
яным стуком срывались с растопыренных пальцев. Дотронувшись до онемевш
его лица, он почувствовал какие-то острые края, отломки, выпирающие из-по
д распоротой кожи. Потом боль дошла до сердца, и вставшая наконец дыбом па
луба ударила его в лицо.
Узел 9.0
22 ноября 1944 г.
Приказания Верховного Главнокомандующего в военное время выполняются
в срок и со всей душой. То же самое относится вообще ко всем приказам и на в
сех уровнях военной субординации. Если солдат отказывается исполнить п
риказ офицера, офицер имеет право пристрелить его на месте. Если он не отк
азывается, но исполнить приказ не может Ц значит, он должен умереть в про
цессе его исполнения. За три с лишним года войны в Советском Союзе было ар
естовано, разжаловано, смещено такое количество старших и высших офицер
ов, которого хватило бы на довоенную армию какой-нибудь уважаемой европ
ейской страны. Те, которых это, благодаря таланту и фортуне, не коснулось,
относились к вечно висящей угрозе как к дополнительному стимулу. Да и не
только в страхе было дело. Дело было в ощущении себя равным другим людям. П
олучение приказа не унижает военного. Его унижает несоответствие между
тем, что он обязуется делать, и тем, что он фактически делает, Ц что видно с
о стороны. Пытался и не смог Ц это одно. А взял на себя ответственность, му
жественно отдал честь... и все, пошел иными делами заниматься Ц это совсем
другое. Это значит, что ты Ц дешевка.
Генералов не расстреливали уже довольно давно, но начинать в пятьдесят-
шестьдесят лет карьеру почти заново (если даже тебе дадут такую возможно
сть) было немногим хуже смерти. Многих система естественного отбора уже
коснулась тем или иным боком, остальным приходилось всегда чувствовать
ее за своим плечом. В начале войны Гордей Левченко, к примеру, был арестова
н за поражение в Крымской оборонительной операции. Для него, к счастью, вс
е закончилось благополучно, потому что Верховный в глубине души сам приз
нал ошибочным решение назначить замнаркома ВМФ, человека, не имеющего по
нятия о сухопутной войне, командующим войсками в Крыму. Координировать ф
лот с армией нужно было каким-то другим способом Ц но понимание этого пр
ишло слишком поздно. Но, в общем, все нормально для него закончилось, в отл
ичие от тысяч моряков и пехотинцев, осколки чьих костей до сих пор вымыва
ются из песка крымских пляжей. Арест на неделю, разжалование и медленное
возвращение к прежним званиям и уровням ответственности. Похожая судьб
а была у многих, включая даже пару командующих фронтами. Арест, унижения, к
рики «Вставай, падла!» по ночам, сопровождающиеся пинком в бок. Выпущенны
е расценивали свободу как временную и держались за нее зубами. Не посаже
нные пока относились к ней в значительной степени так же.
Все это служило одной цели. Невыполнение приказа было Не-Мыс-Ли-Мо. Именн
о так, с заглавной буквой для каждого отдельного слога. Если человеку отд
авался приказ тем, кто имел на это право, то проигнорировать его, не исполн
ить по своим личным причинам было можно. Но только один раз Ц потому что с
ледующий приказ бывшему генералу отдавал бы уже не командующий высшего
звена, а начальник расстрельной команды. Наглядные примеры было найти на
столько нетрудно, что каждый знал Ц он просто будет следующим. И делал то
, что делать было надо.
На флоте ходила свежая, не успевшая еще обтереться легенда о том, как Жуко
в чуть было не расстрелял Сергея Горшкова, командующего Дунайской флоти
лией, за то, что тот сказал, что приказ о переброске за день танковой брига
ды выполнить просто невозможно, нечем. Нет, Жуков собирался его расстрел
ивать вовсе не за то, что адмирал что-то там сказал. Просто за невыполнени
е приказа Ц о чем честно и предупредил, когда его отдавал. Горшков сначал
а не поверил Ц мол, не сорок первый год, но ему доходчиво объяснили знающи
е Георгия Константиновича люди: лучше делай. Расстреляет, а уже потом буд
ет с Москвой разбираться, чтобы ему нового прислали. Тебя к этому времени
уже закопают. Самое интересное, что бригаду перебросить успели Ц на нас
пех сколоченных плотах, на чем попало, лишь бы держалось на воде. Последни
й танк сошел с самодельной баржи за несколько минут до конца отведенного
срока, когда командир прибывших ухорезов из личной охраны Жукова уже не
отрываясь смотрел на часы.
Черт его знает, правдой была именно эта история или нет, но она, во всяком с
лучае, была достаточно правдоподобной. Маршалы, которым дозволялось поч
ти все, лишь бы цель была достигнута, не страдали тонкостью натуры. Задаче
й Оснабрюкской операции был разгром основных сил «союзников» на севере
Германии, и ради этого Жуков гнал армии и корпуса в огонь, не обращая внима
ния на потери. За двое суток полторы тысячи квадратных километров Северн
ой Вестфалии превратились в изодранное воронками всех форм и размеров к
ладбище техники и людей, через которое ломились, поливая огнем пространс
тво перед собой, советские армии. Черняховский
Иван Данилович Черняховск
ий в возрасте 38 лет, с апреля 1944 г., принял командование 3-м Белорусским фронт
ом. Погиб 18 февраля 1945 г.
все же сумел продавить сопротивление немецкого «Германа Геринга»
, а затем распер прорыв переданными ему с юга корпусами, перехлестнув гор
ловину наступления немецких частей вторым узлом Ц на пятьдесят киломе
тров южнее армий Баграмяна.
Значительная часть американских войск осталась вне образовавшегося ко
льца, нависая над ним пока несконцентрированной массой, точно так же, как
и 1-я Канадская армия и значительная часть английских дивизий. Жукову при
шлось на ходу менять планы и расчеты, сузив сектора ударов своих фронтов,
чтобы не подавиться слишком большим куском. Понятие окружения в маневре
нной войне было весьма условным: тридцать-пятьдесят километров, отделяю
щих окруженные части от остальных сил, не имели большого значения, если с
разу оценить ситуацию и направить усилия на деблокаду войск. Черняховск
ий и Говоров развернули свои фронты спиной к сужающемуся кольцу, изо все
х сил цепляясь за километры, по которым их отжимали внутрь. Это была гонка
времени. Тысячи самолетов день и ночь висели над железным месивом, в кото
рое превратилась земля, штурмуя и охотясь на штурмующих. Приказ Сталина
об усилении авиации на участке боев позволил хотя бы частично удерживат
ь превосходство в воздухе, не давая Люфтваффе и американской 8-й воздушно
й армии активно поддерживать свои войска. Обе стороны теряли сотни самол
етов и сотни летчиков в день Ц но советская сторона, как оказалось, перен
осила это значительно легче.
Ц Я всегда говорил, войну в воздухе выигрывают не асы!
Главмаршал Новиков, серый от недосыпания, мотался по штабам армий на сво
ем Ли-2, с обязательным истребительным эскортом. Вечером двадцать второг
о он находился в штабе 6-й воздушной армии Ленинградского фронта, а к ночи
должен был перелететь в 14-ю армию, угрожать, уговаривать, накручивать все
х как только можно.
Ц Войну выигрывают не герои и не те летчики, которых аккуратно и долго го
товят в мирное время. Только система подготовки пилотов-новобранцев опр
еделяет, кто победит в большой войне. На Халхин-Голе воевали профессиона
лы, их годами натаскивали. А здесь мы имеем что? Большинство тех, кто сейча
с там дерется, Ц он показал рукой в сторону черной от дыма западной части
горизонта, Ц это замена, военные выпуски. Выдающиеся асы сейчас дают пар
у процентов сбитых, все остальное делают рядовые летчики. Люфтваффе коне
ц. Я знаю, мы много раз это уже говорили, но я не вижу шансов им оправиться от
такого. Как обычно, уцелеют пара десятков «экспертов», будут нам кровь пу
скать... Американцы держат небо. Суки. Когда ж они сдадутся?
Ц Многие эскадрильи перестали появляться. Похоже, из-за больших потерь
им дают передышку...
Армией командовал Кондратюк, которого Новиков искренне любил. Сейчас он
, однако, поморщился.
Ц Самолетов у них хватает. Не хватает, похоже, людей, готовых на них летат
ь. Нет, неправильно говорю. Не готовых, а Ц желающих летать. Там, внизу, им н
е немецкий плен с бейсболом и Красным Крестом, а те мужики, кого они бомбят
. Я все жду, что они стратегическую авиацию на поле боя бросят, но сейчас не
тот коленкор, слишком все плотно, все перемешались Ц что на земле рукопа
шные, что в небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72