Летчики п
адают от усталости или падают мертвыми, мы сумели собрать пять сводных э
скадрилий, оставив машины в их старых полках, но это еще более обескровли
вает армию. Еще неделя таких боев Ц и все. Я закончил.
Новиков мрачно молчал. Рыбальченко молчал тоже, поскольку считал, что ск
азал уже достаточно для немедленного снятия с должности.
Ц Я не буду отчитываться перед вами о причинах и целях своих распоряжен
ий, Ц наконец произнес маршал. Ц Но могу заверить вас, что это не моя прих
оть и не глупость. Приказ этот был отдан именно в такое время, в какое дикт
овала обстановка. Я, конечно, виноват в том, что оторвался от центрального
управления, а Александр Евгеньевич не сумел донести до меня тяжесть слож
ившейся обстановки, но такого я тоже не ожидал...
Он немного подумал и подытожил:
Ц Выполнение приказа о выделении эскадрилий разрешаю отложить.
Командарм явственно перевел дух.
Ц Ну не ругайся, не ругайся, Ц сказал Новиков. Ц Кто ж знал? Такое сейчас
только на Третьем Белорусском. Ладно, две истребительные авиадивизии по
лучишь завтра же, еще одной попрошу Науменко
Командующий 15-й Воздушной а
рмией 2-го Прибалтийского фронта.
поделиться, у него сейчас тихо. Активных действий не прекращать! Бал
тийцы помогают тебе?
Ц Помогают, так точно.
Ц Вот и хорошо. Пусть возьмут на себя всю кромку берега, на весь радиус, чт
обы тебе о ней думать вообще не пришлось. Я завтра буду в Кронштадте, погов
орю с Самохиным Ц уверен, что он не откажет. Еще чего?
Ц Людей в полки.
Ц Будут. Из ленинградских учебных полков получишь. И технику россыпью з
автра же начнут перегонять. Доволен?
Ц Доволен, Александр Александрович. Сердце болит, какие потери...
Ц Отвык уже...
Ц Да, отвык. Не сорок второй ведь на дворе и не сорок первый. Пластают нас,
как повар свинью...
Ц Ладно, это временно, я надеюсь. Вот ведь южные соседи твои тоже подрали
сь будь здоров, а теперь ходят как по Невскому.
Ц Угу...
Ц Ну-у! Ты, Семен Дмитрич, я вижу, совсем загрустил. Давай лучше выпьем с то
бой, чтоб они все сдохли Ц и у меня на душе спокойнее будет.
Новиков улетел на следующий день, после того как поговорил по спецсвязи
с Москвой, Ленинградом и штабом 15-й Воздушной армии. Спокойнее на душе у не
го так и не стало, слишком уж серьезными были возникшие у 13-й Воздушной осл
ожнения. Не то чтобы с ними нельзя было справиться совместными усилиями
нескольких фронтов Ц но больше всего Новикова тревожила мысль о том, гд
е немцы сумели найти авиационное топливо для таких интенсивных боев. Раз
ведке об этом ничего не было известно, а все попытки выявить движения кол
онн заправщиков по прифронтовым дорогам наталкивались на решительное
противодействие. Вообще авиаразведка снизила качество своей работы по
сравнению с тем, чего ей удавалось добиться еще полгода назад, перед самы
м летним ударом, и Новиков отметил про себя, что на это нужно обратить особ
ое внимание. По словам командарма, за последние три недели удался только
один глубокий полет армейского фоторазведчика «бостон», которому вмес
те с прикрывавшими его «аэрокобрами» в течение всего пути пришлось отби
ваться от «фоккеров». Проявленные пленки показали такую плотность рубе
жей обороны в пятидесяти километрах от нынешней линии фронта, что Говоро
ва едва на месте не хватил кондратий. Натолкнись фронт на эти позиции без
разведки Ц там бы все и остались висеть и лежать: на колючке в тридцать дв
а кола, на рвах, на эскарпах, во взаимно перекрывающихся секторах обстрел
ов дотов и дзотов.
Новиков добрался до Ленинграда измотанный болтанкой и тяжелыми мыслям
и. Было ясно, что в Москву надо лететь не мешкая, Ц но, нутром чувствуя крит
ичность ситуации, он хотел еще раз лично проверить, как идут дела у Покрыш
ева с командой. Радости эта встреча не добавила, скорее наоборот.
Ц Гарам гробанулся, Ц были первые слова Покрышева после приветствий.
Ц Что?
Ц Миша Гарам, из третьей эскадрильи... Ну, он еще из тридцать второго ГИАПа
пришел, помните?
Ц Черт, да он же опытный был мужик, как это случилось? Насмерть?
Ц Он не виноват. На посадке уже зацепился крюком, когда в барабане заклин
ило трос аэрофинишера. Самолет перевернуло вверх колесами, кабина Ц в л
епешку, Миша сломал себе все что можно, но жив, отправили в госпиталь.
Ц Слава Богу!..
Ц Да уж, повезло мужику, столько всего пережить и вляпаться в трос.
Ц Виновных нашли?
Ц Как уж ведется, Ц Покрышев развел руками. Ц Виновных, не виновных, но
крайних точно нашли. Тросы не поменяли вовремя, волокна на изломах посек
лись и оттопырились Ц вот и заклинило...
Ц Почему не поменяли?
Ц Пять дней в море потому что! И по шестьдесят взлетов-перехватов-посад
ок на каждого. Просто не успели! А там любой мог быть, лю-бой!
Покрышев выругался и со злобой пнул ногой камешек, неведомо откуда занес
енный на бетонную посадочную полосу, где стоял маршальский «Дуглас».
Новиков провел в Питере всего час, разговаривая со злым полковником, нос
ящим теперь темную морскую форму, и почти все это время Покрышев был мрач
ен. Все-таки, «чапаевская» авиагруппа была очень необычным подразделени
ем, и проблем с ее подготовкой и обеспечением возникало куда больше, чем с
родным полком. Но теперь Покрышев не променял бы ее ни на что Ц слишком мн
ого значило уже сделанное.
Так и не успокоенный, главмаршал улетел в Москву Ц вновь к проблемам с Ле
нинградским и 3-м Белорусским фронтами, с нехваткой обстрелянных пилото
в для формирующихся частей ПВО, с нежеланием командиров отдавать хороши
х летчиков, с дефицитом высотных двигателей, с плохим кислородным оборуд
ованием Ц и массой других неотложных дел, поглощающих его целиком. И Ц к
мыслям о том, решатся союзники на войну или нет? Решится ли Сталин на проти
востояние им, хватит ли ему нервов не ударить первым, и хватит ли им всем п
отом сил Ц держаться, держаться, держаться...
Покрышев остался. Шустрая машина с курносым молодым шофером, украдкой по
глядывавшим на полковника в новенькой морской форме, мчалась по обсажен
ному облетающими липами шоссе, полого поднимающемуся вдоль склона, где м
аячили зеленые купола обсерватории. Через полтора часа они добрались до
Красногвардейска, до сих пор сохранившего военный вид, и, промчавшись по
усыпанным желтыми листьями пыльным окраинным улицам, снова вылетели на
хорошую асфальтовую дорогу. Дорога вывела к желтым зданиям старой Гатчи
нской школы морской авиации. Полковничий ЯК стоял уже полностью заправл
енный. Механик, вытирая руки промасленной тряпкой, радостно улыбнулся хм
урому Покрышеву, затем принял фуражку и помог натянуть парашют. Тот, не вы
держав, тоже чуть улыбнулся. Над Красногвардейском стояла отличная для с
ентября погода, было даже еще достаточно тепло. В такую погоду ругаться н
е хотелось, хотелось блаженно, по-кошачьи, щуриться на солнце.
Истребитель, поднимая клубы пыли, разбежался по полосе и рывком ушел в не
бо. До Кронштадта было рукой подать, и полковник не успел даже сполна насл
адиться ощущением свободного полета, не стесненного непрерывным напря
женным ожиданием возможной схватки. Ветер из приоткрытого фонаря обвев
ал лицо, дышалось полно и хорошо.
Крепость, по сравнению с парками Красногвардейска, выглядела пыльной и с
ерой, по улицам ходили патрули, придиравшиеся к козыряющим морякам, изре
дка проезжали грузовики, крытые потертым брезентом. Морской город, потре
панный войной, но не потерявший строгой мужской красоты. Кое-где на улице
звучал смех, иногда мимо проходили пары Ц девушки, пользуясь последними
крохами позднего «бабьего лета», донашивали цветные платья, радость уда
ленного от войны города. Двое молодых старшин, неспешно проходя мимо Пок
рышева, жизнерадостно заржали над окончанием какого-то анекдота. «Колис
ь, селедка...» Ц успел полковник услышать утонувший в хохоте конец фразы,
прежде чем моряки, морщась, чтобы не расхохотаться в лицо старшему офице
ру, четко откозыряли ему и прошли мимо. Покачав головой в молчаливом одоб
рении и немного удивляясь себе, он свернул на неширокую улицу, прямым луч
ом уходящую от аэродромного района Ц туда, где в створе домов блестело м
оре.
Ему не хотелось сейчас думать о закованном в гипсовый панцирь пилоте, ко
торый, скорее всего, никогда уже не увидит солнце вровень с собой. Это была
не такая уж плохая судьба Ц много лучше, чем у сотен безвестных сержанто
в и младших лейтенантов, без всякой славы сгоревших в своих машинах за тр
и года войны. И уж точно лучше, чем у пехоты, закапываемой в братские могил
ы, как грибы растущие, при каждом перемещении фронта на пять-десять килом
етров к западу Ц а если к востоку, то бросаемые вообще без всяких могил, н
а съедение воронам. Пилоты бились и будут биться. Каким бы ты хорошим летч
иком ты ни был, все равно случайность или собственная невнимательность м
ожет настичь тебя в любую минуту.
...Когда загорелся его мотор, он даже не особо удивился. Сначала температур
а масла на датчике начала дергаться, постепенно подползая к красной черт
е, потом завибрировала вся машина. Мотор чихал и плевался короткими черн
ыми дымками, трясясь все сильнее. Взяв управление на себя, Покрышев начал
снижаться, внимательно глядя вокруг, чтобы выбрать место для посадки. И т
ут обороты двигателя начади резко падать, а затем из-под капота вырвалос
ь пламя. Пологим скольжением сбить полощущиеся рыжие языки не удалось, а
когда УТИ-4, двухместный вариант Поликарповского И-16, загорается, все конч
ается очень быстро. Мгновенно убрав подачу топлива, он спикировал тогда
на какое-то поле, успев выровнять машину над самой землей. Потом был удар,
качающееся небо над телегой, кровь из прокушенных губ, дикая, невыносима
я боль в раздробленных ногах, постепенно перешедшая в ноющую, ставшую пр
ивычной. У него тоже была жесткая и скрипучая койка, воробьи за госпиталь
ным окном и страх, что жизнь кончилась...
Сейчас Покрышев вспоминал это даже с каким-то теплым чувством Ц хотя, ка
залось бы, что здесь хорошего. Но не сдался ведь, и выжил, и вернулся на фрон
т, и даже снова начал летать. Так что Мише Гараму еще повезло. Остался жив, п
олежит по госпиталям, получит отпуск и найдет себе какую-нибудь должнос
ть при Академии или в штабе любой авиационной части. Боевому офицеру, пок
алеченному в аварии, не дадут остаться без дела. Главное Ц остался жив.
На ЯКах-3 сначала второй, а потом третьей и четвертой эскадрилий меняли мо
торы. Наработавшие по сотне часов, вынесшие все возможные перегрузки, ЯК
и уже не выглядели сияющими, словно новенькие монеты, игрушечными самоле
тами, какими их запомнили первые из летчиков, попавшие в группу. Краска на
обшивке плоскостей истерлась воздушными потоками до сияющего белого б
леска, боковые поверхности фюзеляжей покрылись въевшимися в потертую к
раску пятнами от капель масла и копоти из патрубков, в пулеметах по три ра
за поменяли боевые пружины. В общем, по правде говоря, провоевавшие столь
ко времени машины на фронте уже передали бы кому из летчиков попроще. Но, п
ривыкшие за несколько месяцев к характеристикам конкретного самолета,
пилоты, во многих случаях, предпочитали довести машину до хорошего состо
яния и продолжать летать на ней Ц пусть и уступающей новым несколько ки
лометров скорости. Если плексиглас покрывался желтизной и трещинами по
краям настолько, что становился почти непрозрачным, его меняли, самолеты
натирали бензином, чтобы выгадать немного скорости, меняли поршневые ко
льца Ц но все это требовало больше и больше времени и усилий.
Через две недели в Кронштадт должны были перегнать новенькие машины с мо
щным, малосерийным пока двигателем ВК-107 А, дававшим на четыреста лошадин
ых сил больше серийного «сто пятого», но многие относились к этому с сомн
ением Ц слишком уж много проблем всегда было с новыми моторами, оказыва
ющимися на поверку сырыми и опасными. Летчик в бою вообще не должен думат
ь о моторе, у него достаточно других проблем. Приборная доска современно
го истребителя содержит десятки приборов, оглядывать которые в бою нет и
не может быть времени, и если положения переключателей пилот меняет всл
епую, то времени читать показания циферблатов в тот момент, когда кто-то н
а тебя заходит, у тебя уже не будет.
Летчики встретили полковника с радостью, день был скучный, а возвращение
командира после общения с начальством обещало какие-никакие новости. В
се уже успели перебывать у разбившегося Гарама в госпитале, но тот ничег
о не соображал от морфина, и никакого смысла сидеть у его койки не было. На
крутив на всякий случай хвост «штурманам клистира» (чтобы не перепутали
, куда вставлять) и оставив у напуганной таким вторжением сестры коробку
с еще крымскими сливами и сухумским виноградом, летчики проводили день в
штабном домике, предаваясь самому сладкому для мужчин занятию Ц бездел
ью.
Ц Ничего нового, не дергайтесь, Ц отмахнулся Покрышев. Ц Обещал дать н
а замену летчика, сказал Ц готовьтесь, а к чему, не объяснил. Как обычно, в о
бщем.
Ц А что за летчик, знаешь его?
Ц Нет. Фамилия обычная, Смирнов. Зовут Олегом. Я никогда о нем не слышал, но
Новиков сказал, он из 31-го ИАПа. Кто-нибудь у нас есть из 31-го?
Ц Эй, кто тут из тридцать первого?
Ц Саша, ты не из тридцать первого?
Ц Нет.
Ц У нас один Смирнов уже есть. Лешка, ты что там сидишь, тут еще один Смирно
в на подходе, знаешь такого?
Ц Да вон Анихеевич из тридцать первого, точно!
Ц Ни хрена, я из 31-го Гвардейского! Ц Пишкан, именуемый исключительно по
отчеству, ткнул ошибшегося в бок кулаком.
Ц Не пихайся, а то сам пихну! Ц Все заржали, в группу почему-то действите
льно собирались люди с не всегда обычными фамилиями. Смирнов была редким
исключением.
Ц Тише, тише, без гвалта. Ну, я из тридцать первого, а чего надо? Ц к группе
подошел коренастый майор.
Ц О! Онуфриенко объявился!
Ц Отлюбив Ольгу...
Майор, сохраняя спокойное выражение лица, выдал весело настроенному Гул
яеву тычок кулаком под ребра.
Ц Ой, охальники! Ц сокрушенно поцокал языком еще один летчик. Онуфриенк
о немедленно выдал под ребра и ему.
Ц Что, Григорий, ты правда из тридцать первого? Ц спросил Покрышев, кото
рого общее, взявшееся ниоткуда веселье не особо заразило.
Ц Угу, Ц согласился тот. Ц До этого в 5-м Гвардейском и 129-м, вон, с Владимир
ом, Ц он показал на тоже подошедшего Боброва, переводящего взгляд с одно
го на другого.
Ц Ну и что? Бобров тут при чем? Ты Смирнова знаешь или нет?
Ц Да знаю, конечно!
Ц И как?
Ц Да отличный мужик, чего вы все так напряглись? Надежный, в воздухе не по
дведет и на земле тоже. Я с ним летал раз сто на пятых «Лавочкиных», у него п
од двадцать сбитых уже есть, так что не надо шуметь...
Он действительно оказался хорошим парнем, этот Смирнов, добравшийся до ч
асти через пять дней. Видимо, она была далеко не тем, что он ожидал увидеть,
но наличие знакомых лиц его обрадовало, а кроме Онуфриенко его знал Ском
орохов Никол
ай Скоморохов, десятый в списке советских асов, имел к концу войны 46 личны
х побед.
и, как выяснилось, Кирилюк
Виктор Кирилюк, к концу войны имел 32 личные п
обеды.
, который в день прилета Новикова ездил в Ленинград по каким-то свои
м делам. В общем, провоевавший достаточно долгое время летчик, особенно и
з ранних призывов, всегда мог найти каких-то знакомых в большинстве летн
ых частей Ц особенно гвардейских, куда старались переводить лучших бой
цов.
Николай Скоморохов, несмотря на всегда чуть надменное выражение лица, бы
л славным и добродушным парнем и без особых проблем взял на себя натаски
вание прибывшего новичка, которому удалось сдать зачет по ЯКу за три дня,
а по палубным операциям «Чапаева» Ц за неделю.
Ц А что, ребята, с американцами война будет? Ц спросил Смирнов, более-мен
ее оглядевшись вокруг, а также частично отъевшись и отоспавшись.
Несколько человек посмотрело на него удивленно. Кто-то, посмотрев, отвер
нулся, остальные перевели вопросительные взгляды на командира. Тот молч
ал.
Ц А с чего это ты взял? Ц осторожно поинтересовался Кожедуб.
Ц Ну, у нас говорили, что всех по три раза раненых рядовых и сержантов в пе
хоте, артиллерии и танках отзывают с фронта.
Ц Ну и при чем тут Америка?
Ц Говорят, Ц Смирнов пожал плечами, дескать, я-то тут при чем? Ц Говорят,
что три ранения Ц это вроде как гарантия, что человек не подведет ни при к
аком раскладе. Их доучивают, дают младших лейтенантов и оставляют пока в
тылу, с переформируемыми частями. Вроде болтали Ц для войны с американц
ами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
адают от усталости или падают мертвыми, мы сумели собрать пять сводных э
скадрилий, оставив машины в их старых полках, но это еще более обескровли
вает армию. Еще неделя таких боев Ц и все. Я закончил.
Новиков мрачно молчал. Рыбальченко молчал тоже, поскольку считал, что ск
азал уже достаточно для немедленного снятия с должности.
Ц Я не буду отчитываться перед вами о причинах и целях своих распоряжен
ий, Ц наконец произнес маршал. Ц Но могу заверить вас, что это не моя прих
оть и не глупость. Приказ этот был отдан именно в такое время, в какое дикт
овала обстановка. Я, конечно, виноват в том, что оторвался от центрального
управления, а Александр Евгеньевич не сумел донести до меня тяжесть слож
ившейся обстановки, но такого я тоже не ожидал...
Он немного подумал и подытожил:
Ц Выполнение приказа о выделении эскадрилий разрешаю отложить.
Командарм явственно перевел дух.
Ц Ну не ругайся, не ругайся, Ц сказал Новиков. Ц Кто ж знал? Такое сейчас
только на Третьем Белорусском. Ладно, две истребительные авиадивизии по
лучишь завтра же, еще одной попрошу Науменко
Командующий 15-й Воздушной а
рмией 2-го Прибалтийского фронта.
поделиться, у него сейчас тихо. Активных действий не прекращать! Бал
тийцы помогают тебе?
Ц Помогают, так точно.
Ц Вот и хорошо. Пусть возьмут на себя всю кромку берега, на весь радиус, чт
обы тебе о ней думать вообще не пришлось. Я завтра буду в Кронштадте, погов
орю с Самохиным Ц уверен, что он не откажет. Еще чего?
Ц Людей в полки.
Ц Будут. Из ленинградских учебных полков получишь. И технику россыпью з
автра же начнут перегонять. Доволен?
Ц Доволен, Александр Александрович. Сердце болит, какие потери...
Ц Отвык уже...
Ц Да, отвык. Не сорок второй ведь на дворе и не сорок первый. Пластают нас,
как повар свинью...
Ц Ладно, это временно, я надеюсь. Вот ведь южные соседи твои тоже подрали
сь будь здоров, а теперь ходят как по Невскому.
Ц Угу...
Ц Ну-у! Ты, Семен Дмитрич, я вижу, совсем загрустил. Давай лучше выпьем с то
бой, чтоб они все сдохли Ц и у меня на душе спокойнее будет.
Новиков улетел на следующий день, после того как поговорил по спецсвязи
с Москвой, Ленинградом и штабом 15-й Воздушной армии. Спокойнее на душе у не
го так и не стало, слишком уж серьезными были возникшие у 13-й Воздушной осл
ожнения. Не то чтобы с ними нельзя было справиться совместными усилиями
нескольких фронтов Ц но больше всего Новикова тревожила мысль о том, гд
е немцы сумели найти авиационное топливо для таких интенсивных боев. Раз
ведке об этом ничего не было известно, а все попытки выявить движения кол
онн заправщиков по прифронтовым дорогам наталкивались на решительное
противодействие. Вообще авиаразведка снизила качество своей работы по
сравнению с тем, чего ей удавалось добиться еще полгода назад, перед самы
м летним ударом, и Новиков отметил про себя, что на это нужно обратить особ
ое внимание. По словам командарма, за последние три недели удался только
один глубокий полет армейского фоторазведчика «бостон», которому вмес
те с прикрывавшими его «аэрокобрами» в течение всего пути пришлось отби
ваться от «фоккеров». Проявленные пленки показали такую плотность рубе
жей обороны в пятидесяти километрах от нынешней линии фронта, что Говоро
ва едва на месте не хватил кондратий. Натолкнись фронт на эти позиции без
разведки Ц там бы все и остались висеть и лежать: на колючке в тридцать дв
а кола, на рвах, на эскарпах, во взаимно перекрывающихся секторах обстрел
ов дотов и дзотов.
Новиков добрался до Ленинграда измотанный болтанкой и тяжелыми мыслям
и. Было ясно, что в Москву надо лететь не мешкая, Ц но, нутром чувствуя крит
ичность ситуации, он хотел еще раз лично проверить, как идут дела у Покрыш
ева с командой. Радости эта встреча не добавила, скорее наоборот.
Ц Гарам гробанулся, Ц были первые слова Покрышева после приветствий.
Ц Что?
Ц Миша Гарам, из третьей эскадрильи... Ну, он еще из тридцать второго ГИАПа
пришел, помните?
Ц Черт, да он же опытный был мужик, как это случилось? Насмерть?
Ц Он не виноват. На посадке уже зацепился крюком, когда в барабане заклин
ило трос аэрофинишера. Самолет перевернуло вверх колесами, кабина Ц в л
епешку, Миша сломал себе все что можно, но жив, отправили в госпиталь.
Ц Слава Богу!..
Ц Да уж, повезло мужику, столько всего пережить и вляпаться в трос.
Ц Виновных нашли?
Ц Как уж ведется, Ц Покрышев развел руками. Ц Виновных, не виновных, но
крайних точно нашли. Тросы не поменяли вовремя, волокна на изломах посек
лись и оттопырились Ц вот и заклинило...
Ц Почему не поменяли?
Ц Пять дней в море потому что! И по шестьдесят взлетов-перехватов-посад
ок на каждого. Просто не успели! А там любой мог быть, лю-бой!
Покрышев выругался и со злобой пнул ногой камешек, неведомо откуда занес
енный на бетонную посадочную полосу, где стоял маршальский «Дуглас».
Новиков провел в Питере всего час, разговаривая со злым полковником, нос
ящим теперь темную морскую форму, и почти все это время Покрышев был мрач
ен. Все-таки, «чапаевская» авиагруппа была очень необычным подразделени
ем, и проблем с ее подготовкой и обеспечением возникало куда больше, чем с
родным полком. Но теперь Покрышев не променял бы ее ни на что Ц слишком мн
ого значило уже сделанное.
Так и не успокоенный, главмаршал улетел в Москву Ц вновь к проблемам с Ле
нинградским и 3-м Белорусским фронтами, с нехваткой обстрелянных пилото
в для формирующихся частей ПВО, с нежеланием командиров отдавать хороши
х летчиков, с дефицитом высотных двигателей, с плохим кислородным оборуд
ованием Ц и массой других неотложных дел, поглощающих его целиком. И Ц к
мыслям о том, решатся союзники на войну или нет? Решится ли Сталин на проти
востояние им, хватит ли ему нервов не ударить первым, и хватит ли им всем п
отом сил Ц держаться, держаться, держаться...
Покрышев остался. Шустрая машина с курносым молодым шофером, украдкой по
глядывавшим на полковника в новенькой морской форме, мчалась по обсажен
ному облетающими липами шоссе, полого поднимающемуся вдоль склона, где м
аячили зеленые купола обсерватории. Через полтора часа они добрались до
Красногвардейска, до сих пор сохранившего военный вид, и, промчавшись по
усыпанным желтыми листьями пыльным окраинным улицам, снова вылетели на
хорошую асфальтовую дорогу. Дорога вывела к желтым зданиям старой Гатчи
нской школы морской авиации. Полковничий ЯК стоял уже полностью заправл
енный. Механик, вытирая руки промасленной тряпкой, радостно улыбнулся хм
урому Покрышеву, затем принял фуражку и помог натянуть парашют. Тот, не вы
держав, тоже чуть улыбнулся. Над Красногвардейском стояла отличная для с
ентября погода, было даже еще достаточно тепло. В такую погоду ругаться н
е хотелось, хотелось блаженно, по-кошачьи, щуриться на солнце.
Истребитель, поднимая клубы пыли, разбежался по полосе и рывком ушел в не
бо. До Кронштадта было рукой подать, и полковник не успел даже сполна насл
адиться ощущением свободного полета, не стесненного непрерывным напря
женным ожиданием возможной схватки. Ветер из приоткрытого фонаря обвев
ал лицо, дышалось полно и хорошо.
Крепость, по сравнению с парками Красногвардейска, выглядела пыльной и с
ерой, по улицам ходили патрули, придиравшиеся к козыряющим морякам, изре
дка проезжали грузовики, крытые потертым брезентом. Морской город, потре
панный войной, но не потерявший строгой мужской красоты. Кое-где на улице
звучал смех, иногда мимо проходили пары Ц девушки, пользуясь последними
крохами позднего «бабьего лета», донашивали цветные платья, радость уда
ленного от войны города. Двое молодых старшин, неспешно проходя мимо Пок
рышева, жизнерадостно заржали над окончанием какого-то анекдота. «Колис
ь, селедка...» Ц успел полковник услышать утонувший в хохоте конец фразы,
прежде чем моряки, морщась, чтобы не расхохотаться в лицо старшему офице
ру, четко откозыряли ему и прошли мимо. Покачав головой в молчаливом одоб
рении и немного удивляясь себе, он свернул на неширокую улицу, прямым луч
ом уходящую от аэродромного района Ц туда, где в створе домов блестело м
оре.
Ему не хотелось сейчас думать о закованном в гипсовый панцирь пилоте, ко
торый, скорее всего, никогда уже не увидит солнце вровень с собой. Это была
не такая уж плохая судьба Ц много лучше, чем у сотен безвестных сержанто
в и младших лейтенантов, без всякой славы сгоревших в своих машинах за тр
и года войны. И уж точно лучше, чем у пехоты, закапываемой в братские могил
ы, как грибы растущие, при каждом перемещении фронта на пять-десять килом
етров к западу Ц а если к востоку, то бросаемые вообще без всяких могил, н
а съедение воронам. Пилоты бились и будут биться. Каким бы ты хорошим летч
иком ты ни был, все равно случайность или собственная невнимательность м
ожет настичь тебя в любую минуту.
...Когда загорелся его мотор, он даже не особо удивился. Сначала температур
а масла на датчике начала дергаться, постепенно подползая к красной черт
е, потом завибрировала вся машина. Мотор чихал и плевался короткими черн
ыми дымками, трясясь все сильнее. Взяв управление на себя, Покрышев начал
снижаться, внимательно глядя вокруг, чтобы выбрать место для посадки. И т
ут обороты двигателя начади резко падать, а затем из-под капота вырвалос
ь пламя. Пологим скольжением сбить полощущиеся рыжие языки не удалось, а
когда УТИ-4, двухместный вариант Поликарповского И-16, загорается, все конч
ается очень быстро. Мгновенно убрав подачу топлива, он спикировал тогда
на какое-то поле, успев выровнять машину над самой землей. Потом был удар,
качающееся небо над телегой, кровь из прокушенных губ, дикая, невыносима
я боль в раздробленных ногах, постепенно перешедшая в ноющую, ставшую пр
ивычной. У него тоже была жесткая и скрипучая койка, воробьи за госпиталь
ным окном и страх, что жизнь кончилась...
Сейчас Покрышев вспоминал это даже с каким-то теплым чувством Ц хотя, ка
залось бы, что здесь хорошего. Но не сдался ведь, и выжил, и вернулся на фрон
т, и даже снова начал летать. Так что Мише Гараму еще повезло. Остался жив, п
олежит по госпиталям, получит отпуск и найдет себе какую-нибудь должнос
ть при Академии или в штабе любой авиационной части. Боевому офицеру, пок
алеченному в аварии, не дадут остаться без дела. Главное Ц остался жив.
На ЯКах-3 сначала второй, а потом третьей и четвертой эскадрилий меняли мо
торы. Наработавшие по сотне часов, вынесшие все возможные перегрузки, ЯК
и уже не выглядели сияющими, словно новенькие монеты, игрушечными самоле
тами, какими их запомнили первые из летчиков, попавшие в группу. Краска на
обшивке плоскостей истерлась воздушными потоками до сияющего белого б
леска, боковые поверхности фюзеляжей покрылись въевшимися в потертую к
раску пятнами от капель масла и копоти из патрубков, в пулеметах по три ра
за поменяли боевые пружины. В общем, по правде говоря, провоевавшие столь
ко времени машины на фронте уже передали бы кому из летчиков попроще. Но, п
ривыкшие за несколько месяцев к характеристикам конкретного самолета,
пилоты, во многих случаях, предпочитали довести машину до хорошего состо
яния и продолжать летать на ней Ц пусть и уступающей новым несколько ки
лометров скорости. Если плексиглас покрывался желтизной и трещинами по
краям настолько, что становился почти непрозрачным, его меняли, самолеты
натирали бензином, чтобы выгадать немного скорости, меняли поршневые ко
льца Ц но все это требовало больше и больше времени и усилий.
Через две недели в Кронштадт должны были перегнать новенькие машины с мо
щным, малосерийным пока двигателем ВК-107 А, дававшим на четыреста лошадин
ых сил больше серийного «сто пятого», но многие относились к этому с сомн
ением Ц слишком уж много проблем всегда было с новыми моторами, оказыва
ющимися на поверку сырыми и опасными. Летчик в бою вообще не должен думат
ь о моторе, у него достаточно других проблем. Приборная доска современно
го истребителя содержит десятки приборов, оглядывать которые в бою нет и
не может быть времени, и если положения переключателей пилот меняет всл
епую, то времени читать показания циферблатов в тот момент, когда кто-то н
а тебя заходит, у тебя уже не будет.
Летчики встретили полковника с радостью, день был скучный, а возвращение
командира после общения с начальством обещало какие-никакие новости. В
се уже успели перебывать у разбившегося Гарама в госпитале, но тот ничег
о не соображал от морфина, и никакого смысла сидеть у его койки не было. На
крутив на всякий случай хвост «штурманам клистира» (чтобы не перепутали
, куда вставлять) и оставив у напуганной таким вторжением сестры коробку
с еще крымскими сливами и сухумским виноградом, летчики проводили день в
штабном домике, предаваясь самому сладкому для мужчин занятию Ц бездел
ью.
Ц Ничего нового, не дергайтесь, Ц отмахнулся Покрышев. Ц Обещал дать н
а замену летчика, сказал Ц готовьтесь, а к чему, не объяснил. Как обычно, в о
бщем.
Ц А что за летчик, знаешь его?
Ц Нет. Фамилия обычная, Смирнов. Зовут Олегом. Я никогда о нем не слышал, но
Новиков сказал, он из 31-го ИАПа. Кто-нибудь у нас есть из 31-го?
Ц Эй, кто тут из тридцать первого?
Ц Саша, ты не из тридцать первого?
Ц Нет.
Ц У нас один Смирнов уже есть. Лешка, ты что там сидишь, тут еще один Смирно
в на подходе, знаешь такого?
Ц Да вон Анихеевич из тридцать первого, точно!
Ц Ни хрена, я из 31-го Гвардейского! Ц Пишкан, именуемый исключительно по
отчеству, ткнул ошибшегося в бок кулаком.
Ц Не пихайся, а то сам пихну! Ц Все заржали, в группу почему-то действите
льно собирались люди с не всегда обычными фамилиями. Смирнов была редким
исключением.
Ц Тише, тише, без гвалта. Ну, я из тридцать первого, а чего надо? Ц к группе
подошел коренастый майор.
Ц О! Онуфриенко объявился!
Ц Отлюбив Ольгу...
Майор, сохраняя спокойное выражение лица, выдал весело настроенному Гул
яеву тычок кулаком под ребра.
Ц Ой, охальники! Ц сокрушенно поцокал языком еще один летчик. Онуфриенк
о немедленно выдал под ребра и ему.
Ц Что, Григорий, ты правда из тридцать первого? Ц спросил Покрышев, кото
рого общее, взявшееся ниоткуда веселье не особо заразило.
Ц Угу, Ц согласился тот. Ц До этого в 5-м Гвардейском и 129-м, вон, с Владимир
ом, Ц он показал на тоже подошедшего Боброва, переводящего взгляд с одно
го на другого.
Ц Ну и что? Бобров тут при чем? Ты Смирнова знаешь или нет?
Ц Да знаю, конечно!
Ц И как?
Ц Да отличный мужик, чего вы все так напряглись? Надежный, в воздухе не по
дведет и на земле тоже. Я с ним летал раз сто на пятых «Лавочкиных», у него п
од двадцать сбитых уже есть, так что не надо шуметь...
Он действительно оказался хорошим парнем, этот Смирнов, добравшийся до ч
асти через пять дней. Видимо, она была далеко не тем, что он ожидал увидеть,
но наличие знакомых лиц его обрадовало, а кроме Онуфриенко его знал Ском
орохов Никол
ай Скоморохов, десятый в списке советских асов, имел к концу войны 46 личны
х побед.
и, как выяснилось, Кирилюк
Виктор Кирилюк, к концу войны имел 32 личные п
обеды.
, который в день прилета Новикова ездил в Ленинград по каким-то свои
м делам. В общем, провоевавший достаточно долгое время летчик, особенно и
з ранних призывов, всегда мог найти каких-то знакомых в большинстве летн
ых частей Ц особенно гвардейских, куда старались переводить лучших бой
цов.
Николай Скоморохов, несмотря на всегда чуть надменное выражение лица, бы
л славным и добродушным парнем и без особых проблем взял на себя натаски
вание прибывшего новичка, которому удалось сдать зачет по ЯКу за три дня,
а по палубным операциям «Чапаева» Ц за неделю.
Ц А что, ребята, с американцами война будет? Ц спросил Смирнов, более-мен
ее оглядевшись вокруг, а также частично отъевшись и отоспавшись.
Несколько человек посмотрело на него удивленно. Кто-то, посмотрев, отвер
нулся, остальные перевели вопросительные взгляды на командира. Тот молч
ал.
Ц А с чего это ты взял? Ц осторожно поинтересовался Кожедуб.
Ц Ну, у нас говорили, что всех по три раза раненых рядовых и сержантов в пе
хоте, артиллерии и танках отзывают с фронта.
Ц Ну и при чем тут Америка?
Ц Говорят, Ц Смирнов пожал плечами, дескать, я-то тут при чем? Ц Говорят,
что три ранения Ц это вроде как гарантия, что человек не подведет ни при к
аком раскладе. Их доучивают, дают младших лейтенантов и оставляют пока в
тылу, с переформируемыми частями. Вроде болтали Ц для войны с американц
ами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72