Ц Мистер Бекуит безнадежно посмотрел на к
оричневого малютку. Ц Вы его не знаете!
С трудом верилось, но эта крохотная собачка явно занимала в семье Бекуит
ов командное положение. Правда, мне было известно немало таких собак, но в
се они были заметно крупнее. Впрочем, в любом случае у меня уже не оставало
сь времени на всякие пустяки.
Ц Послушайте, Ц сказал я, Ц надо просто обмотать ему нос бинтом. На это
и двух минут не уйдет. Ц Пошарив позади себя, я нащупал щипчики для когте
й и положил их перед собой, постом отмотал полоску бинта и сделал на конце
петлю.
Ц Умница, Магнус, Ц сказал я ласково, подходя к нему.
Собаченция уставилась на бинт немигающим взглядом, а когда он совсем при
близился к ее носу, с яростным рычанием подпрыгнула, целясь в мое запясть
е. Кисть мне как ветром обдуло, когда в полдюйме от нее лязгнули сверкающи
е зубы. Такса извернулась для второго прыжка, но я успел свободной рукой с
хватить ее за шкирку.
Ц Все в порядке, мистер Беркуит, Ц сказал я хладнокровно. Ц Я его держу.
Передайте мне бинт, и я скоро кончу.
Но нервы молодого человека не выдержали.
Ц Нет-нет, только не я! Ц ахнул он, юркнул в дверь, и его каблуки простучал
и по коридору.
Ну, ладно, подумал я, так, пожалуй и лучше. Имея дело с властными собаками, я
обычно стараюсь отделаться от хозяина. Просто поразительно, как быстро с
амые воинственные псы становятся шелковыми, оставшись с глазу на глаз с
незнакомым человеком, который умеет с ними обращаться и никаких штучек т
ерпеть не намерен. Я мог бы перечислить десятки собак, которые у себя дома
просто в клочья готовы были изорвать дерзкого, посмевшего им перечить, н
о превращались в смиреннейших вилятелей хвостом, едва переступали поро
г приемной. И все они были куда крупнее Магнуса.
Продолжая крепко держать его, я отмотал новую полоску бинта и, хотя он сви
репо сопротивлялся, скаля зубы, как миниатюрный волк, накинул петлю ему н
а нос, затянул и завязал узел за ушами. Пасть его была теперь надежно сомкн
ута, но для пущей верности я взял бинт и намотал еще несколько слоев.
Вот тут-то они обычно и сдаются, а потому я внимательно посмотрел на Магну
са, не надоело ли ему злиться. Но глаза над плотным белым кольцом марли све
ркали неутолимой яростью, а из маленькой груди исходило грозное рычание
, то повышаясь, то понижаясь, точно где-то вдалеке жужжал пчелиный рой.
Иногда резкое слово помогает понять, кто хозяин.
Ц Магнус! Ц прикрикнул я. Ц Хватит! Веди себя прилично! Ц И слегка его в
стряхнул, показывая, что говорю серьезно, но в ответ выпучившиеся глазки
скосились на меня с неугасимой ненавистью.
Я взял щипцы и сказал с досадой:
Ц Ну, ладно, не хочешь по-хорошему, твое дело, Ц зажал его под мышкой, ухва
тил переднюю правую лапу и начал стричь.
И он ничего не мог поделать. Напрягался, извивался, но я держал его как в ти
сках. Пока я аккуратно подстригал разросшиеся когти, по сторонам бинта в
такт утробному урчанию пузырилась пена. Если собаки умеют ругаться, я бы
л обруган так, как никто и никогда за всю историю.
Стриг я с особой тщательностью, прилагая все старания, чтобы ненароком н
е задеть чувствительную основу когтя, но это ничего не меняло. Слишком ун
иженным он себя чувствовал. Как же! Против обыкновения верх остался не за
ним.
Кончая вторую лапу, я начал менять тон. Мне было по опыту известно, что, док
азав свое превосходство, уже нетрудно завязать дружеские отношения, а по
тому я добавил воркующую ноту.
Ц Молодец собачка! И ведь ничего страшного не было, верно?
Я положил щипчики и, потому что пена по краям бинта заклубилась сильнее, н
есколько раз погладил коричневую голову.
Ц Ну, Магнус, сейчас мы снимем с тебя намордник. Ц Я начал развязывать уз
ел между ушами. Ц И тогда тебе станет куда лучше, а?
Довольно часто собака, когда я снимал с нее импровизированный намордник
, решала забыть прошлое и порой даже норовила лизнуть мне руку. Но Магнус б
ыл из другого теста. Как только последняя марлевая петля соскользнула с
его мордочки, он вновь устремился кусать меня.
Ц Все в порядке, мистер Бекуит, Ц крикнул я в коридор. Ц Можете его заби
рать!
И заключительная картина: на крыльце такса обернулась, злобно сверкнув н
а меня глазами, и только тогда последовала за хозяином вниз по ступенька
м.
Взгляд, который яснее всяких слов сказал:
«Ну, ладно, приятель, этого я тебе не забуду!»
Прошли месяцы, но все еще, даже просто услышав мой голос, Магнус принималс
я негодующе лаять. Вначале завсегдатаев это только потешало, но теперь о
ни все чаще поглядывали на меня со странным выражением, словно им в душу з
акрадывалось подозрение, уж не пинал ли я, озверев, беспомощную собачку н
огами или даже было что-нибудь похуже. Меня же брала досада: мне вовсе не х
отелось расставаться с «Гуртовщиками», такими уютными, особенно в зимни
е вечера.
Впрочем, облюбуй я другое заведение, я и там начну объясняться заговорщи
цким шепотом, и люди будут смотреть на меня еще более странно.
И как непохоже вел себя ирландский сеттер миссис Хаммонд! Все началось с
пронзительного телефонного звонка, едва я влез в ванну. Хелен постучала
в дверь, я кое-как вытерся, надел халат и кинулся наверх. Не успел я взять тр
убки, как меня совсем оглушил взволнованный голос.
Ц Мистер Хэрриот! Я из-за Рока… Он два дня пропадал, его только что привел
какой-то человек. Говорит, нашел его в лесу с ногой в капкане. Он же… Ц В тр
убке раздалось подавленное всхлипывание. Ц Он же, наверное, все это врем
я…
Ц Ужасно! Ему очень худо?
Ц Да! Ц Миссис Хаммонд, жена управляющего местным банком, была спокойна
я, энергичная женщина. Наступила пауза: видимо, она старалась взять себя в
руки. И действительно, голос ее стал почти спокойным.
Ц Да. Боюсь, ему придется ампутировать лапу.
Ц Мне так жаль! Ц Но удивлен я не был. Нога, двое суток зажатая в варварск
ой ловушке, невредимой остаться не может. Теперь, к счастью, такие капканы
запрещены законом, но в те дни по их милости на мою долю часто выпадала раб
ота, без которой я предпочел бы обойтись, и я вынужден бывал принимать реш
ения, невыносимо для меня тягостные. Лишить ли ноги животное, которое не п
онимает, что с ним происходит, чтобы сохранить ему жизнь, или за него выбра
ть сон, снимающий боль, но последний? По правде говоря, в Дарроуби благодар
я мне жило несколько трехногих собак и кошек. Выглядели они не слишком не
счастными, и хозяева их не лишились своих друзей, и тем не менее…
Но все равно, я сделаю то, что надо будет сделать.
Ц Жду вас, миссис Хаммонд, Ц сказал я.
Рок был высоким, но худощавым, как свойственно сеттерам, и показался мне о
чень легким, когда я поднял его, чтобы положить на операционный стол. Он по
корно повис у меня в руках, и я ощутил жесткие выступающие ребра.
Ц Он сильно исхудал, Ц заметил я.
Миссис Хаммонд кивнула.
Ц Голодал два дня. Это же очень долго. Когда его принесли, он так и накинул
ся на еду, несмотря на боль.
Я осторожно приподнял искалеченную ногу. Беспощадные челюсти капкана с
давливали лучевую и локтевую кости, но встревожил меня страшный отек лап
ы. Она была вдвое толще нормальной.
Ц Так что же, мистер Хэрриот? Ц Миссис Хаммонд судорожно стискивала сум
очку. (Мне кажется, женщины не расстаются с сумочками ни при каких обстоят
ельствах.)
Я погладил сеттера по голове. Его шерсть под яркой лампой отливала черво
нным золотом.
Ц Этот страшный отек… Причина тут, конечно, и воспаление, но пока он оста
вался в капкане, кровообращение практически прекратилось, а это чревато
гангреной Ц отмиранием и разложением тканей.
Ц Я понимаю, Ц сказала она. Ц До замужества я была медицинской сестрой.

Очень бережно я поднял распухшую до неузнаваемости лапу. Рок спокойно см
отрел прямо перед собой все время, пока я ощупывал фаланги и пясть, продви
гая пальцы все ближе к жуткой ране.
Ц Вообще-то скверно, Ц сказал я. Ц Но есть два плюса: во-первых, нога не с
ломана. Мышцы рассечены до костей, но кости целы. А во-вторых, что даже еще в
ажнее, Ц лапа теплая.
Ц Это хороший признак?
Ц О да! Значит, хоть какое-то кровообращение в ней есть. Будь лапа холодно
й и влажно-липкой, надежды не осталось бы никакой. Пришлось бы сразу ампут
ировать.
Ц Так вы полагаете, что спасете ему лапу?
Я предостерегающе поднял ладонь.
Ц Не знаю, миссис Хаммонд. Как я сказал, кровообращение не прекратилось с
овсем, но вопрос в том Ц насколько. Часть мышечной ткани несомненно отпа
дет, и через два-три дня положение может стать критическим. Но я все-таки х
очу попытаться.
Я промыл рану слабым раствором антисептика в теплой воде и кончиками пал
ьцев исследовал ее жутковатые глубины. Я отсекал кусочки поврежденных м
ышц, отрезал полоски и лохмотья омертвевшей кожи и все время думал, как эт
о, должно быть, тяжело для собаки. Но Рок сидел, высоко держа голову, и даже н
е вздрагивал. Раза два, когда я щупал кости, он вопросительно взглядывал н
а меня, или порой, наклонившись над лапой, я вдруг ощущал нежное прикоснов
ение влажного носа к моей щеке. Но и только.
Эта поврежденная нога выглядела гнусным надругательством. Мало найдет
ся собак красивее ирландских сеттеров, а Рок был просто картинка Ц глян
цевитая шерсть, шелковистые очесы на ногах и хвосте, придающие ему особо
е изящество, благородная морда с добрыми кроткими глазами. Я даже голово
й тряхнул, отгоняя от себя мысль, как он будет выглядеть без лапы, и быстро
повернулся за сульфаниламидным порошком на подносе у меня за спиной. Сла
ва богу, хоть он у меня есть Ц одно из новейших средств! Я буквально набил
им рану в уверенности, что он помешает развитию инфекции. Потом с каким-то
фаталистическим чувством наложил марлевый тампон и легкую повязку. Бол
ьше ничего для него я сделать не мог.
Рока привозили ко мне каждый день. И каждый день ему приходилось выносит
ь одно и то же снятие повязки, которая обычно прилипала к ране, неизбежное
удаление отмирающих тканей и наложение новой повязки Но, как ни невероят
но, он казалось, нисколько не был против. Почти все мои пациенты входят оче
нь медленно, а вот покидают приемную со всей возможной быстротой, волоча
за собой на поводке владельцев. А некоторые, не успев подняться на крыльц
о, вывертываются из ошейника и во весь дух улепетывают по улице, оставляя
погоню далеко позади.
Рок же всегда входил охотно, помахивая хвостом. Обычно даже он протягива
л мне лапу. У него всегда была эта привычка, но теперь, когда я нагибался и к
о мне тянулась перебинтованная лапа, такое движение обретало особый смы
сл.
Неделю спустя положение выглядело совсем уж угрожающим. Отмершие ткани
непрерывно отпадали, и настал вечер, когда я снял повязку, и миссис Хаммон
д, ахнув, отвернулась. Благодаря своему медицинскому образованию, она бы
ла отличной ассистенткой Ц держала лапу и интуитивно поворачивала ее и
менно так, как мне было удобно, пока я обрабатывал рану, но на этот раз у нее
недостало сил смотреть.
И винить ее я не мог: в ране виднелись белые кости плюсны, как человеческие
пальцы, лишь кое-где прикрытые лоскутками кожи.
Ц Безнадежно? Ц шепнула она, не оборачиваясь.
Я ответил только, когда подсунул ладонь под лапу.
Ц Вид, бесспорно, страшноватый, но, знаете, по-моему, это Ц предел и тепер
ь произойдет поворот к лучшему.
Ц Я не поняла?..
Ц Нижняя поверхность вся теплая и нормальная. Подушечки абсолютно целы
. И вы заметили? Запах же исчез! Потому что омертвевшей ткани больше нет. Я п
рактически уверен, что начнется заживление.
Она бросила быстрый взгляд на рану.
Ц И вы считаете, что эти… эти кости зарастут?
Ц Конечно. Ц Я присыпал их моим верным сульфаниламидом. Ц Совсем преж
ней лапа не станет, но выглядеть будет терпимо.
Так и произошло. Времени потребовалось много, но новые здоровые ткани уп
орно нарастали, словно желая подтвердить правильность моего прогноза, и
, когда много месяцев спустя Рок явился в приемную по поводу легкого конъ
юнктивита, он по обыкновению вежливо протянул мне лапу. Я столь же вежлив
о ее пожал и осмотрел. Верхняя поверхность была безволосой, гладкой и гля
нцевитой, но совершенно здоровой.
Ц Ведь совсем незаметно, правда? Ц спросила миссис Хаммонд.
Ц Абсолютно. Просто чудо. Небольшая проплешина и все. И он даже не прихра
мывает.
Миссис Хаммонд засмеялась.
Ц Да, нисколько. И знаете что? Он, по-моему, благодарен вам по-настоящему. П
осмотрите только!
Наверное, знатоки психологии животных высмеют как нелепую фантазию ее п
редположение, будто сеттер понимал, что кое-чем мне обязан, и смеющаяся от
крытая пасть, высунутый язык, настойчиво протягиваемая лапа ничего подо
бного не означали.
Пусть так, но одно я знаю, одному я рад: несмотря на все мучения, которым я ег
о подвергал, Рок не затаил на меня зла.
А вот рассказывая о Тимми Баттеруортов, я опять возвращаюсь к оборотной
стороне медали. Это был жесткошерстный фокстерьер, обитавший в Гимберов
ом дворе Ц одном из маленьких, мощенных булыжником проулков, которые от
ветвлялись от улицы Тренгейт, Ц и единственный случай, когда мне выпало
его лечить, пришелся на время моего обеда.
Я вылез из машины и поднимался на крыльцо, когда увидел, что по улице стрем
глав бежит какая-то девчушка и отчаянно мне машет. Я подождал, и она, запых
авшись, остановилась у нижней ступеньки, глядя на меня перепуганными гла
зами.
Ц Я Уэнди Баттеруорт, Ц еле выговорила девочка. Ц Меня мама послала. Вы
к нашему фоксу не сходите?
Ц А что с ним?
Ц Мама говорит, он чего-то нажрался.
Ц Отравился?
Ц Ага.
До их дома была сотня шагов, так что к машине я возвращаться не стал, а затр
усил рядом с Уэнди, и через десяток секунд мы свернули под узкую арку «дво
ра». Наши бегущие шаги гулко отдались под сводом, и перед нами открылась к
артина, неизменно поражавшая меня в мои первые годы в Дарроуби, Ц миниат
юрная улочка с теснящимися домишками, крохотными садиками, полукруглым
и окнами, заглядывающими друг в друга через полосу булыжника. Но нынче мн
е некогда было оглядываться по сторонам, потому что миссис Баттеруорт, г
рузная, краснолицая, очень взволнованная, кинулась нам навстречу.
Ц Он тут, мистер Хэрриот, Ц крикнула она, распахивая настежь дверь доми
ка, открывавшуюся прямо в жилую комнату, и я увидел моего пациента, воссед
авшего на половичке у камина в несколько задумчивой позе.
Ц Так что же случилось? Ц спросил я.
Его хозяйка судорожно сжимала и разжимала руки.
Ц Вчерась по палисаднику вот такая крыса пробежала, ну я и достала для не
е яду. Ц Она мучительно сглотнула. Ц Намешала его в миску каши, а тут сосе
дка к двери подошла. Вернулась, а Тимми уже все сожрал!
Задумчивость фокса усугубилась, и он медленно облизал губы видимо, удивл
яясь, что это была за странная каша.
Я обернулся к миссис Баттеруорт.
Ц А жестянка с ядом у вас тут?
Ц Да.
Она подала мне ее трясущимися руками.
Я прочел этикетку. Название было мне отлично известно, и оно отозвалось в
моем мозгу похоронным звоном Ц со столькими мертвыми и умирающими живо
тными связывалось оно для меня. Основой его был фосфид цинка, и даже сейча
с со всем нашим новейшим лекарственным арсеналом мы обычно оказываемся
бессильны предотвратить роковой исход, если яд успел всосаться.
Я со стуком доставил жестянку на стол.
Ц Необходимо немедленно вызвать у него рвоту! Я не хочу возвращаться в п
риемную Ц нельзя терять ни минуты. У вас есть стиральная сода? Двух-трех
кристаллов будет достаточно.
Ц Господи! Ц миссис Баттеруорт закусила губу. Ц Нету у меня соды. Может
, еще что-нибудь сгодится?
Ц Погодите! Ц Я взглянул на стол, на кусок холодной баранины, миску с кар
тофелем, банку с маринадом. Ц В той баночке горчица?
Ц Да. И по самый край!
Я схватил баночку, бросился к крану и развел горчицу до консистенции мол
ока.
Ц Быстрее! Ц крикнул я Ц Несите его во двор.
Но тут же сам поднял изумленного Тимми с половичка, выпрыгнул в дверь, пос
тавил его на булыжник, стиснул между коленями, левой рукой сжал мордочку,
а правой принялся лить жидкую горчицу в уголок рта так, чтобы она стекала
по задней стенке горла. Вывернуться он не мог и вынужден был глотать, омер
зительный напиток. Убедившись, что в желудок попало не меньше столовой л
ожки, я выпустил фокса.
Он только успел бросить на меня один-единственный негодующий взгляд, по
перхнулся раз, другой, затрусил по булыжнику в тихий уголок и там через не
сколько секунд очистился от неправедно съеденного обеда.
Ц Как вам кажется, это все?
Ц Все! Ц решительно изрекла миссис Баттеруорт Ц Сейчас схожу за совко
м с веничком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37