У меня в
голове замелькали разные соображения о высших и низших животных.
Зигфрид обошел коня, поглаживая его, разговаривая с ним, а на его лице был
написан фанатический восторг.
Ц Великолепное животное, мистер Барнетт, Ц сказал он.
Ц Ну так не испортите его, и весь разговор. Я за эту животину хорошие день
ги отвалил, Ц буркнул тот.
Зигфрид посмотрел на него задумчивым взглядом и повернулся ко мне.
Ц Ну, что же, начнем. Положим его вон там, где трава повыше. У вас все готово,
Джеймс?
У меня все было готово, но я предпочел бы, чтобы Зигфрид поменьше вмешивал
ся. В подобных случаях я был только анестезиологом, а хирургом он. Отличны
м хирургом, работавшим быстро и блестяще. Меня это вполне устраивало: пус
ть он делает свое дело, а я буду делать свое. Но вот тут-то и была зарыта соб
ака Ц он все время вторгался на мою территорию, и это меня раздражало.
Крупных животных анестезируют с двоякой целью Ц не только чтобы избави
ть их от страданий, но и чтобы обездвижитъ их.
Естественно, такие потенциально опасные пациенты не позволят что-нибуд
ь с собой сделать, если не принять необходимых мер заранее.
В этом и заключалась моя задача. Из моих рук пациент должен был выйти спящ
им, готовым для ножа, и мне частенько казалось, что самая трудная часть опе
рации заключалась именно в этом. Пока животное не засыпало окончательно
, я все время оставался в напряжении, чему немало способствовал Зигфрид. О
н стоял у меня над душой, говорил под руку, что хлороформа я перелил Ц или
не долил, Ц и просто не мог дождаться, когда анестезия сработает. Он то и д
ело твердил: «Но он же не ляжет, Джеймс!» И сразу же: «А вам не кажется, что сл
едовало бы прихватить ремнем переднюю ногу?»
Даже и сейчас тридцать лет спустя, когда я пользуюсь такими внутривенным
и средствами, как тиопентон, он своей манеры не оставил. Нетерпеливо прит
оптывает, пока я наполняю шприц, и тычет длинным указательным пальцем че
рез мое плечо в яремный желобок. «На вашем месте, Джеймс, я уколол бы вот сю
да!»
В то утро я нерешительно помедлил Ц мой партнер рядом, бутылка с хлорофо
рмом у меня в кармане, намордник болтается в моей руке. Как было бы чудесно
, подумал я, чтобы вот сейчас в виде исключения он не вмешивался! В конце ко
нцов я проработал с ним почти три года, так неужели я не сумею тактично ему
намекнуть?
Я откашлялся.
Ц Зигфрид, я вот подумал… Может быть, вы где-нибудь посидите минуту-друг
ую, пока я его усыплю?
Ц Что-что?
Ц По-моему, имело бы смысл, чтобы вы предоставили это мне. У него столько л
юдей возле самой морды… а я не хотел бы, чтобы он заволновался. Так почему
бы вам не передохнуть немного? Едва он ляжет, я вам крикну.
Ц Дорогой мой, как скажете, Ц Зигфрид умиротворяюще поднял руку. Ц Дей
ствительно, зачем я тут топчусь? Я ведь никогда в вашу работу не вмешиваюс
ь, как вам прекрасно известно! Ц Он повернулся, крепко держа поднос под м
ышкой, и широким шагом направился туда, где остановил свой «лендровер». П
ройдя эти пятьдесят ярдов, он обогнул машину, сел на траву и прислонился к
багажнику. Теперь он меня не видел.
Сразу воцарился мир. Я осознал, что солнышко ласково греет мне лоб, а на де
ревьях за оградой звенят птичьи трели. Неторопливо закрепив намордник н
а уздечке, я достал стеклянную мензурку.
Слава богу, можно не торопиться. Начну с небольшой дозы, чтобы он свыкся с
запахом и не пугался.
Ц Медленно ведите его по кругу, Ц приказал я Рыжему с Мигалкой, наливая
прозрачную жидкость на губку. Ц Я буду давать ему понемножку, спешить не
куда. Но повод держите крепко, вдруг он забуянит.
Впрочем, я мог бы не беспокоиться Ц конь шагал по кругу спокойно, без каки
х-либо признаков страха, и каждую минуту я подливал на губку новую дозу хл
ороформа. Через некоторое время шаги его замедлились, он начал пьяно пош
атываться, а я радостно наблюдал эту картину. Вот так и надо их усыплять! Е
ще несколько капель Ц и все. Я отмерил пол-унции и направился к коню. Его г
олова сонно закивала.
Ц Ну, вот ты и готов, старина, Ц проворковал я, и тут словно бомба взорвал
ась.
Ц Он не ляжет, Джеймс, вы же видите! Ц Громовой раскат донесся со стороны
машины, я повернулся к ней в полной растерянности, увидел возникающую из-
за капота голову и услышал начало второго раската: Ц Да прихватите же ре
мнем…
Но тут конь споткнулся и тихо улегся на траву, по которой уже огромными пр
ыжками несся Зигфрид, сжимая в руке скальпель.
Ц Садитесь ему на голову! Ц вопил он на ходу. Ц Чего вы ждете? Он же сейча
с вскочит! Веревку, веревку на заднюю ногу! Несите сюда мой поднос! И горяч
ую воду! Ц Запыхавшись, он остановился над распростертым на траве конем
и рявкнул на Рыжего: Ц Да пошевеливайтесь! Вам говорят. Поживее!
Рыжий рванул с места неуклюжим галопом и врезался в Мигалку, тащившего в
едро. После чего они начали вырывать друг у друга веревку, но в результате
все-таки кое-как обвязали путо.
Ц Ногу оттяните вперед! Ц скомандовал мой партнер, наклоняясь, и тут же
взревел: Ц Да не тычьте мне в глаза копытом, кому говорят! Ну и люди, вам тол
ько кур гонять!
Я тихо нагибался над головой коня, упираясь коленом в шею. Держать его был
о не нужно. Он крепко спал, и веки его даже ни разу не вздрогнули, пока Зигфр
ид работал с обычной своей молниеносной точностью. Несколько секунд тиш
ины, нарушаемой только позвякиванием инструментов о поднос, и вот уже мо
й коллега смотрит на меня через спину коня.
Ц Снимайте намордник, Джеймс.
По-моему, мне еще не доводилось видеть такой простой операции. К тому врем
ени, когда мы кончили споласкивать инструменты в ведре, гнедой уже подня
лся на ноги и мирно пощипывал траву.
Ц Блистательная анестезия, Джеймс, Ц сказал Зигфрид, вытирая эмаскуля
тор. Ц В самую меру. И какое великолепное животное!
Мы убрали свое снаряжение в багажник и уже собирались сесть в машину, ког
да Уолт Барнетт двинулся в нашу сторону. Он поглядел на Зигфрида через ка
пот.
Ц Ковырнули и все, Ц буркнул он, звонко хлопнув чековой книжкой по капо
ту. Ц Сколько запросите?
В его словах слышался надменный вызов, и перед натиском этой грубой силы,
этой звериной самоуверенности почти любой, кто собирался бы сказать «ги
нея», быстро передумал бы и пробормотал бы: «Фунт».
Ц Человеческим языком вас спрашивают, Ц повторил он. Ц Сколько с меня?
Ц А, да, Ц небрежно уронил Зигфрид. Ц Десять.
Мясистая ладонь тяжело легла на чековую книжку. Уолт Барнетт тупо устави
лся на моего коллегу.
Ц Чего-о?
Ц Десять, Ц повторил Зигфрид.
Ц Десять фунтов?.. Ц Глаза мистера Барнетта открылись до предела.
Ц Именно, Ц сказал Зигфрид. Ц Совершенно верно. Десять фунтов. Ц Он со
лнечно улыбнулся.
Воцарилось молчание. Они сверлили друг друга взглядами через капот. Секу
нда проходила за секундой, птичье пение и шум весеннего леса, казалось, ст
ановились все громче и громче, а двое над капотом хранили полную неподви
жность. Мистер Барнетт свирепо хмурился, тяжелое, в грубых складках лицо
набрякло кровью. Я покосился на худой волевой профиль моего партнера. Ег
о губы еще хранили следы небрежной улыбки, но в глубине серого, повернуто
го ко мне глаза разгорался опасный огонек.
Я готов был уже взвизгнуть от нестерпимого напряжения, но тут грузная ту
ша зашевелилась. Уолт Барнетт наклонил голову и принялся царапать в чеко
вой книжке. Его рука так тряслась, что чек, когда он протянул его Зигфриду,
затрепыхался, словно под сильным ветром.
Ц Вот! Ц прохрипел великан.
Ц Благодарю вас! Ц Зигфрид пробежал чек глазами и небрежно сунул его в
боковой карман. Ц Отличная стоит погода, мистер Барнетт, настоящая майс
кая, не так ли? Всем нам на пользу, мне кажется.
Уолт Барнетт буркнул что-то невнятное и повернулся. Садясь в машину, я сле
дил, как лоснящаяся синяя спина медленно движется к дому.
Ц Ну, во всяком случае, больше он к нам обращаться не станет! Ц заметил я.
Зигфрид включил мотор, и мы покатили по дороге.
Ц Совершенно верно, Джеймс. А если мы осмелимся еще раз свернуть на эту а
ллею, он встретит нас с дробовиком в руках. Но я ничего против не имею. Пола
гаю, как-нибудь уж я сумею дотянуть до конца своих дней без общества мисте
ра Барнетта.
Наш путь лежал через деревушку Болдон, и Зигфрид затормозил перед неболь
шим трактиром, выкрашенным в желтую краску, с деревянной вывеской, гласи
вшей «Скрещенные ключи», и большой черной собакой, уютно свернувшейся на
солнечном крыльце.
Мой партнер взглянул на часы.
Ц Четверть первого. Уже открыто. Приятно будет выпить чего-нибудь холод
ненького. А к тому же я, по-моему, тут еще никогда не бывал.
После яркого света так хорошо было войти в сумрачный зал, где лишь узкие л
учики пробивались между занавесками и ложились на каменный пол, потреск
авшиеся дубовые столы и широкую скамью у большого очага.
Ц Доброго утра, почтенный хозяин, Ц пробасил мой партнер, направляясь к
стойке. Он пребывал в самом герцогском своем настроении, и я пожалел, что
у него нет в руке трости с серебряным набалдашником, чтобы постучать по б
лижайшему столу.
Человек за стойкой улыбнулся и в лучшей средневековой манере подергал п
рядь волос у себя на лбу.
Ц Доброго утра и вам, сэр. Что прикажете подать, господа?
Я так и ждал, что Зигфрид ответит: «Два кубка самой доброй твоей мальвазии
, честный малый!», но он только обернулся ко мне и произнес вполголоса:
Ц По кружечке портера, а Джеймс?
Хозяин налил пива, и Зигфрид спросил:
Ц Вы бы к нам не присоединились?
Ц Спасибо, сэр. Немножко эля выпью.
Ц А может быть, и ваша хозяюшка составит нам компанию? Ц Зигфрид улыбну
лся супруге трактирщика, которая расставляла кружки у конца стойки.
Ц Спасибо, с удовольствием! Ц Она подняла взгляд, ойкнула и застыла в из
умлении. Зигфрид тут же отвел глаза, но хватило и пяти секунд их серого сия
ния: горлышко позвякивало о край рюмки, пока она наливала себе портвейн, и
все время, пока мы оставались, хозяйка не отводила от него зачарованного
взора.
Ц Пять шиллингов шесть пенсов, Ц сказал хозяин.
Ц Отлично! Ц Зигфрид сунул руку в топырившийся боковой карман и выверн
ул на стойку редкостную мешанину смятых банкнот, монет, ветеринарных инс
трументов, термометров и обрывков шпагата. Он поворошил пеструю груду ук
азательным пальцем, извлек из нее полукрону с двумя флоринами и щелчком
послал их по стойке в сторону хозяина.
Ц Погодите! Ц вскричал я. Ц Это же мои изогнутые ножницы! Я их хватился
дня три назад…
Груда исчезла в объемистом кармане.
Ц Чепуха! Откуда вы взяли, что они ваши?
Ц Но они выглядят совсем как мои! форма редкая Ц и такие отличные длинны
е лезвия… Я всюду искал…
Ц Джеймс! Ц Он выпрямился и посмотрел на меня с холодным высокомерием.
Ц Мне кажется, вы говорите лишнее! Быть может, за мной и водятся непорядоч
ные поступки, но мне хотелось бы верить, что есть вещи, на которые я все-так
и не способен. И похищение изогнутых ножниц коллеги входит в их число!
Я прикусил язык. Оставалось выждать и попробовать в более удобный момент
. Тем более что я успел узнать и свой пинцет.
Впрочем, внимание Зигфрида было уже отвлечено. Он напряженно щурился нес
колько секунд, затем вывернул из другого кармана такую же груду и принял
ся лихорадочно в ней копаться.
Ц Что случилось? Ц спросил я.
Ц Да этот чек… Я не отдал его вам?
Ц Нет. Положили в этот карман. Я своими глазами видел.
Ц Я тоже так думал. Ну, так его здесь нет.
Ц Как нет?
Ц Я этот чертов чек потерял!
Я засмеялся.
Ц Не может быть! Посмотрите в других карманах. Просто вы его не заметили.
Зигфрид систематически обыскал все свои карманы Ц чека нигде не было.
Ц Ну, что же, Джеймс, Ц сказал он, Ц я его потерял. Однако есть очень прост
ой выход: я подожду здесь, выпью еще кружечку, а вы тем временем съездите к
Уолту Барнетту и попросите, чтобы он выписал второй чек.
33
За долгие часы поездок с одной фермы на другую времени для размышлений х
ватает, и, воз вращаясь домой после позднего вызова, я принялся лениво оце
нивать свою способность планировать жизнь.
Пришлось признать, что она у меня развита слабо. Вскоре после свадьбы я ск
азал Хелен, что с детьми нам следует подождать: меня скоро призовут, у нас
нет своего дома, наше финансовое положение весьма зыбко… Вот когда кончи
тся война…
Откинувшись в кресле и попыхивая трубкой, я весомо обосновывал каждый ар
гумент Ц но, когда врач подтвердил, что Хелен беременна, я, помнится, ниск
олько не удивился.
В открытое окно из теплой тьмы веяло запахом трав, к которому, пока я ехал
через деревню на мгновение примешался сладковатый таинственный аромат
древесного дыма. За деревней шоссе, пустое и ровное, продолжало кружить м
ежду черными громадами холмов. Нет. Никакой я не организатор. Очень скоро
я уеду из Дарроуби, а потом и из Англии неизвестно на какой срок Ц да и вер
нусь ли я вообще? Ц и оставляю беременную жену без дома и без денег. Мутор
ное положение!.. А впрочем, я уже успел убедиться жизнь такая штука, что я пр
и самых благоприятных обстоятельствах ее аккуратно по полочкам не разл
ожишь.
Часы на колокольне показывали одиннадцать, когда я свернул с рыночной пл
ощади на улицу Тренгейт и увидел, что в нашем окошке темно. Значит, Хелен у
же легла. Я въехал во двор, поставил машину в гараж и прошел через длинный
сад в дом. Так завершался каждый мой день. Иногда я спотыкался на мерзлой з
емле, но нынче в летнем мраке было приятно шагать под ветвями яблонь к без
молвному темному силуэту дома, вырисовывающемуся на фоне звезд.
В коридоре я столкнулся с Зигфридом.
Ц Вернулись от Алленби, Джеймс? Ц спросил он. Ц Колика? Я прочел в журна
ле.
Я кивнул.
Ц Да, но легкая. Небольшое несварение. Их серая пара добралась до грушевы
х паданцев в саду.
Зигфрид засмеялся.
Ц Ну, я опередил вас на считанные минуты. Последний час я провел у старой
миссис Дьюар Ц держал ее кошечку за лапку, пока она рожала.
Мы дошли до угла коридора, и он нерешительно остановился.
Ц Может быть, немножко посидим, Джеймс?
Ц С удовольствием, Ц ответил я, и мы пошли в гостиную. Но между нами чувст
вовалась какая-то неловкость. Ведь рано утром Зигфрид отправится в Лонд
он, чтобы стать военным летчиком. Он уедет еще до того, как встану я. Мы оба з
нали, что прощаемся.
Я опустился в свое обычное кресло, а Зигфрид извлек из стеклянного шкафч
ика над камином бутылку и две рюмки. Налив их почти до краев, он поставил б
утылку на место и сел напротив.
Сколько раз мы сидели вот так в прошлые годы, нередко коротая время за раз
говором до зари! Конечно, после того как я женился, такие бдения прекратил
ись. И сейчас у меня было ощущение, точно стрелки часов были переведены на
зад я сижу с рюмкой в руке, смотрю на Зигфрида по ту сторону камина и ощуща
ю, точно живую, прелесть этой старинной комнаты с высоким потолком, изящн
ыми нишами и стеклянными дверями, ведущими в сад.
Мы говорили не о его отъезде, а о том, о чем говорили всегда: о чудесном вызд
оровлении проклятой коровы, о том, что вчера сказал старик Дженкс, о пацие
нте, который хорошенько лягнул нас, перемахнул через изгородь и был тако
в. Вдруг Зигфрид поднял палец.
Ц Да, Джеймс, чуть было не забыл! Я приводил в порядок счетные книги, и выяс
нилось, что я вам должен пятьдесят фунтов.
Ц Разве?
Ц Да, и я чувствую себя очень виноватым. Помните, когда вы еще не были моим
партнером, вам полагался процент с туберкулинизации за Юэна Росса? Там п
роизошла какая-то накладка, и я вас обсчитал. Во всяком случае, вам предст
оит получить пятьдесят фунтов.
Ц Пятьдесят? А вы уверены?
Ц Абсолютно уверен, Джеймс, и приношу свои извинения.
Ц Ну, какие там извинения, Зигфрид! Тем более что сейчас это как раз кстат
и.
Ц Вот и хорошо… чек вы завтра найдете в верхнем ящике письменного стола.
Ц Он небрежно махнул рукой и заговорил об овцах, которых обследовал дне
м.
Но я его почти не слушал. Пятьдесят фунтов! В те дни это были большие деньг
и, особенно когда в обозримом будущем мне предстояло получать в день три
шиллинга как рядовому ВВС. Эта сумма не разрешала моих финансовых пробле
м, но все-таки была недурным резервом.
Самые мои дорогие и близкие единодушны в том, что я несколько крепковат з
адним умом, и не исключено, что они правы: во всяком случае, прошло много ле
т, прежде чем до меня дошло, что никаких пятидесяти фунтов Зигфрид мне дол
жен не был. Просто он знал, что я нуждаюсь в помощи, и, когда долгое время спу
стя мне, наконец, все стало ясно, я сообразил, что он должен был прибегнуть
к подобному способу. Чтобы не смущать меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
голове замелькали разные соображения о высших и низших животных.
Зигфрид обошел коня, поглаживая его, разговаривая с ним, а на его лице был
написан фанатический восторг.
Ц Великолепное животное, мистер Барнетт, Ц сказал он.
Ц Ну так не испортите его, и весь разговор. Я за эту животину хорошие день
ги отвалил, Ц буркнул тот.
Зигфрид посмотрел на него задумчивым взглядом и повернулся ко мне.
Ц Ну, что же, начнем. Положим его вон там, где трава повыше. У вас все готово,
Джеймс?
У меня все было готово, но я предпочел бы, чтобы Зигфрид поменьше вмешивал
ся. В подобных случаях я был только анестезиологом, а хирургом он. Отличны
м хирургом, работавшим быстро и блестяще. Меня это вполне устраивало: пус
ть он делает свое дело, а я буду делать свое. Но вот тут-то и была зарыта соб
ака Ц он все время вторгался на мою территорию, и это меня раздражало.
Крупных животных анестезируют с двоякой целью Ц не только чтобы избави
ть их от страданий, но и чтобы обездвижитъ их.
Естественно, такие потенциально опасные пациенты не позволят что-нибуд
ь с собой сделать, если не принять необходимых мер заранее.
В этом и заключалась моя задача. Из моих рук пациент должен был выйти спящ
им, готовым для ножа, и мне частенько казалось, что самая трудная часть опе
рации заключалась именно в этом. Пока животное не засыпало окончательно
, я все время оставался в напряжении, чему немало способствовал Зигфрид. О
н стоял у меня над душой, говорил под руку, что хлороформа я перелил Ц или
не долил, Ц и просто не мог дождаться, когда анестезия сработает. Он то и д
ело твердил: «Но он же не ляжет, Джеймс!» И сразу же: «А вам не кажется, что сл
едовало бы прихватить ремнем переднюю ногу?»
Даже и сейчас тридцать лет спустя, когда я пользуюсь такими внутривенным
и средствами, как тиопентон, он своей манеры не оставил. Нетерпеливо прит
оптывает, пока я наполняю шприц, и тычет длинным указательным пальцем че
рез мое плечо в яремный желобок. «На вашем месте, Джеймс, я уколол бы вот сю
да!»
В то утро я нерешительно помедлил Ц мой партнер рядом, бутылка с хлорофо
рмом у меня в кармане, намордник болтается в моей руке. Как было бы чудесно
, подумал я, чтобы вот сейчас в виде исключения он не вмешивался! В конце ко
нцов я проработал с ним почти три года, так неужели я не сумею тактично ему
намекнуть?
Я откашлялся.
Ц Зигфрид, я вот подумал… Может быть, вы где-нибудь посидите минуту-друг
ую, пока я его усыплю?
Ц Что-что?
Ц По-моему, имело бы смысл, чтобы вы предоставили это мне. У него столько л
юдей возле самой морды… а я не хотел бы, чтобы он заволновался. Так почему
бы вам не передохнуть немного? Едва он ляжет, я вам крикну.
Ц Дорогой мой, как скажете, Ц Зигфрид умиротворяюще поднял руку. Ц Дей
ствительно, зачем я тут топчусь? Я ведь никогда в вашу работу не вмешиваюс
ь, как вам прекрасно известно! Ц Он повернулся, крепко держа поднос под м
ышкой, и широким шагом направился туда, где остановил свой «лендровер». П
ройдя эти пятьдесят ярдов, он обогнул машину, сел на траву и прислонился к
багажнику. Теперь он меня не видел.
Сразу воцарился мир. Я осознал, что солнышко ласково греет мне лоб, а на де
ревьях за оградой звенят птичьи трели. Неторопливо закрепив намордник н
а уздечке, я достал стеклянную мензурку.
Слава богу, можно не торопиться. Начну с небольшой дозы, чтобы он свыкся с
запахом и не пугался.
Ц Медленно ведите его по кругу, Ц приказал я Рыжему с Мигалкой, наливая
прозрачную жидкость на губку. Ц Я буду давать ему понемножку, спешить не
куда. Но повод держите крепко, вдруг он забуянит.
Впрочем, я мог бы не беспокоиться Ц конь шагал по кругу спокойно, без каки
х-либо признаков страха, и каждую минуту я подливал на губку новую дозу хл
ороформа. Через некоторое время шаги его замедлились, он начал пьяно пош
атываться, а я радостно наблюдал эту картину. Вот так и надо их усыплять! Е
ще несколько капель Ц и все. Я отмерил пол-унции и направился к коню. Его г
олова сонно закивала.
Ц Ну, вот ты и готов, старина, Ц проворковал я, и тут словно бомба взорвал
ась.
Ц Он не ляжет, Джеймс, вы же видите! Ц Громовой раскат донесся со стороны
машины, я повернулся к ней в полной растерянности, увидел возникающую из-
за капота голову и услышал начало второго раската: Ц Да прихватите же ре
мнем…
Но тут конь споткнулся и тихо улегся на траву, по которой уже огромными пр
ыжками несся Зигфрид, сжимая в руке скальпель.
Ц Садитесь ему на голову! Ц вопил он на ходу. Ц Чего вы ждете? Он же сейча
с вскочит! Веревку, веревку на заднюю ногу! Несите сюда мой поднос! И горяч
ую воду! Ц Запыхавшись, он остановился над распростертым на траве конем
и рявкнул на Рыжего: Ц Да пошевеливайтесь! Вам говорят. Поживее!
Рыжий рванул с места неуклюжим галопом и врезался в Мигалку, тащившего в
едро. После чего они начали вырывать друг у друга веревку, но в результате
все-таки кое-как обвязали путо.
Ц Ногу оттяните вперед! Ц скомандовал мой партнер, наклоняясь, и тут же
взревел: Ц Да не тычьте мне в глаза копытом, кому говорят! Ну и люди, вам тол
ько кур гонять!
Я тихо нагибался над головой коня, упираясь коленом в шею. Держать его был
о не нужно. Он крепко спал, и веки его даже ни разу не вздрогнули, пока Зигфр
ид работал с обычной своей молниеносной точностью. Несколько секунд тиш
ины, нарушаемой только позвякиванием инструментов о поднос, и вот уже мо
й коллега смотрит на меня через спину коня.
Ц Снимайте намордник, Джеймс.
По-моему, мне еще не доводилось видеть такой простой операции. К тому врем
ени, когда мы кончили споласкивать инструменты в ведре, гнедой уже подня
лся на ноги и мирно пощипывал траву.
Ц Блистательная анестезия, Джеймс, Ц сказал Зигфрид, вытирая эмаскуля
тор. Ц В самую меру. И какое великолепное животное!
Мы убрали свое снаряжение в багажник и уже собирались сесть в машину, ког
да Уолт Барнетт двинулся в нашу сторону. Он поглядел на Зигфрида через ка
пот.
Ц Ковырнули и все, Ц буркнул он, звонко хлопнув чековой книжкой по капо
ту. Ц Сколько запросите?
В его словах слышался надменный вызов, и перед натиском этой грубой силы,
этой звериной самоуверенности почти любой, кто собирался бы сказать «ги
нея», быстро передумал бы и пробормотал бы: «Фунт».
Ц Человеческим языком вас спрашивают, Ц повторил он. Ц Сколько с меня?
Ц А, да, Ц небрежно уронил Зигфрид. Ц Десять.
Мясистая ладонь тяжело легла на чековую книжку. Уолт Барнетт тупо устави
лся на моего коллегу.
Ц Чего-о?
Ц Десять, Ц повторил Зигфрид.
Ц Десять фунтов?.. Ц Глаза мистера Барнетта открылись до предела.
Ц Именно, Ц сказал Зигфрид. Ц Совершенно верно. Десять фунтов. Ц Он со
лнечно улыбнулся.
Воцарилось молчание. Они сверлили друг друга взглядами через капот. Секу
нда проходила за секундой, птичье пение и шум весеннего леса, казалось, ст
ановились все громче и громче, а двое над капотом хранили полную неподви
жность. Мистер Барнетт свирепо хмурился, тяжелое, в грубых складках лицо
набрякло кровью. Я покосился на худой волевой профиль моего партнера. Ег
о губы еще хранили следы небрежной улыбки, но в глубине серого, повернуто
го ко мне глаза разгорался опасный огонек.
Я готов был уже взвизгнуть от нестерпимого напряжения, но тут грузная ту
ша зашевелилась. Уолт Барнетт наклонил голову и принялся царапать в чеко
вой книжке. Его рука так тряслась, что чек, когда он протянул его Зигфриду,
затрепыхался, словно под сильным ветром.
Ц Вот! Ц прохрипел великан.
Ц Благодарю вас! Ц Зигфрид пробежал чек глазами и небрежно сунул его в
боковой карман. Ц Отличная стоит погода, мистер Барнетт, настоящая майс
кая, не так ли? Всем нам на пользу, мне кажется.
Уолт Барнетт буркнул что-то невнятное и повернулся. Садясь в машину, я сле
дил, как лоснящаяся синяя спина медленно движется к дому.
Ц Ну, во всяком случае, больше он к нам обращаться не станет! Ц заметил я.
Зигфрид включил мотор, и мы покатили по дороге.
Ц Совершенно верно, Джеймс. А если мы осмелимся еще раз свернуть на эту а
ллею, он встретит нас с дробовиком в руках. Но я ничего против не имею. Пола
гаю, как-нибудь уж я сумею дотянуть до конца своих дней без общества мисте
ра Барнетта.
Наш путь лежал через деревушку Болдон, и Зигфрид затормозил перед неболь
шим трактиром, выкрашенным в желтую краску, с деревянной вывеской, гласи
вшей «Скрещенные ключи», и большой черной собакой, уютно свернувшейся на
солнечном крыльце.
Мой партнер взглянул на часы.
Ц Четверть первого. Уже открыто. Приятно будет выпить чего-нибудь холод
ненького. А к тому же я, по-моему, тут еще никогда не бывал.
После яркого света так хорошо было войти в сумрачный зал, где лишь узкие л
учики пробивались между занавесками и ложились на каменный пол, потреск
авшиеся дубовые столы и широкую скамью у большого очага.
Ц Доброго утра, почтенный хозяин, Ц пробасил мой партнер, направляясь к
стойке. Он пребывал в самом герцогском своем настроении, и я пожалел, что
у него нет в руке трости с серебряным набалдашником, чтобы постучать по б
лижайшему столу.
Человек за стойкой улыбнулся и в лучшей средневековой манере подергал п
рядь волос у себя на лбу.
Ц Доброго утра и вам, сэр. Что прикажете подать, господа?
Я так и ждал, что Зигфрид ответит: «Два кубка самой доброй твоей мальвазии
, честный малый!», но он только обернулся ко мне и произнес вполголоса:
Ц По кружечке портера, а Джеймс?
Хозяин налил пива, и Зигфрид спросил:
Ц Вы бы к нам не присоединились?
Ц Спасибо, сэр. Немножко эля выпью.
Ц А может быть, и ваша хозяюшка составит нам компанию? Ц Зигфрид улыбну
лся супруге трактирщика, которая расставляла кружки у конца стойки.
Ц Спасибо, с удовольствием! Ц Она подняла взгляд, ойкнула и застыла в из
умлении. Зигфрид тут же отвел глаза, но хватило и пяти секунд их серого сия
ния: горлышко позвякивало о край рюмки, пока она наливала себе портвейн, и
все время, пока мы оставались, хозяйка не отводила от него зачарованного
взора.
Ц Пять шиллингов шесть пенсов, Ц сказал хозяин.
Ц Отлично! Ц Зигфрид сунул руку в топырившийся боковой карман и выверн
ул на стойку редкостную мешанину смятых банкнот, монет, ветеринарных инс
трументов, термометров и обрывков шпагата. Он поворошил пеструю груду ук
азательным пальцем, извлек из нее полукрону с двумя флоринами и щелчком
послал их по стойке в сторону хозяина.
Ц Погодите! Ц вскричал я. Ц Это же мои изогнутые ножницы! Я их хватился
дня три назад…
Груда исчезла в объемистом кармане.
Ц Чепуха! Откуда вы взяли, что они ваши?
Ц Но они выглядят совсем как мои! форма редкая Ц и такие отличные длинны
е лезвия… Я всюду искал…
Ц Джеймс! Ц Он выпрямился и посмотрел на меня с холодным высокомерием.
Ц Мне кажется, вы говорите лишнее! Быть может, за мной и водятся непорядоч
ные поступки, но мне хотелось бы верить, что есть вещи, на которые я все-так
и не способен. И похищение изогнутых ножниц коллеги входит в их число!
Я прикусил язык. Оставалось выждать и попробовать в более удобный момент
. Тем более что я успел узнать и свой пинцет.
Впрочем, внимание Зигфрида было уже отвлечено. Он напряженно щурился нес
колько секунд, затем вывернул из другого кармана такую же груду и принял
ся лихорадочно в ней копаться.
Ц Что случилось? Ц спросил я.
Ц Да этот чек… Я не отдал его вам?
Ц Нет. Положили в этот карман. Я своими глазами видел.
Ц Я тоже так думал. Ну, так его здесь нет.
Ц Как нет?
Ц Я этот чертов чек потерял!
Я засмеялся.
Ц Не может быть! Посмотрите в других карманах. Просто вы его не заметили.
Зигфрид систематически обыскал все свои карманы Ц чека нигде не было.
Ц Ну, что же, Джеймс, Ц сказал он, Ц я его потерял. Однако есть очень прост
ой выход: я подожду здесь, выпью еще кружечку, а вы тем временем съездите к
Уолту Барнетту и попросите, чтобы он выписал второй чек.
33
За долгие часы поездок с одной фермы на другую времени для размышлений х
ватает, и, воз вращаясь домой после позднего вызова, я принялся лениво оце
нивать свою способность планировать жизнь.
Пришлось признать, что она у меня развита слабо. Вскоре после свадьбы я ск
азал Хелен, что с детьми нам следует подождать: меня скоро призовут, у нас
нет своего дома, наше финансовое положение весьма зыбко… Вот когда кончи
тся война…
Откинувшись в кресле и попыхивая трубкой, я весомо обосновывал каждый ар
гумент Ц но, когда врач подтвердил, что Хелен беременна, я, помнится, ниск
олько не удивился.
В открытое окно из теплой тьмы веяло запахом трав, к которому, пока я ехал
через деревню на мгновение примешался сладковатый таинственный аромат
древесного дыма. За деревней шоссе, пустое и ровное, продолжало кружить м
ежду черными громадами холмов. Нет. Никакой я не организатор. Очень скоро
я уеду из Дарроуби, а потом и из Англии неизвестно на какой срок Ц да и вер
нусь ли я вообще? Ц и оставляю беременную жену без дома и без денег. Мутор
ное положение!.. А впрочем, я уже успел убедиться жизнь такая штука, что я пр
и самых благоприятных обстоятельствах ее аккуратно по полочкам не разл
ожишь.
Часы на колокольне показывали одиннадцать, когда я свернул с рыночной пл
ощади на улицу Тренгейт и увидел, что в нашем окошке темно. Значит, Хелен у
же легла. Я въехал во двор, поставил машину в гараж и прошел через длинный
сад в дом. Так завершался каждый мой день. Иногда я спотыкался на мерзлой з
емле, но нынче в летнем мраке было приятно шагать под ветвями яблонь к без
молвному темному силуэту дома, вырисовывающемуся на фоне звезд.
В коридоре я столкнулся с Зигфридом.
Ц Вернулись от Алленби, Джеймс? Ц спросил он. Ц Колика? Я прочел в журна
ле.
Я кивнул.
Ц Да, но легкая. Небольшое несварение. Их серая пара добралась до грушевы
х паданцев в саду.
Зигфрид засмеялся.
Ц Ну, я опередил вас на считанные минуты. Последний час я провел у старой
миссис Дьюар Ц держал ее кошечку за лапку, пока она рожала.
Мы дошли до угла коридора, и он нерешительно остановился.
Ц Может быть, немножко посидим, Джеймс?
Ц С удовольствием, Ц ответил я, и мы пошли в гостиную. Но между нами чувст
вовалась какая-то неловкость. Ведь рано утром Зигфрид отправится в Лонд
он, чтобы стать военным летчиком. Он уедет еще до того, как встану я. Мы оба з
нали, что прощаемся.
Я опустился в свое обычное кресло, а Зигфрид извлек из стеклянного шкафч
ика над камином бутылку и две рюмки. Налив их почти до краев, он поставил б
утылку на место и сел напротив.
Сколько раз мы сидели вот так в прошлые годы, нередко коротая время за раз
говором до зари! Конечно, после того как я женился, такие бдения прекратил
ись. И сейчас у меня было ощущение, точно стрелки часов были переведены на
зад я сижу с рюмкой в руке, смотрю на Зигфрида по ту сторону камина и ощуща
ю, точно живую, прелесть этой старинной комнаты с высоким потолком, изящн
ыми нишами и стеклянными дверями, ведущими в сад.
Мы говорили не о его отъезде, а о том, о чем говорили всегда: о чудесном вызд
оровлении проклятой коровы, о том, что вчера сказал старик Дженкс, о пацие
нте, который хорошенько лягнул нас, перемахнул через изгородь и был тако
в. Вдруг Зигфрид поднял палец.
Ц Да, Джеймс, чуть было не забыл! Я приводил в порядок счетные книги, и выяс
нилось, что я вам должен пятьдесят фунтов.
Ц Разве?
Ц Да, и я чувствую себя очень виноватым. Помните, когда вы еще не были моим
партнером, вам полагался процент с туберкулинизации за Юэна Росса? Там п
роизошла какая-то накладка, и я вас обсчитал. Во всяком случае, вам предст
оит получить пятьдесят фунтов.
Ц Пятьдесят? А вы уверены?
Ц Абсолютно уверен, Джеймс, и приношу свои извинения.
Ц Ну, какие там извинения, Зигфрид! Тем более что сейчас это как раз кстат
и.
Ц Вот и хорошо… чек вы завтра найдете в верхнем ящике письменного стола.
Ц Он небрежно махнул рукой и заговорил об овцах, которых обследовал дне
м.
Но я его почти не слушал. Пятьдесят фунтов! В те дни это были большие деньг
и, особенно когда в обозримом будущем мне предстояло получать в день три
шиллинга как рядовому ВВС. Эта сумма не разрешала моих финансовых пробле
м, но все-таки была недурным резервом.
Самые мои дорогие и близкие единодушны в том, что я несколько крепковат з
адним умом, и не исключено, что они правы: во всяком случае, прошло много ле
т, прежде чем до меня дошло, что никаких пятидесяти фунтов Зигфрид мне дол
жен не был. Просто он знал, что я нуждаюсь в помощи, и, когда долгое время спу
стя мне, наконец, все стало ясно, я сообразил, что он должен был прибегнуть
к подобному способу. Чтобы не смущать меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37