Водой не разольешь. Ц Он усм
ехнулся. Ц Помнится, хоть и давненько это было, как Клифф поругается со с
воей хозяйкой, так уйдет в конюшню на всю ночь посидеть с лошадками. Сидит
там час за часом и покуривает. Он тогда еще табак не жевал.
Ц А Барсук у вас тогда уже был?
Ц Угу. Мы ж его вырастили. Клифф ему вроде бы как восприемник. Дурачок, пом
ню, задницей вперед шел, ну, и пришлось нам повозиться, чтобы его вытащить!
Ц Он улыбнулся. Ц Наверное, потому Клифф всегда его и отличал. Работать
на Барсуке никому другому не давал, только сам Ц год за годом, год за годо
м. И до того им гордился, непременно ленты ему в гриву вплетет и все бляхи н
а упряжи начистит, если, скажем, ехал на нем в город. Ц Он задумчиво покача
л головой.
Дряхлый коняга оглянулся с легким любопытством, услышав мои приближающ
иеся шаги. Ему было под тридцать, и весь его облик говорил о тихой старости
Ц торчащие тазовые кости, поседелая морда, провалившиеся глаза, полные
благожелательности. Я собирался измерить ему температуру, но тут он изда
л резкий лающий кашель, который подсказал мне, что с ним такое. Минуты две
я наблюдал, как он дышит, и второй симптом также оказался налицо. Дальнейш
его осмотра не требовалось.
Ц У него запал, мистер Гиллинг, Ц сказал я. Ц А точнее эмфизема легких. В
идите, как у него дважды вздергивается живот при выдохе? Дело в том, что ег
о легкие утратили эластичность и, чтобы вытолкнуть из них воздух, требуе
тся дополнительный нажим.
Ц А причина в чем?
Ц В первую очередь, конечно, возраст. Но он немного простужен, вот все и ст
ало гораздо заметнее.
Ц Но пройти-то может? Ц спросил фермер.
Ц Ему станет полегче, когда он разделается с простудой, но совсем здоров
ым, боюсь, ему уже никогда не быть. Я дам вам лекарство, которое смягчит его
кашель. Подмешивайте ему в воду.
Я сходил к машине и вернулся с отхаркивающей мышьяковой микстурой, котор
ой мы тогда пользовались.
Прошло примерно полтора месяца, и как-то вечером часов около семи мне опя
ть позвонил мистер Гиллинг.
Ц Вы бы не приехали поглядеть Барсука? Ц спросил он.
Ц А что с ним? Опять плохо дышит?
Ц Да нет. Кашлять он кашляет, но вроде бы особенно из-за этого не мучается
. Нет, у него, по-моему, колики. Сам я уехать должен, так вас Клифф проводит.
Старый работник ждал меня во дворе с керосиновым фонарем. Подойдя к нему,
я с ужасом воскликнул:
Ц Боже мой, Клифф! Что вы с собой сделали?
Лоб и щеки у него были сплошь в ссадинах и царапинах, а нос, весь ободранны
й, торчал между двумя синяками.
Тем не менее он ухмыльнулся, а в глазах у него запрыгали смешливые искорк
и.
Ц Да с велосипеда намедни грохнулся. Наехал на камень, ну и перекувыркну
лся через руль задницей кверху. Ц При этом воспоминании его разобрал хо
хот.
Ц Но черт подери, почему вы к доктору не сходили? Нельзя же вам разгулива
ть в таком виде!
Ц К доктору? А чего у них время зря отнимать? Эка невидаль! Ц Он потрогал
рассеченный подбородок. Ц Один денек пришлось-таки перевязаться, а теп
ерь все поджило.
Я только головой покачал и пошел за ним в конюшню. Он повесил фонарь на сто
лб и направился к коню.
Ц Ума не приложу, что с ним такое, Ц сказал он. Ц Вроде бы ничего такого и
нет, а все-таки не все у него в порядке.
Особых признаков сильной боли заметно, действительно, не было, но Барсук
все время переступал с ноги на ногу, словно ощущал какую-то неловкость в ж
ивоте. Температура оказалась нормальной, и никаких симптомов возможных
болезней мне обнаружить не удалось.
Я еще раз оглядел его с некоторым сомнением.
Ц Может быть, и правда, легкая колика. Во всяком случае, ничего такого не з
аметно. Я впрысну ему кое-что, чтобы он успокоился.
Ц Ну, и хорошо, хозяин, Ц сказал Клифф, глядя, как я достаю шприц, и обвел вз
глядом конюшню до полного теней дальнего конца. Ц А непривычно как-то, ч
то всего тут одна лошадь стоит. Я ж ведь помню, когда их тут было полным-пол
но, уздечки со столбов свисают, а прочая сбруя на стенке позади них так и п
осверкивает… Ц Он переложил жвачку от одной щеки к другой и улыбнулся.
Ц Черт дери! Я ж тут каждое утро с шести часов корм им задавал, к работе гот
овил, и уж можете мне поверить, это ж чистая картина была, как мы все выезжа
ли отсюда пахать на самой зорьке. Шесть пар лошадок упряжью побрякивают,
а пахари бочком у них на спинах сидят. Ну прямо тебе процессия!
Я улыбнулся.
Ц Раненько вы начинали, Клифф.
Ц Угу, черт дери. А кончали поздно. Вернемся, дадим лошадкам пожевать чег
о-нибудь, сбрую снимем и идем повечерять. А потом опять сюда, да гребнем, да
щеткой весь пот, всю грязь с них и соскоблим. А потом зададим корму по-наст
оящему Ц и отрубей, и овса, и сена, чтобы хорошенько подзаправились перед
завтрашним днем.
Ц Так у вас и вечера свободного вовсе не оставалось?
Ц Что так, то так. Отработались Ц и на боковую, оно верно. Да только мы об э
том и не думали вовсе.
Я подошел к Барсуку, чтобы сделать инъекцию, и вдруг опустил шприц. По телу
старого коня пробежала легкая судорога, еле заметное напряжение мышц, п
отом он на секунду вздернул хвост и снова опустил.
Ц Что-то тут другое, Ц сказал я. Ц Клифф, выведите-ка его из стойла. Я пог
ляжу, как он пройдется по двору.
И когда его копыта застучали по булыжнику, мышцы вновь напряглись, а хвос
т вздернулся. У меня в мозгу словно что-то вспыхнуло. Я быстро подошел к не
му и похлопал по нижней челюсти. По глазному яблоку скользнуло третье ве
ко и медленно поползло обратно, и я понял, что не ошибся.
У меня не сразу нашлись слова. Простой осмотр мимоходом обернулся смертн
ым приговором.
Ц Клифф, Ц сказал я, Ц боюсь, у него тетанус.
Ц Это что, столбняк что ли?
Ц Да-да. Очень грустно, но это точно. Последнее время он ноги не ранил? У ко
пыт?
Ц Да недели две назад он что-то захромал, и кузнец выпустил у него из копы
та гной. Большую дырку проковырял.
Вот так.
Ц Жаль, что ему тогда же не сделали противостолбнячной прививки, Ц сказ
ал я и попытался разжать челюсти старого коня, но они были крепко стиснут
ы. Ц Наверное, он сегодня уже не мог есть?
Ц Да нет, утром поел немножко. А вот вечером Ц ничего. Как же с ним дальше-
то, мистер Хэрриот?
Как дальше Ц вот именно. Если бы Клифф и сегодня задал мне этот вопрос, у м
еня точно так же не нашлось бы внятного ответа. Факт остается фактом Ц от
семидесяти до восьмидесяти процентов заболеваний столбняком кончаютс
я гибелью животного, и никакие способы лечения нисколько этих цифр не ме
няют. Но окончательно отказываться от надежды мне все-таки не хотелось.
Ц Вы сами знаете, Клифф, дело очень серьезное, но я постараюсь помочь. У ме
ня есть с собой антитоксин, и я сделаю ему инъекцию, а если судороги усилят
ся, дам снотворного. Пока он может пить, отчаиваться рано. Давайте ему жидк
ую пищу. Лучше всего овсяный отвар.
Несколько дней Барсук оставался в том же состоянии, и я немного воспряну
л духом. Мне приходилось видеть, как лошади оправлялись от столбняка, и я п
омнил, какое это всякий раз бывало чудесное ощущение: приедешь утром, а у л
ошади челюсти разомкнуло и изголодавшееся животное начало есть.
Но с Барсуком этого не произошло. Его поместили в просторное стойло, где о
н мог без помех двигаться, и каждый день, заглядывая к нему через нижнюю по
ловинку двери, я ловил себя на отчаянном желании найти какие-нибудь приз
наки улучшения. Но, увы, через несколько дней его состояние стало ухудшат
ься. Неосторожное движение, появление рядом человека вызывали сильнейш
ую судорогу, и он, пошатываясь, кружил по стойлу на негнущихся ногах, точно
деревянная игрушка, а в глазах стоял ужас, и сквозь крепко стиснутые зубы
сочилась слюна. Как-то утром, испугавшись, что он свалится, я посоветовал
надеть на него опоры и поехал за ними в Скелдейл-Хаус. Но едва я открыл две
рь, как заверещал телефон. Звонил мистер Гиллинг.
Ц Вроде бы мы опоздали, мистер Хэрриот. Он лежит врастяжку и, сдается мне,
тут уж ничего не поправишь. Надо кончать, чтоб он зря не мучился, верно?
Ц Боюсь, вы правы.
Ц Только вот что. Мэллок его, конечно, заберет, но только Клифф не хочет, чт
обы его Мэллок пристрелил. Хочет, чтобы вы. Так, может, приедете?
Я достал боенский пистолет и вернулся на ферму, раздумывая над тем, почем
у моя пуля представлялась старику менее отвратительной, чем пуля живоде
ра. Мистер Гиллинг ждал меня в стойле рядом с Клиффом, который горбил плеч
и, засунув руки глубоко в карманы. Он обернулся ко мне с блуждающей улыбко
й.
Ц Я как раз хозяину говорил, до чего же Барсук хорош был, когда я его для вы
ставки готовил. Видели бы вы его тогда! Шерсть вся блестит, щетки на ногах
белее снега вычищены, а в хвосте Ц голубая лента вот такой ширины!
Ц Могу себе представить, Клифф, Ц сказал я. Ц Лучше его холить, чем вы, ни
кто не мог бы.
Он вытащил руки из карманов, присел на корточки, нагнулся над лежащим кон
ем и несколько минут поглаживал седую шею и уши, но старый провалившийся
глаз смотрел на него без всякого выражения. Клифф тихо заговорил, обраща
ясь к коню, и голос его был спокойный, почти бодрый, точно он болтал с прият
елем:
Ц Много тысяч миль я прошагал позади тебя, старина, и много о чем мы с тобо
й толковали. Да только что я такого мог бы тебе сказать, чего ты сам не знал
бы, а? Ты же все понимал сразу, с одного словечка. Я просто рукой шевельну, а
ты все и сделаешь, что от тебя требовалось.
Клифф выпрямился.
Ц Так я работать пошел, хозяин, Ц сказал он решительно и вышел из стойла.
Я подождал, чтобы он не услышал выстрела, который означал конец Барсука, к
онец лошадей в Харленд-Грейндже, конец основы основ жизни Клиффа Тайрма
на.
Покидая ферму, я снова увидел старика. Он устраивался поудобнее на желез
ном сиденье рычащего трактора, и я закричал, стараясь перекрыть шум мото
ра:
Ц Мистер Гиллинг сказал, что решил завести овец и поручить их вам. Думаю,
вам понравится за ними приглядывать!
Лицо Клиффа осветила негасимая улыбка, и он крикнул в ответ:
Ц Угу! Новое дело, да чтобы мне не понравилось? Нам, молодым, это всегда по
вкусу!
19
Этот трезвон был совсем другим. Я уснул под трезвон колоколов, возвещавш
их начало полуночной рождественской службы, но эти звуки были куда выше
и пронзительнее.
В первую минуту я не сумел стряхнуть с себя сладкий туман фантазий, в кото
рый погрузился с вечера. Ведь был сочельник! Праздничное настроение нача
ло овладевать мной, когда в конце дня я заехал в крохотную деревушку, где п
ушистый снег занес единственную улицу, запорошил стены, пышными подушка
ми лег на подоконники, над которыми за стеклами виднелись нарядные елки
и мерцали огоньки свечей, отражаясь в мишуре красными, голубыми и золоты
ми искрами. Уехал я оттуда уже в сумерках. Опушенные снегом лапы темных ел
ей застыли в неподвижности, словно нарисованные на белом фоне полей. В Да
рроуби я вернулся, когда над городком сомкнулась ночь. Изукрашенные витр
ины лавок на рыночной площади весело сияли, из окон лился золотистый све
т, заставляя сверкать истоптанный снег на булыжнике. Скользя по нему, тор
опливо шли закутанные до неузнаваемости люди, спешившие сделать послед
ние покупки.
Перед сном, как раз когда зазвонили колокола, я вышел пройтись по рыночно
й площади. Теперь на всем ее широком белом пространстве не было видно ни е
диной живой души: оно распростерлось в лунном свете холодное и пустынное
, а в окружавших его домах чудилось что-то диккенсовское Ц выросшие тут б
ок о бок задолго до введения городского планирования, они были высокими
и приземистыми, широкими и узкими, кое-как втиснутыми в неподвижный хоро
вод, окруживший булыжную мостовую. Их крыши, все в снегу, врезались в мороз
ное небо прихотливой зубчатой линией.
Я пошел обратно. Звонили колокола, ледяной воздух пощипывал нос, под нога
ми хрустел снег, и настроение было чудесное, как будто меня окутал особый
таинственный дух сочельника. «На земле мир, а в человецах благоволение»
Ц эти слова обрели особый смысл, и я внезапно ощутил себя частицей всего
сущего. Дарроуби, фермеры, животные и я Ц мы слились в единое дружное цело
е. Я был совершенно трезв, но в нашу квартирку поднялся как по облаку.
Хелен не проснулась и я забрался под одеяло, все еще полный пьянящей праз
дничной радости. Работы завтра предстоит немного, можно будет понежитьс
я в постели подольше Ц может быть, даже до девяти! А потом великолепный де
нь тихого безделья Ц желанный и редкий оазис в нашей хлопотливой жизни.
Я погружался в сон, и мне чудились вокруг улыбающиеся лица моих клиентов,
смотрящих на меня с неизъяснимой добротой и благожелательностью…
И вдруг Ц вот этот, другой, несмолкающий трезвон. Верно, будильник… Я ухва
тил его, но звон не смолк, а я увидел стрелки. Шесть часов. Ну, конечно, телеф
он! Я снял трубку.
В ухо мне ударил резкий металлический голос без намека на сонливость.
Ц Мне ветеринара надо!
Ц Да-а… Хэрриот слушает, Ц пробормотал я.
Ц Браун говорит. Из Уиллет-Хилла. У меня корова обездвижила. Так вы бы пот
оропились.
Ц Хорошо. Сейчас еду.
Ц Да не тяните! Ц В трубке щелкнуло.
Я перекатился на спину и уставился в потолок. Вот тебе и рождество! День, к
оторый я вознамерился ознаменовать блаженным ничегонеделанием. И надо
же было этому типу вылить на меня ушат холодной воды! И хоть бы извинился.
Даже без «с рождеством вас!» обошелся. Это уж слишком!
Мистер Браун встретил меня во мгле двора. Я бывал у него раньше и, когда он
попал в лучи моих фар, в очередной раз подивился его редкостной физическ
ой форме. Рыжий мужчина, лет сорока, остролицый, с чистой кожей. Из-под клет
чатой кепки выглядывали прядки морковных волос, щеки, шею и руки покрыва
л золотистый пушок. От одного взгляда на него мне еще больше захотелось с
пать.
Доброго утра он мне не пожелал, а только коротко кивнул Ц не то мне, не то в
сторону коровника Ц и ограничился двумя словами:
Ц Она там.
Он молча следил за тем, как я делаю инъекцию, и заговорил только тогда, ког
да я принялся рассовывать по карманам пустые флаконы.
Ц Сегодня ее доить конечно нельзя, да?
Ц Нет, Ц ответил я. Ц Лучше, чтобы вымя было полным.
Ц А кормить как-нибудь по-особому?
Ц Нет. Может есть все, что захочет и когда захочет.
Мистер Браун был очень деловит. И всегда дотошно выспрашивал все до посл
едних мелочей.
Мы пошли через двор, но вдруг он остановился и обернулся ко мне. Неужто хоч
ет предложить чашку горячего живительного чая? Я стоял по щиколотку в сн
егу, и морозный воздух беспощадно щипал меня за уши.
Ц Знаете, Ц сказал он, Ц это ведь у меня не в первый раз с коровами случа
ется в последнее время. Так может, я что не так делаю? Как по-вашему, может, я
им слишком корм запариваю? Так, что ли?
Ц Не исключено… Ц Я торопливо зашагал к машине. Уж лекцию о содержании
коров я сейчас читать ни за что не стану! Когда я взялся за ручку дверцы, он
сказал:
Ц Коли она к обеду не встанет, я сам звякну. И вот еще что: в том месяце вы мн
е черт-те чего в счет понаставили! А потому предупредите своего старшого,
чтобы он не больно-то на перо налегал. Ц И повернувшись, быстро зашагал к
дому.
«Мило, нечего сказать, Ц размышлял я, тронув машину. Ц Ни тебе «спасибо»,
ни тебе «до свидания!», а только претензии и угроза оторвать меня от рожде
ственского гуся, если ему взбредет в голову». На меня накатила волна жарк
ого гнева: «Чертовы фермеры! Какие омерзительные личности среди них встр
ечаются!» Мистер Браун угасил мою праздничную радость так успешно, словн
о обдал меня ледяной водой из шланга.
Поднимаясь на крыльцо Скелдейл-Хауса, я заметил, что ночной мрак побледн
ел и посерел. В коридоре меня с подносом в руках встретила Хелен.
Ц Как ни грустно, Джим, Ц сказала она, Ц но тебя уже ждут. Что-то очень ср
очное. И Зигфриду тоже пришлось уехать. Но я сварила кофе и поджарила хлеб
цы. Садись и перекуси. Времени на это у тебя хватит.
Я вздохнул. Значит, быть этому дню совсем будничным!
Ц А что там, Хелен? Ц спросил я, отхлебывая кофе.
Ц Да мистер Керби, Ц ответила она. Ц Старик очень тревожится за свою ко
зу.
Ц Козу?
Ц Ну, да. Он сказал, что она подавилась.
Ц Подавилась? Как же это, черт побери, ее угораздило подавиться? Ц загре
мел я.
Ц Право, не знаю. И, может быть, ты не будешь на меня кричать, Джим? Я же не ви
новата.
Мне стало стыдно до слез. Срываю на жене свою досаду! Ветеринарам вообще с
войственно набрасываться на тех бедняг, кому волей-неволей приходится с
ообщать им про неприятные вызовы или звонки, но я этим нашим свойством от
нюдь не горжусь. Я смущенно протянул руку, и Хелен ее взяла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
ехнулся. Ц Помнится, хоть и давненько это было, как Клифф поругается со с
воей хозяйкой, так уйдет в конюшню на всю ночь посидеть с лошадками. Сидит
там час за часом и покуривает. Он тогда еще табак не жевал.
Ц А Барсук у вас тогда уже был?
Ц Угу. Мы ж его вырастили. Клифф ему вроде бы как восприемник. Дурачок, пом
ню, задницей вперед шел, ну, и пришлось нам повозиться, чтобы его вытащить!
Ц Он улыбнулся. Ц Наверное, потому Клифф всегда его и отличал. Работать
на Барсуке никому другому не давал, только сам Ц год за годом, год за годо
м. И до того им гордился, непременно ленты ему в гриву вплетет и все бляхи н
а упряжи начистит, если, скажем, ехал на нем в город. Ц Он задумчиво покача
л головой.
Дряхлый коняга оглянулся с легким любопытством, услышав мои приближающ
иеся шаги. Ему было под тридцать, и весь его облик говорил о тихой старости
Ц торчащие тазовые кости, поседелая морда, провалившиеся глаза, полные
благожелательности. Я собирался измерить ему температуру, но тут он изда
л резкий лающий кашель, который подсказал мне, что с ним такое. Минуты две
я наблюдал, как он дышит, и второй симптом также оказался налицо. Дальнейш
его осмотра не требовалось.
Ц У него запал, мистер Гиллинг, Ц сказал я. Ц А точнее эмфизема легких. В
идите, как у него дважды вздергивается живот при выдохе? Дело в том, что ег
о легкие утратили эластичность и, чтобы вытолкнуть из них воздух, требуе
тся дополнительный нажим.
Ц А причина в чем?
Ц В первую очередь, конечно, возраст. Но он немного простужен, вот все и ст
ало гораздо заметнее.
Ц Но пройти-то может? Ц спросил фермер.
Ц Ему станет полегче, когда он разделается с простудой, но совсем здоров
ым, боюсь, ему уже никогда не быть. Я дам вам лекарство, которое смягчит его
кашель. Подмешивайте ему в воду.
Я сходил к машине и вернулся с отхаркивающей мышьяковой микстурой, котор
ой мы тогда пользовались.
Прошло примерно полтора месяца, и как-то вечером часов около семи мне опя
ть позвонил мистер Гиллинг.
Ц Вы бы не приехали поглядеть Барсука? Ц спросил он.
Ц А что с ним? Опять плохо дышит?
Ц Да нет. Кашлять он кашляет, но вроде бы особенно из-за этого не мучается
. Нет, у него, по-моему, колики. Сам я уехать должен, так вас Клифф проводит.
Старый работник ждал меня во дворе с керосиновым фонарем. Подойдя к нему,
я с ужасом воскликнул:
Ц Боже мой, Клифф! Что вы с собой сделали?
Лоб и щеки у него были сплошь в ссадинах и царапинах, а нос, весь ободранны
й, торчал между двумя синяками.
Тем не менее он ухмыльнулся, а в глазах у него запрыгали смешливые искорк
и.
Ц Да с велосипеда намедни грохнулся. Наехал на камень, ну и перекувыркну
лся через руль задницей кверху. Ц При этом воспоминании его разобрал хо
хот.
Ц Но черт подери, почему вы к доктору не сходили? Нельзя же вам разгулива
ть в таком виде!
Ц К доктору? А чего у них время зря отнимать? Эка невидаль! Ц Он потрогал
рассеченный подбородок. Ц Один денек пришлось-таки перевязаться, а теп
ерь все поджило.
Я только головой покачал и пошел за ним в конюшню. Он повесил фонарь на сто
лб и направился к коню.
Ц Ума не приложу, что с ним такое, Ц сказал он. Ц Вроде бы ничего такого и
нет, а все-таки не все у него в порядке.
Особых признаков сильной боли заметно, действительно, не было, но Барсук
все время переступал с ноги на ногу, словно ощущал какую-то неловкость в ж
ивоте. Температура оказалась нормальной, и никаких симптомов возможных
болезней мне обнаружить не удалось.
Я еще раз оглядел его с некоторым сомнением.
Ц Может быть, и правда, легкая колика. Во всяком случае, ничего такого не з
аметно. Я впрысну ему кое-что, чтобы он успокоился.
Ц Ну, и хорошо, хозяин, Ц сказал Клифф, глядя, как я достаю шприц, и обвел вз
глядом конюшню до полного теней дальнего конца. Ц А непривычно как-то, ч
то всего тут одна лошадь стоит. Я ж ведь помню, когда их тут было полным-пол
но, уздечки со столбов свисают, а прочая сбруя на стенке позади них так и п
осверкивает… Ц Он переложил жвачку от одной щеки к другой и улыбнулся.
Ц Черт дери! Я ж тут каждое утро с шести часов корм им задавал, к работе гот
овил, и уж можете мне поверить, это ж чистая картина была, как мы все выезжа
ли отсюда пахать на самой зорьке. Шесть пар лошадок упряжью побрякивают,
а пахари бочком у них на спинах сидят. Ну прямо тебе процессия!
Я улыбнулся.
Ц Раненько вы начинали, Клифф.
Ц Угу, черт дери. А кончали поздно. Вернемся, дадим лошадкам пожевать чег
о-нибудь, сбрую снимем и идем повечерять. А потом опять сюда, да гребнем, да
щеткой весь пот, всю грязь с них и соскоблим. А потом зададим корму по-наст
оящему Ц и отрубей, и овса, и сена, чтобы хорошенько подзаправились перед
завтрашним днем.
Ц Так у вас и вечера свободного вовсе не оставалось?
Ц Что так, то так. Отработались Ц и на боковую, оно верно. Да только мы об э
том и не думали вовсе.
Я подошел к Барсуку, чтобы сделать инъекцию, и вдруг опустил шприц. По телу
старого коня пробежала легкая судорога, еле заметное напряжение мышц, п
отом он на секунду вздернул хвост и снова опустил.
Ц Что-то тут другое, Ц сказал я. Ц Клифф, выведите-ка его из стойла. Я пог
ляжу, как он пройдется по двору.
И когда его копыта застучали по булыжнику, мышцы вновь напряглись, а хвос
т вздернулся. У меня в мозгу словно что-то вспыхнуло. Я быстро подошел к не
му и похлопал по нижней челюсти. По глазному яблоку скользнуло третье ве
ко и медленно поползло обратно, и я понял, что не ошибся.
У меня не сразу нашлись слова. Простой осмотр мимоходом обернулся смертн
ым приговором.
Ц Клифф, Ц сказал я, Ц боюсь, у него тетанус.
Ц Это что, столбняк что ли?
Ц Да-да. Очень грустно, но это точно. Последнее время он ноги не ранил? У ко
пыт?
Ц Да недели две назад он что-то захромал, и кузнец выпустил у него из копы
та гной. Большую дырку проковырял.
Вот так.
Ц Жаль, что ему тогда же не сделали противостолбнячной прививки, Ц сказ
ал я и попытался разжать челюсти старого коня, но они были крепко стиснут
ы. Ц Наверное, он сегодня уже не мог есть?
Ц Да нет, утром поел немножко. А вот вечером Ц ничего. Как же с ним дальше-
то, мистер Хэрриот?
Как дальше Ц вот именно. Если бы Клифф и сегодня задал мне этот вопрос, у м
еня точно так же не нашлось бы внятного ответа. Факт остается фактом Ц от
семидесяти до восьмидесяти процентов заболеваний столбняком кончаютс
я гибелью животного, и никакие способы лечения нисколько этих цифр не ме
няют. Но окончательно отказываться от надежды мне все-таки не хотелось.
Ц Вы сами знаете, Клифф, дело очень серьезное, но я постараюсь помочь. У ме
ня есть с собой антитоксин, и я сделаю ему инъекцию, а если судороги усилят
ся, дам снотворного. Пока он может пить, отчаиваться рано. Давайте ему жидк
ую пищу. Лучше всего овсяный отвар.
Несколько дней Барсук оставался в том же состоянии, и я немного воспряну
л духом. Мне приходилось видеть, как лошади оправлялись от столбняка, и я п
омнил, какое это всякий раз бывало чудесное ощущение: приедешь утром, а у л
ошади челюсти разомкнуло и изголодавшееся животное начало есть.
Но с Барсуком этого не произошло. Его поместили в просторное стойло, где о
н мог без помех двигаться, и каждый день, заглядывая к нему через нижнюю по
ловинку двери, я ловил себя на отчаянном желании найти какие-нибудь приз
наки улучшения. Но, увы, через несколько дней его состояние стало ухудшат
ься. Неосторожное движение, появление рядом человека вызывали сильнейш
ую судорогу, и он, пошатываясь, кружил по стойлу на негнущихся ногах, точно
деревянная игрушка, а в глазах стоял ужас, и сквозь крепко стиснутые зубы
сочилась слюна. Как-то утром, испугавшись, что он свалится, я посоветовал
надеть на него опоры и поехал за ними в Скелдейл-Хаус. Но едва я открыл две
рь, как заверещал телефон. Звонил мистер Гиллинг.
Ц Вроде бы мы опоздали, мистер Хэрриот. Он лежит врастяжку и, сдается мне,
тут уж ничего не поправишь. Надо кончать, чтоб он зря не мучился, верно?
Ц Боюсь, вы правы.
Ц Только вот что. Мэллок его, конечно, заберет, но только Клифф не хочет, чт
обы его Мэллок пристрелил. Хочет, чтобы вы. Так, может, приедете?
Я достал боенский пистолет и вернулся на ферму, раздумывая над тем, почем
у моя пуля представлялась старику менее отвратительной, чем пуля живоде
ра. Мистер Гиллинг ждал меня в стойле рядом с Клиффом, который горбил плеч
и, засунув руки глубоко в карманы. Он обернулся ко мне с блуждающей улыбко
й.
Ц Я как раз хозяину говорил, до чего же Барсук хорош был, когда я его для вы
ставки готовил. Видели бы вы его тогда! Шерсть вся блестит, щетки на ногах
белее снега вычищены, а в хвосте Ц голубая лента вот такой ширины!
Ц Могу себе представить, Клифф, Ц сказал я. Ц Лучше его холить, чем вы, ни
кто не мог бы.
Он вытащил руки из карманов, присел на корточки, нагнулся над лежащим кон
ем и несколько минут поглаживал седую шею и уши, но старый провалившийся
глаз смотрел на него без всякого выражения. Клифф тихо заговорил, обраща
ясь к коню, и голос его был спокойный, почти бодрый, точно он болтал с прият
елем:
Ц Много тысяч миль я прошагал позади тебя, старина, и много о чем мы с тобо
й толковали. Да только что я такого мог бы тебе сказать, чего ты сам не знал
бы, а? Ты же все понимал сразу, с одного словечка. Я просто рукой шевельну, а
ты все и сделаешь, что от тебя требовалось.
Клифф выпрямился.
Ц Так я работать пошел, хозяин, Ц сказал он решительно и вышел из стойла.
Я подождал, чтобы он не услышал выстрела, который означал конец Барсука, к
онец лошадей в Харленд-Грейндже, конец основы основ жизни Клиффа Тайрма
на.
Покидая ферму, я снова увидел старика. Он устраивался поудобнее на желез
ном сиденье рычащего трактора, и я закричал, стараясь перекрыть шум мото
ра:
Ц Мистер Гиллинг сказал, что решил завести овец и поручить их вам. Думаю,
вам понравится за ними приглядывать!
Лицо Клиффа осветила негасимая улыбка, и он крикнул в ответ:
Ц Угу! Новое дело, да чтобы мне не понравилось? Нам, молодым, это всегда по
вкусу!
19
Этот трезвон был совсем другим. Я уснул под трезвон колоколов, возвещавш
их начало полуночной рождественской службы, но эти звуки были куда выше
и пронзительнее.
В первую минуту я не сумел стряхнуть с себя сладкий туман фантазий, в кото
рый погрузился с вечера. Ведь был сочельник! Праздничное настроение нача
ло овладевать мной, когда в конце дня я заехал в крохотную деревушку, где п
ушистый снег занес единственную улицу, запорошил стены, пышными подушка
ми лег на подоконники, над которыми за стеклами виднелись нарядные елки
и мерцали огоньки свечей, отражаясь в мишуре красными, голубыми и золоты
ми искрами. Уехал я оттуда уже в сумерках. Опушенные снегом лапы темных ел
ей застыли в неподвижности, словно нарисованные на белом фоне полей. В Да
рроуби я вернулся, когда над городком сомкнулась ночь. Изукрашенные витр
ины лавок на рыночной площади весело сияли, из окон лился золотистый све
т, заставляя сверкать истоптанный снег на булыжнике. Скользя по нему, тор
опливо шли закутанные до неузнаваемости люди, спешившие сделать послед
ние покупки.
Перед сном, как раз когда зазвонили колокола, я вышел пройтись по рыночно
й площади. Теперь на всем ее широком белом пространстве не было видно ни е
диной живой души: оно распростерлось в лунном свете холодное и пустынное
, а в окружавших его домах чудилось что-то диккенсовское Ц выросшие тут б
ок о бок задолго до введения городского планирования, они были высокими
и приземистыми, широкими и узкими, кое-как втиснутыми в неподвижный хоро
вод, окруживший булыжную мостовую. Их крыши, все в снегу, врезались в мороз
ное небо прихотливой зубчатой линией.
Я пошел обратно. Звонили колокола, ледяной воздух пощипывал нос, под нога
ми хрустел снег, и настроение было чудесное, как будто меня окутал особый
таинственный дух сочельника. «На земле мир, а в человецах благоволение»
Ц эти слова обрели особый смысл, и я внезапно ощутил себя частицей всего
сущего. Дарроуби, фермеры, животные и я Ц мы слились в единое дружное цело
е. Я был совершенно трезв, но в нашу квартирку поднялся как по облаку.
Хелен не проснулась и я забрался под одеяло, все еще полный пьянящей праз
дничной радости. Работы завтра предстоит немного, можно будет понежитьс
я в постели подольше Ц может быть, даже до девяти! А потом великолепный де
нь тихого безделья Ц желанный и редкий оазис в нашей хлопотливой жизни.
Я погружался в сон, и мне чудились вокруг улыбающиеся лица моих клиентов,
смотрящих на меня с неизъяснимой добротой и благожелательностью…
И вдруг Ц вот этот, другой, несмолкающий трезвон. Верно, будильник… Я ухва
тил его, но звон не смолк, а я увидел стрелки. Шесть часов. Ну, конечно, телеф
он! Я снял трубку.
В ухо мне ударил резкий металлический голос без намека на сонливость.
Ц Мне ветеринара надо!
Ц Да-а… Хэрриот слушает, Ц пробормотал я.
Ц Браун говорит. Из Уиллет-Хилла. У меня корова обездвижила. Так вы бы пот
оропились.
Ц Хорошо. Сейчас еду.
Ц Да не тяните! Ц В трубке щелкнуло.
Я перекатился на спину и уставился в потолок. Вот тебе и рождество! День, к
оторый я вознамерился ознаменовать блаженным ничегонеделанием. И надо
же было этому типу вылить на меня ушат холодной воды! И хоть бы извинился.
Даже без «с рождеством вас!» обошелся. Это уж слишком!
Мистер Браун встретил меня во мгле двора. Я бывал у него раньше и, когда он
попал в лучи моих фар, в очередной раз подивился его редкостной физическ
ой форме. Рыжий мужчина, лет сорока, остролицый, с чистой кожей. Из-под клет
чатой кепки выглядывали прядки морковных волос, щеки, шею и руки покрыва
л золотистый пушок. От одного взгляда на него мне еще больше захотелось с
пать.
Доброго утра он мне не пожелал, а только коротко кивнул Ц не то мне, не то в
сторону коровника Ц и ограничился двумя словами:
Ц Она там.
Он молча следил за тем, как я делаю инъекцию, и заговорил только тогда, ког
да я принялся рассовывать по карманам пустые флаконы.
Ц Сегодня ее доить конечно нельзя, да?
Ц Нет, Ц ответил я. Ц Лучше, чтобы вымя было полным.
Ц А кормить как-нибудь по-особому?
Ц Нет. Может есть все, что захочет и когда захочет.
Мистер Браун был очень деловит. И всегда дотошно выспрашивал все до посл
едних мелочей.
Мы пошли через двор, но вдруг он остановился и обернулся ко мне. Неужто хоч
ет предложить чашку горячего живительного чая? Я стоял по щиколотку в сн
егу, и морозный воздух беспощадно щипал меня за уши.
Ц Знаете, Ц сказал он, Ц это ведь у меня не в первый раз с коровами случа
ется в последнее время. Так может, я что не так делаю? Как по-вашему, может, я
им слишком корм запариваю? Так, что ли?
Ц Не исключено… Ц Я торопливо зашагал к машине. Уж лекцию о содержании
коров я сейчас читать ни за что не стану! Когда я взялся за ручку дверцы, он
сказал:
Ц Коли она к обеду не встанет, я сам звякну. И вот еще что: в том месяце вы мн
е черт-те чего в счет понаставили! А потому предупредите своего старшого,
чтобы он не больно-то на перо налегал. Ц И повернувшись, быстро зашагал к
дому.
«Мило, нечего сказать, Ц размышлял я, тронув машину. Ц Ни тебе «спасибо»,
ни тебе «до свидания!», а только претензии и угроза оторвать меня от рожде
ственского гуся, если ему взбредет в голову». На меня накатила волна жарк
ого гнева: «Чертовы фермеры! Какие омерзительные личности среди них встр
ечаются!» Мистер Браун угасил мою праздничную радость так успешно, словн
о обдал меня ледяной водой из шланга.
Поднимаясь на крыльцо Скелдейл-Хауса, я заметил, что ночной мрак побледн
ел и посерел. В коридоре меня с подносом в руках встретила Хелен.
Ц Как ни грустно, Джим, Ц сказала она, Ц но тебя уже ждут. Что-то очень ср
очное. И Зигфриду тоже пришлось уехать. Но я сварила кофе и поджарила хлеб
цы. Садись и перекуси. Времени на это у тебя хватит.
Я вздохнул. Значит, быть этому дню совсем будничным!
Ц А что там, Хелен? Ц спросил я, отхлебывая кофе.
Ц Да мистер Керби, Ц ответила она. Ц Старик очень тревожится за свою ко
зу.
Ц Козу?
Ц Ну, да. Он сказал, что она подавилась.
Ц Подавилась? Как же это, черт побери, ее угораздило подавиться? Ц загре
мел я.
Ц Право, не знаю. И, может быть, ты не будешь на меня кричать, Джим? Я же не ви
новата.
Мне стало стыдно до слез. Срываю на жене свою досаду! Ветеринарам вообще с
войственно набрасываться на тех бедняг, кому волей-неволей приходится с
ообщать им про неприятные вызовы или звонки, но я этим нашим свойством от
нюдь не горжусь. Я смущенно протянул руку, и Хелен ее взяла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37