Потом пришла очередь истребителей. Один за дру
гим они стали планировать в сети наших крейсеров и скрываться в их чреве.
Ц В нашем секторе гравилет противника, Ц произнес компьютер. Ц Сигнал
о капитуляции. По правилам, мы обязаны пропустить его.
Ц Пропускаем.
Ц Гравилет противника Ц опасное сближение. Нападение.
В последний момент, будто предчувствуя беду, я заложил крутой вираж. Сдел
ал это еще за миг до предупреждения компьютера и до того, как увидел атаку
якобы сдавшегося неприятеля. И ушел от удара, который разнес бы меня в пыл
ь.
Это был подлейший поступок. Сигнал капитуляции для пилота Ц это святое.
Использовать его как военную хитрость Ц последнее дело. И все-таки пило
т гравилета пошел на такое. Поступок не только подлый, но и отчаянный. Он о
брекал себя на верную гибель.
Ц Гравилет идентифицирован. Это «Крылатый пес» Ц боевая машина адмира
ла Круса.
Ц Ясно.
Ну конечно же, это был Крус. Кому бы еще могло прийти в голову пойти на тако
е. Ему действительно нечего было терять. Все его труды, надежды, устремлен
ия черной души Ц все сейчас шло прахом. Это был день его крушения и позора
. Адмирал не хотел пережить его.
Я бросил машину следом. Мы находились ближе всех к разваливающемуся, на г
лазах теряющему свою форму, сминающемуся флагману, который вот-вот, прев
ратится в бесформенную безобразную глыбу металла. Я вцепился в «Крылато
го пса», сел ему на хвост, и теперь нас разделяло каких-нибудь двести кило
метров. Это Ц как вытянутая рука в наземном бою. Я врезал по нему из всех о
рудий. Крус был отличным пилотом, поразительно чутким, с предвидением оп
асности… Он успел увернуться в сторону.
Теперь он несся прямо на свой линкор. Похоже, он решил покончить счеты с жи
знью, в последний миг соединившись в пламени со свей летающей цитаделью,
которая долго служила ему верой и правдой. Он обезумел. Флагман рос на гла
зах. Я тоже обезумел. Я решил не отпускать Круса ни при каких обстоятельст
вах. Это было больше, чем жажда справедливого возмездия. Я знал, что самым
главным в жизни для меня было уничтожить, раздавить адмирала Круса. И я сд
елаю это, пусть даже платой будет моя собственная жизнь.
Дистанция между нами сокращалась. Я уже почти настиг адмирала, но он ловк
о уходил от моих ударов. И тут я понял его замысел. Он хотел вместе с погиба
ющим «Сокрушителем» проскочить в гиперпространство. Этот маневр требо
вал ювелирной точности, но Крус был пилотом-легендой. Расчет его оказалс
я потрясающе точным. Синее пламя объяло флагман, а потом озарило все вокр
уг, и я на миг растворился в нем. Меня будто вывернуло наизнанку, разобрали
на атомы, а потом снова собрали. Через секунду я пришел в себя.
Ц Произошел гиперпереход, Ц сообщил компьютер.
«Ох», Ц простонал я и в отчаянии ударил по подлокотнику кулаком.
Произошло то, на что надеялся Крус. В гибнущем флагмане гиперпространств
енный двигатель достиг рабочего режима и свел концы триллионов километ
ров в одну точку. Я попал в зону его действия и сейчас нахожусь неизвестно
где.
Я успел швырнуть машину в сторону, и залп прошел мимо. Я едва не позабыл, чт
о нахожусь здесь не один. Бой для меня еще не кончился.
Мы разошлись на достаточное расстояние и дали Друг другу передышку.
Ц Расстояние сто пятнадцать тысяч километров от планеты типа 3-2, Ц заго
ворил компьютер. Ц Планета не идентифицирована
Планета, голубая, похожая на мою родную Землю, висела на черном небе. «Сокр
ушитель» тоже был здесь. Вернее, то, что от него осталось. Может быть, там и б
ыл кто-то жив, но это уже не имело значения. Линкор превратился в безжизне
нный металлический ком, вращающийся вокруг планеты, которую даже не найт
и в галактических справочниках.
Ц Опасное сближение с вражеским гравилетом. Мог бы и не говорить. Я сам в
идел, что белая траектория становится ярче. Вот она стала пунктирной Ц э
то означало, что мы в пределах досягаемости орудий.
То, что началось потом, трудно описать словами. Я полностью отключился от
всего, кроме боя. Сколько он длился? Не знаю. Знаю только, что получил неско
лько ударов, которые, к счастью, не затронули жизненно важных систем глай
дера.
Круксу тоже крепко досталось, но и он держался. Это было выше человечески
х сил, но мы продолжали драться.
Я заложил дугу, которая чуть не превратила меня в лепешку, потом сбросил с
корость и сумел синхронизироваться с «Крылатым псом». Он ушел в сторону,
но я ожидал этого и нанес упреждающий удар. И увидел, как «Пес» начал разва
ливаться на части.
Ц Так тебе! Ц как сумасшедший заорал я, потом откинулся на ремнях и прош
ептал, поглаживая панель компьютера. Ц Спасибо, приятель!
Ц Разрушение восемьдесят пять процентов. Энергетические системы в реж
име аварийного разогрева. Время жизни машины Ц шестнадцать секунд. Ката
пультирование!
Ц Катапультируемся!
Меня выбросило из кабины.
Ц Скорость девять километров в секунду, расстояние от поверхности план
еты Ц семьдесят тысяч километров, мы на орбите, Ц заявил малый компьюте
р, управляющий скафандром. Ц Запас воздуха Ц десять часов. Энергетичес
кие запасы Ц полные.
Ц Все не так плохо, Ц через силу усмехнулся я запекшимися от крови губа
ми. Ц Еще поживем. Десять часов.
Бездонное черное небо, голубая планета под ногами. Рукой подать. Точка на
стекле шлема начала расти. Скафандр. Великий Ларг! Крус тоже катапультир
овался, и, судя по всему, намеревался завершить наш спор.
Ц Ты Гард Тилас, Ц заскрипел в рации ненавистный голос. Ц Я узнал тебя.
Только ты из этих слизняков способен выдержать такой бой.
Ц Да, это я.
Он грязно выругался и бросился на меня. Мы закружились в смертельном тан
це. Он, как и я, хотел одного: во что бы то ни стало уничтожить меня. Он жил эти
м безумным порывом, наслаждался им. Он бился даже не за свою жизнь, а за мою.
Точнее, за мою смерть.
Мы маневрировали, пытаясь занять более выгодную позицию. Исход мог завис
еть от одного удачно броска.
Никто из конструкторов скафандров не думал о том, чтобы приспособить их
для драки в открытом космосе, тем более для рукопашного боя. Такое просто
никому не могло прийти в голову. Поэтому никакого оружия для этого не был
о. В ранце за спиной имелся лучемет Ц он входит в аварийный запас вместе с
пищевыми брикетами, радиостанцией, сигнальной системой и множеством др
угих предметов. Но до него не дотянешься, кроме того, не в перчатке же с ним
управляться.
Единственное оружие Ц стигмитовая механическая пилка, предназначенна
я для того, чтобы при случае пилот смог освободиться от металлических об
ломков и выбраться из разбитой машины. Она резала самые крепкие металлы,
как нож масло, а материал скафандров для нее пропилить Ц раз плюнуть. Сто
ит только попасть под нее Ц все кончено.
Крус устремился на меня. Автономные гравидвигатели позволяли нам осуще
ствлять активные маневры. Я уклонился и попытался зайти противнику в тыл
. Он плавно ушел, и мы снова зависли в метрах тридцати друг от друга.
Следующим атаковал я. Крус без труда уклонился, и я с ужасом осознал, что р
ебро его перчатки прошлось мне по спине. Я устремился вперед, сбросив вра
га с себя. Сейчас раздастся хлопок, разгерметизация, и я превращусь в леды
шку.
Ц Поврежден правый кислородный баллон. Запас кислорода Ц сорок восемь
процентов от начального…
Уф, живой.
За моей спиной парили хлопья кислорода. Крус снова пытался зайти сзади. Н
а этот раз его удар пришелся по аварийному ранцу. Ничего, это мы переживем
. Вряд ли мне придется опуститься на эту планету, чтобы воспользоваться а
варийным запасом.
Отчаянный рывок, и я ухватил Круса за руку, а другой рукой попытался проре
зать его скафандр. Но он схватил меня свободной рукой за кисть. Мы вцепили
сь друг в Друга мертвой хваткой. Но я оказался сильнее. Моя рука медленно д
вигалась к его забралу. Сантиметр за сантиметром.
Он сдался. Мышцы его ослабели, моя рука рванулась вперед, и пила проехалас
ь по стеклу скафандра. В лицо мне ударило белое облако. Выходил кислород, т
ут же сгущаясь и леденея, меня откинуло назад, и я потерял сознание…
Очнувшись, я увидел над собой белый потолок. Скосив глаза, заметил рядом с
собой похожую на краба комплексную медицинскую систему. Вскоре меня при
вели во вполне приличное состояние. Серьезных повреждений у меня не нашл
ось.
Ц Ты проспал двадцать часов, Ц сказал капитан Эйхан, зашедший в палату
и устроившийся в кресле против моей кровати. Он улыбался, сбросив, как шел
уху, свою привычную собранность и серьезность. Сегодня это был просто сч
астливый человек. Человек, победивший окончательно и бесповоротно в сам
ой тяжелой войне, которую знало когда-либо человечество.
Ц Как я сюда попал?
Ц Нам опять удалось засечь точку перехода. И мы пришли туда.
Ц А тело Круса?
Ц Мы нашли его. Он был в расколотом скафандре.
Ц Это я его. Пилой.
Ц А мы думали, что он погиб, когда от перегрузок развалился его истребите
ль.
Ц Я должен был сбить его. И я сделал это!
Ц Ты будешь представлен к Ордену Высшей Доблести. Ты станешь пятым, кто е
го удостоен.
Ц Так ли это важно? Ц устало произнес я и увидел, что глаза Эйхана округл
ились, ибо Орден Высшей Доблести Ц предел мечтаний для каждого граждани
на Галактического Союза, кем бы он ни был. Ц Главное, я прикончил его.
Ц Да, понимаю, Ц кивнул капитан.
Но что он понимал в этом. А что понимал в этом я?
… ЕЩЕ ОДИН ШАГ ВПЕРЕД НА БЕЛУЮ КЛЕТКУ…
* * *
Я прожил все эти жизни. И это не было наваждением. Я действительно был и Ве
ликим Холмом, и инспектором полиции, и пилотом космического флота.
А еще Ц командиром стражи Принца Изумрудного Аика, копьеносцем в стане
Черной Акулы, начальником подводной базы Островного государства, астро
логом при дворе Корнума Счастливого, лесным бароном, чистильщиком в зоне
ядерного поражения. Да еще много кем. Я рождался, жил и умирал в десятках м
иров. Но помнил из этого лишь то, что имеет отношение к главному Ц к нашей
борьбе с Робгуром. Если бы я вспомнил абсолютно все, то просто не выдержал
бы тяжестей прожитых жизней. Мы боролись за обладание золотой чашей.
Я умирал на жертвенных кострах и в горящем танке, я убивал Хранителя из пи
столета и бластера. Мы сходились в воздушных боях и бились на копьях. Самы
е разные из тысячи миров становились полем нашей битвы. Битвы за один из э
тих миров, может быть, и не самый значительный, но наш Ц за Землю.
После каждой жизни я вновь оказывался в башне Тирантоса. Если побеждал я,
то продвигался на одну клетку ближе к чаше. Если побеждал Хранитель, то од
ну клетку преодолевал он. Это была жуткая игра, но вместе с тем она захваты
вала, пьянила, как хорошее вино.
Сперва обгонял он. Потом я. Клетка за клеткой, жизнь за жизнью Ц мы прибли
жались к итогу. Вскоре все будет определено, жестоко, твердо, окончательн
о (хотя, есть ли в этом мире хоть что-нибудь окончательное?).
И вот остался решающий шаг. Последняя клетка. И у меня, и у Хранителя Робгу
ра. Казалось, протяни руку и коснешься золотой чаши. Последняя жизнь на пу
ти к ней. Всего одна жизнь, всего одна клетка. Всего одна схватка, такой огр
омный путь Ц и все решается. Куда забросит меня судьба?
Я вцепился ему в горло. Силы наши были равны. Он был огромен, черен, порос во
лосами, от его роскошной одежды остались одни лохмотья. Его борода царап
ала мою кожу, он рвал зубами мое плечо и пытался вытеснить меня с маленько
й ровной площадки на вершине высокой скалы. На нас смотрели тысячи глаз. П
оследний раз Верховный Жрец Золотого Кольца и Великий Змей Красной пуст
ыни бились сто двадцать лет назад. Кто победит? Будет ли, как раньше, литьс
я кровь сотен людей на жертвоприношениях и царить безжалостный холодны
й порядок, будут ли на костях несчастных расти гигантские храмы? Издаст л
и завтра Высочайший Ореховый Посох указ о казни трех тысяч паркунтинов,
или в первый раз за долгие годы сначала тихо, а потом разрастаясь зазвучи
т в людских устах волшебное слово «милосердие». Сегодня я могу убить Вел
икого Змея, дух его уйдет в сумрачные края смерти, и навеки спадут оковы, с
тискивающие стальными кольцами плоть и души тысяч подданных Высочайше
го посоха.
Интриги, заговоры, разнаряженная знать, шпионы, наушники Ц ничего они не
могли, не в силах были помешать мне. Я сумел переиграть их, перехитрить, пр
ойти меж жерновами власти, денег и сокрушительных страстей. Сколько раз
я был между молотом и наковальней коварства и предательства. Сколько отр
инуто мной чаш с ядом, сколько наемных убийц сброшено в кипящее море. Скол
ько понадобилось ума, хитрости, красноречия в бесчисленных спорах, сколь
ко позади компромиссов, сколько благих и не слишком благих дел. И все ради
того, чтобы сейчас очутиться на этой площадке в надежде остаться здесь и
смотреть, как труп Великого Змея распластается на камнях, а потом его уне
сет море Ц хорошо бы если оно смыло и его черные деяния, а заодно и семена
зла, посеянные им везде и всюду Ц в каждом городе, в каждой семье, в каждом
человеке.
Он был умелый боец, и его переполняла не меньшая ярость. Из разорванного е
го зубами плеча хлестала кровь, я был весь в ссадинах, у меня были сломаны
ребра и кругом шла голова. Дыхание сбивалось, воздуха не хватало. Руки сла
бели. Но все же я смог приподнять его огромное, с железными мышцами тело и
швырнуть о камни. Он охнул, но тут же вскочил на ноги. Казалось, мой противн
ик сам сделан из камня и ему ничем нельзя повредить. Я обрушил на его голов
у удар кулака, который вполне мог убить кого другого. Но Великий Змей лишь
встряхнул волосами и, взревев, вновь бросился на меня.
Он опять вцепился в меня зубами, на этот раз в щеку. Я зашипел от адской бол
и. Если выживу, то немало шрамов останется на мне. А, все равно!
Мы балансировали на самом краю пропасти. Великий Змей был выносливее мен
я, настоящее животное. Еще немного Ц и я ослабею. Он чувствовал это. И все с
ильнее сжимал мою спину своими лапами.
Хрустнули кости, натянулись мышцы, спину пронзила резкая боль, но я порва
л сжимающее меня кольцо. Когда Великий Змей снова попытался обхватить ме
ня, я поднырнул ему под руку, резко крутанулся и он полетел в сторону Ц пр
ямо к обрыву. Но он успел ухватиться за меня, и мы оба рухнули вниз с нашего
каменного борцовского помоста, прямо на острые камни…
… ПОСЛЕДНЯЯ КЛЕТКА. ЭТОТ ШАГ Я И ХРАНИТЕЛЬ СДЕЛАЛИ ОДНОВРЕМЕННО. И ОДНОВР
ЕМЕННО КОСНУЛИСЬ ЗОЛОТОЙ ЧАШИ.
* * *
Она обожгла руки, по телу прошла судорога. Я сделал шаг назад. Меня охватил
а мысль: обман! Ни силы, ни власти не давала эта чаша. Только боль. И боль отч
аянную, какой я не испытывал никогда в жизни. Боль прошла, но отчаяние оста
лось. Зачем я здесь? Здесь было все это?
Из чаши вверх забил свет. Он не напоминал ни один из привычных цветов или о
ттенков Ц это было что-то иное. Я ослаб и упал на колени. На черную клетку,
на которой я стоял, закапала кровь. Она лилась из моего носа. Я провел ладо
нью по щеке. Невыносимый зуд. Ногти впились в кожу. И я с ужасом ощутил, что п
лоть моя расползается, а кровь хлещет из разорванного лица. Кожа на пальц
ах истончалась, сквозь нее просматривались кости. Я упал и растянулся на
полу. Дыхания не было, легкие перестали существовать. Это и была моя награ
да за все Ц расползающееся тело и белые кости на шахматных клетках в баш
не Тирантоса.
Теперь я знал, что чувствовали курусмануты, когда смертельный вихрь вырв
ался оттуда и устремился по улицам, настигая всех и каждого. Я погибал…
А потом… Потом я встал. Мне было легко. Легко, как никогда. У моих ног что-то
лежало. Разлагающаяся плоть. Та оболочка, в которой я пришел сюда. Мне было
жаль ее, и вместе с тем я освободился от нее со всеми ее болями, шрамами, пер
ежитыми болезнями, старостью.
Я огляделся. В помещении лежало еще три окровавленных тела. Генри, Адепт и
Хранитель. Тела были мертвы. Здесь, в городе городов, мы перешагнули через
смерть. Они стояли у своих тел Ц прозрачные силуэты, в которых угадывали
сь лица и, главное, глаза.
Чаша снова вспыхнула. Никто меня не обманывал. Мы пришли сюда, чтобы выигр
ать заключительный этап битвы, получить силу и вернуться или не вернутьс
я назад.
Почти все выполнено. Мы приобрели частичку великой Силы (всей не сможет о
владеть никто Ц это не по плечу даже Тирантосу). Мы вернемся на Землю. Наз
ад… Но в этой битве нет окончательной победы и победителей. Мы только пер
енесем ее на новые поля, в новые века. Мы теперь навсегда привязаны к этому
месту. Нас всегда будет притягивать к себе Чаша Тирантоса. Мы еще не раз в
озвратимся сюда, чтобы с новой энергией уйти на следующую битву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
гим они стали планировать в сети наших крейсеров и скрываться в их чреве.
Ц В нашем секторе гравилет противника, Ц произнес компьютер. Ц Сигнал
о капитуляции. По правилам, мы обязаны пропустить его.
Ц Пропускаем.
Ц Гравилет противника Ц опасное сближение. Нападение.
В последний момент, будто предчувствуя беду, я заложил крутой вираж. Сдел
ал это еще за миг до предупреждения компьютера и до того, как увидел атаку
якобы сдавшегося неприятеля. И ушел от удара, который разнес бы меня в пыл
ь.
Это был подлейший поступок. Сигнал капитуляции для пилота Ц это святое.
Использовать его как военную хитрость Ц последнее дело. И все-таки пило
т гравилета пошел на такое. Поступок не только подлый, но и отчаянный. Он о
брекал себя на верную гибель.
Ц Гравилет идентифицирован. Это «Крылатый пес» Ц боевая машина адмира
ла Круса.
Ц Ясно.
Ну конечно же, это был Крус. Кому бы еще могло прийти в голову пойти на тако
е. Ему действительно нечего было терять. Все его труды, надежды, устремлен
ия черной души Ц все сейчас шло прахом. Это был день его крушения и позора
. Адмирал не хотел пережить его.
Я бросил машину следом. Мы находились ближе всех к разваливающемуся, на г
лазах теряющему свою форму, сминающемуся флагману, который вот-вот, прев
ратится в бесформенную безобразную глыбу металла. Я вцепился в «Крылато
го пса», сел ему на хвост, и теперь нас разделяло каких-нибудь двести кило
метров. Это Ц как вытянутая рука в наземном бою. Я врезал по нему из всех о
рудий. Крус был отличным пилотом, поразительно чутким, с предвидением оп
асности… Он успел увернуться в сторону.
Теперь он несся прямо на свой линкор. Похоже, он решил покончить счеты с жи
знью, в последний миг соединившись в пламени со свей летающей цитаделью,
которая долго служила ему верой и правдой. Он обезумел. Флагман рос на гла
зах. Я тоже обезумел. Я решил не отпускать Круса ни при каких обстоятельст
вах. Это было больше, чем жажда справедливого возмездия. Я знал, что самым
главным в жизни для меня было уничтожить, раздавить адмирала Круса. И я сд
елаю это, пусть даже платой будет моя собственная жизнь.
Дистанция между нами сокращалась. Я уже почти настиг адмирала, но он ловк
о уходил от моих ударов. И тут я понял его замысел. Он хотел вместе с погиба
ющим «Сокрушителем» проскочить в гиперпространство. Этот маневр требо
вал ювелирной точности, но Крус был пилотом-легендой. Расчет его оказалс
я потрясающе точным. Синее пламя объяло флагман, а потом озарило все вокр
уг, и я на миг растворился в нем. Меня будто вывернуло наизнанку, разобрали
на атомы, а потом снова собрали. Через секунду я пришел в себя.
Ц Произошел гиперпереход, Ц сообщил компьютер.
«Ох», Ц простонал я и в отчаянии ударил по подлокотнику кулаком.
Произошло то, на что надеялся Крус. В гибнущем флагмане гиперпространств
енный двигатель достиг рабочего режима и свел концы триллионов километ
ров в одну точку. Я попал в зону его действия и сейчас нахожусь неизвестно
где.
Я успел швырнуть машину в сторону, и залп прошел мимо. Я едва не позабыл, чт
о нахожусь здесь не один. Бой для меня еще не кончился.
Мы разошлись на достаточное расстояние и дали Друг другу передышку.
Ц Расстояние сто пятнадцать тысяч километров от планеты типа 3-2, Ц заго
ворил компьютер. Ц Планета не идентифицирована
Планета, голубая, похожая на мою родную Землю, висела на черном небе. «Сокр
ушитель» тоже был здесь. Вернее, то, что от него осталось. Может быть, там и б
ыл кто-то жив, но это уже не имело значения. Линкор превратился в безжизне
нный металлический ком, вращающийся вокруг планеты, которую даже не найт
и в галактических справочниках.
Ц Опасное сближение с вражеским гравилетом. Мог бы и не говорить. Я сам в
идел, что белая траектория становится ярче. Вот она стала пунктирной Ц э
то означало, что мы в пределах досягаемости орудий.
То, что началось потом, трудно описать словами. Я полностью отключился от
всего, кроме боя. Сколько он длился? Не знаю. Знаю только, что получил неско
лько ударов, которые, к счастью, не затронули жизненно важных систем глай
дера.
Круксу тоже крепко досталось, но и он держался. Это было выше человечески
х сил, но мы продолжали драться.
Я заложил дугу, которая чуть не превратила меня в лепешку, потом сбросил с
корость и сумел синхронизироваться с «Крылатым псом». Он ушел в сторону,
но я ожидал этого и нанес упреждающий удар. И увидел, как «Пес» начал разва
ливаться на части.
Ц Так тебе! Ц как сумасшедший заорал я, потом откинулся на ремнях и прош
ептал, поглаживая панель компьютера. Ц Спасибо, приятель!
Ц Разрушение восемьдесят пять процентов. Энергетические системы в реж
име аварийного разогрева. Время жизни машины Ц шестнадцать секунд. Ката
пультирование!
Ц Катапультируемся!
Меня выбросило из кабины.
Ц Скорость девять километров в секунду, расстояние от поверхности план
еты Ц семьдесят тысяч километров, мы на орбите, Ц заявил малый компьюте
р, управляющий скафандром. Ц Запас воздуха Ц десять часов. Энергетичес
кие запасы Ц полные.
Ц Все не так плохо, Ц через силу усмехнулся я запекшимися от крови губа
ми. Ц Еще поживем. Десять часов.
Бездонное черное небо, голубая планета под ногами. Рукой подать. Точка на
стекле шлема начала расти. Скафандр. Великий Ларг! Крус тоже катапультир
овался, и, судя по всему, намеревался завершить наш спор.
Ц Ты Гард Тилас, Ц заскрипел в рации ненавистный голос. Ц Я узнал тебя.
Только ты из этих слизняков способен выдержать такой бой.
Ц Да, это я.
Он грязно выругался и бросился на меня. Мы закружились в смертельном тан
це. Он, как и я, хотел одного: во что бы то ни стало уничтожить меня. Он жил эти
м безумным порывом, наслаждался им. Он бился даже не за свою жизнь, а за мою.
Точнее, за мою смерть.
Мы маневрировали, пытаясь занять более выгодную позицию. Исход мог завис
еть от одного удачно броска.
Никто из конструкторов скафандров не думал о том, чтобы приспособить их
для драки в открытом космосе, тем более для рукопашного боя. Такое просто
никому не могло прийти в голову. Поэтому никакого оружия для этого не был
о. В ранце за спиной имелся лучемет Ц он входит в аварийный запас вместе с
пищевыми брикетами, радиостанцией, сигнальной системой и множеством др
угих предметов. Но до него не дотянешься, кроме того, не в перчатке же с ним
управляться.
Единственное оружие Ц стигмитовая механическая пилка, предназначенна
я для того, чтобы при случае пилот смог освободиться от металлических об
ломков и выбраться из разбитой машины. Она резала самые крепкие металлы,
как нож масло, а материал скафандров для нее пропилить Ц раз плюнуть. Сто
ит только попасть под нее Ц все кончено.
Крус устремился на меня. Автономные гравидвигатели позволяли нам осуще
ствлять активные маневры. Я уклонился и попытался зайти противнику в тыл
. Он плавно ушел, и мы снова зависли в метрах тридцати друг от друга.
Следующим атаковал я. Крус без труда уклонился, и я с ужасом осознал, что р
ебро его перчатки прошлось мне по спине. Я устремился вперед, сбросив вра
га с себя. Сейчас раздастся хлопок, разгерметизация, и я превращусь в леды
шку.
Ц Поврежден правый кислородный баллон. Запас кислорода Ц сорок восемь
процентов от начального…
Уф, живой.
За моей спиной парили хлопья кислорода. Крус снова пытался зайти сзади. Н
а этот раз его удар пришелся по аварийному ранцу. Ничего, это мы переживем
. Вряд ли мне придется опуститься на эту планету, чтобы воспользоваться а
варийным запасом.
Отчаянный рывок, и я ухватил Круса за руку, а другой рукой попытался проре
зать его скафандр. Но он схватил меня свободной рукой за кисть. Мы вцепили
сь друг в Друга мертвой хваткой. Но я оказался сильнее. Моя рука медленно д
вигалась к его забралу. Сантиметр за сантиметром.
Он сдался. Мышцы его ослабели, моя рука рванулась вперед, и пила проехалас
ь по стеклу скафандра. В лицо мне ударило белое облако. Выходил кислород, т
ут же сгущаясь и леденея, меня откинуло назад, и я потерял сознание…
Очнувшись, я увидел над собой белый потолок. Скосив глаза, заметил рядом с
собой похожую на краба комплексную медицинскую систему. Вскоре меня при
вели во вполне приличное состояние. Серьезных повреждений у меня не нашл
ось.
Ц Ты проспал двадцать часов, Ц сказал капитан Эйхан, зашедший в палату
и устроившийся в кресле против моей кровати. Он улыбался, сбросив, как шел
уху, свою привычную собранность и серьезность. Сегодня это был просто сч
астливый человек. Человек, победивший окончательно и бесповоротно в сам
ой тяжелой войне, которую знало когда-либо человечество.
Ц Как я сюда попал?
Ц Нам опять удалось засечь точку перехода. И мы пришли туда.
Ц А тело Круса?
Ц Мы нашли его. Он был в расколотом скафандре.
Ц Это я его. Пилой.
Ц А мы думали, что он погиб, когда от перегрузок развалился его истребите
ль.
Ц Я должен был сбить его. И я сделал это!
Ц Ты будешь представлен к Ордену Высшей Доблести. Ты станешь пятым, кто е
го удостоен.
Ц Так ли это важно? Ц устало произнес я и увидел, что глаза Эйхана округл
ились, ибо Орден Высшей Доблести Ц предел мечтаний для каждого граждани
на Галактического Союза, кем бы он ни был. Ц Главное, я прикончил его.
Ц Да, понимаю, Ц кивнул капитан.
Но что он понимал в этом. А что понимал в этом я?
… ЕЩЕ ОДИН ШАГ ВПЕРЕД НА БЕЛУЮ КЛЕТКУ…
* * *
Я прожил все эти жизни. И это не было наваждением. Я действительно был и Ве
ликим Холмом, и инспектором полиции, и пилотом космического флота.
А еще Ц командиром стражи Принца Изумрудного Аика, копьеносцем в стане
Черной Акулы, начальником подводной базы Островного государства, астро
логом при дворе Корнума Счастливого, лесным бароном, чистильщиком в зоне
ядерного поражения. Да еще много кем. Я рождался, жил и умирал в десятках м
иров. Но помнил из этого лишь то, что имеет отношение к главному Ц к нашей
борьбе с Робгуром. Если бы я вспомнил абсолютно все, то просто не выдержал
бы тяжестей прожитых жизней. Мы боролись за обладание золотой чашей.
Я умирал на жертвенных кострах и в горящем танке, я убивал Хранителя из пи
столета и бластера. Мы сходились в воздушных боях и бились на копьях. Самы
е разные из тысячи миров становились полем нашей битвы. Битвы за один из э
тих миров, может быть, и не самый значительный, но наш Ц за Землю.
После каждой жизни я вновь оказывался в башне Тирантоса. Если побеждал я,
то продвигался на одну клетку ближе к чаше. Если побеждал Хранитель, то од
ну клетку преодолевал он. Это была жуткая игра, но вместе с тем она захваты
вала, пьянила, как хорошее вино.
Сперва обгонял он. Потом я. Клетка за клеткой, жизнь за жизнью Ц мы прибли
жались к итогу. Вскоре все будет определено, жестоко, твердо, окончательн
о (хотя, есть ли в этом мире хоть что-нибудь окончательное?).
И вот остался решающий шаг. Последняя клетка. И у меня, и у Хранителя Робгу
ра. Казалось, протяни руку и коснешься золотой чаши. Последняя жизнь на пу
ти к ней. Всего одна жизнь, всего одна клетка. Всего одна схватка, такой огр
омный путь Ц и все решается. Куда забросит меня судьба?
Я вцепился ему в горло. Силы наши были равны. Он был огромен, черен, порос во
лосами, от его роскошной одежды остались одни лохмотья. Его борода царап
ала мою кожу, он рвал зубами мое плечо и пытался вытеснить меня с маленько
й ровной площадки на вершине высокой скалы. На нас смотрели тысячи глаз. П
оследний раз Верховный Жрец Золотого Кольца и Великий Змей Красной пуст
ыни бились сто двадцать лет назад. Кто победит? Будет ли, как раньше, литьс
я кровь сотен людей на жертвоприношениях и царить безжалостный холодны
й порядок, будут ли на костях несчастных расти гигантские храмы? Издаст л
и завтра Высочайший Ореховый Посох указ о казни трех тысяч паркунтинов,
или в первый раз за долгие годы сначала тихо, а потом разрастаясь зазвучи
т в людских устах волшебное слово «милосердие». Сегодня я могу убить Вел
икого Змея, дух его уйдет в сумрачные края смерти, и навеки спадут оковы, с
тискивающие стальными кольцами плоть и души тысяч подданных Высочайше
го посоха.
Интриги, заговоры, разнаряженная знать, шпионы, наушники Ц ничего они не
могли, не в силах были помешать мне. Я сумел переиграть их, перехитрить, пр
ойти меж жерновами власти, денег и сокрушительных страстей. Сколько раз
я был между молотом и наковальней коварства и предательства. Сколько отр
инуто мной чаш с ядом, сколько наемных убийц сброшено в кипящее море. Скол
ько понадобилось ума, хитрости, красноречия в бесчисленных спорах, сколь
ко позади компромиссов, сколько благих и не слишком благих дел. И все ради
того, чтобы сейчас очутиться на этой площадке в надежде остаться здесь и
смотреть, как труп Великого Змея распластается на камнях, а потом его уне
сет море Ц хорошо бы если оно смыло и его черные деяния, а заодно и семена
зла, посеянные им везде и всюду Ц в каждом городе, в каждой семье, в каждом
человеке.
Он был умелый боец, и его переполняла не меньшая ярость. Из разорванного е
го зубами плеча хлестала кровь, я был весь в ссадинах, у меня были сломаны
ребра и кругом шла голова. Дыхание сбивалось, воздуха не хватало. Руки сла
бели. Но все же я смог приподнять его огромное, с железными мышцами тело и
швырнуть о камни. Он охнул, но тут же вскочил на ноги. Казалось, мой противн
ик сам сделан из камня и ему ничем нельзя повредить. Я обрушил на его голов
у удар кулака, который вполне мог убить кого другого. Но Великий Змей лишь
встряхнул волосами и, взревев, вновь бросился на меня.
Он опять вцепился в меня зубами, на этот раз в щеку. Я зашипел от адской бол
и. Если выживу, то немало шрамов останется на мне. А, все равно!
Мы балансировали на самом краю пропасти. Великий Змей был выносливее мен
я, настоящее животное. Еще немного Ц и я ослабею. Он чувствовал это. И все с
ильнее сжимал мою спину своими лапами.
Хрустнули кости, натянулись мышцы, спину пронзила резкая боль, но я порва
л сжимающее меня кольцо. Когда Великий Змей снова попытался обхватить ме
ня, я поднырнул ему под руку, резко крутанулся и он полетел в сторону Ц пр
ямо к обрыву. Но он успел ухватиться за меня, и мы оба рухнули вниз с нашего
каменного борцовского помоста, прямо на острые камни…
… ПОСЛЕДНЯЯ КЛЕТКА. ЭТОТ ШАГ Я И ХРАНИТЕЛЬ СДЕЛАЛИ ОДНОВРЕМЕННО. И ОДНОВР
ЕМЕННО КОСНУЛИСЬ ЗОЛОТОЙ ЧАШИ.
* * *
Она обожгла руки, по телу прошла судорога. Я сделал шаг назад. Меня охватил
а мысль: обман! Ни силы, ни власти не давала эта чаша. Только боль. И боль отч
аянную, какой я не испытывал никогда в жизни. Боль прошла, но отчаяние оста
лось. Зачем я здесь? Здесь было все это?
Из чаши вверх забил свет. Он не напоминал ни один из привычных цветов или о
ттенков Ц это было что-то иное. Я ослаб и упал на колени. На черную клетку,
на которой я стоял, закапала кровь. Она лилась из моего носа. Я провел ладо
нью по щеке. Невыносимый зуд. Ногти впились в кожу. И я с ужасом ощутил, что п
лоть моя расползается, а кровь хлещет из разорванного лица. Кожа на пальц
ах истончалась, сквозь нее просматривались кости. Я упал и растянулся на
полу. Дыхания не было, легкие перестали существовать. Это и была моя награ
да за все Ц расползающееся тело и белые кости на шахматных клетках в баш
не Тирантоса.
Теперь я знал, что чувствовали курусмануты, когда смертельный вихрь вырв
ался оттуда и устремился по улицам, настигая всех и каждого. Я погибал…
А потом… Потом я встал. Мне было легко. Легко, как никогда. У моих ног что-то
лежало. Разлагающаяся плоть. Та оболочка, в которой я пришел сюда. Мне было
жаль ее, и вместе с тем я освободился от нее со всеми ее болями, шрамами, пер
ежитыми болезнями, старостью.
Я огляделся. В помещении лежало еще три окровавленных тела. Генри, Адепт и
Хранитель. Тела были мертвы. Здесь, в городе городов, мы перешагнули через
смерть. Они стояли у своих тел Ц прозрачные силуэты, в которых угадывали
сь лица и, главное, глаза.
Чаша снова вспыхнула. Никто меня не обманывал. Мы пришли сюда, чтобы выигр
ать заключительный этап битвы, получить силу и вернуться или не вернутьс
я назад.
Почти все выполнено. Мы приобрели частичку великой Силы (всей не сможет о
владеть никто Ц это не по плечу даже Тирантосу). Мы вернемся на Землю. Наз
ад… Но в этой битве нет окончательной победы и победителей. Мы только пер
енесем ее на новые поля, в новые века. Мы теперь навсегда привязаны к этому
месту. Нас всегда будет притягивать к себе Чаша Тирантоса. Мы еще не раз в
озвратимся сюда, чтобы с новой энергией уйти на следующую битву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38